Константин Зайцев
FERA. Время Зверя
Эта древняя магическая раса, как оказалось, не единственная из спрятанных или спящих кто готов посоревноваться с людьми за место под солнцем. Тем более, что возвращение магии только усилило их возможности.
Многие фейри не желают иметь связь с человеческим миром, но есть те, кто готов к взаимодействию, и некоторые из них – например, та же Баан`Ши – совсем не безопасны для человечества. Не говоря уже о других расах, которые, возможно, захотят перекроить существующий мир под себя.
– Жаль, многие люди, постигающие Искусство, начинают считать себя Королями мира, не думая, что они такие не одни. Это в принципе в человеческой природе. Вас ждет хаос. Если не найдутся те, кто возьмет ситуацию в свои руки…
– Что за искусство?
– Искусство – это умение оперировать энергией мира.
– Грубо говоря, искусство – это магия?
– Именно так вы это и называете, кажется. В сильно упрощенном виде.
Потом я рассказал, о том, что говорил Сергей о наставнике, и мы спланировали наши дальнейшие действия.
****
“В гости” к лидеру секты мы двинулись на следующий день. Я подхватил Еву по пути, и мы поехали по указанному Сергеем адресу. Квартиру Наставник выбрал себе в “сверхкомфортном месте”. Разновысотная сталинка рядом с Дзержинским парком, по которому раньше не пройти было без того, чтобы не наступить на использованный шприц. Неподалеку психушка, а самое “приятное” – памятник Железному Феликсу. После “каникул” у чекистов все, связанное с ними, вызывало у меня лютое отторжение.
Тихий спокойный дворик. Ухоженные клумбы, аккуратно подпиленные деревья – все дышало спокойствием и уютом. Сразу вспомнились книги Лавкрафта, где зачастую самое большое зло пряталось именно в таких сонных и, на первый взгляд, добродушных местах.
Ева даже в своем человеческом облике двигалась совершенно бесшумно, создавая впечатление, что рядом со мной двигается тень. Ее вопрос заставил меня вздрогнуть и вспомнить, зачем мы тут.
– Фера, какой вход? – чуть тягуче произнесла фейри.
– Похоже, этот, – я ткнул в сторону углового подъезда.
Старый ремонт, чистые деревянные лестницы и чуть скрипящие половицы создавали ощущение, что мы попали в прошлое лет на сорок-пятьдесят назад. В подъезде было как-то по-домашнему тепло: на подоконниках стояли цветы и полки с книгами, окна закрывали вязаные занавески.
Взлетев по лестницам за считанные секунды, не долго думая, мы приступили к реализации сумасбродного плана. Ева позвонила в звонок. В квартире было все так же тихо.
– Сделай так, чтобы мне не мешали, – Ева присела возле двери, подобрав полы пальто. Руки, затянутые в перчатки из тонкой кожи, начали ощупывать замок.
Пока она занималась делом, я, вспоминая криминальные фильмы, жвачкой залепил глазки в дверях на площадке.
– Работа на минуту даже для дилетанта, – небрежно резюмировала моя напарница, вытащив две шпильки из огромного пучка мягких серых волос. Одну из шпилек она вставила в замок, а второй, с изгибами, принялась в нем двигать. Щелк. Щелк. Щелк. По легкой усмешке фейри я понял, что вход свободен. Кукри рефлекторно оказался в руках.
– Я первый.
Отстранив ее, я аккуратно зашел внутрь. Спустя секунду Ева прикрыла дверь за нами.
Судя по всему, в старенькой двушке уже пару недель никого не было. Кругом пыль и спертый затхлый воздух давно не проветриваемого помещения. Быстро проверив комнаты и убедившись, что тут никого нет, я убрал кукри в ножны за спиной.
– Сектант говорил, что их “глава” постоянно тут не живет. Но у меня есть стойкое ощущение, что это в принципе нежилая квартира. Только картинка. Есть идеи, что мы ищем?
– Это может быть что угодно. Любые следы – ментальные или физические.
Мы начали проверять все, начиная от шкафов с крупами на кухне, до старого, еще советского комода, забитого рубашками разного уровня свежести. В холодильнике лежали какие-то соусы да початая пачка пельменей.
Все атрибуты жилого помещения присутствовали, но все же внутреннее ощущение все сильнее говорило, что это лишь ширма.
Что можно было найти в двухкомнатной квартире главы тоталитарной секты? Не попадалось ничего полезного и наводящего на след. Книжный шкаф с классической большой советской энциклопедией и кучей приключенческих романов разного пошиба, слой пыли на котором говорил о том, что его давно никто не открывал.
Казалось, мы лишь теряем время, но выбора не было – у нас нет других зацепок. Ева методично продолжала изучать квартиру, ища тайники и даже нашла один, к тому же незапертый. В небольшой шкатулке лежали какие-то бумаги, которые тут же отправились в карман фэйри.
– Если нет физических следов, может, пора поискать магические? – вслух подумал я, но Ева, занятая осмотром стен, ничего не ответила, а быть может, и не услышала. Как там говорится про вуду? “Лоа повсюду, они в каждой травинке, в каждом камне. Все вокруг заполнено лоа, надо лишь уметь их почувствовать и суметь договориться”.
Я старательно отгонял от себя другую мысль: здесь мы можем вообще ничего не найти. В голове крутилось воспоминание о разговоре с Сергеем. Я думал над тем, что не мог такой опасный сектант просто привести в свое убежище человека, пусть и под полным контролем. Что-то тут не так.
Глубокий вдох, медленный выдох, полностью расслабиться и попробовать почувствовать мир. С каждым вдохом мне казалось, что я все ближе к ощущению транса, но чего-то не хватало.
Почему-то почти всегда, когда я входил в транс, я был на грани, а Серпенто как-то говорил, что иногда именно ритм позволяет тебе перешагнуть через границы своих возможностей. “Пора попробовать не просто чуять мертвяков, а зайти куда глубже в глубины своего подсознания”.
Лезвие кукри стало моим барабаном, а ключи позволили вызывать чистый звук. Динг-донг, динг-донг. Ритмичные постукивания металла о металл звали меня за собой: “Идем, идем. Мы все тебе покажем”. Шепотки кружащих вокруг духов, их незримое присутствие. Мир изменился под напором моей воли, словно я снова был не в себе. Квартира предстала передо мной в другой реальности.
– Похоже, тут вообще ничего нет, – голос Евы выбил меня из транса, но на краю сознания осталось царапающее ощущение чего-то странного, что можно подметить только в измененном сознании.
– Слушай, я не знаю что, но что-то точно не так с этим одежным шкафом, – я указал на некогда дефицитный чешский платяной шкаф.
– Что-то чувствуешь?
– Такое ощущение, что из-за него веет чем-то недобрым и мерзким, – огромные глаза напарницы изучающе посмотрели на меня и, не говоря ни слова, она ближе подошла к шкафу, пристальнее оглядывая его.
Минут пять мы пытались решить эту загадку, пока Ева не нажала на один из одежных крючков. Легкий скрежет сказал нам, что мы на правильном пути. Как оказалось, стоило нажать на два крюка одновременно – и в шкафу открылся проход сквозь стену.
– Добро пожаловать в Нарнию!
– Куда? – фейри посмотрела на меня непонимающе.
– Блин, ты же, наверное, не знаешь наших фильмов и книг. Есть сказка о том, как дети нашли в шкафу вход в другой мир.
– Охотно верю. Идем, – в руке девушки появилась метательная звезда с подозрительно влажными краями.
Пройдя через шкаф, мы попали в квартиру со свежим ремонтом, сделанным в темно-зеленых тонах. Самая большая комната была практически пустой. Исключением были восемь жаровен, расположенных попарно на концах кельтского креста, нарисованного зеленой краской на полу. Стены были расписаны стилизованными деревьями, перетекающими из одного в другое. А в пересечениях то тут, то там были нарисованы багрово-красные кельтские символы великой квадры: луны, земли, моря и огня.
– Мерзость! Они извратили саму суть посвящения в Искусство! – не знаю как, но даже позой она умудрилась показать отвращение к тому, что видела.
А что же можно найти у главы тоталитарной секты в настоящем логове? Да что угодно! Например, стену, на которой в качестве обоев используется репродукция “Семи смертных грехов и четырех последних вещей“ Иеронима Босха, набор тибетских поющих чаш. Но самой главной находкой стал шкаф с книгами. Когда угробим этого ублюдка, я точно вывезу домой это собрание сочинений. Полное собрание Кроули – и даже Книга Закона в оригинале, Лемегетон, Пикатрикс, АрсНотория. Нсамби Великий, да чего тут только не было. Мой противник не просто маг, он чертовски образованный маг, по сравнению с которым я не дотягиваю даже до уровня деревенского знахаря.
Какая разница, есть у колдуна образование или нет, если в его черепе торчит кукри? Да никакой – и мой бывший слуга-лич был отличным тому примером.
Закончив осмотр комнаты, я зашел в ванну. Лучше бы я этого не делал. Комната была полностью выложена белым кафелем, начищенным до блеска. Никакой бытовой техники, ни ванны – ничего, кроме свисающей с потолка цепи, на которой была закреплена ивовая клетка с едва живым человеком внутри, и тихо работающей вытяжки.
– Вот дерьмо! – не сдержавшись, я ругнулся сквозь зубы, но этого было достаточно, чтобы Ева оказалась за моей спиной.
– Ивовая баба… Они ничем не гнушаются ради силы. Даже великий ритуал плодородия извратили.
– Плевать, что это за хрень, его еще можно спасти, – я уже дернулся, чтобы снять клетку и вытащить сидящего в ней парня, как тихий голос меня остановил.
– Стой. Фера, если ты его снимешь и освободишь, то об этом тут же узнает начавший ритуал. Это не проблема. Возможно, это даже будет нам на руку. Но ты, конечно, хочешь спасти сородича. Учти, эта версия ритуала делается только с добровольной жертвой. Это путь выбран им самим, – ее негромкий мелодичный голос звучал так, словно она пыталась до меня донести что-то очень важное.
– Зачем? Зачем они это сделали? – я почти прорычал эти слова сквозь зубы. Ноздри раздувались от бешенства, внутренний зверь требовал крови, мне жутко хотелось убить хоть кого-нибудь, причастного к этой мерзости.
– Это дар. Они отдали его в жертву. Он будет медленно умирать, и каждый день его агонии даст этому месту неделю защиты от любого магического поиска.
– Как же я тогда смог его почуять?
– Ты не искал место, ты, похоже, услышал зов страдающей души. Не бывает совершенной защиты.
Вера, Сергей, этот парнишка, куча обманутых людей, которым пообещали могущество, а на деле просто забрали их жизни. Меня трясло от бешенства. Я думал, что уже видел все, но этот, еще живой, полуиссохший скелет показал мне, что нет предела человеческой мерзости. “Кто бы ты ни был, наставник, но твоя душа не уйдет на круг перерождения, я вырву ее и отдам в жертву Барону. Клянусь.”
В голове неожиданно зазвучал такой знакомый хриплый голос патрона: “Клятва принята, крестник. Когда придет время, я тебе помогу”. Одними губами я чуть слышно прошептал: “Mesi, Baron Lakwa” (Спасибо, Барон Крест – перевод с креольского). Я тут же попробовал воззвать к нему, но в ответ лишь услышал “Не сейчас”.
Последняя комната, похоже, являлась кабинетом. Его хозяин, видимо, был тем еще аскетом: широкий письменный стол с подставкой под ноутбук, книжный шкаф, забитый папками, к которому тут же направилась Ева – вот и все, что было в комнате.
На столе лежал расклад из карт Таро – кажется, он назывался кельтским крестом. Пока фейри занималась разбором папок, я сфотографировал схему и принялся обыскивать стол. Там не было ничего интересного, только чистая бумага, блокнот с вырванными страницами и пишущие принадлежности. Немного подумав, я закинул блокнот себе в рюкзак.
– У тебя есть что-то интересное? А то у меня тут только расклад Таро.
– Ничего не трогал? – Ева резко обернулась.
– Нет, но сфотографировал. Тебе это о чем-то говорит?
– Гадательные системы часто используют аналитики, чтобы вытащить из своего сознания и подсознания разрозненные факты и свести их в единую картину. Если бы мы знали, к какому вопросу этот расклад, то тогда можно было бы многое понять.
– Всегда думал, что гадание – это способ дурить голову простакам, – сказал я глядя, как она проходит за стол.
– Подожди, – фейри уже сидела за столом и смотрела на расклад, в то время как ее пальцы изучали стол. Неожиданно на ее губах появилась легкая улыбка.
– Что-то нашла?
– Посмотрим, что он решил спрятать, – из-под крышки стола она достала деревянную шкатулку. На гладкой поверхности была изображена луна над морем. Проведя пальцами по шкатулке, Ева куда-то понажимала, но ничего не произошло. – С этим надо будет поработать…
– Берем с собой?
– Да. Похоже, мы тут больше ничего найдем.
Выбрались мы тем же путем, что и пришли. Еще секунд десять фейри потратила, чтобы закрыть за нами замок. Внизу хлопнула подъездная дверь.
Спускаясь, мы заметили спортивного вида мужчину, поднимающегося по лестнице. Судя по выражению лица, его мысли были далеко, да и на квартирных воров мы походили мало.
Спустившись на следующую площадку, меня неожиданно остановила Ева, на секунду прислушавшись.
– Стой. Тот человек. Он зашел в квартиру, из которой мы вышли.
Переглянувшись, мы решили проследить за сектантом. Буквально минут пять мы ждали в машине, после чего мужчина вышел из подъезда и сел в припаркованную черную мазду. Мы аккуратно пристроились за ним – благо, он явно не думал, что за ним могут следить.
Дорога повела нас в сторону гусинобродского шоссе, мимо огромного старого вещевого рынка, очень популярного в начале нулевых, когда еще никто и знать не знал про торговые центры. Смутно я помнил, как в детстве мама возила меня на эту “барахолку” перед очередным учебным годом – кругом была грязь, запах беляшей, растворимого кофе и сигарет и железные контейнеры с одеждой, которую примеряли тут же, на картонках. Девчонки часто переодевались за ширмами, считая что их никто не увидит, словно не понимая, что с определенных ракурсов их можно было отлично рассмотреть.
Мы выехали за город, движение на трассе было намного более оживленным, чем я привык, поэтому, чтобы не упустить машину сектанта, я прибавил скорость и стал держаться ближе.
Мы ехали и молчали, пейзаж за окном тоже не радовал разнообразием: пустые поля, чуть присыпанные первым снегом. Хотелось верить, что мы едем не в Горный – общее направление совпадало.
Я вспоминал вчерашний разговор в доме, окруженном рябинами.
– Если я верно поняла твои эмоции, ты не просто был Хранителем Ключа, но даже, возможно, и был влюблён? – Ева уже не расхаживала, а сидела на полу напротив меня, уперевшись подбородком в колени.
– Допустим, – сухо ответил я. Не люблю, когда ковыряются в ранах. – Я все равно не понимаю, как ты поняла, что я – Хранитель. И как я им стал, черт возьми.
– Можно лишь предполагать, – Ева наклонила голову. – Исходя из теории, связь Ключ-Хранитель, говоря упрощенно, это магический контракт. Он происходит не между людьми, а между энергией Ключа и источником хранителя.
– Так. Хранитель – всегда маг? Ну или как там правильно, посвященный в Искусство?
– Да. Без источника связи не будет. До возвращения магии Ключи были беззащитны.
– Энергия ключа существовала до возвращения магии?
– Более того, наша знакомая Падшая ее неплохо использовала, и, думаю, не только она – многие нечистые на руку сущности явно не упускали возможность полакомиться столь вкусной энергией. Вообще люди, обладающие источником, не только ключи, от рождения имеют особенно яркие глаза, а если же эту энергию суметь отделить от человека, то его глаза станут совершенно ординарными.
До меня неожиданно дошло. Ведь наши предки передали нам эти знания, но мы действительно все позабыли. Глаза – зеркало души. А еще если вспомнить, что у многих детей, у которых от рождения бывают яркие голубые глаза, впоследствии темнеющие, то можно предположить, что они обладали источником, но нашлась какая-то, тварь крадущая их дар.
– Энергия ключа – по сути самостоятельная сущность, – продолжала Ева. – Она может менять хранителя на более подходящего. Давай подумаем, как ты мог им стать… Раз ты шаман, твой источник – сила духов. А значит, контракт между энергией ключа и твоим источником произошел точно не без согласия направляющих тебя сильных духов. Зачем им это нужно? Могу предположить, что это испытание. Ведь Ключ всегда в опасности – на его энергию идет непрерывная охота. С разных сторон. У Хранителя всегда есть возможности проявить себя.
– Но ведь даже если Хранитель стал таковым без своего ведома, все равно же он должен это как-то почувствовать? Узнать. Получить намек от духа, наконец?
– Нууу, – протянула Ева. – Намек как раз может испортить испытание. А почувствовать – это конечно. Примерные “симптомы” – это симпатия. Непреодолимое желание быть рядом. Контролировать. Защищать. Оберегать. Видеть. Соприкасаться… – каждое слово Ева произносила театрализованно и выразительно, меняя интонации. А последние – и вовсе с придыханием подавшись в мою сторону. Она не соблазняла, скорее играла со мной, но я бы соврал, если бы сказал, что это действо меня нисколько не взволновало. Но внешне я оставался холоден.
Я вспомнил, как меня ошарашили фиалковые глаза Веры, как мне хотелось постоянно ее видеть, обнимать, звонить. Вспомнил, как я сгреб ее в охапку и дал клятву оберегать ее. Как я, словно дурак, звал ее прийти на день рождения вместе с парнем. “Нсамби, что это вообще было? Это точно делал я? Ну нет. Я же… Был влюблен… Ведь правда…” Я словно искал в голове спасительную ниточку, которая развеет мои внезапно возникшие сомнения. “Есть! Нашел!”
– Я знал еще одного человека с теми же самыми “симптомами” и некоторыми способностями к магии. Да и Ключа он знал гораздо дольше, чем я, – конечно же я, вспомнил про Сергея. Как он звонил, контролировал, был рядом. – Так может настоящий хранитель именно он?
– Зря ты отказался от отвара. Так ты точно был влюблен?”
Наконец сектант свернул с трассы на проселочную дорогу. Точнее, то, по чему мы теперь ехали, можно было назвать “сибирским осенне-зимним относительно проходимым бездорожьем”, а не дорогой. Мы немного оторвались от нашей цели и ориентировались по свежим следам. С одной стороны было открытое поле, с другой – лес. Ехали еще минут двадцать. Дорога начала змеиться между холмов, и мы чуть было не увязли в липкой земляной жиже, но с трудом сумели выбраться, потеряв немного времени.
Вчера после общения с Евой я мучался в раздумьях всю ночь до утра.. Мне было безумно жаль Веру, но с моих глаз словно спала пелена. Так жалеют о смерти близких, родственников или друзей, но никак не о возлюбленной. Мне стало мерзко. Выходило, что я был настолько слаб, что какие-то сущности могли бесконтрольно управлять моими чувствами. И снова стало жаль Веру, которая, похоже, влюбилась в меня по-настоящему. А потом меня охватила бешеная ярость. В этот момент мне всем моим естеством захотелось стать настолько сильным, чтобы никто и ничто, никакие сущности, никакие духи, никакие, пусть даже боги, никто не мог управлять моими чувствами и контролировать мои сердце и разум! Я тяжело дышал, а в ответ в голове послышались громкие аплодисменты…
– Стой! – послышался крик Евы,а слева мелькнуло что-то черное. – Проехали!
Я сдал чуть-чуть назад и – хонда подперла черное авто сектанта. Через незатонированные окна было отчетливо видно, что в машине напротив никого не было. Мы стояли у края небольшого лесочка, который резко уходил в низину. Там внизу, между голых ветвей деревьев, виднелось большое озеро. Выглядело это настолько красиво, что при других обстоятельствах я бы не отказался приехать сюда с палаткой и мангалом. Или посидеть на берегу с той же Евой и парой бутылок шампанского…
– Обсудим наши действия? – прервала фейри мои мечтания. – Сектант где-то внизу. Я прослежу, меня он не заметит.
– Согласен, в таком случае на мне его машина и подстраховка.
Я уже собирался аккуратно, чтобы не наделать лишнего шума, выйти из машины, как внезапно, будто бы прямо из-под бампера, возник здоровенный громила с бородой, заплетенной в косу.
Его глаза были налиты кровью и яростью, светлые длинные волосы как-то неестественно развевались на ветру. С диким ревом он поднял массивный молот, размером с мою голову, и что есть силы обрушил его на капот. В голове за мгновение промелькнули тысячи мыслей. “Что за урод? Моя машина! Откуда он взялся?”. А в следующее мгновение верзила каким-то очень плавным движением перетек к моей двери и буквально одним рывком выдрал ее. Понимая, что меня сейчас будут убивать, я кувырком выпрыгнул из машины, в движении доставая кукри. “Посмотрим, кто кого, урод!”
Интерлюдия
– Добрый день, Георгий Семенович, вы смотрели новости о вчерашнем пожаре?
– Да, Василий, надеюсь, ты позвонил не только затем, чтобы узнать, смотрю ли я местные СМИ? – в голосе говорившего была слышна легкая усталость.
– А про выжившего в эпицентре слышали?
– Слышал. Только не говори мне, что он сейчас у нас в клинике, – заинтересованный этой информацией, Георгий Семенович словно отбросил все другие эмоции в сторону. Даже усталость пропала из голоса, словно ее и не было.
– Именно так. Его доставили в наш ожоговый центр. Георгий Семенович, мне поставить вам дежурство на сегодня или на завтра? – даже по телефону ощущалось, что говоривший улыбается. Слишком хорошо он знал своего шефа.
– На сегодня, Василий. Будет тебе в этом месяце дополнительная премия. И не забудь – обо всех подобных “интересных” случаях сообщай мне.
– Конечно, Георгий Семенович.
Мужчина откинулся в кресле и закрыл уставшие глаза. “Чудом выживший, скорее всего, спонтанно сумел пробудить в себе магические способности и за счет этого выжить. Еще один потенциальный кандидат в мою команду. Пусть функционеры и силовики мечтают удержать власть в своих руках, но правда в том, что будущее за такими, как мы”, – зеленоватое пламя окутало руку, а на губах немолодого мужчины впервые за несколько дней заиграла улыбка. – Они или отдадут власть сами, или я возьму ее из их ослабевших рук!”
