Константин Демченко
Марафон
А ещё Марио наслаждался. Да, именно так. Он первый раз в жизни плавал не в бассейне, над ним было голубое бездонное небо, под ним тёмная бездонная бездна, а впереди его ждал зелёный берег. Ради этого он тренировался десять лет. Точнее, ради этого и ради победы.
Хотя был и страх. Марио не настолько глуп, чтобы не признавать наличие такого здорового чувства.
Прошло уже четыре минуты, значит, он одолел около трети дистанции. Марио всё-таки огляделся в поисках соперников – как и ожидалось, штурмовики уже были почти у берега, остальные разбились на две неплотные группы. Всё правильно: хотя направление у всех одно, но маршруты могут быть разные – кто-то пойдёт по побережью, кто-то ближе к гряде Тараруа, а кто-то может полезть и через горы – местность сложнее, но меньше живности и растительности.
В углу лицевого щитка, среди немногочисленных меток, обозначающих более-менее крупные объекты, началось активное движение, а потом они рассыпались в разные стороны. Значит, пожаловал кто-то посолиднее. Через пару секунд появилось пять меток, которые, похоже, и стали причиной волнений морских обитателей. Они стремительно приближались, но Марио не стал прибавлять ходу – надо беречь силы для манёвров и финишного рывка, если таковой понадобится, а может, и для драки.
Очень скоро он уже собственными глазами увидел буруны на поверхности воды, оставляемые чьими-то мощными телами.
Восемь минут прошло, осталось около шести.
Руки поднимались и опускались, таймер медленно отсчитывал секунды. Охотники немного разошлись, как будто наметив для себя жертвы. Один охотник – одна жертва. Судя по повадкам, это морские львы, точнее, их сильно изменившиеся потомки. Могло быть и хуже, хотя и они не подарок.
Львов было пять, а людей девять, была вероятность вообще проскочить на дурака… Нет, не повезло. Один явно направился к Марио.
Пятьдесят метров, тридцать, десять… Марио резко нырнул в глубину, и хищник пронёсся над ним, едва не задев плавниками, огромная туша не дала ему развернуться сразу, да и панцирь сделал их менее манёвренными. Но через десяток метров он снова атаковал Марио – тот резко остановился и подался назад, снова рванул вперёд. Если так пойдёт дело, то он может добрых полчаса до берега добираться, а ведь ещё можно не успеть увернуться в один прекрасный момент. На следующем заходе льва Марио совсем чуть-чуть отклонился в сторону и, правильно поймав момент, вонзил в его загривок выдвинувшиеся из перчаток на левой руке когти. Из браслета на правой выскочил острый, как скальпель, длинный клинок и вошёл под третью от ушных раковин пластину. Марио убрал когти, а тело морского льва дёрнулось и сразу же обмякло, медленно стало погружаться в глубину, оставляя за собой дымящийся кровавый след. Идеальный удар, сантиметр в сторону – и лев был бы только ранен, тогда пришлось бы худо.
Марио вынырнул на поверхность и поплыл дальше, всё-таки прибавив темп. Теперь к звуку движителей тяжёлых добавился ещё один раздражитель – запах крови.
Через пару минут он выбрался на усыпанный мелкой галькой берег, осмотрелся. В десятке метров справа от него лежал огромный кокон грязно-розового цвета с копной слабо шевелящихся щупалец. Размером примерно как человек в штурмовом скафандре. Похоже, одному из тяжёлых не повезло: зацепил актинию на мелководье, и та его схватила. Он смог выбраться на берег и вытащил её за собой, но та всё равно его проглотила. Он, видимо, покромсал её изнутри – не зря же она подохла, уже и цвет потеряла, но то, что слопала новозеландская актиния, она уже никому не отдаст. Даже дохлая. А чтобы вскрыть её стенки, понадобится плазменный резак и минут двадцать времени.
Один выбыл.
Марио заметил скрывавшихся в джунглях двоих соперников, обернулся и увидел ещё четверых, подплывающих к берегу. Либо остальные ушли вперёд, либо они уже не доплывут.
Такой он – Марафон.
Если Марио и увидит кого-нибудь из соперников, то, скорее всего, только на финише, на Матакана.
Он пошёл от берега к зарослям, постепенно увеличивая темп, побежал трусцой, а через пару десятков метров вышел на крейсерскую скорость.
Бежать было не так легко, как на полигоне, но вполне приемлемо.
Марио перепрыгнул лежащее бревно, обогнул подозрительно чистую поляну, заросшую густой и неестественно яркой травой, запрыгнул на небольшой валун, ещё один, следующий, миновал так целую каменную россыпь, нырнул в тень крон каури, сразу же увернулся от упавшего сверху бутона хищной лианы, пригнулся, пропуская над собой облако спор, выпущенное красно-оранжевым цветком, опутавшим корнями ствол дерева. Взмахнул рукой, рассекая надвое мгновенно выскочившим клинком прыгнувшего на него с ветки ярко-зелёного геккона, кровь которого зашипела и задымилась, капнув на землю, ужом скользнул под упавшим стволом дерева, покрытым мхом и лианами, заметил почти сливающийся со стволом нарост и резко принял влево, свернув с более-менее удобной тропы, зато избежав встречи с лягушкой Хочстеттера-Потрошителя. Выбежал из леса на зелёный луг и прибавил скорость, побежал почти на максимуме, разглядев по правую руку стаю киви-кровососов, которые рванули в его сторону, но отстали, как только он снова нырнул под защиту деревьев.
Потянув из одной трубочки питательную смесь, а из другой немного воды, Марио взглянул на датчики расхода энергии и смесей – всё отлично, даже получилось сформировать небольшой профицит. В левом верхнем углу щитка еле заметно моргал жёлтый сигнал – позади уже три часа непрерывного бега, совсем недавно сигнал был зелёным, скоро он сменится на оранжевый – лучше до этого не доводить и сделать небольшую передышку. Марио перешёл на шаг и через пять минут, когда пульс уменьшился до нужных значений, ввёл первую, но точно не последнюю дозу стимулятора.
Из густой травы чуть выше по склону показалась голова совиного попугая. Он безобиден, если только не давать ему приблизиться ближе двух метров – примерно на столько выстреливает его усыпанный мелкими ядовитыми шипами язык. Попугай проводил Марио глазами, словно залитыми молоком, и спрятался обратно. Сразу же раздался резкий скрипящий визг – это он дал сигнал своим, затаившимся, скорее всего, в сотне метров дальше: есть добыча. Марио уже достаточно отдохнул и перешёл на бег – надо миновать засаду прежде, чем её успеют хорошенько подготовить. Он успел: наперерез ему со склона горы катилось три серо-зелёных шара – та самая засада, но они разминутся больше чем на пять секунд – в вопросах выживания это целая вечность. Марио даже оборачиваться не стал, когда за его спиной раздались чуть не обиженные крики оставшихся голодными попугаев.
Хребет Тараруа остался позади, теперь перед глазами маячили вершины Руахине, надо будет пройти по краю гряды и примерно на середине свернуть к вулкану Руапеху.
Скорость передвижения сильно упала: Марио просачивался сквозь густые заросли, временами даже перебираясь на верхний ярус джунглей, где прыгал с ветки на ветку, как лучшие представители обезьяньего семейства. Он не обращал внимания на тучи насекомых, которые не могли прокусить или прорезать плотную ткань комбинезона, но вот чтобы не попасть в облако кислотных ос, пришлось сделать приличный крюк. В последний момент Марио заметил муравейник, который занимал целую полянку диаметром пять-шесть метров, и, вместо того чтобы наступить на обманчиво плотный травяной покров, оттолкнулся и перелетел через неё, на другой стороне уцепившись за свисающую с молодого папоротника лиану. Почувствовав присутствие пищи, из-под земли, как убежавшая из кастрюли каша, полезла масса муравьёв, исторгавшая из брюшек мельчайшие капельки яда, которые взлетали на несколько метров вверх, но Марио уже соскочил на землю и побежал дальше, приводя в порядок подскочивший пульс.
