Константин Николаевич Леонтьев
Записка о необходимости новой большой газеты в С.-Петербурге

Крещение Руси было дело правительства. Собирание Руси – тоже; правительством было постепенно утверждено крепостное право — право столь спасительное в свое время и даже столь культурное (ибо разнообразие воспитания, необходимое для культуры, было плодом этого искусственного феодализма). Создавши привилегированный культурный слой, т. е. дворянство, – правительство исполнило великую и историческую обязанность свою. Тоже искусственные и тоже крайне принудительные европейские реформы Петра слишком известны, и даже многие стороны их подверглись осуждению истории; но, видно, эта особого рода искусственность естественна для России. Екатерина II также искусственно старалась придать дворянству более аристократический характер. Никто этого от нее не требовал: никакая печать, никакая толпа, никакие общественные корпорации не вынуждали Царицу принять такое направление. Но этого требовал ее собственный гений, требовала, так сказать, натура России, где только то и становится прочным, что, повторяю, несколько насильственно и искусственно создано правительством. Возьмем еще пример – чиновничество, бюрократию, как говорится. В ней много недостатков, много пороков; чиновничество есть, по преимуществу, так сказать, правительственное учреждение, по мнению либералов, уже в высшей степени неестественное. Но стоит только обратиться к наилучшему судье подобных вопросов, к разуму русского простолюдина, чтобы понять, что это не совсем так. Русский простолюдин терпит часто от ошибок и даже от притеснений нашей администрации; но, недовольный частностями, он все-таки считает чиновничество необходимым и спасительным. «Начальство», «Царские слуги»… – говорит он с почтением и мало-мальски хорошего «Царского слугу» он всегда скорее поймет, чем какого-нибудь независимого земского ланд-лорда, который берет с него (не для Государя, а для себя) очень дорого за землю. Губернатора мужик готов даже любить за то только, что он Царский губернатор; независимого землевладельца ланд-лорда он готов подозревать в злоумышлении и очень был бы рад отнять у него всю его землю. Недаром прежние помещики, появлявшиеся в отставных мундирах среди бушующей толпы крестьян и напоминая им этим видом, что они не только землевладельцы (состоящие с ними в естественном антагонизме интересов), но лица. Царю служившие, усмиряли без оружия разгоревшиеся страсти.