Кирилл Клеванский
Сердце Дракона. Книга 4

Глава 268

Со стороны «главы» каравана, в данный момент похожего на огромную змею, вьющуюся по гребню бархана, на пустынном вороне (так назывались эти белые зубастые курицы) к Хаджару и Эйнену мчался Харад. Как всегда в белом кафтане, с копьем, щитом и обмотанный зеленым шарфом.

Хаджар за этот месяц мало когда ощущал себя охранником. Зачастую он был нянькой для маленьких детей – играл им на ронг’жа, рассказывал смешные и страшные истории. Иногда даже спать укладывал.

Порой ремонтником – помогал чинить небольшие поломки в дилижансах. Поправлять чьи-то сандалии, зашивать порванные кафтаны. Часто – переводчиком, когда возникал спор между людьми, не понимающими языка своего оппонента.

Как и предупреждал Шакар, Хаджар выполнял любое поручение и внимательно относился ко всем просьбам. Вскоре он действительно понял, что имела в виду Ильмена, когда говорила о взаимовыручке.

Стоило Хаджару где-то кому-то с чем-то помочь, как ему отплачивали тем же. Если у людей хватало средств, то его кормили, давали еды или даже помогали с новыми сандалиями. Если нет, то дарили какие-нибудь фенечки (коими Хаджар обвешал уже оба своих запястья), забавные украшения для волос (их не одобряла Азрея, но Хаджар показательно вплетал, чтобы люди видели, что он это ценит).

Когда средств не хватало и на это, то отвечали улыбкой и искренней благодарностью. Так что Хаджар действительно не ощущал того, что выполняет вовсе не свои обязанности.

Чего уж там, пару раз он видел, как сам Рахаим чинил сандалии бедняку, идущему в последнем звене. И это не было актом особой добродетели. Просто если сегодня ты в пустыне не помог кому-то, а завтра помощь понадобится тебе, то можешь вспоминать имена предков. Никто не придет, а один, скорее всего, ты не выживешь.

Такой вот рационализм, по незнанию выглядящий очень красиво и душещипательно.

– Хаджар Травес. – Голос у Харада был пусть и спокойным, но бегающий взгляд выдавал беспокойство.

Хаджар сделал шаг вперед и отсалютовал, приложив пальцы к губам, а затем ко лбу.

– Тебя зовут Рахаим и Шакар, Хаджар Травес. Следуй за мной.

Хаджар бросил быстрый взгляд на Эйнена, но тот лишь развел руками. Он тоже не знал, зачем столь видным людям мог понадобиться простой охранник. Даже не командир своего звена. С последним Хаджар перебросился всего парой слов, за месяц ни разу больше не встретил и оттого даже имени не помнил.

Чтобы не отставать от пустынного ворона, пришлось постараться. Харад, насколько знал Хаджар по разговорам среди караванщиков, был непростым человеком. Во всех отношениях. Так что неудивительно, что он погонял свой транспорт, вовсе не заботясь о том, что следующий за ним Хаджар может отстать.

Когда смотришь на вереницу каравана со стороны, кажется, что она вытягивается едва ли не на километр. А вот когда бежишь на собственных двоих вдоль нее, то это расстояние увеличивается с каждым пройденным шагом.

Спустя четверть часа Хаджар оказался перед огромным дилижансом. Запряженный шестью пятиметровыми зверьми, он больше напоминал платформу на колесах, нежели дилижанс. Именно скорость этого дилижанса задавала скорость всему каравану.

Помимо этого он выполнял еще одну функцию. За ним стелились тяжелые металлические ковры, которые разравнивали гребень бархана и уплотняли его, позволяя остальному каравану идти спокойно и не опасаться смерти под откосом.

Харад спрыгнул со своей «курицы», отдал поводья подчиненному и откинул лестницу. Все это делалось на ходу – во время перехода караван не останавливался ни на секунду.

По предупреждениям более опытных охранников, даже если на караван совершат нападение – он все равно не остановится. Таково было самое главное правило выживания в пустыне – постоянное движение.

– Следи за манерами, варвар, – предупредил Харад, поднимаясь по лестнице.

Хаджар никак не отреагировал на заявление и взобрался следом. Внутри, как и в прошлый раз, он встретил вполне себе аскетичную обстановку. Подушки, на которых сидели люди, низкий стол-карта и стоящий рядом с ним старец.

– Достопочтенный Рахаим, – поклонился начальник разведки, – я привел к вам Хаджара Травеса.

– Спасибо, Харад, – кивнул старик. – Сядь пока рядом.

Когда Харад уселся на свободную подушку, стоять остались лишь двое. Хаджар и хозяин каравана. Какое-то время они смотрели друг другу в глаза. Хаджар не знал, что в нем видит адепт, находящийся на грани становления Рыцарем духа. Но вот сам Хаджар видел в зеленых глазах старца… ровным счетом ничего. Как если бы на него смотрели вовсе не человеческие органы, а ограненные изумруды.

Может, это было связано с тем, что старик умел контролировать свои эмоции. Может, с тем, что как бы ни был талантлив Хаджар, но простой практикующий просто неспособен «прочесть» Небесного солдата стадии пика.

Прервав игру в гляделки, Рахаим повернулся к главе охраны. Шакар сидел на подушках, а рядом с ним, что неожиданно, находился его племянник. Он как-то весьма недобро смотрел на Хаджара. Но юношеская недоброта ограничивалась желанием подраться и разобраться с ревностью, не более. Желания убийства Хаджар не ощущал.

Это радовало.

– Ты уверен, Шакар? – спросил старик.

Шакар кивнул и достал из тряпичной сумки небольшой свиток. Он развернул его и продемонстрировал окружающим.

Хаджар тут же схватился за рукоять клинка.

На свитке красовался его не самый лучший, но все же – портрет. На этом портрете он в своей знаменитой броне с ликами демонов стоял перед пылающим замком секты Черных Врат. В руках он за волосы держал отсеченную голову патриарха, а вокруг ликовали воины Лунной армии.

Детали портрета – явная придумка художника. Не сказать, что Хаджару не льстило, но тем не менее.

– Безумный Генерал из Лидуса, – сказал Шакар. – Человек, выигравший три войны. Практикующий, убивший двух Небесных солдат. Брат королевы Элейн. Лучший меч двух королевств. А если верить бардам, попросту – лучший мечник, рождавшийся за последние сто лет.

– А еще, – взял слово Харад, – предатель своей родины. Предатель, объявленный мертвым.

Не теряя больше ни секунды, Хаджар обнажил меч…

Вернее – он попытался это сделать, потому как внезапно понял, что не может пошевелиться. Тело ниже шеи будто парализовало. Все, что он мог контролировать, ограничивалось головой.

Посмотрев вниз, Хаджар увидел уткнувшуюся ему в грудь указку, которую держал старик Рахаим. При этом Хаджар не чувствовал ни единого возмущения в потоках энергии.

Проклятый старик остановил его без использования техник! Как это вообще было возможно?

– Успокойтесь, юноша, – голос Рахаима звучал ровно и сухо, – никому из нас нет дела до судьбы Лидуса, Балиума или любого иного государства севера. Ваши дела – это ваши дела.

– Тогда зачем я вам нужен? – спросил Хаджар.

Рахаим убрал указку, и Хаджар вновь обрел власть над собственным телом. Правда, меч он решил не обнажать. Почему-то слова старца действительно подействовали на него успокаивающе. Начавший пробуждаться в глубине его голубых глаз дракон вновь свернулся кольцами и погрузился во тьму зрачков.

– Лично я предлагал связать тебя, оставить на перевалочном пункте и затребовать награду. – Харад щелкнул пальцами по надписи внизу портрета.

Там империя предлагала весьма приличную (по местным меркам, для самой Империи – мелочь со сдачи) сумму. Все же не простили они ему смерть наместника. Благо награда была подписана в приграничье. Так что вряд ли в глубине огромной империи вообще знали о существовании Безумного Генерала. Хотя бы просто потому, что понятия не имели, где находится Лидус.

Некоторые города империи были больше, чем вся северная провинция Лидуса.

Безумие, конечно. Хаджар в такое не верил. Чтобы город, да таких размеров…

– Нам нужна твоя помощь, генерал…

Хаджар тут же перебил Шакара.

– «Северянин» мне больше по душе, – произнес он.

Окружающие переглянулись, но ничего не сказали. Разве что большинству не понравилось, что простой охранник перебивает главу охраны. Да и вообще, отсутствие манер для местных было большим грехом.

– Хорошо, – кивнул Шакар. – Нам нужна твоя помощь, Северянин. Никто из присутствующих не обладает твоим опытом и знанием. Нам нужен твой совет. А если сам решишь, то и твой меч. Естественно, за дополнительную плату.

– Мои знания и опыт? И зачем же каравану нужны знания генерала?

– Потому что иначе наш караван не переживет следующего месяца, – внезапно произнес Рахаим. – Скоро в пустыне начнется война, Северянин. И мы движемся прямо в ее сердце.

Сказать, что Хаджар грязно выругался – не сказать ничего.

Глава 269

Хаджар обвел взглядом присутствующих. Втайне он надеялся, что они неудачно пошутили или, на худой конец, утрируют. Увы, по серьезности лиц верхушки «командования» каравана можно было сделать лишь один неутешительный вывод. Вывод о том, что Хаджар ушел с войны, но вот война отпускать своего генерала не собиралась.

Наверное, кому-то бы польстил такой поворот судьбы. Но только не Хаджару. Пусть он и носил с собой амулет Безумного Генерала, но только в качестве дани памяти погибшим собратьям. Тем, кто не смог вернуться, чтобы обнять мать и отца.

Хаджар за эти годы возненавидел войну. Да, она дала ему многое – позволила отомстить. Но в качестве цены забрала почти все, что было дорого Хаджару.

Ладонь невольно потянулась к кожаному мешочку, прикрученному к поясу.

– А обойти это самое «сердце» нельзя? – предположил Хаджар.

– Обойти? – ошарашенно переспросил Рахаим.

Окружающие переглянулись. Кажется, такого предложения они не ожидали. Слегка качался дилижанс, шуршали свитки на столах, за шелковыми «стенами» поднимался ветер. Он нес с собой приглушенные отзвуки жизни каравана и, наверное, обещал через пару недель принести бурю.

– Вы хотели услышать совет Безумного Генерала, – развел руками Хаджар. – За годы войны я уяснил одно: лучшая битва – это та, которая не состоялась.

И вновь повисла тишина. О чем думали эти пустынники – Хаджар не знал. Сам он лихорадочно прокручивал в голове многочисленные варианты развития событий.

Будь рядом Неро, он бы посоветовал взять верблюда порезвее, еды и воды, украсть карту и рвануть через пески в одиночку. Сера бы сразу отклонила такое предложение. В Море Песка даже Небесному солдату выжить в одиночку практически невозможно.

Во всяком случае, так утверждала пустынная ведьма.

Хаджар был склонен верить подруге.

– Мудрые слова, – кивнул старик. – Если бы мы могли, то так и поступили, не спрашивали вашего совета, достопочтенный Северянин.

Хаджар слегка дернулся от такого обращения. Не потому, что Рахаим внял его просьбе и действительно обратился как к «Северянину», а из-за приставки «достопочтенный». Давненько его никто так не называл. Да и чего уж там – в бытность героем Лидуса он тоже не часто слышал подобное обращение.

Здесь же это было так же буднично, как и вежливый тон. Часть местного менталитета, если угодно.

– Я все понимаю, уважаемый Рахаим, – слегка склонил голову Хаджар. – Но если вы хотите построить диалог, придется поделиться информацией. Вслепую я мало чем смогу вам помочь и предпочту вернуться к своим обязанностям охранника.

На какое-то время Рахаим и Хаджар вновь сошлись в состязании взглядов. На этот раз на мгновение, столь краткое, что могло показаться игрой воображения, Хаджар увидел во взгляде старика заинтересованность.

– Вы не боитесь смерти, Северянин, – не спрашивал, а утверждал Рахаим.

Хаджар вспомнил озеро, в котором тонул. Вспомнил видение, в котором его звала за собой сперва прекрасная дева, а потом прогнивший, покрытый тиной скелет.

– Однажды я посмотрел ей в глаза, – тихо произнес Хаджар. Так, чтобы его слышал только старик, – в ней нет ничего страшного. Во всяком случае, для меня.

Еще пара длинных и тяжелых секунд молчания. В это время крепчал ветер, занося песок внутрь и принося с собой вовсе не прохладу, а сухой и неприятный воздух. От него слезились глаза и сохли губы, создавая иллюзию жажды.

Хаджар часто слышал истории, что вода была не только спасением, но и погибелью. Тот путник, у которого ее было с собой слишком много, и кто не мог себя контролировать, часто пил столько, что потом умирал от вздутия или еще какой-нибудь дряни, связанной с потреблением шести, а то и семи литров воды в день.

– Смотри внимательно, Северянин. – Рахаим взял в руки указку и уже собирался что-то обозначить на карте, как с места вскочил Харад.

Начальник местной разведки выглядел встревоженным, несколько раздраженным и безмерно обеспокоенным.

– Достопочтенный Рахаим! – воскликнул он, салютуя на местный манер. – При всем уважении, он не нашей крови. Его кожа не знала Солнца. Это чужак!

– Цвет кожи – последнее, что меня заботит на сегодняшний день, – достаточно жестко ответил Рахаим. – И каждый, кто идет по гребням песчаных волн, не может быть для нас чужаком.

– Но он простой охранник!

– Сядь, Харад. Не позорь предков. На тебя смотрят Великие Звезды.

– Но дед!

Глаза Рахаима на мгновение вспыхнули недобрым пламенем, а Хаджар ощутил, как ему стало труднее дышать. Несмотря на то что за бортом все еще плясал ветер, пологи улеглись, а в дилижансе воцарилась чуть ли не мертвенная атмосфера.

Силы старику, несмотря на дряблый внешний вид, было не занимать.

– Прошу простить мне мою дерзость, – поклонился Харад и уселся обратно на подушки.

«Неплохо они здесь дела делают», – пришло на ум Хаджару. Один – племянник главы охраны. Другой – внук непосредственно хозяина самого каравана. Все же сильны для местных кровные узы, не то что – для островитян.

К удивлению Хаджара, он не обнаружил в направленном на него взгляде Харада ни капли ненависти или отторжения. Тот просто высказал свои опасения, получил свой ответ и на том успокоился. Он не стал таить злобы, как это сделал бы любой «уважающий себя» офицер Лидусской или Балиумской армии.

И было в этом какое-то удивительное отличие. Вот вроде и те – люди, и эти – тоже люди. Но неуловимо отличающиеся в самых мелких и порой неожиданных деталях.

В этот момент Хаджар пожалел, что не отправился в путешествие раньше. Сколько еще удивительных открытий таил в себе этот бесконечный мир?

– Что ты знаешь о Городе Магов, Северянин? – внезапно спросил Шакар.

Сделал он это с неуловимого, но все же присутствовавшего одобрения Рахаима.

– По рассказам моей знакомой, которая родом из этих мест, это такая же сказка, как и Хельмер, повелитель ночных кошмаров.

С той лишь разницей, что Хельмера не так уж и давно – несколько лет назад – Хаджар видел собственными глазами. Даже имел возможность пообщаться. Больше к такой оказии он не стремился. Во всяком случае, до тех пор пока не достигнет хотя бы десятой части той силы, которой располагал… располагало представшее перед ним существо.

– С той лишь разницей, – слегка улыбнулся Шакар, – что Город Магов действительно существует.

Иронию подобного заявления мог осознать только Хаджар. Больших усилий ему стоило не улыбнуться.

– Тысячи тысяч лет назад, – начал свой рассказ Шакар, – когда Море Песка было настоящим, полноводным, бушующим океаном, из него поднялись великие скалы. Сотни веков соленые воды омывали их, пока те не рухнули и не засыпали море, подняв со дна бесконечность песка. Так появилось Море Песка.

– Эту легенду я знаю, – кивнул Хаджар.

– Как и любой житель окрестных земель. Но только нашим детям рассказывают продолжение. О том, что на вершине этих скал жили люди, которые могли прочесть по движению звезды судьбу мира, могли разговаривать с камнем, слушать ветер, танцевать с огнем. Их путь развития был совсем не похож на наш. Они плыли на поверхности Реки Мира, в то время как мы стремимся к ее глубинам. Они видел светлое небо, а мы вглядываемся во тьму.

Хаджар внимательно слушал рассказ Шакара, ощущая в нем какие-то потаенные мистерии этого мира. Мистерии, за которыми он и отправился в путешествие, не имеющее своего конца.

– И когда волны разрушили скалы, эти люди поговорили с камнем и ветром. Они связали их крепкими узами и оставили скалы парить среди облаков. Подобное самоуправство стало неугодно богам. Они отправили своего эмиссара, и тот уничтожил непокорный народ. Но, увидев великие достижения, в качестве дани уважения оставил в их огромной библиотеке кусочек собственных знаний.

Тут в глазах присутствующих, даже в, казалось бы, спокойных и неподвижных изумрудах старца, отчетливо отразился огонек вожделения.

– Этим эмиссаром был Дегер, бог войны, – продолжил за подчиненного Рахаим, – и по преданиям, он оставил в библиотеке один из шести свитков своих техник. Свиток «Полуночного дня».

«Полуночный день». Ну да, конечно же, демонов бог, если он вообще существовал, просто не мог выдумать менее непонятного и пафосного названия.

– Я все еще не особо понимаю, каким образом это касается войны и нашего каравана, – заметил Хаджар.

Окружающие вновь переглянулись.

– Напрямую, Северянин. – Рахаим указкой продвинул по карте статуэтку, изображающую воина с огромной секирой. – Скоро откроется путь в Город Магов, а значит – и библиотеку. Санкеш, принц пустынь, палач городов, погибель стран, пойдет туда. И каждый, кто окажется на его пути, падет.

Глава 270

– Для ясности, – слегка прохрипел Хаджар, – я тут недавно, пару месяцев назад, услышал историю в одной из чайных Трех Подков. Санкеш – это вроде как безумный садист, Рыцарь духа, демонопоклонник и любитель человеческой плоти.

– Байки простых людей, – с легкой улыбкой ответил Рахаим. – Санкеш действительно Рыцарь духа, но в его моральных качествах не стоит сомневаться. Он достойный воин и честный правитель, но при этом всегда добивается своей цели. Любыми путями и средствами.

В этот момент Хаджар впервые увидел жизнь в глазах Рахаима. Правда, эта жизнь ограничилась проявлением грусти. Хаджар уже собирался надавить на тему и докопаться до истины, как наткнулся на предупреждающий взгляд Шакара. Глава охраны слегка покачал головой, давая понять, что это будет лишним.

– За последние четыре года Санкеш продвинулся далеко от Города Скорпиона, его родины. – Рахаим указал куда-то на край карты – самый восток Моря Песка. – За ним горели сотни городов, он сжег десятки оазисов.

Указка летела на запад. Все дальше и дальше от скорпионьего города. Все ближе и ближе к тому пути, на котором стояла фигурка каравана.

– И почему именно сейчас? – спросил Хаджар. – Раньше ему, кажется, вполне комфортно сиделось на родине.

– Потому что через два с половиной года на небосклоне пройдут мимо друг друга две красных кометы. И под местом пересечения их хвостов, по легенде, и можно найти Город Магов.

Хаджар не показал виду, что подобный ответ не удовлетворил его любопытства. Ну хорошо – скрестятся там кометы. Без проблем. Санкеш мог и у себя во дворце, среди сотен дев гарема, лежа на подушках, ждать, пока на небе появится метка.

Нет, он двигался по пустыне со скоростью лесного пожара. Он явно шел за чем-то… или кем-то.

Дурно все это попахивало. А еще дурнее оттого, что далеко не всё ему собирались рассказывать на местном «совете».

– Мы движемся к оазису Курхадана, – Рахаим передвинул указку чуть севернее, – доберемся туда в течение ближайших недель. Но, как ты можешь увидеть, Северянин… – Старик вновь двинул указку. Фигурка Санкеша, пусть и находилась едва ли не в годе пути от Курхадана, была направлена в ту же сторону. – Путь принца песков пересекается с нашим.

– Разбойники и бедуины, – догадался Хаджар.

– Все верно, – кивнул Рахаим.

На самом деле Санкеш и Город Магов не были основной головной болью Рахаима. Нет, он смотрел на принца песков, лишь как на падающий со скалы камень. То, чего на самом деле боялся старик, – это лавину, которую камень за собой принесет.

Вот уже четыре года армия Санкеша движется по пустыне, сгоняя с обжитых мест бедуинов и, что страшнее, разбойников. Те не могут идти на восток, к землям, которые захватил Рыцарь духа. Нет, они идут на запад.

Многие из них по пути сражаются друг с другом, но большинство наверняка…

– По последним слухам, в Море появились крупные союзы бедуинов и разбойников, – слова Рахаима подтвердили опасения Хаджара, – и все они бегут от Санкеша прямо сюда, в область, по которой пойдет наш караван.

Указка очертила нарисованный между вереницей оазисов путь. И именно по этому пути и лежал путь каравана, в котором шел Хаджар. И попал он в него вовсе не волей и насмешкой судьбы. Нет, просто среди всех караванов, не принадлежащих вельможам, этот шел до империи быстрее всего.

И вот такое вот желание сэкономить от месяца до двух лет привело Хаджара к очередной войне.

Иронично.

– Мы уже обсуждали возможность свернуть, – опередил Хаджара начальник разведки. – Рядом с нами лежат пути других караванов. Они не захотят делиться ни водой в оазисах, ни своим путем. За каждый путь сражались наши предки. Каждый путь – вена, от которой зависит благополучие караванщиков и их городов. Никто так просто не станет делиться кровью с чужаками.

– Но вы же все опалены одним Солнцем, – не смог сдержаться от укола Хаджар, – и в пустыне не выживают без взаимовыручки.

– А вы все вроде как сошли с одних и тех же гор, – пожал плечами Харад. – А взаимовыручка и самоубийство – разные вещи, Северянин.

Что ж, действительно, подобный спор можно было долго продолжать. Вот только пользы от него не было.

– Значит, если подвести итог… – протянул Хаджар. Он без спроса взял лежавшую рядом указку и встал над картой. Вообще, подобная карта была дороже целого города. Такие хранились в строжайшей тайне, и допускались до них лишь единицы. Именно это вызвало такой протест со стороны Харада. – Мы с вами вынуждены идти по маршруту, который пересекает возможные орды не самых дружелюбных людей.

– Проклятые чехары, – послышались шепотки по дилижансу.

Ну да, честные караванщики сильно недолюбливали «свободных пиратов» Моря Песка. Те обычно отвечали взаимностью. Как там говорится – грабь караваны, воруй детей, ешь, пей, убивай. Вот простые законы жизни для разбойников и частично бедуинов. Впрочем, зачастую отличить первых от последних не представлялось возможным.

– И вы хотите, чтобы я придумал план, по которому мы сможем выжить?

– Придумать план? – переспросил Рахаим. – Нет-нет, достопочтенный Северянин, лишь быть рядом, чтобы дать ценный совет или сделать важное замечание. Еще, если верить рассказам, которые нам принес Шакар, вы были известны своей способностью проникать туда, куда никто проникнуть не мог. И устраивать всем окружающим проблемы. Говорят, вы в одиночку сожгли целую армию, как вы сказали, кочевников.

Сердце больно кольнуло.

– Десятую ее часть, – взял себя в руки Хаджар. – У меня были достойные соратники.

– Что же, – кивнул старик, – на этот раз, видят Великие Звезды, вы и сами станете достойным соратником. С этого дня при необходимости вы можете покидать свой пост охранника. Но только для того, чтобы участвовать в разведывательных миссиях Харада. Надеюсь, собственные глаза скажут вам больше, чем слова старика.

Отчего-то Хаджар на мгновение ощутил легкое дежавю. Улыбнувшись далеким воспоминаниям, он не смог сдержаться и заявил:

– Могу ли я уже сейчас сделать небольшое замечание, достопочтенный Рахаим?

– Вы здесь для этого и находитесь, Северянин.

Видят боги, эти самые боги умели насмехаться над смертными.

– Я бы посоветовал так же присоединить к делу островитянина Эйнена. Его техники тени просто бесподобны. Могут возникнуть ситуации, когда от него будет зависеть судьба всего каравана.

Рахаим повернулся к Шакару.

– Северянин прав. Эйнен порой пугает даже меня.

– Да будет так. Ты, Северянин, – все же странная манера постоянной смены «вы» на «ты» и обратно, – сам расскажешь ему все, что сочтешь нужным. На этом пока все. Жди вести от Харада, будь готов к битве, и да будут над тобой светить Великие Звезды.

Хаджар поклонился, отсалютовал на местный манер и покинул дилижанс. Его не провожали, да это и не требовалось. Хаджар даже был рад возможности побыть одному (пусть и весьма относительно, учитывая идущий мимо караван).

Ему требовалось все максимально подробно обдумывать. А как говорил его брат – две головы всегда лучше, чем одна, да и то пустая Хаджарская.

Спустя час Хаджар вернулся к своему звену. Он немного покатал на плечах дочь Зурха. Успел спеть ей и рассказать две сказки. Только после этого «мутный» отец позвал дочку обратно в дилижанс, а из тени возник Эйнен.

На ходу оба они закурили трубки, а островитянин внимательно слушал подробный рассказ Хаджара. Тот не стал ничего утаивать от Эйнена. Попросту не видел в этом никакого смысла. Такой открытый диалог весьма положительно отразился на душевном состоянии Хаджара.

Было приятно свободно что-то с кем-то обсуждать, не боясь выдать какой-нибудь своей тайны.

Внезапно Хаджар понял, что у него вообще практически не осталось тайн. Если, конечно, не считать чужого сердца под ребрами.

Подобное осознание сделало шаг Хаджара быстрее и легче, пусть он пока и сам того не осознавал.

– Значит, мы плывем в пасть к акуле и надеемся, что она нас не съест, – резюмировал Эйнен.

– При этом из нас сочится кровь, мы отчаянно барахтаемся, а акул становится все больше.

– Не буду отрицать, Хаджар, я рад тому, что ты вспомнил обо мне, – внезапно улыбнулся (по-настоящему, чем едва не заставил Хаджара споткнуться) островитянин. – Встречать опасность лицом к лицу, какой бы она ни была, мне больше по душе, чем прятаться в тени.

– Я думал, в этом ты лучший.

Улыбка на лице Эйнена стала еще шире.

– Ты еще не видел, в чем я действительно лучший, варвар. И, слышит Великая Черепаха, лучше бы мне не пришлось это демонстрировать. Спокойное море всегда лучше, чем кровавое.

Да, действительно, порой островитянин пугал.

Хаджар посмотрел в сторону заката, к которому они двигались. Кажется, тот штиль, сквозь который они шли в течение прошлого месяца, оказался не более чем затишьем перед бурей.

Хаджар слегка сжал рукоять своего простого, но добротного безымянного меча.

Видят боги, он встретит эту бурю с распростертыми объятиями. Ведь если и существовала эта клятая библиотека, то в ней наверняка можно было бы найти несколько записей о богах.

Теперь уже не только на лице Эйнена сверкала предвкушающая улыбка.

Хаджар ощущал, что сделал в сторону своей цели миниатюрный, но шаг.