Александр Астремский
Нематериальные

Презрительным взглядом просканировав Эдди, а затем посмотрев на шефа, красотка вопросительно развела руки в стороны.

Палец Билла указал на Эдди, а потом на кровать. Лицо Лизы вытянулось. Билл настойчиво повторил жест и что-то прошептал ей на ухо. Недолго думая, она с недовольным видом схватила растерянного Эдди за руку и потащила к кровати.

Парочка, разыгрывающая «партию на двоих», замерла и изумленно уставилась на Лизу с ее спутником.

Та повела себя как настоящая актриса: как ни в чем не бывало, указала на Эдди:

– А это – мой рыцарь, – и с силой толкнула его на кровать.

Эдди, поправив очки, заерзал и пополз к изголовью, пытаясь ускользнуть от надвигавшейся на него агрессивно настроенной «черной королевы».

Лиза великолепно исполняла роль. Ее улыбка, ни на секунду не сходившая с лица, удачно маскировала молнии, буквально вылетавшие из глаз. Резким движением она стянула с Эдди башмаки и швырнула их в сторону Билла, вовремя уклонившегося от удара.

Эмма, похлопав глазами, сообразила, что у них новый «игрок», и принялась помогать напарнице стягивать с него одежду.

Эдди сопротивлялся как мог, но бесполезно. Совсем скоро его верхняя одежда уже валялась на полу рядом с кроватью, а Лиза брезгливо стягивала с него последний оплот – неизвестно какой давности трусы.

Покончив с неприятным процессом, Лиза остановила взгляд на том, что давно уже должно было быть полностью готово, но обнаружила полный штиль. Блондинка разочарованно смотрела туда же.

– Отпустите меня! – завыл Эдди, бросив затравленный взгляд в сторону Билла.

В глазах остальных, кто, не сговариваясь, тоже уставился на Билла, застыл немой вопрос.

Не внимая мольбам, режиссер махнул рукой, приказывая дамам продолжать. Они переглянулись, словно решая между собой, кому предстоит неприятная участь «разбудить зверя», и Эмма, обреченно вздохнув, подползла к Эдди.

Трое «актеров», закрывающих телами нового «игрока», смазали картину, и Билл не увидел, что произошло в следующий момент. Эмма вдруг испуганно вскрикнула и резко выпрямилась. Ее круглые глаза расширились так, что ресницы почти коснулись бровей, а Джо и Лиза застыли, глядя туда, где только что находился Эдди.

Растерянный Билл осторожно переместился от входа к камину, и то, что он увидел, заставило его застыть от неожиданности. Голый Эдди исчез, а «белая королева» тупо смотрела на измятые простыни, не в силах справиться с замыканием в разуме.

Билл похолодел, но растерянный взгляд Джо, направленный прямо в камеру, быстро привел его в чувство. Он изо всех сил замахал руками, показывая, чтобы темнокожий «рыцарь» вернулся к исходной точке.

Джо тут же сориентировался и навалился на Эмму, избавив ее от необходимости размышлять над загадочным исчезновением «рыцаря».

*****

Макс вышагивал по офису, то и дело поглядывая на часы и нервно потирая руки. Периодически он бросал взгляд на стену, в которой вот уже двадцать минут, как исчез Эдди. Очки он не снимал, чтобы сразу обнаружить дематериализованного, когда тот появится.

Неожиданно со стороны двери появились синие очертания. Эдди торопливо проник в офис и приблизился к Максу. Синий силуэт как-то нервозно подрагивал и протягивал руки, словно пытаясь что-то сказать.

Внезапно Эдди стал материальным. Совершенно голый, он испуганно пялился по сторонам и тяжело дышал.

– Какого черта? – произнес Макс, изумленно оглядывая напарника. – Где твоя одежда?

– Она осталась там… Я… Они… – Эдди несвязно бормотал, хлюпая носом.

– Где ты был?

– Я ходил по офисам.

– Какого хрена ты не пришел вовремя?

– Я не смог. Почему ты не предупредил меня?

– О чем? Мы, кажется, договорились, что через десять минут ты будешь здесь?

– О том, что я исчезну, а потом снова стану материальным! Это произошло без моего ведома!

– Сработала страховка. Ты материализовался, но не ввел код. Поэтому через десять минут Переключатель тебя снова дематериализовал и сейчас вернул в нормальное состояние.

– Какой код? Почему ты мне ничего не сказал об этом режиме? – завизжал Эдди.

– Да потому, что мы договорились, что через десять минут ты вернешься. Ты же сказал, что прекрасно контролируешь десятиминутный интервал? – процедил Макс. – Ты лучше мне скажи, придурок, где ты был и где твоя одежда?

Эдди отвел взгляд.

– Чего ты молчишь? Кто-то видел, как ты исчез?

– Нет! – злобно выпалил Эдди. – Я не обязан перед тобой отчитываться! Ты чуть не угробил меня! Ты должен был мне рассказать об этих настройках! Сказать про код! А ты скрыл это от меня!

Руки Эдди описывали замысловатые круги в воздухе перед лицом Макса. Завершив тираду, он подошел к одному из офисных шкафов, резко распахнул его и, немного порывшись там, выудил брюки. Они оказались впору, правда, чересчур измяты, что делало Эдди похожим на бомжа. Уже одетый, он подхватил с пола рюкзак и направился к двери.

– Ты куда? – спросил Макс.

– Какая тебе разница? Тебе всегда было на меня наплевать! – выпалил Эдди и, распахнув дверь, выскочил из офиса.

Глава 3
Церковь Грехоизбавления

Эдди шел быстро, глядя под ноги и не озираясь по сторонам. После всего произошедшего к горлу периодически подкатывал ком…

Вскоре он оказался перед старым трехэтажным особняком, который возвышался над остальными строениями. Поднявшись по ступенькам к главному входу, Эдди потянул за ручку и открыл массивную дубовую дверь с прибитой к ней табличкой с надписью «Церковь Грехоизбавления. Раскаявшемуся да будет прощение». Он вошел внутрь и направился к посту охраны. В просторном светлом холле с постеров, развешенных по стенам, на него смотрели герои религиозных сюжетов.

– Добро пожаловать, брат Эдди! – Дежурный встал из-за стола, дружелюбно улыбаясь. – Что-то давненько я тебя не видел на наших службах.

– Приветствую тебя! – ответил Эдди. – Да все работа, работа… Не мог вырваться. Я к Адриану. Он на месте?

– Да. Он как раз сейчас свободен. Проходи. – И дежурный указал в сторону слабо освещенного коридора.

– Спасибо.

Эдди проследовал мимо поста, сопровождаемый камерами, подвешенными под потолком. Поворот налево – и он оказался в длинном коридоре. Здесь также по обеим сторонам были развешены постеры с религиозными сюжетами, причем справа располагались изображения ада, а слева – рая. Эдди всегда было немного не по себе, когда он проходил по этому коридору, и, невольно ускорив шаг, он быстро оказался перед открытой двустворчатой дверью, ведущей в просторный зал с рядами стульев. В этом зале он часто сидел, слушая проповеди Адриана.

По периметру зала слева и справа располагались двери. Их было десять: по пять с каждой стороны. Пройдя по левой стороне зала до третьей двери, Эдди открыл ее и вошел внутрь, оказавшись в маленькой комнатке, разделенной посередине перегородкой. Сбоку, около стены, стояло удобное кресло. Перегородка из непрозрачного стекла не доходила до потолка, а часть ее, как раз на уровне человека, который садился в кресло, представляла собой зеркало. Эдди знал, что тот, кто сидит за перегородкой, может видеть его, тогда как он сам видел только свое отражение.

Освещение здесь было такое же слабое, как и в коридоре, и исходило от подсветки двух постеров, висевших на стенах комнаты.

Эдди опустился в кресло рядом с перегородкой и нажал на кнопку вызова, встроенную в стену. Как обычно, в этот момент он испытал легкое волнение. Руки его вспотели, и он стал вытирать их об одежду. Несмотря на то, что кресло было комфортным, он беспрерывно ерзал в нем, пытаясь найти удобное положение.

«Что я ему скажу? Надо ли рассказывать все? Может, только часть?.. Не говорить о Максе или сказать?» – думал Эдди, продолжая вертеться в кресле. Волнение усиливалось. Он смотрел на постеры и думал: «Адриан… как он говорит?.. Если решил покаяться, рассказывай все, не утаивая деталей, иначе душа продолжит маяться и все равно попадет в ад. А вдруг это правда?»

За перегородкой послышался шорох.

– Здравствуй, Эдди!

– Здравствуй, брат Адриан! – ответил посетитель, и сердце его бешено заколотилось.

– Как поживаешь?

Голос из-за перегородки звучал дружелюбно и успокаивающе.

Эдди молчал, Адриан тоже.

После некоторого замешательства Эдди все же выдавил из себя:

– Да вот… Давно не приходил… Чувствую тяжесть на душе.

– Что ж, хорошо. Облегчи душу. Здесь ты среди друзей.

Сделав еще одну небольшую паузу и наконец-то справившись с дрожью в голосе, Эдди заговорил.

– Брат Адриан… Доверяю тебе как самому себе… Не могу больше держать это… Я… помогал другу, долго скрывал это от всех, а он… – Эдди снова остановился, перевел дыхание и уставился на свои руки, которые то сжимал, то нервно потирал. – Помилуй меня, Властелин, если я…

Снова воцарилось напряженное молчание. Его руки дрожали, и он то и дело пялился на них, будто это могло помочь справиться с непростой процедурой исповеди.

– Продолжай, брат Эдди. Подробнее расскажи о своем грехе, ведь ты понимаешь, насколько это важно для спасения души. Расскажи мне все, и Властелин простит тебя, ниспослав твоей душе облегчение…

*****

Ярко светило солнце, щедро заливая светом улицу и как-то по-особому выделяя Церковь Грехоизбавления среди других построек. Дубовые двери главного входа распахнулись, и оттуда вышла заплаканная женщина. Даже профессионально наложенная косметика не могла скрыть ее опухших розоватых век. Периодически всхлипывая и прикладывая бумажную салфетку к носу, она настороженно огляделась по сторонам. Задержавшись на крыльце, втянула в себя воздух, с облегчением выдохнула и, оглянувшись еще раз, поспешила к автомобильной стоянке.

Проводив глазами посетительницу, Адриан отошел от окна и торопливо проследовал в зал собраний.

Аскетичный интерьер здесь украшали религиозные тексты в изящных рамках на стенах. Окна отсутствовали.

Во главе большого овального стола сидел угрюмый темноволосый мужчина лет пятидесяти пяти. Короткую стрижку частично скрывал капюшон. Морщинистое гладко выбритое лицо землистого цвета не выражало эмоций, и только в глазах отражалась усталость.

Вокруг стола на стульях с высокими резными спинками расположились двенадцать мужчин в черных длинных балахонах. Они сидели, низко склонив головы и положив руки на массивную столешницу из темного дерева.

Тихо приблизившись к ним, Адриан занял единственный свободный стул.

Мужчина во главе стола монотонно читал молитву, опустив глаза:

– …и пусть Властелин творит гармонию в этом мире. Мы же, преданные избранные слуги Его, возьмем на себя право исполнять Его волю и освобождать созданный Им мир от тех, кто лжет, лицемерит, прелюбодействует, ворует, насилует и убивает. И этим поможем Властелину нашему Пауку вершить суд…

Сидящие за столом монотонно продолжили:

– и возьмем на себя право восстанавливать справедливость там, где она была утеряна, и нести месть туда, где зло осталось безнаказанным.

На короткое время все затихли. После паузы главный поднял голову и произнес:

– Все свободны. Адриан, а ты останься.

Тихо прошелестели черные балахоны вставших с мест адептов. Словно слуги тьмы, они по очереди выскользнули из кабинета, у выхода склоняя голову перед только что читавшим молитву.

Дождавшись, когда за последним закроется дверь, он обратился к Адриану. Его низкий бархатный голос звучал хоть и тихо, но властно.

– Ты чего задержался?

– Герман, извини, исповеди сегодня одна за другой…

– Ты не должен опаздывать на собрание, – произнес тот.

– Извини.

– Ладно. Расскажи-ка мне лучше, как там наша Марго.

Адриан ухмыльнулся.

– Вот из-за нее и задержался… Видишь ли, она была сегодня очень расстроена – рыдала так, что израсходовала недельный запас салфеток.

– И что же так расстроило нашу подопечную? Насколько я помню, муж – банкир, живут в шикарном особняке, окружена заботой. Садовники, водители, дети в частной школе…

– Все так. Если в двух словах, она влюбилась и теперь не знает, что с этим делать.

Густые темные брови Германа поползли вверх, открывая колючий пронзительный взгляд.

– Рассказала мне, что влюблена в фитнес-тренера, – продолжал Адриан. – Дело перешло уже из платонической фазы в… более откровенные отношения.

– Переспала с ним?

Легкая улыбка пробежала по узким бледным губам Германа.

– И не раз. Уже три месяца встречаются. Каждое свидание в разных отелях. Она страшно боится, что муж вычислит ее. По ее словам, он уже что-то подозревает.

– Так пусть прекратит. В чем вопрос?

– Да в том-то и дело, что не может, хотя несколько раз пыталась. Я же говорю, влюбилась.

Герман хмыкнул:

– Бес попутал.

– Ну да. А наш качок доволен – завел себе богатенькую дамочку. Она ему и машинку новенькую уже купила, и часы подарила, и апартаменты снимает в дорогих отелях.

– Альфонс?

– Похоже на то. Я пробил этого дамского угодника. Она у него не первая и, скорее всего, не последняя. Причем сейчас он параллельно крутит интрижки еще с тремя такими же замужними дурехами. Одной из них, мягко говоря, уже далеко за пятьдесят.

Герман присвистнул.

– Так, ну и какие идеи?

– Есть хороший план, тебе понравится… Слышал о бразильском странствующем пауке?

– Ядовитый… – Герман задумался, – обитает в Южной Америке…

– Ядовитый, да не совсем, – хитро улыбнулся Адриан, извлекая из складок балахона смартфон: – Вот, смотри.

Герман с любопытством уставился в экран на красочное изображение паука, сидящего на человеческой руке. Паук занимал примерно пол-ладони. Длинные коричневатые лапы, покрытые ворсинками, приподнялись перед прыжком, а выпуклые розоватые округлые клешни-челюсти делали его просто омерзительным.

Герман оторвался от экрана и удовлетворенно хмыкнул:

– Красавец!

– Любимец в моей коллекции, – сказал Адриан и, еще раз восторженно посмотрев на существо, сунул смартфон обратно в карман. – Этот экземпляр интересен тем, что его укус далеко не всегда смертелен, хоть и вызывает очень болезненные реакции.

Герман прищурился.

– Знаю, знаю, – проговорил Адриан, предвосхищая вопрос, – но иногда смерть – не самое страшное наказание для грешника. Особенно для такого, как наш.

– Что же ты задумал?

В темных, глубоко посаженных глазах Германа блеснул огонек.

Адриан заговорил возбужденно и с азартом.

– Укус этой твари смертелен всего в трех процентах случаев, но для мужской потенции почти всегда имеет серьезные последствия. Обычные симптомы отравления: головокружение, тошнота, повышение артериального давления и… для мужчин – половая дисфункция.

Герман хмыкнул.

– Слышал что-нибудь о приапизме?

– Слышал о Приапе – миф о боге плодородия, у которого постоянно стоит. – Герман хохотнул, откинувшись на спинку кресла, и кивнул, побуждая собеседника продолжить.

– А ты неплохо осведомлен, – ухмыльнулся Адриан. – Короче, название этой половой дисфункции – приапизм – действительно происходит от имени божества Приапа. Больной страдает постоянной и очень болезненной эрекцией, не связанной с половым возбуждением.

– Кажется, я понял, к чему ты ведешь. А ты изобретателен!

Довольный Адриан кивнул:

– Вот именно. И у нашего мачо надолго пропадет желание морочить голову ни в чем не повинным замужним дамам, поскольку у него появится совершенно иная забота. По крайней мере на несколько месяцев он напрочь забудет о своих плотских потребностях, а заблудшие женские души вернутся в уютные гнездышки.

– Гениально! – Сухие руки Германа вынырнули из объемного балахона и изобразили нечто наподобие аплодисментов. – Ну, ты придумал, тебе и карты в руки.

– Благодарю.

Адриан поднялся из-за стола и склонил голову так же, как и его предшественники, перед тем как покинуть помещение.

– Возьми на себя право восстанавливать справедливость там, где она была утеряна, – произнес Герман.

– …и нести месть туда, где зло осталось безнаказанным, – завершил Адриан.

*****

Молодой красавчик задумчиво припарковал новенький «Порше» на стоянке уютного жилого района, застроенного таунхаусами, но выходить не торопился. Заглушив двигатель, он задумчиво гладил кожаную поверхность руля. Столько лет он грезил об этой машине, и вот наконец Марго осуществила его мечту. Так почему же он не чувствует удовлетворения, а, наоборот, его гложет беспокойство?

Слегка шлепнув ладонью по рулю, будто отгоняя дурные мысли, он решительно потянулся за шляпой и, водрузив ее на голову, бросил взгляд в зеркало заднего вида.

Да, эта шляпа великолепно сидела на нем. Собственный вид в отражении даже немного улучшил настроение. Только нужно немного надвинуть ее на лоб и углубить ямку в центре.

Правой рукой проделав эти несложные манипуляции, молодой человек, довольный последним штрихом, уже готов был выйти из машины, как вдруг внезапная острая боль пронзила голову прямо на макушке. Инстинктивно сорвав шляпу, он резко отбросил ее в сторону, схватился за голову в том месте, где боль, все усиливаясь, буквально разрывала кожу головы, и почувствовал, как в волосах что-то зашевелилось.

Паника жгучей волной окатила его, и с губ сорвался вопль. Крик сопровождался нестерпимой болью, растекающейся по всему телу.

Наконец ему удалось нащупать и вырвать из волос нечто. Безумными глазами он смотрел на кулак, не в силах его разжать. Он не хотел видеть то, что шевелилось там и пыталось вырваться наружу.

Неожиданно резкая боль пронзила кисть левой руки. Истошно заорав, он все-таки разомкнул ладонь и увидел грязно-коричневого паука, впившегося розовыми мясистыми клешнями в нежную кожу.

Истошно вопя, он неистово затряс рукой в попытке сбросить мерзкую тварь. Существо соскользнуло с ладони и отлетело в угол салона.

Укушенной рукой, от страха и боли почти не чувствуя ее, несчастный с трудом раскрыл дверь машины и попытался выйти, но сил не было даже приподнять ногу. Откуда-то издалека он услышал собственный вопль и почувствовал, как падает на бетон рядом с порогом автомобиля. Боль, пульсирующая во всем теле, сейчас сконцентрировалась в области паха и с каждой секундой становилась все сильнее. Он попытался набрать воздух для очередного крика, но его горло словно стянула тугая жесткая проволока, и вместо крика из груди вырвался слабый стон.

Корчась на холодном бетоне, он уже не чувствовал ничего, кроме острой невыносимой боли в паху. Тело постепенно обездвиживалось, лишь рот раскрывался, как у выброшенной на берег рыбы.

Краем глаза он заметил две женские фигуры. Престарелые дамы приближались к нему, разглядывая его с волнением.

«Помогите! Помогите!» – раздавалось где-то глубоко в голове, не вырываясь наружу из-за парализованных голосовых связок. Все происходило медленно и словно в кошмарном сне.

Одна из подошедших бросила взгляд куда-то влево от лежащего, и ее лицо исказилось от ужаса. Она указала рукой в сторону, обращая внимание спутницы на нечто, испугавшее ее.

Последнее, что увидел грешник, – это медленно проползающего сантиметрах в десяти от его глаз крупного паука. Тот остановился прямо перед его лицом, будто бы хотел проверить, свершилось ли возмездие, а потом, словно удостоверившись, что дело сделано, прыгнул в сторону и быстро побежал к невысокому кустарнику.

Глава 4
Жало

За приоткрытой дверью ванной комнаты шумела вода. Стекло душевой кабины запотело, но через него все равно хорошо просматривался женский силуэт. Вода мягко струилась по безукоризненному телу, украшенному вдоль спины татуировкой с изображением молнии. Струйки воды скользили по упругой груди, сбегали по длинным стройным ногам и исчезали в водостоке.

За девушкой наблюдал высокий черноволосый мужчина лет сорока. Периодически он опускал взгляд на руки и пилочкой шлифовал ногти. В очередной раз подняв глаза на брюнетку, он окликнул ее:

– Линда!

Шум воды в душевой прекратился, и стеклянные перегородки раздвинулись. Красотка вышла из душа, оказавшись лицом к лицу с мужчиной, пожиравшим ее глазами. Он снял с вешалки полотенце и протянул ей. Но вытираться девушка не спешила. Несколько прозрачных капель скатились с ее точеных плеч и упали на пол. Мужчина улыбнулся.

– Красавица, когда ты моешься под душем…

То сотни ангелов любуются тобой.

Они с улыбкой милой, простодушной

Всё что-то шепчут, шепчут меж собой…

Отчетливо произнося каждое слово, он провел пилочкой по ее телу. Медленно и осторожно, от шеи вниз, между округлых грудей, все ниже и ниже.

– …Ты ослепляешь их своею красотою,

Ты привлекаешь взоры их, в воде искрясь,

Они зовут тебя богиней неземною,

Вслух восхищаясь и ни капли не стыдясь.

Глаза брюнетки загорелись, и она прильнула к его губам. Полотенце упало на пол.

В этот момент из комнаты раздался телефонный звонок.

– Вот черт! – проговорила Линда, прервав поцелуй.

Мобильник настойчиво продолжал звонить. Мужчина тяжело вздохнул и нехотя направился в гостиную.

– Ну что? – Он скорчил недовольную мину и плюхнулся на диван. – Билл, давай, говори быстрее!

Голос в трубке что-то быстро тараторил. Сидевший на диване изменился в лице.

– Сейчас посмотрю, – произнес он, протягивая руку к журнальному столику и подхватывая планшет. – Подожди, сейчас… Вот. Все! Есть! Я тебе перезвоню.

Он отключил телефон и отшвырнул его в угол дивана. Сейчас его интересовало только то, что происходило на экране планшета.

– Жало, дорогой, кто звонил? – раздался мелодичный голос из другой комнаты.

Ответа не последовало.

На пороге гостиной появилась Линда, завязывающая поясок тонкого светлого халата. Ее влажные черные волосы беспорядочно раскинулись по плечам.

– Дорогая, иди-ка сюда, – произнес Жало, жестом приглашая ее сесть.

Линда подошла и присела рядом.

– Что это? – спросила она, внимательно глядя на экран планшета.

– Билл прислал, попросил досмотреть ролик до конца.

На экране разыгрывалась сцена с «шахматными королевами»: две «королевы», белая и черная, развлекались с темнокожим «рыцарем» на огромной кровати.

– А это кто?

Линда удивленно приподняла брови и ткнула пальцем в планшет, когда в кадре внезапно возник новый «актер», явно не вписывающийся в сюжетную линию. Испуганный очкарик в измятой рубашке тут же был взят в оборот одной из красоток.

Жало поставил ролик на паузу.

– Билл сказал, что из-за этого придурка мы чуть не потеряли клиента. Понимаешь, тот хорошие деньги заплатил за трансляцию, и вдруг это… Давай досмотрим, – и снова включил видео.

Все выглядело так, будто к основным героям присоединился еще один. Но все это смотрелось как-то странно и нелепо. Этот четвертый явно выбивался из общей картины. В какой-то момент блондинка почти полностью прикрыла его телом, выполняя свою работу, как вдруг резко вскочила на колени, а под ней уже никого не было. На этом ролик прерывался.

– И что это было? – поинтересовалась Линда, слегка прищурившись.

– Билл сказал, что парень непонятно откуда взялся и непонятно куда исчез прямо у них на глазах. Заказчик обвинил Билла в том, что тот все подстроил и смонтировал. Биллу пришлось вернуть деньги… Но дело не в этом. Ты видела, как он исчез?

– Ну да. Я тоже подумала, что это монтаж…

– В том-то и дело, что не монтаж, – задумчиво произнес Жало, глядя на экран, где застыло изображение растерянной «белой королевы».

– Тогда что это?

Вопрос Линды остался без ответа. Жало молчал, застыв в раздумьях, но после паузы вдруг оживился.

– Знаешь что? Давай-ка их проверим. Билл сказал, что нашел у очкарика в кармане пропуск. Этот хмырь работает в офисе-лаборатории какого-то ученого – Макса Ландау.

Тут же, переходя от слов к делу, Жало набрал на планшете только что названное имя, и поисковая система выдала список ссылок, связанных с ученым.

– Так, соцсети… Фейсбук. Майкл Ландау, ученый, официальная страничка. Доклады, открытия, исследования… Вот, смотри, фотка с Афиной Стоун! Они давно вместе, встречаются больше трех лет… – Жало внимательно вглядывался в экран. – Помнишь? Это же та молоденькая теннисистка, выигравшая чемпионат с повязкой на одном глазу: типа, мастер спорта может победить, даже действуя вполсилы. Билл тогда еще, после публикаций ее фото в мужских журналах в этой повязке, целый сюжет для клиента обыграл.

– Да, помню-помню! С парочкой одноглазых блондинок. Еще бы! Давай дальше!

Рука Жало скользила по экрану планшета.

– Вот, в Википедии…

Линда, не отрываясь, смотрела туда, где мелькали мелкие строчки.

– «Макс Ландау, ученый, занимается исследованиями в области физики элементарных частиц…» – продолжал Жало. – Научные доклады… Смотри, это интересно. «Отец Макса, Артур Ландау, тоже занимался исследованиями в этой области, жил в Москве. Переехал в Нью-Йорк после развала СССР. Продолжил исследования…» О! Вот! «Внезапное исчезновение прямо в самолете… При загадочных обстоятельствах». Интересно… «Журналисты считают это уткой. До сих пор идут споры о том, что КГБ подстроил его исчезновение».

– Ну и что ты обо всем этом думаешь? – спросила Линда.

– Думаю, надо бы найти этого чудика и задать ему пару вопросов, – ответил Жало и, отложив планшет, потянулся за телефоном.

В трубке раздались длинные гудки. Когда они прекратились, Жало произнес:

– Билл, привет. Через полчаса в центре. Возьми с собой еще кого-нибудь, поедем в гости.

*****

Даже сквозь задернутые шторы в квартиру Эдди проникало достаточно света, чтобы у случайно заглянувшего туда вызвать чувство брезгливости. В одной-единственной комнате-студии царил жутчайший бардак. Диван с рваной обивкой был завален измятыми футболками и носками. На журнальном столике стояло несколько грязных бумажных стаканчиков, а над ними высокой стопкой возвышались коробки из-под пиццы. Куча использованных скомканных салфеток завершала натюрморт. Салфетки валялись и на полу возле столика.

Уголок, отведенный под кухню, был просто завален грязной посудой. Каждый сантиметр пространства столешницы рядом с мойкой занимали упаковки от полуфабрикатов, те же измятые салфетки, бумажные стаканчики и еще какой-то нераспознаваемый мусор.

В воздухе стоял неприятный запах. Несколько переполненных мусорных пакетов, взваленных один на другой возле входной двери, свидетельствовали о том, что хозяин не очень любил выносить мусор.

Несмотря на беспорядок и зловоние, сам Эдди, как ни в чем не бывало, восседал в кресле с ноутбуком на коленях и в натянутых на растрепанную голову наушниках, пристально всматриваясь в светящийся экран.

Неожиданный стук в дверь нарушил тишину, но Эдди даже не шелохнулся. Стук повторился уже более настойчиво. Эдди и ухом не повел. В дверь громко забарабанили. На этот раз хозяин квартиры встрепенулся и стянул наушники. Осознав, что кто-то ломится в его квартиру, он засуетился и уронил наушники на пол. Захлопнув ноутбук, метнулся к двери, но затем замер и обернулся.

Возобновившийся настойчивый стук заставил его вздрогнуть и снова повернуться к двери. Судя по всему, в нее уже стучали ногами.

Поправив грязную футболку и подтянув засаленные спортивные штаны, он направился к входу и открыл замок.

В проеме стоял Жало, а за ним – Линда, Билл и темнокожий Джо.

Эдди застыл на месте.

– Вы… вы?.. – прошептал он.

– Добрый день, – произнес Жало. – Может, предложите гостям войти?

– Я не должен с вами разговаривать. Вы…

– Опустим формальности, – сказал гость, отодвигая хозяина в сторону и проходя внутрь.

– Ну и вонь! – воскликнула Линда, следуя за Жало. – У тебя кто-то сдох, что ли?

Одетая в обтягивающие джинсы, в облегающей белой футболке, она категорически не вписывалась в антураж холостяцкой берлоги Эдди. Ее лицо искривила недовольная гримаса, и она принялась скручивать темные длинные волосы в тугой пучок.

– Тут у тебя насекомых случайно нет? – поинтересовалась Линда, брезгливо озираясь по сторонам.

– Нет… – промямлил Эдди.

– А такое впечатление, что есть, – ухмыльнулся Жало.

– Я не должен с вами разговаривать! Вы отлучены от церкви… Я видел вашу фотографию! – Эдди затравленно смотрел на Жало, который проигнорировал его слова.

– Я вижу, ты умный парень и догадываешься, кто мы и зачем пришли, да? – проговорил он, кивнув на Джо и Билла.

Линда тем временем бегло осмотрела квартиру и, обойдя комнату, приблизилась к дивану с обшарпанной обивкой. Двумя пальцами приподняв лежавшую там футболку Эдди, она сразу же вернула ее обратно и остановилась взглядом на ноутбуке.

– Нас очень интересует твое загадочное исчезновение… – продолжал Жало.

– Это не я! Я не виноват! Это все Макс подстроил! – перебил Эдди говорившего, чем вызвал удивление в его глазах.

– Так, продолжай, – произнес Жало, во взгляде которого появился живой интерес.

– Макс дал мне его! Он давно над ним работает!

Со стороны кресла послышались эротичные «охи» и «ахи». Все четверо резко обернулись.

– Упс…

Линда стояла с открытым ноутбуком в руках, в ее глазах играла хитрая улыбка, а из ноутбука раздавались истошные вопли.

– Дорогой, тут та-а-кое! Взгляни!

Эдди замялся и потупил взгляд.

Презрительная ухмылка пробежала по губам Жало.

– Что, порнушкой увлекаешься?

Эдди отрицательно, но не убедительно замотал головой, не поднимая глаз.

– Ладно, не напрягайся, – успокоил его Жало. – Мы тебя в угол за это не поставим. Собирайся, едем к вам в офис.

Хозяин квартиры услужливо кивнул и, наскоро переодевшись, направился к выходу. За ним последовали гости. Последней помещение покинула Линда, небрежно захлопнув крышку ноутбука и бросив его обратно на кресло.