Кирилл Клеванский
Легенды Безымянного Мира. Книга 1. Пепел

– Да брось ты, – отмахнулся мечник. – Спеси у него хватает, а без своих шавок ни на что не способен.

– Ты его недооцениваешь, – заметил лучник. – А недооцененный враг – самый опасный враг.

– Не уверена насчет его опасности, – скривилась Мери. – Но от писем хотелось бы избавиться.

– Так ты его постоянно гонишь, – чуть ли не пропищала Алиса. – Вот он тебя и достает. Сходила бы с ним разок на свидание, и все. Никто же не просит тебя соглашение с гильдиями подписывать.

– Именно это и просят, – продолжала кривиться глава отряда. – А схожу на это свидание – и Эрик такого себе надумает… что потом от слухов не отмоешься. У него же язык как помело.

Народ замолчал, каждый думая о своем, что не понравилось Эшу. Он никогда не любил тишины, всячески ее избегая.

– А хочешь, – воскликнул волшебник, – я его победю! Или победяю… или победячу… Ну, в общем, нечто производное от «победить»!

Ребята засмеялись, и слаще всех звучал смех Алисы. Он напоминал колокольчик, звенящий на ветру. Эшу мигом полюбился этот звук, так что он был готов веселить ребят просто ради того, чтобы послушать причудливый, незнакомый ему смех. Впрочем, парню так же льстило и то, что Мери отвернулась, старательно пряча улыбку.

– Боюсь, – кашлянула она, – такому магику, как ты, не одолеть Эрика.

– Да? – мигом понурился парень. – Ну вот… А я думал, что я самый сильный волшебник по эту сторону горизонта.

Новый взрыв хохота пронесся по тракту, заставив напрячься проезжавших мимо рыцарей. Атмосфера как-то сама собой разрядилась, и вскоре ребята уже весело болтали ни о чем, предвкушая свое путешествие.

По самым скромным прикидкам до Огненных гор можно было добраться примерно за три месяца, если, конечно, по пути не встретится какая-нибудь лютая опасность. Ну а поскольку «лютая опасность» дама весьма своенравная, то ее появление обычно не сопровождается звоном тревожного набата, и подготовиться к такому визиту весьма трудно.

Вскоре отряд свернул с тракта и поехал по узкой проселочной дороге, так что пришлось вытянуться в длинную вереницу, в центре которой, скрипя рессорами, катилась груженая телега. Вокруг цвела долина, полная высокой зеленой травы и полевых цветов, своими бутонами превращающих зеленое море в разноцветный холст художника-импрессиониста.

Где-то на западе высились горы, такие далекие, что с трудом можно было разглядеть их очертания, из-за преломления казавшиеся голубыми. Именно туда и держал путь небольшой отряд с весьма комичным и, наверно, даже глупым названием. Эш не ошибся – то действительно были знаменитые Огненные горы.

Мери, окинув взглядом тянущийся к северо-западу пролесок, скомандовала остановку. Она, соскочив с коня, не раз вытаскивавшего фехтовальщицу из самых серьезных передряг, подошла к волшебнику. Тот даже не думал слезать с бортика, все так же беспечно улыбаясь.

– Эш, сейчас у тебя все еще есть шанс отказаться от нашего предприятия.

– Не-а, – ухмыльнулся парень, постукивая посохом о древесину. – Я с вами.

Глава отряда покачала головой и жестом попросила новенького слезть. Парень с явной неохотой, строя какую-то комически огорченную рожу, все же спустился на землю.

– Послушай меня. Мы отправляемся в Огненные горы не потехи ради и не для быстрой наживы. Мы идем туда по заданию самого Газрангана.

– Это который король? – спросил красавец. – Знаю такого. Мы с ним как-то чай пили.

– Прекращай шутить! Все серьезно! Об этом еще никто не знает, кроме самых доверенных людей, но дочь короля, принцесса Элеонора, заболела пламенной горячкой.

– Лекарство от которой делается из звездного цветка, растущего только на склонах Огненных гор, – задумчиво протянул Эш, шокируя ребят тем, что на миг из его тона пропала вся дурашливость. Впрочем, она тут же вернулась: – Значит, если мы добудем цветок, то спасем принцессу! Конечно же я с вами!

– Нас ждет смертельная опасность…

– А, – отмахнулся магик. – Без нее было не так интересно. А теперь главное – когда будем обедать?

Повисла тишина.

– Что? – переспросила девушка.

– Ну, – Эш почесал макушку, – разве мы остановились не для того, чтобы покушать?

Мери с оттяжкой хлопнула себя по лицу, а ребята прыснули. Мочалка так и вовсе чуть не выронил щетку, которой привычно расчесывал свою густую черную бороду. Волшебник же с недоумением поглядывал на веселящихся путешественников, сам при этом поглаживая урчащий живот.

– На вот. – Криволапый, пошарив в мешке с продовольствием, кинул парню маленький пирожок.

Магик, словно довольный пес, взмыл в воздух на добрых два фута и схватил угощение зубами. Жуя сдобу, Эш довольно улыбался, пока Алиса гладила его по бандане, будто он действительно был не взрослым парнем, а маленьким пуделем.

– А ну прекратить! – гаркнула Мери. – Лари! Еще раз тронешь запасы, останешься без ужина!

– Как пожелаете, моя королева, – шутливо поклонился мечник, качнув при этом воображаемой шляпой.

Тул во время этого балагана философски рассматривал карту, но учитывая то, как он ее держал, можно было не сомневаться в том, что лучник просто скрывает улыбку за листом пергамента. Бумага, хоть и была надежнее и лучше, но стоила намного дороже, и у отрядов-одиночек на нее никогда не хватало денег. Как, собственно, и на зачарованный мешок.

Несложно догадаться, это такая торба, куда можно было спрятать половину слона, и наружу выглядывал бы лишь кончик хобота. Делали подобные диковины магики-зачарователи, заламывая баснословную цену. Так что такие артефакты были редки на просторах безымянной планеты. Лишь некоторые, самые крупные и богатые гильдии все же владели двумя-тремя подобными мешками, выдавая их своим самым надежным и опытным приключенцам.

– Эш!

Красавец, подмигнув леди-жрице, повернулся к главе отряда. По его мнению, фехтовальщица слишком серьезно относилась к происходящему, ей явно не хватало щепотки позитива и безбашенности. Но ведь у волшебника будет почти три месяца, чтобы научить ребят веселиться.

– Да?

– Поскольку ты напридумывал про лошадь, то нам надо подумать, с кем в паре ты будешь ехать. Телега только для багажа!

Житель цветочного луга потупил взгляд – он опять что-то забыл. На этот раз это «что-то» касалось коня. Отряд воспринял этот жест иначе и уже стал обсуждать, кто и в какой очередности будет тесниться в седле: ехать в паре – это не самое приятное, что может случиться по дороге. Эш же стоял неподвижно.

Он прикрыл глаза, схватил двумя руками посох и немного приподнял его над землей. Дул ветер, играясь с полами заплатанного плаща. Светило солнце, бликуя на поверхности лат, выглядывающих из мешков в телеге. Спорили ребята, приводя самые нелепые и порой даже абсурдные аргументы в пользу своей позиции. А Эш стоял. Если бы кто-то сейчас посмотрел на его лицо, то не увидел бы ни капли детской непосредственности и дурашливости, но все были заняты спором.

Наконец парень с силой вонзил посох в землю. Раздался звон, похожий на тот, который издает ложка, ударившая о стенку хрустального бокала. Ребята замолчали, наблюдая за кругами, расходящимися из-под посоха магика. Они оказались похожи на те, которые можно увидеть, кинув камень в спокойный пруд. Вот только эти круги не были водяными и не исчезали через несколько футов. Они, издавая тот самый звон, расходились по всей равнине. Добираясь до леса, они сотрясали его густые кроны, спугивая птиц и мелкую живность.

– Ты чего делаешь? – немного обеспокоенно спросил Тулепс.

Никто из «Бродячих пней» не видел и не слышал про подобное Слово, способное заставить траву и деревья вести себя подобно встревоженной водной глади. Эш же, подняв посох, вновь предстал в образе беспечного мальчишки, слизывающего хлебные крошки с уголков губ.

– Итак, – спокойно произнесла Мери, возвращая ребят к обсуждению возникшей проблемы. – Эш будет ехать вместе с…

– Гвидо! – воскликнул волшебник, приветственно размахивая рукой.

Со стороны леса к отряду мчался могучий конь, подобный тем, что рисуют художники на картинах, посвященных самым эпичным битвам прошлых эр. Его густая черная грива игралась на солнце, резко контрастируя с серым окрасом, черным хвостом и пятнышком того же цвета посередине лба.

Конь мчался так быстро, что его ноги сливались в размытое пятно, но все же можно было различить мощные мышцы, натягивающие кожу, могучую грудь, вздымающуюся при каждом движении, и жесткие бока, на которых не виднелось ни грамма лишнего мяса. Животное, начисто проигнорировав испуганное ржание своих сородичей и ошеломленные вздохи двуногих, остановилось около старого друга.

Теперь можно было разглядеть, что черное пятно на лбу на самом деле – изображение оскаленной морды волка. Гвидо – так звали коня, толкнул волшебника в грудь, а потом положил голову ему на плечо. Магик мигом зарылся руками в гриву, почесывая своего четвероногого друга, во власти которого было обогнать даже ураган.

– Эт-то чт-то такое? – спросил ошеломленный Лари.

– Это Гвидо, – улыбнулся Эш. – Мой конь.

– Конь?! – воскликнула Мери. – А почему у него не зубы, а клыки?!

И правда, в пасти Гвидо белели вовсе не ровные ряды конских зубов, а хищные, опасные клыки, которыми спокойно можно подрать глотку медведю. Собственно, на счету коня имелись не только медведи, но и рыси, лисы, кролики, барсуки, росомахи и прочие жители леса, по неосторожности попавшиеся в стальной замок челюстей.

– А это у него семейное, – пожал плечами волшебник, лихо вскакивая на спину Гвидо. – Его ведь волки вырастили.

– Что за чушь, – фыркнул Мочалка. – Волки не растят коней, они их жрут.

– Как и людей, – философски заметил Эш. – Но это не мешает некоторым детям жить среди них. И если уж волки способны взрастить двуного, то почему не могут четвероного?

– Наверно, могут, – еле слышно прошептала Алиса.

Она всегда смущалась при появлении в отряде нового лица. И неважно, был то человек, иной разумный или тот же конь.

– Вот и я так подумал! Еще жеребенком я спас Гвидо, а потом отдал волкам, попросив их принять его в свою семью.

– Ты можешь разговаривать с животными? – удивилась Мери.

– Да так, – мигом стушевался парень, поняв, что сболтнул лишнее. – Знаю пару звериных Слов, и все.

– Это может нам пригодиться, – задумчиво произнесла фехтовальщица, уже вовсю прикидывающая возможную пользу от подобных знаний.

По легендам, магики могли говорить со всем, что существовало в этой вселенной. Если, что понятно, знали нужное Слово, но на деле было мало тех, кто зашел дальше, чем Слова тех или иных предметов. В основном они говорили с оружием, потому что именно это требовалось в любом отряде. В одиночку же последователям волшебной стези слишком сложно путешествовать, потому выбор очевиден.

Так что будь Эш друидом, не было бы ничего удивительно в том, что он знает звериные Слова, но ведь он был волшебником… Впрочем, именно этот факт каким-то чудным образом ускользнул от пытливого разума Мери, слишком жадного до любых «пряников».

– Слушай, – вдруг спохватился Меткий. – А твой Гвидо не порвет наших лошадок?

– Нет, конечно! – возмутился волшебник. – Он у меня хорошо воспитан! Правда ведь, Гвидо?

Конь в ответ утробно зарычал, заставляя своих сородичей (или все же роднее ему волки?) испуганно ржать и обеспокоенно кусать поводья.

– За его поведение отвечаешь лично! – отрезала Мери. – Все, господа, до ночи скачем без остановок. Мы и так дали остальным отрядам фору почти в целый месяц. Хья!

– Хья! – воскликнули остальные, щелкая поводьями и отправляя коней рысью.

Эш, нагнувшись к уху своего верного товарища, прошептал:

– Сегодня без гонок.

Гвидо расстроенно фыркнул, а потом топнул правым передним копытом – так он высказывал недовольное согласие.

– Ну прости, дружище, но что-то мне подсказывает – наш ждут смертельные битвы и небывалые приключения.

Конь радостно-угрожающе зарычал – для него, как и для самого Пепла, одним из главных удовольствий в жизни были сражения. И не какие-то там «избиения младенцев», а полноценные сражения в полную силу.

Гвидо сорвался с места, за пару секунд догнав вереницу всадников «Бродячего пня», которые еще не знали, сколь темные тучи нависли над их головами в тот самый момент, когда они приняли в свои ряды дурачка-волшебника.

Два дня спустя

Лари вновь дотянулся своей палкой до Эша, на сей раз уколов тому бедро. Парень закачался, а потом рухнул на пятую точку, вызвав смех всех присутствующих.

– Все, перерыв, – улыбнулся Криволапый, подавая руку волшебнику.

– Изверг, – пробурчал магик.

Он отмахнулся от руки и, тяжело дыша и утирая пот, улегся на траве. Раскинув руки в стороны, мастер тысячи Слов смотрел на безоблачное небо. В этой части континента оно было таким далеким, что казалось, даже птицы не могут дотянуться до белых облаков, гонимых игривыми ветрами.

Было видно, что Эш устал и у него не осталось сил даже на привычное дурачество. Не то чтобы от палки Лари было сложно увернуться или же отбить ее посохом. Нет-нет, Пепел мог бы не только отбить, но еще и сжечь парня, ну или убить сотней других способов. Но сейчас он был вынужден сдерживаться, играя не очень-то и умелого волшебника. И это сдерживание оказалось самым сложным в подобной «тренировке».

– Ты все еще следишь за палкой, – зачитывал очередную лекцию мечник, плюхнувшийся рядом. – А надо смотреть за руками и плечами – это выиграет немного времени. А время…

– А время – это скорость, – закончил за Криволапого магик. – Знаю-знаю.

– Через полчаса продолжим.

Эш только закатил глаза, что-то недовольно и весьма обиженно бурча. Березка, глядя на то, как изнывает ее новый подопечный, мысленно злорадно ухмылялась. Конечно, она не была злобной стервой, просто считала, что для общего блага должны стараться все и в подобном предприятии не место дурачеству и бесконечному веселью. Да и вообще, какое может быть веселье, когда на кону жизнь дочери короля!

Но несмотря на позицию главы отряда, сами «пни» весьма спокойно относились к выходкам Эша, находя их как минимум забавными. Алиса, погруженная в чтение очередного любовного романа, нет-нет да бросала взгляд в сторону магика. Он, если бы не был таким безответственным, ленивым идиотом, вполне мог сойти за прекрасного принца. Благо красоты ему не занимать.

Тул и Мочалка резались в шахматы, параллельно обсуждая политику. Кто с кем будет воевать в ближайшее время, кто с кем поссорился, заключил мирный договор, обустроил свободные торговые зоны и все в этом духе. Подобные беседы давно уже стали чем-то вполне обыденным для тернитов, интересующихся международной политической ареной.

– Смотрите, «Вестник»! – воскликнула жрица, сидевшая в тени повозки.

Народ тут же отвлекся от своих дел и повернулся в сторону, куда тянулась ручка леди. К поляне, где остановился отряд, приближалась маленькая черная точка. Она все увеличивалась в размерах, обрастая зримыми деталями, и уже вскоре можно было различить голубя с привязанной к нему свернутой газетой.

Наверно, мало кто поверит, что маленький голубь может тащить подобную тяжесть, но ответ будет прост – магия. Вернее, магия и гномий инженерный гений. Когда птица села на плечо Мери, то стало понятно, что это вовсе не живой «вестников богов», а механический. На солнце сверкали его железные перья, вместо клекота уши резал механический писк, а стеклянные глаза несколько пугали и вызывали дрожь в конечностях.

Девушка достала из кармана три медных монеты. В тот же миг в груди голема показалась прорезь, куда с тихим звоном и ухнули деньги. Голубь издал какой-то металлический стон, а потом взлетел, растопыривая медный хвост.

В руках фехтовальщицы остался лежать последний номер «Вестника». Лидер «пней» всегда заказывала его, когда отряд отправлялся в длительное путешествие – новости знать полезно. А порой даже жизненно необходимо. Подписка стоила не так уж и дорого, так что вскладчину можно было потянуть даже доставку, стоившую как раз те самые три медных монеты.

– Чего пишут? – тут же спросил Лари.

Березка с укором глянула на мечника. Она-то знала, что парня больше всего интересуют не новости, а какие-нибудь слухи. По типу: кто из знаменитых тернитов засветился в той или иной пикантной ситуации. Таким вот сплетником вырос не самый безызвестный мечник, по прозвищу Криволапый.

– Сам потом будешь в белье копаться, – фыркнула девушка.

Она резво пробежалась глазами по стройным колонкам текста, пока не остановилась на интересующем ее материале – сводке дуэлей и схваток. Хотя если быть честным, то данная колонка, которую вел Морон Перо, интересовала без малого всех.

– Ребята! – воскликнула Мери. Все тут же отвлеклись от своих дел и навострили уши. – В ордене новый мастер.

– Ург, что ли? – спросил Мервин. – И не смотрите на меня так – он уже давно говорил, что хочет попробовать занять место в дюжине.

– Умник, – фыркнула Березка. – Да, Беззубый вчера одолел воина-монаха Ли Пьянствующего и занял его место в Ордене Мастеров, став одиннадцатым.

– Зараза, – сплюнул Лари. – Ну что за невезение.

Криволапый с того самого момента, как получил прозвище, мечтал о том, что однажды и он станет одним из дюжины, но вот незадача – попасть в нее было не так уж и просто.

Орден Мастеров являлся неформальной организаций. Можно сказать, что подобного ордена вообще не существовало, потому как в отличие от гильдий он не имел выданного королем герба, но все же он существовал.

В нем всегда числилось лишь двенадцать членов, двенадцать самых сильных мастеров континента Морманон. Говорят, что каждый из дюжины по силе равен маленькой гильдии. Говорят, что номер в ордене дается за силу и чем ближе к единице, тем сильнее мастер. Сложно представить, что за мощью обладал глава ордена – Первый Мастер, которого, впрочем, никто и никогда не видел.

Но все знали, какой силой владел двенадцатый мастер, коим был не кто иной, как самый «дорогой» преступник – Пепел. Собственно, двенадцатым он стал лишь по недоразумению, и именно из-за этого недоразумения желающие быть членами ордена вызывали на бой одиннадцатого – самого «слабого» мастера. Никто не хотел сражаться с «демоном в человеческом обличье».

– Тут написано, – продолжала Мери, – что сражение произошло на холме Бурбона. Этим утром картографы переименовывают его во впадину Беззубого.

– Хорошо хоть, не в городе сошлись, – хмыкнул Мочалка, поставивший шах лучнику. – Помнится, когда махались Пепел и Гавейн Железнолобый, то сровняли с землей целый город.

– Сложно поверить, что такие монстры и вправду существуют, – немного испуганно произнесла Алиса, подтянувшая ножки, накрыв их подолом робы.

– Слухи обычно преувеличивают, – неожиданно для всех сказал Эш, лежавший с закрытыми глазами. – Железнолобый и Пепел не хотели разрушать город, просто они случайно взорвали пороховой склад.

– А ты откуда знаешь? – поинтересовался Лари, жующий травинку.

– Ну так ведь я и есть Пепел, – пожал плечами волшебник.

Повисла тишина, а потом все засмеялись. Больше всех заходился Лари, стучащий кулаком о землю. Веселился и сам Эш, довольный тем, что вновь сумел развлечь своих спутников, а то лицезрение их постных мин порой сильно угнетало.

– Что-то не похож ты на великого волшебника, – хихикала Алиса.

– И чем же? – возмутился парень.

– Говорят, – подмигнул девушке Тул, – посох Пепла выточен из дерева арамии, так же известного как огнедрева. По легенде, в него ударила первая молния, рассекшая небо этого мира. И именно так огонь выбрался из недр земли на поверхность. Говорят, что посох в несколько раз усиливает огненную стихию. А у тебя Эш, прости, конечно, обычная палка.

– А еще говорят, – подключилась Березка, – что, чтобы получить посох, Пепел обыграл в шахматы бога мудрости – Лао Фень. А как нам уже известно, ты даже не умеешь играть в эту игру.

Эш покрутил в руках свой простецкий посох, а потом поднялся на ноги. Он вытянул его в сторону леса и произнес:

– Огонь!

Сначала ничего не происходило, а потом «палка» исторгла маленькую искорку. Народ вновь покатился со смеху, и парень застенчиво заулыбался, почесывая макушку.

– И не стоит забывать, – шепотом бывалого рассказчика добавил Мервин, – что плащ Пепла, позволяющий ему парить, сделан из воспоминаний ветра. А твой больше похож на штопанную половую тряпку.

– Неправда, – пробурчал Эш. – Просто ветер многое забыл и мне пришлось подшить плащ.

– Ну парить-то ты не можешь! – сквозь смех продавила Березка.

– Еще как могу! – воскликнул житель цветочного луга. – Смотрите!

Эш воткнул посох в землю и схватил края плаща. Как-то комично согнувшись, пародируя птицу, он начал размахивать руками и смешно ухать, носясь по всей поляне, иногда подпрыгивая и кувыркаясь через спину.

Ребята заходились в хохоте, и никто так и не заметил, как трава в месте, где стоял посох, начала жухнуть и чернеть, будто сгорая изнутри.

– Ладно, – пропыхтела Мери, утиравшая выступившие от смеха слезы. – Возвращайтесь к тренировке. Еще один бой, а потом выдвигаемся.

Эш, устало вздохнув, вытащил из земли посох, ногой разметал сожженную траву и принял боевую позицию волшебника, схватив оружие двумя руками и выставив его вперед. Для Пепла это был вовсе не бой, а тяжелая постановка глупого спектакля. Когда Лари вновь замахнулся своим прутом, волшебник вспомнил, как сражался в первый раз и как это сражение изменило его судьбу.