Крытя
Мой ёжик
Глава 4. Я вижу солнце
Свежий ветерок обдувает моё лицо. Открыла глаза, прищурилась – солнце бьёт прямо в глаза. В чём дело? Я вернулась домой?
Вытащила руку из-под лёгкого покрывала, другую. Пощупала пальцами – мягкое, гладкое – шёлковое? Привстала на подушках, подтянулась. Где я?
Осмотрелась. Подо мной огромная высокая кровать, под потолком – роскошный синий балдахин. Напротив – панорамное окно, приоткрытая дверца, игриво раздувается прозрачный тюль. Покрывало в сторону, опустила ноги на пушистый ковёр. Где моя обувь?
Голова всё ещё кружится, руки, ноги ослабли. Мой диабет. Когда же я поем?
Неуверенными шагами покинула тёплый ковёр и ступила на прохладный мраморный пол. Это немного отрезвило мой разум и придало сил двигаться дальше. Вытянув правую руку впереди себя, я хватала воздух, пыталась понять реально ли происходящее? Подошла к окну, тюль ударилась о лицо, раз, другой, третий. Отодвинула надоедливую тряпку в сторону, потянула за стеклянную ручку, открыла дверь и вышла на балкон.
На улице ярко светит солнце, освещая прозрачные поверхности небоскрёбов, отчего те блестят и переливаются разными цветами. Волшебный город в бухте на берегу моря! Сочная растительность высоких холмов оживляет картину. Голубое небо, неторопливые пушистые облака. Внизу плещется синяя вода и вспенивается, беспокойно ударяясь о скалы.
Облокотилась на резные металлические перила. Не верю глазам. Я всё ещё сплю? Снова пришлось ущипнуть руку. Глупая, да не спишь ты! Засмотрелась вдаль, задумалась. Моё левое плечо вдруг потяжелело. Я повернула голову и увидела знакомую руку – кто-то подкрался тихо-тихо, незаметно.
– Не бойся, это я, – успокоил этот кто-то.
Бесполезно, я уже, итак, сильно волновалась. Обернулась и спросила:
– Кто ты?
– Значит ты меня совсем не помнишь? – его глаза заблестели, видно было, что слёзы пытаются вырваться наружу, но что-то им всё время мешало.
– Я тебя совсем не знаю, – буркнула я и стряхнула его руку со своего плеча. – Пару раз виделись – это не считается. А за вмятину на капоте прощения просить не буду – сам виноват, чуть не задавил меня вчера. Не пойму никак чего ты от меня хочешь? Преследуешь, затащил не пойми куда.
– Это мой дом, чувствуй себя как дома.
– Спасибо, но я хочу вернуться к себе домой. А здесь мне всё чужое!
Молодой человек нахмурился, но продолжал сверлить меня упрямым взглядом. Кивком указал на тапочки на полу, чтобы я одела их. Потом неожиданно схватил мои руки и поднёс их ладонями к своим горячим щекам.
– Это я, вспомни. Я знаю, ты сможешь. Это же ты? Точно ты… Я узнал тебя сразу, как только взглянул в твои глаза.
Я не могла отдёрнуть руки, он не отпускал и продолжал водить мои ладони по своему лицу, волосам, шее. Какое-то время я ещё сопротивлялась, крутила головой, закрывала глаза, повторяла вслух несвязные фразы, чтобы не слышать его голос, но любопытство было сильнее…
В его карих грустных глазах застыла надежда. Он спрашивал меня, просил вспомнить, хоть уже и не произносил этого вслух. Мои руки освободились, но так и остались на его лице. Кончиками больших пальцев я осторожно провела по его чёрным бровям, коснулась густых длинных ресниц, спустилась к щекам и не посмела дотронуться до полных красивых губ. Нет, не помню. Руки опустились. Бесполезно вспоминать то, чего не было, того, кого не знаешь. Нащупав за спиной кресло, я быстро плюхнулась в него и отвернулась. Не могу на него смотреть.
– Скажи, как хотя бы тебя сейчас зовут? – спросил он.
В недоумении я подняла на него голову и ответила:
– Света. А тебя?
– Александр.
Молодой человек протянул мне руку в знак приветствия, но я не решилась снова до него дотронуться и проигнорировала, опустив голову.
– Ты, наверное, совсем голодная, в обморок упала. Хоть ничего не ела, а тяжёлая. Я тебя еле дотащил до машины и потом ещё…
– Не такая уж я и тяжёлая, – огрызнулась я, хотя понимала, что он прав.
Мне захотелось встать. Резкий рывок и голова снова закружилась. Случайно я схватилась за его руку, но, опомнившись, тут же отпустила.
– Я не буду есть и пить в этом доме.
– Почему?
– Ты меня отравишь.
– Если бы хотел уже давно с тобой что-нибудь сделал, но как видишь это не так. Не сопротивляйся, пойдём, поешь немного.
Сколько бы я ни говорила ему, что не буду есть, но он и слушать не хотел. Усадил за стол в гостиной, пододвинул тарелки и даже пытался сам меня накормить, поднёс ложку к моему рту.
– Не надо, я сама.
Всё время, что я ела он сидел рядом и наблюдал, чтобы я не пропустила ни кусочка, и тарелки, одна за другой быстро опустели.
– Вот и хорошо. Теперь ты не будешь такой злой, – его лицо озарила озорная улыбка.
– Ты ошибаешься, я совсем незлая…
– А просто голодная, – смеясь, добавил он.
Мне совсем не хотелось шутить. Я решила, что раз набралась сил, посмотрела что у них здесь происходит какая-то неразбериха, пора и домой возвращаться. Отодвинула стул, отошла подальше от странного собеседника так, чтобы не смог мне помешать, и засунула руку в карман джинсов. Но неприятно удивилась, когда не нащупала там долгожданной монетки. Проверила другие карманы – пусто! И поспешила обвинить нового знакомого:
– Ты её взял! Верни!
Я подбежала к нему, он всё ещё сидел за столом, схватила его за руку и начала отчаянно трясти.
– Я знаю, это ты её украл, пока я спала! Отдай! Я хочу вернуться домой! – кричала как сумасшедшая, но мои слова не сильно действовали на него.
Александр невозмутимо ответил, глядя мне прямо в глаза:
– Да, монета у меня. В общем, там, где она и должна быть. Потому что она моя.
– Нет, она моя!
– Нет, моя.
Сколько мы ещё так спорили – неизвестно. Каждый утверждал, что это его ёжик. Наконец, я не выдержала:
– Тогда докажи, что монета принадлежит тебе!
– Хорошо, пройдём в библиотеку и я тебе всё расскажу.
– Пойдём.
Глава 5. Мой ёжик
Мы вышли из гостиной и прошли по длинному полутёмному переходу в другое крыло дома. Витражные стёкла в переплёте готических окон задерживали солнечный свет. Поднялись на этаж выше. Александр распахнул передо мной тяжёлую высокую дверь и пригласил войти первой.
Восхищению моему не было предела от увиденного. Готическая библиотека. Секционная лестница со сложным орнаментом деревянного ограждения удивительной красоты разделила просторный зал пополам. Кожаные переплёты книг, украшавших мощные полки шкафов из чёрного дерева, возвышавшихся до потолка, и на втором этаже тоже…
Аромат старинных книг манил, возбуждая воображение немедленно отправиться в путешествие по мягким от времени и читательского интереса страницам. Сколько же их здесь! И все его?
Я засмотрелась на кессонный потолок из дерева. Поддерживаемая толстыми цепями, сверху свисала металлическая люстра, выдержанная в строгом стиле, сочетающаяся с окружающим интерьером. Витражные окна почти не пропускали солнечный свет. В старинной библиотеке царила полутьма, таинственность.
– Нравится? – поинтересовался Александр.
– Как здесь может кому-то не понравиться? Только сумасшедший бы не восхитился.
Я ходила от шкафа к шкафу. Мне хотелось дотронуться до каждой книги, забраться по лестнице и достать до самых верхних полок. Голова теперь кружилась от удовольствия, а не от голода. Так приятно…
Александр в это время замер у крайнего стеллажа справа от входа, глазами искал нужную книгу. Слева притаились старинные напольные часы, но, кажется, они давно не ходят. Стрелка застыла на двенадцати, время остановилось, как и всё вокруг. Когда Александр нашёл книгу, радостно воскликнул:
– Вот она! Я знал, что она должна быть где-то здесь… Что положил её куда-то сюда, – уточнил Александр, обернувшись, из чего стало ясно, что он не всегда клал то, что взял обратно на своё место.
Мы подошли к мощному прямоугольному столу. Кончиками пальцев я провела по его потёртой поверхности, пригляделась. Шпон из красного дерева? Александр зажёг настольную лампу и распахнул передо мной толстую книгу на странице «Цифры майя».
– Узнаёшь? – спросил он, указывая на чёрточки и точки.
– Ты хочешь сказать, что на моей монете изображены цифры майя?
– Да. Изначально ты видела черту – это пять. Когда ты сюда попала – черта сменилась на четыре точки, что соответствует цифре четыре.
– Откуда ты знаешь какое число было на моей монете?
Но он продолжил:
– Потом у тебя упала монета на дорогу, ты ещё залезла под мою машину, – напомнил он и улыбнулся, – осталось три точки.
– Это ты виноват!
Но молодой человек лишь грозно взглянул на меня в ответ:
– Затем ты ещё что-то сделала с монетой и теперь осталось две точки – цифра два. Две попытки вернуться домой.
– И откуда ты всё это знаешь?
– В книге прочитал, – и ткнул указательным пальцем куда-то на странице, и ещё начал объяснять мне разницу позиционной и непозиционной системы счисления!
Я вдруг поняла, что ему очень хотелось поделиться с кем-нибудь своими глубокими знаниями, но это могло длиться бесконечно! И я вовремя его остановила:
– Да я не о цифрах майя, а о попытках вернуться домой.
– Потому что, видимо, я сам тебе подкинул эту монету… Я же говорил, что это мой ёжик.
– Но зачем? Зачем ты это сделал? – от удивления онемел язык. – Что я тебе сделала, чтобы со мной так поступать? Кто ты вообще такой? Как так получилось?
– Я думаю, что это была моя страховка на тот случай, если нас разлучат какие-то обстоятельства.
– Но ты ошибся, это не я. Точнее я, но я тебя даже не знаю…
– Я не могу винить тебя за то, что ты меня не помнишь. Я и сам сначала не поверил, но когда повстречал тебя на той дороге, увидел монету в твоей руке, взглянул в твои глаза, преследовал и тогда снова убедился в своей правоте. Мы всё забыли, почему-то забыли о нашей любви, но я смог оставить нам подсказку в виде этой монеты.
– Да ты герой, – злобно усмехнулась я.
– Не говори так, – возразил он.
– Но монету мог поднять кто угодно.
– Ну и что?
– Алина хотела украсть её у меня, тогда ты бы её считал своей любимой?
– Конечно нет! Всякий раз как мы вместе что-то случается. Мой потухший мир возрождается. Помнишь, когда мы встретились, зажёгся фонарь?
– Это совпадение, – я сложила на груди руки в знак протеста.
– А в том домике загорелась нерабочая лампочка?
– Откуда ты знаешь, что она была неисправная?
– Да что спорить, когда сегодня снова взошло солнце!.. Посмотри!
Александр взял меня за руку и подвёл к открытому окну. Солнце радостно освещало всё вокруг и нас, застывших статуй у окна.
– Оказывается, здесь и раньше так было, но потом что-то случилось и мой мир погрузился во тьму. Когда тебя нет рядом, я словно не живу и не хочу, чтобы что-то живое окружало меня, здесь мрачно и неуютно, темно и нет надежды. До встречи с тобой, кажется, я даже этого уже не замечал… Привык, наверное… Но ты вернулась и теперь всё будет как прежде. Ты – моё солнышко, мой ёжик. Не уходи, прошу тебя, не покидай меня снова, иначе я умру, – он говорил всё тише и тише, грустнее и грустнее.
Моё сердце сжалось клубочком и чуть не вывалилось из окна, но я вовремя взяла себя в руки.
– Ты говоришь какую-то чушь! Я тебе не верю. Отпусти, я хочу домой! Бабушка будет волноваться, друзья, подруги ждут. Все уже наверняка переживают и всё из-за тебя! Верни монету, пожалуйста, верни… Прошу тебя, я хочу домой. Расколдуй всё обратно! Ты же волшебник? Да? Добрый волшебник?
Александр сделал два осторожных шага назад, ещё несколько, отошёл к двери и только тогда достал из кармана заветную монетку. Я замерла в ожидании. Он ловко перекинул монету из одной руки в другую и сказал:
– Осталось две попытки.
Потом резко замахнулся и подкинул монету в воздух:
– А теперь одна!
Монета, словно тяжёлый камень, рухнула на пол так, что уши заложило. Стук-тук-тук-тук… И покатилась быстро-быстро, далеко-далеко. Я не успела разглядеть куда именно она убежала и металась из угла в угол в бесполезных поисках. Увы, Александр меня опередил и монета снова оказалась в его руках. Я подбежала к нему и пыталась отнять её, но он поднял руку слишком высоко, я не могла достать.
– Отдай, прошу тебя, – упрашивала я, подпрыгивала, пытаясь достать заветную цель.
Мне стало обидно, что он так поступает. Так властно распоряжается моей жизнью. Думает только о себе, как ему будет плохо без меня. Но как я могу быть рядом с человеком, которого совсем не знаю? И теперь окончательно пропало всякое желание узнать его!
– Постой, прекрати, – уговаривал он, но я не хотела слушать, била его кулаками в грудь, даже дёрнула за волосы пару раз. – А-а-а… Лучше перестань, а то я избавлю тебя от последней попытки вернуться домой! – пригрозил он, пытаясь обхватить меня покрепче свободной рукой.
Слова Александра вернули меня в действительность. Я испугалась и отпустила его волосы. Но он всё ещё крепко держал меня. В этот миг я думала только о том, как усыпить его бдительность и выхватить монету, спастись. Зря я не послушала Андрея, когда тот советовал бежать отсюда, пока был шанс… Теперь такого шанса может не быть и я здесь останусь навечно. Как ужасно!
– Ты шантажист! – с обидой вырвалось у меня.
– Давай договоримся? – внезапно предложил мой мучитель. – Хоть ты меня и не помнишь, да я и сам мало что помню… Но обещаю тебе, что обязательно вспомнишь и сама не захочешь уйти, а если всё же у тебя возникнет такое желание, я отпущу тебя. Обещаю! – повторил он для достоверности своих слов.
Сам себя убеждал, что отпустит? Непонятно…
– Как я могу тебе доверять? Ты же с этой монетой можешь в любой момент поступить так же, как сейчас, и я об этом даже не узнаю.
– Тогда положим её в сейф.
– Ага, и у тебя будет доступ к сейфу, а у меня – нет. Где же справедливость?
– Придётся поверить мне, что я не притронусь к монете в течение месяца.
– Месяц это слишком много. Я не выдержу здесь! Недели хватит.
– Нет, так не пойдёт. Три недели.
– Торговаться со мной будешь? Тебе мало того, что ты только что сделал? Две недели.
– Идёт, – он протянул мне руку. – И эти две недели мы будем везде и всегда вместе.
– Не знаю, что ты имеешь в виду под везде и всегда, но ничего, противоречащее моим желаниям я делать не собираюсь!
– Хорошо, договорились.
В подобных случаях лучше прописывать все условия в договоре на бумаге в двух экземплярах, но умные мысли не приходят в нужный момент, уступая место сиюминутным эмоциям, заглушающим голос разума. Этим-то многие и пользуются. Я очень зла!
Так мы и решили. Мне пришлось поверить на слово. Александр спрятал ёжика в сейф. Я отчаянно надеялась достать его оттуда пораньше, чего бы мне это ни стоило. Людям в этом мире верить нельзя – проверено. Думаю, и подписанный договор бы не помог.
Глава 6. Отчаяние
Я не верю, что раньше была знакома с этим жестоким человеком, а тем более влюблена в него. Не может быть такого. Нет, я не верю ему. Если он и сам, как говорит, не всё помнит, то как может помнить меня? Зачем я ему? Почему шантажирует, что умрёт? От любви не умирают, наверное…
И что мне здесь делать целых две недели? Пусть докажет, что мы знакомы, иначе я сильно разозлюсь. И не знаю что с ним тогда сделаю!
Мои мысли были нещадно прерваны. Не могу остаться одна даже на балконе своей комнаты.
– Ты здесь? – спросил Александр и дотронулся до моего плеча.
– Не трогай меня, – снова пришлось стряхивать его наглую руку.
– А я думал, что ты уже сбежала.
– А смысл сбегать без моей монеты? Сам знаешь, – упрекнула я и отвернулась.
Он встал рядом. Мы долго тихо смотрели вдаль. Море окрасилось яркими красками заходящего солнца и теперь почти невозможно рассмотреть, где начинается небо. Мгновение, другое и город погрузился во тьму. В домах зажёгся свет, уличные фонари осветили набережную, дороги. Машины мчатся туда-сюда. Тот же город, но теперь чувствуется, что он живой. Я взглянула на молчаливого собеседника рядом. Заколдованное королевство. Больше ничего на ум не пришло…
– О чём думаешь? – спросил он, наконец.
Только сейчас я поняла, что он внимательно рассматривает моё лицо. Меня это смутило.
– Иногда хочется просто помолчать, – ответила я как можно суровее и снова отвернулась.
Но тут же захотела напомнить, что он должен доказать, что мы знаем друг друга:
– Так чем докажешь, что мы знакомы?
– Не просто знакомы, а любим друг друга, – мигом уточнил он.
– Ну это тебе так думать хочется…
Его лицо так быстро приблизилось к моему, что от страха и смущения я не смогла договорить и зажмурилась.
– Постой! – вытянув руку вперёд, я попыталась его остановить, но, похоже ничего страшного мне и не грозило.
– Что? – я осторожно приоткрыла глаза, его невозмутимый взгляд сбивал с толку. – У тебя листик в волосах застрял. Вот, смотри.
Александр легонько коснулся моих волос на макушке и после ещё несколько секунд вертел зелёный листочек между большим и указательным пальцами, пока не отпустил свою нежданную находку на волю ветра. Ветер тут же подхватил листочек и унёс его вдаль. Я наблюдала за ним, но так и не смогла разглядеть куда он приземлился. Мне тоже хотелось оказаться этим самым свободным листочком…
– Здесь прохладно, может зайти внутрь? – предложил шантажист.
– Мне и здесь хорошо, – хотелось вредничать и сопротивляться каждой его фразе, любому слову. Как он меня бесит! – Покажи фотографии или ещё что-нибудь, где мы вместе, иначе не поверю тебе. Да и так тоже не поверю. Всё можно подделать.
– Тогда какой смысл? У меня ничего нет, – Александр растерянно пожал плечами.
– Как это? А в смартфоне?
– Там тоже нет.
– Записи какие-нибудь? Может я тебе письмо писала?
– Ничего не осталось, – грустно вздохнул.
– Извини, но как мне тебе поверить?
– Я и сам пока не знаю. Всё куда-то исчезло, будто тебя и не было вовсе. Но я точно знаю… Чувствую, что мы были вместе, любили. Не зря же тебя нашёл мой ёжик?
Я недоверчиво прищурилась. Он это заметил и поспешил успокоить меня:
– Понимаешь, когда ты рядом, моё сердце замирает. Когда вижу тебя с кем-то другим сердце бешено стучит, портится настроение. Кажется, я даже становлюсь другим человеком! Прямо как сегодня, на конференции. Я хотел порвать на кусочки этого Андрея, что он просто сидел рядом, – Александр сжал кулак и стукнул им по перилам. Перила зашатались. – Потом ещё, гад, подбежал, схватил тебя за руку, когда ты упала! – перилам снова досталось.
– Ты такой ревнивый!
Александр недовольно взглянул на меня и продолжил:
– А как же не защищать то, что принадлежит мне? Разрешать кому-то дотрагиваться до тебя, да и просто смотреть в твою сторону? Я не позволю!
Меня задели его слова:
– Я сама по себе, я не твоя.
Он бросил на меня очередной ревнивый взгляд:
– Хорошо, я перестану говорить то, что тебе неприятно. Пойдём ужинать?
Мы спустились в столовую. В полутьме просторного зала, за большим круглым столом сидели мы одни. С картин упрямым взглядом меня сверлили чьи-то предки. Вопросы сами по себе начали вырываться вслух:
– Ты живёшь один в этом огромном доме?
– Да.
– А где твои родители?
– Они живут в другом городе.
– И тебе здесь совсем не грустно?
– Зачем спрашиваешь, если знаешь ответ? Я ждал тебя.
– Но, если ты так любил меня, то как смог забыть? А о монетке помнишь?
– Я же говорил, что специально оставил нам подсказку, только до встречи с тобой не помнил этого, но всё волшебным образом разрешилось, – Александр тепло улыбнулся и поднял бокал. – И я не забывал тебя, меня заставили. Правда, пока не понимаю как и кто, но обязательно разберусь и пощады никому не будет!
– Я не чувствую, что любила тебя. Или полюблю, однажды…
– Прошло слишком мало времени…
– Ты успокаиваешь сам себя. Может быть я тебя никогда не любила?
– Но я тебя любил! Люблю… И чувствую, надеюсь, что я не обманываюсь в тебе. Нет, я не могу так говорить… Мы точно любили друг друга.
– Какая разница, что было раньше? Если сейчас всё не так, то, возможно, и не нужно так яростно стремиться вернуть былое?
– Не говори так!
– Но это и есть правда. Через две недели я вернусь домой, а ты будешь жить как прежде и может быть найдёшь свою любимую. Но не меня, прости.
– Ты и есть моя любимая.
Александр резко встал из-за стола, подбежал ко мне, наклонился и нежно взял за руку. Поднёс её к своим губам и поцеловал. Моё сердце словно пронзили насквозь чем-то горячим и холодным одновременно. Я закрыла глаза и откинулась на спинку стула.
– Что с тобой? Всё хорошо?
– Да-да, прости, – неохотно отнекивалась я.
– Что ты почувствовала?
Я уже хотела рассказать, что у меня заболело сердце, но это было ни к чему. Зачем вселять слепые надежды в больной разум, одержимый призрачной мечтой? Мы никогда не будем вместе. Я не его потерявшийся ёжик.
Но его упрямый взгляд не оставлял меня в покое:
– Что? Что ты сейчас чувствуешь? Скажи? Хоть слово, хоть что… – умолял он и снова в глазах заблестели слёзы.
– Я ничего к тебе не чувствую, прости, – почему-то стало его очень жалко и я даже не заметила как начала всё чаще извиняться. Так не пойдёт!
Хочется побыстрее закончить этот нелепый разговор:
– Я устала, хочу пораньше лечь спать.
Александр помог мне встать. Молча, думая каждый о чём-то своём, мы побрели к лестнице. Моя рука скользила по деревянным перилам. Я пыталась избавиться от разных мыслей и про себя пересчитывала найденные, нащупанные пальцами щербинки на старом полотне.
Вот мы уже стоим у моей комнаты, прощаемся до утра, но кажется, будто навеки. В его глазах поселился страх. Чего он боится? Будто услышав мои мысли, он вдруг произнёс:
– Я так боюсь, что не увижу тебя снова, что ты уйдёшь. Почти каждую ночь мне снился один и тот же сон, что не могу тебя найти, хоть и не знал тогда кто ты. И каждое утро сон сбывается.
Хотелось бы мне его успокоить, но я знала, что скоро мы расстанемся.
– Спокойной ночи, – только и смогла я сказать.
– Спокойной ночи, – грустно повторил он. – Моя комната здесь, напротив твоей, – его рука метнулась в сторону, указывая на дверь. – Если что-то нужно, зови меня в любое время.
Я кивнула в ответ и тотчас скрылась за дверью. Рука тряслась отчего-то. Я прижала её другой рукой и смогла, наконец, повернуть ключ в замке. Прижалась спиной к двери. Что я здесь делаю? Почему я? Я хочу домой… В отчаянии я сползла на пол и ещё долго так сидела и думала, думала, надумывала… А жёлтая луна мне зловеще улыбалась и подмигивала, заглядывая в широкое окно, забавляясь с занавеской.
