Кира Уайт
Точка. Книга 2

Глава 1

По бокам мелькают деревья, листья на которых колышет слабый ветерок. Под ногами хрустят давно упавшие сухие ветки. Приклад висящей за спиной винтовки постоянно ударяется о заднюю часть бедра, наверняка оставляя синяки, но я даже не пытаюсь поправить оружие. Для этого пришлось бы остановиться или хотя бы замедлиться. А мы не можем позволить себе подобную роскошь.

Не знаю, как Килиан ориентируется в темноте, но бежит он довольно уверенно, будто точно знает куда. А также он по-прежнему крепко сжимает мою ладонь и тянет за собой. Если бы не этот мужчина, я давно бы уже сдалась и упала под ближайшее дерево, потому что сил совершенно не осталось. Мышцы ноют, ноги с трудом сменяют одна другую, перед глазами темно, и это не из-за времени суток. Совершенно не разбираю дороги, полностью доверившись своему наставнику.

Внезапно вдалеке раздаются крики и стрельба, и я абсолютно инстинктивно делаю шаг в ту сторону. Кому-то может быть нужна помощь. Но Килиан дергает меня за руку, утягивая за собой по одному ему понятному маршруту.

Не протестую. Не вижу смысла.

Но меня удивляет, что он ничего не говорит. Не указывает мне на едва не совершенный прокол. Сейчас мы сами за себя, это очевидно. Но это не значит, что я с этим согласна.

Сколько мы уже бежим? Не знаю.

Сколько мы еще будем бежать? На этот вопрос у меня тоже нет ответа.

Но мы упорно продолжаем продвигаться вперед. Может во всем виновато мое притупленное восприятие окружающего мира, но я не слышу погони. По нашим следам либо никто не идет, либо нам удалось оторваться. И было бы очень глупо с моей стороны надеяться на первый вариант.

Килиан останавливается так резко, что я едва не врезаюсь в его спину. В панике озираюсь по сторонам, но никакой опасности не вижу. Был бы здесь Джейден, он бы точно сказал в какой стороне противник, и есть ли он тут вообще.

– Спокойно, – приглушенным голосом говорит Килиан, и я слышу, что он слегка запыхался, в то время как я готова выплюнуть легкие, они нестерпимо горят, будто их облили керосином и подожгли. – Устроим небольшой привал.

– Мы оторвались? – спрашиваю с перерывом из-за тяжелого дыхания.

– Похоже на то, – коротко сообщает он и отпускает мою руку.

Мне большего и не надо. Моментально скидываю винтовку с плеча, легонько потираю ладонью место ушибов от приклада. Опускаюсь на колени, упираюсь лбом в землю, ощущая мягкость и прохладу травы. Пытаюсь отдышаться.

Мысли путаются, не могу понять, как военные вообще нашли муравейник и зачем они его уничтожили. Что случилось со всеми его жителями? Удалось ли им спастись? Спасся ли кто-нибудь из перевернувшегося грузовика? Куда мы бежим? И куда побежали остальные? Вопросы наваливаются один за другим, и я трясу головой, чтобы от них избавиться. Ответов все равно нет.

Поднимаю голову и встречаюсь взглядом с Килианом, который сидит возле ближайшего ко мне дерева, прислонившись к нему спиной, и внимательно на меня смотрит.

– Что? – спрашиваю, поднимаясь с колен и садясь напротив, от его пристального внимания мне становится не по себе.

– Ты должна побороть свою слабость, – говорит он, от неожиданности я моргаю. Один раз. Второй. А затем хмурюсь.

О чем это он?

– Я не слабая, – протестую я, но голос срывается, и до меня доходит, что он прав. Я и правда слабая.

Его глаза, лучащиеся вниманием, говорят мне о том, что он тоже думает именно так. Иначе бы не сказал ничего подобного.

– Ты должна уяснить одну простую истину, – наставляет он, не сводя с меня взгляда. – Этот мир жесток. В нем нет места для слабости, или жалости. Будешь слабой – умрешь. – Килиан делает небольшую паузу, во время которой многозначительно смотрит на меня. – За короткое время ты совершила несколько серьезных ошибок, которые могли стоить тебе жизни. Ты могла умереть сегодня. Несколько раз.

Понимаю – он прав. И от этого ком, разрастающийся в горле, становится только горше.

– Мы могли бы помочь тем людям… – начинаю я, но он жестко перебивает:

– Нет, не могли! В таких ситуациях ты в первую очередь должна думать о себе. Только о себе. Бросишься кому-то на помощь, считай, что уже мертва.

Он замолкает, и я тоже молчу. Мне нечего сказать. Не в моей природе бросать человека в беде. Пусть это глупо и из-за этого я подвергаю себя опасности, но я могу применить свою способность во благо. Если я смогу спасти хотя бы одного человека, я это сделаю.

Килиан стаскивает со спины рюкзак, расстегивает замок, достает бутылку с водой, откручивает крышку и протягивает ее мне. Принимаю бутылку, с благодарностью киваю, пью совсем немного, а потом возвращаю хозяину. Килиан делает большой глоток, закручивает крышку и убирает бутылку обратно в рюкзак.

К моему большому разочарованию он поднимается на ноги и протягивает мне руку, помогая встать.

– Снова бежать? – со вздохом спрашиваю я.

– Нет, немного пройдемся, а дальше будем смотреть по ситуации.

С облегчением выдыхаю. Поднимаю винтовку и вешаю ее на другое плечо.

Килиан смотрит по сторонам, а потом уверенным шагом направляется в выбранном направлении.

Спустя минут двадцать, не больше, я не выдерживаю и спрашиваю:

– Куда мы идем?

– Надо найти Ларса и остальных, а потом решить, что делать дальше. Придется искать другое место, где можно будет незаметно разместить большую группу людей.

– Где мы будем их искать? – надеюсь, они заранее договорились, где прятаться от военных в подобных ситуациях.

И точно, Килиан подтверждает мои мысли:

– Есть несколько мест, куда они могли отправиться, мы проверим каждое.

– А вы, – осторожно начинаю я, – обсуждали, куда идти, если муравейник окажется непригодным для проживания?

Вижу, как поднимаются, а затем опускаются плечи Килиана.

– Муравейник был нашим домом больше десяти лет, мы сами построили его от и до. Другого такого точно нет.

Его голос остается невозмутимым, но я думаю, что ему тяжело говорить об этом. Он привел туда брата, чтобы дать ему место, где бы тот мог жить в безопасности. Муравейник был единственным домом, который они знали много лет. И больше его нет. Даже если он не пострадал, возвращаться туда нельзя. Военные о нем знают.

– Что же нам тогда делать? – спрашиваю скорее у себя, чем у него, но Килиан меня удивляет, неохотно отвечая:

– Скорее всего придется просить помощи у Уайета, – сдвигаю брови и издаю недовольный вздох, на что Килиан добавляет, – я тоже не в восторге от этой затеи, но в первое время нам придется где-то разместить детей, пока мы будем искать безопасное место и новые способы добывать еду.

– Новые способы? – непонимающе хмурю брови.

– Военные уже либо нашли грузовик, который мы бросили, либо скоро найдут, – отвечает он и отодвигает низко растущую ветку, пропуская меня вперед. – Им не составит большого труда догадаться, где мы все это взяли. Они усилят охрану своих складов.

За всеми событиями последних часов я вообще об этом не подумала. В ближайшее время у нас прибавится забот не только из-за военных, висящих на хвосте. Скорее всего они нескоро успокоятся и прекратят на нас охоту.

– А куда отправился Нейт и остальные? – спрашиваю, лишь бы не молчать, потому что тишина настолько гнетущая, что мне тяжело дышать.

– Туда же, куда и мы. Разделиться было единственным верным решением. Толпу выследить легче, чем одного-двух человек.

То ли от усталости, то ли еще по какой-то причине, но самой мне даже в голову не приходили столь очевидные вещи.

Дальше идем молча, решаю не донимать Килиана глупыми вопросами, а он наверняка считает их именно таковыми.

Шагаю рядом с ним, стараясь не отставать, и прислушиваюсь к каждому шороху. Мне кажется просто невероятным везением, что военные отпустили нас просто так. А может и не отпустили, если следовать логике, им, как и нам, пришлось бы оставить машины, потому что двигаться на транспорте по такому лесу проблематично. А своим ходом натренированные бойцы могут выследить нас почти бесшумно. Едва сдерживаюсь, чтобы не начать озираться по сторонам, нервы еле выдерживают напряжение.

И когда ближе к рассвету Килиан внезапно останавливается и знаком дает мне понять, что мне тоже нужно замереть на месте, я уже полностью на взводе.

Собираюсь спросить, почему мы остановились, но предупреждающий взгляд и легкое отрицательное покачивание головы Килиана красноречиво дают понять, что лучше бы мне попридержать свои вопросы.

Сначала ничего не слышу, наблюдаю за тем, в какую сторону он смотрит, и пытаюсь разглядеть хоть что-то. До моих ушей вдруг доносится хруст сухих веток. Внутри все холодеет, когда воображение рисует вооруженный до зубов отряд военных.

Поэтому в первую секунду после того, как я замечаю вместо военных троих психов, бегущих на нас, я с облегчением выдыхаю. Но потом спохватываюсь, потому что эта встреча вообще-то тоже не несет с собой ничего хорошего. Тянусь к пистолету, но Килиан останавливает меня, перехватив руку.

Отвожу глаза от психов и вопросительно смотрю на него.

– Никакой стрельбы, – замечаю осуждение на его лице и понимаю, что едва не совершила еще одну ошибку. Снова.

Выстрелы выдадут наше местоположение возможной погоне. Но как же тогда разобраться с психами? Судя по их прыти, эти не из слабаков. А значит, в рукопашном бою их не победить. Да и у меня было всего два урока, из которых я помню только то, что надо бежать.

– Лав? – приводит меня в чувство холодный голос Килиана. – Доставай ножи и целься в глаза.

Пока я тянусь за набором ножей, что покоится в специальном отделении на моем ремне, Килиан неспешно достает несколько звездочек. Подпускаем психов на расстояние броска. Килиан бросает первым, попадая в щеку ближайшего психа. Тот слегка замедляется, а потом рычит и с новыми силами бросается вперед.

Практически не целюсь, концентрируюсь на дыхании. Бросаю нож, попадая прямиком в цель – в глаз психу, который когда-то был женщиной. Не успевает она упасть, как за первым броском следует второй. Третьего успокаивает Килиан, попадая точно в цель со второго раза. Несколько секунд стоим на месте, но вокруг тишина, больше не слышно хруста веток, или посторонних звуков.

– Идем, – бросает Килиан и движется в ту сторону, где лежат трупы.

Шагаю следом, с удивлением и отвращением наблюдаю, как он достает ножи.

– Что ты делаешь? – едва сдерживая приступ тошноты, спрашиваю я, оставаясь на приличном расстоянии.

Килиан молча вытирает оружие о траву, затем срывает несколько листьев с ближайшего дерева и повторяет процедуру, уже шагая дальше. Обхожу тела и догоняю его. Вскоре Килиан протягивает мне ножи.

– Их надо беречь, – со вздохом поясняет он, заметив брезгливость, с которой я рассматриваю оружие. – В ближайшее время нам негде будет достать новые.

Киваю, молча принимаю чистые с виду ножи и убираю обратно в карман на ремне.

Уже совсем рассвело, когда ветер вдруг доносит до нас запах дыма. Вскидываю голову и смотрю по сторонам. Откуда это?

– Килиан?.. – начинаю я, но замолкаю, когда впереди, за деревьями, вижу водоем. – Это?..

– Да, то самое озеро, – поясняет он.

– Мы вернулись к муравейнику? – недоверчиво спрашиваю я.

– Огород на той стороне озера, – говорит Килиан, смотрю в указанном направлении, но противоположного берега не вижу. – Мы туда не пойдем.

– Нам надо в город? – не скрывая удивления, уточняю я. – Там же военные.

Такого я точно не ожидала. Зачем мы пришли сюда?

– В городе есть несколько безопасных мест, – с раздражением поясняет он. – Военные не могут контролировать такой большой периметр.

Молча киваю, решая не ввязываться в заранее проигранный спор. Если бы был другой выход, мы бы сюда не пришли.

Медленно обходим озеро, стараясь держаться поближе к деревьям подальше от берега. Военные все еще могут быть где-то на той стороне, возможно, в воздухе есть несколько дронов. Идем, стараясь не создавать лишнего шума.

Собираюсь достать бутылку с водой, потому что в горле ужасно пересохло, тянусь правой рукой к левой лямке рюкзака, чтобы скинуть ее с плеча.

– Не двигаться! – раздается откуда-то справа, и я замираю на месте, оцепенев от страха.

Краем глаза вижу, что Килиан тоже остановился, и как напряженно застыли его плечи.

– Я держу вас на мушке, – снова тот же грубый, смутно знакомый мужской голос, – так что не дергайтесь, иначе пристрелю. А теперь медленно, без резких движений поворачиваемся.

Не думаю, что делаю. Действую на автомате. Возможно, это очередная ошибка, но сейчас моя рука максимально близко к пистолету, покоящемуся в наплечной кобуре. Выхватываю оружие и поворачиваюсь на голос, встречаясь глазами с холодным взглядом военного, стоящего перед нами. Он целится в нас из пистолета. Сердце пропускает удар, когда я узнаю этого человека. Сержант Крейг. Парень лет двадцати пяти. Последние несколько лет именно он сопровождал меня и находился в лаборатории, когда надо мной ставили опыты. И именно он прострелил мне ладонь два года назад. Шрам начинает покалывать от этого воспоминания. Кривая ухмылка военного дает понять, что он невероятно рад тому факту, что поймал нас.

– Я ведь сказал, без резких движений! – рявкает он, вновь становясь серьезным.

– Убери пистолет, – почему-то говорю я ледяным тоном, подражая Килиану.

Крейг приподнимает брови:

– А ты изменилась, – произносит он, переводя пистолет на Килиана, и мое сердце вновь замирает. – Та Лав, которую я знаю, никогда не наставила бы пистолет на другого человека.

– Я не промахнусь, – заявляю уверенно.

Военный смеется. Он считает меня посмешищем. Отвратительное чувство гнева поднимается откуда-то из глубин моего естества.

– Сомневаюсь, что за месяц тебя научили бы без промахов стре…

Не даю ему договорить, нажимаю на курок, целясь в пистолет. Грохот выстрела разносится по лесу, на секунду оглушая меня. Пуля попадает точно в цель. Оружие выпадает из руки сержанта. От неожиданности он выпучивает глаза и отступает на шаг назад. Ловлю на себе недовольный взгляд Килиана.

Да, знаю, я только что выдала наше местоположение военным. А значит, у нас всего несколько минут.

– Как вы узнали, где искать людей? – без промедления спрашиваю ошарашенного военного.

Он несколько раз моргает, но не отвечает. Перевожу прицел на его ногу.

– Отвечай! – требую я, поражаясь сама себе. – Или я прострелю тебе колено. Не уверена, кто доберется до тебя вперед, твои товарищи, или психи.

Крейг сжимает зубы и таращится на Килиана. Косо смотрю туда же, замечаю, что мой спутник сложил руки на груди и сверлит глазами военного. Этот знаменательный взгляд мне знаком. Именно от него мурашки устраивают забег по всему телу.

Крейг сглатывает и все-таки отвечает:

– В этом квадрате подозрительно часто стали пропадать дроны.

На секунду прикрываю глаза. Похоже на правду. Военные ведь не идиоты. Рано или поздно они бы пришли. А после нападения на лабораторию, похоже, они очень сильно разозлились, иначе не сожгли бы муравейник.

– Зачем вы устроили пожар? – ледяным тоном спрашивает Килиан, словно прочитав мои мысли.

– Полковник Донован предложил вашим друзьям сдаться добровольно, но те решили, что хотят действовать по-плохому. – Крейг безразлично пожимает плечами. – А чтобы взять кровь у носителей S.K.G., не обязательно, чтобы они были живыми.

У меня перехватывает дыхание. Нет. Только не это.

– Зачем вам их кровь? – спрашивает Килиан, которому, в отличие от меня, удается сохранять холодный рассудок.

– Для создания вакцины, конечно, – бросает сержант.

– Но там ведь были люди и без гена, – хрипло шепчу я.

И таких людей в муравейнике было большинство. Со способностями было человек десять, не считая нас – тех, кто сбежал из лаборатории, из трех сотен.

– Вынужденные жертвы, – безразлично бросает сержант.

Вынужденные…

Кровь приливает к голове. Пелена ярости застилает глаза. Я готова броситься в город, найти военных и убить каждого собственными руками.

Шипение рации на ремне у сержанта, выводит меня из яростного ступора.

– Сержант Крейг, что у вас? Мы слышали выстрел.

Встречаюсь взглядом с военным. В его глазах читаю ответ на вопрос, почему он вообще разговаривал с нами.

– Он тянет время, – говорит Килиан, который тоже все понял.

Стреляю.

Без капли сожаления.

Мне плевать, что передо мной живой человек. Не псих.

Он не меньшее чудовище. Он хуже.

Килиан подходит к трупу и снимает с него рацию, поднимает с земли его пистолет, рассматривает и, видимо, решив, что он неисправен, отбрасывает в сторону. Затем оборачивается ко мне.

– Надо убираться, военные скоро будут здесь.

Рация снова издает шипение. На той стороне пытаются связаться с Крейгом и узнать, цитата: "Какого черта у тебя там творится?".

Бросаемся бежать, стремясь удалиться как можно дальше от места встречи. Военные подобрались к нам невероятно близко, но пока нам удалось уйти невредимыми. Вряд ли нам так же повезет в следующий раз.

Глава 2

Мы уже давно вышли из леса и оказались в черте города, но продвинулись не так далеко, как того хотелось бы Килиану. Наше продвижение существенно затрудняют дроны, которые я перестала считать после двадцатого. Движемся перебежками от здания к зданию, иногда прячась внутри.

Уже вечер и скоро стемнеет, а мы успели проверить только два так называемых безопасных места, но никого там не обнаружили.

По-моему, это очень волнует Килиана, который хмуро смотрит прямо перед собой и иногда сжимает мою ладонь самую малость сильнее.

В конце концов не выдерживаю, тяну его за руку, привлекая к себе внимание. Килиан останавливается, вопросительно приподнимает брови и выжидательно смотрит на меня, прожигая мои глаза пристальным взглядом. Возможно, раньше я бы испугалась, но не сейчас. Смело смотрю в ответ и спрашиваю:

– Что тебя тревожит?

Килиан склоняет голову набок и молчит несколько секунд, потом задает встречный вопрос:

– С чего ты решила, что меня что-то тревожит?

Отвечаю без раздумий:

– Ты хмуришься сильнее обычного, – говорю я, а потом добавляю уже не так смело, как прежде, – в последнее время в моем присутствии ты так себя не ведешь… почти.

Зачем я это сказала?

Килиан смотрит на меня со смесью любопытства и удивления. И я понимаю, что пялюсь. Откровенно пялюсь на него. Ведь такое выражение лица вижу у этого мужчины впервые. Заставляю себя отвести взгляд, но тут же возвращаю его, когда Килиан вздыхает и произносит немыслимую вещь:

– Ты права.

– Что? – спрашиваю недоверчиво, хотя знаю, что права. Просто слышать это от него…

– Мы проверили два места, где могла бы скрыться большая группа людей. Другие места значительно меньше.

Качаю головой. Ему не надо продолжать, чтобы я поняла, к чему он ведет. Мне становится плохо от одной мысли о том, что людям не удалось спастись из муравейника.

– Ты хорошо знала того парня? – внезапно спрашивает Килиан.

Не сразу соображаю, что речь о сержанте, которого я застрелила утром. Что удивительно – меня до сих пор не накрыло чувством вины за отнятую жизнь. Пусть я не лучше, чем он, но меня немного успокаивает то, что, вероятно, военный убил намного больше невинных людей.

Секунду раздумываю над тем, как ответить на вопрос Килиана. Не хочу вдаваться в подробности своей жизни в лаборатории.

– Он прострелил мне руку, – в конце концов тихо произношу я.

Килиан в то же мгновение проводит большим пальцем по шраму. Я знаю, что след от раны выделяется как с тыльной стороны ладони, так и с внутренней, просто никак не ожидала, что он хоть когда-нибудь обращал на это внимание.

От места касания разбегаются горячие волны мурашек, оседающие теплом внизу живота. Затаив дыхание смотрю в лицо Килиана, он смотрит в ответ, пригвождая меня к месту. Я будто под гипнозом, едва держусь, чтобы…

Чтобы что?

Внезапно Килиан напрягается и отворачивается. Несколько раз моргаю, с целью прогнать наваждение.

А потом я слышу голоса.

– Килиан?.. – шепчу я.

– Тихо, – так же шепотом приказывает он и тянет меня к ближайшему дому.

Голоса приближаются, и я понимаю, что они доносятся из переулка, расположенного метрах в двадцати от нас. Перебегаем через дорогу, Килиан затягивает меня в распахнутую дверь подъезда и прижимает спиной к стене рядом с ней. Рюкзак и винтовка мешают, и я пытаюсь сдвинуться, но Килиан не дает, бросив на меня предупреждающий взгляд.

Сердце бешено колотится о ребра, а дыхание учащается не только от короткого марш-броска, но и от невероятного волнения, которое завладело всем моим телом. Нас ведь не обнаружат?

Килиан стоит так близко, что я даже в полутемном подъезде могу рассмотреть татуировки на его шее.

Он прижимает палец к моим губам, призывая к тишине. И я, затаив дыхание, вслушиваюсь в голоса, звучащие совсем близко, будто люди проходят мимо двери, за которой мы прячемся.

– Мы зря тратим время, – жалуется один из них.

– Да какая разница, – обрывает другой. – Даже если они давно разбежались, как крысы по норам, приказ есть приказ.

– Ты прав, – со вздохом соглашается первый.

Постепенно они удаляются, обсуждая то, что они не особо рады находиться здесь.

Дыхание выравнивается, а сердце потихоньку успокаивается, но расслабляться рано. Нет никакой гарантии, что мы не наткнемся на подобный отряд еще раз и что нам удастся спрятаться в последний момент.

Килиан слегка склоняется, смотрит через дверной проем в небо, вероятно, высматривая дроны.

Его лицо оказывается прямо напротив моего, и я не могу отвести внимания от легкой щетины, покрывающей его щеки. Мгновение, и он поворачивает лицо ко мне, встречаясь со мной взглядом. Килиан ничего не делает и не говорит, но я, как завороженная, не могу отвести свои глаза от его.

– На ночь останемся здесь, – неожиданно говорит он, и я киваю, по-прежнему глядя на него. – Если у них есть приборы ночного видения, лучше не высовываться на улицу в темноте.

Килиан выпрямляется и осматривается. А я по-прежнему пялюсь. Не могу заставить себя перестать. Затем он тянет меня за руку в сторону лестницы.

– Заберемся повыше? – спрашиваю я, перешагивая через ступеньку, на которой лежит какой-то мусор.

– Нет, – Килиан отрицательно качает головой, – надо оставить пути отступления.

Я только вздыхаю, ощущая себя невероятно глупой. Мой опыт выживания в подобных условиях ничтожно мал, по сравнению с годами его практики. Я не знаю элементарных вещей, над которыми ему даже не приходится задумываться. Если бы не Килиан, меня бы давно поймали и убили. Боже, что со мной происходит? Такими темпами я скоро буду восхищаться каждым его шагом.

Нет! Не хочу ничего подобного. Напускаю на себя серьезный вид и иду за своим наставником.

Поднимаемся на второй этаж, Килиан выпускает мою руку и достает из кармана метательные звездочки, проверяя дверь за дверью, большинство из которых оказываются открыты.

– Сюда, – говорит он, жестом указывая на квартиру.

Заходим внутрь, Килиан закрывает дверь и проходит вглубь помещения. Иду за ним и оказываюсь в небольшой и когда-то уютной гостиной. Сейчас же здесь мрачно и пыльно. Килиан, поразмыслив секунд десять, отодвигает к стене журнальный столик, а диван разворачивает так, чтобы он стоял спинкой к окну. Я молча наблюдаю за его действиями, прислонившись плечом к косяку.

– Будь здесь, – бросает он и уходит в другую комнату.

Прохожу в гостиную, но не решаюсь приближаться к окнам. Издалека смотрю на появившуюся в небе луну и первые звезды.

Килиан возвращается довольно быстро, в руках у него ворох каких-то пледов и простыней. Он вручает это мне и кивком указывает на диван, а сам снова уходит.

Сбрасываю с плеч винтовку и рюкзак, ставлю возле стены и стелю полученное от Килиана белье на диван. Сам он появляется через минуту и тащит большой матрас, который бросает вдоль дивана. Садится, опираясь спиной о диван и достает из своего рюкзака воду и еду.

Ловлю на себе его многозначительный взгляд и сажусь рядом. Ужин выходит быстрым и скромным.

Все это время мы молчим, но тишина между нами меня не напрягает. Думаю о жителях муравейника, о Нейте, Джейдене и остальных, кто был с нами. Где они? Нашли ли уже Ларса? Затем вспоминаю сегодняшнее утро и встречу с сержантом. Не могу подавить тяжелый вздох.

– Не стоит жалеть, – говорит Килиан, и я поворачиваюсь, встречаясь с ним взглядом.

– О чем? – нахмурившись, спрашиваю я.

– Ты так вздыхаешь, что все сразу понятно, – говорит он и, подумав, добавляет. – Я тоже неплохо успел тебя изучить.

Удивленно смотрю на него, и Килиан выгибает уголок губ, подарив мне мимолетную улыбку. Сердце разгоняется, а дыхание замирает.

Он. Мне. Улыбнулся. Только что.

Боже, хочу еще.

Обрываю себя и отворачиваюсь. Отвечаю спустя, кажется, огромное количество времени:

– Я не жалею. Правда.

– О чем же тогда вздыхаешь?

– Я думаю об остальных, где они и…

– Не думай, – перебивает он. – Не забивай голову бесполезными мыслями. От тебя все равно ничего не зависит.

– Но там ведь мои друзья, – протестую я.

– В данный момент тебя должна заботить только одна жизнь. Твоя.

Качаю головой.

– А как же Нейт? Ни за что не поверю, что ты не волнуешься за брата.

– Нейт уже взрослый, и он в состоянии сам позаботиться о себе, – уверенно заявляет Килиан.

Хочется поспорить, но я сдерживаю себя, прилагая невероятные усилия, чтобы молчать.

– Ложись на диван, – говорит Килиан, – я посплю на матрасе.

– Хорошо, – быстро соглашаюсь я и забираюсь на диван, кладу рядом с собой набор звездочек и закрываю глаза.

***

Тяжело вздыхаю и распахиваю веки. Поднимаю руку, смотрю на часы и в свете луны пытаюсь рассмотреть сколько сейчас времени. Час восемнадцать.

Килиан давно уже спит, а я не могу. Глаза слипаются от усталости, но сон не идет ко мне. Прислушиваюсь к размеренному дыханию Килиана, стараюсь подстроиться под него, вдруг это поможет заснуть. Пытаюсь пару минут, не меньше.

Тихое равномерное жужжание раздается так внезапно, что я снова резко распахиваю глаза и напряженно вслушиваюсь в тишину. Звук повторяется, и я привстаю на локте, чтобы выглянуть за спинку дивана.

Воздух застревает на вдохе, а сердце заводится с полоборота, подскакивая к горлу. Прямо за окном завис дрон, оружие которого направлено на меня. Прячусь за спинку дивана за мгновение до того, как раздается громоподобный выстрел.

Пуля с легкостью пробивает препятствие в виде дивана и входит в плоть. Спину обжигает огнем от разливающейся боли. Не могу пошевелиться. Я не чувствую ног, зато боль становится только сильнее.

Слезы брызжут из глаз. Не выдерживаю. Больше не могу. Кричу.

Килиан резко поднимается и хватается за пистолет в тот момент, когда в комнату врывается толпа психов. Килиан стреляет и одновременно с этим что-то кричит мне, но его голос за моими воплями кажется таким далеким.

Глаза закатываются. Чувствую, что кровь стремительно покидает мое тело и пропитывает одежду и диван. А вместе с ней от меня ускользает и сознание.

– Лав? – далекий голос Килиана. – Лав?!

Открываю глаза, задыхаясь от затрудненного дыхания. Килиан стащил меня с дивана и прижимает к себе. Я наполовину лежу на нем.

– Спокойно, – говорит он мне прямо в ухо. – Тебе ничего не грозит. Ты со мной.

Быстро осматриваю комнату. Темно и тихо. Тут никого нет. Тяжело дышу, прижимаюсь к груди Килиана и с силой цепляюсь за его футболку.

– Сон, – всхлипываю я.

– Всего лишь сон, – успокаивающим тоном, какой я у него никогда не слышала, подтверждает Килиан.

Он продолжает прижимать меня к себе и гладит по волосам. А я всхлипываю, стараясь привести мысли в порядок. Картинки из сна до сих пор мелькают перед глазами. Все было настолько реальным, что я на самом деле думала, что умираю.

– Лав, – негромко говорит Килиан, – дыши вместе со мной.

Его рука оказывается на моем животе прямо под грудью, как тогда, когда он учил меня стрелять. Закрываю глаза и сосредотачиваюсь на дыхании мужчины, подстраивая под него собственное. Получается. Постепенно засыпаю.

Когда открываю глаза в следующий раз, в комнате уже светло. Лежу на матрасе, моя голова покоится на груди Килиана, а ладонь на твердом от долгих тренировок животе. Замираю и поднимаю голову. Одна рука Килиана находится под его затылком, а вторая прижимает меня к крепкому телу. Его глаза внимательно всматриваются в мое лицо, и я тяжело вздыхаю. Радует только одно, больше мне ничего не снилось, что вообще-то редкость.

– Давно у тебя кошмары? – спрашивает Килиан, и я отвожу взгляд.

– Всегда, – отвечаю коротко, сажусь, потираю лицо ладонями и меняю тему. – Нам не пора?

Чувствую, что Килиан безотрывно смотрит на меня, но с разговорами больше не лезет. За что я ему крайне признательна.

Он садится и тянется рукой за рюкзаком, достает оттуда еду.

– Продолжим путь после завтрака, – сообщает он отрешенно.

Киваю и беру свою порцию.

После еды быстро собираемся и покидаем временное прибежище.

По городу передвигаемся точно так же, как и вчера. Несколько раз прячемся от военных, которые передвигаются по улицам на машинах. И еще больше раз скрываемся от дронов.

До когда-то престижного района города с шикарными особняками добираемся уже во второй половине дня. Килиан сказал, что когда они осматривали этот район семь лет назад, то обнаружили под несколькими домами бункеры, которые, вероятно, были построены на случай апокалипсиса. Жаль, что они не помогли хозяевам его пережить. Один из бункеров оказался гораздо больше остальных, плюсом ко всему шла система генераторов, дающих электричество, и доступ к глубокой скважине, являющейся практически неиссякаемым источником воды. Они облюбовали его на случай, если придется скрываться от военных, проблема лишь в том, что количество мест там ограничено.

Проходим мимо сгоревшего дома, от него остался только обугленный остов. Килиан сворачивает к дому, который расположился сразу за ним. Двери распахнуты настежь, почти все стекла выбиты, створка на одном из окон еле держится за нижнюю петлю и со скрипом покачивается на ветру. Идеальное прикрытие. Вряд ли можно подумать, что кто-нибудь в здравом уме будет искать здесь убежища.

Килиан оглядывается по сторонам, не заметив ничего подозрительного, быстро взбегает по ступенькам высокого крыльца, дожидается меня у входной двери и жестом велит заходить вперед. Мельком осматриваю погром, учиненный в доме давным-давно. Килиан довольно уверенно идет дальше, можно подумать, будто он часто тут бывает. Следую за ним, останавливаюсь возле двери в подвал, на которую он мне указывает, и жду, когда Килиан пошарит по ящикам на кухне, достанет небольшой фонарик, вставит в него батарейки, включит его и начнет спускаться по шаткой металлической лестнице.

Тихо прикрываю за собой дверь и тоже иду вниз.

Килиан дожидается меня и светит фонариком в дальний угол подвала, хмурю брови, потому что ничего там не вижу. Подходим поближе, и только тут я замечаю крохотную цифровую панель.

– Здесь кто-то есть, – уверенно говорит Килиан, набирая код, а я озираюсь по сторонам.