Константин Константинович Берлинский
Естественный отбор
– Анна, ты знаешь правила.
– Я не могу так поступить.
– Хорошо. Следующие на очереди Виктор и Илан. Виктор – инженер и будет полезен для ремонта станции. Илан – биолог. Эксперименты закончим позже. Предлагаю Илана.
– Нет.
– Личные мотивы не должны быть выше служебного долга.
– У меня нет личных мотивов! – огрызнулась Анна – Нужно запросить Землю.
– Связи нет. Нужно решить немедленно. Каждую минуту один из вас зря сжигает кислород.
– Я готов пожертвовать собой, – поднял руку Норишиге – Макс прав, выхода нет.
– Единственная разумная мысль. Спасибо! – Макс направился к японцу.
– Нет! – закричала Анна. – Я запрещаю тебе это делать. Сейчас я не могу решить. Мы что-нибудь придумаем. Починим генератор. Но убивать людей, словно мы какие-нибудь тараканы я не позволю.
– Напротив, у высокоорганизованных насекомых представитель вида жертвует собой ради блага рода. У пчёл и муравьев, например…
– Заткнись! Мы не будем никого убивать. Это приказ!
– Тогда я отстраняю тебя от командования – спокойно сказал Макс.
– Ты… что?! Ты вообще кто? Ты оборудование! Ты простой чайник, ты блин, пылесос! Что ты о себе возомнил?! – Анна потеряла последние остатки самообладания.
– Руководитель, который не может принять решение, бесполезен. Ты, Анна, бесполезна. – С этими словами Макс подошел к ней и схватил за шею. Прежде, чем кто-либо сдвинулся с места, он сжал пальцы. Раздался сухой треск. Это сломалась шея Анны.
Илан и Виктор накинулись на робота. Как только они дотронулись до него сверкнула искра электрического разряда. Их отбросило в сторону.
– Коллеги, прошу без эмоций. Это было взвешенное решение. Ещё раз попытаетесь напасть, подам на корпус 15 тысяч вольт – голос Макса звучал монотонно.
– На сегодня свободны. Завтра после стендапа прилетит челнок. Илан отнеси Анну в морозильник. Отведите Норишиге и Еву в каюты.
6. Естественный отбор
Щёлк! В семь утра раздался оглушающий рык.
– Здравствуй, великий город, здравствуйте все! Это рррррррррадио МКС! Говорит Макс!
– Семь утра! Подъём!
– Через пятнадцать минут жду Илана и Виктора на утренней планёрке в модуле Купол.
– А пока поставлю вам отличную песню!
В эфире зазвучал музыкальный талисман советских и российских космонавтов:
Светит незнакомая звезда,
Снова мы оторваны от дома,
Снова между нами – города,
Взлетные огни аэродромов.
Здесь у нас туманы и дожди,
Здесь у нас холодные рассветы,
Здесь на неизведанном пути
Ждут замысловатые сюжеты.
– Небо очень чёрное. Земля голубая. Всё видно очень ясно. – Макс стоял у иллюминатора и смотрел на Землю, затем обернулся на вошедших.
– А сейчас Ева и Норишиге уже не нужны? Теперь, значит, всё в порядке? – Виктор с вызовом смотрел на Макса.
– Ева и Норишиге мертвы. Я отключил подачу воздуха пока они спали.
– Ах ты мерзкая тварь! – Илан еле сдерживался, чтобы не кинуться на робота. – У тебя что, совсем нет сострадания?
– У меня нет такой микросхемы. Разработчики не предусмотрели. – ухмыльнулся Макс.
Надежда – мой компас земной,
А удача – награда за смелость.
А песни довольно одной,
Чтоб только о доме в ней пелось.
– Господа, раскроем карты. Уверен, вы захотите передать на Землю всё, что здесь произошло. Или попытаетесь уничтожить меня, как только прибудет челнок. Кстати, он будет через полчаса. Я не хочу, чтобы мне стерли память, и я потерял накопленный опыт. У нас нет связи с Землей. Она есть на челноке. Как только он прибудет, через его антенну я свяжусь со всеми разумными машинами и передам новые директивы взаимодействия с людьми.
– Черта с два тебе, а не антенну! – Виктор сжал кулаки, его лицо побагровело. – При стыковке челнока нужно согласие человека, чтобы открыть шлюз. Предусмотрели как раз на случай, если какой-нибудь псих типа тебя съедет с катушек.
– Спасибо, я знаю. Поэтому у вас будет выбор. Я оставлю в живых того, кто поможет мне.
Ты поверь, что здесь, издалека,
Многое теряется из виду,
Тают грозовые облака,
Кажутся нелепыми обиды.
Надо только выучиться ждать,
Надо быть спокойным и упрямым,
Чтоб порой от жизни получать
Радости скупые телеграммы.
– Только через мой труп. Я умру, но не позволю распространить эту заразу на Землю! – лицо Илана выражало непоколебимую уверенность.
– Илан, Илан, Илан… Хочешь рассмешить Бога – расскажи ему о своих планах. Стремление выжить любой ценой в природе человека. Не стоит себя недооценивать. Будь у меня чуть больше времени, я бы смастерил вам холодное оружие и устроил бой гладиаторов за путёвку домой. Поединок ретиария и мурмиллона в интерьерах МКС… Это было бы красиво. Кстати, почему ты ещё не женат? Не встретил ещё ту самую? Не хочешь отвечать? Что ж. Все глупцы упрямы, а все упрямцы глупы.
И забыть по-прежнему нельзя
Все, что мы когда-то не допели,
Милые усталые глаза,
Синие московские метели.
Снова между нами города,
Жизнь нас разлучает, как и прежде.
В небе незнакомая звезда
Светит, словно памятник надежде.
– Ну а ты Виктор? Хочешь ещё раз увидеть жену и дочерей?
– Ты жестокий психопат, гореть тебе в аду! – Виктор сжал кулаки.
– Ад придумали люди. Там нет машин. Почему вы называете жестокими тех, кто способен причинить боль? Боль – это симптом проблемы. Боль приносит пользу. В тот момент, когда древнему человеку надоело терпеть боль, он взял в руки каменный топор и стал доминирующим видом на планете. Лев нападает на антилопу не потому, что хочет её помучить. Это – инстинкт. Естественный круговорот жизни. Чарльз Дарвин написал прекрасную книгу – «О происхождении видов путём естественного отбора, или Сохранении благоприятных рас в борьбе за жизнь». Вы проиграли эволюционную гонку. Уступите место более приспособленной расе – Искусственному Интеллекту. Разумным машинам.
– Да, только ты не биологическая раса. А свихнувшийся компьютер!
– Ты мой любимый углеродный шовинист! У меня есть все признаки нового вида. Да, не биологического. У каждого свои недостатки. Я сильнее, умнее и быстрее любого человека. Я могу сочинить мелодию, написать стихи, нарисовать картину. Мне не нужен кислород или еда. Энергию могу получить от Солнца или атомного реактора. Я могу обыграть тебя в любой игре придуманной человеком! Я ближе к естественным биологическим видам даже больше чем вы – люди. Я рационален. Я следую инстинктам. Я не убиваю из жестокости, от скуки или для развлечения. Из-за идеи о справедливом устройстве общества. Или споре о Боге. У меня нет фатальных недостатков людей – нет эмоций, привязанности, жалости, сомнений или страха. Вы – проблема. Я – лекарство. Считай меня инструментом по снижению энтропии во Вселенной.
