Коллектив авторов
Уголовный процесс европейских государств

© Коллектив авторов, 2018

© ООО «Проспект», 2018

* * *

Авторы:

Луцик В. В., Войнарович А. Б., Савченко В. А., Садовая Т. В., Самарин В. И., Трефилов А. А., Юрчишин В. Д.

Рецензенты:

Качалова О. В., доктор юридических наук, доцент, заведующая отделом проблем уголовного судопроизводства Российского государственного университета правосудия;

Нор В. Т., доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой уголовного процесса и криминалистики Львовского национального университета им. И. Франко, академик Национальной академии правовых наук Украины.

Под редакцией кандидата юридических наук, доцента В. И. Самарина (Белорусский государственный университет, Беларусь); кандидата юридических наук, доцента В. В. Луцика (Львовский национальный университет, Украина).

Условные обозначения

ЕАЭС – Евразийский экономический Союз

Европейская конвенция по правам человека – Конвенция о защите прав человека и основных свобод, заключенная в Риме 4 ноября 1950 г.

ЕС – Европейский союз

ЕСПЧ – Европейский Суд по правам человека

ООН – Организация Объединенный Наций

ОРД – оперативно-розыскная деятельность

СЕ – Совет Европы

УК Австрии – Уголовный кодекс Австрийской Республики (Strafgesetzbuch) от 23 января 1974 г.

УК Болгарии – Уголовный кодекс Республики Болгария (Наказателен кодекс) от 2 апреля 1968 г.

УК Литвы – Уголовный кодекс Литовской Республики (Baudžiamasis kodeksas) от 26 сентября 2000 г.

УК Польши – Уголовный кодекс Польской Республики (Kodeks karny) от 6 июня 1997 г.

УК Украины – Уголовный кодекс Украины (Кримінальний кодекс) от 5 апреля 2001 г.

УК ФРГ – Уголовный кодекс Федеративной Республики Германия (Strafgesetzbuch) от 15 мая 1871 г.

УПЗ Испании – Уголовно-процессуальный закон Королевства Испании (Ley de enjuiciamiento criminal) от 14 сентября 1882 г.

УПЗ Латвии – Уголовно-процессуальный закон Латвийской Республики (Kriminālprocesa likums) от 21 апреля 2005 г.

УПК Австрии – Уголовно-процессуальный кодекс Австрийской Республики (Strafprozeßordnung) от 1873 г.

УПК Беларуси – Уголовно-процессуальный кодекс Республики Беларусь (Крымінальна-працэсуальны кодэкс) от 16 июля 1999 г.

УПК Болгарии – Уголовно-процессуальный кодекс Республики Болгария (Наказателно-процесуален кодекс) от 28 октября 2005 г.

УПК Италии – Уголовно-процессуальный кодекс Итальянской Республики (Codice di procedura penale) от 22 сентября 1988 г.

УПК Литвы – Уголовно-процессуальный кодекс Литовской Республики (Baudžiamojo proceso kodeksas) от 14 марта 2002 г.

УПК Молдовы – Уголовно-процессуальный кодекс Республики Молдова (Codul de procedură penală) от 14 марта 2003 г.

УПК Польши – Уголовно-процессуальный кодекс Польской Республики (Kodeks postępowania karnego) от 6 июня 1997 г.

УПК Португалии – Уголовно-процессуальный кодекс Португалии (Código de processo penal) от 22 января 1987 г.

УПК Украины – Уголовно-процессуальный кодекс Украины (Кримінальний процесуальний кодекс) от 13 апреля 2012 г.

УПК Франции – Уголовно-процессуальный кодекс Французской Республики (Code de procédure pénale) от 23 декабря 1958 г.

УПК ФРГ – Уголовно-процессуальный кодекс Федеративной Республики Германия (Strafprozeßordnung) от 1 февраля 1877 г.

УПК Швейцарии – Уголовно-процессуальный кодекс Швейцарии (Strafprozessordnung / Code de procédure pénale / Codice di diritto processuale penale / Cudesch da procedura penala) от 5 октября 2007 г.

ФРГ – Федеративная Республика Германия

Предисловие

Современное уголовное судопроизводство подвергается перманентному изменению и реформированию, находится в поиске оптимального баланса интересов государства, общества и отдельных участников уголовного процесса, стремится идти в ногу с научно-техническим прогрессом. В последние годы в уголовном процессе появились новые институты: досудебное соглашение о сотрудничестве, дознание в сокращенной форме и др. Такие новации зачастую основываются на опыте законодательного регулирования и правоприменения, известному иностранному уголовно-процессуальному праву. В связи с этим неоспорима актуальность изучения уголовного судопроизводства зарубежных государств.

Кроме того, в сегодняшнем открытом мире с возрастанием международной составляющей и так называемого иностранного элемента в сфере борьбы с преступностью специалисту-юристу в сфере уголовного процесса закономерно требуются знания, выходящие за пределы национального правового поля, в том числе и института международной правовой помощи. А последний, кстати, допускает при соблюдении определенных условий возможность применения иностранного уголовно-процессуального права в отечественном процессе.

Знание состояния современного уголовно-процессуального права позволяется поддерживать активное общение с зарубежными коллегами, основанное на умении и готовности понимать друг друга, сопоставлении схожих правовых институтов и потенциале выработки взаимоприемлемых подходов.

Настоящее издание имеет своей целью восполнение имеющегося пробела актуальной учебной и монографической литературы в сфере уголовного процесса современных зарубежных государств. Авторы выбрали достаточно разные национальные типы уголовного процесса в рамках Европы для предоставления возможности читателю их сравнения: Англия и Уэльс, немецкоязычные государства (Австрия, Германия и Швейцария), Франция, Испания, государства бывшего социалистического лагеря (Болгария, Польша), балтийские государства (Латвия, Литва), восточно-европейские государства (Беларусь, Молдова, Украина). В работе также освещаются общие положения о современном уголовно-процессуальном праве в Европе, а также вопросы его гармонизации в рамках Европейского союза.

Книга будет полезна как студентам-юристам, решившим получить более фундаментальные знания по дисциплине «Уголовный процесс», аспирантам, активно оперирующим сравнительно-правовым методом исследования, так и практическим работникам, сталкивающимся с иностранным правом в сфере уголовного процесса либо участвующим в законотворческом процессе. Несомненный интерес работа должна представлять и для состоявшихся ученых-процессуалистов, желающих получить базовую информацию, касающуюся основных институтов уголовно-процессуального права, сложившихся в зарубежных европейских государствах.

Авторами использованы последние редакции уголовно-процессуальных законов анализируемых государств, а также актуальные литературные источники на языках оригиналов.

Вадим Игоревич Самарин, кандидат юридических наук, доцент,

Василий Васильевич Луцик, кандидат юридических наук, доцент

Раздел I. Уголовный процесс в странах Европы: современное состояние и тенденции развития

1.1. Исторические формы уголовного процесса в странах Европы: сущность и классификация

Уголовный процесс каждой страны представляет собой сложную систему, состоящую из большого числа различных «механизмов» и «деталей». Поэтому если рассматривать процессуальный порядок производства по уголовным делам в отдельно взятом конкретном государстве в определенный период его истории, то он будет по многим компонентам не только существенно отличаться от того, что имеет место в других государствах, но и чаще всего окажется неповторим по сравнению с теми процессуальными порядками, которые существовали в том же самом государстве на разных исторических этапах его развития. В результате возникает поразительное многообразие уголовно-процессуальных систем, наблюдаемое, образно говоря, «по вертикали» (во времени) и «по горизонтали» (в пространстве)^[1]. Таким образом, порядок уголовного судопроизводства в каждом из государств на протяжении их развития имел свои особенности.

Многие юристы в сфере нормотворчества и правоприменения не учитывают типологические черты уголовного процесса, не до конца понимают его сущность. Но уголовно-процессуальная доктрина не могла бы претендовать на звание науки, если бы не пыталась преодолеть данное историческое и сравнительно-правовое многообразие, предложив некие абстрактные «формы», «типы» или «модели» уголовного процесса, являющиеся итогом эмпирического изучения конкретных уголовно-процессуальных систем, их последующую классификацию по определенным критериям и, наконец, максимальное обобщение на уровне «идеальных типов» или, если угодно, архетипов. Подобный подход имеет не только абстрактно-теоретическое, но и практическое значение, позволяя правильно понять вектор развития уголовного процесса той или иной страны, определить наиболее близкие ему уголовно-процессуальные системы других государств, уяснить место национальной уголовно-процессуальной модели на сравнительно-правовой карте мира. Это особенно важно в период проведения глобальных реформ (новых уголовно-процессуальных кодификаций), ведь каждой из них, как правило, предшествует аналитическая работа по осмыслению исторической формы уголовного процесса^[2].

О дискуссионности исследуемой темы свидетельствует, в частности, неопределенность терминологии. Научная терминология оперирует «моделями», «типами», «видами», «формами» и «историческими формами» уголовного процесса, среди которых фигурируют «состязательные», «розыскные», «исковые», «обвинительные», «инквизиционные», «следственные», «смешанные», «континентальные», «англосаксонские», «романо-германские», «охранные» и «гражданские». Даже в соответствующих разделах современных учебников по уголовному процессу не приводится понятие модели, типа, формы, вида уголовного процесса, отсутствует их систематизация.

В уголовно-процессуальной доктрине термин «модель уголовного процесса» используется уже давно, хотя так и не получил статус общепринятого научного термина. Одним из первых его стал употреблять Г. Пэкер, опубликовавший в 1964 г. свою работу, посвященную моделям надлежащего правосудия и контроля над преступностью^[3]. Вслед за ним термином «модель» стал пользоваться М. Кинг, развивший и дополнивший модели Пэкера целым рядом новых моделей (именуемых моделями уголовной юстиции), часть из которых он назвал «процессуальными». В дальнейшем этот термин закрепился в науке и стал, по сути, традиционным. По мнению М. Стойко, модель возникает как мысленный образ, который содержательно наполняется реальными и идеальными чертами. Причем, она служит, в первую очередь, не цели формирования или развития какой-то теории, а цели управления моделирующим объектом^[4]. Исходя из общего понимания термина модель (от лат. modutus – мера, образец, прообраз или формализованный аналог чего-то), категорию «модель уголовного процесса» можно определить как концептуальное выражение его осуществления (реализации) на практике. В теоретическом плане понятие модель может быть представлена в общенаучных категориях типа и вида^[5].

В уголовно-процессуальной теории под типом уголовного процесса понимают организацию производства по делу в зависимости от развитости состязательных основ, уровня гарантий прав участников, системы доказательств и способов их оценки. Именно тип процесса наиболее полно выражает последовательность развития уголовного права вместе с развитием общества. Итак, тип уголовного процесса отражает всю совокупность черт, характерных для определенного этапа общественного развития^[6].

В уголовно-процессуальной доктрине нет полного единства мнений по поводу точного числа исторических форм (моделей), определивших развитие уголовного судопроизводства и его современное состояние. Есть существенные различия и в их терминологическом обозначении (наименовании).

Категория «тип» в современной науке неразрывно связана с понятием «типология», то есть с методом научного познания, в основе которого лежит деление систем объектов и их дальнейшая систематизация с помощью обобщенной, идеализированной модели или типа. Типология служит одним из важнейших средств познания объекта и создания его теории^[7]. В научном познании применяются различные ее формы. Типология является классификацией объектов по существенным признакам^[8]. В науке уголовного процесса большинство ученых выделяет следующие три типологии уголовного процесса: идеальную, морфологическое и историческую.

Выделяя большое количество реально существующих или существовавших в прошлом режимов судопроизводства, мы переходим от общего – понятия идеальных типов и их видов – к особому и частному, от внутреннего – к внешнему, то есть получаем понятие «форма процесса», которая также является типом судопроизводства, однако не абстрактно-идеальным, а реальным^[9].

В этом смысле следует отличать друг от друга модель уголовного процесса как архетип (определенную абстракцию) и конкретные национальные уголовно-процессуальные системы, чаще всего на 100 % не соответствующие ни одному из выделяемых уголовно-процессуальных архетипов. Что касается расхождения в количестве моделей уголовного процесса, то оно чаще всего объясняется отнюдь не ошибочностью представлений тех или иных авторов, а использованием ими разных методологических подходов^[10]. Так, западные авторы, как правило, выделяют только две модели уголовного процесса, которые возникли в результате исторического развития и сохраняют свое сравнительно-правовое значение в современном мире: обвинительный (accusatorial) уголовный процесс и инквизиционный (inquisitorial) уголовный процесс^[11].

Однако если к сравнительно-правовому критерию присоединить критерий исторический, то понятно: обе названные модели столь сильно видоизменились с течением веков, что в научном плане предстают в двух вариантах: архаичном (сугубо историческом) и современном. В результате мы получаем не две, а четыре формы: 1) архаичную обвинительную; 2) архаичную инквизиционную; 3) состязательную; 4) смешанную.

Но и это еще не все. Исторически сложилось так, что если модернизация обвинительной модели уголовного процесса по распространенному в науке мнению происходила плавно и подчас незаметно, не сопровождаясь «революционными» преобразованиями, то в развитии инквизиционного процесса имелся явный перелом, когда архаичный вариант уступил место современному – так называемому смешанному уголовному процессу. Иначе говоря, в случае с инквизиционным процессом мы сталкиваемся не только с эволюцией, но и с подлинной законодательной революцией, которая не должна ускользнуть от нашего внимания. В такой ситуации, исходя из сугубо методологических соображений, исторический критерий классификации имеет меньшее значение для обвинительного уголовного процесса и большее – для процесса инквизиционного, т. е. при выделении моделей уголовного процесса он вполне может применяться асимметрично. Следуя такой логике, мы получаем уже три формы уголовного процесса: 1) состязательная; 2) инквизиционная (обвинительная); 3) современная смешанная.

Установление лица, совершившего преступление, – объективно необходимый результат любой уголовно-процессуальной деятельности. Этот результат должен быть достоверным, или истинным, иначе все уголовное судопроизводство обернется произволом. Основное различие известных форм – допустимая строгость формы (формальность) и доля справедливости и объективности в производстве по делу – определяет различные пути достижения цели.

Историческая форма уголовного процесса – это форма организации процесса, которая обусловливает источник движения уголовного дела и основания процессуального статуса ее участников^[12]. Обычно в теории уголовного процесса выделяют три вида исторической формы уголовного процесса, которую в литературе иногда называют идеальными типами: состязательную, розыскную и смешанную. При этом отмечалась зависимость формы процесса от следующих критериев: государственного (именно им определяется степень свободы личности), политического режима, уровня правовой культуры в обществе, а в целом – степени зрелости общества.

Такие идеальные формы уголовного процесса, как состязательная и розыскная, прямо противоположны друг другу, равноценны и не сменяют друг друга, кроме того, в чистом виде никогда не существуют. Любой уголовный процесс в реальной действительности осуществляется между состязательными и розыскными полюсами, двигаясь в направлении одного из них. Это и есть смешанное производство, нечто среднее между идеальными типами.

Немецкий юрист Кристиан Томушат (Cristian Tomuschat) употребил термин «европеизация права», назвав так свою научную публикацию, и заметив в ней, что взаимное сближение правопорядка в Европе – факт, который не нуждается в эмпирических обоснованиях. Так же, как технологическое развитие вышло за пределы национальных государств, произошло это и с правовыми институтами и принципами^[13]. Эта тенденция присуща на современном этапе развития уголовно-процессуальной науки. Все отмеченные подходы к классификации форм уголовного процесса теоретически вполне допустимы и применяются как в отечественной, так и в западной уголовно-процессуальной науке. Учитывая разные подходы к исследованию форм (типов, моделей) в доктрине уголовного процесса, сейчас существует их многообразная классификация. Так, ученые в западной доктрине уголовного процесса использовали сравнительный подход к исследованию типов (форм, моделей) судопроизводства, что способствовало возникновению английского, немецкого, французского, бельгийского типов уголовного процесса. Доктрине отечественного уголовного процесса присущий исторический подход к исследованию форм уголовного процесса. Хотя, например, в уголовно-процессуальной науке Украины в основном используется категория «тип или форма уголовного процесса», в то время как в доктрине уголовного процесса России используется категория «модель уголовного процесса». Однако, интеграция исследований в западной и отечественной (национальной) уголовно-процессуальной науке будет способствовать возникновению новейших классификаций типов (форм, моделей) уголовного процесса. Вместе с тем современной наукой выделены наиболее распространенные формы уголовного судопроизводства, которые были характерны и для государств Европы.

1.2. Состязательный уголовный процесс стран Европы: сущность и классификация

Состязательная форма уголовного процесса исторически возникла очень рано – в тот период, когда не существовало еще четкой границы между уголовным и гражданским судопроизводством.

Состязательный уголовный процесс характеризуется тем, что деятельности стороны обвинения противопоставлена активная деятельность стороны защиты. Суд является независимым органом, не связан позицией ни одной из сторон и принимает решение о виновности или невиновности лица на основе исследования доказательств, как собранных в ходе предварительного расследования, так и дополнительно представленных сторонами.

В состязательном уголовном процессе публично-правовой интерес государства в осуществлении уголовного преследования сочетается с наличием у лица, в отношении которого разрешается вопрос о его виновности, широкого спектра прав, гарантирующих его надлежащую защиту от незаконного и необоснованного обвинения и осуждения. В рамках состязательной формы возможно осуществление уголовного преследования и в частном порядке, когда сторона обвинения представлена самим пострадавшим, а не специальным государственным учреждением. Однако круг уголовных дел частного обвинения весьма ограничен и включает в себя те категории преступлений, которые представляют опасность не для общества в целом, а лишь для конкретного лица.

На досудебных стадиях производства по уголовным делам сторона обвинения обязана разъяснить лицу, в отношении которого осуществляется уголовное судопроизводство, содержание имеющихся у него прав и создать надлежащие условия для их реализации. Лицо наделено правом отстаивать свою позицию как самостоятельно, так и с помощью защитника.

Сторона обвинения во время предварительного расследования собирает лишь необходимые и достаточные доказательства, подтверждающие виновность лица в совершении преступления.

Окончательно виновность или невиновность обвиняемого устанавливается непосредственно в судебном заседании. Решения суда могут быть обжалованы в вышестоящий суд.

В настоящее время состязательный уголовный процесс распространен в большинстве стран с англосаксонской (прецедентной) системой права. В Европе речь идет о Великобритании.

Относительно состязательной формы (типа) уголовного процесса, то М. С. Строгович определил ее как форму уголовного процесса, в которой спор равных сторон решается независимым судом, а противоречия, существующие между ними, выступают движущей силой уголовного процесса^[14]. По мнению И. Л. Петрухина, состязательность – это форма организации судопроизводства, для которой характерно: четкое разграничение функций обвинения, защиты и разрешения дела соответственно между стороной обвинения, защиты и судом; процессуальная равноправие сторон обвинения и защиты; решения дела путем полемики сторон перед независимым и беспристрастным судом^[15]. Кузнецова Е. Д. утверждает, что состязательность – это закрепленная в законе форма организации уголовного процесса, основанная на признаках, обеспечивающих распределение функций между сторонами и судом, который разрешает дело; наличие равноправных сторон обвинения и защиты и независимого от сторон суда^[16].

На основе этих исследований можно сделать вывод, что состязательная форма (тип) уголовного процесса характеризует уголовное производство как в целом, так и отдельные его стадии, предусматривает четкое разграничение функций обвинения, защиты и разрешения дела; процессуальное равноправие сторон обвинения и защиты; наличие независимого и беспристрастного суда, который руководит судебным рассмотрением уголовного дела и разрешает дело в конечном итоге.

Состязательный уголовный процесс имеет две разновидности: обвинительный и исковой. Обвинительный вид состязательного типа уголовного процесса можно охарактеризовать следующими признаками: наличие уголовно-правового спора, в котором участвуют стороны с разными по содержанию процессуальными интересами, – обвинитель и обвиняемый; обязанность доказывания равномерно распределяется между сторонами; зависимость приговора суда от состязания сторон; состязание является формальным (победа в споре определяется не тем, чьи свидетели были более убедительными, документы точнее, доводы весомее, а тем, соблюдены ли сторонами определены формальные условия состязательности). Поэтому, обвинительный процесс – это формальная состязательность, то есть спор между сторонами в нем есть, но значение имеют факторы, которые, по сути, к спору никакого отношения не имеют, поскольку истину устанавливают не только с помощью доказательств, но и путем ордалий (испытанием водой, огнем и т. п.), судебного поединка (физической силой, выносливостью соперников) или случаем. Суд в обвинительном процессе полностью пассивный. Судьям не доверяли не только самостоятельно собирать и проверять доказательства, но и их оценивать. Однако в любом случае доказательства в обвинительном процессе по содержанию не имеют логического отношения к сути дела, именно поэтому решение в данном процессе не зависит от суда – он только регистрирует результат испытаний. Именно этим он и отличается от других видов состязательного процесса, в которых решения по делу принимают судьи на основе свободного выбора и по внутреннему убеждению. Для того чтобы начать обвинительный процесс, достаточно предъявить обвинение – все остальное может решить вопрос или гладиатор. При более высоком уровне теологической культуры судьи в обвинительном процессе могут также применять и религиозные нормы, которые предусматривают определенные правила оценки представленных сторонами доказательств (Закон Моисея, шариат и т. п.)^[17].

В науке уголовного процесса выделяют два вида исковой состязательности: частно-исковую и публично-исковую.

Обвинительный уголовный процесс был первой фазой в развитии процессуальных форм состязательности, которая отражает «субстанциональную свободу».

Частно-исковой процесс – это вторая, (более) высшая ступень развития состязательных основ, которая идет за обвинительным уголовным процессом. Частно-исковой вид состязательной формы уголовного процесса можно охарактеризовать следующими признаками: наличие частного обвинителя; формальное равенство сторон, создающее одинаковые «стартовые» (начальные) условия для их состязания; распределение бремени доказывания между сторонами; окончание процесса в случае признания обвиняемым (ответчиком) своей вины (презумпция истинности признания); сбор стороной обвинения только обвинительных доказательств, а стороной защиты – только оправдательных доказательств; пассивность суда в доказывании.

Участники процесса в частно-исковом виде состязательности рассчитывают в основном на собственные силы в связи с тем, что доверие к публичным институтам практически полностью отсутствует. Именно поэтому суд в частно-исковом процессе играет пассивную роль в исследовании доказательств, а основное бремя доказывания возложено на стороны.

Согласно представлениям А. В. Смирнова, есть несколько причин феномена судейской пассивности, в частности: 1) психологическая (состоит в опасении, что суд, прибегая к непосредственному собиранию и исследованию доказательств, потеряет объективность и окажется в плену собственных обвинительных или оправдательных версий) 2) гносеологическая (заключается в том, что уголовный иск является делом частных обвинителей, то есть официальное досудебное расследование как стадия уголовного процесса в данном случае отсутствует, а неофициальная досудебная подготовка не может надежно обеспечить установление истины в суде, в результате чего часть судебных решений a priori будто построена на песке. Именно поэтому государству нецелесообразно по политическим соображениям брать на себя ответственность за заведомо ложные или недостоверные решения); 3) недоверие общества к суду, поскольку ставится под сомнение его независимость. В связи с этим право на представление и исследование доказательств отводится сторонам. В частно-исковом построении процесса суд является активным в основном в том случае, когда дает оценку доказательствам. Разница между частно-исковым и публично-исковым процессом, прежде всего, заключается в том, что частно-исковое регулирование обеспечивает сторонам паритет только «стартовых» условий, совсем не заботясь о справедливости дальнейшего состязания. В отличие от этого, публично-исковой процесс пытается исправить данный недостаток за счет уравновешивания условий не только для «старта», но и для «финиша»^[18].

Публично-исковой процесс характеризуется следующими признаками: осуществление функции обвинения постоянно действующим государственным органом (прокуратурой, полицией и т. п.), который руководствуется не собственным усмотрением, а исполняет свои обязанности по долгу службы (ех officio); диспозитивность в распоряжении предметом иска, то есть обвинения; предоставление процессуальной помощи потерпевшему, а иногда и замена его в процессе (доминирование публичных интересов над частными); равноправие сторон в течение всего периода производства по делу, в частности, сбор и представление доказательств в обоснование своих позиций; относительно пассивное положение суда в исследовании доказательств; суд рассматривает дело неполно и всесторонне, а только в определенном обвинителем объеме.

Деятельность обвинителя, которая осуществляется на официальной основе, не препятствует состязательному построению процесса. Ведь несмотря на то, чем руководствуется обвинитель, когда нарушает уголовное производство, – официальным или личным принципом, стороны в процессе наделены равными правами, а суд независим от них^[19]. Публично-исковой процесс факультативно допускает у себя инициативу суда в исследовании доказательств (например, суд вправе истребовать дополнительные доказательства по собственной инициативе), не вступает в конфликт с состязательностью.

Если исторически обвинительно-состязательный процесс существовал фактически повсеместно (разумеется, в архаичных формах), то в Средние века он был вытеснен и модернизирован во всех европейских странах, за исключением Великобритании, которая не только сохранила данную модель уголовного процесса, но и привнесла ее в свои колонии (Северная Америка, Австралия, позднее Индия и др.).

Наконец, еще один важнейший аспект развития обвинительно-состязательной модели уголовного процесса часто ускользает от внимания исследователей, которые, как правило, не замечают фундаментальной трансформации, произошедшей с этой моделью на рубеже XVIII и XIX столетий. Речь идет о так называемой лойеризации (lawyerisation) английского уголовного судопроизводства, т. е. появлении в процессе профессиональных юристов в качестве представителей сторон, после чего и стало возможно говорить о его состязательном (а не только обвинительном) характере. Еще в 1740 г. по наиболее серьезным уголовным делам обвинение было представлено в Англии специальным профессиональным представителем в 3,1 % случаев, а защита – только в 0,5 %. Естественно, ни о какой состязательности в современном понимании в такой ситуации речи не шло, поскольку без профессионального обвинения и защиты она невозможна. К 1800 г. ситуация радикально изменилась: по тем же категориям уголовных дел сторона обвинения была представлена профессиональным юристом в 21,2 % случаев, а сторона защиты – уже в 27,9 % случаев (примерно по 1/3 дел). В результате резко изменился облик английского уголовного процесса, в течение нескольких десятилетий быстро, но постепенно приобретшего более или менее современные формы профессиональной состязательной полемики сторон по вопросам фактов (доказывание) и права^[20].