Крейг Оулсен
Мы, семья
– О боже, – со страхом произнесла Эмили, наблюдая за сценой на экране.
Это был гараж, практически такой же, в котором она только что была. Судя по ракурсу, камера располагалась на треноге и захватывала большую часть помещения, а включение съемочного оборудования состоялось за некоторое время до начала действий. Полностью обнаженная девушка была подвешена к деревянному потолку, руки стянуты у запястий, а тросы проходили через крюк на потолке и крепились к противоположной от входа стене. Тело было подтянутое, стройное, обнаженная грудь резко вздымалась от жадного вздоха. Из-за мешка на голове не то что видеть – дышать было тяжело. Ей явно не хватало кислорода. И в придачу к этому визит страшного человека усилил ужас, отчего дыхание сбивалось еще больше. Её ноги висели на полуметровой высоте практически без движения. Заложница давно потеряла надежду на самостоятельный выход из этой ловушки и надеялась только на чудо.
Бетонный пол был покрыт многослойным полиэтиленом.
Палач вошел в маске цвета золота. Её очертание напоминало слепок мужского лица с вырезами для глаз. Волосы прикрывала ткань, прикрепленная к маске. Все тело скрывал черный смокинг. Туфли блестели, отражая свет. Человек приблизился к месту, где крепились веревки, отвязал их и опускал заложницу на пол, пока её обмякшие ноги не оказались согнутыми в коленях. Руки по-прежнему были вздернуты вверх, а туловище слегка согнулось. Он разрезал хомут, скрепляющий запястья, содрал мешок с головы жертвы. Блондинка. Лицо красивое, заплаканное, в ссадинах. Глаза выдавали неспособность трезво мыслить. В венах жертвы явно тёк какой-то одурманивающий препарат. Мучитель обошёл девушку и содрал скотч с пухлых губ. Она запричитала:
– Пожалуйста, отпусти меня… Пожалуйста, пожалуйста…
Мужчина не реагировал на просьбы жертвы.
– Мне больно, – продолжила девушка, пытаясь разжалобить мучителя.
– Будет еще больнее, – тихо и неожиданно прозвучал мужской голос.
Измученная заложница замерла, впервые услышав садиста, и после паузы снова решилась заговорить:
– Я не запомнила лица и не смогу тебя опознать… У меня богатые родители, они заплатят выкуп.
Пока девушка шептала, он встал за спиной, наклонился к уху и медленно произнес:
– Они уже заплатили.
Голос по-прежнему звучал едва слышно, оттого и не был узнаваем Эмили. Заложница продолжала что-то говорить, но слова произносились настолько тихо, что расслышать их казалось невозможным.
В это время мужчина подошел к столу и откинул покрывающую его ткань. Из-за положения камеры не было видно, над чем он так задумался. Наконец палач взял в руку нож. Испуганная девушка не могла видеть его, а видеокамера передавала ужас на её лице. Заложница попыталась заглянуть себе за плечо, но положение тела не позволяло увидеть действий изверга.
Вскоре он вновь приблизился к ней сзади и, приподняв собственную голову вверх, глубоко втянул воздух. Казалось, садист смаковал момент, предвосхищая эйфорию. Он вновь посмотрела на спину беспомощной девушки, затем сменил хват ножа и, прикоснувшись к плоти, провел острым концом по гладкой коже.
Девушке обожгло спину, она закричала что есть сил, но боль практически не чувствовалась, в отличие от ощущения стекающей по спине жидкости. Осознание того, что это была кровь, сводило её с ума.
– Я сделаю всё, что захочешь! Только перестань, только… – она понимала, что слова уже ничего не решают. Ей оставалось только молиться и надеяться, что каким-то чудом эта кровавая процедура прекратится и садист остановится.
Как только кожа от плеч до нижних ребер была аккуратно срезана и отделена, безумец остановился, придвинул табурет с покатом вплотную к груди девушки и вернулся к столу.
В этот время обмякшее тело жертвы висело без чувств, без мыслей. Пытка окончательно сломила дух и тело. Склонив голову, она просто существовала, как кукла, как кусок разумного мяса, в котором еще теплилась жизнь.
Препараты по-прежнему циркулировали в организме, заставляя жертву оставаться в этом проклятом мире, но восприятие окончательно потеряло связь с реальностью. Сознание существовало где-то там, за горизонтом событий, и было вне умирающей жертвы.
Палач поднес к лицу небольшой топорик, взглядом проверил лезвие, а после встал на прежнее место позади многострадальной девушки. Медленный взмах… удар. Кровь брызнула на маску. Еще удар – хруст, кровь. Рукой он отделил ребро от позвоночника и отвёл в сторону. Жестокий ритуал совершался со страстью безумного художника и пытливой точностью хирурга.
Вновь удар, затем еще – второе ребро отделилось от хребта. Процедура повторилась множество раз.
Завершив первый этап, кровавый скульптор отпрянул от созданной картины немного назад и насладился видом жертвы, давно испустившей последний вздох. Его упоение чувствовалось сквозь экран.
Изверг бережно достал лёгкие и положил на плечи девушки. Ручейки крови устремились на грудь, на живот и ниже. Убийца взял отделенную ранее кожу и пришил её к рукам, после чего оттянул и соединил с туловищем теми же нитками. После завершённой процедуры вернулся к стене и натянул веревки. Девушка словно взлетела.
Вот он! Кровавый орел!
Психопат затянул узлы, приблизился к объективу и поставил стул напротив подвешенной заложницы, закрыв спиной часть изображения и созерцая собственное творение. В какой-то момент правая рука опустилась вниз и начала совершать массажные, а затем и подергивающие движения. Он удовлетворял самого себя, смотря на образ убиенной жертвы.
Эмили застыла. Слезы капали из глаз, но лицо не выдавало эмоций. Шок, это был настоящий шок.
«Это чудовище не может быть Райаном», – подумала она.
Девушка машинально нажала кнопку перемотки – центральная фигура практически не изменила положения тела вплоть до окончания видео. На экране снова появились подзаголовки. Эмили продолжила просмотр, включив видео с названием «Любовь, рождённая в агонии».
И снова на веревках висела молодая обнаженная девушка с упругой грудью и спортивного телосложения. Лицо было скрыто. Как только маньяк стянул мешковину, жертва показалась ей до жути знакомой. Эмили нажала паузу и увеличила изображение.
– Боже! – девушка отпрянула от экрана и, уже моля, повторила: – Боже…
Её затрясло. На экране была она.
Все действия повторились. Жертва стояла на коленях в наркотическом опьянении, а точно так же одетое в смокинг чудовище с ножом зашло за спину. Медленные, ювелирные движения резали её плоть целую минуту, после чего она что-то прошептала. Психопат остановился. Его голова показалась из-за плеча девушки.
– Что? – спросил он. – Что ты сейчас сказала?
Она приблизила губы к его уху и вновь прошептала какие-то слова.
Через мгновение маньяк выпрямился и решительно направился к видеокамере. Съёмка прекратилась.
Эмили прекрасно помнила, что около двух лет назад оказалась в руках какого-то безумца. Вот только в памяти остались размытые, словно из неясного сна, покадровые картинки. После того, как убийца её отпустил, Эмили нашли прямо посреди улицы глубокой ночью неизвестные, а полицейские и медики привели её в чувство лишь спустя какое-то время. Девушке сообщили, что глубокие раны на спине были обработаны и зашиты, но тогда же был подтвержден факт ее изнасилования. Она сделала все чтобы выжечь эти воспоминания из памяти навсегда. Без таблеток и психотерапевтов не обошлось, но Эмили справилась и зажила обычной жизнью. А сейчас она вновь погрузилась в кошмар.
Первая её мысль: нужно вызвать полицию. Она кое-как встала с дивана: предобморочное состояние не позволяло совершать резких движений. Телефон зазвонил прежде, чем она успела дотянуться до трубки. Эмили от неожиданности дернулась и на мгновение остановилась. Телефон продолжал звонить. Трясущейся рукой девушка подняла трубку.
