Коллектив авторов
Времена и нравы (сборник)

Судья Чэнь Цзэво зажег сигарету и глубоко затянулся, он был известным курильщиком в районном суде. Он начал курить двадцать лет назад, когда поступил в университет, а на первом курсе… Чэнь Цзэво затянулся, глядя в окно. Там шумел и бурлил город, ярко светило солнце, он стоял в тени и прохладе своего кабинета, наблюдая за жизнью снаружи. Он знал, что где-то там, внизу, на улицах существуют бесчисленные торговцы Чэнь Цзэво, подсобные рабочие Чэнь Цзэво, деревенские мигранты Чэнь Цзэво… Они ищут заработки на улицах, на заводских конвейерах, обливаются потом на стройплощадках… А в это время он, судья Чэнь Цзэво, стоит за голубой стеклянной стеной, куря и наслаждаясь прохладой кондиционера, и взирает на их жизнь, полную тягот и невзгод, так, словно она совершенно не имеет к нему отношения. В душе шевельнулось беспокойство. Он тоже был сыном крестьянина, и если бы много лет назад не получил уведомление о зачислении в университет, а потом не поступил в магистратуру, то сейчас был бы одним из людей, страдающих под палящим солнцем. Если бы дело было таким простым, как кажется, он справился бы с ним, постоял бы здесь, погрузившись в горестные раздумья, а потом вынес решение по справедливости, опираясь на то, что подсказывает совесть, и стал бы выдающимся судьей, испытывая к этим людям должное сочувствие. Судья Чэнь Цзэво выкурил две сигареты подряд. Он вспомнил оставшегося в деревне дядю и подумал, что сейчас он должен сохранять спокойствие. Если бы ему сейчас, в его сорок лет, предложили назвать человека, оказавшего на него самое сильное влияние, он, без сомнений, выбрал бы дядю. Когда-то Чэнь Цзэво сказал ему:

– Меня родили отец с матерью, но воспитал меня дядя.

Дядя Чэнь Цзэво, Чэнь Гэнъинь, всю жизнь преподавал: в начальной школе, в средней, в старшей, был директором средней и старшей школы, на пенсию он вышел, будучи директором уездной средней школы № 1. Чэнь Гэнъинь воспитал многих! Некоторые из его учеников стали высокопоставленными чиновниками в Пекине, кто-то разбогател и превратился в миллионера, были среди них и ученые, и писатели, и, естественно, множество безвестных простых граждан. Чэнь Гэнъинь ко всему относился серьезно, имел моральные принципы и убеждения и мог служить примером для других. Когда ему исполнилось шестьдесят лет, в тот год, когда он вышел на пенсию и наслаждался спокойной жизнью, его бывший ученик, а ныне управляющий одной шэньчжэньской^[31] корпорацией директор Ли вернулся в уездный город и организовал встречу по случаю сорокалетней годовщины преподавательской деятельности Чэнь Гэнъиня. Также он выделил деньги и учредил специальную Стипендию имени Чэнь Гэнъиня, в фонд которой предприниматель ежегодно перечислял двести тысяч юаней на помощь нуждающимся ученикам. Директор Ли так поступил потому, что и сам когда-то был таким нуждающимся учеником, он плохо учился, учителя презирали его, и только Чэнь Гэнъинь поддерживал и подбадривал его. На ту встречу пришли многочисленные занимающие высокое положение почтенные бывшие ученики Чэня. Сам Чэнь Гэнъинь не собирался делать чиновничью карьеру, он был бескорыстным человеком. Такое впечатление он производил на людей. Для маленького Чэнь Цзэво дядя был кумиром детства, который мог все! Если у них дома случались какие-то неприятности, нечего было есть или не хватало денег на учебу, его родители первым делом вспоминали дядю и обращались к нему за помощью в решении проблемы.

Сейчас, после выхода на пенсию, Чэнь Гэнъинь наслаждался спокойной, безмятежной жизнью, он чувствовал себя счастливее небожителей. Каждый день они собирались с друзьями и писали стихи, которые потом публиковались в журналах, посвященных китайской поэзии и выпускающихся как в их провинции, так и в других, как в самом Китае, так и за его пределами. Благодаря этому он завел дружбу с иностранными поэтами из Японии, Америки, Сингапура… Еще его приглашали на разные всекитайские и международные поэтические конференции. На пенсии он вел насыщенную и яркую жизнь. Его дети – сын и дочь – были перспективными чиновниками в Пекине, они перевезли родителей к себе, но через два месяца те сказали, что ни за что тут не останутся, так как не могут выносить местного воздуха. Иногда Чэнь Гэнъинь ездил вместе с супругой в путешествия, и за годы, проведенные на пенсии, они объездили практически все города по обеим сторонам реки Янцзы. Куда бы они не приехали, везде находились его ученики, готовые их принять и составить компанию. Очень скоро чувство утраты и пустоты, вызванное выходом на пенсию, сменилось радостью от обретенной свободы. Ученики уважали его, и он думал: «Персиковые и сливовые деревья безмолвны, но под ними всегда есть тропа от тянущихся к ним людей – так ум и талант без всяких слов всегда привлекают к себе сердца». До выхода на пенсию он и не думал, что он настолько успешный учитель, но потом отчетливо осознал и прочувствовал это. На той встрече его ученики растроганно вспоминали его любовь и заботу, но он сам об этом уже почти забыл. Позднее он сказал супруге, что всего лишь выполнял свой учительский долг и не проявлял какой-то особенной заботы об этих учениках. Если что и было, так это, например, похвала за хорошо написанное сочинение – он зачитал его в классе, назвав образцовым, а ученик этот потом стал писателем и считал его тем, кто открыл в нем талант. У другого ученика оценки были не очень хорошие, но учитель все равно подбадривал его, утешал, что все пути все равно ведут в Рим, и, даже не учась в университете, все равно можно стать успешным человеком. В результате этот ученик отправился в Гуандун, стал крупным предпринимателем и до сих пор помнит доброту учителя… И все такие, казалось бы, мелочи, о которых он уже и забыл, собранные вместе, создавали благородный образ учителя Чэнь Гэнъиня. Однако в душе у него была затаенная боль, заноза, сидевшая в сердце, которую он всеми силами старался не затрагивать. Та почтительность, которой окружили его ученики после выхода на пенсию, почти заставила его забыть о существовании этой занозы. А может, он просто постарел и стал многое забывать? Если бы не звонок племянника, то и правда забыл бы. Судья Чэнь Цзэво позвонил ему и спросил: как здоровье? хорошо ли ему на пенсии? когда он приедет к нему на юг?..

Племянник был таким же предметом гордости Чэнь Гэнъиня, как и его дети. Сам Чэнь Гэнъинь и его младшая сестра Чэнь Чуньмэй были городскими жителями. Когда началась «культурная революция», она откликнулась на призыв правительства и с огромным энтузиазмом отправилась на работу в сельскую местность, полностью посвятив себя строительству новой социалистической деревни. Она искренне решила укорениться тут и по собственной воле принять так называемое «перевоспитание». Чтобы показать непреклонность своего решения, она, невзирая на протесты Чэнь Гэнъиня, вышла замуж за члена своей производственной бригады – парня по фамилии Чжао. Он был хорош собой, с большими глазами и широкими бровями, отличался простодушием и честностью. Вскоре после свадьбы Чэнь Чуньмэй родила дочку, а еще через год – сына, которого назвали Чжао Чэн. Впоследствии, когда образованная молодежь начала постепенно возвращаться в города, Чуньмэй уже пустила корни в деревне. В последующие годы целью ее жизни стало вырваться оттуда. Ее неприязнь к деревне была такой же искренней и пылкой, как и любовь к ней же когда-то. Это, естественно, вызывало недовольство ее деревенского супруга, они постепенно отдалялись, стали безразличны друг к другу и начали часто ссориться, иногда даже каждый день. В то время развод был почти невозможным делом, Чэнь Чуньмэй мало-помалу приняла такую реальность и возложила все свои мечты на сына. В те времена единственная возможность для деревенского ученика вырваться из деревни – сдать вступительные экзамены в высшее учебное заведение. Поэтому Чжао Чэн с детства знал, какая на нем лежит ответственность, знал, что не может остаться в деревне, должен учиться, поступить в университет и стать городским жителем. Когда он перешел в старшую школу, его дядя как раз был завучем по учебной работе в уездной школе № 1. Мать отправила его к дяде, которому сказала: «Я доверяю тебе сына, он обязательно должен поступить в университет!» Чжао Чэн учился хорошо, оценки у него всегда были высокими. Дядя лично контролировал его учебу, все учителя знали, что он племянник завуча, поэтому уделяли ему особое внимание. Когда Чжао Чэн учился во втором классе высшей ступени, мать заболела туберкулезом и ужасно кашляла кровью. Он приехал навестить ее, а она рассердилась и не позволила остаться, потребовав, чтобы он вернулся в школу и продолжил учиться:

– Если ты действительно хочешь быть почтительным сыном, то принеси мне уведомление о зачислении в Пекинский университет или в университет Цинхуа!

В последний год старшей школы здоровье матери серьезно ухудшилось, во время госэкзаменов она лежала в уездной больнице, и Чжао Чэнь мыслями был с ней, поэтому не мог сосредоточиться на учебе, и в результате, когда вывесили списки успешно сдавших экзамены, его в них не было.

Чэнь Гэнъинь долго не осмеливался сказать об этом сестре, боялся, что она не выдержит такого удара, для нее это будет еще одним несчастьем. Однако она сама догадалась, но никак не могла с этим смириться. Чуньмэй сказала брату:

– Мне все равно! Придумай что-нибудь!

Чэнь Гэнъинь посмотрел на сестру и согласился. Он действительно придумал способ: придержал уведомление о зачислении ученика по имени Чэнь Цзэво. Ему было известно, что мальчик родом из очень бедной семьи, все его предки были крестьянами. Чэнь Гэнъинь хотел найти какого-нибудь ученика по фамилии Чжао, и таким образом поменялось бы лишь имя, но не фамилия. Однако в этом году среди поступивших был лишь один ученик по фамилии Чжао, и тот был родственником служащего из местного правительства, поэтому Чэнь Гэнъинь не осмелился трогать его и выбрал ученика по фамилии Чэнь. Теперь в будущем племянника будут звать не Чжао, а Чэнь, по фамилии матери, что было вполне приемлемо и объяснимо. Использовав все свои связи, Чэнь Гэнъинь сменил племяннику имя на Чэнь Цзэво. В то время из-за неразберихи контроль за пропиской был ослаблен, поэтому превратить племянника в Чэнь Цзэво не составило труда. Сестра, посмотрев уведомление о зачислении и новое удостоверение личности сына, протяжно вздохнула. Она взяла брата за руку и произнесла:

– Прости, что доставила беспокойство! Помоги мне вырастить сына…

Сестра умерла… В то время Чэнь Гэнъинь вовсе не думал о том мальчике по имени Чэнь Цзэво и о его дальнейшей судьбе. Его единственным желанием было сохранить все в тайне, чтобы никто ни о чем не догадался. Чжао Чэн, получив на руки новое удостоверение личности и уведомление о зачислении, не знал, что и думать. Дядя сказал ему:

– Чэнь Цзэво вырос в бедной семье, хоть он и поступил, но денег на учебу у него нет. Я дал его семье некоторую денежную сумму, чтобы он отдал мне свое место в университете.

С того момента прошло двадцать лет. Племянник, превратившись в Чэнь Цзэво, поступил в университет, а его дядя в этот момент дрожал от страха. Но прошел год, два… Через четыре года племянник закончил университет, а о произошедшем по-прежнему никто ничего не знал, и только тогда Чэнь Гэнъинь наконец успокоился и начал приглядываться к настоящему Чэнь Цзэво. Он потихоньку разведал, что тот стал столяром, женился, жил нормальной жизнью. Теперь дядина душа была спокойна. После окончания университета племянник Чэнь Цзэво приехал к нему в уездный город и у них состоялась долгая беседа. Племянник поблагодарил его за помощь и участие в его жизни, но в то же время выразил свое беспокойство и сомнение. Он рассказал, что поначалу ему было трудно приспособиться к новому имени, что он узнал правду о том, что настоящий Чэнь Цзэво вовсе не из-за отсутствия денег не поступил в университет, как его убеждал дядя. У него ушел целый год, чтобы привыкнуть к новому имени. Он рассказал, что научился курить, что не осмеливался общаться с людьми. Другие заводили романы, а он боялся. Еще он сказал, что часто видел во сне того, другого Чэнь Цзэво… Из-за страданий племянника на сердце дяди стало очень тяжело. Он попытался утешить его, мол, не надо лишних мыслей, будешь работать и все будет хорошо. Но тот ответил, что не хочет работать, а собирается продолжить учебу, еще раз, на этот раз самостоятельно, сдать экзамен, только так его совесть будет чиста. Дядя поддержал его – и не только морально, но и финансово. Его учебу в университете и в магистратуре оплачивал именно дядя. Племянник добился успеха: поступил в магистратуру престижного университета на специальность «Право». Впоследствии его жизнь протекала гладко, он женился, завел ребенка, стал судьей. Чэнь Гэнъинь знал, что произошедшее стало постепенно стираться из памяти племянника, он был доволен и спокоен.

Чэнь Гэнъинь и представить не мог, что на склоне лет, когда он будет наслаждаться спокойной старостью, придется ответить на этот звонок. Слушая кучу совершенно незначительных вопросов, которые задавал племянник, он понимал, что есть что-то важное, из-за чего он позвонил. Тогда дядя сам спросил, что случилось. Судья Чэнь Цзэво помолчал, а потом в общих чертах рассказал о деле торговца Чэнь Цзэво, а также о том, какое внимание уделяется этому делу в прессе и какую оно вызвало реакцию. Чэнь Гэнъинь спросил после паузы:

– Какие у тебя идеи по этому поводу?

Чэнь Цзэво ответил, что решил все-таки быть председателем на этом суде. Тогда во время коллегиального суда он сможет произнести речь, а во время вынесения приговора смягчить наказание. В этом деле речь может идти как о немедленной смертной казни, так и о смертной казни, но с отсрочкой приговора. Чэнь Цзэво сказал, что для него это будет своего рода искуплением вины. Чэнь Гэнъинь попросил племянника продолжать.

– Это дело слишком щепетильное, – произнес племянник, – несомненно, на суде будут присутствовать журналисты. Судью зовут Чэнь Цзэво, подсудимый – тоже Чэнь Цзэво, это точно окажется в фокусе их внимания. Я боюсь…

Чэнь Гэнъинь молчал. Через какое-то время он произнес:

– Все, что у тебя сейчас есть, досталось нелегко. Я уже стар, на пенсии. Твои двоюродные братья и сестры – люди с положением в обществе… К тому же денежный долг надо возвращать, а за убийство следует отвечать своей жизнью. Это – непреложная истина…

Судья Чэнь Цзэво сказал:

– Я понимаю… Дядя, берегите здоровье!

Повесив трубку, Чэнь Гэнъинь еще долго не мог прийти в себя. Он обнаружил, что ладони вспотели, руки было не поднять, а ноги ослабли. Он рухнул на диван и положил в рот кусочек сахара. Когда силы вернулись, он принял решение съездить и посмотреть, как живет семья убийцы. Чтобы выиграть войну, надо все разузнать о противнике. У него было нехорошее предчувствие, и он испытывал страх. И страх этот был даже сильнее, чем тогда, в прошлом, когда он совершал подлог.

На следующий же день Чэнь Гэнъинь отправился в уезд Циншань. Секретарем парткома там был его бывший ученик. В прошлом Чэнь Гэнъинь обязательно ему позвонил бы, но на этот раз он никому ничего не сказал, даже его жена не знала, куда он отправился. Ей он сказал, что поехал на встречу с другом. Он взял такси и поехал в Циншань, находившийся за тридцать километров от его уезда. Чэнь Гэнъинь знал, что дом Чэнь Цзэво располагался в селе Яньцунь уезда Циншань. Много лет назад, когда он «превратил» своего племянника в Чэнь Цзэво, он тайком приезжал сюда и даже издалека следил за настоящим Чэнь Цзэво. В тот момент юноша уже оправился после поражения на экзамене, смирился с действительностью и изучал специальность столяра. Чэнь Гэнъинь исподволь наблюдал за ним, ведь он хорошо знал этого ученика, сочетавшего в себе хороший характер и способность к обучению. Нельзя сказать, что у него были лучшие отметки в параллели, но он входил в тридцатку самых способных учеников, и, если судить по уровню преподавания в их школе, экзамены в университет не были бы для него большой проблемой, стоило лишь готовиться к ним в нормальном режиме. Чэнь Гэнъинь узнал о том, что Чэнь Цзэво усердно изучает столярное дело, и на душе у него полегчало. «Никто ни о чем не догадывается», – подумал он. И с тех пор он больше не ездил в Яньцунь.

И вот прошло двадцать лет. Чэнь Гэнъинь тогда был в расцвете сил, теперь же состарился и поседел. С каждым шагом страх и беспокойство становились все сильнее. Он собирался найти дом Чэнь Цзэво по памяти, но картина, представшая перед глазами, совершенно не походила на то, что сохранилось в его воспоминаниях. Шофер сначала спросил дорогу в село, а потом – как проехать к дому Чэнь Цзэво. Сначала казалось, что будет трудно найти такого незначительного человека в таком большом селе. У перекрестка на въезде в село был мост, рядом с которым расположился небольшой рынок. Перед одной из лавок несколько стариков под навесом играли в маджонг. Чэнь Гэнъинь попросил шофера остановить машину, вышел и спросил про Чэнь Цзэво. Он и не предполагал, что абсолютно все тут знали Чэнь Цзэво и о том, что он убил человека. Чэнь Гэнъинь показался им похожим на кадрового работника, и они спросили, зачем ему Чэнь Цзэво:

– Вы родственник Чэнь Цзэво?

– Нет-нет! – ответил Чэнь Гэнъинь. – Я приехал по поручению друга.

Старики отложили кости для игры в маджонг, которые были у них в руках:

– Вы приехали из-за суда над Чэнь Цзэво? Вы ведь начальник из города?

– Разве я похож на начальника? – спросил Чэнь Гэнъинь.

– Похож!

– Разве бывают начальники, которые ездят на такси?

– Да, это называется «посещение инкогнито».

Как бы Чэнь Гэнъинь ни объяснял, деревенские были уверены, что он – городской чиновник, приехавший инкогнито. Его заставили присесть, ведь у каждого было что сказать начальству. Ему пришлось сесть и слушать, как люди, перебивая друг друга, говорят о Чэнь Цзэво. Они рассказали, что не стоит идти к нему домой, там все равно никого нет – все уехали на заработки. Сын учится в городской школе № 1, но тоже не приезжает домой, двор весь травой зарос. Чэнь Гэнъинь спросил, нет ли других родственников Чэнь Цзэво в деревне. Кто-то ответил, что близких родственников нет, есть лишь дяди по отцу, но и они все на заработках.

– Уважаемый начальник, Чэнь Цзэво расстреляют? – спросил один из стариков.

– Я не в курсе. Посмотрим, что скажет суд.

– Вы ведь начальник, может, поговорите с судом? Ведь Чэнь Цзэво – хороший человек! И с самого детства был хорошим и добрым ребенком, он даже курицу убить не мог, как же он сумел так жестоко убить человека?

– Его наверняка довели! Вы подумайте: если такой, как он, убил кого-то, то какую же обиду ему нанесли?

– Думаю, что он не умрет, иначе зачем же инкогнито приехал начальник?

Один старик, казавшийся самым образованным, предложил:

– Может быть, мы напишем прошение, на котором каждый из нас поставит свой отпечаток пальца, мы попросим правительство проявить снисходительность и не убивать Чэнь Цзэво.

В душе Чэнь Гэнъиня поднялась горячая волна, он подумал о том худеньком и маленьком Чэнь Цзэво, которого смутно помнил. Он подумал, что, наверное, надо поговорить с племянником, защитить Чэнь Цзэво от смерти, приложить к этому все силы! И вот, когда он об этом подумал, один из стариков тихо сказал:

– Уважаемый начальник, я знаю одну тайну.

Чэнь Гэнъинь спросил, что это за тайна. Старик ответил:

– У нас в деревне все знают, что Чэнь Цзэво, когда был ребенком, учился прилежно, был способным. Говорят, он поступил в университет, но его место присвоил кто-то другой.

Только он это произнес, руки у Чэнь Гэнъиня задрожали, а ноги стали ватными. Он поспешил достать кусочек сахара из кармана. У него была гипогликемия, которая обычно проявлялась, когда он был голоден, но иногда это случалось, если он был взволнован, пугался чего-нибудь или был чем-то потрясен. Кусочек сахара, который он рассасывал, помогал справиться с приступом. Голос у него тоже дрожал, он с трудом справился с чувствами. Старик спросил:

– Начальник, что с вами?

– Старая проблема – гипогликемия…

Кто-то налил кипяток и поднес ему, но, взглянув на воду – черную, с жирными пятнами, – Чэнь Гэнъинь отставил чашку в сторону, не сделав и глотка. Он произнес:

– Разве можно так говорить безо всяких оснований и доказательств?

– Да, доказательств нет, но кое-кто говорит, что это правда.

– Не стоит верить слухам и не надо их распространять!

Старик ответил:

– Верно, верно.

Старики переключились с Чэнь Гэнъиня на местный химзавод. Они рассказали, что после постройки завода в их селе вода, которую раньше можно было пить прямо из озера, стала такой грязной, что в ней даже рыбы теперь не живут. Пусть уважаемый начальник вмешается. Чэнь Гэнъинь тем временем пребывал в полном смятении. Он размышлял о том, что нет все-таки стен, которые не пропускают ветер, а все тайное становится явным. Ведь тогда, в прошлом, все было сделано абсолютно секретно, никто ничего не знал. Откуда же взялись такие слухи? Он еще больше забеспокоился и снова спросил про дом Чэнь Цзэво. Один старик ответил:

– Вы все равно не найдете по описанию, давайте я вас провожу!

Чэнь Гэнъинь выразил ему свою благодарность и пригласил в машину, чтобы под его руководством отправиться к дому Чэнь Цзэво. Хотя его дом и находился не слишком далеко, но его действительно трудно было найти; поворачивали-поворачивали, и на одном из перекрестков машина не смогла проехать дальше. Старик повел Чэнь Гэнъиня по узкой дорожке, с двух сторон по пояс заросшей полынью, бамбук-многоветочник высотой в человеческий рост оставлял лишь узкую щель для прохода. По этой тропинке они прошли практически двести метров и только тогда подошли к дому Чэнь Цзэво. Это был одноэтажный дом с тремя комнатами и уже обвалившейся крышей, на токе для молотьбы риса разрослись камыш и бамбук. Соседские курицы захлопали крыльями и с испуганным кудахтаньем бросились врассыпную. Провожатый сказал, что тут даже хорьки уже превратились в призраков. Чэнь Гэнъинь постоял в дверях дома, прошел в коридор, через дверной проем и окна заглянул внутрь: в гостиной были навалены сельскохозяйственные инструменты. Также в комнате располагалась одна кровать, покрытая толстым слоем пыли, было видно, что тут давно уже никто не жил. Чэнь Гэнъинь спросил:

– У них же есть сын, который уехал на учебу. Он что, тоже не приезжает домой?

Старик пояснил:

– Его сына зовут Чэнь Ифэй, он учится в средней школе номер один. На каникулы он ездит к отцу, чтобы подработать. Я уже несколько лет их не видел.

Сердце Чэнь Гэнъиня наполнилось невыразимой горечью и страхом. Уезжая из деревни Яньцунь, он думал о том, что если бы он тогда не совершил подлог ради племянника, то, возможно, сейчас в городском кабинете сидел бы этот Чэнь Цзэво, а нынешний судья Чэнь Цзэво жил бы в нищете и искал бы подработки где-то в других краях.

По дороге домой Чэнь Гэнъинь сидел в безмолвии, закрыв глаза и размышляя, что же теперь делать. Помогать Чэнь Цзэво или нет? Если помогать, то как? А если не помогать… Эх… Чэнь Гэнъинь вздохнул и подумал, что если не помогать, то зачем вообще нужно было ездить в Яньцунь? С глаз долой – из сердца вон! И не было бы этого беспокойства на душе. Но в то же время поездка оказалась полезной. Выяснилось, что в деревне ходят слухи о том, что на экзаменах в свое время была совершена подмена. Это только их догадки? Или они что-то слышали? Хорошо, если догадки. А вдруг что-то слышали? Тогда где они могли это слышать? Он начал вспоминать, как все происходило. В то время он был завучем по учебной работе и был твердо уверен, что до него никто не видел уведомление о зачислении Чэнь Цзэво. На каком этапе произошла утечка информации? Когда он делал племяннику липовую справку о прописке? Тогда в контроле за прописками царила неразбериха, он всего лишь попросил друга из отделения полиции, и тот сделал нужную справку. Это был хороший друг, да и к тому же кое-что получил за это, так что ни при каких обстоятельствах он не мог выдать тайну. К тому же этот друг умер несколько лет назад, а мертвые не могут выступать в качестве свидетеля. Чэнь Гэнъинь так и не нашел ключ к отгадке, мысли его беспокойно метались, а машина тем временем въехала в город и проезжала мимо школы № 1. Чэнь Гэнъинь вспомнил о сыне Чэнь Цзэво – Чэнь Ифэе, вышел из машины и отпустил водителя, а сам пошел к нынешнему директору школы. Это также был его бывший ученик, который после окончания университета вернулся преподавать в родную школу. Благодаря покровительству Чэнь Гэнъиня в сорок лет он уже получил место директора средней школы № 1. При виде внезапно нагрянувшего бывшего директора нынешний директор засуетился, предлагая сесть и выпить чаю. После обмена формальными приветствиями директор спросил:

– Учитель, что привело вас сюда так неожиданно? У вас ко мне какое-то дело?

Чэнь Гэнъинь ответил, что просто зашел навестить его, а потом спросил, кому в этом году собираются присудить Стипендию имени Чэнь Гэнъиня. Директор ответил, что список еще не утвержден. Когда утвердят, то, как и раньше, сам список и все соответствующие материалы обязательно перешлют бывшему директору, чтобы он его просмотрел. Чэнь Гэнъинь рассмеялся и сказал, что он теперь на пенсии и не в том положении. На что директор ответил:

– Вы, учитель, обязательно должны просмотреть список, ведь без вас самой этой стипендии не было бы. Дети, которые каждый год получают ее, никогда не забудут вашу доброту!

Чэнь Гэнъинь размышлял, спрашивать ли про Чэнь Ифэя. Ведь если не спросить, то в душе так и останется беспокойство, а если спросить, это может создать дополнительные трудности. Директор видел, что его учитель явно приехал по какому-то делу, поэтому спросил, какие еще будут указания. Чэнь Гэнъинь подумал и задал вопрос:

– Есть у вас ученик по имени Чэнь Ифэй? Вы его знаете?

На лице директора отразилось замешательство, он решил, что это родственник учителя, и ответил:

– У нас слишком много учеников.

– Да я просто спрашиваю. Говорят, с его отцом случилась беда – он на юге убил человека.

Директор взял телефон и вызвал к себе завуча по учебе. Тот пришел, увидел бывшего директора и, естественно, поприветствовал его. Нынешний директор спросил, в каком классе учится Чэнь Ифэй. Завуч ответил:

– В третьем классе высшей ступени, в пятой группе.

– Вызовите ко мне классного руководителя.

Через какое-то время пришел классный руководитель, поздоровался, и директор начал его расспрашивать про Чэнь Ифэя. Тот вздохнул:

– У него хорошие отметки, он старательный, входит в число лучших тридцати из пятисот учеников его параллели. Если исходить из прежнего опыта экзаменов нашей школы, он сможет поступить в один из лучших университетов. К сожалению, из-за того что случилось с отцом, его оценки резко ухудшились. На прошлом пробном экзамене он был всего лишь на сто каком-то месте. Уважаемый директор, вы хотите с ним встретиться?

Чэнь Гэнъинь ответил:

– Не стоит. Не надо беспокоить ребенка. Я узнал об этом деле и, проезжая мимо школы, просто зашел узнать.

После того как ушел классный руководитель, Чэнь Гэнъинь сказал директору:

– Когда в этом году будете составлять список учеников на стипендию, обдумайте и его кандидатуру. Восемь тысяч юаней, возможно, особо ему не помогут, но послужат для него утешением и поощрением.

– Мы неукоснительно выполним ваше указание!

– Не указание, а предложение. Этот ученик не мой родственник. Просто я думаю, что наша стипендия должна не только поощрять самых лучших, но и поддерживать детей из малообеспеченных семей.

После визита в школу Чэнь Гэнъинь не поехал домой на машине, а медленно пошел пешком. Уладив это дело, он почувствовал, что душевное беспокойство несколько уменьшилось. Он подумал, что если юноша в этом году не поступит, то надо будет придумать способ, как помочь ему с оплатой повторного курса обучения. А если поступит и понадобится материальная помощь, то надо будет позвонить директору Ли, который учредил стипендию, и попросить о помощи. От этой мысли беспокойство стало еще меньше. Вернувшись домой, он позвонил судье Чэнь Цзэво и спросил, удобно ли ему сейчас говорить. Тот ответил, что удобно. Тогда Чэнь Гэнъинь четко и сжато пересказал все, что он делал сегодня. Сказанное свелось к трем основным выводам. Первое – семья торговца Чэнь Цзэво живет в бедности. Второе – в деревне Яньцунь ходят слухи о подмене результатов, надо быть осторожнее. Третье – он решил дать сыну Чэнь Цзэво стипендию и попросить директора Ли помочь ему закончить университет. Хотя они совершили ошибку в прошлом, но таким поступком смогут «исполнить до конца долг гуманности и справедливости», и у племянника не будет никакого груза на душе. «Что касается того, какой выбор сделать, решай сам», – сказал Чэнь Гэнъинь.

Но вот именно это решение и было самым трудным. Еще когда Чэнь Цзэво звонил дяде, он на самом деле уже сделал свой выбор. Однако чувствовал некоторую тревогу и надеялся, что звонок дяде поможет ее ослабить. Он получил поддержку, хотя и не в полной мере. Во всем этом деле дядя был ответственным лицом, а он сам – человеком, который извлек выгоду из случившегося. Дядя так поступил исключительно ради него, а если правда выйдет наружу, это сильно отразится на последних годах его жизни. К тому же дети дяди были людьми с высоким положением в обществе, успешной карьерой и безграничными перспективами. Добро следует помнить, поэтому ни в коем случае нельзя выдать дядю. «Кто еще, кроме меня, должен идти в ад?» – эта мысль внезапно пришла ему в голову. Чэнь Цзэво показалось, что он сделал мужественный выбор. Однако он ясно осознавал, что, если судить с точки зрения торговца Чэнь Цзэво, это мужество наполнено преступным духом и фальшью. «Не стоит воспринимать все слишком серьезно», – опять всплыла в мыслях древняя заповедь. К тому же, даже если он будет председателем на суде, критерием будет все равно закон, а основанием – факты, и наказание вовсе не обязательно будет мягким. Если смотреть с точки зрения семьи потерпевшего У Юна, то мягкое наказание для Чэнь Цзэво тоже будет своего рода несправедливостью. К тому же… Он подумал еще об одном «к тому же»: к тому же его дядя уже решил выделить сыну торговца стипендию, да еще и помочь ему закончить университет. «Исполнить до конца долг гуманности и справедливости» – он вспомнил эту фразу, сказанную дядей.

«Кто еще, кроме меня, должен идти в ад?»

«Не стоит воспринимать все слишком серьезно».

«Исполнить до конца долг гуманности и справедливости».