Кристина Воронова
Наш пустой мир

Набрав воды в кружку, я уселась на кровать и позавтракала сухим кормом для собак. Кстати, довольно вкусно. Если очень голодная, то тебе всё вкусно.

После импровизированного завтрака я застыла на месте, ощущая безумную усталость. Воспоминания снова вращались в мозгу, словно медленные карусели на какой-нибудь ярмарке.

Эти воспоминания были дороги для меня, так как позволяли хотя бы мысленно вернуться в то время, когда я ещё надеялась на то, что Артур жив. Конечно, я и сейчас не собираюсь верить в его смерть, так как иначе у меня просто не останется цели в жизни.

Возвращаться к родным я не хочу, даже если они остались живы. Моей семьёй стал Артур с первого мгновения, когда я увидела его в Интернете. И больше всего на свете я хочу снова быть с ним, держать его в объятиях, целовать и говорить о своих чувствах, даже если он в этот момент будет спать. Лишь бы он был жив!

Прокручивая в голове воспоминания прошлого, я словно бы делаю шаги к любимому человеку, приближаюсь к нему, могу даже мысленно до него дотронуться, утешить, поддержать.

И я снова погрузилась в прошлое, словно нырнула в тёмную, мутную воду грязного озера.

Тот первый день наступления Конца Света, как мне казалось, длился и длился, превращаясь в изощрённую пытку. Я вспоминаю обрывки самых ярких моментов, которые ослепляют, словно свет фонаря, направленный в лицо.

В непонятно по какой причине работающем магазине компьютерной техники, я попросила у продавца дать мне мобильный и какой-нибудь пакет для связи.

Когда он потребовал деньги, я рассмеялась ему в лицо и предложила придумать хотя бы одну возможность использовать деньги во время зомби апокалипсиса. Кроме глубокомысленного нахождения в кустах по естественной надобности, конечно.

Медленно кивнув, молодой парень позволил мне выбрать мобилку, а сам не спеша положил перед собой самый крутой – я так думаю – ноутбук, а также сумку к нему. Он предложил и мне взять ноут, но я отказалась.

Для меня было важно запихнуть в рюкзак немного одежды и как можно больше припасов, а ноутбук бы только напрасно занимал место, даже нетбук. Кроме того, если бы я где-то увлеклась компьютерными играми или чтением электронных книг, то точно могла бы стать лёгкой добычей зомби.

Да уж, я считаю, что многие люди смогли выжить благодаря тому, что их электронные гаджеты быстро разрядились, а подзарядить их было негде. Иначе они так и попадали бы в лапы зомби, со своей привычкой ходить в наушниках, в которых играла громкая музыка, и шпилить в телефонах, планшетах и нетбуках.

Молодая женщина тянула домой капризничающую девочку с перевязанной рукой, а какой-то мужчина прицепился к ним, требуя показать рану, чтобы он мог убедиться, что девочка не станет зомби. "А то я её убью прямо сейчас!" – угрожал он матери. Я не стала ждать окончания этого эпизода и привычно смылась, радуясь тому, что всю жизнь занималась бегом. Я так и не стала профессиональной спортсменкой, так как бесплатные спортивные секции совдепа остались в далёком прошлом, а лишних денег у моих родителей никогда не было. Поэтому мне оставалось бегать для своего удовольствия и сохранения фигуры.

Слепой престарелый мужчина тыкался в стены, зовя свою жену и пытаясь узнать у прохожих, что происходит, но те только отталкивали его или, в лучшем случае, не обращали внимания. Я взяла камень поувесистее и изо всех сил ударила мужчину сзади по голове. Нет, не из жестокости, из жалости. Потом я помню, как села рядом с трупом на корточки и впервые горько зарыдала, стараясь не издавать лишних звуков, задыхаясь от боли и в лёгких, и в душе. В тот момент мне тоже хотелось, чтобы кто-то подарил мне мгновенную смерть.

Ещё один эпизод тревожит душу и пробуждается в памяти, словно ярко раскрашенная картина. Я вспоминаю, как иду мимо детского сада, на территории которого за совсем маленькими детьми гоняется трое зомбарей, а воспитательница валяется на земле мёртвой куклой, уставившись в пространство полным укоризны и боли взглядом. Тогда я не выдержала, схватила какую-то палку – не знаю, откуда она взялась, явно кто-то нёс с собой, а потом потерял или выбросил, когда обзавёлся более крутым оружием – и от души вдарила ближайшего зомби по спине.

Затем била ещё и ещё, не давая им к себе приблизиться, стараясь, чтобы они меня не окружили. Потом я попыталась как-то донести до малышей информацию о том, что происходит, посоветовала им запереться в какой-нибудь комнате, а ещё лучше, на кухне, где есть еда и вода.

Не знаю, что с ними стало дальше, так как я продолжила проверять магазины техники, надеясь в каком-нибудь из них встретиться с Артуром.

Новый мобильный, как ни странно, работал, но до самого главного человека в своей жизни, я так и не смогла дозвониться. Я позвонила на свою старую квартиру, и сестра рассказала, что их куда-то эвакуируют, на какую-то военную базу. Больше я с ними не общалась и дозвониться не могла.

* * *

Меня начало буквально колотить от озноба. Каждый раз, когда я заболевала за последние три года жалкого существования, я начинала бояться, что меня укусили. И в этот раз я снова скинула одежду и начала осматривать своё тело с болезненной, почти параноидальной внимательностью. Потом я оделась, когда точно убедилась, что никаких следов укусов нет – и быть не может.

Несмотря на то, что зомби действительно вроде как сильнее обычных людей, двигаются они не слишком быстро: путаются в ногах, начинают застревать во всём, в чём только можно застревать – например, в стенах и в дверных проёмах. Прямо как примитивные боты в компьютерных играх жанра хоррор. Поэтому даже спринт через кустарники и между деревьями может здорово их задержать и озадачить, чем я и научилась пользоваться. По этой причине, а не из-за своего супергероизма, я никому из них ещё не попалась на зуб.

Одевшись, я легла в постель, которую уже почти могла называть своей, ощущая, как усталость сковывает мышцы, как всё тело начинает болеть. Я погрузилась в мрачный кошмар, в котором убегала от толп зомби, которые выскакивали на меня буквально изо всех щелей. Эта воображаемая погоня выматывала меня почти как настоящая.

В полубреду я встала и достала из рюкзака пакетики с лекарством от простуды. Воду я пошла набирать в ванной комнате. Набрать воды в чашку я смогла, но мыться в страшной даже на вид ванне было совершенно невозможно, так как даже с порога я заметила, что трубы поржавели, а некоторые так вообще то ли отвалились сами, то ли были кем-то выдернуты "с корнем".

Через пару минут, когда я выпила лекарство от простуды, мне приснилось, что я снова отправилась в ванную комнату, но там, в сидячей ванной, с видом коронованного повелителя, восседал труп, залитый вместо воды кровью.

Из-под кровавой пелены доносился едва слышный шёпот, под водой кто-то или что-то шевелилось. Я резко дёрнулась, чтобы отскочить – и проснулась. Приподняв слишком тяжёлую и горячую голову, я осмотрелась. Ничего страшного вроде бы не происходило, но дверь в ванную была приоткрыта. Я не могла вспомнить, закрывала я её или нет, но остановилась на мысли, что просто забыла прикрыть.

Несмотря на лекарство, срок годности которого я так и не посмотрела, мне стало так плохо, что я подумала о том, что сдохну тут, как выброшенная на улицу домашняя собака, совершенно не приспособленная к жизни.

Я снова погрузилась в кошмарные сны, словно в глубокую воду без акваланга. Во сне я блуждала в каких-то подземельях, хлюпая по колено в воде, лихо отстреливая зомби с помощью удивительно мощного оружия.

Неожиданно сон изменился, стал не таким тревожным. Во сне я снова отправилась с Артуром на очередную вечеринку-презентацию, куда его регулярно приглашали в качестве журналиста. Часто он использовал эти встречи, чтобы поднять популярность своего блога, но его начальство не возражало, так как на своём веб-сайте он поставил ссылку на Интернет-журнал, в котором плодотворно трудился.

На этой вечеринке смуглые восточные девы в ярко сверкающих розовых нарядах и с конусообразными головными уборами танцевали, улыбались, завлекая гостей в зал. Сперва я подумала, что они тайки, но Артур сообщил, что эти девушки из Вьетнама. В этот вечер нас пригласил на презентацию ведущий новой программы, готовый на всё ради поднятия рейтинга. Арендованный зал размещался возле кинотеатра в новеньком торговом центре, обширном, словно целый мир.

Я с лёгкой улыбкой наблюдала как люди, которые пришли в этот торговый центр посмотреть кино, постепенно стекаются в этот зал и даже без всякого стеснения лакомятся закусками, выставленными на столиках. Я показала глазами Артуру на парочку таких "вольных птиц", и он рассмеялся.

"Обязательно упомяну об этом в блоге, пусть Гриша не обижается", – заметил он и подвёл меня к тому самому Григорию – молодому вихрастому парню, который и являлся гвоздём и главным героем мероприятия.

Гриша, который, как оказалось, был шапочно знаком с моим любимым, охотно дал ему интервью на камеру, а затем отправился покорять других журналистов, стараясь успеть засветиться в как можно большем количестве изданий и телепрограмм, пока прекрасные нимфы из Вьетнама развлекали гостей танцами на импровизированной сцене.

Затем нас пригласили в кинозал, где продемонстрировали одну из передач Григория, в которой тот смело покорял Вьетнам, участвовал в местных петушиных боях (естественно, не в качестве петуха), а потом ловил ночью с каким-то полубандитом змей с помощью специального электрошокера, пробовал запрещённый из-за птичьего гриппа суп из утиной крови, учился переходить оживлённую трассу с полным отсутствием правил дорожного движения и огромным количеством хаотично передвигающихся мотобайков и т. д.

Когда Григорий снова появился перед зрителями на фоне потухшего экрана и пригласил в то самое кафе угоститься фуршетом с шампанским, я ощутила нарастающее беспокойство.

"Артур, может пойдём сразу домой? Мне не хочется идти в то кафе. У меня дурное предчувствие", – зашептала я ему на ухо.

"Боишься появления моих фанаток?" – поддразнил он меня, поцеловав в мочку уха. "Не бойся, я не дам тебя в обиду", – с этими словами он потянул меня к выходу.

Когда мы приблизились к залу, я отметила, что у девушек в розовом, стоявших возле входа, атласные платья залиты кровью, а их лица – одновременно застывшие и хищные. Мы прошли мимо них, причём, Артур улыбался, явно ничего не заметив. В зале играла зажигательная музыка, а представители телевидения и прессы танцевали с бокалами и тарелками в руках. Точнее, они нелепо дёргались, словно марионетки на оборванных ниточках, так как были мертвы.

В зале плясали зомби, и я чувствовала, что они вот-вот кинутся на нас.

Я снова проснулась с беззвучным криком на сухих губах.

* * *

Я провалялась в постели ещё несколько дней. Когда температура поднималась в заоблачные выси, я, кажется, жалким шёпотом звала Артура и маму, а ещё спорила с сестрой, доказывая, что она должна бросить "этого идиота" и найти себе миллионера на белом Мерседесе. Ванную комнату убежища в своих снах я упорно населяла различными монстрами и жутко орущими зомби. Дошло до того, что, даже когда я не спала, мне было страшно туда зайти. Собственно говоря, делать мне там было нечего, вот я и не заходила. А помыться всегда можно было в пластиковом тазу на кухне. Когда набранная в него холодная вода становилась комнатной температуры.

Когда я пришла в себя, то опять помылась, используя тот же самый тазик и кружку, которая пригодилась мне не один раз, для самых разных надобностей. В рюкзаке у меня лежал пластмассовый стаканчик, который можно было собирать и разбирать. Неплохая вещь, занимает совсем немного места, но с течением времени начинает протекать.

Забрав с собой остатки собачьего корма, я направилась прочь из убежища, не забыв про палку, которая много раз спасала мою жизнь. Да, это был мой единственный рыцарь в сверкающих доспехах. Несмотря на то, что иногда я даже пыталась её помыть, она была почти чёрной от крови.

Всегда так тяжело покидать очередное более-менее безопасное место! Сразу накатывает слабость, появляется страх, особенно остро ощущаешь собственную беспомощность. Возможно, подобные ощущения испытывает младенец, когда рождается. Не знаю, я себя не помню в этом возрасте.

Окружающий мир враждебно смыкается вокруг меня, и мне отовсюду чудится неясный шёпот, чьи-то шаги и даже звуки выстрелов. Впрочем, наваждение через некоторое время проходит. Я закрываю дверь на замок и вешаю ключ на тот же самый гвоздик. Делаю первые неуверенные шаги, словно ребёнок, который только-только научился ходить. Руки и ноги дрожат, окружающий мир плывёт перед глазами.

Наверное, если бы не мои чувства к Артуру, я бы, скорее всего, забилась в какое-нибудь "тайное место", забаррикадировалась там, а потом и сдохла от жажды и голода. Но зато до самого конца сохраняла бы иллюзию безопасности.

Или попыталась отсидеться в метро, а потом станция обвалилась бы мне на голову. Или крысы сожрали бы. Или те, кто спустился туда раньше. Я всегда знала, что метро – это страшное место. Особенно, если там находится либо взрывчатка на пару с террористом-смертником, либо зомби.

Я и сама не знала, куда иду. Конечно, если бы я могла просто взять мобильный и позвонить Артуру, как я это обычно делала, всё было бы иначе, но, увы, мобильной связи не было. Также за три года я успела побывать в почти всех квартирах и домах наших общих знакомых, но на месте оказалась только одна семья. Они закрылись в квартире на две бронедвери, а также заставили окна шкафами, выходили на улицу очень редко, чтобы добыть еды и воды. Припасами, разумеется, делиться не стали, но сообщили, что Артура ни разу не видели "с тех самых пор". Других идей, где он может скрываться, у меня не было.

Однако в моей памяти все эти годы время от времени всплывало воспоминание о фильме, который одинаково нравился и мне, и Артуру. В этой киноленте главная героиня положила письмо в страницы книги, которая потом курсировала по всему городу, пока случайно не оказалась в руках мужчины, который её любил. Таким образом, героиня убедилась, что они действительно предназначены друг для друга самой судьбой. И я верила, отчаянно верила, что однажды мы с Артуром просто «случайно» встретимся и останемся вместе навсегда. На что я ещё могла надеяться?

Ну, да, была ещё надежда, что когда-нибудь этот кошмар закончится, и тогда, когда нормальная, обыденная жизнь будет восстановлена, я смогу его найти по официальным каналам. В любом случае, я должна жить дальше, жить, чтобы не случилось, переступать через других людей или использовать их, чтобы только иметь возможность однажды снова увидеть такое красивое лицо Артура… Его светлую улыбку и лучистые голубые глаза.

Кроме того, я хочу соответствовать своему имени – Надежда.

А надежда умирает последней.

Стоявший посреди улицы парень выглядел необычно. Сперва я даже приняла его за какой-нибудь манекен, который поставил выживший с чёрным чувством юмора. Кажется, я видела подобную ситуацию в фильме "Я – легенда". Интересно, что в отличие от темнокожего доктора в этой киноленте, я вовсе не скучала по другим людям, только по Артуру, и, иногда, по своей семье.

Время от времени в моих снах, кроме кошмаров, я видела идеальное воплощение моей семьи, те картинки, которые можно лицезреть только в кино или на страничках глянцевых журналов.

В некоторые моменты этих страшных и странных трёх лет, я думала о том, что моё детство и юность могли быть куда более счастливыми, если бы члены моей семьи действительно любили друг друга, уделяли немного больше внимания, были немного более тактичными и заботливыми.

Дело ведь даже не в деньгах, так как я видела и такие семьи, в которых не имелось больших доходов, но которые больше трудились и рационально тратили свои средства, ориентируясь на нужды каждого в этой семье.

Казалось бы, так просто… Но иногда даже такие изменения могли бы кардинально повлиять на судьбу. Много подобных знакомых, которые жили куда более счастливо, чем, я уверена, даже миллионеры, было у Артура.

Сам он не любил откладывать деньги на будущее, а также даже думать о том, что будет через десять или двадцать лет, но умело распоряжался теми средствами, которые у него были. Я по своей инициативе стала его пресс-секретарём – или кем-то вроде этого. Причём, я очень серьёзно отнеслась к своим обязанностям и даже закончила курсы секретарей, которые смогла бесплатно «выцепить» в службе занятости.

Сначала Артур весело смеялся, когда я впервые приступила к своей «работе», но потом даже поблагодарил меня и подарил золотую подвеску на цепочку в виде изящного золотого ключика. Я до сих пор ношу это украшение и в особенно тяжёлые моменты дотрагиваюсь до него.

"Это ключ от самого сложного в мире устройства, моего загадочного мозга", – пафосно и весело заметил Артур, когда вручал подарок на День Святого Валентина.

Этот подарок имел для меня такое же значение, какое для многих имеет только обручальное кольцо. Пусть он говорил про мозг, а не сердце, я поняла скрытый смысл его слов.

Мы ведь действительно были с ним обручены, хотя Артур не заговаривал о женитьбе. Но я никогда не клянчила, не пыталась тайком забеременеть или как-то иначе на него надавить, хотя мама с сестрой в один голос твердили, когда я им изредка звонила, что я должна "хватать и тащить!".

Для меня любовь – это как огромная бабочка, которую нельзя вот так вот взять и схватить грубыми пальцами, иначе она больше никогда не сможет летать, а на пальцах останется лишь сверкающая пыль – пыльца разорванных крылышек.

В реальность я вернулась мгновенно, когда парень, которого я приняла за манекен, сделал ко мне несколько осторожных шагов.

– Привет! – радостно воскликнул он, приблизившись. – Хочешь, сходим в кино?

Мне это предложение напомнило о многочисленных преступлениях по отношению к представительницам слабого пола, начинающихся с такого рода предложений: сесть в машину, пойти к нему домой, чтобы посмотреть телек, отправиться в гости к друзьям и т. д.

Естественно, что я отнеслась к его словам с настороженностью. Впрочем, несмотря на обманчиво хрупкую фигуру, я с детства приучилась больно бить парней. Родители, занятые выяснением отношений друг с другом, даже и не подумали внушить мне обычного рода комплексы, что, де, "настоящей леди" нельзя бить мальчиков! Это мальчики могут бить тебя, а ты должна лишь молчать и плакать. А ещё верить, что эти избиения и таскания за волосы являются очень приятным знаком внимания, которым ты должна гордиться.

За эти три года я и побила, и даже убила некоторое количество существ мужского пола – и мёртвых, и живых. По этой причине я не так уж сильно испугалась парня-манекена.

– Что, неужели у тебя дома работает телевизор? – издевательски заметила я. Говорила я привычно тихо.

– Нет, – он мотнул головой. – Здесь кинотеатр недалеко, я там когда-то подрабатывал, могу поставить тебе интересный фильм. Там хранится парочка кассет и нет зомби. Хочешь?

Подумав, я кивнула. Я ему не доверяла, конечно, но пока что он вёл себя спокойно, не пытался сразу на меня наброситься. Немного нервировали только его странно блестящие серые глаза и отсутствующее выражение лица. Создавалось впечатление, что он, как и я, существует сразу в нескольких мирах.

* * *

Парень радостно затрусил по улице, словно пёс, нашедшей хозяйку. Разве что хвостом не вилял, и то, только потому, что у юноши его не было.

– Вот! – одновременно с гордостью и радостью воскликнул он, указывая на обшарпанное здание кинотеатра. По моему мнению, этот кинотеатр устарел ещё до зомби апокалипсиса. Знавала я такие места: очень дешёвые билеты, в зале обычно слишком мало людей, зрителям демонстрируют старые фильмы, которые уже давно прошли в прокате в других, более новых и модных заведениях.

Я внезапно подумала о том, что это заведение является гостем из далёкого прошлого, словно разрушенная машина времени. И уже тогда, когда мы с сестрой посещали похожий кинотеатр у нас во дворе, можно было играть в Конец Света. Особенно, когда во время сеанса в большом, пахнувшем сыростью и плесенью зале, сидели только мы вдвоём.

– К сожалению, поп-корна нет, – извиняющим тоном заметил он. – Кстати, меня зовут Денис.

– Меня Надя. Приятно познакомиться, – кивнула я.

Денис отодвинул доску, закрывающую вход и поманил меня внутрь.

– И как же мы будем смотреть кино без электричества? – язвительно заметила я.

– Тут есть генератор, работает на бензине. Папа поставил, – добавил он с печалью в голосе. И я сразу поняла, что его отец мёртв.

– Здорово, что сможем фильм посмотреть, – быстро произнесла я. – Я уже несколько лет ни одного фильма не видела.

Денис тут же расцвёл в улыбке.

Он привёл меня в большой зал с синими креслами, в котором мы передвигались почти на ощупь, что довольно сильно меня нервировало – я всё время ожидала нападения. Однако через некоторое время он включил несколько ламп, затем куда-то удалился, а когда вернулся, на по прежнему белоснежном экране появилось изображение.

Если честно, я уже думала, что он отправился за своими дружками, а фраза про кино являлась чем-то вроде наживки для слишком наивной рыбёшки. Впрочем, дело не столько в наивности, сколько в одиночестве. Многие, как я понимаю, пошли бы за кем угодно, лишь бы не оставаться одним.

Этот фильм я уже смотрела, и, если честно, он навевал не на самые приятные мысли. Кинолента "Тепло наших тел" в своё время могла показаться трэшевой комедией, со странным сочетанием романтики и чёрного чувства юмора, но сейчас лишнее напоминание о том, что творится за пределами стен любого здания, а часто и в самих домах, не вызывало приятных впечатлений. И, тем более, не позволяло расслабиться, хотя Дениса я уже отметила как условно-безопасную особь.

– Здорово, правда? – прошептал он, мечтательно уставившись на экран. – Я верю в то, что мы когда-нибудь сможем вылечить всех зомби и снова зажить в мире и покое.

Я покосилась на него, едва удерживаясь, чтобы не покрутить пальцем у виска.

– Ага, только в том случае, если зомби станут вегетарианцами. Им это будет сложнее, чем вампирам, так как они не видят разницы между людьми и животными. Они кидаются на всё, что движется.

Мне вспомнилось, как я однажды шла вдоль пустынной дороги и неожиданно с изумлением увидела самую настоящую машину на ходу! Мужчина за рулём опустил окно, остановившись неподалёку от меня. Я на всякий случай схватила палку, готовая нанести удар в любой момент.

"Я собираюсь за город, – заговорил темноволосый мужчина со шрамом на щеке. Впрочем, он и так не был красавцем, так что и это «украшение» не слишком его портило. – Можно занять какую-нибудь пустующую дачу. Может быть, там даже будет огород и погреб. Как тебе такая идея? Мне одному скучно, а компания красивой девушки не помешает".

Я тогда взглянула на него скептически, потому что недавно отрезала волосы почти под корень, так как у меня не было времени, желания и сил за ними ухаживать, да и понимала, что враг мог меня таким образом схватить, ухватив за длинный «хвост». Кроме того, от меня явно несло мусоркой, потому что в ней я пряталась последние сутки, скрываясь от зомби.

Я отказалась и отправилась по своим делам.

"Ты что, дура?! Кто тебе ещё такое предложит? Или ты что, боишься ко мне в машину садиться?!" – начал орать он мне вслед. Тогда я припустила бегом, но боялась больше не его, а зомби, которые начали сбегаться к нему с разных концов улицы. Надеюсь, какая-нибудь очаровательная зомбячка таки составила ему компанию в его последнем путешествии.

– Ты правда в это веришь? Ну, что мы когда-нибудь сможем подружиться с зомби? – не выдержав, спросила я с недоверием, поворачиваясь к Денису.

Мы разговаривали во время просмотра фильма, так как уже видели его раньше. Для парня, как я поняла, этот фильм вообще являлся фоном его мечтаний. Наверняка он крутил его постоянно.

– Конечно! – с энтузиазмом заговорил Денис. – Мой отец… он верил в это. Он сейчас на космической станции, – добавил парень. Уловив мой скептический взгляд, Денис словно бы ощетинился и затараторил:

– Между прочим, некоторых из людей эвакуировали на космическую станцию. Там растения выращивают и даже некоторых животных. В этом месте можно долго продержаться, опять же, растения выделяют кислород.

Жаль, конечно, что я вряд ли снова его увижу, так как меня туда не взяли, я не подошёл по физическим параметрам. Кстати, ты в курсе, что в некоторых местах работает мобильная связь и даже есть Интернет?! За границей остались рабочие сервера, их отлично охраняют. А мобильная связь работает через спутники, они же сами по себе на Землю не падают… У нас, между прочим, выжил весь дом! Мы забаррикадировались, запаслись генераторами, топливом – у нас тут заправка недалеко, где работало несколько семей из нашего дома. Вот, держи, – он достал из кармана куртки помятую визитную карточку. – Это адрес моего дома. Если тебе вдруг понадобится Убежище. А может, если ты никуда не спешишь… останешься со мной? – он умоляюще взглянул на меня. – Станешь моей принцессой, а я буду твоим принцем. Мы вместе переживём этот апокалипсис. Я буду тебя содержать и оберегать. Я даже умру за тебя, если ты захочешь, – заискивающе добавил он.

– Спасибо, но я ищу своего принца, – я машинально коснулась цепочки через одежду.

– Понятно, – он расстроился, но явно не собирался удерживать меня силой. Его плечи поникли, простое, ни уродливое, ни красивое лицо стало бесконечно печальным, а серые глаза снова стали пустыми и мёртвыми.

Он провёл меня к выходу, и я снова направилась туда, не зная, куда.

* * *

Эта часть города, которую я выбрала для проживания, дрейфуя по нескольким улицам, будто рыба по ограниченной площади аквариума, не так сильно пострадала во время кошмара, длящегося вот уже три года и несколько месяцев.

Я даже не помню точную дату, так как не слежу за временем. Почти. Как-то всё не до этого. Да и календарей в последние три года не выпускали. А делать зарубки на дереве, как Робинзон Крузо, даже не собираюсь. Я же не сижу на одном месте.

Когда армия, вооружённая до зубов, с танками, гранатомётами и прочими прелестями не мирной жизни, прошлась по моему городу, то были уничтожены не только большинство зомби и бандиты, но и здания.

Солдаты, напоминающие в своей особой экипировке жутких роботов с Марса, либо полностью сожгли все мёртвые тела – за что им больше спасибо. Либо же затолкали их в подвалы некоторых зданий. Ещё и по этой причине я редко выбираю в качестве очередного места отдыха жилые дома.

Поэтому и были созданы такие Убежища, в одном из которых я недавно отлёживалась. Чтобы выжившие знали, что в этом здании они не отравятся миазмами сгнивающих тел.

И благодаря солдатам последнее время мне редко приходилось натыкаться на разлагающиеся трупы. Да и на самих зомби, что уж там говорить.

Когда я видела мертвеца, который лежал неподвижно, то осторожно подкрадывалась, а затем хватала какой-нибудь камень, кирпич или что-то увесистое – и разбивала черепушку. Ведь говорят же, что зомби без мозга дохнут.

Можно подумать, во время своего альтернативного существования, они мозгами хоть как-то пользовались. Разве что жрали чужие.

Однако я не замечала, чтобы зомби, разрывая человека, искали именно мозги. Они жрали всё: конечности, кожу, внутренние органы. Ну и обгладывали черепа, сжирали лицо и добирались до мозга.

Кстати, импровизированных баррикад и других заграждений я почти не встречала.

В тот злосчастный день Х, когда погибло самое большое количество людей, несчастным было не до возведения укреплений. И как это вообще можно было проделать, нарезая круги? Постоянно бегая от зомби, как-то не до того, чтобы пытаться выстроить стены из какого-нибудь хлама.

Солдаты же в своё время создавали лишь полевые фортификационные сооружения, а не долговременные.

Уже позже, конечно, выжившие баррикадировались кто как умел. В основном используя брошенные машины, которые ещё были на ходу, и которые можно было подогнать на нужное место. Или же занимали дома с уже имеющимися высокими заборами.

Депутатские дачи пользовались большой популярностью.

Я нигде не задерживалась на длительный срок, потому что не ставила перед собой цель забиться в нору, как какая-нибудь крыса. Кроме того, я редко могла подолгу находиться в какой-нибудь группе выживших, но на это были свои причины.

По-моему мнению, компании привлекают куда больше внимания зомби, чем один человек; а я делала упор на скрытность и скорость, если уж приходилось бежать.

В толпе же всё равно каждый дрался сам за себя, зачастую мешая другим и подставляя их. Также довольно часто в компаниях начинались ссоры и разборки, почти каждый желал стать главным и отдавать приказы, а так как среди таких вот случайных людей, сбившихся в импровизированные стаи, военных и полиции обычно не было, то управлять людьми никто из них не умел. В результате мы тратили больше времени на споры и выяснения, что делать, куда идти и где брать припасы, чем на сами полезные действия.

В таких компашках обязательно должен быть сильный лидер. Либо серый кардинал с небывалым ай-кью, который управлял бы другими исподтишка, окружив себя мускулистыми телохранителями. Либо действительно сильный мужчина, который знал, когда нужно применить кулаки, а когда мозг.

Одно время я мечтала очутиться в каком-нибудь безопасном и хорошо ограждённом удалённом месте, где будут и полезные животные, такие, как домашние собаки и кошки, так и коровы со свиньям… Ну, и всякие разные съедобные твари, а также сад и огород с фруктами и овощами.

Проблема в том, что лично я ничего в этом не понимала, поэтому и не могла даже приблизительно приступить к выполнению этого плана в жизнь. Эти мысли обычно возникали тогда, когда я долго не могла отыскать припасы или самые привлекательные и многообещающие на вид магазины оказывались полностью разграбленными или даже разрушенными и сожжёнными.

Но, опять же, опыт моего трёхлетнего сосуществования с зомби и взвинченными людьми на пределе физических и психологических сил показал, что одной мне лучше. Людям вообще тяжело сходиться, особенно, если это происходит помимо их воли, когда их заставляют жить вместе.

Следует вспомнить все прелести сосуществования людей в коммуналках. Конечно, одно дело, если люди встречаются на курортах, когда они заранее настроены на позитив. Опять же, когда наступает анархия, от людей можно ожидать всего, чего угодно… больше неприятностей, чем обычно.

Я прошла лишь немного и неожиданно увидела надпись, выполненную чёрной краской, на серой, выщербленной стене: "Зомби – наши братья!"