Константин Владимирович Яцкевич
Этот мир так прост…
Пролог
(позволь мне)
Мой господин, мой критик, мой читатель,
Я не ищу в глазах твоих признания,
Я рассуждаю просто как мечтатель,
Ведомый силами духовного призвания.
Досужий почитатель мне не нужен,
Прости, мне больно это говорить,
Но тот, кто с тонким миром дружен,
Ухватит ту невидимую нить.
Меня не покоробит унижение
В среде литературных корифеев,
Не нужен мне почёт и уважение
Среди богатых и влиятельных евреев,
Мне нужно только безраздельное внимание
Той самой тонкой, чувственной натуры,
Открытой безупречной силе знания
И силе человеческой культуры,
Открытой для прямого восприятия
Моих слегка наивных откровений,
Готовой окунуть себя в объятия
Моих слегка чудных стихотворений,
Стоящей в данный миг перед дилеммой
Где истина и где искать спасение?
Позволь мне не считать это проблемой,
Позволь наметить это направление…
ЯКоВ 25.08.98 г.
Ты увидишь
Отточи острее бритвы осознания остриё
И разрежь невежества и косности рутину,
Выведи из темноты восприятие своё
И тогда увидишь ты настоящую картину.
ЯКоВ 20.04.99 г.
Этот мир так прост…
(Как ты)
Безупречность детской чистоты
С возрастом уходит безвозвратно
И порой, так хочется обратно,
Унестись от жизни суеты.
Мы летим по жизни в поисках мечты,
Но куда, того не знаем сами,
Только время уберёт за нами
Все отбросы нашей пустоты.
Не спеши, на миг останови
Этот мир в своём воображении
И тебе откроет на мгновение
Истина реальные черты.
Этот мир так прост, что ты не в силах
Видеть бесконечность красоты.
Этот мир так прост, что ты не в силах
Видеть повседневность суеты.
Этот мир так прост, что ты не в силах
Думать о природе доброты.
Этот мир так прост, как ты…
ЯКоВ 26.08.1998 г.
Бабье лето
(Бесконечный миг…)
На исходе бабье лето и сентябрь молодой
Солнце радует лишь светом, а не прежней теплотой.
В небе голубом и чистом от осенних первых слёз
Золотом сияют кроны клёнов, ясеней, берёз.
Осень – фея золотая, слугам всем своим подряд,
Подарила бабьим летом этот сказочный наряд,
В нём художник и кутюр золотистым цветом,
Передал настрой душевный, расставаясь с летом,
И размашистым мазком в парках, скверах, распростёр
Этот празднично богатый, удивительный ковёр
И коснулся кистью алой он лесных своих дружин,
Пламенем раскрасив грозди у калины и рябин.
Торжество осенних красок завораживает взгляд,
В нём ничто и никогда не повторяется подряд
И возможность наслаждаться этой красотой,
Пусть, на первый взгляд кому-то кажется простой.
Жаль, что в этих ярких красках есть один печальный штрих,
Для природы бабье лето длится бесконечный миг…
ЯКоВ17.09.98 г.
Детская наивность
Чистая и светлая наивность бескорыстной детской доброты
Лучиком надежды освещает уголки душевной пустоты
И порой охватывает зависть не от злобы, больше от тоски,
Что и мы такими были сами, а сегодня, как мы далеки.
Мы, о том не думая в помине, столько лет по жизни тащим груз
Важности, солидности, гордыни и других бессмысленных обуз
И порой понять того не можем, почему страдаем от тоски,
Что нас так волнует и тревожит, от чего мы так сегодня далеки.
Где же наша детская беспечность, радость жизни, яркость красоты,
Может, похоронена навечно в хламе меркантильной суеты ?
Неужели безнадёжно канул в лету и погас тот чистый, добрый свет,
Без которого и смысла жизни нету, кто поможет нам найти ответ?
Только пусть тоска тебя не гложет не поблекла яркость красоты
Этот мир не стал другим, но может, просто изменились я и ты,
Может, мы погрязли с головой в серой повседневности рутине
И мир детства сделался чужой, памятью оставшись на картине.
Может, мы под тем незримым грузом, что несем в себе, который год,
Тащимся, ползём по жизни юзом и не можем сделать разворот.
Может, и страдаем мы так часто оттого, что наши мысли не легки,
Может, нужно сбросить груз балласта, важности, гордыни и тоски,
Навести в душе своей порядок, вынести из сердца старый хлам,
Что б мир детства и забытых сказок снова возвратился в душу к нам,
И вернулась радость к жизни этой, молнией прозрения в виски
И вернулся мир добра и света, мир, в котором все мы так близки.
Но, увы, поправив только лямки, мы потащим дальше скорбный хлам,
Не легко уму даются эти рамки, не всегда по силам это нам,
Мы в который раз себя обманем в поисках лекарства от тоски,
И ребёнком вряд ли уже станем, мы с ним так душевно далеки…
ЯКоВ 17.09.1998 г.
Вопрос пространный
Задавал ли ты хоть раз сам себе вопрос пространный
Кто же ты по сути есть в мире этом, гость ли званный,
Может быть ты господин, пирамиды жизни венчик,
Эволюции шедевр или ты всего лишь… птенчик,
Возомнивший вдруг себя высшим существом,
Наделённым властью Бога, силой и умом,
Вознеся свой интеллект на вселенский трон,
Ты забыл себя спросить – нужен ли там он,
Тот, Кто дал тебе его, так тебя любя,
Можешь в том не сомневаться, не глупей тебя,
Он заранее предвидя самости порок,
Чёткую провёл границу, где твой островок,
Но ты хочешь всё равно с Ним умом тягаться,
Ты наивен, птенчик мой, можешь даже не пытаться,
Это мир марионеток и невидимой рукой,
Управляем он всецело Им, а вовсе не тобой,
Ты же точно муравей на Его безмерном теле,
Думаешь, что ты свободен абсолютно, в самом деле?
Он же, глядя на тебя, строго по-Отцовски,
Всё же балует тебя, гладит по головке,
Хоть незримый, но Отец Он твоих открытий,
Он начало и конец всех твоих событий,
Это Он тебе дал ум, как бесценный дар,
Ты же варварски его превратил в товар
И ведомый эгоизмом, сделался превратным,
Но кредиты жизни все нужно возвращать обратно,
Ты ж беспечен, как подросток, на земле нашедший спички,
В книге жизни ты открыл только первые странички,
А в познании себя ты давно стоишь на месте,
Полагая, что изюм обнаружить можно в тесте.
Интеллекту есть барьер, за который не прорваться,
Это твой духовный мир, вот где надо разобраться,
Там сокрыта от тебя просто бездна знаний
На природу всех твоих мыслей и желаний,
На природу всех твоих взлётов и падений,
Там живёт твоя душа, там живёт твой гений,
Ты на подступах к нему даром время тратишь,
Твоим голым интеллектом этот мир не схватишь,
Бесполезно говорить мне о том с тобою,
Эту истину постичь можно лишь душою,
К ней ведёт всего одна сокровенная дорога,
Все хотят её найти, но находит лишь немного,
А из тех лишь единицы в долгом том пути,
Шанс имеют до конца всю её пройти,
Но тому, кто стёр на ней свои ноги в кровь,
Сам Господь дарует щедро бесконечную Любовь…
Упустил ли ты свой шанс в этом разобраться ?
Время есть ещё, мой друг, можешь попытаться…
ЯКоВ 12.10.98г.
Народ
В глубине лесов дремучих, в царстве топей и болот,
Проживает бестолковый и доверчивый народ.
По своей природе добрый и наивный как ребёнок,
Кроткий нрав и терпеливость получает он с пелёнок,
Ведь его с пелёнок бьют сразу головой об пол,
Что б не дай Бог, стал он умным, до всего дошел
И поэтому с пелёнок мучает его вопрос:
Почему у нас у всех такой большой и красный нос?
Почему всю нашу жизнь мы прозябаем в нищете?
Почему живём без света в беспросветной темноте?
Почему вся наша жизнь – беспробудное похмелье?
Почему нам чужд достаток, радость жизни и веселье?
Почему у нас большие и мозолистые руки?
Что нас держит в этом царстве безысходности и скуки?
От кого нас охраняет эта армия ментов?
Не от кучки ли бессовестных, зарвавшихся скотов,
Нагло врущих не краснея нам в глаза с эфира,
Что для всех мы образец доброты и мира,
Что нормальный человек из любой глубинки,
Чтобы в этот рай попасть – стопчет все ботинки,
Что обманутый народ, наконец – то, – гордо
Может в зеркало смотреться – вот какая морда!
А на ней вся тяжесть жизни, словно чёрная гуашь,
Отпечатала тоскливый и безрадостный пейзаж,
На котором грязный бомж с добрыми глазами
Отмывает этикетку горькими слезами,
На которой маргинал, спившийся до нитки,
Из помоек в дом таскает жалкие пожитки,
На которой наркоман, высохший как дед,
Навсегда уже забыл трезвой жизни свет,
На которой сельский житель, падая в навоз,
Из дерьма достать не может утопающий совхоз.
Там и люмпен городской с видом на зарплату
На какой носок сегодня посадить заплату.
Там же и пенсионер – старый добрый атеист,
Сатане бы продал душу, будь он коммунист.
Там и вездесущий мент со стеклянным взором,
Охраняет безысходность бдительным дозором,
Там же местный депутат – лжец и пустотрёп,
Вешает всем обещания на уши взахлёб.
Там конечно же и он, многих бед виновник,
Взяточник и главный вор государственный чиновник.
Как тоскливо, одиноко и убого до стыда
Это общество бездарного и рабского труда,
Управляемое кучкой политических уродов,
Что боятся больше смерти слова правды и свободы,
Потому что правоту трезвых жизненных позиций
Предали в угоду личных политических амбиций.
Ведь не глупые же люди, и могли бы жить,
Но они всерьёз решили труп советский оживить
И весь мир заставить дрогнуть пред решимостью своей
Доказать несокрушимость верных ленинских идей,
Из дерьма поднять колхозы и заводы запустить
Там, где по уши навоза и без водки не прожить,
Где коррупция и алчность водят хоровод,
Там, где быдлом называют собственный народ,
Где хозяина и воли не было уж много лет
Там, где люди позабыли, что такое белый свет,
Где чиновник с олигархом лучшие друзья,
Только вот сказать об этом никому нельзя…
* * *
Ну а в общем в нашем царстве тишь, да благодать,
Всё пристойно, все довольны, трупов не видать,
Коль совсем уж станет худо, так на чёрный день,
Сварим и съедим последний кожаный ремень,
И опять перезимуем, нам не привыкать,
Не дано нам от природы волю проявлять,
Нас бросает в дрожь от слов механизм реформ,
Лучше будем как и прежде есть подножный корм.
Так вот и живёт счастливо уж который год
Бестолковый, работящий и доверчивый народ…
ЯКоВ 18.10.98 г.
Наливай
(Ты чаще заходи)
Чего, дружище, ты такой серьёзный,
Уж не собрался ль падать под трамвай,
Да плюнь на всё, давай возьмём бутылку,
Что нам с тобой осталось, – наливай!
Давай поднимем первую с тобою,
За то, что б в этой жизни сохранить,
Хотя бы чистоту души от гноя,
Единственную праведную нить.
Что нам искать на поле боя,
Будь проще, жизнь как каравай,
Да, только не про нашу честь с тобою,
А наше дело, друг мой, – наливай!
Но зависть к ним меня совсем не гложет,
И храмом кажется обшарпанный сарай,
Когда друг рядом, он всегда поможет,
Вот только сам друзей не забывай,
Поэтому сейчас мы пьём за дружбу,
И за друзей и наш родимый край,
Не многие несут сегодня службу,
А мы несём, за это – наливай!
Как ощущение, уже слегка согрелся?
Всё ж жизнь прекрасна, ты не унывай,
Для доброты в душе всегда найдётся место,
Ты озлобляться только ей не позволяй,
И не впадай, дружище, в безнадёгу,
Ведь жизнь даётся людям, чтобы жить,
Представь, что отошёл ты завтра к Богу,
Ну с кем тогда смогу я накатить?
Скажи, у нас там что-нибудь осталось,
Братишка мой, сердешный мой дружок,
Совсем на дне, допьём же эту малость,
Давай, в последний раз, – на посошок!
В нелёгкое, дружище, время,
Нам выпало с тобою жить,
Не всем по силам это бремя,
Груз безысходности носить,
И как подумаешь, порой,
О том, что ждёт нас впереди…
О чём я говорил, постой,
Ах, да, ты чаще заходи!
ЯКоВ 12.11.98 г.
Я был платоник
(первая любовь)
Пыль повседневной суеты,
На сердце серая печаль,
Из этой душной пустоты
Меня уносит что – то в даль,
В страну моих наивных грез,
В страну несбывшейся мечты,
Туда, где ярко светит солнце,
Туда, где были я и ты.
Там, где парил я в облаках,
Где опускался в адский мрак,
Где надо мною потешались,
Ведь я и правда был дурак.
Я был законченный романтик
И нецелованный платоник,
Но тот на синем платье бантик,
Узнал бы я, будь я дальтоник
И сдернув времени вуаль,
Я снова вижу образ твой,
Умчалась прочь моя печаль,
Я снова там с тобой.
И вот по пляжу ты идешь,
А я пытаюсь спрятать взгляд,
Меня охватывает дрожь,
Как десять лет тому назад,
Мечтать ничто мне не претит
И пусть не я с тобой,
Я очарован и убит
Твоею красотой…
Я для тебя был очень молод,
Наивен и немного прост,
Не мог я утолить твой голод,
Ещё не начался мой рост.
Нам вместе быть не суждено,
Но благодарен я судьбе,
За то сладчайшее вино,
Что я познал в тебе.
* * *
Те чувства вряд ли уж проснутся,
Но все равно я вновь и вновь
В мечтах буду желать вернуться,
Туда, где первая любовь.
ЯКоВ 26.12.98 г.
Друг
Когда в кругу моих знакомых, коллег, приятелей, подруг,
Употребляют это слово, мне почему-то режет слух,
Простое, искреннее слово, в себе несёт такую суть,
Что я прошу Вас, осторожней, с ним обращаться, как-нибудь.
И я прошу Вас, не гордитесь его числом, а их подбором,
Чем будет список тот длинней, пусть большим будет нам укором,
Поскольку это не престижь, а степень нашей доброты
И те, кто думают иначе, наверно сердцем не чисты.
В сравнении с блеском добрых глаз и чистотой души
Богатство, роскошь и комфорт, – ничтожные гроши.
Кто им достоин, называться, тот знает принцип золотой,
Их выбирают не умом, а чистым сердцем и душой
И проверяются на верность они, как правило, везде
Не в пьяном, шумном балагане, а в навалившейся беде.
Когда мы в мире одиноки, они нам заменяют тех,
Кто дал нам шанс увидеть свет и сделал этот грех.
О них, порой, мы забываем, а вспоминаем лишь тогда,
Когда теряем безвозвратно, когда случается беда
И растеряв их всех бесследно, растратив, точно те гроши,
Мы вдруг однажды понимаем, что потеряли часть души
И поздно плакаться в жилетку, – цена тем слёзам ровно грош,
Ведь шанс, остаться человеком, обратно не вернёшь.
Одно хочу я Вам сказать и искренне признаться,
Давайте ими дорожить и, словом этим не бросаться.
ЯКоВ 30.12.98 г.
Первый день весны
(Акварель)
Сегодня первый день весны,
Такой желанный, милый праздник.
В мои слежавшиеся сны
Ворвался март – большой проказник.
Повсюду грязный снег лежит,
А по утрам мороз кусачий,
Но март пришел, зима бежит,
Поджав свой куцый хвост собачий.
Как я душою без тебя окоченел.
Мне снились обесцвеченные сны,
И ты сегодня так меня согрел,
Братишка, первый день весны.
Как я тебя, родной, заждался
Во мраке зимних холодов.
И ты пришел, не затерялся
Меж деревень и городов.
Я сохранил мольберт и краски,
Как будет первая капель,
Мы кистью нежности из ласки
С тобой напишем акварель.
ЯКоВ 1.03.99 г.
Мы проходим
(рядом с вечностью)
Говорить на эту тему можно далеко не с каждым
И не столько потому, что не каждый к ней готов.
Мы проходим слепо рядом с чем-то несравнимо важным,
Суть чего довольно трудно передать набором слов.
Мы, порой, проходим рядом с чем-то, несомненно, вечным,
С чем-то близким и знакомым и не думаем того,
Что же нас объединяет в этом мире бесконечном,
На который мы лишь смотрим, но не видим мы его.
Мы, порой, проходим рядом с чем-то нам непостижимым
И порой, невероятным, что хотелось бы понять,
Сделать это крайне сложно даже самым одержимым,
Наш убогий синтаксис нам не на что менять.
Мы, порой, проходим рядом с чем-то бесконечно сложным,
Только об одном заботясь, жалкий «БИОС» свой любя,
От всего, что мы считаем нереальным, невозможным,
Мы его оберегаем только… …от самих себя.
Мы, порой, проходим рядом с чем-то просто гениальным,
Абсолютно безупречным, но уделом наших дней,
Остаётся то, что было, есть и будет так банально,
Как растерянность младенца в луже слабости своей.
Мы проходим рядом с чем-то, как дремучие невежды
И глядим себе под ноги думая, что знаем путь,
Если снимем мы как в бане наши стильные одежды,
В том числе и нашу плоть, останется – ли суть?
Мы, порой, проходим рядом с чем-то просто бесконечным
И его совсем не тронет наш надрывный, детский крик,
Для него король и нищий одинаково конечны,
Наша жизнь такой короткий, бесконечно светлый миг.
Мы проходим рядом с бездной жизни вечной так беспечно,
Возвышаясь над природой и торжественно глумясь,
Мы её совсем не знаем и боимся бесконечно,
Мы – её светящая, незыблемая часть…
ЯКоВ 24.03.99 г.
