Константин Марков
Мигом одним. Том 2. Часть 1

Часть первая

850 год, планета Стрый¹, остров Буян, территория училища космофлота, гардемарин Вячеслав Сомов

Сегодня последний вечер на этом великолепном острове. Я сидел на высоком парапете волнорезной стены, наблюдая, как огромное голубое солнце этого мира приближается к горизонту. Завораживающее зрелище.

*****

Что сказать, мне «повезло». В год, когда окончил школу, прибыли важные «дядьки» из кадровой службы космофлота. Почти месяц они работали с делами выпускников текущего и предыдущего годов. Офицеры были на редкость беспристрастны. Только обработав документы, они назначали собеседование. В космофлот хотели все, но комиссия имела свои предпочтения. Конечно, на всей нашей планете не нашлось бы парня или девушки кто б ни мечтал попасть в эту элитную службу. Но мечтать можно всю жизнь, а сейчас у любого был реальный шанс. Все зависело лишь от личного мнения кадровика. Взяток они не брали.

По истечении месяца выпускников стали вызывать в муниципалитет, где заседала комиссия. Я, как и все, каждое утро прибегал посмотреть на сегодняшний список. Однако прошла одна неделя, потом вторая, из нашей школы уже приняли пять человек, а меня в списках так и не было. С другой стороны, а на что я надеялся, средний бал моего аттестата едва дотягивал до «4,5». У многих бал был выше. Логично решив, что космофлот мне не светит, собрал свои документы и понёс их в Институт рыбного хозяйства. До чудного появления комиссии моей мечтой было учиться именно там, продолжая семейную традицию. Так чего тянуть.

В приёмной комиссии института была тишина. Логично, все ждали своего счастья. В огромном кабинете с множеством столов сидел один пожилой мужчина, спокойно попивая чай с лимоном из архаичного стакана с подстаканником. Я, молча, положил перед ним свои документы. На табличке, стоящей на столе было написано «профессор Григорий Павлович Акулин». Я знал о нем, но вот видел его впервые.

Профессор поперхнулся чаем. Посмотрел на документы, потом на меня.

– Вы не горячитесь, молодой человек? Комиссия космофлота ещё не покинула наш город.

– Нисколько Григорий Павлович. Им нужны лучшие из лучших.

– А вы себя к таким не причисляете. Посему решили осчастливить нас своим появлением. – С сарказмом изрёк он.

– Собственно я и раньше думал поступать на рыбное хозяйство, люблю море. Мы ведь только сто метров вглубь что-то понимаем. Работы по изучению океана хватит десятку поколений.

– Хотите изучать экологию глубин?

– И это тоже. С направлением определюсь к третьему курсу. Надо понять весь возможный спектр вопросов.

Акулин полистал моё дело, улыбнулся.

– Будете моим студентом, не побоитесь учиться у «акулы»?

– Анна Сергеевна вас так и называла. Я надеялся на это.

Ещё раз, пролистав принесённые мною документы, профессор завёл на меня дело. Папочку поставил в шкаф.

– Это все? – Удивился я. – Когда на экзамены?

– Моя внучка больше общается со мной, чем со своими родителями. Поэтому я прекрасно знаю о всех её учениках и мне нет никакого смысла устраивать вам экзамен Вячеслав. Однако вы должны прекрасно понимать, что вот это – он пальцем показал на стеллаж с моим одиноко стоящим делом, – аванс, за который я с вас спрошу, как ни с кого другого. Уж на моем курсе вам придётся стать самым лучшим.

******

Мою нирвану разрушил появившийся рассыльный училища.

– Сомов, Вячеслав?

– Так точно.

– Получите. – Он протянул мне конверт. – Вам надлежит явиться в космопорт завтра к 9:00. Зелёная зона четвёртый пропускной пункт. Предписание отдадите офицеру на пункте. Распишитесь.

Я расписался. Рассыльный умчался. Конверт жёг руки, страшно хотелось его вскрыть. Однако на печати была надпись «только для старших офицеров». На лицевой части была написана моя фамилия и продублирована информация озвученная рассыльным. Дата была прописана крупно «34 июля 850 года²».

******

Станция снабжения «Садко»³ встретила невозмутимой размеренной толчеей. Человек двадцать, не меньше, сбилось нас на посадочной палубе у челнока. Офицер, принимавший у нас документы в космопорте, пересчитал всех по головам. Убедившись в верном количестве, махнул рукой в сторону одного из тоннелей, выходящих на посадочную платформу. Мы все двинулись за ним. Поднявшись в огромном лифте на несколько палуб вверх, наша группа оказалась в штабном секторе. Офицер усадил всех в небольшом зале совещаний, а сам исчез в недрах штаба.

Только через два часа появился первый сопровождающий. Зачитав из списка несколько фамилий, он повёл названных гардемаринов к месту назначения. Ещё в училище нам пояснили, что «Садко» огромный орбитальный мегаполис в котором потеряться проще простого, поэтому бродить там, не имея карты помещений – не рекомендовалось. Мы это и сами понимали. Станция снабжения проплывала по небу не звёздочкой, а огромной сорока-лучевой звездой видимой невооружённым глазом с поверхности.

Ещё через час пришли за мной. В списке сопровождающего была только моя фамилия. Что меня порадовало так это то, что матрос прибыл за мной на небольшой машине, и мне не надо было опять тащить чемодан с пожитками и чемодан со скафандром. Матрос был смурной, неразговорчивый. Я не стал его теребить. Может у парня плохое настроение.

Ехали мы достаточно долго. Высадив меня у шлюза с номером сто семь, матрос пожелал мне удачной службы, помог выгрузить пожитки и укатил. Видимо он посчитал свою миссию выполненной. Я как дурак стоял у шлюза, сжимая рукой тот самый конверт, что получил на острове, а позже мне вручил его провожатый. Однако его уже распечатали и явно напихали туда ещё бумаг, так как он стал заметно толще.

Шлюз на попытку открыть его затребовал карту доступа. Моя личная карта не подошла, при этом замок двери не вернул карту. Правда, не совсем не вернул, он выплюнул её порезанной в мелкую соломку. Первой моей реакцией был испуг. Но, постояв немного, и включив «логику», порылся в конверте. Нашёл новое удостоверение личности. Там я значился «космонавтом-исследователем МРК № С130557⁴». Эту карту дверь приняла и выдала её обратно неповреждённой.

Затащив поклажу в тамбур, я открыл следующую дверь. Длинный коридор, не менее двухсот метров, соединял шлюз с кораблём, висящем в открытом космосе. Одновременно с осознанием этого по спине потёк холодный пот. «Вот дебил!» вырвалось у меня. Чтоб вы понимали, поясню, переходной коридор был лёгкой и временной конструкцией. Вы баян видели? Вот такая вот гармошка из толстого пластика соединяла станцию и корабль. По четырём сторонам этого квадратного тоннеля были постелены раскладные трапики, что позволяли ходить и таскать грузы по любой из стенок. Весь недостаток данной конструкции был в том, что герметизацию переходного коридора мог нарушить практически любой обломок или метеор. Поэтому подобными переходами пользовались одетыми в скафандр и никак не иначе. Я сдал назад. Закрыл внешнюю дверь. Отматерив себя вторично я зарёкся сразу открывать любые двери, тем более неизвестные мне шлюзы, не посмотрев вначале в иллюминатор и не проверив состояние атмосферы за ней. Осмотревшись, увидел, что шлюз отчётливо помечен как внешний, соединяющий станцию с внешней средой.

– Нет, ты Слава полный мудак. – В сердцах сказал я вслух, ввинчиваясь постепенно в скафандр. – Вот так бы гардемарином и помер.

На середине фразы внутренняя дверь открылась, так как внешнюю, от греха подальше, я сразу поставил на задрайки. На пороге стояла девушка со знаками различия лейтенанта и значком пилота первого класса. Она была в скафандре. Шлем был деактивирован, а перчатки висели на верёвочках, как в садике, у детей, варежки.

– Не рано ли собрался помирать военный?

Я смутился. Мало того, что меня застали практически со «спущенными штанами», так ещё, к тому же, это была девушка и явно мой командир. С другой стороны, если уж оказался в смешном положении, лучше дать окружающим посмеяться, чтоб разрядить обстановку.

– Да вот, не посмотрел и сразу шлюз открыл. Посмотрел и закрыл. Не поможете?

Улыбки моя пантомима не вызвала. Тем не менее, мне помогли влезть в скафандр. Осмотрев меня, лейтенант активировала мой шлем, предварительно проверив крепления перчаток. Просмотрела диагностику систем скафандра. Деактивировала шлем.

– Пошли, горе луковое.

Она открыла шлюз и легко, практически не касаясь поручней, пошла на корабль. Я потащил чемоданы за собой, скрепив их в одно целое специальными захватами. Эта конструкция была неудобной и все норовила соскользнуть с дорожки. В середине коридора стал меняться вектор гравитации. Я запаниковал, так как мой «комод» с вещами начал буквально вырываться из рук. Помощь подоспела вовремя. Вместе мы справились со своенравной поклажей. Когда мы вошли внутрь корабля я уже был весь в мыле. Дождавшись пока отдышусь, мы двинулись дальше. Благо остаток пути был ровным, без особых поворотов. Вскоре мы вошли в кают-компанию.

– Первая каюта моя, твоя номер два. Приведи себя в порядок, скафандр в сушилку, форма одежды повседневная. Жду тебя в центральном посту. – Подумала немного, взяла из паза на стене диагностическую планшетку. Дала её мне. – На, полистай по дороге.

Уже стоя под струями душа, я понимал, что обделался в первый день по полной программе. И судя по её реакции, она не в большом восторге от такого члена экипажа. Отсюда было два варианта: первое – зачмарит по полной, второе лучше – будет делать из меня образцового космофлотца. Даже не знаю, что из этого хуже. Ладно, не хватало ещё заставлять себя ждать. Распаковав вещи, я одел повседневку.

ЦП я нашёл быстро. Он был буквально за соседней дверью, преимущество небольших кораблей – небольшие расстояния. Лейтенант сидела на нештатном диванчике, что был привинчен к стене с помощью широких стальных полос. К полу перед ним был приварен железный столик. Лейтенант сидела на узкой части углового диванчика, положив ноги на столик, рассматривая мои документы. Ботинки стояли рядом. На столике стояло две кружки с кофе.

– Падай.

– Спасибо. – Сказал я, присаживаясь справа от неё. Кофе был очень кстати. – Гардемарин, Вячеслав Сомов.

– Лейтенант Катерина Шломова, а не Шлемова. – Подумала немного, добавила. – Можно на «ты» и можно просто Катя.

Сложив мои документы в конверт, она положила их на диванчик. Я подхватил её кружку и подал ей.

– Спасибо. Слава, я понимаю, что ты рос на поверхности планеты, поэтому я буду прививать тебе правильные навыки. Прости за нравоучительный тон, но я выросла на «Циолковском⁵», а там без этих навыков долго не живут.

– Ты асторидянка?!

– В тридцать четвёртом поколении. Мои предки были членами первого экипажа этого транспорта. Не все они, конечно, были астроидянам, у меня в роду и планетян достаточно, но большинство из них были рождены в космосе на станции. Астроидяне очень быстро взрослеют, иначе никак не выжить, особенно во внешних отсеках. Свой первый скафандр я одела сама в три года и прекрасно это помню. Ладно, это все лирика. Позже я расскажу тебе больше, если тебе интересно, а сейчас все же по делу. Наш МРК рассчитан на экипаж в семьдесят человек полной комплектации по штату. Однако нам придётся довольствоваться обществом друг друга, поэтому хочу спросить тебя сразу, насколько тебя напрягает этот момент?

– Неловко познакомились.

– Глупости, ты не привык жить в космосе. А вот тот мудак, который тебя привёз к шлюзу, мог и ткнуть носом новичка, чтоб указать на очевидные для него вещи. Кладовщики они все такие, только под себя гребут.

– Тогда нормально. Меньше народа – больше кислорода. Я слышал это любимая поговорка астроидян.

Катя улыбнулась.

– Не без того. В общем, у нас в экипаже все просто. Я командир во время перелёта и ты мне помогаешь, а на месте ты у нас исследователь и уже я в твоём распоряжении по надобности.

Я протянул ей руку.

– Слетаемся пилот.

Она пожала её.

– Слетаемся исследователь.

850 год, станция снабжения «Садко», борт МРК-24 бортовой номер № С130557, лейтенант Катерина Шломова

Гардемарин Сомов оказался вполне податливым материалом. За оставшуюся неделю мы проверили все системы корабля два раза. Дополнительно Слава потратил три дня на проверку работоспособности лаборатории. Что меня особо порадовало, комплектность борта была полной как при штатном экипаже. Недостаток еды, воды и воздуха нам не грозил. Окончив все регламентные проверки, доложила в штаб о готовности.

Через час мне пришёл вызов от командира дивизиона.

– Лейтенант Шломова, вот ваше полётное задание. Посмотрите его позже у вас сутки до старта. – Капитан второго ранга протянул мне диск. Я положила его в планшет.

– Присядь. – Он вдруг перешёл на «ты». – Катя, и ты, и Вячеслав молоды, импульсивны. Вам наверняка захочется совершить геройский поступок. Это не приказ, а просьба – вернитесь живыми и с исправным судном. Политическая ситуация сейчас такова, что мы вынуждены отправлять МРК с минимальными экипажами. Людей катастрофически не хватает.

– Я в курсе пограничного противостояния.

– А у меня приказ: минимальными средствами обеспечить штатный облёт систем. По боевому расписанию на вашем борту должно быть двадцать человек экипажа МРК, шесть исследователей, девять пилотов истребителей прикрытия и взвод десанта в качестве противоабордажной команды. Вас всего двое и звено истребителей прикрытия с предустановленным боевым ИИ, это на крайний случай. Я приказываю, не вступать в боевое столкновение, уходите хоть в слепой прыжок. Ваш навигационный комплекс проложит вам путь из любой точки. С помощью гиперпередатчика вы всегда сможете связаться с «Садко» и запросить о помощи. Также на диске есть коды связи «Дежнёва»⁶. В конце пути лучше связываться с ним. В его окрестностях всегда есть одна или две мобильные группы флота. Особенно будь внимательна в пограничных территориях. В крайнем случае, можете пожертвовать черепахой, но не МРК.

– Разве она менее ценна, чем корабль?

– Ценна, ещё как ценна, но гиперпривод ценнее стратегически. Он не должен ни при каких условиях попасть нашим «партнёрам».

– Нам сжечь корабль?

– Только привод и желательно блок навигации вместе с блоком связи. Это приказ лейтенант.

– Я выполню приказ.

– А Сомов?

Я задумалась. Парень то он хороший, но вот хватит ли у него духу зависнуть на века в пустоте? Нас, конечно, будут искать, но найдут ли, вот вопрос.

– Не знаю. – Честно ответила я. – Мы знакомы менее двух недель. Однако первое впечатление очень хорошее. Вменяемый военный.

– Катя, просто сделай так, чтоб вы вернулись. Удачи тебе командир.

На корабль я возвращалась в расстроенных чувствах. Да, перспективу командир нарисовал не особо радужную. Он расценивает меня как опытного пилота, хотя я только год как ношу лейтенантские погоны. Наверно он надеться на то, что астроидяне имеют более высокий шанс выжить в космосе, чем земляне. Не без того, что он где-то прав, но как мне не хватает обыкновенного опыта.

Мои мрачные думы развеяла улыбка встречающего меня Славы. Иногда его предупредительность и вежливость граничила с подхалимством. Временами меня это напрягало. Один раз даже захотелось нахамить ему. Сдержалась из последних сил.

Похлопав рукой по планшету, я кивнула головой в сторону ЦП.

77138 год от прибытия, межзвёздное пространство, борт Малого совета, член совета Хо-Ша Симани Бра

Мою медитацию прервал вызов сбора Малого совета. Выйдя из состояния хомани-ша, я посмотрел на монитор.

– Симани Бра. – Сказал мой секретарь. – На станцию прибыл Гранда-Бра член Большого совета Гилар Бра с просьбой об аудиенции в Малом совете.

– Причины он пояснил?

– Нет. Он явно неуравновешен и взволнован. На все вопросы отвечает, что будет говорить только с Малым советом. Старший секретарь решил, что будет разумным принять его. И ещё. Он не выпускает из рук портфель для документов. Удалённое сканирование показало, что в нем находится ядерное взрывное устройство малой мощности.

– Он уведомлен об этом?

– Нет. Но Жекомо Фал решил, что он не собирается его активировать до разговора.

– Весьма странный Гранда Бра. Ладно, я скоро буду.

Когда я вошёл в зал совета десять мест из пятнадцати, уже было занято. Члены совета были удивлены появлением этого Гранда-Бра. Через минуту все собрались. Младший секретарь вкатил дополнительное кресло для незваного гостя. Видимо распорядитель Совета решил таким образом уравновесить душевное состояние коллеги. Ещё через минуту вошёл посетитель. Он был одет в стандартную форму космического флота соответствующую его рангу. Форма была парадной. Это вселило в меня уверенность, что он пришёл говорить.

Усевшись в предложенное кресло, Гилар положил свой чемодан на стол.

– Говорите Гранда Бра. Мы все внимательно вас слушаем и хотим получить объяснения вашему визиту и вашей тревоге. – Произнёс председатель совета Шатра Бра, после того как секретарь удалился предварительно разлив прохладительные напитки всем присутствующим.

Гилар был явно обескуражен таким простым приёмом в Малом совете.

– Вижу, вы явно не ожидали такого скорого приёма и такого доверия от нас. Мы не небожители Гранда Бра. Мы такие же слуги нашего общества, как и вы. Просто задачи наши лежат в другой плоскости. Говорите без стеснений. Изложите вашу проблему с самого начала, чтоб мы смогли понять причины, побудившие вас прибыть к нам и просить аудиенции совета.

Вступительное слово председателя произвело впечатление на Гранда-Бра. Напряжение спало с его лица. Он отхлебнул предложенного напитка.

– Я рад такому радушному приёму. Честно говоря, я ожидал, что буду долго добиваться возможности говорить со всем Советом сразу. Скажу честно, это обстоятельство вселяет в меня надежду на лучший исход беседы.

Он замолчал, по-видимому, ожидая ответной реплики. Однако председатель жестом предложил ему продолжить.

– Некоторое время назад я получил данные от офицера службы дальней разведки капитана Чары Бра. В недавнем прошлом она служила моим адъютантом от корпуса безопасности. Зная меня лично, она посчитала, что должна поделиться именно со мной информацией полученной ею в процессе выполнения своего последнего задания.

Целью её задания было посещение мира под названием Кая-Нола 105. Этот мир находиться на территории подконтрольной паукам. Насколько мне понятна семантика языка пауков, Кая-Нола переводится как «потерянная возможность». Мир действительно оказался странен. Неизвестный, так и не найденный артефакт, устройство или сама планета полностью выводят из строя все известные нам накопители энергии, основанные на атомных технологиях. Только простейшие нейтринные батареи работают на поверхности планеты. Собственно целью её миссии было выявление места, откуда происходит это воздействие на накопители энергии. К сожалению, она так и не смогла локализовать конкретное место и понять суть такого воздействия. Это само по себе является интересным фактом и достойно более детального изучения. Но не этот вопрос привёл меня на ваш корабль. По ходу проведения поисков она не озаботилась достаточным количеством «лётного чая», как мы его называем. В связи с этим, а может и с тем, что она находилась на поверхности этой планеты, с ней произошла трансформация в Хо-Ша.

Гилар замолчал, выдерживая драматическую паузу.

– Судя по всему, она вам рассказала историю нашего вида. Так Гранда-Бра?

– Да.

– Поэтому вы явились на наш транспорт с ядерным взрывным устройством, что бы уничтожить нас?

– Да.

– Ну что ж вы можете привести устройство в действие, а можете послушать наш ответ.

– Вы так просто говорите об этом?

– Я уже говорил вам в начале беседы, что мы такие же слуги нашего общества, как и вы. Нам просто не нужны адъютанты в отличие от вас Ра-Ша. Я не знаю, какую часть памяти нёс рекулар вашей Чары Бра, однако она вам не соврала. Мы действительно пришельцы из другой галактики. Мы смогли преодолеть межгалактическое пространство в надежде на спасение.

– Ещё она говорила, что именно Малый совет управляет расой пауков.

– Да, так было, но, по всей видимости, рекулар вашего капитана давно не был в состоянии Ци-Ша и тем более не был в состоянии Хо-ша. Мы действительно занимались возвышением этой расы. По сути, мы создали их такими, какими вы их знаете. Однако это была наша ошибка. Как вы знаете, они также ошиблись, пытаясь изменить расу орелли. Изменения прижились, но люди не стали их симбионтами. Именно вы являетесь прямыми потомками людей изменённых.

Председатель встал и прошёлся.

– Гилар, мы вам не враги. Просто срок нашей жизни значительно больше. И мы помним все, что знали наши предки. Да, когда мы прибыли на окраину этой галактики мы искали спасения, потом мы жаждали отмщения. Мы начали строить «флот возмездия» чтобы наказать людей вынудивших нас покинуть свой мир. Пауки и их корабли должны были составить костяк этого флота. Потом мы нашли мир населённый людьми похожими на вас. Из них мы стали создавать лофаров. Они должны были стать универсальными и жестоки бойцами. У нас это получилось. К сожалению, проблему мы заметили не сразу. Стремясь быстро создать «флот возмездия» мы забыли про так называемый «основной инстинкт». Пауки стали бесконтрольно размножаться и покидать флот, уходя дальше. Мы дали им то, чего они не имели. Мы дали им разум, волю и возможность сохранить потомство в том количестве, в котором они его могли производить. Вы ведь наверняка проходили общий курс биологии и знаете, что у насекомых, в природе, выживает не более пяти процентов потомства.

Опомнившись, мы постарались ограничить их рождаемость, однако натолкнулись на их активное противодействие. В то время мы были значительно сильнее их, но наша общая численность в тот момент была мизерной. Мы не смогли прекратить их размножение. Именно тогда мы стали создавать то общество, в котором мы все теперь живём. Мы поняли главное – не надо пытаться делать то, что природа создаёт сама.

– Поэтому мы не занимаемся развитием искусственного интеллекта.

– И поэтому тоже. Нет смысла создавать то, что может создать любая женщина.

– А легенды про Уров?

– Существ приходящих из космоса? Да это действительно имело место в некоторых мирах. Так что они действительно приходили к расе орелли. Я это знаю наверняка.

Гилар потёр лоб. В его голове с огромным трудом укладывалась новая информация.

– Так кто же вы?

– Мы Хо-Ша. Есть три состояния симбиотического взаимодействия с рекуларом. Состояние Ра-Ша, это по сути ваше. Рекулар не связан с вами генетической памятью. Он лишь поддерживает в вашем организме гомеостаз на оптимальном, для вашей генетики, уровне. По сути, он находится в зародышевом состоянии. С учётом того, что вы продолжите употреблять предлагаемый вам состав «лётного чая», вы проживёте в таком состоянии очень долго, пока вам не наскучит сама жизнь. Уж поверьте мне, так бывает. В таком симбиозе именно ваше сознание является доминантным. Предвосхищу ваш вопрос и отвечу сразу – мы не можем управлять вами как лофарами. Будь это так, я бы с вами не беседовал, а просто приказал все забыть. С этим проблема была бы снята раз и навсегда. Однако мы не можем ментально приказывать ни Ра-Ша ни Ци-Ша. Ментальное общение происходит только в состоянии Хо-Ша. Что касается симбиоза по схеме Ци-Ша. В этой схеме доминирует сознание рекулара. Однако человек не теряет своего физиологического тела. Просто его сознание не развивается, как оно не развивается у рекулара в состоянии Ра-Ша. Большинство членов экипажа, как нашего корабля, так и «флота возмездия» – Ци-Ша. Они не задают вопросов подобных вашему, так как они знают всю свою историю. Состояние Хо-Ша, в котором находимся мы, и в котором находилась ваш капитан Чара Бра, предполагает слияние генетической памяти рекулара и жизненного опыта существа симбионта. К сожалению, при этом, мы перестаём быть людьми по своей физической природе. То, что вы видите меня как человека, то это просто камуфляж, который мы можем, при определённых обстоятельствах видоизменять. К тому же это ещё и боевая форма. Поверьте, мы очень опасны в состоянии Хо-Ша. При желании я мог бы уничтожить не менее миллиона человек. Вы хотите увидеть нас?

– Получается, у меня нет шансов уничтожить вас. Именно поэтому вы так спокойны?

– Не в этом дело Гилар. Мы смертны, не менее чем вы, нас несколько сложнее убить, однако можно, а ядерное устройство в вашем чемодане уничтожит нас гарантировано. Мы Хо-Ша – не боимся смерти. Для всех нас, членов Малого совета это было бы лучшим решением. Лично я уже устал жить. Мне более двадцати тысяч лет. У меня есть только одна причина не оставлять пост – ответственность за вас, за молодые расы. И я надеюсь, что придёт то время, когда вы займёте наше место, став тем необходимым звеном эволюции разума во вселенной.

Иногда я вспоминаю свои годы в материнском мире, а иногда мы все плачем по ночам, вспоминая то, что мы утратили, потеряв человеческую сущность, посвятив себя служению в Малом совете. Из всех благ нам лишь доступно состояние нарани-хо. В этом состоянии мы можем жить и любить. Но это лишь грёзы нашего сознания.

Конечно, вы можете сказать, что это все сказки для юнцов и лишь отговорки. Возможно, не буду настаивать и переубеждать. Хочу вас спросить, сколько циклов вы входите в состав Большого совета?

– Триста лет по исчислению материнского мира Утла.

– Вы можете вспомнить хоть один пример не разумного или вредоносного для людей решения Малого совета?

Гилар крепко задумался. Молчание длилось не меньше пяти минут.

– Не припомню. Но пауки.

– Да, это наша ошибка. Поверьте, мы стараемся, как можем, чтоб не допустить геноцида ни с одной стороны. Мы испытали его на себе. Из шестисот миллиардов, нас спаслось не более пяти тысяч. Мы не хотим, чтобы любой другой вид испытал такое. Именно поэтому наш «флот возмездия» так и висит в межгалактическом пространстве. Мы решили не мстить. С другой стороны человеческое сообщество, не связанное мощной внешней угрозой стремится к распаду на отдельные кланы, анклавы. Помнится, совсем недавно, лет пятьсот назад мы проводили такой эксперимент в системе планеты Неруни. Мы полностью сняли внешний контроль.

– Да, я помню об этом эксперименте. Нам вновь пришлось ввести в систему корпус безопасности для предотвращения гибели цивилизации на планете.

– Об этом я и говорю. Корпус безопасности не позволяет нам разделиться на отдельные миры, кланы, но при отсутствии внешней угрозы, сделать это будет значительно сложнее, а корпус безопасности превратится в карателей, которые будут подавлять сепаратизм в зародыше. Как по мне такая социальная схема значительно хуже.

– Значит, мы так и будем вести вялую пограничную войну? Однако многие Гранда-Бра Большого совета считают, что у нас достаточно сил для продвижения в центр галактики. Я считаю также. Новые корабли класса Лессин превосходят по своей мощи все созданное пауками. На сегодня в нашем флоте триста пять взрослых кораблей, но их не пускают в приграничную зону.

– Вас уже не интересует вопрос Хо-Ша?

– Этот вопрос связан с вами непосредственно, ведь именно Малый совет блокирует обсуждение полномасштабных военных действий.

– Мы не находим решения этому вопросу, так как позволив вам начать планомерное уничтожение пауков мы спровоцируем геноцид целой расы. Разговаривать о снижении популяции пауки не хотят. Они считают, что мир принадлежит им, забывая, что обязаны нам наличию у их вида такого качества как свобода воли.

– Получается, мы должны с ними воевать десятками столетий только потому, что они выполняют задачу устрашения, предохраняя наш мир от распада на отдельные государства. А вторым аспектом присутствует ваше желание не проводить тотальный геноцид?

– Нам действительно сложно найти решение этого уравнения. Может у вас есть такое? Мы могли бы его обсудить. Поймите Гилар, мы хоть и сильно отличаемся от людей по физиологическим параметрам, но мы все ими были. При этом в нас живёт память сотен поколений рекулара. Человеческая компонента нашего сознания помогает нам осознавать и интерпретировать знания накопленные тысячелетиями.

Я послал сигнал председателю, что желаю продолжить. Он ответил утвердительно и, замолчав, присел к столу.

– Гилар, я помню, как вы впервые пришли в зал Большого совета. К моему сожалению, у меня не было времени, чтоб поговорить с вами лично. В то время я сдавал дела своему заместителю, готовясь к переводу в Малый совет. Но я помню ваше удивление и восхищение, ваше рвение, радость тому, что вы избраны в состав верховного управленческого органа власти. Действительно, это большое доверие быть избранным в Большой совет миров. Наверно вы вспомните ваше удивление, когда оказалось, что ваша вселенная разом увеличилась в десятки раз. Согласитесь, что Большой совет незримо для многих миров управляет ими и это часто именно тайное управление. Вы уже поняли почему?

– Люди желают быть свободными и независимыми в своих решениях, помыслах, действиях.

– Да, вопрос свободы воли очень щепетилен для всех людей – азури, орелли, ревали, когни, герату, берни, стразас и многих других. Хотя они все, по своей природе генетически совместимые существа. Это ещё один исследуемый нами вопрос. Странным образом жизнь зарождает на планетах генетически совместимые существа. Причём на планетах удалённых друг от друга сотнями тысяч световых лет. Мы считаем, что это план Уров, существ – приходящих из ядра галактики, демиургов миров. Мы многократно делали попытки, да и делаем по сей час, войти с ними в контакт. Однако, они нас не слышат, либо мы их не интересуем. Мы не знаем, кто они, Боги или просто существа высшего порядка понимания мира. Обе гипотезы имеют право на существование.

– А может, они вас не слышат, так как именно вы пришельцы из другой галактики?

– Такой вариант нами также обсуждался. Это возможно. Но на сегодня Совет считает, что они незримо управляют нами, нашей волей, нашими помыслами о будущем. Признавая неоспоримые факты их пребывания на десятках миров, мы пришли именно к такому выводу. Они управляют нами, как мы управляем сотнями миров незримо для них.

– И вас это не пугает?

– Нет. Просто мы новый клубок нити в их гобелене мироздания. Ни лучший, ни худший, а просто другой, случайно выкатившийся из под стола и подобранный рукой творца. А что касается самой системы, то это нормальная пирамида управления. Совет принимает их право на управление, мы не претендуем на роль Богов и даже не претендуем на должность их вестников, так как никто из нас, лично с ними не общался. Мы поддерживаем практически такую же систему. Все логично и все работает. В своё время мы исследовали такой аспект как «зарождение мысли». Мы пришли к выводу, что «зарождение мысли» происходит благодаря совокупности импульсов в структуре мозга. Причём эти колебания влияют на незримую и неконтролируемую нами психоматрицу сознания, которая может существовать, при определённых условиях, независимо от физического тела разумной особи. Само понятие зарождения разума до сих пор нами не изучено досконально. Проведя массу экспериментов, мы пришли к выводу, что зарождение разума и есть воля тех, кто управляет этой вселенной. Можете называть их как угодно Богами, Урами, Демиургами суть не измениться. Это просто другой уровень понимания вселенной не доступный нам в силу нашей ограниченности восприятия мироздания.