Kerim Kostoev
Есть все основания полагать, что тут более пятидесяти тысяч слов

«Штыра»

Фиолетовый, фарфоровый гномик смотрел на меня исподлобья, словно хотел что-то сказать, но я был уверен, что на самом деле он хочет меня обматерить, за то, что я случайно сломал его фарфоровую кирку, которой он так тщательно добывал хлопья из шахты хлопьев в коробке:

– Извините, я не хотел! – Умоляющим голосом сказал я гному, который всё это время пытался прилепить отломанный осколок кирки на место, при помощи густого меда пролитого опять же мной.

Не такой уж я, растяпа, если вы сейчас подумали об этом. Просто трудно удержаться на ногах и ничего не уронить, когда обнаруживаешь пробегающую под твоими ногами зеленую мышь в милицейской фуражке, кричащую:

– Ты где права на хождение получал, дубина? У гвизентного карлика что ли? – При этом она грозила мне маленьким кулачком в черной кожаной перчатке.

Я слышал, что у людей в депрессии, или от усталости, или еще от чего, могут проявляться галлюцинации и всякий подобный бред. Но я-то чувствовал себя превосходно. Однако после того что я увидел на кухне, немного засомневался в своем умственном здоровье:

– Ну чего встал, как истукан? – Грозно пробурчал странного вида коричневый жук с саблевидным рогом на носу. Этот жук напоминал, навозника, носорога и божью коровку одновременно.

Жук что-то тянул за собой. Что-то очень напоминающее карету, только очень маленькую. Он остановился возле моей ноги обутой в тапочек, и продолжал ворчать на меня пока я стоял:

– В чем дело, Бигральд? – Послышался писклявый голос из маленькой кареты. – Почему мы встали. Графиня будет очень огорчена, если мы не поспеем к ужину вовремя.

Вовремя к ужину? Пронеслось в моей голове. Ужин в три часа ночи, они что ненормальные? И об этом рассуждаю я… Человек, которому выписывает штраф зеленая мышь в милицейской фуражке, видимо я действительно что-то нарушил:

– Все в порядке, герцогиня! – Пробубнил жук Бигральд. – Сейчас этого верзилу сгонят с дороги, и поедем дальше.

– Ну, это просто безобразие какое-то! – Снова воскликнул пищащий голос, и из круглого окна кареты высунулась голова. Я понял, что это была именно голова, потому что увидел два глаза. Разглядеть что-то еще было очень сложно, потому что, когда это вышло из кареты, я был немного шокирован. Сначала высунулась голова, у которой были очень странные тонкие, длинные уши, который как оказалось на самом деле ноги. И вот эти ноги встали на пол, а между ними хлопали два глаза и висел нос. Талии не было, как и живота и собственно всего остального. Герцогиня, представляла собой, просто длинную, серую соломинку. И в том месте, где должна была начинаться шея, просто висело то, что, похоже, было, руками, и еще две какие-то веточки, которые я все пытался разглядеть:

– Аааа! – Вдруг завизжала герцогиня. – Как вы смеете, нахал, пялиться на мою пышную грудь? – Так это грудь, дошло, наконец до меня. Да еще и пышная грудь! Интересно, как же выглядят мужчины у этого вида. Что это за вид вообще такой?

– Концентребльбльбль! Я требую, чтобы вы арестовали этого наглеца. – Продолжала визжать герцогиня. – Немееееедленно.

– Но по какому обвинению. – Заговорила зеленая мышь.

– Он домогался меня! – Возмутилась серая соломинка с пышной грудью.

– Я умоляю Вас, сударыня, Вы выставляете свою грудь на показ, при любом удобном случае.

– Чтоооооо?

Я наблюдал, как мышь спокойно парирует все восклицания сударыни герцогини, и меня это забавляло. Тут я заметил, как жук сунул лапку под крыло и достал оттуда трубку, которую не медленно закурил. Хорошая идея Бигральд, подумал я и достал из правого кармана халата пачку сигарет. Мы курили каждый свое, как вдруг Бигральд сказал:

– У вашего табака приятный запах, господин верзила.

– Мммм… Благодарю Вас, достопочтенный Бигральд, к сожалению не могу услышать аромата вашего табака.

– Поверьте, Вы ничего не потеряли. – Я улыбнулся и не заметил, как пепел от моей сигареты упал на пол, прямо рядом с мышью:

– Осторожнее! – Закричала мышь.

– О! Простите меня концентребль, я совсем не хотел!

– Чтоооо? – Глаза зеленой мыши увеличились в размерах. – Как ты меня назвал, злодей. – Ну, вот… я уже злодей:

– Я назвал Вас концентребль. – Повторил я и увидел, как герцогиня схватилась рукой там, где у людей пупок, видимо там у нее находился рот. Стоит ли говорить, что глаза ее стали даже больше чем у мыши. А жук, как-то странно попятился от меня в сторону кареты. – Что-то не так, концентребль?

– Я КОНЦЕНТРЕБЛЬБЛЬБЛЬ! – Завизжала мышь и мне стало как-то не по себе. – Как ты посмел меня оскорблять.

– Простите, а в чем разница?

– Аааааа! – Мышь выхватила маленький свисток и заорала. – Нарушитель!!! Нарушитель!!!

– Кто нарушитель? Я? – Начал было я смеяться, ну и зря, потому что, то что случилось секунду спустя, просто вынесло мне мозг.

Со всех углов, щелей и главное из… холодильника, начали появляться, не то пауки, не то… пауки, потому что другого описания я и в принципе дать не могу. У них было по восемь ножек, если можно из так назвать, а туловища похожи были на гусеничные. Их головы представляли собой немецкие каски солдат времен второй мировой войны, а по бокам на туловищах ярко светились надписи УВД, как позже выяснилось это вовсе не Управление Внутренних Дел, а Усовершенствованные Восьминогие Домракряги, они служат в качестве служителей порядка, только более тупые и дешевые.

О тупизне УВД я понял сразу, когда увидел первых трех УВДэшников столкнувшихся друг с другом и запутавшихся в собственных ножках, они начали гулюкать и им на помощь прибежали еще трое, которые тут же запутались с теми тремя, в итоге все призванные УВДэшники, на арест «нарушителя», оказались сами повязаны, при чем собственными телами.

Зеленая мышь стояла на двух лапках с опущенной вниз головой держа руку закрывая свои глаза, постоянно нашептывая:

– Твою же ж мать, бля. Сколько-можно-то? Наберут по объявлению.

Если честно я совсем не понимал, что происходит, думаю это вполне нормально.

Герцогиня все это время потирала свои глаза. Скажем так для меня эта картина выглядела несколько пошло.

Мне кажется, единственный, среди всего этого «недоразумения», кого ни что не беспокоило, это фиолетовый гномик, который продолжал клеить медом сломанную мной кирку, мне даже стало его жаль, ведь он явно никогда не слышал о супер клее:

– Вам придется пройти со мной. – Сказал концетребльбльбль.

– Я бы с радостью, но Вам не кажется, что мои размеры, несколько не позволят мне с Вами куда-либо пройти.

– А вы не отличаетесь большим умом, не так ли? – Усмехнулась мышь. – Ведь Вы же даже не знаете, куда вам идти.

Вот блять, хер… Подловил таки:

– И куда же мне идти?

– Ну, в Народный суд естественно. Вы же нарушитель Вас нужно судить.

– Хорошо я согласен. Где находится Ваш Народный суд?

– Ой, Боже ж мой! – Разочарованно вздохнула зеленая мышь, снимая милицейскую фуражку. – Да вот же он. – Сказал концентребльбльбль указывая на кухонный стол.

Вот неожиданность. Никогда бы не подумал, что мой стол оказывается народный суд. Ну, это даже радовало, ведь я все равно пришел чего-нибудь перекусить.

Я решил, что сопротивление бесполезно, так как вообще не видел смысла в происходящем, поэтому послушно сел за стол.

Не успело мое седалище коснуться сидения стула, как тут же на столе передо мной нарисовались множество разноцветных сикарашек, это название пришло мне в голову случайно, я думал, что не стоит задумываться о том, как они называются реально, поэтому придумывал имена им по ходу дела.

Они все что-то кричали и махали мне оторванными кусочками туалетной бумаги приговаривая:

– Вот посмотрите, это диплом об окончании высшего юридического университета…

– Нет-нет, вот мой диплом настоящий остальные подделки.

Я так понял, что желающих защищать меня полно, но выбрал я одного. Он был самый маленький и стоял дальше всех, но не заметить его было трудно потому что высоко над ним светилась огромных размеров неоновая вывеска, не пойми откуда взявшаяся, с надписью:

«АДВОКАТ С ДИПЛОМОМ ОБ ОКОНЧАНИИ ВЫСШЕГО УЧЕБНОГО ЗАВЕДЕНИЯ ПО ЗАЩИТЕ ПРАВ НАРУШИТЕЛЕЙ ПУТАЮЩИХ СЛОВА КОНЦЕНТРЕБЛЬБЛЬБЛЬ СО СЛОВОМ КОНЦЕТРЕБЛЬ, А ТАКЖЕ СЛОВ С ОКОНЧАНИЕМ ТТТ, ТТТТТ, ТТТТТТТ, БЫРПУР, ГЛЫМПЫК И ТД. ТЕЛЕФОН: КЕР-ГН-ЕО, АДРЕС: 5678,4455,2-бляк».

Под надписью светилась стрелочка, указывающая на этого самого маленького сикарашика, а на стрелочке было написано: «Я ТЕБЕ НУЖЕН».

Кто бы сомневался, он похоже действительно был мне нужен, а еще мне нужна была другая профессиональная помощь, в этом я уже не сомневался.

Я мирно сидел на стуле и наблюдал как на стол…. То есть в зал народного суда собирается народ со всей кухни.

Пока на стол водружали тостер, мой адвокат постоянно задавал мне какие-то вопросы, и чаще всего он спрашивал:

– Вы кого-нибудь убили?

– Нет! – Отвечал я, и в итоге спросил. – А что?

– Ну, просто если вы кого-то убили, то я вряд ли смогу вам помочь, это не моя специализация.

Я все думал на кой Дьявол, они притащили на стол мой тостер, но ответ не заставил себя долго ждать. Когда все расселись по своим местам и меня окружили УВДэшники, которых совсем недавно распутала зеленая мышь. Один из УВДэшников (видимо самый грамотный) сказал:

– Влязть, блук писдорквакает!

– Встать, суд идет! – Перевела зеленая мышь. После чего она подошла к тостеру и нажала рычажок. Вскоре послышался типичный для тостера звоночек, сработал механизм и из тостера вылетел… тост. Бля… меня будет судить тост:

– Да вы что издеваетесь? – Улыбнулся я, вернее начал биться в истерическом смехе.

– Что же смешного, вы увидели в том, что вас будут судить. – Прокряхтел тост и занялся кашлем, брызгая слюной, вернее раскидываясь крошками.

«Идущая под дождем»

Молчаливая ночь.

Лишь из далека раздается еле слышный вой сирены патрульного автомобиля… или двух. Там… ближе к центру, который всегда можно разглядеть с этого холма.

Отсюда прекрасный вид на никогда не спящий город. Особенно ночью.

Луна прячется за густыми тучами готовыми расплакаться, но ее свет все-равно слаб против огней ночного города. Тут так спокойно. Ты словно на ладони можешь держать весь этот мегаполис со всеми его людьми и их проблемами, и счастьем, и горем.

Лиза неоднократно приезжала сюда в моменты слабости, чтобы подержать этот город. Ее любовь к нему была безгранична с тех пор, как она впервые ступила на перрон вокзала, пять лет назад.

Только здесь молодая и весьма талантливая Лиза могла чувствовать себя свободной. Тут ее мечта стать известной пианисткой становилась сильнее.

Сегодня она тоже здесь. В глазах отражаются яркие огни любимого города и пламени… жадно поедающего ее автомобиль.

Она сидит в водительском кресле и смотрит вдаль остекленевшим, безжизненным взглядом, по щеке стекает кровь… Пока пламя безжалостно жрет и ее.

Дождь.

Утро.

Серебряный туман из табачного дыма самое обычное явление тут. Как и спящий лицом в тарелке Джо Ди Бо за столиком в углу, вцепившись в пустую рюмку. Даже если бы тут была полная антисанитария, то храп Джо в любом случае распугал бы всех крыс:

– Мммсранмые уммблюдки. – говорил во сне Джо. Да уж. Этот

маленький толстячек повидал дерьма на своем веку. По его виду не скажешь, но лейтенант Ди Бо знатный вояка… был. Нынче это законченный пьяница, которого давным-давно бросила жена, а взрослые дети не желают знать, что у них есть отец. Разве так должен жить обладатель трех медалей за отвагу?

Этот вопрос возникал голове Орлова всякий раз, когда он встречал утро в этом баре вместе с Джо. Хотя обычно последний не заставал утра. Сегодня, пожалуй, тоже пропустит его.

«Смерть тоске» бар на углу единственное место во всем этом чертовом городе, где тоска лишь набирала обороты.

Орлов сидел на высоком стуле возле барной стойки. Докуривая сигарету, он смотрел на Джо. На его тридцатилетнем лице, которое выглядело бы моложе этих лет, если бы не трехдневная щетина, не было никаких эмоций. Хотя глубоко в душе он, вот уже который раз, сочувствовал старому Джо:

– Еще? – Нарушил размышления мужчины бармен Леонардо

Затворски.

– Ннне. – Протяжно ответил Орлов. – Вот скажи мне, Лео. Не

гуманнее ли было бы пристрелить беднягу Джо?

– Не могу знать, Олег Сергеевич. – Неуверенно ответил

Затворски.

Не смотря на свой двухметровый рост и крепкое телосложение, Лео оставался довольно скромным и, как бы сильно Орлов не пытался это отрицать, милым человеком. Однако завсегдатаи бара знали, что при бармене нужно вести себя цивилизованно иначе легко можно оказаться в мусорном контейнере у черного входа, как те двое туристов забредших сегодня ночью:

– Вот и я не знаю. – Промямлил Олег, встав со стула

поправляя свою оперативку, как бы проверяя на месте ли его кольт, после чего накинул на себя пиджак. Похлопав себя по груди в поисках бумажника, Орлов разочаровано вздохнул. – Эй, Лео, я оставил, чертов бумажник в машине, подождешь?

– Не беспокойтесь Олег Сергеевич, я запишу на ваш счет.

– У меня есть счет? – Удивился, нахмурился.

– Как постоянному гостю с хорошей историей. – Улыбнулся

Затворски и наклонившись ближе, словно тайну, прошептал. – Это только для вас. Тссс.

– Черт! Это отличные новости, дружище! Спасибо! – Мгновенно

изменившись в настроении в позитивную сторону, воскликнул Олег. – Новое утро! Тетушка хреновое настроение снова вернется вечером. Но на день у меня другие планы. Эй, Джо!

Джо дернулся во сне и отшвырнул рюмку. Она пролетела мимо головы Орлова и разбилась, ударившись о стену. Правая бровь Орлова поползла вверх, тогда как левая наоборот:

– Эм… Леонардо, а ты можешь это тоже записать на мой счет?

Эх, Джо.

Бармен одобрительно кивнул. Он протирал пивной стакан, наблюдая, как Олег, приговаривая «Давай дружище, ну помоги же мне», пытается поднять маленького, но не легкого Джо Ди Бо. Затем, как Орлов, с трудом ступая, хотя и был физически развитым мужчиной, вместе с еле шевелящимся пьяницей открыли дверь и, впустив в темный бар яркий солнечный свет, вышли на улицу.

Но Леонардо уже не видел, как Олег, держа на плече приятеля, щурясь, поднял взгляд на утреннее солнце:

– Ты снова здесь? – И ему было глубоко плевать на проходящих мимо людей, недовольных, что их, якобы приподнятое, утреннее настроение портят два конченных бухарика.

– Мммублюндки.

– Давай-ка дислоцируем тебя домой, приятель.

Утреннее июльское солнце еще только поднималось над городом, но уже беспощадно жарило любого, кто осмелился не надеть сегодня шляпу. Одну из тех, что так резко вошли в моду пару лет назад и по-прежнему остаются хитом. «Всё новое – хорошо забытое старое» пестрили заголовки глянцевых журналов, рекламируя ненужные вещи, которые казались жизненно необходимыми для потребителя.

Сержант Бодигер не понимал моду, но шляпу носил. Равно, как и прочие элементы мужского стиля. За этим с большим удовольствием следила его супруга Наташа, на что он реагировал абсолютно спокойно, понимая, что движет ей. Она, как и прочие, устали от лишений и ужасов тяжёлого военного времени и стали задумываться над тем, что каждый день может оказаться последним. Война закончилась семь лет назад, но эхо ее все еще витает над людьми.

Арк-сити пятидесятых – это стиль, гангстеры, джаз и… разлагающаяся мораль, скрывающиеся днем под суетной жизнью тех, кто все еще пытается сохранить или, быть может, возродить человечность.

Международный мегаполис Арк-сити торговый центр, образованный из древнейшей первой колонии:

– Чертов город. – С ненавистью, сам себе, ругнулся Стенли

Бодигер, который по долгу службы боролся со всем тем дерьмом, что всплывает здесь по ночам.

Автомобиль уже давно догорел, но все еще дымил и отдавал теплом. Несмотря на это, марку машины можно определить. Чего не скажешь о водителе, чье тело изменилось до неузнаваемости:

– Я проведу опознание в морге и… – Говорил рядом с Бодигером судмедэксперт, но Стенли его не слушал. Это уже пятая жертва за третий месяц и сержант не сомневался, что в машине труп девушки.

– Шано, ты знаешь, что делать. Не нужно постоянно мне об этом говорить. – Раздраженно буркнул Бодигер.

– Как скажешь, Стен. Ты, что не выспался? – Равнодушно

поинтересовался Шано.

– Хочешь принести мне кофе?

– Нет, но я мог бы влепить тебе пощечину. – Расплылся в

улыбке Шано.

– Шеф нас порвет за это. – И хотя Стенли сказал это себе,

но услышали все, кто присутствовал на месте преступления…

«Город»

Я должен был что-то делать. Хоть что-нибудь. Но не стоять перед этим огромным окном, заменяющим стену в комнате этой шикарной квартиры. Прошло три недели с тех пор, как нас пленили. Хотя даже пленом это не назовешь. Мы, солдаты отряда «Браво», вольны делать все, что нам пожелается. Ходить в клубы, общаться друг с другом, заводить новые знакомства, работать. Но все это в пределах города. Покидать его запрещено, да и не хочется, честно говоря. И меня жутко пугает, что здесь мне хорошо. Вернее, мне становится хорошо, с каждым днем все больше. С этим городом явно что-то не так. А может я придумываю себе это, чтобы оправдать свое бездействие.

Мы десантировались в тридцати километрах от берегов города. Ночью. Помню, как темная вода поглотила меня в свое холодное нутро. И хотя я был облачен гидрокостюм с термоосновой способной выдерживать температуру ниже минус пятидесяти градусов. Я все равно ощущал этот холод. Двигатели подводных гидроциклов были бесшумными, поэтому мы достаточно тихо приближались к побережью города. Первая наша задача было прибыть вовремя. Ровно в ноль ноль часов сорок шесть минут и тридцать восемь секунд. Я не понимал, к чему такая не ровная точность, но солдат не обсуждает приказы, он их выполняет.

Нам потребовалось время, но мы прибыли вовремя. Оказавшись на песчаном берегу, прямо перед джунглями, заняли позицию по периметру. Убедившись, что мы одни и в безопасности командир взвода дал команду общего сбора. Вместе с ним нас было пятнадцать человек:

– Окей, парни! Мы с вами помним, что миссия разведывательная. Но враг, по данным полученным от нашей головы (штаб квартиры) опасен. Наша задача эту опасность найти и подтвердить, чтобы в итоге избавиться от нее.

Мы готовились к этой операции двенадцать месяцев. Целый год. С самого первого дня, как нас отобрали, я мечтал о том, чтобы оказаться здесь и уничтожить врага. Поэтому не было необходимости напоминать нам о том, почему мы здесь:

– И так. – Продолжил командир. – Поселение находится в пяти километрах к северу от нашего местоположения. – Он указал пальцем в джунгли. – Мы наверняка не знаем, что нас там ожидает, поэтому готовимся к худшему. Но при этом помните кто мы есть, призраки.

Мы элитное подразделение специального действия «Призраки». Нас не видят, нас не слышат, нас не чувствуют, нас просто боятся.

Пять километров. Ночью. В джунглях. Кто был – тот знает какого это. Кто не был… Что ж, если передавать это словами, то хорошо, что у нас было необходимое снаряжение и не приходилось беспокоиться о том, что какая-нибудь мелкая ядовитая тварь заползет туда куда не следует и укусит за то, за что не следует кусать.

Приходилось пробираться через огромные листья гигантских папоротников и еще множество огромных растений, названия которых я не знал. Мы махали нашими мачете стараясь не создавать шума, так как в это время в джунглях любой шорох слышен отчетливо. С другой стороны вой, крики и прочие звуки ночных тварей вполне заглушали шум, который создавал наш взвод.

Нам потребовалось два тяжелых, потных, не приятных часа, чтобы добраться до точки, к которой нас вел навигатор. И это я значительно приуменьшил описание того пути.

Я начал чувствовать усталость. Уверен остальные бойцы тоже. Но энергии на выполнение задания нам хватило бы с лихвой. Под покровом ночи проникнуть в поселение и найти необходимое доказательство опасности для нашего взвода – это не задание, а прогулка в парке. Именно так мы были настроены до тех пор пока джунгли внезапно не закончились.

Говоря «внезапно» я именно это и имею ввиду. Последний взмах мачете и предо мной не оказалось больше папоротников и прочей зеленой лабуды… Ровный… только что постриженный газон. Посреди джунглей?! Но не этому я должен был удивляться.

Примерно в километре, от этой идеально ровной границы между джунглями и газоном, виднелись огни. Это был искусственный свет. Неон, прожекторы, что угодно еще, я узнал бы эти огни из тысячи, ведь я рос в многомиллионном городе и эти огни узнал бы везде. Это были огни большого, настоящего города:

– Командир? – послышался в моем наушнике озадаченный голос Такерки. Странное и не понятное прозвище. И кто его только так обозвал.

– Я знаю. – Отозвался четко, но не менее озадачено, командир. – Сохраняем позицию. Джунгли не покидать.

До выполнения задания мы должны были сохранять радиомолчание, чтобы не выдавать себя. Для общения друг с другом наши рации были настроены на определенную частоту – отследить ее невозможно. Но чтобы связаться с «головой» было необходимо нарушить радиомолчание, а это значит срыв операции. Командир этого позволить не мог, а значит ему предстояло принять не простое решение.

Нам было сказано сидеть тихо. Мы заняли позицию и затаились. Обнаружить нас невооруженным глазом было не реально. Тем более в этой тьме. Режим скрытности сто процентов ON, другими словами. Мои глаза непрерывно двигались, замечая каждую деталь, которую могли разглядеть. В том числе и здорового питона, проползающего мимо прямо по ногам лежащего на животе командира. ЧЕРТ! Эта бандурина весила килограмм шестьдесят судя по длине. Я, конечно, не герпетолог, но ошибиться было крайне сложно. При этом командир продолжал лежать, все так же спокойно наблюдая в свой бинокль. А по нему продолжал ползти питон.

Спустя десять минут в моем наушнике послышался шепот командира:

– Командующие отделениями ко мне. – Не было никакого шума, просто одно из деревьев, прямо передо мной, ожило и от него отделилась темная фигура, которая тут же исчезла в тенях джунглей. Это ушел капрал Хикс, он был командиром второго отделения – моего отделения.

В определенный момент я, вдруг, ощутил себя пойманной дичью, в умело расставленной ловушке. Причина этому банальна и проста – не верные предварительные разведданные. Я, как и остальные, понимал, что мы сами являясь разведывательным взводом, должны были найти более достоверную информацию, но когда ты вместо ожидаемого поселка с террористами, видишь целый город, который:

– …является действующей гражданской зоной. В километре от нас гряда трехэтажных таун хаусов, протяженностью в обе стороны примерно пять километров, выстроенных полукругом. В окнах, большинства строений, зажжен свет. В помещениях заметны движения, возможно гражданские. Прямо перед нами задние дворы зданий… – И как после такого не чувствовать себя в западне?

Я не боюсь гражданских лиц. Но я доверяю своему чутью. И в данный момент все мое нутро подсказывало мне быть крайне осторожным.

Не стану вдаваться в детали брифинга. А если кратко, то: Наблюдательных постов обнаружено не было. Тучи закрывали лунный свет, что позволяло незаметно двигаться в поле и наше отделение: Капрал Хикс, я, «Тролль», «Док» и… «Даг», должно выдвигаться в город. Ооо! Разведка для разведки… Как я это люблю. Остальные дожидаются нас в джунглях, на случай, если придется кого-то спасать. Или на тот случай, если спасать будет некого, то большинство смогут уйти, чтобы еще вернуться.

Время заканчивалось. Необходимо было действовать быстро, но аккуратно. Хотя мы передвигались перебежками пригнувшись километр все равно закончился как-то быстро. И вот я уже прижимаюсь к белоснежному забору заднего дворика трехэтажного таун хауса, в котором гулко слышна музыка и раздаются, еле слышно, веселые голоса мужчин и женщин. Тролль посмотрел на меня и потряс кулаками на уровне груди изображая танец, как бы говоря: «Тусовка, братан, тусоовкааа». Ведь то, что происходило в здании по шуму действительно напоминало вечеринку:

– Не расслабляемся. – Возник в ухе шуршащий голос Хикса. – Тролль, Даг вы со мной слева. Док, Хоук – справа. – Приказ понят. Винтовки наготове. Мы пошли.

Передний двор. Ярко освещен. Самый обыкновенный передний двор и улица. Самая обыкновенная улица и… минивен. Ну, или по крайней мере этот драндулет очень сильно смахивал на семейный минивен. Я не выдержал:

– Хикс, мы точно на острове с базой террористов?

– Спокойно, Хоук, я в том же положении, что и ты. – Его голос всегда был спокойным, рассудительным, как и он сам… До поры, до времени. – Движемся тихо. – Продолжил шептать в рацию Хикс.

– Куда? – Уже занервничал Тролль. – По улице «Желтых одуванчиков»? Или пройдемся по аллее добрых фей? Мы, блин, в раю для женатиков и их домохозяек, Хикс.

– Уходим. – Скомандовал Хикс и мы направились обратно в тень дома, чтобы уйти так же, как и пришли, но:

– Не двигайся. – Сказал кому-то Док. – Все хорошо, только не двигайся. – Мне приходилось целиться в детей, но это было иначе. Передо мной никогда не стояла девчонка лет четырнадцати разодетая в непонятные модные шмотки. Юбочка, чулочки и прочая девчачья ерунда. Ее миленькое лицо подсвечивал дисплей смартфона. Она просто стояла на лестнице перед входной дверью. Я ума не могу приложить, как мы не услышали ее. – А сейчас подойди ко мне. – Спокойно продолжал Док. Девочка послушна спустилась по лестнице и направилась к Доку.

Что нам с ней делать? Куда девать? Как поступить? Вырубить и пусть лежит без сознания, пока ее не обнаружат. Взять с собой в джунгли? Какого хрена тут происходит? Входная дверь открылась. На пороге возник мужчина. Высокий. Борода. Крепкое телосложение. Не вооружен… Кто там еще за ним:

– СТОЯТЬ!!! – Скомандовал Даг. И стволы наших винтовок, кроме винтовки Дока, нацелились на мужчину. Он не шевелился, не подавал признаков паники или хотя бы страха. На лице ничего! И это было отчетливо видно при таком ярком освещении. Где твой инстинкт самосохранения, мужик? БОЙСЯ НАС!!! МЫ ВООРУЖЕНЫ! Промелькнула в моей голове мысль и в этот самый миг девчонка только что стоявшая перед вооруженным солдатом, была уже на его шее. Доля секунды и Док на полу, а его винтовка в руках мужчины. Я услышал свист глушителя. Это Тролль выстрелил в здоровяка, но было поздно. Тот переметнулся явно атакуя. Я направил на него винтовку, но в ушах зазвенело, ноги подкосились… Тьма поглотила меня.

Я помню этот сон. Он снится мне довольно часто, в те ночи, когда покой покидает меня. А этот сон, как лекарство. Я чувствую все проблемы, сложности и трудности реальности прямо там во сне, но я не обращаю на них внимания, потому что мне пять лет, я одет детские голубые шорты, клетчатую рубашку, солнце согревает меня своим летним теплом и мою маленькую руку держит мой гигантский отец. Он смотрит на меня сверху загораживая собой солнце и улыбается мне, как бы говоря: «Все будет хорошо». Он отходит и солнце больно ударяет ярким светом по моим глазам.

Когда я проснулся по глазам било не солнце, а яркий, белый свет в помещении, которое я не узнал. Довольно просторная комната. Окон нет. Вообще ничего нет, кроме белых стен, пола, потолка и кровати, к которой я был удачно пристегнут ремнями.

Я был одет в, такую же белоснежную, как и все в комнате, больничную одежду. И так… Что необходимо сделать? Не паниковать. Оценить ситуацию. Разработать план. Прежде всего важно:

– А, вы проснулись? – Этот миленький женский голос просто саданул меня по ушам. – Сейчас я подойду к вам, молодой человек. – Кто ко мне подойдет? Где ты сейчас? Откуда этот голос? Я все еще сплю?

Справа от меня, в стене, открылась дверь, которой еще секунду назад там не было. В комнату вошла девушка. Возраст двадцать – двадцать пять лет. Рост сто шестьдесят сантиметров. По одежде – медсестра:

– Прекратите анализировать меня, молодой человек. – Сказала она улыбаясь. – Мое имя Ло и я не понимаю почему родители назвали меня именно так. Хотя должна признать, что имя мое мне очень нравится.

– Что? – Спросил я словно не слышал того, что сказала Ло.

– Вообще-то, когда вам представились, вежливо будет представиться в ответ. Хотя я понимаю, что в данном положении Вам совсем не до вежливости. А ремни, – Ло показала на мои оковы, – для безопасности. Мы переживали, что, придя в себя вы можете не верно оценить ситуацию и причинить вред себе и окружающим. – Окружающим. Ок! Значит она не одна. Отлично! Продолжай свои психологический приемчики детка, меня так просто не возьмешь я подготовленный боец, но я тебе подыграю. – А подыгрывать мне не надо.

Что? Какого хрена? Что? Не мысли же она мои прочитала? Это совпадение. Девушка продолжала улыбаться. У меня возникло непреодолимое желание свернуть ей шею и стряхнуть с ее миленького личика эту улыбку:

– Рядовой, если вам не нравится, что я вежлива с вами, то я могу сменить тактику, но давайте мы не будем драматизировать. Сейчас я развяжу вас в надежде на ваше благоразумие, а в ответ вы не будете сворачивать мне шею. Договорились?

Я не желал принимать этого, но каким-то образом эта девчонка знала все, о чем я думаю. Секунду спустя мои руки были свободны. Я старался сохранять каменное лицо, но внутри меня все сжималось. К такому нас не готовили:

– Эта комната интерактивна. – Сказала Ло. – Если захотите посмотреть кино или музыку, просто скажите это вслух. В общем-то это относится ко всему, что в данный момент вам необходимо. – Она приложила палец к подбородку, задумчиво закатила глаза и добавила. – Ну, может кроме ужина только. Его вам принесут после того, как закажите. Я вынуждена вас покинуть сейчас. Комната будет заперта, так что выйти не пытайтесь это…

– … Для безопасности. – Пробубнил я.

– Молодец какой. – Засияла Ло.

– Что с остальными?

– Я уполномочена сообщить, что все четырнадцать бойцов живы. Однако больше я не скажу. Всю нужную информацию вы получите завтра утром на собеседовании. Доброй ночи.

Ло ушла даже не дав мне шанса спросить что-то еще. Она была настолько милой, что аж мерзко. Но главное мои руки свободны. Я спрыгнул с кровати, как ни странно, но боли никакой не было, хотя я догадывался, что получил крепкий удар по голове. И все же… никакой боли… как и ни какой двери, в которую сначала вошла, а затем вышла Ло.

КАКОГО ХРЕНА???

– Значит интерактивная комната? – С недоверием спросил я, как мне показалось, у самого себя.

– Совершенно верно. – Раздался голос со всех сторон, что заставило меня завертеться как будто я волчок, пытаясь найти источник звука. – Если вам затруднительно слышать меня, я могу настроить поток звучания непосредственно перед вами. Вам это угодно?

Мне показалось, что надо мной посмеялись:

– Самый умный что ли? – Обратился я к мужскому голосу доносившемуся ото всюду.

– Быть умным – значит обладать умом. А ум – это способность человека мыслить, основа сознательной, разумной жизни. Я обладаю довольно большой базой знаний, что позволяет мне отвечать на ваши запросы. В добавок я имею определенную систему позволяющую мне формировать предложения и вопросы, анализировать и выполнять многие действия, но ваша квалификация не позволит вам понять этого и все же я не человек, следовательно не могу быть умным…