Керри Манискалко
Царство Страха

Мое сердце замерло. Да, улики были изобличающими, но любой мог их подделать.

– Вы не можете… – Я отошла от принцев, мне требовалось мгновение на раздумья. – Череп не говорил как моя сестра.

– А откуда ты знаешь, как звучат ее заколдованные черепа? – поинтересовался Жадность. – Она посылала угрозы и Дому Гнева?

Я обернулась, и мои вены налились надеждой, когда я посмотрела на Гнева. Виттория призналась, что прислала мне как минимум один заколдованный череп. Я не знала, желает ли Гнев поделиться этим секретом Дома, но он не давал мне никаких указаний держать его при себе.

– Недавно я получала заколдованные черепа, но в них не было угрозы. И каждый череп всегда звучал в точности как она. Но не этот. Кроме того, она не присылала черепа с рубинами. – Я встретилась взглядом с Гневом. – Черепа ведь остались у нас, верно? Мы достанем и принесем сюда, и вы сами послушаете.

– Это ничего не доказывает, – возразил Жадность. – В данном случае она легко могла бы попросить кого-нибудь другого произнести стих. Может быть, она сделала так, чтобы посеять зерно сомнения. Кроме того, рубины – камень, которым она широко известна.

– Тем больше причин думать, что кто-то мог ее подставить.

– И кто же? – спросил Жадность.

– Кто мог желать смерти Весте? – ответила я. – Или кто мог желать тебе зла, напав на нее? И почему вы так уверены, что останки принадлежат именно ей? – спросила я Жадность, снова привлекая внимание каждого принца. – Опознать ее по тому, что осталось, практически невозможно. Ладно, останки нашли в ее комнате, но с чего вы взяли, что это Веста, а не ее помощник? Или откуда вы знаете, какого пола останки, если уж на то пошло?

– Я… – Жадность прохаживался вокруг своего стола. Он посмотрел на Лень. – Ты проверил кровь?

– Проверил, но было несколько разных образцов – демон и оборотень, – что затрудняло опознавание, хотя оборотень был самым сильным запахом. Неудивительно, учитывая, что содержание их крови обычно богаче, чем у любого другого существа. И леди Эмилия права. Я не мог определить пол.

– Это означает, что вы не можете знать наверняка, мертва ли Веста, похищена или ушла по собственной воле. – Я посмотрела прямо на Лень. – Верно?

Лень медленно выдохнул.

– Верно, хоть и маловероятно, как мне кажется.

– А как насчет крови оборотня? – спросила я Жадность. – С чего бы у демона, командующей твоей армией, проявилась другая кровь?

Жадность нахмурился.

– Возможно, это кровь нападавшего. Еще одно доказательство того, что оборотни действовали от имени твоей сестры.

– Нельзя знать наверняка, кто действовал по чьей указке. Это чистое предположение. Если ты собираешься осудить мою сестру, – я снова повернулась лицом к Гневу, обращаясь прямо к нему, – надеюсь, ты сделаешь это на основе фактов, а не просто из вероятности ее вины. Говорите, она широко известна использованием рубинов? Но тогда любой, кто знает об этом, может легко ее подставить. Включая Жадность.

– Перегибаешь палку, Теневая ведьма. – Голос Жадности был похож на низкое рычание.

– Если вам нечего скрывать, то это предположение не должно вас оскорблять, ваше высочество. В черепах, которые она мне недавно прислала, не было рубинов. Довольно странно, что ты получил именно такие. Будь я на твоем месте в поисках правды, я бы постаралась узнать о Весте и о том, чем она занималась перед смертью. Кто-нибудь слышал что-нибудь необычное или, может, видел что-нибудь странное около ее комнаты?

– Нет, – коротко бросил Жадность.

– У Весты были разногласия с кем-нибудь при дворе? – продолжала я.

Принц этого круга бросил на меня неприятный взгляд.

– Она командовала моей армией, была безмерно талантлива и предана своему долгу. Ее не интересовали дворовые интриги. От нее требовалось ужасать окружающих, а не вызывать обожание.

– При всем уважении, ваше высочество, кто-то пробил ее защиту и одолел ее. Если это было так просто сделать, то кто сказал, что то же самое не может случиться с тобой? – Я оглядела комнату, но никто, кроме Гнева, не посмотрел на меня в ответ.

– Мой брат уже определил, что наиболее вероятным существом, способным сломить наши обереги и войти в ее комнату незамеченным, является оборотень. – Жадность указал на Лень, который склонил голову. – Твоя мерзкая сестра взяла себе в любовники одно такое создание. Она явно хочет спровоцировать внутреннюю войну. Зачем еще ей утруждать себя созданием союза, который она не собиралась уважать? Стоит смириться с правдой и перестать обвинять невиновных. Веста мертва. Твоя сестра виновата. Вот и все. Твои смертные чувства явно мешают тебе увидеть очевидное.

Моя сестра натворила много ужасных вещей, но она оставалась моей родней. Я буду бороться за нее, пока не узнаю всей правды. Я готова сделать то же самое для любого обвиняемого в столь серьезном преступлении. Просто отвратительно, что Жадность фактически планировал начать настоящую охоту на ведьм без каких-либо реальных доказательств вины. Меня бесило, что его братья стояли здесь, развлекаясь. Я почувствовала на себе внимание суженого и повернулась к нему.

Проницательный и совершенно непроницаемый взгляд Гнева встретился с моим. Чем дольше он смотрел мне в глаза, тем сильнее у меня в животе зарождалось нечто, похожее на страх. Это не мой будущий муж смотрел мне прямо в глаза; это был демон, достаточно грозный, чтобы управлять ими всеми.

Жадность обошел свой стол, держа в руках кинжал, который только что достал после того, как метнул его в Похоть.

– Каково твое решение, брат? Ты объявляешь войну Дому Жадности или тому чудовищу, которого намереваешься назвать сестрой?

Проблеск чего-то холодного и расчетливого в выражении лица Гнева требовал от меня броситься на колени и молить о пощаде, но я заставила себя поддерживать с ним зрительный контакт, сдерживая собственные эмоции. Казалось, он был на грани принятия решения, поэтому я еще раз вступилась за свою близняшку.

– Генерал и король должны принимать трудные решения, даже если они непопулярны. Суждение, чтобы быть справедливым, должно быть основано на фактах. Не на эмоциях.

Мускул на челюсти Гнева сжался.

Не глядя на своих братьев, он сказал:

– Напав на члена Дома Жадности, причинив серьезные телесные повреждения и смерть, Виттория Николетта ди Карло открыто объявила войну Семи Кругам, и поэтому она теперь считается врагом царства. Если ее увидят где-нибудь в любом кругу, каждый принц Ада может действовать так, как считает нужным, чтобы обеспечить безопасность своего народа. Настоящим Дом Гнева принимает просьбу Дома Жадности о кровавом возмездии. Если будет обнаружено, что какой-либо официальный член семи Домов Греха укрывает осужденную, не уведомив меня о ее поимке, они также должны быть казнены.

Я уставилась на Гнева. Я понимала, что правильно его расслышала, но не могла в это поверить. Я едва могла думать из-за внезапного звона в ушах. Мой жених, демон, с которым я собиралась заключить вечный брак, только что приговорил мою сестру к смерти. Его братья пробормотали свое одобрение, и пока я смотрела на них, во мне разгоралась ярость. У них не было фактов. Никаких улик, никаких доказательств.

– Я составлю клятву крови. – Жадность кивнул на абсолютно безразличного мне демона. – Поскольку нам придется писать на языке, приемлемом для Домов Похоти, Лени, Жадности и Гнева, это займет некоторое время. Пока же я приглашаю вас в гостевой номер, чтобы отдохнуть или насладиться одним из наших многочисленных игровых залов.

Гнев кивнул и, наконец, повернулся ко мне. На его лице не было ни печали, ни прощения. Только долг и холодное правосудие. Казалось, он торжествует.

От ярости мои глаза покрыла красная пелена, я нырнула в Источник, и дюжина роз вспыхнула пламенем по всей комнате. Похоть и Лень попятились, и на их лицах промелькнула вспышка страха. От жара бушующего пламени у них на лбу выступил пот.

Впервые моя магия произвела огонь, способный нанести урон. И это было уместно, потому что я хотела посмотреть, как они горят. Огонь вспыхивал и трещал, требовал освободить его, жаждал уничтожения.

Я взглянула на картину, возле которой стоял Похоть, и моя магия тут же среагировала: каждый бутон розы врезался в холст, поджигая его.

Жадность выкрикнул команду, и демон шагнул вперед, схватив с буфета кувшин с водой. Зря беспокоился. Я молча приказала пламени отступить. Когда воздух пропитался ароматом обугленного холста, я посмотрела каждому из братьев в широко раскрытые глаза. Возможно, моя сестра была права. Может, для разнообразия демонам пора начинать бояться нас.

– Извините, сорвалась.

Я схватилась за юбки и развернулась на каблуках, следуя за дрожащей служанкой из комнаты. Ко мне только что вернулась сестра, и скорее в Аду рак на горе свистнет, чем я позволю ее тронуть. Какой бы лживой и коварной негодяйкой она ни была, она моя родственница, и я буду защищать ее до последней капли крови, заслуживает она моей верности или нет.

Пять

– Не отговариваю тебя от интриг, – сказал Гнев, когда мы укрылись в нашей комнате для гостей и он наложил оберег, чтобы сохранить наш разговор в тайне. – Просто действуй осторожно.

– Как ты мог… Что?

Я остановилась как вкопанная и обернулась, уставившись на него. Я с трудом могла поверить, что он советовал мне проигнорировать его королевский указ. Он пристально посмотрел на меня, и тогда я поняла: у него были свои планы. Я вспомнила аккуратную формулировку: если будет обнаружено, что какой-либо официальный член семи Домов Греха укрывает осужденную, не уведомив меня о ее поимке, они также должны быть казнены. Гнев прекрасно понимал, что, пока наш брак не завершен, я еще официально не являюсь членом какого-либо Дома Греха и его королевский указ вообще ко мне не относился.

Мои глаза горели от непролитых слез. Хорошо это или плохо, но он был моим партнером и защищал мои интересы. Вот только этот указ усложнял один момент: он сам не мог помогать мне в расследовании, иначе нарушил бы свою клятву. Мое раздражение испарилось.

– Братья потребуют твоей головы, если узнают о таком предательстве.

– Нам не впервой. – Его улыбка была хищной. – И это еще не раз повторится. Ты забываешь, что их гнев только усилит меня. Пусть развязывают войну, я буду только рад.

Я подошла и крепко обняла его. Его руки автоматически обвились вокруг меня, обхватив меня сзади, и я счастливо вздохнула:

– Какой же ты хитрый, великолепный демон. И я рада, что ты мой. Пусть даже только что хотела придушить тебя.

– Или сжечь меня? – Казалось, Гнев доволен, а не обеспокоен демонстрацией моей силы.

– Прости, если у тебя будут проблемы из-за того, что потеряла контроль.

– Не будут. А даже если и будут, мне нравится твой гнев.

Теперь, обуздав свою ярость, я сосредоточилась на том, что мы узнали об убийстве. Меня не устраивали отдельные моменты истории, но я не могла точно определить, почему именно.

– Ты что-нибудь знаешь о прошлом Весты?

– Только то, что Жадность специально искал ее несколько лет, прежде чем она присоединилась к его Дому. Мы нечасто делимся секретами о ближайших помощниках, так что больше я ничего не знаю.

– А что насчет Зависти?

Гнев медленно выдохнул, раздумывая.

– Возможно, он и знает, у него есть шпионы. Но у меня есть свои шпионы, которые так и не выяснили, почему Жадность поставил Весту командовать своей армией.

– Это ведь странно, да?

– Если она обладала какими-то скрытыми талантами или магией, вполне логично, что он так поступил. Его грех толкает желать все, что вызывает жадность, включая демонов.

Но ведь Лень упомянул, что там было несколько разных типов крови.

– А она была демоном?

– У меня нет оснований полагать иначе. – Гнев уперся подбородком в мою голову, прежде чем поцеловать меня в макушку. – Что думаешь?

– Что, возможно, она была кем-то другим, а не обычным демоном. Пусть Жадность расскажет, с чего это она такая особенная и почему ее нельзя никем заменить? И почему было так много крови оборотня?

– В столь ожесточенной драке кровь должна была остаться как от нападавшего, так и от жертвы.

– Это понятно. Но Весту разорвали в клочья. Даже если бы она сильно разодрала волка, она бы потеряла больше крови – крови демона…

– Верно подмечено. Но сила крови оборотня подавляет наши чувства. По запаху напоминает сильное вяжущее средство. Если ты почувствуешь запах аммиака, то потом будет невозможно уловить другие запахи, аммиак всегда будет доминировать.

– Кровь и кости. Чтобы избежать наказания за убийство, достаточно облить место происшествия кровью оборотня.

– Это одна из причин, по которой оборотни не хотят иметь ничего общего с демонами и вампирами. Именно поэтому раньше на них охотились.

Я скривила губу от отвращения. Неудивительно, что волки презирали вампиров и демонов.

Отложив эту ужасную часть истории в сторону, я подумала о других возможных вариантах:

– Если поговорим с семьей Весты, возможно, узнаем, кто желал ей зла. С кем она могла проводить время вдали от Жадности, когда не обучала его армию. Если мы узнаем, чем она занималась помимо своих обязанностей, у нас может появиться крепкая зацепка.

– Посмотрю, что удастся узнать, когда буду подписывать клятву. – Он провел рукой по моему позвоночнику медленным, любовным движением. – Кстати. Позже нам нужно будет найти предлог, чтобы ты пропустила клятву крови. Если ты подпишешь этот документ, даже мои интриги не помогут.

Я положила голову ему на грудь, размышляя.

– Ну, они точно знают, что я злилась на тебя, когда мы уходили. Что, если мы спустимся в один из игровых залов и я выпью слишком много вина? Не опьянею по-настоящему, а если и опьянею, ты можешь протрезвить меня магией, как сделал, когда проверял меня на обжорство. Я устрою ужасную сцену, и ты попросишь меня вернуться в номер и отоспаться. Главное, достаточно убедительно сыграть перед одним из твоих братьев, чтобы они могли за нас поручиться.

Гнев отстранился, чтобы посмотреть мне в глаза.

– Если устроить сцену, она должна быть достаточно скандальной, чтобы ее заметили в игровом зале Дома Греха. Сделать такое здесь будет чрезвычайно трудно. Разве что получится разрушить часть замка или высвободить другой грех, но вряд ли. Как думаешь, справишься?

Он спрашивал меня, но у меня возникло ощущение, что задавался тем же вопросом о себе. Но, возможно, в этом вся суть. Я вспомнила приемный зал Жадности, пока мы ждали сопровождающих, и мне в голову пришла дурная идея. Я не сомневалась, что смогу хорошенько привлечь внимание. И легендарный нрав моего суженого мне в этом поможет.

Мне не требуется устраивать скандал. Достаточно лишь зажечь фитиль Гнева.

– Иди, найди Похоть или Лень в игровом зале и сообщи мне, где ты. Ты заложишь идею, что оставил меня одну, дабы я остыла, и я устрою свой грандиозный выход.

– Я не…

– Доверься мне, Самаэль. – Когда я прошептала его настоящее имя, он замер. Я доверяла ему, зная его правду. Пришло время ему вернуть должок. – Мое представление должно затронуть тебя не меньше, чем остальных. Если ты узнаешь мой план заранее, это не только испортит сюрприз, но и лишит тебя возможности хорошо притвориться. Теперь иди. – Я привстала на носочки и быстро поцеловала его, прежде чем подтолкнуть к двери. – И, пожалуйста, немедленно пригласи служанку.

Я вошла в затемненный игровой зал, покачивая бедрами чуть больше, чем нужно, попутно схватив стакан вина из демонических ягод с проплывавшего мимо подноса. Я сделала медленный глоток, соблазнительно изогнув накрашенные губы, и осмотрела комнату. Вдоль периметра стояли карточные столы, покрытые сукном, за столом – полно лордов и дам этого круга. Вся деревянная мебель была темной, с элегантной резьбой и достаточно мягкой, чтобы соблазнить игроков присесть и остаться. Алкоголь и еда также регулярно появлялись, гарантируя, что демонам не придется покидать свои места.

Ковер был богато украшен, если выделить время, чтобы полюбоваться им, но он сливался с темным, чарующим ощущением игрового зала. В каждом углу мягко мерцали факелы, создавая уютную атмосферу. Жадность явно хотел, чтобы посетители забыли о мире за пределами Дома Греха. Ближе к центру зала находилась сцена с несколькими демонами, которые медленно исполняли стриптиз. Перед сценой поставили несколько небольших столиков, за которыми посетители могли посидеть и понаблюдать за распутным шоу. Внутри было по большей части пусто, за исключением нескольких демонов, пьющих в одиночестве у подножия сцены. Если моя первая идея не сработает, сцена может послужить идеальным запасным вариантом.

Справа располагался длинный блестящий бар с колоннами бутылок из-под ликера и вин, готовых к употреблению. Как я и подозревала, я почувствовала, как сила Жадности подталкивает меня. Я желала внимания, и ко мне тянулись желающие услужить. Вместо того, чтобы оттолкнуть их магию, я приветствовала ее, использовала ее как топливо для моей секретной миссии.

Гнев уверенно вошел в кабинет Жадности, так что я приняла его поведение и вела себя так же, пусть мое сердце бешено колотилось.

Я заметила свою цель за важным на вид столом, где играли в кости, и остановилась, чтобы оглядеть сидящих, прежде чем они заметили меня. Демоны, собравшиеся вокруг стола, казались особенно утонченными, и, как я надеялась, принадлежали к высшей знати. Я не только хотела устроить скандал, но и найти кого-то, кто знал Весту. Недостаточно было исключить мою сестру из числа подозреваемых, я хотела знать правду. Жадность очень быстро вынес решение о Виттории, что мне показалось подозрительным, даже если другие принцы так не думают.

Я направилась к Похоти, наслаждаясь тем, как жемчужные кисточки постукивают по задней части моих бедер. Это сложно было назвать юбкой. Ткани не было, только сотни нитей жемчуга, которые едва доходили до середины бедра. Под ними у меня ничего не было, так что каждый шаг и резкое движение бедер гарантировали посетителям настоящее шоу. Топ был столь же смелым. Колье с нитками жемчуга, соединенными с ремешками и чашечками, на самом деле представляло собой не более чем половину корсета, полностью состоящего из драгоценных камней, которые почти ничего не оставляли воображению, когда я двигалась.

Нагота не считалась здесь скандальной, но реакция Гнева на то, что я запланировала, должна вызвать реакцию у местных демонов. Я почувствовала, как Гнев заметил меня в толпе игроков, его внимание было палящим, осязаемым. Я полностью проигнорировала его и подошла к Похоти. Температура вокруг нас понизилась на градус или два, но я все равно не удостоила своего суженого взглядом. Он должен был сыграть свою роль, а я свою. Жизнь моей сестры вполне может зависеть от того, смогу ли я избежать подписания клятвы крови и собрать информацию, чтобы снять с нее вину.

– Как успехи, ваше высочество? – Я склонилась над столиком рядом с Похотью, зная, что любой, кто стоит рядом, получит четкое представление о моей заднице и мельком увидит, как мои груди двигаются под жемчугами. Как и ожидалось, Похоть позволил своему вниманию задержаться везде, где не следовало.

Я почувствовала легкий укол его греха, хотя мне казалось, что он его сдерживает. Он действительно боялся своего брата. Наверное, кинжал Дома, приставленный к груди, произвел сильное впечатление. Проблема, которую придется преодолеть. Нам с Гневом нужен был грех Похоти, чтобы сцена сработала.

– Похоже, удача на моей стороне. – Он сверкнул улыбкой, затем снова посмотрел на стол. Рядом с ним демон мужского пола с невероятным количеством золота украдкой взглянул на меня. На его правой руке было что-то похожее на перстень с печаткой. Должно быть, он был высшим дворянином, что делало его идеальным для этой игры.

Я застенчиво улыбнулась ему, наклоняясь к Похоти:

– Кто твой приятель?

Похоть оторвался от своего броска и проследил за моим взглядом:

– Герцог Девонский. Один из лучших советников Жадности.

Моя улыбка стала шире.

– Приятно познакомиться, ваша светлость. Я…

– Здесь нет демона, кто бы не знал вас, леди Эмилия. – Девон ухмыльнулся. К сожалению, улыбка выглядела совершенно искренней. – Вы когда-нибудь играли в «Гордость мертвеца»?

Я посмотрела, как другой демон дунул на кости и бросил их на стол.

– Я не очень люблю азартные игры.

Его внимание скользнуло по моему топу, а взгляд указывал, что он может быть заинтересован и хочет узнать, предпочитаю ли я вместо этого другую игру.

– Может, не откажете мне?

Я лучше выколю себе глаза.

– Пока просто понаблюдаю. Возможно, если вы достаточно талантливы, ваша светлость сможет убедить меня в обратном.

Раздражение Гнева снова слегка охладило воздух.

Я втиснулась между Похотью и герцогом, намеренно задев бедром руку последнего. Я повернулась к Похоти и прошептала достаточно громко, чтобы Девон услышал:

– Ты что-то упоминал о подарке от Дома Похоти. – Я глотнула вина, затем взяла новый, полный бокал. Казалось, никто не заметил, что я не до конца закончила предыдущий. Я наклонилась ближе к Похоти и понизила голос: – Мне стало очень любопытно. Это как твой последний подарок или мне действительно понравится?

– О, он гораздо лучше. – Похоть полностью повернулся ко мне, забыв об игре, оценивая меня. Что бы он ни увидел в моем лице, должно быть, это было достаточно убедительно, чтобы он решил сыграть. – Я могу доставлять удовольствие, ничего не взяв взамен. Хочешь немного попробовать?

– Сейчас? – Я взглянула на герцога. Он делал вид, что не слушает, но когда наклонился вперед, ему явно очень хотелось услышать ответ.

Принц Похоти кивнул на сцену, где танцевали несколько раздетых демонов. Один мужчина, у которого на члене не было ничего, кроме драгоценных камней, медленно поглаживал себя, казалось, наслаждаясь жадными взглядами на него. Другой мужчина рядом с ним прошептал что-то ему на ухо, затем наклонился, чтобы взять его твердое возбуждение в рот, доставляя удовольствие другому демону на всеобщем обозрении.

Похоть внимательно наблюдал за мной.

– Можешь присоединиться к ним, ощутить силу двух грехов сразу. Их украшения усиливают каждое ощущение. Представь, как эти жемчужины будут ощущаться, когда они скользят по чувствительной плоти, поражая области удовольствия внутри, о которых ты даже не мечтала.

Я вновь повернулась к Похоти и перевела внимание на герцога Девонского.

– Вообще-то я предпочла бы остаться здесь. Дашь мне попробовать или это отвлечет от игры?

Мощный холод злости Гнева обрушился на меня как буря за секунду до того, как он оказался рядом, и, судя по тому, как несколько игроков за столом отшатнулись и бросили свою игру и монеты, я была не единственной, кто это почувствовал.

Теплые пальцы коснулись моего запястья.

– Эмилия.

– Нет. – Несмотря на то, что мое тело требовало этого, я отмахнулась от него. – Я в процессе приятного разговора с людьми, которые не осудили мою сестру. – Я обратила внимание на герцога и вежливо улыбнулась ему. – Принц Гнева, пожалуйста, знакомься, герцог Девонский.

Гнев сверкнул зубами.

– Свали, Девон.

– Полегче. – Похоть ухмыльнулся своему брату. – Продолжишь в том же духе, и леди Эмилия испытает сразу три греха.

– Не испытает, если я отрежу твою чертову голову и отдам ее своим собакам. – Гневу удалось отпугнуть еще одного игрока. К счастью, герцога это не остановило. Богиня, должно быть, наблюдала за мной, потому что любимой формой греха этого двора для Девона было внимание, а наше маленькое представление искусно кормило его форму жадности.

Наконец я встретилась с яростным взглядом Гнева. Богиня, он выглядел великолепно, когда выпускал свою магию из клетки. Он умело играл свою роль. Скоро он станет диким, и я не могла дождаться, когда эта чудовищная часть его наконец высвободится.

– Может, хватит? Я натерпелась достаточно грехов за один вечер. Пожалуйста, вернись к своему столику. – Я поймала себя на том, что не солгала, зная, что Похоть почувствует это так же легко, как и Гнев. Я повернулась к Похоти, но намеренно посмотрела на Девона, когда сказала: – Так ты дашь мне попробовать? Или мне придется ждать?

Похоть перевел свое внимание с того места, где позади меня все еще парил Гнев, и наклонился вперед.

– Похоже, если ты сейчас получишь свой подарок, – прошептал он мне на ухо, – то спровоцируешь бунт.

– Я готова рискнуть. – Я наткнулась на герцога и позволила ему поддержать меня одной рукой, слишком низко закинутой на спину. В тот момент, когда он коснулся меня, грех Похоти окутал меня. Однако я была готова к этому, поэтому притянула силу к себе, использовала ее как продолжение своих действий, вместо того чтобы позволить ему завладеть мной.

Герцог Девонский быстро опустил руку, но ощущение прикосновения не уменьшилось. Грех похоти ощущался так же, как и в первый раз, когда я испытала его: словно невидимые руки трогали меня, танцуя вдоль моего тела. Только на этот раз невидимые руки были смелее, вероятно, из-за того, что находились в Доме Греха Жадности и открыто желали внимания.

Музыка, которую я раньше не замечала, зазвучала громче, барабанный бой стал настойчивым и первобытным. Грубым. Пришло время привести мой план в действие. Я упала на колени Девона, заработав от него удивленное фырканье, хотя герцог был только рад, что я взгромоздилась, словно приз, который он выиграл просто так, но был не против похвастаться.

Его грудь коснулась моей спины, когда он наклонился ко мне:

– Ваш компаньон не убьет меня?

– Маловероятно, ваша светлость. Не сейчас, когда нас вызвали сюда для расследования убийства.

Волшебные руки, которыми одарил меня Похоть, не теряли времени на соблазнение. Они скользнули по передней части моего тела и двинулись вниз. С этим волшебным ощущением, охватившим меня, будет довольно трудно сконцентрироваться на сборе информации, но оно поможет при второй части моего плана.

Я прислонилась к герцогу, а эти злые невидимые руки продолжили свой медленный, дразнящий путь по полосе обнаженной кожи, которая простиралась от моей груди до пупка, а затем снова двинулись вверх. Магия была похожа на каплю жидкого тепла, которая катилась вверх и вниз по моей шее, между грудей, кружась вокруг их вершин, продолжая лениво гладить меня.

Я медленно скользнула вниз по бедру герцога, мое внимание было разделено между действием и реакцией, которую я чувствовала из другой точки комнаты.

– Жаль, что с ней так случилось, да? – спросила я.

– Вы про Весту? – дыхание Девона перехватило при следующем движении моего тела.

– Да, – прошептала я, затаив дыхание, все еще с закрытыми глазами. Богиня побери силу Похоти. Как же хорошо. – Вы ее знали?

Еще одно прикосновение тепла, не имевшее ничего общего с подпитываемым магией желанием Похоти, заставило меня приоткрыть глаза. Гнев занял место с противоположной стороны игорного стола, его жесткий, горящий взгляд был устремлен на меня и герцога, об колено которого я терлась.

Я тайно улыбнулась жениху. Присутствие Гнева, наблюдающего за мной, создавало ощущение, будто он был единственным в комнате. Его внимания я желала больше всего, его жадный голод я хотела разжечь. Его ярость. Я тосковала по нему так отчаянно, так глубоко, что мне было больно. Того, что мы разделили в гондоле, было недостаточно, и жадное желание, которое я испытывала к нему, вернулось обратно, опасно смешиваясь с подарком Похоти.

– Я немного знал Весту, – сказал Девон, отвечая на вопрос, о котором я почти забыла. Если хочу сохранить остатки рассудка, нужно прекратить смотреть на Гнева, пока меня мучил грех Похоти. – В последнее время она казалась рассеянной.

– В смысле?

Мягкий смешок Похоти раздался слева от меня, за ним последовала более сильная волна его магии. Ублюдок демон собирался прикончить меня с удовольствием или помочь спровоцировать бунт, от которого он меня предостерегал. Тихий, хриплый стон сорвался с моих губ. Богиня, как же хорошо. Жемчужины моей юбки попали в интересные места, когда я снова покрутила бедрами, ища продолжения этого великолепного чувства. Герцог резко выругался, когда заметил, что я делаю, но держал руки на карточном столе так, чтобы их видел Гнев.

Мое внимание снова сосредоточилось на принце демонов, когда меня охватила эйфория. Я хотела оказаться у него на коленях, кататься на нем, пока мы оба не насытимся. Гнев вцепился в подлокотники кресла, словно сдерживая себя. Я не понимала, гнев или желание привлекло его внимание к моему представлению. Мне было все равно. Наша игра стала еще интереснее.

– Ваша светлость? – успела я спросить между незаметными движениями. – Вы упомянули, что Веста выглядела рассеянной. Не припомните, как именно?

– Она… – Герцог поерзал на своем месте подо мной. – Она проиграла несколько игр. Это было достаточно необычно, чтобы во дворе заговорили. Веста никогда не теряла концентрации. Я даже слышал, что в последнее время она задавала странные вопросы о запахе крови и ее тонкостях.

– Я думала, все демоны могут узнавать информацию по крови.

– Именно это и привлекло внимание некоторых. Она назначала охрану для проверки любых споров по крови во время стычек. Странное количество крови оборотня постоянно загрязняло места действия.

Что, безусловно, привело бы в ярость любого оборотня, у которого была взята кровь, и, возможно, подтвердило бы подозрения Жадности в том, что они несут ответственность за нападение.

– Кто-нибудь когда-нибудь говорил об этом Жадности?

– Его высочество наказывал всех, кто выставлял Весту в негативном свете. Все, что я слышал, было результатом придворных сплетен.

Я случайно поерзала на коленях герцога Девонского, пока он снова устраивался, сразу же почувствовав, что он скрывает. Свое возбуждение. Я быстро отодвинулась от него, но не раньше, чем через стол раздалось низкое рычание. Гнев был близок к тому, чтобы броситься на герцога, каждый мускул в его теле казался напряженным, и, похоже, его сдерживала лишь его непоколебимая воля. Богиня, он выглядел невероятно. Благодаря пьянящему сочетанию жадности и похоти, смешанных с греховным очарованием Гнева, я желала, чтобы он уложил меня на игровой стол, раздвинул ноги и завладел мной прямо здесь и сейчас.

Мой король тяжело сглотнул, его взгляд потемнел, и я поняла, что он почувствовал мое возбуждение. Поначалу я сомневалась, поймет ли он, кто меня возбудил, – это точно был не герцог. Я желала только своего любимого греха, но по количеству исходившего от него гнева я поняла, что он ошибся. Казалось, наше выступление было очень близко к тому, чтобы, наконец, превратиться в настоящий скандал. Пришло время собрать всю возможную информацию, пока Гнев не потерял контроль.

– Было ли еще что-нибудь необычное в Весте перед ее смертью? – спросила я. – Как поживают ее родные?