Кристина Корр
Невеста Инквизитора

Пролог

– Отбор невест? – отрешённо переспросил Адриан, стоя посреди просторной приёмной. Сквозь высокие окна пробивался свет, из сада доносилось пение птиц, а в помещении пахло ароматическим табаком. Новая экзотика, привезённая торговцами с Материка.

– Ты не ослышался, – с лёгкой улыбкой на бледных губах отозвался император и вновь затянулся трубкой. Выдохнул вверх облачко сизого дыма и склонил голову набок. – Отбор невест. Для тебя…

– Какой в этом смысл? – Адриан переложил в другую руку трость, служившую ему оружием и проводником магии смерти для призыва слуги Хороса, и устроился в кресле для посетителей.

– Смысл в том, мой дорогой Адриан… – протянул император, постукивая по столу пальцами, усеянными перстнями с драгоценными камнями и без, – в том, чтобы слухи о твоей чудовищности перестали расти со скоростью ветра. Пока твой дар был запечатан, люди просто шептались, но сейчас, когда к тебе вернулась магия смерти, когда стало известно о твоём последнем рейде на ведьм… тебя не просто боятся. Тебя считают угрозой обществу. И пугают тобой уже не только младенцев…

– Какое отношение к слухам имеет отбор невест? – холодно перебил Адриан, иногда позволявший себе подобную вольность, но лишь наедине с императором. А ему за верную службу и преданность позволяли и не такое.

Император вновь затянулся и выпустил дым, задумчиво поправляя отворот халата, расшитого золотом.

– Видишь ли… мой дорогой Адриан. Тебе нужно жениться.

– Занятно… – протянул Адриан и устало потёр переносицу двумя пальцами. Чёрные с серебряными прожилками пряди волос выбились из хвоста и упали на суровое лицо, отличавшееся точёными чертами и жёсткими скулами. – По вашим словам – я чудовище, Ваше Величество. Кто же пойдёт за меня замуж?

Император спрятал улыбку, отложил трубку и откинулся в кресле, сцепляя пальцы в замок.

– Нет, Адриан, «чудовищем» тебя называет народ. А я знаю, что ты гораздо… опаснее. Хорошо, что никто больше об этом не догадывается. Пусть и дальше пребывают в заблуждении… А жениться тебе нужно, чтобы общественность успокоить. Говорят, женатый мужчина не вызывает опасений. Пусть народ увидит, что ты такой же, как и все…

Адриан медленно… очень медленно и очень выразительно выгнул бровь, а император всё же отрывисто рассмеялся.

– Прости, друг, но у нас нет выбора. Мужчина, связанный узами брака, внушает доверие. Отдохнёшь немного от дел… на время отбора. Милым с невестами побудешь, пусть о тебе напишут в газетах… Что? Не будешь милым? – иронично спросил император и сам же вздохнул, вдруг скривившись. – Как меня достало всё это …

Адриан понимающе кивнул.

Император взял со стола ручку и покрутил.

– Разведка доложила, что зреет смута. Люди полагают, я покрываю твои… злодеяния, чтобы держать народ в страхе. Шепчутся обо мне. Говорят, прикормил и держу подле себя цепного пса, готового слепо рвать глотки…

– А это не так? – флегматично поинтересовался Адриан.

– Очень смешно, – скептически отозвался император. – Если бы жители Империона только знали, как много ты делаешь для того, чтобы они мирно спали в своих домах… но они видят лишь то, что хотят. Ты окружил себя этой мрачной аурой, слухами, нелюдим. А тут ещё дар некроманта. Вот люди и…

– Если я женюсь, полагаете, меня перестанут бояться? – спросил Адриан без тени эмоций в голосе.

– Это успокоит народ, – уверенно произнёс император. – Нам нужно отвлечь внимание от твоего пробудившегося дара. Переключить внимание людей на что-то другое. И… знаешь, меня волнует, что у тебя нет наследников, – последние слова были произнесены с претензией, что даже позабавило некроманта.

– У меня есть Николь, – возразил Адриан.

– Она твоя племянница, которая вышла замуж, – парировал император. – Её дети уже не будут продолжением славного рода Де Камелье. Адриан, – император выдохнул и сел ровно. – Почему я хочу продолжения твоего рода больше, чем ты сам?

– Потому что вам это выгодно, – бесстрастно отозвался Адриан, а император издал невесёлый смешок.

– Верно… И знаешь, я искренне не хочу, чтобы тебя сожгли в собственном доме, как сделали с твоим братом и его супругой.

– Мой род вымер по вашей милости, Ваше Величество, – ровно произнёс Адриан, глядя в чёрные непроницаемые глаза императора.

– Это было грубо, – спокойно заметил тот.

– Простите, Ваше Величество, – без капли раскаяния в голосе ответил Адриан. – Мои отец и брат служили верой и правдой, часто навлекая на себя гнев ваших подданных и простого народа, но вы не смогли их уберечь. Я просто констатирую факт.

Император поморщился, сжимая руку в кулак. На смуглом лице дрогнули желваки.

– Я знаю, проклятье тебя раздери!.. – сдерживая гнев, резко произнёс он. – И сейчас я пытаюсь исправить свои ошибки, а ты мне нисколько не помогаешь.

Адриан мысленно вздохнул.

– А что прикажете делать с женой после отбора?

Император повернулся, криво усмехнувшись.

– А что ты обычно делаешь с мешающими людьми? Хочешь, съешь её.

– Это было грубо, – вернул Адриан слова императору.

– Извиняться не стану, – язвительно отозвался тот. – Придумай что-нибудь. Но я бы на твоём месте подумал о наследниках.

– Сами вы на своём месте о них не спешите думать, – непринуждённо заметил Адриан и поднялся. – Я так понимаю, решение всё равно уже принято?

На губах Сайрона заиграла многозначительная ироничная улыбка.

– Правильно понимаешь, – кивнул он. – Но не волнуйся, организацию отбора возьмут на себя мои люди. У тебя будет лучший распорядитель, и… я предоставлю к твоим услугам дворец.

– Как любезно с вашей стороны, – Адриан позволил себе ухмылку.

– Узнаю старого доброго графа Де Камелье, – парировал император и потянулся за кубком с вином. – Выпьешь со мной?

Адриан качнул головой.

– Простите, Ваше Величество, дел много. Мне ещё невесту себе выбирать.

Сайрон запрокинул голову и расхохотался.

– Всего доброго, – Адриан поклонился и поспешил покинуть приёмную императора.

От стены отлепился и пристроился рядом помощник. Невысокий, худосочный, он едва ли доставал Адриану до плеча, но отличался характером и исполнительностью.

– Дэс… – сапоги цокали по мраморному полу, эхом отражаясь от стен дворца. – Ты говорил, у ведьмы, которую мы поймали, есть сестра…

– Да, сэр. Старшая. Но она чиста, мы проверили, – отозвался помощник, внимательно вглядываясь в лицо инквизитора.

– Доставь её в орден, Дэс. Под конвоем… – велел Адриан, уже зная, что делать с проклятым отбором и попыткой императора женить его.

Глава первая

Сегодня в наш дом вломилась инквизиция. Святая, доблестная, справедливая – называйте, как угодно. Служащие Белого Ордена очень трудолюбивы. И усердны. Перевернули всё – да так тщательно, я аж позавидовала.

Нашлась потерянная три недели назад заколка для волос с синими стеклянными камушками. Папин футляр из-под очков тоже отыскался. И моя блузка с лилиями. Оказывается, я уронила её за тахту…

Ничего другого не обнаружили. Ушли раздосадованные. Ни порошков тебе запрещённых, ни контрабандной крови «золотой рептилии», так необходимой в приготовлении различных снадобий сомнительного свойства, ни заклинаний опасных ритуалов, нацарапанных ножом в укромном месте.

Я выдохнула, пожелала инквизиции всего самого наилучшего… именно так и никак иначе (даже проклятия «почесухи» вслед не кинула), и отправилась приводить дом в порядок.

Отец спал в кресле-качалке и, кажется, вовсе не понял, что сейчас произошло. А ведь произошло: Ирида пропала пять дней назад, а сегодня вот… явились борцы за справедливость. Неспроста же. Значит, доигралась сестрица… А я говорила. Дура.

Всю нашу семью под удар ставит. Захотела лёгких денег, а их не бывает. Не в этом мире. Не тогда, когда ты ведьма. Будь любезна, получи метку, отучись и трудись за копейки, не жалея сил, среди магов и колдунов, где твои порошки да зелья мало кому сдались.

Я, правда, смогла. Лавку открыла… Её тоже перевернули, кстати. Но кроме эфирных масел, спирта и сушёных цветов да ягод ничего не нашли.

Я не дёргалась. Ирида часто пропадала, потом появлялась вновь. Искать её бесполезно. Я пробовала, но только лишнее внимание к себе привлекла. А оно мне нужно? Внимание инквизиции никому ещё на пользу не шло и на здоровье благоприятно не сказывалось. Вот и ждала, когда сами придут.

Пришли. Сначала утром, всё перевернув, потом вечером, когда я уже убралась и залезла в ванну. Вытащили. Дали только халат накинуть и ноги в мягкие домашние туфли вдеть. Так и увезли. Под конвоем. Сволочи…

Мокрая, уставшая ведьма – не лучшая компания, но у Адриана Де Камелье на сей счёт своё мнение. Не думала, что когда-нибудь с ним пересекусь. «С ним» – это с самым загадочным и опасным человеком Империона. Он не занимается такими пустышками, как я. Поэтому на встречу и не надеялась. Точнее радовалась, что у верного «пса императора» дел без меня хватает. Зря радовалась, оказывается. Неужели Ирида влипла в настолько серьёзные неприятности? Плохо дело…

Инквизитор сидел напротив, сжимая в руках жуткую трость с набалдашником в виде черепа. Но больше, чем трость, меня нервировал его непроницаемый взгляд и бесстрастное выражение лица. Пустые, лишённые эмоций тёмно-серые глаза. Он молчал, а я ёжилась под этим тяжёлым взглядом.

В кабинете царил полумрак, а я сидела на жёстком стуле, сведя ноги вместе, успокаивая себя, что халат достаточно длинный. По плечам рассыпались мокрые чёрные завитки, кончики ушей отчего-то пылали…

Я бы хотела описать графа как полное ничтожество и урода, но привыкла быть честной сама с собой. Мерзавец оказался бесстыдно красив. При взгляде на него становится очень неуютно, чувствуешь себя почти отбросом. Он окружён невероятно мощной харизмой и пугающей энергетикой, но образ его весьма гармоничен.

Волосы, причёска, губы, нос… Хочешь не хочешь, а разглядываешь и испытываешь странные чувства. От трепета до раздражения.

– Кара Сноул… – бархатный, низкий тембр голоса инквизитора заставил внутренне вздрогнуть. Руки покрылись мурашками.

Он потянулся и взял со стола папку. Стол, к слову, из дорогой чёрной древесины: массивный, крепкий, искусно сделанный и будто кричащий о достатке его владельца.

Уверена, Граф Де Камелье так же возмутительно богат, как и красив.

– Я предлагаю вам сделку, Кара, – внезапно произнёс он, после долгой паузы. Изумлённо моргнула, а граф решил добить меня. – Вы примете участие в отборе невест и станете моей… временной женой. Готовы обсудить ваше согласие? Точнее… условия сделки?

Я шумно сглотнула и прочистила горло, ощущая, как кровь приливает к щекам. Что он сейчас сказал? Из меня словно весь дух вышибли!.. Словно бросили голую в снег, словно…

– Я не совсем понимаю… – сбивчиво произнесла и поёжилась, пытаясь прикрыть ноги полами махрового халата. – Разве меня привезли не из-за сестры?

Хищная тёмная бровь инквизитора медленно изогнулась. Мне показалось, что надо мной смеются, хотя ни одной эмоции на лице Адриана Де Камелье так и не появилось.

– Думаете, мисс Сноул, я без вашего участия не смогу подписать вашей сестре приговор? Обязательно требуется ваше присутствие? Или думаете, я не навёл о вас справки и не в курсе, что к делам сестры вы не причастны, хоть и пытались её защитить и образумить?

Я вспыхнула. Как фитилёк свечи. Гнев на мгновение затуманил разум, лишая меня всякой воли, но, слава Милосердным Покровителям, я ничего не натворила. Смогла сдержаться, а ведь не отличаюсь особым спокойствием и уравновешенностью.

Граф задумчиво постучал пальцем по столу, искоса поглядывая на меня. Жутко раздражало, что я не понимаю ни его взгляда, ни выражения лица!.. Не понимаю, о чём этот человек думает.

– Я просто перешёл сразу к сути, опустив ту часть, где я вам угрожаю и шантажирую. Думал, вы сообразительнее, раз открыли собственную парфюмерную лавку и до сих пор ни на чём не попались. Прошу простить мою оплошность. Начну сначала…

«Убью…» – мелькнула кровожадная мысль, а пальцы сжались в кулаки.

– Уж будьте любезны, – процедила я сквозь зубы, не забывая улыбаться. Как часто любил повторять папа: «Улыбка – лучшее окружение в беседе с врагом». На самом деле он говорил «в беседе с идиотами», но не могу же я так графа обозвать. Даже мысленно. А вот улыбаться буду до последнего.

Граф раскрыл папку, пробежался по ровным строчкам взглядом и снова откинулся в кресле.

– Вчера вашу сестру Ириду Сноул задержали вместе с остальными ведьмами Салема. Слышали о них?

– Немного, – ответила уклончиво, а сердце подскочило и забилось быстрее. Горло сдавил спазм…

Салемскими ведьмами пугали детишек точно так же, как графом пугают всех остальных. Опасные ритуалы на крови, обряды с жертвоприношением и призыв сущностей из Изнанки. Какова вероятность, что Ирида оказалась среди них случайно?

– Мы три месяца выслеживали их и вот поймали на очередном шабаше. Но не всех, – спокойно продолжил Адриан, не замечая или делая вид, что не замечает, моей перемены в поведении.

Меня будто оглушили.

– Про доказательства нет смысла спрашивать? – тихо произнесла я, стараясь не смотреть в глаза инквизитору. – Я так полагаю, они у вас есть, раз я сижу здесь…

Граф медленно кивнул.

– Всем, кого поймали, завтра будут выдвинуты обвинения по шести пунктам ведьмовского свода законов. Их всех ждёт смертная казнь. Вашу сестру тоже… – счёл нужным пояснить он, но я и так поняла. Не глупая.

– Гадина… – шикнула в сердцах, сорвавшись. Отца удар хватит, он просто не переживёт. Слишком слаб последнее время, слишком тревожится за эту бестолковую девчонку. Бредит часто.

– Простите? – недоверчиво переспросил граф. Ну, хотя бы какие-то эмоции появились.

– Гадина, говорю, – непринуждённо повторила я. – Придушить мало.

Бровь инквизитора снова поползла вверх.

– Только не пытайтесь меня убедить, что вам безразлична сестра и спасать вы её не собираетесь?

– Собираюсь, – кивнула я. – Но это не отменяет того факта, что она гадина. Мало пороли. Надо было выдать замуж в шестнадцать, как тётка говорила, а нет, пожалели бедняжку…

– Хм… – неопределённо выдал граф. – Обойдёмся без шантажа. Думаю, вы и так понимаете, насколько плачевно положение Ириды…

– Понимаю, – осторожно перебила я. – Но всё же хотела бы ознакомиться с обвинениями и доказательствами. Может, это ваша очень умелая уловка, и на самом деле моя сестра ни на чём серьёзном поймана не была.

– Логично, – неожиданно согласился граф и подтолкнул ко мне папку. – Пока вы читаете, я перейду к сути самой сделки, ради которой мы здесь собрались.

Я скривилась и поправила халат. Ноги уже заледенели…

Раскрыла папку и стала изучать, выискивая главное. Имя моей сестры.

Внезапно граф поднялся, широким шагом пересёк кабинет (странно даже, что меня не в допросную притащили) и открыл внушительного размера шкаф. Взяв оттуда мягкое байковое одеяло, он укрыл им мои ноги.

Я обескураженно замерла.

– Вы мне нужны здоровая, – бесстрастно пояснил граф и вернулся на своё место за стол. – Вам предстоит участвовать в отборе невест. И не просто участвовать, но победить. А я буду усердно помогать, предоставляя на всех участниц ценную информацию, которая может пригодиться в борьбе. И не только это. Но так, чтобы ни распорядитель отбора, ни император ни о чём не догадались. Для всех мы встретимся впервые, и наши чувства не должны вызвать сомнений…

«Наши чувства?» – о да, они не вызовут сомнений, когда кто-нибудь застукает меня в процессе удушения инквизитора…

Я поморщилась и потёрла уголки глаз.

– Подождите… я не могу сосредоточиться, пока вы говорите. Дайте хотя бы минуту.

Граф смотрел невозмутимо, а меня словно окутало снежным одеялом и бросило в дрожь. Повеяло холодом… Мне даже показалось что глазницы черепа на трости сверкнули зловещим зеленоватым блеском.

– Вы станете моей невестой, а потом женой, Кара. Или ваша сестра совсем скоро отправится на плаху. У нас нет времени: завтра я должен подписать обвинительный приговор и передать документы в суд.

– Зачем вам это? – спросила устало, откладывая папку. Нет смысла читать. Раз Адриан Де Камелье сказал, что казнят, значит, казнят, даже если нет никаких доказательств вины.

– Хочу остаться безутешным вдовцом, – мрачно пошутил он, а меня окатило ледяной волной страха. – Не по-настоящему, Кара, – снисходительно добавил он, пока я пыталась сделать вдох. – Я не обещаю, что вашу сестру отпустят, да и не заслужила она на свободе гулять. Но постараюсь, чтобы смертный приговор заменили исправительными работами. А вы после нашего брака получите хорошее вознаграждение. Мы разыграем вашу трагически скоропостижную кончину, и я помогу скрыться на Материке под новым именем. Начнёте жизнь с нуля вдали от жёстких законов Империона…

– Так вы просто не хотите жениться? – заторможенно переспросила я.

Граф впервые при мне недовольно поморщился.

– Я не вижу смысла в браке… И весь этот отбор был затеян совершенно с другой целью.

– Ясно, – сдержанно отозвалась я. В голове царил хаос. На языке ощущался горький вкус безысходности. – Значит, вы обещаете исправительные работы для сестры, а мне вознаграждение и новую жизнь?

– Если будете делать, что я говорю, и выиграете отбор, – произнёс граф, скользнув по мне беглым взглядом. – Придётся постараться, но я верю в ваши способности. Не каждая ведьма смогла добиться столь поразительных результатов, отстояв собственное дело. Вам же нравится изготавливать новые ароматы?

– Да… – вяло отозвалась я, сглотнув вязкую слюну. Я приложила много усилий, чтобы получить лицензию на производство и торговлю… Также я приложила много усилий, помогая отцу и воспитывая Ириду. Справлюсь и с отбором. – Хорошо, господин Де Камелье. Я принимаю ваше предложения, но мне нужны гарантии.

– Я подготовил соглашение, – произнёс он и полез в ящик стола, чему я ничуть не удивилась. Граф заранее предугадал исход нашего разговора.

Уверена, в нашей короткой дискуссии в ход пошли далеко не все имеющиеся у него аргументы, чтобы склонить меня к сделке. Не зря же граф говорил о шантаже. Но я не собираюсь ничего подписывать, пока не увижу сестру, пока не увижу её за решёткой, пока не посмотрю в её бесстыжие глаза. И пока не узнаю причину, по которой она связалась с самыми могущественными и сумасшедшими ведьмами Империона.

В груди неприятно кольнуло. Я бы хотела её бросить, но не могу… не могу так поступить. В носу защипало.

Спешно сморгнула непрошеные слёзы и взяла экземпляр соглашения. Так-так, что там у нас…

Глава вторая

Граф Де Камелье подошёл к составлению соглашения с особой тщательностью, прописав каждый пункт, предусмотрев все нюансы.

Внимательно ознакомившись с договором под терпеливым взглядом инквизитора, я пришла к выводу, что, если подпишу, пути назад не будет. Сделку расторгнуть нельзя, и в случае моего проигрыша в отборе, сестра отправится на плаху, а я… вероятно, на улицу.

– Это условие должно вас подстёгивать к победе, – невозмутимо прокомментировал граф, будто догадываясь, о чём я думаю. Не удивлюсь, если он мысли читает… Его серые глаза настолько пронзительные, что создаётся впечатление, будто смотрят в душу. И видят насквозь.

Снова поёжилась, даже не пытаясь скрыть, что мне неуютно под этим взглядом, и произнесла:

– Вы знаете толк в мотивации, господин Де Камелье.

– Должность обязывает, – ровно отозвался он и взял керамическую кружку с чаем. И хотя мне тоже любезно предложили, я так же любезно отказалась. Мало ли… какими методами граф пользуется, чтобы добиться чьего-либо согласия. Подсыпал ещё что-нибудь… – Сумма вознаграждения должна постёгивать вас ничуть не меньше, – скромно заметил он.

Я вновь опустила взгляд на семизначную цифру и сглотнула. На мгновение стало жарко. Подавив тяжёлый вздох, вернулась к другим пунктам договора.

…Если я получу означенную сумму, то смогу безбедно жить до конца своих дней и не работать.

Признаться, именно вознаграждение меня смутило. Граф мог добиться моего согласия без всяких договоров и сделок – шантажом, угрозами, пытками… Но, похоже, он не намерен так поступать, несмотря на то, что моя сестра находится под следствием.

– Вам придётся пожертвовать своей свободой, всем, чего вы добились, погибнуть для всех, кого знали, и начать жизнь заново в незнакомом для вас месте. Я ценю такую жертву, хотя вы тоже заинтересованы в этой сделке ради жизни сестры, – произнёс граф, а меня охватила лёгкая дрожь. Он будто сидит в моей голове!.. Знает всё, о чём я думаю, чего боюсь, чего опасаюсь.

– Здесь сказано, что после отбора венчание будет настоящим… – произнесла, испытывая некоторое смущение. – Но ничего не сказано о… – я облизнула губы и выдохнула, – о том, что… мне же не придётся с вами, ну…

Граф издал смешок, заставивший меня изумлённо выгнуть брови и поднять взгляд. Усмешка быстро исчезла с его будто высеченного из гранита лица, но я запомнила лукавый блеск серых глаз, запомнила ямочки, мимолетно появившиеся на щеках…

– Я даже не подумал об этом, Кара. Простите, – равнодушно пояснил он, словно и не смеялся. – Мы же говорим о фиктивном браке, в который брачная ночь априори не входит.

– Ясно… – сгорая со стыда, вымолвила я. Дура!.. Зачем вообще такое спросила? Понятно же, что граф Де Камелье никогда не опустится до ночи со мной. С ведьмой. С самой заурядной… старой девой. – Я должна была уточнить.

– Надеюсь, вас это не оскорбляет? – а вот теперь мне чудится ирония в стальном голосе. Он потешается надо мной?

Убью…

…Думая так, я ещё не знала, что сие желание станет меня преследовать почти постоянно.

– Напротив, радует. Меня данный факт очень радует, – парировала я и отложила соглашение. – Прежде чем подпишу, хочу увидеться с сестрой.

Граф вмиг стал серьёзным.

– Понимаю, – медленно поднялся из-за стола и встал рядом, окинув меня задумчивым взглядом. – Я могу устроить встречу прямо сейчас, но ваша одежда не самая подходящая для спуска в темницу. Мы можем подписать соглашение, а встретитесь с сестрой завтра?

Иронично улыбнулась и встала, посмотрев инквизитору в глаза.

– Думаете, после того, как меня провели так через всю крепость Ордена, я кого-то смогу удивить своим внешним видом? А в темнице только заключённые да крысы…

– Там сырость и холод, – сдержанно произнёс граф. – Я лишь думал о вашем здоровье и удобстве, но, как вижу, вам это ни к чему. Идёмте.

Он направился к двери, а я – следом, рассматривая широкую спину и швы сюртука из дорогой кожи.

На ведьму в крепости Белого Ордена смотрят, как на обычное явление, но на ведьму в халате и домашних туфлях несколько иначе. Служители Ордена провожали меня удивлённо-подозрительными взглядами, а некоторые молодые послушники даже заинтересованными. Но скоро они станут верными служащими инквизиции, и к ведьмам не останется ничего, кроме ненависти. Так заведено.

Ведьм в Империоне не любят, не уважают и не ценят. Где-то мы сильно провинились. Много-много лет назад начались гонения, потом вроде бы ситуация немного стабилизировалась, но… прав у нас по-прежнему немного.

Спускаться в темницу пришлось по винтовой каменной лестнице. Стены покрыты влагой, можно увидеть сверкающие в свете факелов прозрачные капельки. Туфли немного скользят, создавая неудобства, и нет перил, за которые можно было бы держаться.

– Вашу руку…

Голос графа заставил вздрогнуть – так внезапно он это произнёс… будто снова читает мои мысли. Брось, Кара. Просто он очень проницательный и наблюдательный. Не зря поговаривают, что Адриан Де Камелье всё про всех знает, что у него есть информация почти на каждого. При желании он может любого заставить делать то, что захочет.

– Благодарю… – сдержанно отозвалась я и как можно спокойнее протянула ладонь.

Рука графа оказалась на удивление тёплой, а кожа мягкой, приятной на ощупь. Прикосновение инквизитора не вызвало раздражения, меня не бросило в холод или жар, я не превратилась в умертвите, просто… стало немного неловко. Но в то же время надёжно. Знаю, что граф не позволит мне упасть и свернуть себе шею, тем самым нарушив его планы.

– У вас есть какие-то возражения насчёт договора? – поинтересовался он довольно равнодушно, не выглядя заинтересованным. Скорее всего, спрашивает из вежливости, но и это уже радует. Даёт надежду на то, что с графом вполне можно сотрудничать. – Я составлял его второпях, может, что-то не предусмотрел, или что-то вас смущает, не устраивает…

Второпях? Серьёзно? Мне бы для составления такого договора понадобилась неделя, а он «второпях»…

– Нет. Меня всё устраивает: вы очень подробно расписали каждый пункт. И я не против, если вы будете контролировать каждый мой шаг на отборе. Наоборот, так больше гарантий, что я не сделаю ошибок.

Граф едва уловимо поморщился.

– Меня больше волнует другое, – пояснил он. – Сможете ли вы, Кара, натурально демонстрировать некую симпатию ко мне, как к мужчине? Понимаете, наши «чувства» не должны вызвать сомнений. Не хочу рисковать.

Я улыбнулась.

– Это будет непросто, – произнесла, не упустив шанс хотя бы немного задеть графа. – Но вы достаточно меня замотивировали. Приложу все усилия.

– Буду надеяться, – сдержанно кивнул он, без тени эмоций на отрешённом лице, но мне показалось, что «шпилька» достигла цели: всего на секунду, но граф был уязвлён моими словами.

Глава третья

В темнице и правда было холодно. Кожа моментально покрылась мурашками, а лодыжки, казалось, сковало льдом. Граф украдкой на меня поглядывал, как бы спрашивая: «Вы всё ещё уверенны в своём желании увидеться с сестрой?»

Уверена.

Я ожидала лицезреть более плачевное состояние камер и заключённых в них, но с удивлением отметила, что в камере есть все удобства, а люди не выглядят озлобленными и истощёнными. Даже худыми не выглядят. Да, немного потрёпаны, одежда не первой свежести, спутанные сальные волосы, но всё же…

На меня смотрели пустыми блёклыми глазами, не испытывая никакого любопытства. Никто не кричал, схватившись за прутья решётки, не требовал немедленно выпустить. Похоже, в задачи инквизиции не входит истязание осуждённых и издевательства над ними.

По длинным, мрачным коридорам темницы бродили стражники, но их лица почему-то скрывали чёрные кожаные маски. Но сама атмосфера этого места казалась тяжёлой. Воздух затхлый, влажный, пахнет сыростью и плесенью…

– Разговаривать будете через решётку, – произнёс граф, останавливаясь.

Я растерянно заозиралась, не сразу увидев сестру, лежащую на койке с матрасом, набитым сеном…

– Благодарю, – натянуто улыбнулась и шагнула к решётке. Граф не ушёл. Остался стоять, не двигаясь и, видимо, собираясь слушать всё, что я хочу сказать. Или просто опасается, что я могу сболтнуть лишнего. Никогда не имела такой привычки…

– Ирида? – осторожно позвала, вглядываясь в полумрак. От тусклого света лампы резало глаза.

Сестра вздрогнула и приподнялась на локтях, настороженно глядя на меня.

– Кара? – недоверчиво спросила она, вставая навстречу.

Побледнела, осунулась. На шее знак Салемских ведьм… Значит, правда. Дура.

Чёрная руна, нанесённая умелыми руками, сразу привлекала внимание. Она уродовала кожу, казалась мерзкой.

– Пришла или притащили? – бледные тонкие губы исказила усмешка. Ирида взялась грязными пальцами за холодные прутья и прислонила к ним лицо.

Я инстинктивно отступила, слегка запнувшись.

– Страшная? – оскалилась она, демонстрируя жёлтые зубы.

– Могло быть и хуже, – ровно отозвалась я, а сестра истерично рассмеялась.

– Явилась посочувствовать или жизни учить, как обычно?

– Поздно уже… учить. Драть тебя нужно было, – произнесла я, глядя в ярко-зелёные глаза сестры. Красивые, раскосые, притягательные. Раньше я даже немного ей завидовала. Ириде досталась красота матери, её цвет глаз, её прямые светло-русые волосы. Я же точная копия отца. Курчавая, и глаза цвета янтаря. Когда сила пробудилась, они стали ярче, налились краской. Появились карие прожилки.

– Тогда зачем? – хмыкнула она и рваным движением зачесала волосы назад.

Я обернулась на графа, поджимая губы, и выдохнула.

– Хочу попросить тебя кое о чём.

– Ты? – бровь Ириды насмешливо изогнулась. – О чём же?

Неуверенно переминаясь с ноги на ногу, я собралась мыслями.

– Пообещай, что если когда-нибудь… ты снова окажешься на свободе, то станешь жить по закону. По правилам. Честно.

– Смеёшься? – язвительно фыркнула она, резко оттолкнувшись от решётки. – Окажусь на свободе? Очнись, Кара. Меня казнят!..

Вздрогнула, на секунду прикрывая глаза.

– Если не казнят… если вдруг так случится, – тихо произнесла я, ощущая, как в груди грохочет сердце.

– Что? – Ирида недоверчиво склонила голову набок. – Во что ты ввязалась? Решила спасти меня?

– Просто пообещай, – сдержанно повторила я, сжимая пальцы до побелевших костяшек. – Пожалей отца и позаботься о нём. Я прошу тебя выполнить мою просьбу. И… напиши отцу письмо, извинись перед ним.

Ирида горько усмехнулась, прикрывая покрасневшие глаза ладонью.

– Я не просила меня спасать, не просила заботиться обо мне…

Волнение уступило место злости. Гнев полыхнул в крови, требуя выхода. Шагнула к решётке, сунула руку сквозь прутья, вцепившись в грязную тунику, и резко притянула сестру, ухватив за грудки.

– Ты идиотка… – процедила ей в лицо. – Прекрати думать только о себе. Сколько сил на тебя потратили: я, отец, мать… Придушила бы, но папа… он любит тебя, гадину. Радуйся, – так же резко отпустила и демонстративно вытерла руку.

Ирида смотрела расширенными испуганными глазами, пытаясь поправить одежду трясущимися пальцами.

– Если ты меня ненавидишь, зачем спасаешь? Пусть меня уже казнят…

Закатила глаза, желая хорошенько врезать нахалке, так чтобы челюсть затрещала.

– Ты совсем не соображаешь, Ирида, – беря эмоции под контроль, произнесла я и покосилась на молчаливо наблюдающего инквизитора. – Думаешь, после твоей казни я смогу жить как прежде? Слухи разнесутся мгновенно по всему Империону. От меня уйдут клиенты: никто не станет покупать духи у той, чья сестра состояла в культе Салемских ведьм. Я годами завоёвывала доверие и уважение к себе, но всё будет разрушено по щелчку, как только тебе вынесут приговор. Люди будут не просто бояться, они будут стыдиться что-то покупать у меня. Будут опасаться слухов и косых взглядов в их сторону. Так что считай, я спасаю себя.

Ирида закусила губу и отвернулась, а я знаю, что по её щекам потекли слёзы. Плечи дрогнули.

– Ири… – уже более мягко позвала сестру. – Я не виню тебя ни в чём, просто прошу: не делай больше ошибок. Пойми, и ведьмы могут многого добиться.

– Хорошо, – так и не повернувшись ко мне, вымолвила она. – А теперь уходи. Пожалуйста…

– Прощай… – произнесла я и развернулась, почти врезавшись в грудь графа, который незаметно приблизился сзади.

– Вот, – произнёс он, опуская мне на плечи свой сюртук, а сам остался в чёрном, расшитом серебром колете. – Вы совсем замёрзли. Идёмте.