Клас Бушманн
Когда говорят мертвецы. 12 удивительных историй судмедэксперта
2. День рождения
Работа судмедэксперта заключается не только в проведении вскрытий. Есть и так называемые дополнительные задачи. К примеру, мы всегда готовы прийти на помощь полиции. Кто-то из коллег едет на место преступления, кто-то консультирует и проводит срочное вскрытие, которое мы всегда делаем вдвоем в соответствии с Уголовным кодексом.
В детективных сериалах часто показывают вспыльчивого, ненавидящего всех и вся «судмедэксперта» (на самом деле судебного медика), который работает в одиночку в подвале без окон и уплетает свой бутерброд прямо в прозекторской. На самом деле это полная чушь. Вскрытие – всегда командная работа, которая проводится при дневном свете, поэтому окна в помещении должны быть обязательно.
В последние годы мне пришлось много работать в сотрудничестве с полицией.
Квартиры, в которых мне приходилось бывать по долгу службы, как правило, похожи друг на друга. Во всяком случае, меня еще ни разу не вызывали на виллу с золотыми унитазами. Конечно, иногда случается, что и состоятельные люди убивают друг друга, становясь убийцами. Но это, скорее, исключение. Гораздо чаще преступления против жизни (как судебный медик я никогда не говорю «убийства», это слово используется уже в суде) совершаются представителями низших социальных слоев. Иногда мне кажется, что это обратная сторона нашей благополучной жизни. Цена того, что многие из нас могут жить хорошо. На периферии общества все выглядит иначе. Здесь люди с каждым днем опускаются все ниже. Здесь наркотики, алкоголь и насилие.
В Берлине, например, по сей день регистрируется большое количество убийств среди бездомных. Как правило, такие люди убивают друг друга в пьяном угаре. Общественность не замечает этого и, наверное, не хочет знать грязных подробностей этих преступлений. В прессе об этих убийствах обычно можно найти лишь краткое упоминание. Однако истории, которые скрываются за парой строчек из газет, шокируют.
Замечу, что убийства среди бездомных, как правило, удивительно похожи. Оружие используется редко, обычно несчастного просто забивают, часто ногами, поэтому трупы почти всегда выглядят одинаково. Тем не менее мне особенно запомнился один случай – случай человека на балконе. Может быть, потому, что даже нам, привыкшим ко всему медикам, он показался особенно жутким.
На дворе стоял сентябрь, был выходной день. Я дежурил всю неделю.
Около трех часов ночи неожиданно зазвонил телефон. Звонок был из полиции. Меня попросили приехать в Рудов, тихий, ничем не примечательный спальный район Берлина.
Место преступления оказалось грязной, запущенной однокомнатной квартирой в простом многоквартирном доме. Значит, у хозяина была своя крыша над головой – большая редкость в кругу бездомных. Как потом выяснилось, обычно он встречался со своими приятелями у различных питейных заведений, в парках или на вокзалах.
На этот раз двумя днями ранее хозяин квартиры пригласил своих знакомых к себе домой. Судя по всему, они собирались отметить его день рождения. На первый взгляд все вроде безобидно. Настораживало одно: двое приглашенных имели судимости за насильственные преступления. Имениннику было за 30, старшему из гостей за 50.
Празднование началось после обеда. В качестве угощения на столе стояли бутылки водки, которые мужчины были намерены осушить вместе. Настроение гостей быстро менялось: чем выше поднимался градус, тем ниже падала способность контролировать себя. Слово за слово и началось: «Че ты от меня хочешь?» – «Ща получишь по зубам!» – «Подожди-ка, сейчас я тебе дам!»
Внезапно двое агрессоров без веской причины начинают избивать хозяина. Они вдвоем набрасываются на него с кулаками и помогают себе ногами. Через некоторое время они отпускают свою жертву, потому что звонит сотовый. На подходе еще один знакомый, тоже бездомный. Один из преступников отвечает на звонок и заманивает звонящего в квартиру.
– Давай, подгребай, здесь еще бутылка водки!
Спустя некоторое время на пороге квартиры появляется новый гость. Уже почти вечер. Новичок пока не в курсе событий, он ничего не знает о драке. Но оба агрессора, по всей видимости, уже опьянены насилием. Без предупреждения они затаскивают нового гостя в квартиру и тут же начинают избивать и его: «Ты сейчас тоже получишь! Отделаем тебя, как и того!»
Когда новый участник попойки падает на пол, его начинают бить по голове. Несчастный довольно низкого роста, худощавого телосложения и тоже алкоголик, поэтому никак не может противостоять нападавшим. В это время избитый хозяин квартиры сидит на своей кровати, стараясь не смотреть на происходящее. Он не вмешивается, ему страшно.
Другой гость, такой же пассивный, время от времени просит своих собратьев прекратить избиение. Но, чтобы насладиться процессом, тем требуется время. Беспричинное насилие длится почти три четверти часа. В какой-то момент жертва тихо всхлипывает. Человек пока еще жив.
После чудовищной драки двое преступников решают пойти в магазин – алкоголь закончился, нужна «дозаправка». Сначала они запугивают хозяина квартиры и остальных, а затем запирают их в квартире, ключ от которой забирают с собой. Вернувшись вечером, они перекладывают тяжелораненого на диван. В какой-то момент он сползает вниз, так и оставшись лежать между креслом и журнальным столиком. Двое преступников, хозяин и свидетель, ложатся спать – всем нужно проспаться.
На следующее утро просыпаются только четверо. Рядом с ними лежит труп. Преступники в панике: от тела нужно избавиться, и лучше всего сделать это так, чтобы оно исчезло бесследно. Им приходит в голову идея: арендовать машину и погрузить в нее труп. Затем можно уехать куда-нибудь, например, в Польшу, а там выкинуть или закопать тело. Но где взять деньги на аренду машины?
Ну, конечно, сдать что-нибудь в скупку! Ведь в квартире есть большой плазменный телевизор и акустика. Поскольку после избиения накануне у хозяина под глазами проступили два синяка, преступники надевают на него солнцезащитные очки и выталкивают из квартиры. Вместе они идут к ломбарду. Но, вопреки ожиданиям, телевизор и акустическая система приносят всего 250 евро. Этого недостаточно, чтобы внести залог за аренду автомобиля. Нужен новый план, не оставлять же покойника в квартире.
При этом участники преступления хотят «продолжения банкета». Сначала труп бросают на кровать, но зрелище это так себе. Вернувшись в очередной раз после покупки алкоголя, мужчины снова перекладывают несчастного. Теперь подходящим местом для трупа им представляется маленький балкон. И хотя он полностью завален хламом, мужчинам удается найти место под столом. Туда они сваливают тело своего приятеля и даже кладут ему под голову подушку и накрывают одеялом. Все, дело сделано.
Попойка продолжается весь вечер пятницы, но в какой-то момент алкоголь снова заканчивается. Напуганный свидетель, который уже более суток не находит себе места от страха, предлагает сходить в магазин. Под этим предлогом ему наконец удается покинуть квартиру, выйдя из которой, он сразу набирает номер службы спасения. Затем он покупает выпивку и возвращается на место преступления.
Полицейские приезжают в квартиру около двух часов ночи. Они обнаруживают четырех мужчин, все в стельку пьяные, и тело на балконе. Что именно произошло, неясно. Всех четверых задерживают. Затем полицейские звонят мне.
В таких случаях я, естественно, составляю протоколы осмотра места преступления, где на месте фиксирую свои впечатления в письменной форме. Это помогает позже определить, какие, например, травмы были нанесены какими предметами, находящимися в квартире, и, таким образом, восстановить ход событий. Первое, что бросается мне в глаза в этой квартире: в ванной отсутствует сиденье для унитаза. Наверняка на то были какие-то свои причины, не имеющие отношения к делу. Тем не менее, часто всякие мелочи оказываются важными. Очевидно, местом трагедии была гостиная: стеклянные панели шкафа здесь выбиты, на стенах – кровь. Все выглядело так, как будто кто-то сидел на кровати, потом его ударили, а затем он упал на пол. Это было видно по рисунку пятен крови. Некоторые из них были вокруг кровати, другие имели форму восклицательных знаков. Отдельные капли крови попали даже на потолок и под шкаф. Было ясно, что здесь происходило жестокое избиение.
Контраст с мирной обстановкой на балконе, где покойник был заботливо укрыт одеялом, очень сильно бросался в глаза. Возникала мысль о неком «сожалении». Иногда такое наблюдается в преступлениях, совершаемых против близких, – преступник пытается как-то символически замаскировать содеянное. Я хорошо помню случай, когда мужчина сначала задушил свою жену шнуром от лампы, а затем заботливо положил ее тело на брачное ложе – даже вложил ей в руки цветы. Кроме того, он снял прощальное видео перед тем, как спрыгнуть с крыши дома. Телевизор в гостиной той квартиры стоял на паузе, и когда мы приехали, то увидели на экране неподвижное изображение убийцы. Видео было адресовано детям пары, которые во время преступления находились в школе.
Если не обращать внимания на подушку и одеяло, то убитый, лежавший на балконе, выглядел именно так, как и ожидалось: лицо сильно опухло и было покрыто синяками. Примечательно, однако, что при надавливании кожа на теле трескалась. Это явный признак так называемого напряженного пневмоторакса, и, как мне кажется, указывало на сломанные ребра, которые могли повредить легкие.
Между тем наступило утро. Как обычно в таких случаях, дежурный прокурор распорядился о проведении срочного вскрытия. Полиция – комиссия по расследованию убийств из Управления уголовной полиции Берлина взяла дело себе – была очень заинтересована в нем. Полицейскими высказывалась и еще одна версия произошедшего – между участниками завязалась драка, но причиной смерти все же стал сердечный приступ.
Несколько часов спустя тело погибшего мужчины лежало на нашем столе для вскрытия. Так, мы с коллегой увидели то, о чем я и так уже догадывался: все тело представляло собой одну большую гематому, отеки и ссадины были повсюду. Мы всегда тщательно документируем все травмы. У этого трупа мы обнаружили также несколько рваных и ушибленных ран – на бровях и других выступающих костных структурах лица. Все они возникли в результате ударов руками или ногами. Когда в ход идет нож или другой острый предмет, это легко увидеть – края раны будут гладкими, оттого что тело рассекли острым лезвием. Если же кожа лопается или рвется от ударов тупым предметом, края раны как будто слегка «потрепаны». У этого мужчины также была ссадина на переносице, вероятно, от удара ногой по лицу. Рот был полон крови. Ушные раковины порваны. Судя по такому характеру повреждений, били несчастного не только кулаками. Картина повреждений давала основания думать, что преступники работали ногами. Причем в обуви – босой ступней так сильно не ударишь. У пострадавшего также были обнаружены характерные небольшие синяки на руках, в тех местах, где преступники держали его. Мы называем это следами от пальцев. Можно также сделать вывод, что он пытался защищаться и даже ударить нападавших, – это было видно по окровавленным костяшкам пальцев.
На балконе под трупом не было большой лужи крови, равно как и в гостиной. Много крови мы нашли в жировой ткани – у покойного были кровоизлияния по всему телу. Местами образовались целые полости с кровью. Кроме того, мускулатура туловища была почти полностью разорвана. Было сломано несколько ребер. Некоторые из них повредили легкие – как я и предположил на месте преступления из-за того, что кожа при надавливании трескалась.
Легкие человека не прикреплены к внутренней части грудной клетки, они удерживаются на месте отрицательным давлением. Оно обеспечивается внутренней легочной плеврой, которая срослась непосредственно с легкими, и внешней легочной плеврой, которая прилегает к ребрам. Промежуток между этими плеврами называется плевральной полостью. Если сюда попадает воздух, легкие теряют контакт с внутренней частью грудной клетки, а вместе с ним и объем. Отрицательное давление исчезает, напряжения больше нет, и легкое спадает. Это может произойти, например, при повреждении ножом – тогда воздух может попасть внутрь. Или воздух может сам выйти из легких, например, при повреждении ребер, когда часть ребра впивается в легкое. В самом начале такая рана не представляет прямой угрозы для жизни, ведь у человека два легких. Но через отверстие в легких образуется своего рода клапан, и с каждым последующим вдохом пациент выталкивает в эту щель все больше воздуха, отчего давление в плевральной полости растет. В какой-то момент человек, можно сказать, задыхается от собственного дыхания, потому что давление в плевральной полости никуда не девается – и в результате происходит сжатие сначала пораженного легкого, затем сердца и крупных сосудов и, наконец, здорового легкого с противоположной стороны. Находящийся под давлением воздух из плевральной полости проникает и в мягкие ткани, из-за чего кожа при прикосновении трескается.
Представьте себе, как тысячи маленьких пузырьков постепенно распространяются по всему вашему телу. Чем дольше длится процесс и чем больше вдохов делается, тем более обширной становится так называемая эмфизема кожи или мягких тканей. Я видел трупы, которые выглядели так, словно их накачали насосом. Ужасная и мучительная смерть.
В случае с мертвым человеком на балконе мы обнаружили относительно легкие повреждения легких из-за сломанных ребер, которых, однако, оказалось достаточно, чтобы воздух вышел. Эти повреждения уже были покрыты фибрином, эндогенным клеем, который важен для свертывания крови. Так что тело уже начало бороться с травмой. Явное указание на то, что мужчина довольно долго мучился. Есть и другие признаки того, что агония длится долго. Надпочечники расслабляются, выделяются гормоны стресса, в том числе кортизол и адреналин. Часто в итоге надпочечники разрушаются, что видно невооруженным глазом. К тому же кровь трупа не такая жидкая, как в случае быстрой смерти, а скорее свернувшаяся, похожая на жир. У этого мужчины все эти признаки были налицо. Очевидно, он промучился несколько часов.
И за это время никто не позвал на помощь. А ведь его можно было спасти: опытный врач «Скорой» сразу бы заметил лопающуюся кожу и сбросил бы избыточное давление из разрыва в легких. Это жизненно необходимая неотложная мера, которую с легкостью может выполнить опытный врач. Проведи кто-то эту операцию вовремя, мужчина не умер бы от обширных гематом. У него не было кровоизлияния в мозг, например, что удивительно, ведь его сильно били, в том числе и по голове. В данном случае из серьезных повреждений – «только» сломанные ребра.
Мы заканчиваем вскрытие. Теперь, конечно, встает вопрос, кто из четырех человек, присутствовавших в квартире, совершил преступление. Как судебные медики, мы можем попытаться сделать предположения на этот счет. С этой целью нам нужно осмотреть не только мертвого, но и живых. Мы часто проводим такие расследования в отношении задержанных.
Итак, после вскрытия моей задачей было осмотреть ноги четырех бездомных алкоголиков и подробно задокументировать увиденное. Кто из них был виновен? Очевидно, запой у мужчин длился уже давно, несколько недель и даже месяцев. За это время они наверняка не меняли носки, не мыли ноги и уж точно не стригли ногти на ногах.
Когда мне кто-то говорит, что в зале для вскрытий отвратительно пахнет, мне всегда хочется взять его с собой на такие вот осмотры. Или в захламленную квартиру, где забытый труп пролежал несколько месяцев. В госпитале Шарите́ наши помещения оснащены кондиционерами, а тела, с которыми мы работаем, в основном находятся в холодильниках. Признаюсь: некоторые трупы – особенно те, которые извлекли из воды спустя несколько месяцев, – очень неприятно пахнут. Но самый ужасный запах, который мне когда-либо пришлось почувствовать, исходил от пациента с острым заражением крови. Это было во время операции, я тогда был молодым санитаром «Скорой помощи» и проходил стажировку в клинике. У мужчины была температура под сорок и большой абсцесс на бедре, заполненный литром гноя, – вот где была неимоверная вонь! После такого меня уже сложно чем-либо удивить в плане неприятных запахов.
На первый взгляд на неухоженных ступнях четырех подозреваемых не было свежих травм, требующих лечения. Хирург-травматолог вряд ли стал бы копать глубже. Да и зачем ему это? Но для судебного врача важна каждая мелочь. У «хозяина», который тоже подвергся насилию, я не обнаружил ссадин или кровоподтеков на ступнях или голенях. Он точно не бил никого ногами. У пассивного свидетеля не было свежих следов травм по всему телу, что также подтверждало его слова о том, что он не участвовал в драке.
А вот с двумя другими задержанными ситуация была иной – оба утверждали, что с трудом могли вспомнить события предыдущих дней и ночей. У младшего из них был большой свежий синяк на лодыжке, у старшего – свежие синяки на лодыжке и ссадины на ахиллесовом сухожилии. Повреждения явно были получены от ударов ногой и соответствовали характеру повреждений у убитого, а также обуви преступников. С трудом можно себе представить, насколько сильно нужно бить кого-то ногами, чтобы на собственной ноге появился синяк. Травмы ахиллесова сухожилия часто появляются при ударах ногами, нанесенных сверху вниз. Ссадины возникают в результате трения ноги и обуви.
Одним из по-настоящему удивительных аспектов судебной медицины является тот факт, что во всем разобраться судебному медику помогает наличие здравого смысла и некоторого опыта. Иными словами, чтобы восстановить картину преступления, не нужны сложные научные методы. Результаты моего осмотра были однозначными, и их учли в ходе расследования. Оба виновных были осуждены. Таким образом, для меня на этом дело закончилось. Ну, или почти закончилось. Через несколько месяцев я по работе оказался в тюрьме, где отбывали сроки оба осужденных. Там мне бросился в глаза опрятно выглядящий мужчина в тюремной робе. Он не узнал меня, чего не скажешь обо мне. Это был один из преступников. Было видно, что отказ от алкоголя и соблюдение четкого распорядка дня пошли ему на пользу. Он выглядел здоровым и с медицинской точки зрения, по крайней мере, внешне, находясь в значительно лучшем состоянии, чем когда я осматривал его стопы.
По моему опыту, многие люди, которые раньше жили в ужасных условиях и совершили преступления, даже извлекают выгоду из своего заключения. Попадая в тюрьму, они начинают регулярно питаться, мыться, носить чистую одежду и получать медицинскую помощь. Как же это горько и цинично – невиновный должен умереть, чтобы кто-то другой – преступник – получил шанс на новую жизнь. Лично я до сих пор стараюсь не давать оценки таким ситуациям. Так выглядит правовая система, в которой мы живем. А судебная медицина является ее частью и занимает в ней строго отведенное место. Работа же судебного медика состоит не в том, чтобы давать моральную оценку преступникам и их жертвам. У нас совсем другие задачи.
3. Не хотел убивать?
В организме человека есть три полости: полость черепа, грудная и брюшная полость. Грудь и живот разделены диафрагмой. Иногда при нападении случается так, что целостность одной из этих полостей нарушается, например, когда преступник стреляет или наносит своей жертве ножевое ранение. Для юридической практики это принципиально важный момент, ведь в таком случае можно предположить, что злоумышленник планировал убить свою жертву. В законе это прямо не прописано, но в немецкой уголовной практике такое обстоятельство принято учитывать. Характер полученных ранений влияет и на то, кто будет расследовать преступление: если, например, пострадавший был ранен в руку или ногу, то дело ведет местный уголовный розыск. Если же была нарушена целостность легких, брюшной полости или черепа, то за дело берется отдел по расследованию убийств. Конечно, в современных полицейских реалиях это разделение прослеживается не так четко, но ключевым моментом для расследования все же является факт «повреждения полости тела». Если пострадавший умирает, то преступника будут судить по статье «убийство» или «непредумышленное убийство» – и наказание за такое преступление будет довольно суровым. Если же полости тела не были повреждены, то действия преступника квалифицируются как «нанесение телесных повреждений, повлекших смерть», и у злоумышленника есть шанс получить меньший срок.
Но ведь может случиться и так, что преступник как раз-таки хочет убить свою жертву, но при этом сознательно не наносит ранения в область легких, живота или головы.
На первый взгляд, подобная ситуация кажется нереальной. Но на самом деле представители определенных криминальных кругов нередко такое практикуют. Принцип повреждения полостей тела ни для кого не является секретом. Другими словами, преступники рассуждают так: лучше я нанесу жертве удар в ногу, и даже если меня поймают, тюремный срок не будет большим.
Конечно, когда мы делаем вскрытия, намерение преступника не остается незамеченным. Один из моих диссертантов, доктор медицинских наук Мико Голембиевски, в рамках своей научной работы[4] подсчитал, сколько погибших от смертельных ножевых ранений побывало на наших столах для вскрытия в период с 2005 по 2015 год. Большинство из них умерло от ранений в грудь и шею, однако семь процентов случаев касались гибели от травм рук, ног или паха. Стоит отметить, что не во всех случаях причиной смерти было убийство, данные исследования учитывали также суицид.
Именно из-за этих семи процентов я считаю, что судебные медики должны не только заниматься вскрытием трупов. Они должны доносить свою позицию до судей, прокуроров, юристов и врачей. Делиться же своими знаниями с общественностью я считаю совершенно необходимым. Кто же еще, как не судебные медики, обратит внимание общественности на узкое место в системе? Мы проводим исследования, мы тщательно изучаем каждый смертельный случай, мы публикуем статьи и читаем лекции – и будем делать это и дальше, пока, в идеале, в судебной системе, а также в системе неотложной медицинской помощи что-то не изменится.
Отмечу, что положительные изменения все же происходят. Например, удары по голове сегодня оцениваются иначе, чем еще несколько десятилетий назад. В прошлом судьи часто трактовали такие действия как не опасные для жизни. Но сколько людей скончалось как раз от ударов по черепу. И такая правовая позиция суда существовала довольно долго. Для того, чтобы вывод о смертельной угрозе от ударов по голове был учтен в судебной практике, потребовалось время. К счастью, сегодня кому-нибудь из юристов вряд ли придет в голову рассматривать удары по голове как безобидную составляющую драки.
Однако, что касается ножевых ранений рук и ног, то тут вердикты суда часто идут вразрез с выводами медиков и полицейских. Именно по этой причине я хочу рассказать следующую историю, которая демонстрирует, что когда речь идет о намерении убить, ограничиваться теорией о повреждении полостей тела неуместно. Смерть может наступить и от удара ножом в конечность.
Это произошло в конце июля. Был вечер воскресного дня. Два наркодилера едут на разборки с третьим, которого они хотят припугнуть. Несколько недель назад парни передали ему несколько граммов марихуаны стоимостью пару сотен евро, которые тот должен был продать и вернуть им процент. Но 29-летний наркоторговец не возвращает долг даже после неоднократных «напоминаний». Разгневанные дилеры назначают ему встречу в парке Герлитцер – «административном центре» наркоторговли Берлина.
Специально для встречи они арендовали старую «Ауди». Подъехав, они приказывают парню сесть в машину: «Давай, на заднее сиденье!» Так, вместе, все трое уезжают из центра города.
Задние двери машины заблокированы. Угрозы и побои, вероятно, начинаются уже в дороге: «А теперь смотри, что мы с тобой сделаем!» Они подъезжают к лесному массиву. «Выходи!» Но парень не горит желанием выбираться из машины. Завязывается потасовка. Тут один из дилеров, тот, что тоже сидел на заднем сиденье машины, вытаскивает нож с лезвием длиной 20 сантиметров и наносит жертве удар в паховую область справа. Наверное, он даже провернул нож в ране, или сама жертва в этот момент дернулась. Позже, во время вскрытия, мы обнаружим так называемый «ласточкин хвост» – рваные края раны, которые позволяют сделать вывод о том, что во время удара положение ножа в ране менялось. Пострадавший сбегает из машины, но через несколько метров падает и остается лежать возле лесной тропы.
Понимали ли преступники, что потерпевший получил смертельное ранение? Намеренно ли дилер не стал бить свою жертву ножом в живот или грудь? Знали ли они, что их жертва умрет в лесу в течение очень короткого времени? Человеческие артерии, проходящие через руки и ноги, толщиной примерно с мизинец. Глубокий прокол или порез в нужном месте – и кровь под высоким давлением хлынет наружу в такт ударам сердца. Как из крана, если его постоянно открывать и закрывать.
Сколько времени нужно, чтобы истечь кровью при такой пульсирующей ране? Это можно легко рассчитать: объем циркулирующей в организме крови составляет примерно восемь процентов веса тела. В моем случае это выглядит так: я вешу почти 100 килограммов, а значит, в моем теле почти восемь литров крови. Если потерять треть, то есть около 2,6 литра, то наступит клинический шок. Шок – это дисбаланс между потребностью организма в кислороде и тем количеством кислорода, которым он располагает в данный момент. Если по венам течет недостаточно обогащенной кислородом крови, человек сначала бледнеет, его сердце начинает биться быстрее, а кровяное давление падает, потому что организм концентрируется на доставке крови к жизненно важным органам в голове, грудной клетке и желудке. Это состояние можно купировать, если немедленно остановить кровотечение, дать пострадавшему кислород и, например, поднять высоко ноги, чтобы кровь переместилась от конечностей к туловищу и голове.
Однако эти цифры применительны только к здоровому человеку. Девяностолетний старик с больным сердцем может не пережить и двадцатипятипроцентную потерю крови, потому что способность человеческого тела компенсировать такое состояние сильно ограничена возрастом. Вывод такой: сильное кровотечение необходимо останавливать быстро и эффективно, иначе пострадавший умрет в течение очень короткого времени. Достаточно всего нескольких минут. Сегодня спасательные службы хорошо знают, что делать с такими травмами, – в том числе благодаря опыту работы в местах террористических атак, прокатившихся по миру в последние несколько лет. У спасателей всегда есть с собой специальные материалы для перевязки сильно кровоточащих рук или ног.
Раньше в случае сильного кровотечения медики старались во что бы то ни стало сохранить конечность. Теперь же действует другой подход. По-английски он звучит как «Life before limb» – «Жизнь важнее конечности». Таков девиз медиков сегодня. Иными словами, если человек истекает кровью после взрыва бомбы или обстрела, то руки и ноги ему сохраняют во вторую очередь. При этом службы спасения, полиция и спецподразделения делают упор на методы и средства военной медицины. К ним относится так называемый турникет – по-французски «жгут» – нечто среднее между поясом и давящей повязкой. В последние годы он все активнее применяется и в гражданской медицине. Жгут можно затянуть очень туго. Для пострадавшего эта манипуляция чрезвычайно болезненна, однако часто наложение такого жгута – единственный способ спасти жизнь.
Но вернемся к нашим преступникам. Что же они упустили из виду тем летним вечером? Рядом с неприметной лесной тропинкой, на которой лежит пострадавший, располагается новый жилой массив. И житель этого массива, по счастью, возвращается с пробежки. Он находит тяжело раненного, но еще живого парня, и немедленно вызывает «Скорую помощь». Позже в качестве свидетелей будут допрошены и другие соседи, которые слышали громкий спор между мужчинами и описали странный автомобиль, который со свистом умчался с места преступления.
Однако, когда некоторое время спустя прибывает спасательный вертолет, помощь уже не требуется: жертва умерла от потери крови. Вертолет снова поднимается в воздух, парень остается лежать на земле. Теперь дело за судебными медиками.
Как и всегда, когда мы едем на вызов, в машине царит тишина. Я паркуюсь у лесной тропинки и иду к трупу. На вызове все наши сотрудники носят белые защитные костюмы. И в отличие от героев детективных сериалов, ни одному из нас, ни судмедэксперту, ни инспектору уголовного розыска, не придет в голову бродить по месту преступления в уличной одежде.
По словам очевидцев, в машине сидело двое мужчин. Мы пока не обнаружили их следов, пока не понимаем их мотивов, но их уже объявили в розыск.
Тем временем криминалисты из Управления делают необходимые фотографии. Полиция уже зафиксировала кое-какие следы на земле. Приезжает пожарная машина, она освещает прожекторами место преступления. Уже стемнело, а нам для работы нужен яркий свет.
Теперь, как показывает опыт, пройдет несколько часов, прежде чем можно будет увезти труп. Судмедэксперты не должны мешать криминалистам, и нам, конечно же, приходится ждать, пока те завершат работу по сбору улик. В отличие от наших сериальных прототипов, мы тоже можем уничтожить следы. Стоять часами без дела – это часть нашей работы. Что касается меня, то я использую это время для разговоров и наблюдений. Такое времяпрепровождение помогает мне укреплять личные связи с полицией и пожарной службой. Ведь плодотворная совместная работа и здоровые отношения важны всегда, так же, как и взаимная польза от навыков и знаний друг друга.
К нашему невезению, этот июльский вечер выдался очень жарким. Почва в лесу болотистая, отчего вокруг нас роится бесчисленное количество комаров. Я и так сильно потею под своим белым защитным костюмом, а тут еще сводят с ума эти мерзкие маленькие твари. Полиции удается установить личность убитого. К счастью, у него был с собой бумажник с удостоверением личности. Лицо парня белое, как мел, одна штанина, а также носок и ботинок залиты кровью.
Сначала специалисты нумеруют вещдоки, затем накрывают труп прозрачной пленкой и делают необходимые снимки – фотографируют каждый клочок одежды, каждый окурок и каждый след на лесной подстилке. Это тяжелая, кропотливая работа, но именно так можно найти следы ДНК предполагаемых преступников. Сотрудники службы спасения уже разрезали до нас залитую кровью футболку.