Кира Фарди
Завоевать дьявола

Глава 3

К собеседованию я готовилась тщательно. Глеб не солгал, он достал все вопросы, которые задают в таких случаях кандидатам, и предупредил о всевозможных психологических штучках, используемых интервьюерами.

– Обрати внимание, вас принимать на собеседовании будут три человека. Теоретически они должны сидеть напротив кандидатов, но…

– А что можно еще как-то по-другому? На колени ко мне сядут?

– Тебе все шуточки. Не перебивай! Один может сесть напротив, а остальные по бокам.

– О боже! Зачем?

– Проверяют психологическую устойчивость. Неуверенный в себе человек будет крутиться, стараясь ответить всем сразу. Сиди, не шевелясь! Отвечай только тому, кто задает вопросы. Не пытайся поймать взгляд каждого. Один вообще может встать сзади.

– К нему тоже поворачиваться нельзя? – ерничала я, развлекаясь. Меня вообще прикалывала и эта ситуация, и то, как реагирует Глебушка на мои вопросы.

– Ты почему не можешь информацию воспринимать без хи-хи и ха-ха?

– Я вполне серьезна, – делала каменное лицо я, хотя саму так и распирало от смеха.

– Отвечай тому, кто будет сзади, не поворачивая голову, спокойно и уверенно.

– Да, поняла я, поняла!

– Этот метод психологического давления называется «способом неравных сил».

– Естественно, наши силы неравны. Жюри на до найти идеального работника для господина из толпы жаждущих получить теплое местечко. Их задача – отсеять как можно больше кандидатов одним ударом, а наша – удержаться. Зачем еще больше усугублять ситуацию? Это всего лишь должность секретаря, – возмущалась я.

– Да, но большого босса с миллионным состоянием. У него один костюм стоит не меньше трехсот тысяч, а часы – от двух до десяти миллионов.

– Ты шутишь? Да на эти деньги можно несколько лет жить безбедно!

В моей голове защелкал калькулятор. Перспектива выйти замуж за богача уже не казалась мне такой уж и аморальной. Если он поделится со скромной девушкой своими миллионами, кому от этого станет плохо? Красота должна быть укутана в меха и сиять в бриллиантах. О том, что есть еще и душевная красота, я как-то в тот момент не помнила. Меня настигла частичная амнезия, черт бы ее побрал!

«Может быть, Глеб прав? – думала я. – Я получила от рождения лицо и тело, на которое оглядываются мужчины. Почему бы этим добром не воспользоваться?»

– Так, а теперь подробнее расскажи мне, зачем на этой работе нужны крепкие нервы и невозмутимость?

– Секретарь – это барьер между посетителями и хозяином. Именно он отсекает и всех лишних и ненужных людей. А попадаются, знаешь, какие неадекваты! Только держись!

– Ясно. И что они мне могут сделать?

– Да что угодно: заболтать, обозвать, полапать. Вот тут и нужно дать достойный отпор, не переходя за рамки.

Стимул – великое дело. Я еще с большим рвением взялась за подготовку, и, одеваясь в день собеседования, заметно нервничала.

– Строгий костюм, но не черный, белая блузка, идеально выглаженная, чулки телесного цвета, туфли на невысоком каблуке, – перечислял мне Глеб предметы экипировки.

– Ты с ума сошел? Они нанимают «синий чулок»? Как я покажу себя боссу во всей красе, если спрячу свои ноги под длинной юбкой?

– Да, ты права. Юбку возьмем карандаш. Она выгодно подчеркивает твои роскошные бедра и в то же время соответствует деловому стилю.

– А волосы? Как лучше уложить?

– Гладко зачесать и убрать в хвост.

– Вот спасибо! Хоть гульку на голове не придется сооружать!

– Да, блузку надень белую.

– С декольте? И верхнюю пуговичку расстегнуть так, чтобы краешек кружева бюстгальтера торчал? – оживилась я.

– С ума сошла! Ты устраиваешься на работу в ночной клуб или бар? Блузка нужна строгая, но сексуальная.

– Вот такая? – в комнату зашла мама и принесла свою любимую кофточку, которую когда-то, при жизни папы, купила в Париже на Елисейских полях и очень этим гордилась. Она была из кипенно-белого шелка с маленькими перламутровыми пуговичками и красивой отделкой рюшем по краю полочки.

– Я не надену такую старушечью блузку!

– Не капризничай! Ты, дорогая, не спрыгнешь с подводной лодки? Все, выбора у тебя уже нет.

Я не очень-то и сопротивлялась. Глупо. Ну, не корову проигрываю. Не получится, значит, буду искать другой вариант. Можно, например, маму выдать замуж.

– Ты чего на меня смотришь? Я не пойду устраиваться на работу! Я столько в жизни страдала, – мама картинно потерла пальцами виски и всхлипнула. – Неужели я не заслужила покоя?

Я вздохнула: все эти мамины приемчики мне были хорошо знакомы с детства. Когда намечались домашние дела, мама повязывала голову полотенцем, ложилась на диван и стонала, всем своим видом демонстрируя сильнейшую головную боль. Мы с папой прекрасно понимали, что это блеф чистой воды, но поддавались на представление, так как любили ее.

Наконец я была готова. Мой вид соответствовал всем стандартам… «синих чулок»: строгая прическа, деловой костюм, минимум украшений и косметики. Когда я подошла к зеркалу, то сразу себя и не узнала, и тут Глеб, как волшебник, вытащил из кармана очки в роговой оправе.

– А это еще зачем? – отшатнулась я.

– Завершающий штрих.

– А, поняла, в них спрятан микрофон и видеокамера. Ты будешь из туалета наблюдать за происходящим и давать мне советы.

– С ума сошла, что ли? Шпионских фильмов явно насмотрелась, – Глеб покрутил пальцем у виска.

– Тогда не надену.

– Не капризничай. Ты пойми, подавать себя надо поэтапно: на собеседовании должна покорить всех своим умом и знаниями, а сексуальность и красоту раскроешь позже, когда получишь работу.

– А нельзя сразу ее получить как умная и красивая женщина.

– Нет! – хором ответили мои мучители: Глеб и мама.

Я опять вздохнула. Ладно, проехали, показала я изумительную покладистость, будем мериться умом. Надеюсь, его у меня хватит. Не за красивые глаза я получила красный диплом филологического факультета МГУ.

В коридоре, где сидели кандидаты на собеседование, не было свободных стульев. Вот это номер, – присвистнула я и посмотрела на Глеба.

– Не паникуй раньше времени, – шепнул он мне. Дай я на тебя внимательно посмотрю.

Он обошел меня, то поправляя рукава на блузке, то выравнивая шов на юбке.

– Ты что делаешь?

– Это тоже важно. Твою стрессоустойчивость могут проверить банальным способом. Например, увидят неотглаженную складку и спросят внезапно: «В нашей стране утюги не продаются?»

– Вот козлы, – прошептала я. – Естественно, человек растеряется и забудет вообще все заготовленные ответы на вопросы.

– Не ругайся! – Глеб оглянулся: нас на уже начали посматривать другие кандидаты. – Вам сейчас присвоят номера и будут приглашать группами. Тебе надо выделиться из своей группы и обратить на себя внимание.

– Как?

– Я пока не знаю. Сиди тут, я в секретариат сбегаю на седьмой этаж, – он уже был у лифта, но вернулся с озабоченным лицом. – Знаешь, ты уж постарайся.

– Естественно. Иначе, зачем я сюда пришла.

– Просто… – Глеб замялся, будто не знал, как вывалить на мою грешную голову неприятную информацию. – В общем, есть у нас тут заместитель босса, молодой да наглый, считает себя пупом земли. Он любит прийти иногда на собеседование и размазать кандидатов по стенке. Поля, с ним надо держать ухо востро.

– В смысле?

– Он вопросы непрофессиональные станет задавать? Тот еще гаденыш!

– А-а-а! Спасибо. Предупрежден, значит вооружен.

– Так-то оно так, но мне что-то тревожно…

– Ты же говорил, что в вашей фирме редко бывают вакансии, а сам сейчас такое рассказываешь.

– Ну, да, редко. Но раз в полгода все равно состав немного обновляется. В основном уходят менеджеры, те, кто не выдержал испытательный срок. На их место берут новичков. А на остальные должности и вправду редко приглашают. Я вон как пришел сюда после армии, так и работаю. И весь состав гаража за это время почти не менялся.

– Ладно, проехали. А зачем этому заместителю разрешают так себя вести?

– Ну, развлечение у него такое. Как бы первый этап. Кто выдержит испытание, попадает во второй тур, а из него уже выберут того, кто станет сотрудником. На втором этапе на кандидатов придет посмотреть сам шеф, все же для него ищут работника.

– Ты почему мне об этом раньше не сказал, козлина? – взъярилась я.

– Тише, не паникуй! Я постараюсь его где-нибудь задержать. Ну, лифт сломаю, что ли. Я тебя так, на всякий случай предупредил. Вдруг форс-мажор.

Глеб виновато опустил глаза и скрылся в кабинке, иначе я бы его растерзала. «Нет, ну, какой все же гад? – кипела я и зло косилась на кандидатов. – Мало того, что хочет на чужой козе в рай въехать, так еще и информацией забыл поделиться!» «А может, он это сделал специально? – появилась вдруг новая приятная мыслишка. – Чтобы я провалилась. Все-таки любит еще, не совсем совесть потерял».

Глеб ничем не помог. Он не успел вернуться, как мою группу вызвали. Ситуация, конечно, нестандартная, ничего не скажешь! Как я ни была уверена в себе, все равно волновалась. Нервничать заставили две девицы, которые активно обсуждали возможные вопросы. Я слушала их и понимала, что не знаю ответов. «Точно, провалюсь! А, плевать! «Шоколадниц» в Москве много. Выучусь на бариста, и не придется прислуживать клиентам в зале».

– Проходите, садитесь, – пригласили нас, и мы гуськом потащились в большую и почти пустую комнату, в которой в центре находился стол, а напротив него – пять стульев для кандидатов.

Не успели мы разместиться, как поступила вторая команда:

– Друзья, – бодреньким голосочков обратилась к нам улыбчивая девушка, – первый тур будет проходить в конференц-зале. Прошу за мной.

Мне не нравилось то, что, кажется, намечалось. Задержать заместителя босса похоже у Глеба не получилось. Да и сам он куда-то пропал. «Может, уйти? – мелькнула мысль. – Что я здесь забыла? Зачем согласилась на эту авантюру?» Но я сразу представила страдальческое лицо мамули, которая будет пилить меня каждый день, и сдалась. Будь что будет!

В конференц-зале собрали все группы. В целом нас, желающих попасть на тепленькое и высокооплачиваемое место работы, оказалось много. Я окинула взглядом присутствовавших – человек пятьдесят, а то и больше. Ладно, посмотрим. Из чувства осторожности я забралась в середину: вряд ли этот заместитель станет бегать по залу и задавать вопросы всем подряд. А так можно и затеряться.

Он не вбежал, а влетел в конференц-зал, пронесся вдоль рядов, ни на кого не глядя, и застыл возле кафедры. Он сразу вызвал у меня отвращение. Красивый, уверенный в себе, обаятельный самец, понимающий, что под его ногами лежит весь мир, а мы, букашки, которых надо раздавить, чтобы не раздражали, насмешливо оглядывал нас.

– У вас есть мечты? – поинтересовался он сходу.

– Да, – нестройно ответили мы, не понимая еще, куда этот гад клонит.

– Высокие?

– Разные, – крикнул кто-то.

– А вы знаете, что чем выше мечта, тем больнее падать? Вы готовы упасть?

«Что за придурок? К чему эти вопросы, если мы соискатели на должность секретаря? Какие мечты? Что скажут, то и будем делать», – думала я.

Этот мерзавец метнулся к первому ряду.

– Сколько листов бумаги в пачке «Снегурочка»?

– Двести пятьдесят? – ответила девушка в строгом черном костюме. – Нет, триста.

«Идиотка! Как может кандидат на место секретаря не знать ответ на такой простой вопрос!»

– Свободны.

Девушка растерянно смотрела на него, не понимая, что означает это слово.

– На выход!

– Куда?

– Туда, – махнул рукой заместитель босса и повернулся к соседке выброшенной кандидатки. – Сколько раз нужно повернуть карандаш, чтобы добиться идеальной заточенности?

«А вот это уже удар под дых! Разве кто-то считает повороты?» – я начала нервничать. Создавалась впечатление, что этому засранцу не важны ответы. Он придумывал вопросы на ходу и тащился, видя, как теряются люди.

– Пять? Десять?

– На выход, – и он повернулся в следующей кандидатке.

– Я вас слушаю, – вежливо посмотрела на него красивая блондинка с насмешливо прищуренными глазами.

– А если вам понадобится организовать прием гостей, сколько вы приготовите пакетов с материалами?

– Один.

– Почему?

– Не знаю. Просто в голове появился такой ответ.

– На выход.

– Узнаю у босса, сколько будет гостей, и приготовлю по их количеству, – выкрикнул кто-то из зала.

– Отлично, – он резко повернулся в сторону голоса и взлетел по ступенькам. – Тогда какую воду поставите в конференц-зал? С газом или без газа?

– Без газа, – отвечала женщина средних лет. Она говорила спокойно, смотрела прямо в глаза заместителя босса, и я вдруг почувствовала в ней соперницу.

– Почему?

– У людей разное состояние здоровья. Не все пьют воду с газом.

– Тогда, может, лучше приготовить оба варианта?

– Да, вы правы, это будет лучше, – согласилась женщина.

Едкое: «На выход», – не прозвучало, и я немного занервничала. В зале оставалось все меньше людей, а еще пока не было задано ни одного профессионального вопроса.

– Зачем вы здесь? – этот выпад уже адресовался мне.

Как он подобрался так быстро, я не заметила и растерялась.

– Ну, я не знаю…

«Вот дебилка! Глупее ответа не могла дать! – застонала я. – Соберись!»

– Вы пришли в компанию устраиваться на работу и не знаете, что будете делать? – он смотрел на меня и только что не потирал руки от удовольствия, получив в свои сети очередную дуреху.

– Знаю. Просто вы неожиданно спросили, – еще более глупый ответ. Так, кажется, пора расставаться с этим местом. Я еле сдержалась, чтобы не выбежать из зала.

– И что?

– Ну… Я красивая!

Эти слова вырвались изо рта сами собой. Я разозлилась, резко встала, сняла с носа очки и сунула их соседке. Потом одним движением стянула резинку с волос и встряхнула ими. Я знала, какой эффект произвожу на мужчин. Густая, черная, как уголь, идеально гладкая и блестящая волна накрыла мои плечи и мягко спустилась до талии. Я подняла глаза, в упор посмотрела на мерзавца и увидела то, чего добивалась: замешательство. Пусть на секунду, всего лишь на крохотное мгновение, но он растерялся. В его зрачках вспыхнул алчный свет и тут же погас. Но я-то его успела заметить.

– И что? Что компания получит от вашей красоты? – прозвенело в зале, будто его баритон сменился на фальцет.

– Простите, но слоган вашей компании «Мечтай везде – мечтай с нами», – так?

– Да.

– Разве я не воплощение мечты каждого мужчины?

Он смешался, а я удовлетворенно улыбнулась: пусть меня выгонят с треском, но я уйду с гордо поднятой головой.

– Вы планируете соблазнять наших партнеров? – нашелся он и закашлялся.

– Нет. Я планирую заставить их любоваться мною. Человек, впечатленный красотой, смягчается. Как знать, может, фирма подпишет много нужных договоров благодаря мне.

Своим наглым поведением я произвела неожиданный эффект: меня оставили в покое. Заместитель босса по-прежнему мучил вопросами кандидаток, нет-нет, да и поглядывая в мою сторону, но меня больше не трогал. Я неторопливо собрала волосы на резинку, надела очки и молча ждала вердикта: прошла или нет в следующий этап. Этот бессовестный кастинг совершенно перестал меня интересовать. Тогда я еще не знала, что за отбором наблюдал по мониторам сам босс. Мой неожиданный выпад в сторону его заместителя впечатлил его не на шутку.

Так я оказалась на работе в этой фирме на должности секретаря-референта, и моя жизнь закрутилась и завертелась в том направлении, которое мне задал Глеб.

Глава 4

Мое знакомство с шефом состоялось на следующий день. Вот так, просто, безо всяких вторых туров и заместителей-мозговыносителей. Мама и Глеб с ума сходили от счастья. Они не знали, как меня накормить и куда посадить. Зарыв топор войны, мои самые близкие люди действовали на удивление слаженно.

– Как ты их! Ах, Полька! – восхищенно причмокивал Глеб. – Никогда не думал, что можно просто одним движением снять резинку с волос и заявить: «Я красивая». Сразу с этого мажора спесь сбила.

– Это же моя доченька ненаглядная, – обнимала и целовала меня мама. – Вся в меня пошла.

Я только косилась, но в споры не вступала. Меня и саму переполняла гордость, что я сумела выкрутиться из сложной ситуации и даже выиграть. А на коне, оказывается, намного приятнее находиться, чем под конем, неожиданно вспомнила я известное высказывание.

Чтобы не рисковать попусту, на встречу я надела опять юбку-карандаш и белую французскую блузку. Волосы свернула в строгий пучок, который свободно лежал на шее. Так посоветовал сделать Глеб.

– Зачем? – не поняла я его задумку.

– Работаем по плану обольщения с первого дня. У тебя волосы тяжелые. Если их заколоть на пару шпилек, качнешь случайно головой, они и рассыплются. А мужчины, поверь, сходят с ума от красивых женских волос.

Я пожала плечами, но спорить не стала. Зачем? Своя нервная система дороже. Я уже твердо решила для себя, что буду просто работать и наслаждаться хорошей зарплатой. Босс пусть живет своей жизнью, а если Глебу такой поворот событий не понравится, ну, что ж, пусть сам соблазняет.

Меня пригласили в огромную приемную и посадили на белый кожаный диван, такой мягкий и нежный, что на него хотелось только любоваться. Насладиться роскошью мне не удалось: через пять минут позвали в кабинет.

Я вошла и огляделась. Помещение было отделано в разных оттенках коричневого цвета: от молочного шоколада до терракотового. Смотрелось это великолепно и богато. В глубине, у окна, стоял длинный рабочий стол босса, на котором стопками лежали папки и бумаги. «А он аккуратист и педант, – взяла на заметку я. – Значит, ценит такие качества и в работниках»

Центр комнаты занимали бугристые, маслянисто-блестевшие кожаные диваны, по которым так и тянуло провести ладонью. Они по периметру окружали низкий прямоугольник журнального стола. В углу была дверь в другую комнату.

– Вы Полина? – поинтересовался хозяин кабинета и я тревожно огляделась, так как не понимала, откуда доносится голос.

Ответ появился сам из-за плотной шторы с голубенькой леечкой в руках. Я растерянно смотрела то на высокого, полноватого мужчину с седым ежиком на голове, то на предмет в его ладони.

Ответ появился сам из-за плотной шторы с голубенькой леечкой в руках. Я растерянно смотрела то на высокого, полноватого мужчину с седым ежиком на голове, то на предмет в его ладони. Вот это номер! Мой босс цветочками занимается? Я сразу же представила картину в семейном интерьере: я сижу такая красивая в окружении разноцветных фиалок, а он стоит рядышком, положив мне руку на плечо, и мы смотрим прямо в объектив фотоаппарата. Б-р-р-р! Соблазнять мужчину-цветовода я не подписывалась.

И вообще я никого не собираюсь соблазнять своими прелестями, разве что вчерашнего козлика, завалившего кандидаток вопросами не по существу. Да и то только для того, чтобы потом гордо уйти, встряхнув волосами. Пусть пострадает!

Эти мысли молнией пронеслись у меня в голове, но язык, кажется, с мозгами не дружил. С его прелестного кончика сорвался глупейший вопрос:

– Это что?

– Лейка, – босс улыбнулся, поднял руку и показал мне предмет.

– У вас цветы поливать некому?

– Некому, увы, – засмеялся он и поставил лейку на стол. – Вот, вы прошли конкурс, теперь, надеюсь, будете поливать.

– Разве не уборщицы этим занимаются? – опять брякнула я, не подумав. «Ну, что за поганый язык! Босс решит, что я круглая идиотка!»

– Эту ответственную работу я могу поручить только своему помощнику.

– Ясно. А цветы у вас какие? – оглянулась я, так как ничего похожего на горшки поблизости и не увидела.

– Орхидеи. За ними тщательный уход требуется.

Босс покрутил колесико на веревочке и раскрыл жалюзи. «Вот они где, миленькие!» – разочаровалась я и обрадовалась одновременно, так как не ляпнула это вслух.

На широком подоконнике стояли темно-коричневые невзрачные горшки, из которых тянулись вверх тоненькие длинные листья без цветов.

– Это разве орхидеи?

– Да. Подойди ближе.

Я осторожно пошла по кабинету и встала немного поодаль от шефа. Я совсем не испытывала к нему никакого страха. Просто пожилой человек, ростом и манерой держаться даже напомнивший мне отца.

– Смотри, это цимбидиум. Его упругие листья надо иногда протирать от пыли, а поливать можно один раз в пять дней. И еще… Видишь, в углу подоконника стоит увлажнитель воздуха? Его нужно включать перед уходом, а утром выключать.

– А-а-а. – «Язык свернешь, пока выговоришь название. А попробуй, скажи неправильно! Придется тренироваться, чтобы вылетало это слово изо рта естественно, как бабочка». А бутоны где?

– Этот сорт называется «Трейси». Он цветет с сентября по январь, а сейчас у нас на дворе что?

– Сентябрь, – глупо ответила я, получив порцию советов по цветоводству, которые мне были совсем не нужны, но помогли справиться с волнением, освоиться и даже наметить зону ближайшего действия.

– Вот именно. Скоро они предстанут во всей красе. Садись, – босс вышел на середину кабинета и показал мне на диван. Сам пристроился немного напряженно напротив, нацепил на нос очки и деловито меня оглядел. Потом взял в руки планшет. – Тебе мой заместитель уже рассказал о производственных требованиях.

– Заместитель? Это тот субчик, который издевался вчера над кандидатами?

– Да. Мне понравилось, как ты его поставила на место, но настоятельно прошу: партнеров не отпугивать.

– Нет. Что вы. Я понимаю.

– Это твой рабочий инструмент, – он протянул мне айпад.

Я с трудом встала (проклятущий диван!) Зачем я на него села? В него проваливаешься чуть ли не до пола!) и забрала планшет, случайно коснувшись пальцев босса. Он вздрогнул и резко отдернул руку. «Что такое? Я ему неприятна? Или, наоборот, волную так, что он дергается, как от удара тока?» – невольно появились в голове вопросы. Я с трудом удержала мимику. Брови так и норовили подняться вверх. Вопросы, конечно, интересные. Надо подумать об этом на досуге.

– Ко мне можно обращаться по имени отчеству, Андрей Степанович.

– А я Полина Олеговна.

– Вот и прекрасно.

Мы еще немного поговорили об обязанностях секретаря. Я все время с замиранием сердца ждала, когда он наконец спросит про мой испанский, но босс просто мило общался, рассказывал мне о распорядке дня, о том, что назавтра намечено совещание директоров холдинга и сколько я должна приготовить комплектов материалов. Я ничего не понимала в секретарском деле, но наглость – второе счастье, а язык до Киева доведет, поэтому я не унывала.

А еще очень рассчитывала на свою внешность. Я вдруг поняла, что могу ею пользоваться по своему усмотрению. Привязанность к Глебу делала меня послушной и ласковой девочкой, но его предательство открыло во мне какие-то неведомые ранее черты характера. Я сама удивлялась, что могу вести себя так раскованно и уверенно.

Андрей Степанович встал, прощаясь. Сделал он это как-то неловко. Сначала оперся рукой на подлокотник, потом перенес вес тела и только после этого поднялся.

Следом попыталась вскочить и я, но не тут-то было: моя красота, видимо, так очаровала молочно-шоколадный диван, что он решил со мной не расставаться. Я хотела встать одним изящным движением гибкой кошечки, но шлепнулась обратно. Босс подхватил меня за руку, голова дернулась, и проклятые шпильки таки вылетели из волос. Они сразу же шелковым ковром закрыли мое лицо и плечи.

Я наконец выпрямилась и тряхнула головой, чтобы призвать бессовестных нарушителей порядка к ответу.

– Не надо. Я сам, – тихо произнес Андрей Степанович. – Красиво. Как в рекламе.

Он нежно, едва касаясь, раздвинул мои волосы и заглянул прямо в глаза. Его черные агаты смотрели пристально, напряженный рот не улыбался. Мороз пробежал у меня по коже. «Он знает! Он точно знает, что запланировал Глеб», – с ужасом подумала я и сделала шаг назад.

– Простите. Это вышло случайно, – залепетала я, собрала волосы в кулак и стала искать на полу упавшие шпильки.

Так совершенно неожиданно план Глеба по соблазнению шефа начал работать.

На второй день я пришла с коробкой и стала обустраивать рабочее место. Мой стол занимал угол у окна в той огромной приемной, в которой я ждала босса вчера. Был свой подоконник, на него я и пристроила розовый (долой мрачные тона!) горшочек с орхидеей. Трейти-спейси, не важно, как она называется, раз нравится хозяину, будем ему подыгрывать. Правда, стоила эта Трейси, как ядерная ракета, но я заставила маму ее купить.

– Если ты один раз не сходишь в кафе на встречу с подружками, ничего не случится, – решительно сказала я и отобрала у мамули остатки денег, которые она выудила из моего же кошелька.

– Но, как же… это мое единственное развлечение… – прижала пальцы к вискам мамочка.

– Да, единственное? А еще показы мод, глянцевые журналы, променады по паркам и аллеям, корейские сериалы. Выбери на несколько дней самое дешевое занятие и развлекайся. А мне деньги нужны для дела. Считай, что это вложение в наш будущий доход.

– Ах, Олег! Почему у нас родилась такая жестокая дочь! Дорогой, мне без тебя так трудно! – мама встряхнула головой и пошла по привычке причитать в свою комнату.

Я давно уже не обращала внимания на ее манерные страдания. Родителей не выбирают, а любят такими, какие они есть, – этот лозунг внушал мне папа, который обожал свою капризную Нинулю, с ним я и жила всю свою недолгую жизнь.

Так, ценная орхидея оказалась на моем рабочем подоконнике. Я ее изучала, на ней же проводила эксперименты. Это для того, чтобы научиться правильно ухаживать за капризными цветами. А когда орхидея зацвела, я вообще почувствовала в прелестнице родственную душу. Экзотический цветок своей красотой походил на меня: большие лепестки с волнистыми краями кремового цвета были будто покрыты каплями крови. В самом центре возвышался молочный язычок, тоже испещренный маленькими пурпурными пятнами. Своей пушистой грудью и треугольной головой он напоминал мне кобру, приготовившуюся к прыжку.

Так и я в любую минуту была готова броситься на свою жертву, вцепиться в нее клыками и поразить ядом любви и красоты. Что меня сдерживало? Наверное, мысли о бабуле, которая в детстве каждый день внушала мне доброе, священное и вечное, а еще я вспоминала папу, так преданно и нежно любившего маму, что и я хотела для себя такого же ласкового и надежного мужа. Раньше я даже не сомневалась, что это будет Глеб. Но…

Я потихоньку привыкала к новой работе. Босс меня не напрягал. Давал поручения, приглашал на деловые обеды и ужины, иногда брал с собой за границу. Глеб, который, видимо, рассчитывал на быструю победу, исходил на дерьмо. Каждый день он караулил меня у выхода из здания, где находились офисы фирмы, и допрашивал.

– Ну, что? Сегодня он пригласил тебя куда-нибудь?

– Глеб, отстань! – отвечала я и ловила такси, чтобы избавиться от бывшего возлюбленного.

Я перестала поддаваться на его уловки и старалась свести к минимуму общение. В компании мы не разговаривали, делали вид, что не знакомы, по телефону я ему тоже не отвечала. Вот эти встречи у входа были практически единственным нашим контактом, но и они прекратились, когда секретарь адвоката фирмы, с которой мы шли на деловую вечеринку, поинтересовалась, не нравлюсь ли я случайно водителю босса.

– Ты, Поля, смотри, будь осторожнее. Наш Андрей Степанович очень требовательный человек. А еще он собственник. Если кто-то пожалуется ему, что его помощник крутит шашни с его же шофером, он сразу расстанется с обоими.

– Ты что! – искусственно возмутилась я. – Этого человека я видела только за рулем. Он меня совершенно не интересует.

Глебу я запретила появляться возле себя.

– Ты хочешь разрушить собственный план? – я зашипела на него почище кобры, когда однажды пришла домой, а он там с мамулей чаек на кухне распивает.

– И правда, Глебушка, будь осторожнее, – встала на мою сторону мама. – Полюшка – умная девочка. Без твоих подсказок справится.

– Не доверяю я вашей умной девочке, – выдавил из себя Глеб, но, к моему удивлению, временно отстал.

Наверное, так и продолжалось бы мое неторопливое привыкание к фирме и работе, если бы не случай, который чуть не стоил мне с таким трудом добытого места и в то же время вывел наши отношения с боссом на новый, качественный уровень.

В компании назревал большой контракт. Все поэтому суетились без меры. Я тоже крутилась, готовя документы, назначая встречи, принимая посетителей. В честь подписания грандиозного пакета босс решил устроить корпоративный вечер в выставочном зале, куда пригласить всех партнеров и важных сотрудников. Совместить, так сказать, приятное с полезным.

Дизайнерский отдел должен был приготовить красивые пригласительные билеты, а мне, как бывшему филологу, поручили найти литературную начинку этому пирогу. Все ответственно подошли к своей работе. Надо, значит, надо. Я очень люблю Игоря Северянина, поэта серебряного века, особенно его стихотворение «Это было у моря».

Его я и предложила для оформления.

В день подписания пакета документов я была очень занята. Илья, руководитель отдела дизайнеров, звонил мне несколько раз, но я не брала трубку: пусть сам справляется. Наконец все было готово. Илья принёс пачку пригласительных, куда заранее были вписаны фамилии и регалии партнеров, и, хихикая, положил их на стол.

– Полина Олеговна, вы уверены, что ваше стихотворение подойдёт для пригласительных билетов? – осторожно спросил он.

– Это стихотворение не мое, а Игоря Северянина. Что он написал, то написал. А что с ним не так? – не поднимая головы, спросила я, наблюдая, как помощницы расставляют бокалы на сервировочном столике, готовят бутылки с шампанским. Заседание вот-вот закончится, и босс вызовет меня в зал, разбираться было некогда.

– Ну, если вы считаете, что все нормально, тогда ладно.

Илья ушёл, я недоуменно посмотрела ему вслед и на всякий случай открыла приглашение. В этот момент позвонил телефон, и меня пригласили в конференц-зал. Я кинула пачку билетов на серебряный подносик и побежала на совещание.

Довольный босс и партнеры обменивались последними репликами, делали фотографии, давали интервью журналистам. Я, деловая и невероятно красивая помощница, так я приставляла себя в их глазах, стуча каблуками и ослепительно улыбаясь присутствующим, раздавала пригласительные билеты на корпоративную встречу. Когда на подносе ничего не осталось, я вышла из зала и вернулась с сервировочным столиком на колёсах, на котором было приготовлено шампанское, чтобы чисто символически поднять бокалы и отметить глотком пенного напитка важное событие.

Меня встретил взрыв просто неконтролируемого хохота. Я остановилась, не понимая, что сделала не так.

– Полина Олеговна, как мы должны это понимать? – суровый босс держал в руке приглашение.

– Простите?

Я ещё больше растерялась и обвела взглядом директоров и партнеров. Некоторые возмущённо трясли приглашениями, но большинство хохотало.

– Вы сами выбирали стихотворение?

– Да, – пожала я плечами.

– Вы хотели посмеяться над уважаемыми людьми?