Коллектив авторов
Современное состояние и перспективы развития психологии труда и организационной психологии. Материалы международной научно-практической конференции (Москва, 15-16 октября 2015 года)
Д. М. Рамендик
О психологических особенностях студентов-выпускников биологов и психологов с разным уровнем профессиональной успешности
Московский Государственный Университет им. М. В. Ломоносова, биологический факультет, Москва
Подготовка человека, способного, эффективно работать в науке, требует существенных затрат времени и материальных ресурсов. Однако, психологический профессиональный отбор в этой сфере отсутствует. Считается, что для начала научной деятельности (серьезной дипломной работы, поступления в аспирантуру) достаточно высокой академической успеваемости и интуиции научного руководителя. Но при этом далеко не все люди, прошедшие все ступени обучения, достигают профессиональных успехов в экспериментальных науках.
В современной психологии труда имеются подробные психологические описания многих профессий. Так, описаны личностные особенности педагогов (например [3]), составлены «идеальные» психологические «портреты» людей, занимающих те или иные позиции в бизнесе и на этой основе разработаны приемы и инструментарий профессионального отбора [6,7]. Для молодых специалистов в области естественных экспериментальных наук ничего, столь же подробного, нет. Представляется интересным выявить особенности характера человека, которые могли бы указывать на предпосылки для занятий экспериментальной научной деятельностью. Вероятно, эти особенности будут состоять не в наличии или выраженности отдельных черт, а во взаимодействии между ними.
Цель работы состояла в изучении индивидуальных особенностей темперамента, как психофизиологической основы характера и их влияния на профессиональную успешность студентов-выпускников, занимающихся экспериментальными исследованиями.
В экспериментах принимали участие по 30 студентов выпускных курсов биологического факультета МГУ и факультета психологии Высшей школы экономики. Студенты обеих специальностей проводят сложные экспериментальные исследования. Хотя психология и является гуманитарной наукой, в ней часто используются естественно-научные методические приемы [2]. Все испытуемые прошли стандартное тестирование когнитивных функций: внимания, памяти и интеллекта. Кроме того, они ответили на вопросы Павловского опросника темперамента Я. Стреляу (PTS), личностного опросника Г. Айзенка (EPI), и Опросника структуры темперамента (ОСТ) В. М. Русалова [4]. Вычислялись статистических корреляций (по критерию Спирмена) результатов разных опроснков между собой, а также с успеваемостью студентов и экспертной оценкой их научной активности.
По уровню когнитивных функций студенты мало различались. Имелись испытуемые с разными темпераментами, но связи между показателями когнитивных функций, темпераментом или значениями его отдельных составляющих и успешностью студентов выявлено не было. Однако, не во всех случаях темперамент испытуемого можно было однозначно определить по результатам опросников.
У 15 психологов и 23 биологов результаты опросников оказались хорошо согласованы, коррелировали между собой, что соответствует данным, которые приводят авторы этих опросников. В этой группе люди с сильной ЦНС были эмоционально устойчивыми, работоспособными, стрессоустойчивыми экстравертами; люди со слабой ЦНС были интравертами, менее работоспособными и менее стрессоустойчивыми (группа «согласованных» – С). У 15 психологов и 7 биологов наблюдалась не согласованность между показателями работоспособности, эмоциональности и коммуникабельности. В этой группе встречались экстраверты с со слабой ЦНС и интраверты с сильной ЦНС, наблюдались и другие не соответствия между сходными показателями разных тестов (группа «не согласованных» – НС).
У биологов не было заметных различий по отдельным показателям тестов между группами. У психологов группа НС отличалась меньшими значениями подвижности нервных процессов (в среднем: НС – 67,0, С – 74,7), их эргичности (работоспособности) (НС – 6,5, С – 9,6) и темпа (НС – 6,9, С – 9,9). Хотя указанные различия статистически значимы (p<0,01), определяемые ими отличия характеров не велики. Однако по профессиональным качествам студенты биологи и психологи из групп С и НС существенно отличались.
У биологов группы по академической успеваемости не различались, Но из 23 студентов группы С 18 были оценены преподавателями и руководителями как сильные, заинтересованные и успешные в научной работе и только 2 – как слабые в этой сфере (остальные оценивались как средние). Из 7 биологов группы НС 6 были оценены как слабые, 1 – как средний. Имеются сведения о профессиональной судьбе части испытуемых в течение пяти лет после окончания учебы. За это время из 10 «сильных» выпускников 9 защитили кандидатские диссертации и продолжали работать в научных учреждениях (как в России, так и за рубежом). Из 6 «слабых» выпускников 4 не стали заниматься наукой, 2 защитили кандидатские диссертации, однако в дальнейшем активную работу в науке прекратили [5].
Среди психологов ситуация иная. В группу НС входили наиболее успешные в учебе и заинтересованные в научной работе студенты. Студенты группы С были больше ориентированы на практическую деятельность.
Вероятно, не отдельные индивидуальные особенности, системное взаимодействия факторов является внутренним ресурсом, который может по-разному использоваться в зависимости от задач профессиональной адаптации. Можно вспомнить широко известное положение Л. С. Выгодского о том, что высшие психические функции являются специфическими «орудиями» для целенаправленной деятельности [1]. Но любые орудия эффективны только при сбалансированном системном применении в соответствии с условиями профессиональной деятельности.
Для членов группы НС было трудно указать определенный темперамент – разные опросники давали не совпадающие или противоречивые результаты. Противоречия в субъективных оценках свойств своего темперамента могли затруднять адаптацию молодых биологов к условиям строго регламентированной напряженной совместной работы в современных лабораториях, но облегчать начинающим психологам взаимодействовать с разными людьми, не похожими на них и друг на друга.
Литература
1. Выгодский Л. С. Вопросы теории и истории психологии. собрание сочинений. Том 1. М.: Педагогика, 1982.
2. Карицкий И. Н. Исследовательские объекты психологии и естественных наук: сравнительный анализ // Естественно-научный подход в современной психологии / Отв. ред. В. А. Барабанщиков. Изд-во «Институт психологии РАН», 2014. С. 32–38.
3. Круженин А. Л., Крохина И. М. Эффективный учитель. Практическая психология для педагогов. Ростов-на-Дону, 1995. 472 с.
4. Психологические тесты для профессионалов. М.: Современная школа, 2008.
5. Рамендик Д. М. Психологические маркеры успешности в научной работе у студентов-биологов // Вопросы образования, 2011. № 1. C. 161–171.
6. Смирнов С. Д. Психологические факторы успешной учебы студентов вуза. URL: http://www.psy.msu.ru/science/public/smirnov/students.html.
7. Эфендиев А. Г., Балабанова Е. С., Галицкий Е. Б. Результаты и проблемы подготовки современного специалиста сквозь призму карьерного роста выпускников-менеджеров // Вопросы образования. 2009. № 4. С. 133.
О. В. Рунец
Исследование индивидуально-личностных качеств представителей помогающих профессий[3]
Институт психологии РАН, г. Москва
Исследование профессионально важных качеств представителей социономических профессий (педагогов, врачей, воспитателей и т. д.) относится к числу наиболее значимых проблем психологии труда [5, 6, 7]. В последнее время возрос интерес к проблеме преодоления социального сиротства. В рамках решения данной проблемы, законодательством предусмотрена такая форма воспитания детей, как профессиональная приемная семья, в которой в которой оба или один из родителей имеют специальное образование, навыки ухода за детьми (в т. ч. детьми-инвалидами), положительный опыт в воспитании приемного (опекаемого) ребенка (детей). После прохождения кандидатами в приемные родители определенной процедуры отбора и обучения, они получают право на заключение гражданско-правового или трудового договора [3]. Фактически наблюдается становление новой социономической профессии – «замещающий родитель», что предполагает исследование профессиональной специфики и социально-психологических особенностей профессионалов данного профиля [2].
Профессия замещающий родитель относится к группе помогающих профессий и обладает следующими особенностями: в профессиональной деятельности преобладают субъект-субъектные взаимодействия, следствием которых должны выступить улучшение жизнедеятельности приемных детей, их развитие и личностный рост. Данная деятельность требует от исполнителей высокой моральной ответственности [9].
Специфика профессии «замещающий родитель» характеризуется риском возникновения деструктивных отношений в диаде «замещающий родитель – приемный ребенок», который часто усиливается особенностями «распределения» детей-сирот в семьи. На успешность приемных семей оказывают влияние такие факторы как фактор информации (правильная тактика взаимодействия с ребенком предполагает взаимное самораскрытие – сообщение полной и достоверной информации о себе) и особенности профессиональной ситуации (готовность и умение устанавливать партнерские взаимоотношения между всеми участниками профессиональной ситуации, что подразумевает субъект-субъектную направленность в общении) [1].
Целью нашего исследования является выявление индивидуально-личностных качеств, способствующих успешности замещающих семей. Для достижения цели нами было проведено сравнение с другой помогающей профессией фельдшер скорой помощи.
Данная профессия также подразумевает работу в условиях повышенной моральной ответственности и взаимодействие с другими участниками ситуации, однако в ней присутствуют некие особенности. В частности профессия фельдшер скорой помощи сопровождается следующими рисками, связанными с информацией, особенностью ситуации и временем.
Фактор информации. Точность диагностики и выбор лечебно-тактического решения определяется полнотой и достоверностью информации. Реальная профессиональная ситуации СМП нередко связана с рисками получения не полной информации, причинами которых выступают: возможности пациента (состояние измененного сознания, состояние комы и др.), и мотивы, определяющие содержание предоставляемой информации. Важным источником информации является чувствительность фельдшера к обратной связи, которая проявляется при взаимодействии «фельдшер – пациент», как способность фельдшера мониторить состояние пациента.
Фактор времени. Время в условиях СМП, определяется параметрами предоставления помощи пациенту: немедленность, своевременность, безотлагательность и др. Все временные потери СМП связанны с угрозами жизни для больного.
Особенность ситуации деятельности фельдшера скорой помощи предполагает взаимодействие с разными группами: врачами – специалистами и экспертами, пациентами и их окружением. Данное взаимодействие характеризуется не только субъект-субъектной направленностью, представленной в форме профессионального общения, в процессе которого формируется «совместный общий план», предусматривающий сопряженность действий партнеров [8], но и субъект-объектным взаимодействием, являющимся неизбежным в деятельности врачей в кризисной ситуации, когда сохранения жизни пациента определяется квалифицированными действиями и фактором времени [0].
Участники исследования. В исследовании приняли участие замещающие родители (61 человек, средний возраст – 37 лет, стаж – 11 лет, 48 женщин и 23 мужчины) и фельдшера скорой медицинской помощи (62 человека, средний возраст – 35 лет, средний стаж – 12,5 лет, 48 женщин и 24 мужчины).
Методы исследования. В исследовании использовались следующие методики: 1) опросник «Шкала базисных убеждений» (ШБУ)
Ронни Янов-Бульман (Ronnie Janoff-Bulman) в модификации М. А. Падун, А. В. Котельниковой (ШБУ) [11]; 2) опросник «Стиль саморегуляции поведения» (ССП-98), разработанный В. И. Моросановой [10]; 3) опросник «Диагностика уровня эмпатических способностей», разработанный В. В. Бойко (ДЭС); 4) методика «Направленность личности в общении» (НЛО), разработанная С. Л. Братченко [4]. Статистическая обработка данных проводилась с использованием программного пакета IBM SPSS 19. Применялся сравнительный анализ (t-критерий Стьюдента)
Результаты исследования. В таблице 1 представлены результаты сравнительного анализа индивидуально-личностных качеств фельдшеров и замещающих родителей, полученные с помощью t-критерия Стьюдента (показаны только те шкалы, по которым имеются статистически значимые различия).
Согласно полученным данным статистической обработки, для группы замещающих родителей характерны достоверно более высокие показатели по следующим шкалам: шкала оценивания результатов (ССПМ-98), шкала установки эмпатии (ДЭС), шкала проникающая способность (ДЭС) и шкала доброжелательность мира (ШБУ). Из таблицы 1 следует также, что для группы фельдшеров характерен более высокий уровень шкалы «манипулятивная направленность» методики (НЛО).
Таблица 1
Результаты сравнительного анализа индивидуально-личностных качеств фельдшерови замещающих родителей*
То есть, мы можем охарактеризовать фельдшеров как более «целеориентированных», что хорошо объясняется в рамках требований к данной профессии – в общении фельдшеры ориентированы на получение «нужной информации». Любые, необходимые для достижения этой цели качества партнера имеют для них значимость. При этом фельдшеры проявляют активные и целенаправленные действия для демонстрации своих личностных качеств, которые могут быть выгодными в данной ситуации, желаемые для партнера, и принесут успех при взаимодействии. Такого рода личностная направленность является профессионально необходимой для специалистов-фельдшеров, поскольку позволяет получить нужный объем информации за короткое время, что способствует снижению профессиональных рисков, угрожающих жизни пациента [12].
Что касается, приемных родителей, то мы получили, что они в большей степени (по сравнению с фельдшерами) склонны адекватно оценивать себя и результаты своей деятельности и поведения вне зависимости от мотивации и психического напряжения. Это указывает на наличие стремления к более детальному осмыслению разнообразных жизненных ситуаций и взвешенность принимаемых решений. Направленность на межличностное взаимодействие и готовность создавать атмосферу открытости и доверительности, убежденность в доброжелательности других, указывает на стремление к самораскрытию, диалогу и готовность конструировать жизненную перспективу вместе с ребенком. Данные качества способствуют снижению риска развития деструктивных отношений в диаде «приемный родитель – приемный ребенок».
Выводы
1. Согласно проведенному исследованию представители профессии «фельдшер скорой медицинской помощи», по сравнению с представителями профессии «замещающий родитель» характеризуются большей выраженностью такого качества как манипулятивное поведение в общении. На наш взгляд, это позволяет специалистам-фельдшерам получить необходимый объем информации о больном и его состоянии в условиях дефицита времени, что способствует снижению рисков угрозы жизни пациента.
2. Представители профессии замещающий родитель характеризуется склонностью к более детальному осмыслению разнообразных жизненных ситуаций и взвешенностью принимаемых решений. У них преобладает стремление к самораскрытию, диалогу и готовность конструировать жизненную перспективу вместе с ребенком. Данные качества способствуют снижению риска развития деструктивных отношений в диаде «приемный родитель – приемный ребенок» и успешности функционирования приемных семей.
Таким образом, проведенное исследование с участием представителей таких социономических профессий как «замещающие родители» и «фельдшера скорой помощи» позволило выявить некоторые важные различия в индивидуально-личностных характеристиках этих двух групп профессионалов. Учет выявленных особенностей может быть использован при отборе и обучении будущих специалистов, а также на курсах повышения квалификации.
Литература
1. Алдашева А. А. Подходы к разработке критериев социально-психологической зрелости приемных родителей/ Опыт деятельности «Школ приемных родителей» Московской службы психологической помощи населению / Под ред. Ляшенко А. И., Пилипко Н. В. М.: ООО «Сотрудничество» 2012. 80 с.
2. Алдашева А. А., Иноземцева В. Е. Опыт психологической подготовки к деятельности замещающих родителей // Методы психологического обеспечения профессиональной деятельности и технологии развития ментальных ресурсов человека / Отв. ред. Л. Г. Дикая, А. Л. Журавлев, М. А. Холодная. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2014. С. 194–212.
3. Баталина О. Пресс-конференция на тему: «Профессиональная приемная семья – вариант решения проблемы сиротства». URL: www.nsn.fm/ hours/100140php?sphrase_id=26187.
4. Бодалев А. А. Общая психодиагностика / А. А. Бодалев, В. В. Столин, В. С. Аванесов. СПб.: Речь», 2000. 440 с.
5. Дикая Л. Г. Психическая саморегуляция функционального состояния человека (системно-деятельностный подход). – М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2003. 318 с.
6. Зеленова М. Е., Кабаева В. М., Барабанова В. В. Уровень жизнестойкости, Я-концепция и профессиональное здоровье учителей // Социальная психология и общество. Международный научный журнал. 2011. № 3. С. 40–53.
7. Климов Е. А. Введение в психологию труда: Учебник для вузов. М.: Изд-во МГУ, 2004. 336 с.
8. Ломов. Б. Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии. М.: Наука, 1984. С. 132–140.
9. Милакова В. В. Психологические особенности профессионального самоопределения будущих специалистов помогающих профессий социономического типа: автореф. дис. … канд. психол. наук. Астрахань, 2007. 24 с.
10. Моросанова В. И. Опросник «Стиль саморегуляции поведения» (ССПМ): руководство. М.: Когито-Центр, 2004. 44 с.
11. Падун М. А., Котельникова А. В. Методика исследования базисных убеждений личности. Лаборатории психологии и психотерапии посттравматического стресса. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2007.
12. Руководство по скорой медицинской помощи / Под ред. С. Ф. Багненко, А. Л. Верткина, А. Г. Мирошниченко, М. Ш. Хубутия. М.: ГЭОТАР-Медиа, 2006. 783 с.
13. Ясько Б. А. Психология личности и труда врача: Курс лекций. Ростов-на-Дону – Феникс, 2005. С. 123.
М. В. Селезнева
Личность офицера в профессиональной деятельности: особенности и проблемы развития[4]
Рязанское высшее воздушно-десантное командное училище имени генерала армии В. Ф. Маргелова, г. Рязань
Актуальность исследований в области профессиональной активности субъекта труда продиктована на современном этапе характеристиками постмодернистского периода: быстротечностью, неопределенностью, быстро меняющимися социально-экономическими условиями, всеобщей информатизацией, двойственностью и непредсказуемостью жизненных контекстов современности, технологичностью, высокими требованиями к личности профессионала. Как было показано Г. Ю. Крыловой и Л. Г. Дикой [1], все эти изменения новейшего времени приводят к трансформации социальных функций профессионала и инверсии его ценностных ориентаций; возрастанию рассогласования между социальной и профессиональной идентичностью профессионалов. Это вызывает появление новых социально-психологических и психофизиологических факторов профессионального стресса и возрастание несоответствия между адаптационными возможностями субъекта профессиональной деятельности и требованиями к нему со стороны профессиональной среды.
Особо актуальное звучание приобретают данные изменения применительно к опасным профессиям, связанным с экстремальными условиями деятельности, и в первую очередь, к профессиональной деятельности военнослужащего.
В результате анализа исследований в области психологии труда и военной психологии (А. Я. Анцупов, Л. Ф. Железняк, А. Г. Караяни, П. А. Корчемный, А. Г. Маклаков, В. Г. Михайловский, В. А. Пономаренко и др.) И. В. Сыромятников [3] сформулировал в обобщенном виде особенности профессиональной деятельности офицера. Это прямая обусловленность целей и содержания социальным заказом на «внешнюю» защиту государства вооруженными средствами; интегративный, ярко выраженный управленческий характер, специфическая сопряженность правовых, социальных, психологических, этических аспектов; сочетание высокой социально-правовой, функциональной регламентации труда со сложностью, неопределенностью, а зачастую и экстремальностью условий деятельности; коллективный характер труда офицеров, включенность их деятельности в единый управленческо-технологический цикл. Сложность профессиональной деятельности офицера объясняется его многогранностью позиционного взаимодействия (позиции: исполнитель, исследователь, управленец, проектировщик) с объектом в основных видах деятельности (обучение, воспитание, руководство, управление в бою, психологическая работа, самоуправление).
Значительная насыщенность военно-профессиональной деятельности ситуациями неопределенности с не полностью заданными условиями, повышенная стрессогенность и чрезвычайная ответственность за результат деятельности предъявляют высокие требования к психологическим качествам настоящих и будущих офицеров, тем качествам, которые являются психологическими предпосылками профессиональной субъектности в терминологии И. В. Сыромятникова [3]. Это системность, гибкость и широта мышления, развитая рефлексия; мотивация достижения, внутренний локус контроля; опыт эмоционально-волевая устойчивость, регулятивные способности.
В данной работе мы опирались на психологическую концепцию подготовки офицера, разработанную академиком РАО генералом Пономаренко В. А. [2]. Данная концепция предполагает две составляющие: специалист и профессионал. Причем, они не противопоставляются друг другу.
Многие отечественные и зарубежные психологи подчеркивают важность коммуникативной сферы человека для его личностного и профессионального становления. Именно в общении человек раскрывается наиболее полно, умения общаться во многом предопределяют социально-психологическую адаптацию человека, благодаря общению человек добивается своих жизненно важных целей, противостоит неблагоприятным условиям среды, формирует представления о себе и своих ценностях [4]. В связи с этим особую важность приобретают данные о стилевых и содержательных свойствах коммуникативной деятельности курсантов военного вуза, уровне и глубине их межличностных контактов, их адаптационного или дезадаптирующего влияния.
Задача развития личностных качеств у будущих специалистов военного профиля возлагается в военных вузах на военнослужащих – преподавателей и командиров подразделений, а также на гражданский персонал, в том числе и на преподавателей-женщин, которые составляют половину профессорско-преподавательского состава.
Каждый из преподавателей военного вуза, будь то военнослужащий или гражданский персонал, имеет свои собственные представления о том, какими личностными чертами должен обладать будущий офицер. Мы исходим из того, преподаватель будет выстраивать траекторию развития личности курсанта так, как он это осознает в зависимости от своих представлений об идеальном образе офицера.
В целях изучения идеального образа офицера в представлениях военнослужащих-мужчин и преподавателей-женщин в 2015 г. на базе Рязанского высшего воздушно-десантного командного училища имени генерала армии В. Ф. Маргелова (РВВДКУ) было проведено пилотное исследование, в котором приняли участие 54 человека. Из них – 26 офицеров, командиров подразделений и частей в воинских званиях от лейтенанта до подполковника, имеющие боевой опыт и без него, мужчины, прибыли из войск для повышения квалификации, они выступают в пилотном эксперименте в качестве обратной связи, в роли заказчика. А также в пилотном эксперименте приняли участие 28 преподавателей кафедры иностранных и русского языков (ИиРЯ) женского пола с педагогическим стажем в военном вузе от 5 месяцев до 36 лет. Участникам эксперимента было предложено ответить на вопросы личностного опросника Т. Лири.
Полученные в ходе опроса данные были обработаны с помощью аналитической компьютерной программы Excel. Были подсчитаны средние арифметические по восьми октантам. Анализ данных, выводы по типам поведения и соответствующим им характеристикам личности выстраивались согласно психодинамическому подходу на основе дерева целей и базы знаний для интерпретации методики Т. Лири. Отношения, существующие между октантами, (дополнения или, напротив, противоречия) трактуются по принципу близости октант друг другу: плавный переход по кругу означает, что два типа поведения могут быть предъявлены вместе, дополняя друг друга [4].
В целом выделенная область диаграммы у гражданских преподавателей-женщин свидетельствует о том, что в отличие от военнослужащих они имеют неясные, размытые представления, каким должен быть будущий офицер. Либо они озабочены в большей мере вопросами обучения, дидактики и не уделяют должного внимания развитию личности курсанта. Такова позиция педагогов, которые считают, воспитание курсанта – исключительно задача командира.
В ходе графического представления полученных данных, как офицеров, так и преподавателей-женщин было выявлено неравномерное распределение октант по кругу с выраженным одним пиком в октанте I. Однако интервалы выраженности данной октанты различны: у офицеров он находится в пределах 10 баллов, в то время как у преподавателей-женщин – 6 баллов. Более высокие показатели у офицеров соответствуют акцентуации определенных поведенческих стереотипов. Кроме того, на диаграмме с показателями офицеров видно, что следующие по степени выраженности шкалы – это октанта II (6 баллов) и октанта VIII (5 баллов), максимально близко расположенные к октанте I, а значит, согласно семантическим отношениям между октантами, дополняющие и усиливающие октанту I.
Таким образом, представления военнослужащих и преподавателей-женщин об идеальном образе офицера отличаются умеренными значениями и наличием отчетливых акцентов на чертах октанты I – авторитарности и доминантности. Инвариант данной октанты отражает явное проявление силы. Отсутствие выраженности противоположной октанты как показателя склонности к противоположному типу поведения (например, уступчивости, застенчивости) свидетельствует об отсутствии внутреннего конфликта и неприемлемости и даже болезненности такого поведения: Уступить – значит, проявить слабость, почувствовать свою беспомощность! Из этого следует, что командиры и преподаватели-женщины будут стремиться воспитывать курсантов и молодых военнослужащих как целостную личность по доминантному типу, непротиворечивую и свободную от внутренних конфликтов.
Причем, главными чертами характера офицера преподаватели-женщины считают такие свойства, как ответственность, организаторские способности, настойчивость в сочетании с умением располагать к себе и вызывать уважение у окружающих. В то время как командиры из числа военнослужащих, прибывших из войск, выделяют в качестве ведущих черт характера офицера стремление к руководству окружающими, лидерству, основанное на наличии таланта руководителя, настойчивости, ответственности, бесспорной способности вызывать у других уважение вплоть до восхищения. По мнению командиров, офицер должен обладать чувством собственного достоинства, уверенности в себе, стремлением к соревнованию с окружающими, быть независим в поступках и оценках.
Эксплицитное подтверждение тому находим на официальном сайте РВВДКУ в афоризмах десантника № 1 – генерала армии В. Ф. Маргелова:
«ВДВ – это мужество, стойкость, успех, натиск, престиж»;
«Тот, кто носит, или когда-либо носил голубые погоны с десантными эмблемами, всю жизнь будет с гордостью произносить слова: Я – Десантник!»;
«ВДВ – это мужество высшего класса, храбрость первой категории, боевая готовность номер один».
Для проверки достоверности вывода о различиях в образе идеального офицера в представлениях военнослужащих и преподавателей-женщин полученные данные были подвергнуты статистическому анализу с помощью компьютерной программы SPSS 17. При этом использовали непараметрический критерий U-Манна – Уитни. Была выдвинута статистическая гипотеза H1 о том, что показатели в оценке личностных качеств идеального офицера в группе преподавателей-женщин (n2=28) ниже, чем показатели в группе военнослужащих (n1=2 6).
В результате статистического анализа было установлено минимальное эмпирическое значение критерия U-Манна – Уитни в октанте авторитарность (83,0) и максимальное – в октанте подчиняемость (185,5). Критическое значение критерия U-Манна-Уитни при р=0,01 составляет 229. Таким образом, эмпирическое значение критерия U-Манна-Уитни меньше критического значения, принимаем статистическую гипотезу H1, уровень статистической значимости данного вывода чрезвычайно высок: р=0,001 (в октанте подчиняемость р=0,002).
На основе статистического вывода можно сделать следующий содержательный вывод: представления об идеальном образе офицера в результате опроса преподавателей-женщин и военнослужащих-мужчин достоверно отличаются по степени выраженности соответствующего типа поведения. Главное отличие заключается в том, что командиры стремятся сформировать личность будущего офицера таким образом, чтобы он был готов к экстремальным условиям, в то время как преподаватели-женщины формируют личность курсанта с чертами адаптивного поведения.
Под адаптивностью здесь мы вслед за В. А. Пономаренко [2] понимаем обязательное, но не достаточное условие для исполнения профессиональных обязанностей в условиях реальной угрозы жизни.
Таким образом, в результате проведенного на небольшой выборке пилотного исследования была выявлена проблема, которая заключается в следующем. Среди профессорско-преподавательского состава военного вуза в лице гражданского персонала, женщин, есть определенная доля преподавателей, которые не достаточно знакомы с психологическими особенностями профессиональной деятельности военнослужащего. Данная категория преподавателей имеет нечеткие, размытые представления о том, какими личностными качествами должен обладать настоящий офицер. Соответственно такие преподаватели не имеют четких стратегий по развитию личности будущего офицера. Развиваемые личностные черты курсанта соответствуют адаптивному поведению.
Для решения проблемы в практическом плане рекомендуется развитие дифференциально-, ауто- и социально-психологической компетентности преподавателей военного вуза и обращение к психодидактическому компоненту – развитию личности курсанта средствами учебной дисциплины.