Ксения Черриз
Бойся своих желаний
– Ну же, Алис, давай! – подначивала Вероника.
Алиса мельком посмотрела на идеально-красивую Машу, потом зажмурилась – «Пожалуйста, пусть мне наконец-то повезёт с парнем!» – и опустила венок на воду.
Самый пышный, красивый, тяжёлый. Он не проплыл и нескольких метров, зацепился за кувшинки. Алиса хотела палкой подтолкнуть его дальше, но пока она, намочив юбку, добралась до него, он нехотя выпутался из объятий травы, качнулся раз-другой на волнах, накренился и пошёл ко дну.
Алиса выпустила юбку – какой смысл стараться, если сама природа против её счастья.
– Не расстраивайся! – обняла Вероника за плечи Алису, пока та старалась сдержать слёзы.
Остальные фыркнули.
– М-да, не видать тебя парня в ближайшее время, – сказала одна.
– Точно, – добавился вторая.
– Но это ведь суеверия, – возразила Вероника.
Маша промолчала.
Все вместе девушки вернулись к парням и костру. Парочки расселись на пледах, подружки укутались в объятия любимых, и только Алиса сидела одна. Рука непроизвольно потянулась к пачке сигарет. По привычке Алиса посмотрела на Макса, но тот был занят воркованием с Машей. Засветился маленький огонёк, и табачный дым заволок лёгкие. Алиса рассеянно слушала общий разговор, не участвуя в нём. Где-то чуть поодаль раздались весёлые крики.
– Это реставраторщики, – пояснила Вероника. – У них тут рядом сходка. Наряжаются в старинные костюмы, лешими, чертями и русалками. Отмечают Ивана Купалу по всем правилам.
Разговоры компании становились всё тише. Алиса осмотрела подруг и парней – они были такими неприлично счастливыми. Что делала она на этом празднике жизни и любви? Зачем девчонки вообще запускали венки, когда у них и так всё прекрасно?
Незаметно для остальных Алиса поднялась и, прихватив с раскладного столика вскрытую бутылку вина, пошла к берегу реки. Она решила отойти подальше, чтобы никто не догадался её искать или беспокоить. Алиса шла и шла, пока их лагерь не скрылся из виду, и даже отблеск костра стал почти незаметным. Стянув кеды, она опустилась на них у воды, позволив реке плескаться у самых кончиков пальцев.
Алиса не знала, сколько так просидела, делая большие глотки из бутылки. Ей хотелось напиться так, чтобы больше не чувствовать боли и отчаяния. Чтобы забыть Макса, чтобы не вспоминать о Машке-идеальной-девушке, чтобы не хотеть её задушить или утопить.
Постепенно мозг заволакивало туманом, и чем больше Алиса пила, тем гуще он становился. Но даже сквозь эту дымку воспоминания о Максе, целующем Машку в её доме, в её кровати было слишком отчётливым. Алиса тогда застыла на пороге, не в силах отвести взгляда от того, как его рука скользила вдоль Машиной ноги и под юбку, как его губы прикусывали её шею, а она, запрокинув голову, прикрыла глаза, возбуждённо дыша. Возможно, Алиса могла бы уйти незаметно, сбежать, притвориться, что этого не видела, – они бы даже не заметили, – но тут зазвонил её телефон в заднем кармане джинс, Макс встрепенулся, Маша поспешно принялась одёргивать юбку…
