Кирилл Леонидов
Всего лишь любители
Нашему Союзу посвящается
Хроника одного проекта
Редактор Лариса Митрохина
Корректор Ольга Сокуренко
Дизайнер обложки Дмитрий Шубенков
Консультант Павел Бурцев
© Кирилл Леонидов, 2020
© Дмитрий Шубенков, дизайн обложки, 2020
ISBN 978-5-4498-6268-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Вместо предисловия…
Теперь, в конце жизни, имя человека, который оказал самое сильное на меня влияние, знаю точно. Владимир Семенович Бараджан. Так его звали. Кто такой? Да уникальный для времени семидесятых детский футбольный тренер и человек! Для нас, девяти-десятилетних, он все делал так, как не делал тогда никто из взрослых. Все поучали – он советовал и рекомендовал, все орали – он терпеливо объяснял, все смотрели сверху вниз, а он – в глаза, как своим равноправным партнерам. Все как бы любили, жалели, прощали, но вот чтобы уважать… Он не сюсюкал, не заигрывал, не жалел, часто не прощал, даже обижался, требовал жестко почти как от взрослых, но был всегда справедлив – такая фантастическая интуиция на справедливые поступки.
Лично мне все это очень даже нравилось. Дома я – комнатное растение, которое по биологическим законам надо лишь поливать и выращивать как герань на подоконнике. Со мной никто серьезно не общался. Когда же вдруг проявлял себя и о чем-то спрашивал этаком, ставя в тупик, меня просто отправляли за хлебом.
Наблюдая, как раскладывал фишки на доске Бараджан (тогда никто и не помышлял с детьми заниматься тактикой игры), я ощущал себя важной частью целого – команды. Как я люблю это слово! Команда! В его лучшем содержании есть все, что хотел бы называть жизнью. Семеныч научил быть командным, при этом внутренне свободным, готовым к принятию собственных решений. Не всегда эти решения удачны, зато все они – мои. Спасибо тренеру за личные открытия и победы. Может он смотрит с неба и читает эти строчки…
Я вратарь. Всегда только вратарь. Мне нравится не поражать цель, тем убивая соперника, а защищать рубеж. В такой защите подсознательно вижу свою сверхзадачу. Нас в команде двое: я, зовут Сергей Горлов (Гора), и Юрка Гвоздишин (Мякиш). Мякиш хитрит. Он никогда не отрабатывает до конца. Часто полагая, что мяч не достанет, совершает не бросок, а его имитацию. И никто особо не критикует. Понимают, что есть границы человеческих возможностей. Когда все же изредка упрекают, Мякиш тут же реагирует жестко: «Я вам не фокусник!» Что касается меня, я, наоборот, стараюсь брать даже «мертвые» мячи. Результат, правда, все равно не намного лучше, чем у Мякиша.
И вот однажды Бараджан задумчиво наблюдая за моими мучениями и растягивая рот в гримасе досады, вдруг позвал за собой, хмуро ковыляя к кромке поля, глядя куда-то поверх толстенных очковых линз на носу (одна нога у него высохшая была и не гнулась – последствия фронтового ранения). Я подошел, с трудом стараясь продышаться и сгорая от стыда. Мне «воткнули» с одиннадцати метров десять из десяти.
– Так не пойдет.
– А как? – зло поинтересовался я.
– Скажу тебе – как. Мякишу – нет, он – лентяй.
И тут Семеныч поведал (от кого бы еще в то время можно было услышать подобное?!)…
– Если не можешь физически, срабатывай психикой.
– ?
– Не понял?
– Психикой не получается. Я ж психически нормальный.
Он покачал головой и без улыбки спокойно начал объяснять:
– Это потому что «нормальный». Нормально, это означает никак, понимаешь? Ни черта не бывает, когда нормальный. Ни одно открытие, ни один подвиг не совершаются «нормально». Видишь, что мяч не достаешь, и все, сдаешься! Надо время замедлять. Ненормально.
– Время не замедляется, – заметил я.
– Запросто замедляется. Только теми, кто может. Ты можешь. Конечно не на минуты или часы, а на долю секунды. И этого хватит. Вот мяч. На, подержи, всмотрись в него.
Он поднял мяч и кинул мне.
– В нем, в этом мяче, все. Успех, позор… Все! Твоя жизнь. Один раз был случай на фронте. Прямо в окопе с немцем рукопашная. Раз за всю войну такое. Я спиной стою к нему, только поворачиваюсь, а он уже – жах! И ударил… Ножом. И пока шла рука его, я успел разглядеть зазубрины на лезвии того ножа. Прямо видел их, видел жилу у него на руке и стеклянные глазищи… Так захотелось мне остановить мгновение. И оно тянулось медленно! Успел выстрелить из пистолета прежде, чем немец меня достал. Вот так. Потом уж вычитал, что такое бывало в опасности не со мной одним. Когда-нибудь и ученые признают. Чтоб замедлить время, очень захотеть надо, когда осознаешь, что по-другому нельзя. Такое состояние называют аффектом. Слышал?
– Слышал.
– Ну, вот. Только в школе не рассказывай.
– Это можно натренировать?
– Можно. Если внушишь себе, что удар с любой точки не должен быть голом в твои ворота никак. Вот просто никак! Когда не ищешь виноватых, не оправдываешь себя. Ты, мяч и мир вокруг. И только от тебя от одного зависит ход целой истории. И никогда не гадай, если одиннадцатиметровый. Порочная методика. На ней не одно поколение вратарей погорит. В броске бери мяч в фокус своего сознания и увидишь, как замирает время. Пусть бьющие терзаются сомнениями, пусть их нервы играют, как расстроенный инструмент.
Странный этот Семеныч… Получилось ли у меня? Получилось. Только спустя примерно год после его смерти. Я играл тогда за другую детскую команду – алюминиевого завода. Неожиданно поставили в ворота за юниоров – не приехал на игру основной вратарь. От волнения трясло, такой драйв! Какие-то стихи читал военные от страха про себя: «Закружили такие метели, какие не снились отцам…» Уж не помню, что это вообще было. Все игроки как с той, так и с другой стороны на полголовы выше и сильнее. В мои ворота назначили одиннадцатиметровый. Удар хоть и нанесен на удобной высоте, в метре от земли, но в самый-самый уголок, под штангу. Готов умереть был в тот момент, лишь бы не пропустить. И, вдруг, вижу, как медленно полетел мяч, а потом… словно застыл в воздухе, не пересекая линию ворот… Ждал моих перчаток. Тогдашний тренер спросил после игры:
– Как это ты смог? Удар-то хороший.
– Не знаю…
Соврал. Знал. И спустя годы могу точно сказать: явление вполне себе реальное. Просто ясно ведь: мысль материальна и изменяет пространство и время. А как насчет программирования ни много ни мало победы? Приближения к той самой высшей цели, которая и обеспечивает результат? О, это уже не только про игру.
КОМАНДА МЕЧТЫ
Горлов, когда ехал в автомобиле с ранее незнакомыми ему людьми, старался особо не разглагольствовать. В первую очередь из-за того, что каждый раз, когда беседа становится откровенной, приходится объяснять, доказывая очевидное, да еще при этом без надежды на понимание. Надоело. Зарекался помалкивать или выдавать самый минимум. Ну, зачем пытаться ломать чьи-то устоявшиеся взгляды, шокировать психику собеседника, расстраиваться из-за встречного непонимания и вконец, не дай бог, разругаться?
Можно и не наезжать, конечно, как-то аккуратнее. Пусть человек выскажется. Просто кивни в ответ, скажи «да» или «нет», или «возможно», или «бывает». Побереги нервы, собственное время… Делают же так другие. Однако уже скоро, примерно к десятой минуте монолога собеседника, в голову влетает как снаряд провокационная мысль, разрывающая на мелкие осколки изнемогающее терпение: «Что он, вообще, несет?»
Водитель такси заговорил о футболе. И нормально. Слава богу, не политика. Одна из самых распространенных и простых тем среди мужиков: обсудить очередной позор сборной команды. Казалось бы, нет, и не может быть никаких противоречий. Но вот доходит до главного: «КТО ВИНОВАТ» и «В ЧЕМ ПРИЧИНА», а потом еще «ЧТО ДЕЛАТЬ»… Ну и понеслось! Водитель праведно возмущается, уверенно ожидая поддержки:
– Такая страна огромная, и не найти одиннадцать человек, умеющих играть и побеждать? В войнах всех нагибаем, а тут нагнуть не получается?
– Не получается…
– Все поперек да назад, поперек да назад.
– Точно.
– Они как будто боятся! Ошибиться… не туда пас дать… Спрашивается, какого… на поле-то выходят? И такие деньжищи им платят! За что? За позор?
– И не говорите.
– Страну представлять и так жалко выглядеть? В чем дело?
– Сложно сказать…
– Да не сложно, просто!
Сергей насторожился, может в этот раз будет предложен дельный рецепт оздоровления? Водитель же выдержал паузу и провозгласил:
– Надо футбол детский развивать!
– Развивают вроде…
– Не так развивают. Надо на государственном уровне. Наделали этих платных частных школ, а качества нет. После страшной войны пацаны во дворах тряпичные мячи гоняли, денег не было вообще, нищета, а потом вырастали и как играли? Дух захватывает! И выигрывали. И Родину любили. Не так, как сейчас.
– Тогда детский футбол еще не развивали…
– И что?
– Не знаю. Вы же говорите, что надо развивать, чтобы выигрывать, а тогда выигрывали, хотя и не развивали.
– Вы что-то запутали меня совсем.
– Да ладно, не напрягайтесь. Может, дело в мотивации?
– Какая еще мотивация? И так много платят. Да и причем тут деньги? За страну играешь! Вот главная мотивация! Я бы рвал всех соперников!
– Так рвать дело нехитрое. Играть бы надо.
– Не знаю… Столько народу в стране этот мяч гоняют, Президент чемпионат мира выбил для нас, стадионы понастроил, старается как-то поддержать морально. Какую еще атмосферу надо? И ни хрена отдачи нет! Чемпионат мира на носу, а команда никакая.
– Никакая.
Таксист уже подозрительно смотрит на Горлова. Ему явно нужен партнер с дельным аналитическим комментарием, а не попугай, не эхо и не просто сочувствующий.
Сергей еще некоторое время молчит, таксист молчит вместе с ним. Ну как, он, обычный гражданин, может позволить себе озвучить то, что замерзает на устах даже у известных профи, тренеров и специалистов, многие из которых сами ограничиваются только отговорками и шутками? Правильный ответ содержит в себе неудобную правду, от такого ответа можно и управление машиной потерять. Опасно для нервной системы.
– Видите ли… Тут дело… не в футболе. То есть и в нем, конечно, тоже. Но не в нем.
– Как это, не понял…
– Ну, это мир, где все наоборот: кто, по-вашему, благодетель, тот разрушитель по сути, на нем и вина. Извращенная такая реальность, понимаете? Где белое – черное.
– Растуманьте. Я ж не ежик1.
Горлов задумался и нерешительно сказал:
– Давайте, попробую…
* * *
У любой человеческой истории есть начало и есть конец. Линейность, последовательность событий – этим определяется суть происходящего. Если опираться на классическую науку. Теперь же Сергею кажется, что все далеко не так. Петля бесконечности, где все существует одновременно здесь и сейчас, вот что стало приходить в голову. Об этом говорят много. Но одно дело слушать и не слышать, а другое – воспринять уже известную модель, как открытие для себя.
С чего начинается история? С фактов, обстоятельств, с действия? А как быть с мечтами, намерениями и желаниями? Эмоции и мысли – основа для любого действия у нормального человека. Или… еще раньше. Вот эффект дежавю, например. Все происходит, будет происходить, и кое-что уже было. Значит, иногда время перестает иметь значение? Только вечный экшн по кругу для чего-то и кого-то. Странно.
Горлов мог бы начать отсчет с того дня, когда решил создать команду, запустил процесс, постепенно переставший зависеть только от него одного. Но, кажется, это началось даже раньше, с тех самых пацанов, которые, играя в футбол в спортшколе, почувствовали неудовлетворенность собой, тренировками, отношением к себе педагогов, погрязших в мелких склоках, уставших от безденежья и безнадежности положения. Всем, всем, всем хотелось справедливости, потому что за ней и пришли в спорт. А система выдавливала без шанса получить свою игру, свое творчество и свою победу. Они, эти ребята, хотели другого футбола.
Сколько Горлов сознательно себя помнил, столько мечтал о команде. Ему казалось, он может сообщить что-то почти сокровенное, что помогло бы побеждать. Команда иногда снилась. Белоснежная форма. Он любил именно такую форму, даже назвал во сне коллектив «Сибирь», а на майке у сердца только один скромный символ – маленькая, с пол-ладони зеленая елка. Другой комплект, наоборот, зеленый, а елка на груди – белая… Простовато, но так было принято в пору той, его игры.
Визуализация образа команды-мечты была яркой, много лет преследовала, он же ничего в этом направлении, в общем, не предпринимал. Мечта оставалась лишь абстрактной игрой разума, на практике же футбол, как у многих повзрослевших детей, по вечерам на маленьких площадках. А днем лишь работа, юристом, а потом преподавателем в институте. Еще семья, между прочим, жена и ребенок. И все-таки мысли окаянные про игру никуда не денешь.
Познакомился он с Пашкой Карцевым и Никитой Никандровым, двумя девятилетними друзьями, жившими с Горловым в одном дворе. Эти мальчишки составляли футбольный дворовый костяк, помимо занятий в спортшколе, гоняли по вечерам рядом с домом. Обычное дело, ведь игры всегда мало… Очень долго продолжалось это немного странное, неравное дворовое знакомство. Юным приятелям горловским стукнуло уже по шестнадцать, а ему бабахнуло почти пятьдесят. Но как-то Павел пожаловался, что, мол, перспектив профессиональной карьеры в академии немного, в городской команде мастеров покупают взрослых игроков со стороны за большие деньги, случаев заключения контракта с выпускниками школы не просто мало, а вообще – ноль. Настроения никакого, потому что годы потраченного труда впустую. И тут же «выкатывает»:
– Иваныч, а ты попробовал бы?
– Что?
– Ну, создать команду и тренировать?
– Да какой из меня тренер, я ж футбольной школы, как ты, не заканчивал.
– Мне кажется, у тебя должно получиться.
И тут Сергей подумал: «Вот они, сны…» В возродившейся картинке побежали его белые ангелы по газону и стали те мысли частью реальности, все в мгновение перевернулось, лихо понеслось: то с колоссальным напряжением, то с весельем до ощущения полного счастья или унынием на грани отчаяния.
* * *
Горлов написал книжку – небольшую историю на тему футбола, где попытался ответить на вопрос, почему одни побеждают, а другие все время влачат жалкое существование, когда, казалось бы, для побед есть все. Далеко не самые неумелые, далеко не самые бесталанные. Одни, уверенные в себе, дерзновенно взбираются на спортивные высоты, а другие приспосабливаются к тому, что имеют. В чем суть психологии победителя и вечного пораженца? Как влияют на человека внешние факторы и насколько он способен преодолевать неблагоприятные обстоятельства, в чем суть системы, которая создает условия для роста, в чем порок той, что убивает?
Придумал историю об одной провинциальной команде, сумевшей изменить реальность вместе с ее наставником – чудаком, который доказал, что можно разучиться проигрывать, показал книгу наставнику городской профессиональной команды. То есть, взял и просто пришел на стадион, нашел тренера, подарил книгу. Тот с недоумением и зачатками любопытства во взгляде все же принял подарок, даже немного удалось поговорить с ним. Спасибо и на том. Не так часто спортивные специалисты балуют общением людей с улицы. А через какое-то время Горлов позвонил, затаив дыхание, спросил: «Ну… как вам?..» Он был почти уверен, что ему расскажут о занятости и невозможности прочесть (пока), думая: «Вот, мол, графоман, достал…»
Однако тренер живо отметил:
– А вы правильно написали. Молодец, честно. Так и есть. Только…
– Что «только»?
– С точки зрения болельщика написано. Не обижайтесь.
– Хотелось через почти фантастическую историю кое-что донести…
– Удалось, удалось. В общем, чего только в нашей жизни не бывает, верно?
* * *
Мини-футбол в спортзале и сауна – образец мужского общения. Но в этот раз встреча наполнена особым содержанием. Горлов, Карцев, еще предприниматель Саша Чекалин, впервые заговорили о создании любительской команды. А может потом и полупрофессиональной, а может… Фантазия распаляется по мере повышения эмоционального фона. Еще и школу свою открыть, где готовить молодых футболеров. Стадион построить, чтоб тренироваться круглый год. Деньги – проблема, да ведь находят же их другие. Найдут и они заинтересованных людей, готовых раскошелиться не для прибыли. Как говорится, не хлебом единым.
Прикинули список кандидатов. Получился невелик реестрик-то. Что поделаешь, кого попало включать тоже неправильно. Качество, требовалось качество. Горлов в целом доволен. Ему кажется, у них собирается интересный коллектив, способный на первых порах показать что-то солидное. Хотя, по существу, они скорее даже не начинающие альпинисты, а как бы наивные туристы с навыками ходьбы по холмам, собравшиеся у подножия величайшей отвесной горы с термосом и бутербродами, обсудили возможность подъема на сверкающую льдом и снегом вершину. Ха-ха…
Конечно, деньги нужны не завтра, а сейчас. Поле для тренировок и домашних игр тоже необходимо требуемых размеров, нужна экипировка, мячи… Нужно много всего. Но прежде всего – философия. В чем она? Ведь хочется не просто играть, даже не просто выигрывать, а предложить молодым свое отношение к жизни.
Пока Карцев, Чекалин и компания продолжали размышлять над списком, Горлов поехал в банк, где раньше работал юрисконсультом. Поговорил о возможности создания команды, которая стала бы живой рекламой банка, а также аренды стадиона: там банк мог разместить все о себе и своих услугах. Сделать такой футбольный и банковский симбиоз как маркетинговый ход. Почему бы нет? И деньги-то в общем плевые, гораздо больше банк тратит на всякого рода буклеты, цветочки, помпезные внутренние соревнования, разного рода абсолютно неинформативные, а больше выставочные семинары, шикарно обставленные деловые игры, далекие от реальности. Футбол мог вытащить бренд банка на такую высоту, что каждый в городе знал бы это учреждение как родоначальника суперпроекта по социализации молодежи, имеющей спортивное образование, но не попавшей в профессиональный спорт. Куда эти ребята денутся, чем они будут заниматься? Уйдут на завод или в криминал, или в милицию-полицию? Здесь, в этом городе, как и в стране, мало что для них есть. А нет главного – будущего, нет футбола, без которого психика у многих вразнос. Это серьезный слом, не шутка. Кто понимает, кто в теме, – согласится. Похоже, как у ветеранов локальных войн. Синдром такой, известный.
Горлов обошел почти все банки и везде, где побывал, получил вежливый отказ. Написал огромное количество писем в организации, объясняя социальную значимость создания такой «народной» команды, а, может быть, и не одной. В ответ сообщали о наличии сиюминутных проблем и отсутствии необходимых средств, ссылались на сложность структуры, необходимость согласования всех решений с Москвой, где и находится офис юридического лица. Практически все банки и многие организации – московские…
Эх, старая, всем знакомая и надоевшая песня! Злые языки из числа альтернативных историков выдвигают версию, что такую систему заложила еще Золотая Орда. Что мы до сих пор живем по ее законам: ясак, да ярлыки на княжение. И зачем Орде футбол?
* * *
В течение первых двух недель встреч Карцева с игроками пока из числа его знакомых по футбольной академии, он слышит всегда одно и то же: «Че за мужик? Чего хочет?» И отвечать на такие вопросы сложно.
– Ну как селекционная работа? – улыбнулся Горлов по прошествии двух недель.
– Полный провал.
– Почему?
– Не верят.
– Ну, хотя бы попробовали поверить. Одна-две тренировки и все. Мы ж никого не загоняем.
– Надеются еще получить контракт в «Металлурге» или в «Шахтере». Тебе бы, между прочим, надо выучить термины футбольные.
– Я знаю.
– Не знаешь. Я о сленге. Это пароль для тусовки. Если не владеешь этим языком, даже разговаривать никто не будет, не то чтоб играть. Им важно понять: футбольный человек перед ними или нет?
– Ну, да… времена тренеров-общественников прошли…
– Чего?
– Вот я и говорю, времена прошли, раз не знаешь, кто такие. Приведи-ка примеры сленга.
– Ну… Чуть, пойди, грузи, покати… И так много всего! Если они почувствуют, что дилетант, не будет доверия. И хоть чеканить бы научился. А то ваще неудобно…
– Жонглировать? Учи. Не на глазах, конечно. Мне придется еще и поиграть.
– В полтинник? – глаза Павла округлились. – Иваныч, да ты что! Это ж не футбол трудовых коллективов и не ветеранские сходки. Помрешь! А моросить на поле будешь – возмутятся.
– Что значит «моросить»?
– Паниковать, торопиться, волноваться, медленно думать и ошибаться.
– У нас было «мандражировать».
– Мандраж – не точный аналог. Мандраж – волнение. А тут все в одном. Моросить – значит моросить.
– Да не бойся, видел же, кое-что могу.
– На стандартном большом поле в официальном матче в серьезном турнире собираешься играть с двадцатилетними подготовленными футболистами? Не пугай меня!
– Не пугайся. Словарь составь. Как в «Джентльменах удачи» буду экстерном учить… термины.
