Константин Николаевич Кудрев
«Тяжёлая» вода
– Вольно! – несколько глуховато, нежели на фоне громкого и звонкого доклада дежурного, прозвучал адмиральский голос.
– Вольно! – продублировал дежурный по кораблю.
– Здравствуйте, товарищ Беляев! – адмирал, усмехнувшись, протянул младшему по званию свою руку для рукопожатия. «Этот не будет суеверно руку не мыть? Слишком тщеславен, наверное, сам мечтает об адмиральских погонах?».
– Здравия желаю, товарищ контр-адмирал! – Беляев, конечно, смутился, но пожал адмиральскую руку крепко, по – мужски.
Адмирал же, поздоровавшись с капитан-лейтенантом, прошел чуть дальше, к корме крейсера, чтобы принять доклад и вахтенного. Тем самым, давая возможность дежурному доложить и капе рангу, своему спутнику.
– Вахтенный офицер – мичман Шевцов! – распрямившись во всю богатырскую стать, Олег напоминал знаменитого Михалковского «дядю Степу», чем привел в полный восторг адмирала.
– Здравия желаю, товарищ Шевцов! – контр-адмирал смотрел на богатыря снизу вверх на этого статного голубоглазого красавца, смущенно покрасневшего от столь пристального внимания «большого» и «высоко стоящего» начальства. – С таким – то ростом и габаритами удобно служить на лодке, потолки не давят?
– Никак нет, товарищ адмирал! Привык! За семь – то лет службы! – Шевцов, стараясь не очень сильно, даже робко пожал адмиральскую руку.
«Этот точно не будет теперь мыть неделю руку!» – адмирал явно был доволен молодцеватым видом вахтенного офицера. Порошин также оценил деликатность мичмана: «Не стал сжимать мою руку своими «клешнями – клещами», а то бы раздавил адмиральскую ручку не дай бог, молодец!». Однако спросил о другом:
– Вы какое училище заканчивали, товарищ мичман? Или после срочной на «сверхсрочную» остались?
– Никак нет, товарищ адмирал! После срочной службы в морских частях погранвойск КГБ поступил в Кронштадтскую школу подводного плавания (Кронштадтский флотский экипаж), после окончания, которой сразу попал сюда, на крейсер «Златоуст» старшиной трюмной команды дивизиона живучести (ДЖ) БЧ-5!
– О, так вы еще и трюмный? Удивительное дело – с таким ростом, да по трюмам и выгородкам лазить! – адмирала такое назначение Шевцова даже развеселило и позабавило: «Таким «слоном», да в посудную лавку!?».
Но совсем не такое радостное настроение было у «соседей» – капитана первого ранга, спутника адмирала и капитан-лейтенанта Беляева. Даже не то что «не радостное», грустное и напряженное… Тягостно гнетуще напряженное?
– Товарищ капитан первого ранга! ПРКСН «Златоуст» к бою и походу готов! Идет подготовка к приему ракетного боезапаса! За время моего дежурства происшествий не случилось! Дежурный по кораблю – капитан-лейтенант Беляев.
– Здравия желаю, Андрей Леонидович! – капе ранг одернул правую руку, согнутую в локте и с вытянутой «лодочкой» ладонью от виска резко, по-командирски и поздоровался со штурманом.
– Здравия желаю, товарищ командир! – Беляев ответно пожал руку командира «К-921» капитана первого ранга Александра Андреевича Французова. Казалось, эта идиллия вполне гармонична между начальником и подчиненным. Но это только казалось?! Французов был очень требовательным и педантичным командиром, четко знающим и строго соблюдающим законы (каноны) морской службы, сложившихся веками на флоте.
– Если на корабль прибыл лично командир флотилии, то какой брейд-вымпел должен быть поднят на флагштоке? – Французов старался говорить потише, дабы на привлекать внимание адмирала. Однако его твердый и четкий командирский голос был хорошо слышен и непосредственно Беляеву, и Крайнову (стоящему на мостике), и даже Шевцову. Не говоря уж о командующем подводными силами флота.
– Вице – адмиральский, товарищ командир! – уже не так уверенно отвечал дежурный по кораблю. – Виноват!
– Конечно, виноват! Но, если корабль готовится к приему – погрузке боезапаса, то какой сигнальный флаг должен быть поднят на флагштоке ниже брейд-вымпела? Ну? Вы же штурман и даже командир БЧ-1, Андрей Леонидович?! Вам ли не знать азы морской практики и сигналы?
– Флаг «НАШЕ», означающий готовность к приему боезапаса корабля! – Беляев смутился и густо покраснел от стыда. От былой удали «честного служаки» не осталось и следа. – Виноват! Сейчас все исправлю!
– Виноват, виноват! Неужели так трудно, перед тем, как заступить на дежурство по кораблю, полистать – почитать, освежить, так сказать память, корабельный Устав и свои непосредственные обязанности? Это трудно было сделать? – казалось, Французов как иезуит, ковыряет – пытает «бедного и несчастного» подчиненного, который так старался, а в результате?
– Никак нет, не трудно!
– Так почему же вы этого не сделали? Почему вы относитесь к своим непосредственным обязанностям «спустя рукава»? – командир продолжал свою пытку нотацией, не обращая внимание на состояние своего нерадивого подчиненного, который то краснел, то бледнел от стыда и собственной беспечности.
– Объявляю вам, капитан-лейтенант Беляев, выговор! И… отстраняю вас от несения дежурств по кораблю, пока снова не сдадите старшему помощнику экзамен на допуск к самостоятельному несению дежурств! И вообще, если бы я раньше узнал, что у меня на корабле будет такой штурман, я бы списал вас в другой экипаж! С вами в море я бы не пошел, товарищ Беляев!
– Есть, выговор! – состояние бывшего дежурного по кораблю было близко к обморочному.
Французов же, отчитав нерадивого подчиненного, направился к адмиралу, который уже с нетерпением ожидал, когда эта «порка» окончится.
– Смирно! – это уже Шевцов громко, во всю мощь своих легких, крикнул, когда старшие офицеры вступили на корабельный трап. Адмирал и капе ранг быстро прошли на палубу, отсалютовали приветствием корабельному флагу, после чего Порошин отдал команду: «Вольно!». Командиры – подводники быстро прошли по верхней палубе крейсера мимо огромных люков ракетных шахт и скрылись в «чреве» этой гигантской стальной «рыбины»…
Капитан – лейтенант Беляев как во сне, стоял на пирсе, не в силах сдвинуться с места, остро переживая свой позор. Было одновременно и стыдно, и обидно? Ведь он так старался, и этот командирский «фитиль» был, по его глубокому убеждению, не заслуженно не справедлив?!
«Бельмондо, он и есть Бельмондо!» – ярость от незаслуженного наказания и обида на командира мешали Андрею Беляеву объективно оценивать собственную служебную нерадивость. Штурман поднял голову и посмотрел на Крайнова, который стал невольным свидетелем этой «безобразной сцены» как бы вопрошая: «За что он так меня? Разве я этого заслуживаю? Кем он себя возомнил, этот Французов по прозвищу еще с училищной скамьи «Бельмондо»?». Старпом же ничего не ответил другу, отвернувшись, чтобы не видеть «муки совести» и «слезы» Беляева.
«Где же этот чертов ракетовоз? Вечно их нужно до смерти ждать?» – старпом начинал сам «закипать» от всей этой «нервной» обстановки – атмосферы. Но еще больше он злился на себя – а он смог бы так, как Французов, отчитать – «поставить в стойло» подчиненных? Навряд ли, не тот хребет и не тот характер!?». Вдруг вспомнилась их первая встреча с Французовым, не здесь, на Северах, а там, еще в училище… Когда Крайнов только поступил на первый курс, и курсантов – первокурсников стали делить на взвода – отделения. И первым командиром отделения курсанта Крайнова и был старшина второй статьи – «третьекурсник» Александр Французов. Такой вот поворот Судьбы, можно сказать «зигзаг удачи»?! Удачи ли? Поживем – увидим, а пока… Как автор, позволю себе некоторую «философски – романтическую» вольность – небольшое лирическое отступление на тему: «Люди – клоны или «однояйцовые» «человеки»»! Работал у нас на комбинате (Магнитогорский металлургический комбинат – ММК) один парень – точная внешне копия знаменитого итальянского актера и артиста Андриана Челентано, но характером Виктор (имя этого человека) был явно не в знаменитого клона. Тем не менее, поначалу он даже обижался на свое прозвище «Челентано», но по мере роста популярности своего «второго Я» даже очень гордился своей «похожестью». Совсем другое дело – мои соседи по месту жительства – Афонины: Ольга – копия принцессы Дианы, а сыновья Илья и Никита чем – то отдаленно внешне напоминают принцев. Правда, никто их не считает «клонами» английской королевской четы, кроме меня. А сами они не пиарятся и не лезут в ряды «двойников», предпочитая оставаться самими собой, то есть «оригинальными» или единственными в своем роде: со своими положительными и отрицательными чертами внешности и характера…
Вот и в случае с Александром Андреевичем Французовым имело место именно такое «подобие» с «оригиналом»: внешнее сходство с молодым знаменитым французским актером Жаном Полем Бельмондо, но характером? А вот характером или «становым хребтом» этот советский паренек с малых лет скорее напоминал того же Бельмондо, только уже в зрелых годах: требовательный к себе и другим, сдержанный, скромный, но гордый и сильный физически и, главное, духом!? Про таких людей говорят, что они сделаны из железа: «Гвозди бы делать из этих людей! Не было б в мире крепче гвоздей?» После того, как в четвертом классе Александру семиклассник и по совместительству брат его одноклассника после школы разбил нос, заступаясь за своего младшего брата (который пытался в классе, где они учились с Французовым, установить свое лидерство, стать «шишкой»). Но «героя нашего времени» не так – то легко было «обломить об колено», не такой был Александр, да и имя великого полководца обязывало. Саша Французов отправился в секцию бокса, упросил тренера зачислить его (несмотря на маленький вес и рост), упорно занимался и уже через два месяца на городских соревнованиях в упорной борьбе занял третье место, проиграв лишь в полуфинале перворазряднику и попутно выполнив норматив второго разряда. Через год уже в финале он победит и станет кандидатом в мастера спорта СССР. А пока… А пока что родителей Александра, отца Андрея Андреевича и Тамару Степановну Французовых, вызвали в школу, ибо родители его обидчиков пожаловались директору школы, что их дети стали приносить с места учебы не только «тройки» и «двойки», но и синяки под глазом? Картина, прямо сказать, уморительная: невысокого роста щуплый парнишка стоит, насупившись, а чуть отстраняясь от него и намного выше и значительно крупнее, с синяками под глазами и разбитыми носами стоят его «жертвы», опасливо и боязливо посматривая на своего «обидчика». После этого «разбора полетов» у директора школы никто и никогда не пытался «главенствовать» над «душой и телом» Александра Андреевича Французова…
Кстати, по-моему и у французского актера Жана Поля Бельмондо была роль известного боксера, выступившего весьма удачно на Олимпийских Играх 1936 года в фашисткой Германии, где он проявил характер бойца и борца за справедливость. Так что, те, кто видел этот фильм, могут вполне реально представить себе образ и характер командира ПРКСН «Златоуст» капитана 1 ранга А. А. Французова. Но я что-то увлекся «написанием портрета – натюрморта», пора и делом – дальнейшим повествованием заняться…
«Наконец-то, появились – не запылились!». По дороге от поселка показался конвой ракетовоз: впереди ехал «уазик» ВАИ, за ним (почти в плотную, с минимальной дистанцией) гигантский «КрАЗ» тащил натужно огромный прицеп – контейнер или по – народному «тубус» с баллистической ракетой, поднимая облако пыли и выбрасывая клубы сизого дыма от натуги. За первым ракетовозом ехал такой же его «близнец», только «налегке». А замыкал конвой восьмиколесный БТР – 80 со спаренными пулеметом и пушкой – весьма грозное и эффективное оружие, для защиты и обороны охраняемого объекта. Через минут десять – пятнадцать весь конвой уже был на пирсе, только перестроившись в обратном походному порядке: теперь в «корме», то есть ближе к КПП остановился, развернувшись на 180 градусов или носом к выезду, «уазик». Затем, сразу за ним, также развернувшись в сторону выезда с пирса встал груженый «КрАЗ», далее порожний «собрат» и в начале пирса остановился БТР, также развернувшись в сторону дороги к поселку. Пока «арсенальные» совершали свои «маневры» – «зигзаги» точно шахматные фигуры на шахматной доске, на «Златоусте» сменился дежурный по кораблю.
– Товарищ капитан второго ранга! Капитан – лейтенант Беляев дежурство по кораблю сдал! – штурман явно был расстроен таким «поворотом» дела.
– Товарищ капитан второго ранга, старший лейтенант Шилов дежурство по кораблю принял! – «химик» явно был доволен, что вместо суток придется «отбарабанить» каких-нибудь пять – шесть часов.
– Рапорт принят! Товарищи офицеры – свободны! – старпом старался выглядеть в глазах подчиненных «строгим начальником», «слугой царю – отцом солдатам», но раздражение и «праведный гнев» на Французова явно мешали «играть роль железного Феликса».
Впрочем, начальника химической службы (Нач. ХС) Сергея Алексеевича Шилова эти «бури мятежной души» Крайнова нисколько не волновали. «Химик» был себе на уме и к тому же не только не уважал капитана второго ранга Крайнова, а откровенно презирал его за его мягкотелость и интеллигентность, считая старпома «типичным подкаблучником и слюнтяем». Хотя, в принципе, сам был таким же, только хитрее и подлее… Когда за химиком захлопнулась «броняха», офицеры дали «волю чувствам»:
– Сергей Васильевич, зачем он так со мной? Что я ему, пацан сопливый что ли? – расстроенный штурман чуть не плакал действительно как «сопливый пацан». Старпом едва не рассмеялся, глядя на Беляева, однако сдержался, понимая, что своим смехом окончательно расстроит своего визави и недавнего спасителя.
– Полно, Андрей Леонидович! Не нужно расстраиваться по пустякам!? Подумаешь, ну попала вожжа под хвост Французову – встал не стой ноги или баба не дала? Он всегда такой, еще с курсантской скамьи, с училища… – старпом хотел как-то подбодрить друга – подчиненного, однако еще больше только расстроил капитан-лейтенанта. Штурман, молча, спустил с мачты «причину своей отставки» контр-адмиральский брейд-вымпел, отвязал его, затем свернул в «трубочку». Далее, достал два новых флажка: вице – адмиральский брейд-вымпел и сигнальный флаг «Н» («Наше»), привязав их один под другим, поднял на топ – мачте. Не прощаясь, молча, покинул ходовую рубку. Явно расстроенным своим конфузом… Старпом тоже был явно расстроен тем, что не смог поддержать своего товарища, хотя бы морально, однако «все течет, все изменяется – жизнь не стоит на месте, а служебные обязанности никто не отменял? Не было такого приказа по Флоту!»
– Внимание экипажа корабля! Говорит старший помощник командира крейсера: «Учебная тревога! Экипажу занять места согласно боевого расписания! Корабль к приему ракетного боезапаса приготовить!» Выждав необходимую «театральную» паузу, для того, чтобы команда приказа дошла до самого ленивого уха самого тупого «карася» или «зеленого» лейтенанта старпом нажал звуковой сигнал корабельной сирены: * * * – (три «коротких и один протяжный длинный, обозначение сигнала «Учебная тревога»). И тут же по главному корабельному коридору застучали матросские ботинки – «прогары», захлопали крышки – люки межотсечных переборок… Экипаж четко и быстро отреагировал на приказ, крейсер «Златоуст» приготовился к приему ракеты, новой ракеты – изделия «Д-15». Жидко топливной ракеты с дальностью полета более 8 500 километров, с 5 отделяющимися боеголовками по 50 кТ мощности каждая, с отклонением от эпицентра взрыва не более чем на 150 (!) метров и способные каждая уничтожить такие города как Нью-Йорк, Филадельфия или Токио?! Например, подлетая к штату Калифорния, головки ракеты разделяются на индивидуальные цели: Лос-Анжелес, Сан-Диего (ВМБ), Сан-Франциско, Пасадена и т. д. Одной ракетой и сразу пять городов, миллионы людей? Колоссальная мощь и смертельная угроза всему живому и не живому на земле, доселе не виданная и невероятная, но очевидная…
Крайнова с уходом расстроенного штурмана вдруг «отпустило», куда – то сразу исчезли мандраж и волнение. Как будто резко, точно электрический свет, включилось хладнокровие и инстинкт самосохранения – «Не раскисать как баба? Вот он – наступает «момент истины»!? Соберись, Сергей, и начинай действовать спокойно и уверенно!? Иначе повторишь судьбу «предыдущего товарища»? Вот только тебе даже тральщик не доверят! Сразу под трибунал пойдешь! Пешком, туда, «где Макар телят не пас»!». Появился заметный «металл» в голосе, командный тон, а с ним и уверенность, что все будет «о кей»:
– Командиру БЧ-2, командиру ракетно – технического дивизиона (РТД), командирам групп управления ракетным оружием (ГУРО) – … (пауза)… прибыть на пирс!
Старпом отключил громкую связь, устало выдохнул, будто проделал очень тяжелую работу… Потом, глубоко вздохнув, снова включил «громкую» внутрикорабельную связь тумблером и продолжил командовать операцией:
– Личному составу корабля! Начать подготовку к приему на корабль ракетного боезапаса!
В это время, параллельно с работой внутри корабля, закипела «служба» и извне. Из «уазика», точно «черт из табакерки» или пружина, выскочил рослый майор в форме морской пехоты и быстро приблизился к корабельному трапу, возле которого дежурил вахтенным мичман Шевцов. Оба военных оказались практически одного роста и комплекции, и даже внешне были очень похожи, как братья – близнецы… Окажись вахтенный «помельче», нежели мичман Шевцов, морпех бы беспрепятственно прошел бы на лодку, но тут «лом нашел своего противолома». Олег чуть сдвинулся, преградив путь офицеру и, козырнув, вежливо, но настойчиво спросил:
– Товарищ майор, разрешите узнать цель вашего визита?
– Э!? – офицер несколько оторопел от столь решительного вахтенного, однако вынужден был (естественно, оценив противника, а также его и свои силы) остановиться. – Доложите дежурному по кораблю, что прибыл заместитель начальника ракетно – артиллерийского арсенала майор Быков. Мне необходимо передать секретные документы на «изделие»!
– Минуточку, подождите пожалуйста здесь! Я должен доложить о вас дежурному по кораблю! – мичман подошел к переговорной рации, включил тумблер и спросил:
– Рубка дежурного, ответьте юту!?
– Слушаю, рубка! – заскрипела рация.
– Вахтенный офицер мичман Шевцов! Товарищ старший лейтенант! Прибыл заместитель начальника арсенала? Он требует для приема – передачи секретных документов, чтобы к нему прибыли старший помощник командира корабля и «секретчик» мичман Полторак.
– Доклад принял! «Ют», «отбой»! – желтый огонек на панели корабельной связи-рации потух.
Конечно, Крайнов видел всю «картину маслом», как если бы сидел в театральной ложе во время спектакля – почти как на ладони или под носом. Внутри него как бы боролись два старпома: один добрый – справедливый и за «наших», другой злой и подлый, за «ихних». «Добрый» Крайнов порадовался за Шевцова, который «службу знает» – все точно, корректно и по уставу. «Злого» старпома бесила эта самоуверенность мичмана – служба, казалось бы, Шевцову давалась легко и просто, как бы походя, без приложения видимых усилий с его стороны? «Кто – то старается, как говориться, ж… рвет, а этот?» Из размышлений – раздражения старпома вывел… «химик», точнее его доклад по рации:
– Товарищ капитан второго ранга! Прибыл заместитель начальника арсенала майор, э …! – дежурный явно «не ловил мышей на службе» и не запомнил фамилию арсенального, которую назвал ему Шевцов. И эта беспечность старшего лейтенанта Шилова едва не «взорвала» кавторанг Крайнова:
– Майора Быкова! Нужно бы уже запомнить, старший лейтенант! Быкова, ясно вам?
– Так точно! Прибыл майор Быков! Требует вас и «секретчика» – прибыть на пирс!
– Сейчас буду! Отбой! – злобно выругавшись, раздраженный старпом отправился навстречу своей Судьбе. «Вот и началось в родном колхозе утро!?» – размышляя про себя, Сергей, казалось бы, не замечал никого и ничего вокруг – он, как ось, вроде бы шел вперед, а все остальное крутилось вокруг этой «оси» как само по себе, по инерции что ли… «Нужно собраться и сделать «это», и главное, не раскисать? Ты все умеешь, ты можешь – «это» проще пареной репы – выгрузить одну ракету и загрузить другую? Твоя задача, Крайнов, всего лишь на всего – проконтролировать, чтобы все прошло штатно и ничего не случилось?!.. Всего лишь на всего? Легко говорить?» Старпом, открыв рубочную дверь, вышел на верхнюю палубу, прошел мимо крышек ракетных шахт, зло поглядел на злополучные «заваренную» шахту № 6 и пока «заполненную» шахту № 8 (место будущего «действия») и, козырнув кормовому флагу, пробежал почти бегом с трапа на пирс.
– Товарищ капитан второго ранга! Прошу вас расписаться в журнале в получении сов. секретной Инструкции по эксплуатации, обслуживанию и боевому применению «изделия Д 15». А также в отпуске – накладной на «изделие Д5» и в получении «изделия Д15»!.. Заместитель начальника арсенала майор Быков!
– Где этот чертов Полторак, Шевцов? Почему я должен ждать постоянно этого …, э (Крайнов едва сдержался, чтобы не обматерить «вечно занятого секретчика крейсера (начальника секретной части) мичмана Степана Осиповича Полторака), мичмана? – старпома начинал бить озноб, какая – то внутренняя нервная лихорадка. И в тот самый момент, когда Олег Шевцов собирался по «громкой» связи объявить: «Мичману Полтораку – срочно прибыть на пирс, к старшему помощнику командира корабля!» из «внутренностей» крейсера буквально «колобком» выкатился пухлый, розовощекий, пузатый – шарообразный, невысокого роста мичман Полторак с заспанными широко открытыми голубыми глазами «як у ангелочка – херувимчика»… Быстро перебирая своими короткими ножками тридцать седьмого «дамского» размера он буквально «вспорхнул» как воробей на пирс, не забыв при этом козырнуть флагу корабля. Формально, придраться к начальнику секретной части было нельзя, но Крайнов уже настолько себя «накрутил», что буквально «взорвался» как закипевший чайник:
– Мичман Полторак! Что вы себе позволяете?
– Не могу знать, товарищ капитан второго ранга! – в эту минуту начальник секретной части скорее напоминал бравого солдата Швейка, нежели подводника – североморца. Старпом же, поняв, что «перегнул палку» и своей несдержанностью стал «виновников» всеобщего внимания (Быкова, Шевцова, офицеров лодки, отцепления взвода охраны базы, дежурных на КПП, экипажей плавкрана и буксира), вовремя «сменил гнев на милость» и уже более спокойно произнес:
– Делаю вам замечание – за приход после начальника! Ясно?
– Так точно, ясно! Есть замечание! – мгновенно «сдулся» секретчик, словно воздушный шарик, если из него выпустить воздух. Крайнов же, закончив разнос подчиненного, повернулся к заместителю начальника ракетного арсенала, давая понять прежде всего всем присутствующим, в особенности этому «щеголю» майору Быкову, «кто здесь старший начальник», и «что с ним шутки плохи» – он не потерпит любое неповиновение или нарушение устава. Однако этот показательный «разнос» не произвел на морпеха ровным счетом никакого впечатления – Крайнов в глазах арсенального, «этого сухопутного «сапога»», увидел саркастическую усмешку. И это новое «открытие» буквально взбесило моряка – подводника – Крайнов едва не «взорвался» и не накричал еще и на майора. Увидев, какие страсти кипят в душе своего начальника, весьма вовремя вмешался командир БЧ-2 (ракетно – артиллерийская боевая часть корабля) капитан второго ранга Бессонов:
– Сергей Васильевич! Может быть, я пойду к стартовому «столу», а то там только инженер, да старшина… Степанов! Заодно и не только проконтролирую выгрузку – погрузку, но и сам все сделаю в лучшем виде! Чай не в первой?!
– Да, да, идите, Вадим Алексеевич! – будто выпустил пар из чайника, сразу сник старпом и уже более миролюбиво, будто и не было никакого гнева и раздражения, обратился к майору Быкову:
– Что вы хотели мне передать?
– Я должен передать вам сов. секретную Инструкцию по приему – погрузке, эксплуатации и боевому применению «изделия Д-15». А также, вы должны расписаться в Боевом журнале и транспортной накладной на отгрузку одной ракеты и в получении другой!
– Я вас понял! Полторак, получите Инструкцию и достаньте боевой Журнал учета боезапаса.
Арсенальный раскрыл свой кожаный портфель и достал из него секретные документы: Журнал учета, Инструкцию и Накладную. Крайнов взял Инструкцию и передал ее мичману Полтораку, расписался в Журнале и накладных майора Быкова, который, удостоверившись, что везде, где требовались, стоят подписи подводника, тут же убрал документы в свой портфель и опечатал его личной печатью. Секретчик же открыл свой «секретный» чемоданчик, достал из него корабельный Журнал учета движения боезапаса и журнал секретного документооборота, сделал какую – то запись и протянул его старпому. Крайнов, мельком взглянув на запись мичмана, протянул оба журнала майору. Быков быстро расписался в нужных местах, услужливо обозначенных секретчиком «галочкой». На этом «протокольно – бюрократическая» часть была окончена – Полторак убрал полученную Инструкцию и корабельные журналы в свой чемоданчик, опечатал его печатью и, обратившись к старпому, спросил:
– Товарищ капитан второго ранга! Разрешите идти?
– Свободны, мичман! И больше впредь не опаздывайте! – небрежно «отпустил» секретчика Крайнов и снова уловил в глазах арсенального саркастическую лукавую искорку, но отреагировал на это уже спокойно. Теперь все внимание и терпение требовалось на выполнение второй части – безаварийной выгрузки одной боевой ракеты из шахты и замены ее на новую, учебную… А, может быть и на боевую? Кто ее знает?! И пока на пирсе творилась вся эта суета – «катавасия» во главе – центре с Крайновым, о нем же или, точнее, с обсуждением его же, Сергея Васильевича Крайнова, начался разговор – диалог в каюте командира крейсера между хозяином каюты Александром Андреевичем Французовым и его старшим начальником, командующим подводными силами КСФ контр-адмиралом Василием Алексеевичем Порошиным:
– Александр Андреевич! Как вам служится с Крайновым?
– Нормально служится, Василий Алексеевич! Ведь мы с Сергеем, вернее, с Сергеем Васильевичем знакомы еще с курсантской скамьи – я у него на третьем курсе был командиром отделения, а на четвертом – зам комвзвода!
– Ну, ну! Раз нормально, значит нормально! Вот только известно ли тебе, Саша, что комдив с нач. ПО через члена Военного Совета флота пытались вместо тебя командиром «Златоуста» именно Крайнова поставить? Да я убедил командующего флота командиром назначить именно тебя! Несмотря на такое «давление» с их стороны? Так что, товарищ командир, ты не имеешь права на даже самую маленькую ошибку, самый маленький недосмотр или промах! Они нам этого не простят!
– Понимаю, товарищ адмирал!
– Ни хрена ты, Саша, не понимаешь! Их «мышиная возня» – это только «верхушка айсберга»! Здесь такая высокая политика замешена, что тебе и не снилась? В случае чего, не только нас с тобой размажут по стенке, но и командующего и главкома не пощадят! Понимаешь ты это или нет?
– Как это?
– А вот так: через две недели, в Рейкьявике, пойдет встреча Горбачева и Рейгана. Будут обсуждать новый Договор ОСН-2. Вот тут и должен быть ваш «выход», то есть за два дня до этой встречи «Златоуст» из района северной Атлантики (Гренландии) произведет пуск баллистической ракеты по полигону в районе Камчатки! Мы обязаны продемонстрировать, прежде всего, американцам, что наши ракеты способны летать значительно дальше и точнее, нежели их новые «Поларисы-2»? Если честно, по мне, так это афера «чистой воды»?! Но мы лишь обязаны выполнить приказ!
– «Партия сказала: «Надо!», комсомол ответил: «Есть!»». Так что ли?
– Так точно, Саша! Так точно! Именно так и есть! Теперь ты понимаешь – как важно все сделать не просто на «хорошо», «на пять с плюсом»!
– Теперь все ясно! Сделаем в лучшем виде, не подведем вас, товарищ адмирал! Как говорят наши вероятные противника – американцы: «Все будет о кей!».
– Я в тебя верю, поэтому на Военном совете я рекомендовал именно твой корабль для выполнения этого важного правительственного задания!
– Спасибо за доверие, не подведем: «Либо грудь в крестах, либо голова в кустах!», – впервые улыбнулся капитан первого ранга, польщенный столь высоким доверием командующего подводными силами Северного флота.
– Голова нам еще пригодится, чай мы не «всадники без головы»? А вот насчет «груди в крестах», то могу авансом «по секрету» тебе сказать следующее (никому не говорил, ибо «сказанное слово – серебренное, а не сказанное – золотое»): если все пройдет, как задумано, то на будущий год поедешь учиться в Академию Генерального штаба. А по окончанию оной – меня сменишь? Естественно «звездочка» (звание Героя Советского Союза. прим. Авт.) и адмиральские погоны тебе, Александр Андреевич, гарантированы!? Вот такие «на кону ставки»! Это ясно?
– Так точно, товарищ контр-адмирал! Не подведем, оправдаем высокое доверие партии и правительства, командования флота и ваше! Служу Советскому Союзу!
– Служи, служи, да помни, что я тебе сейчас сказал! Но служба службой, а обед – по расписанию! Давай, командир, похлебосольствуй, угощай – ублажай начальство! – Порошин был явно в хорошем, приподнятым расположении духа и доволен результатом этого трудного разговора, который дался ему явно труднее, нежели он предполагал изначально.
– Сейчас распоряжусь, Василий Алексеевич! Все будет в лучшем виде! – было видно, что и у Французова «упал камень с души» от неожиданного визита «самого большого начальника». И уже с «легким сердцем» командир крейсера по телефону распорядился – приказал помощнику по снабжению капитану третьего ранга Мещерякову по прозвищу «Царь» накрыть обед в кают-кампании персонально только на двоих – для Порошина и Французова. Сергей Александрович Мещеряков свое прозвище «Царь» получил за то, что мог достать все – даже «живую и мертвую воду». На «Златоусте» всегда были лучшие повара – коки, которые готовили блюда как в ресторанах – кухня была лучшая не только в дивизии, но и на всем Северном флоте. Неслучайно, но многие флагманские офицеры предпочитали «на халяву» обедать и ужинать на «К-921», что создавало некоторые «трудности» для офицеров лодки – приходилось обедать или ужинать в две смены: в первую смену ели флагманские офицеры («чужие») и «свои» старшие офицеры из числа командного состава. А во вторую смену все оставшиеся голодными офицеры крейсера. В прочем, это «маленькие неудобства» с лихвой компенсировались кулинарными изысками и гастрономическими деликатесами, которые доставали и из них творили под чутким и внимательным присмотром «царя» снабженцы корабля. Не буду описывать меню корабельного обеда в тот день, ибо не присутствовал – «нежданный (не приглашенный ко двору) гость хуже татарина». Однако, смею представить, что, как минимум, это было не менее пяти – шести салатов – закусок, «первое» и отнюдь не перловый суп; «второе» с обязательным порционным куском мяса или рыбы; компот, кисель или морс; и обязательный атрибут обеда подводника – североморца бокал или два (в зависимости от погон потребляющего) сухого красного или белого вина а-ля «Старый замок», «Бычья кровь», «Алазанская долина» или «Рислинг»… И пока отцы – командиры наслаждались «шедеврами гастрономии» поваров – коков крейсера, корабельная служба подобно закрученной часовой спирали «крутилась – вертелась», шла своим чередом.