Кендалл Райан
Сравнять счет

© Copyright © 2019 by Kendall Ryan

В оформлении макета использованы материалы по лицензии ©shutterstock.com

© Н. Болдырева, перевод на русский язык

© ООО «Издательство АСТ», 2023

* * *

Плейлист

«Trouble«– Cage the lephant

«It’s Been Awhile» – Staind

«Leila«– Miami Horror

«You’re Somebody Else» – Flora Cash

«Human» – Rag’n’Bone Man

«Love Syndrome» – Enamour

«Him and I» – G-Eazy and Halsey

Глава 1
Раз, два, три, продано

САРА

Пятьсот долларов – приличная сумма.

Я легко могла бы потратить эти деньги на замшевые сапоги песочного цвета, на которые смотрела весь последний месяц, но я пока не придумала, с чем буду их носить. Или можно было бы купить билеты куда-нибудь, где тепло, и взять отпуск, в котором я отчаянно нуждаюсь со своей девяносточасовой рабочей неделей в юридической конторе. Еще я могла бы положить эти деньги на отдельный банковский счет и получать с них проценты.

Но сегодня я поставила себе лимит в пятьсот долларов, чтобы провести вечер с одним из самых сексуальных мужчин Сиэтла.

Прежде чем вы представите себе что-нибудь этакое, нет, я не об этом.

Каждый год наша группа резервирует столик на благотворительном аукционе, проводимом некоммерческой организацией, в которой работает моя подруга Обри. Девушки в восторге от возможности надеть вечерние платья, а парням нравится, что они могут пить пиво «ради дела».

Сегодня будет третий год подряд, как мы посещаем это мероприятие, и впервые некоторые игроки «Ледяных ястребов» добровольно выставили себя на аукцион. Тедди, Оуэн и несколько игроков второго и третьего составов, которых я с трудом узнаю вне ледовой арены, – все этим вечером одеты с иголочки, у каждого к лацкану приколот значок «Ваш будущий партнер по танцам», указывающий на то, что сегодня они выставлены на аукцион.

И еще кое-что новенькое в этом году. Я впервые позволила себе участвовать в аукционе. С тех пор, как меня начали рассматривать в качестве кандидата в партнеры юридической фирмы, где я трудилась с момента окончания колледжа, работа стала невыносимой. Конечно же, возросшая ответственность означала возросшее количество рабочих часов, так что моя социальная жизнь практически сошла на нет.

Почему бы не потратить часть кровно заработанного на кого-то высокого, темноволосого и не постоянного, чтобы немного расслабиться? В конце концов, это все пойдет на благотворительность. А если несколько коктейлей и медленный танец приведут к чему-то большему? Признаюсь, я тут ради этого. Я так давно не наслаждалась мужской компанией.

– Привет, Бекка, как думаешь, у меня есть шанс заполучить сегодня свидание с Оуэном? – спрашивает Джастин Бекку, вскидывая брови, та в ответ лишь закатывает глаза.

– Лучше уж ты, чем одна из этих фанаток, – наполовину фыркает, наполовину смеется она. – Боюсь, в середине медляка мне придется отдирать от задницы моего парня руки какой-нибудь дамы средних лет.

Оуэн ободряюще сжимает руку Бекки:

– Не беспокойся, детка. Завтра ты продолжишь встречаться со мной бесплатно.

Этот идиотский комментарий вызывает у Бекки лишь слащавую улыбку, и я раздраженно вздыхаю. Эти странные влюбленные!

Джастин делает глоток пива и поворачивается к Тедди, который яростно набирает что-то на телефоне:

– Как насчет тебя, ТиКей? Ты готов? Думаешь, я смогу прихватить тебя на вечерок?

Тедди Кинг – стена мускулов в шесть футов и три дюйма, с темными вьющимися волосами и очаровательными зелеными глазами едва поднимает взгляд от телефона. Он висит в нем уже несколько часов, и, честно говоря, это несколько раздражает. Этот вечер должен был стать веселой вечеринкой с друзьями, а не шансом зависнуть в социальных сетях.

– Никак не можешь выбрать новую фотку для своей страницы, Тедди? – нахально спрашиваю я, а потом отпиваю водки с содовой из своего бокала.

Я не из тех, кто упускает возможность подколоть его. Мы друзья, без сомнений, а еще у нас есть своя история, которую я предпочитаю не вспоминать, отпуская в его адрес как можно больше язвительных комментариев. Тедди зло стучит пальцами по экрану телефона. Я по опыту знаю, каковы эти пальцы… как их прикосновения отдаются гулом в моем теле, но сегодня эти сильные руки меня не коснутся.

– Я разбираюсь тут кое с чем, – он крепче стискивает телефон и опускает его, пряча под столом, как будто не хочет, чтобы кто-то увидел, что в нем. Обычно Тедди сразу же огрызается на подобные фразочки, но этим вечером он смотрит на меня со смесью разочарования и тревоги во взгляде.

Я напрягаюсь и откидываюсь назад, оставляя его в покое. Однако чувствую, что что-то не так.

Это не в характере Тедди – быть таким замкнутым, особенно на подобном мероприятии. Обычно он такой веселый, шутит с товарищами по команде, рассказывает забавные истории и смеется. Что бы у него там ни случилось, должно быть, это серьезно.

Какая-то часть меня хочет спросить его, что стряслось, но его взгляд уже снова сосредоточен на экране, так что я оборачиваюсь к сцене. Кто-то только что выторговал себе вечер с квотербеком «Сиэтл Сиренс», и я чувствую легкий укол ревности от того, что не поборолась за этого аппетитного мужчину. Его широкие плечи просто восхитительны в облегающем темно-сером смокинге. Не могу сказать, что отказалась бы сжимать их, катаясь на нем всю ночь напролет.

Что тут скажешь? Я помешана на спортсменах. В юридической школе я все время проводила в библиотеке, окна которой выходили на футбольное поле, и с тех пор мне нравятся мужчины, которые знают, когда играть по правилам, а когда их нарушать. Мускулы, конечно же, тоже имеют большое значение. Как и выносливость. Но есть что-то в этом блеске их глаз, в духе соперничества, который никогда не покидает их полностью. Это так заводит в спальне.

Вот где я должна хранить свою привязанность к спортсменам: в спальне, ни больше, ни меньше. Знаете ли вы, что бывает, когда пытаешься совместить девяносточасовую рабочую неделю юриста с безумным графиком спортивных тренировок и постоянными разъездами? Я тоже не знаю. Но уверена – это настоящий кошмар. Вот почему последний год или около того моя романтическая жизнь не покидает пределов спальни.

Может быть, все изменится, когда я стану первой женщиной-партнером в своей юридической фирме, но пока мне приходится что-то доказывать в офисе, единственные серьезные отношения, которые я себе позволяю, – это отношения с рабочей папкой «Входящее». Я предана делу – это факт.

Следующим на сцену выходит защитник «Ледяных ястребов», которого команда приобрела в этом году. Я обменялась с этим парнем всего парой десятков слов, но костюм на нем сидит прекрасно, так что минуту я подумываю о том, чтобы принять участие в аукционе. У меня есть деньги, которые я готова потратить, и я убью этим двух зайцев: помогу голодающим детям и, возможно, получу пару оргазмов не от вибратора.

«Нет, нет и нет. Подумай, прежде чем губить себя, Сара».

Могу лишь представить, какие разговоры ведутся в раздевалках «Ястребов», а подробности своей сексуальной жизни я бы предпочла держать как можно дальше от этих ребят. И так уже один из игроков знает слишком много о моих предпочтениях в постели.

Толпа вежливо аплодирует, когда защитника продают с аукциона маленькому мальчику и его маме, которым, кажется, не терпится получить автограф. Так мило.

Обри, прекрасно справляющаяся с ролью ведущей этого вечера, переворачивает листы и берет следующую карточку.

– Далее, – говорит она, – следует Оуэн Пэриш, вратарь наших «Ледяных ястребов».

Толпа громко гудит, улюлюкая и крича, приветствуя всеми любимого звездного вратаря.

Когда Оуэн встает, чтобы выйти на сцену, Бекка подскакивает на месте и вскидывает руку, выкрикивая свою ставку в сто долларов. Кто-то немедленно перебивает ее, и уже через пару минут цена Оуэна поднимается намного выше четырехсот долларов. Бекка прекращает борьбу и садится на свое место, ворча и скрестив руки на груди, а Оуэна в итоге продают почти за тысячу долларов.

– И все это лишь для того, чтобы потанцевать с «королевой бала»? – смеется Элиза. – Нужно показать всем этим дамам видео с рождественской постановки в начальной школе, где он играл овцу. То, как он боднул ангела во время танцевального номера, заставило бы их потребовать деньги назад.

– Звучит ужа-а-а-асно, – блеет Джастин, заставляя расхохотаться весь столик, включая Бекку.

– Кстати, об ужасах, – шепчет Тедди так тихо, чтобы его услышала только я. – Мы можем поговорить? У нас тут кое-что стряслось.

Я хмурю брови, меряя его взглядом.

«Мы? У нас?».

Я и Тедди не «мы» аж со времен колледжа. И даже тогда – недолго. Один семестр мы делили конспекты занятий и оргазмы, прежде чем решили, что нам лучше остаться друзьями. Это было настолько мимолетно, что мы даже не рассказали друзьям. Что могло заставить его вновь говорить о нас «мы»?

– Сейчас? – шепчу в ответ, вытаращив глаза. – Это срочно?

Он уверенно кивает:

– Я бы сказал, суперсрочно.

Я оглядываю бальный зал отеля, в котором мы находимся, в поисках места, где мы могли бы поговорить наедине. Если не выходить из зала, вариантов не много. Похоже, придется импровизировать.

– К бару. Сейчас, – шепчу я.

Я громко жалуюсь на то, что моя водка с содовой слишком разбавлена, и иду к бару. Через несколько секунд Тедди встает, чтобы присоединиться ко мне.

Пока он идет в мою сторону, я не могу удержаться и не окинуть взглядом его великолепную фигуру. Не буду врать, он сексуальнее греха. В этом отлично сидящем смокинге прекрасно видны все его мускулы. Я мысленно ставлю «пять» той Саре из колледжа за ее вкус в партнерах для секса.

– Что происходит? – спрашиваю я, когда он усаживается на место рядом, уголки его пухлых губ хмуро опущены.

– Я только что получил очень угрожающее письмо. – Зеленые глаза Тедди полны тревоги. – Думаю, кто-то пытается шантажировать меня. А это значит, мне, вероятно, потребуется чертовски хороший юрист, так ведь?

– Не вероятно. Определенно. Думаю, я знаю хорошего юриста, – поддразниваю я, указывая на себя. Это была попытка разрядить атмосферу, но беспокойство из взгляда Тедди никуда не уходит, поэтому я возвращаюсь к проблеме: – На какого рода шантаж они намекают?

Он не успевает ответить, поскольку нас прерывает Обри, продолжающая выполнять свои обязанности ведущей:

– Этим вечером на нашем аукционе выставлен еще один кандидат для свидания. Последний красавчик-хоккеист этого вечера – Тедди Кинг.

Тедди вздыхает.

– Вот и моя очередь, – он натягивает беззаботную улыбку, приглаживает свои темные волосы и поворачивается к сцене.

Надеюсь, остальные гости не видят, насколько его улыбка фальшивая, так, как я. О чем бы ни было это письмо, оно сильно его встревожило.

Наблюдая за Тедди на сцене, я мысленно составляю перечень его качеств. У него тело атлета, это точно. Высокий. Широкие плечи. Узкая талия. Волосы слегка растрепаны от того, что он зачесывает их пальцами, но это странно мило. Обычно в его глазах пляшет игривый блеск, а улыбка говорит о том, что он готов пошалить, но сегодня его взгляд мрачен. И я понятия не имею, что могло так на него повлиять.

– Начнем торги с двух сотен?

Сразу же делают ставку, потом еще и еще одну, пока стартовая цена не доходит до пятисот долларов – максимального бюджета, который я установила для себя на сегодня. Но я упустила возможность побороться за квотербека, отвлекшись на Тедди, пока мы сидели у бара. Что ж, кажется, теперь я могу избавить его от необходимости фальшиво улыбаться.

– Тысяча долларов, – я поднимаю руку, едва узнавая свой голос.

«Черт возьми, я действительно только что сделала это?»

Все за нашим столом оборачиваются и бросают на меня ошарашенные взгляды, я с трудом сохраняю бесстрастное выражение лица.

Какого черта я выкладываю тысячу за разговор с Тедди, который, очевидно, состоится в любом случае? Может быть, потому что он сказал, будто это суперсрочно? Может быть, дело в этом беспокойстве в его голосе? Учитывая размер моей ставки, надеюсь, он не преувеличивал.

– Раз? Два? – Обри окидывает взглядом зал. – Продано за тысячу долларов моей подруге Саре Доусон, – она улыбается мне со сцены.

Тысяча долларов. Вдвое больше моего бюджета на партнера для свидания, прямо противоположного тому, которого я хотела заполучить этим вечером. Этот человек должен мне по-крупному, буквально – тысячу долларов.

Я приподнимаю подол своего атласного красного платья, чтобы не споткнуться на каблуках, пока поднимаюсь на сцену, где вот-вот заберу свой «приз». Тедди Кинг, известный как ТиКей, известный как мой приятель по колледжу, на которого я только что потратила тысячу, и хорошо бы – по о-о-очень веской причине.

Когда другие пары – победительницы аукциона и их «призы» – выходят на танцпол, я замечаю Оуэна с кокетливой женщиной лет сорока и Бекку, которая на небольшом расстоянии наблюдает за ними, словно ястреб. Несколько других парней раздают автографы каким-то подросткам, и Элиза поздравляет Обри с ее потрясающей работой ведущей. Все отвлеклись, давая нам с Тедди возможность ускользнуть и уладить ситуацию с шантажом.

– Спасибо, что выкупила меня, – говорит Тедди, зачесывая пальцами волосы, пока мы выскальзываем из бального зала в соседний конференц-зал. Там, конечно же, пусто: лишь большой стол для совещаний и полдюжины кресел на колесиках. – Я боялся, что буду выглядеть, как игрок со скамейки запасных, если Оуэна выкупят за большую сумму.

– Я беспокоилась не о твоем эго, – говорю я, запирая за нами дверь. – Куда больше меня интересует эта ситуация с письмом.

Улыбка сходит с лица Тедди:

– Да, насчет этого. Отправитель говорит, что они взломали мое облако. И получили в руки некое видео, которое угрожают обнародовать.

Я хмурю брови:

– Какое видео?

На мгновение повисает молчание, Тедди сглатывает, глаза его многозначительно прищуриваются:

– То видео.

Два слова. Этого достаточно, чтобы я побледнела.

Я удерживаю себя на ногах, одной рукой опершись на стол для совещаний, пока не опускаюсь в кресло. То видео? Это невозможно. Это, должно быть, какая-то дурацкая шутка. Водка с содовой скисает у меня в животе.

– Я не понимаю. В колледже мы удалили все копии этого видео.

Тедди склоняет голову, сунув кулаки в карманы:

– Да, я знаю… Но, возможно, знаешь ли, я сохранил одну копию для себя… из сентиментальных соображений.

Грудь сжимается, когда в легких кончается воздух.

– Какого черта ты это сделал?

– Я знаю, мне жаль. Это моя вина. – Звучит искренне, но, когда он поднимает на меня взгляд, в его лице заметен намек на неуверенность. – Просто… знаешь, это было круто. Это было мое первое и единственное домашнее порно, Сара. Я не мог просто удалить его.

«Ты серьезно?!»

Не будь у меня такого хорошего самоконтроля, я бы уже задушила его ремешком своей сумочки. Много лет назад Тедди поклялся мне, что все следы этого видео были стерты, уничтожены, чтобы никто его больше не увидел. И теперь какой-то жуткий хакер наложил на него свои грязные лапы и угрожает обнародовать? Как быстро оно разлетится по веб-сайтам всего мира?

Это полностью нас уничтожит.

Мое сердце колотится о ребра, и хочется врезать по чему-нибудь кулаком.

Должно быть, из ушей у меня идет пар, потому что Тедди начинает сыпать бесконечными извинениями:

– Послушай, Сара. Мне жаль. Мне так чертовски жаль. Я не хотел вот так предавать твое доверие. Я думал, это никогда не всплывет.

Клянусь, я слышу, как бешено стучит в венах пульс, но вскоре понимаю, что это стук в дверь.

– Эй, любовнички, – зовет знакомый голос. Оуэн. – У меня есть для вас кое-что. – Он подсовывает под дверь нечто маленькое и серебристое. Презерватив.

Просто чудесно. Теперь наши друзья считают, что у нас перепих.

И если мы не сможем остановить этого жуткого компьютерного гения, сунувшего нос в облачное хранилище Тедди, скоро у них будут видеодоказательства.

Глава 2
Тут жарко?

ТЕДДИ

Скрытое напряжение, полное необузданной сексуальности, вспыхивает между нами. Я встречаюсь взглядом с Сарой, и шесть тысяч эмоций разом захлестывают меня.

Я чувствую себя самым большим мудаком в мире. Нет, я и есть самый большой мудак в мире.

Мало того, что мое дурацкое решение сохранить копию этого чертовски горячего домашнего порно поставило под угрозу будущее Сары, но я, по сути, только что признал тот факт, что многие годы регулярно дрочил на него. И учитывая то, что последние семь лет у нас были строго платонические отношения, я знаю, что наверняка застал ее этим врасплох.

Горжусь ли я тем фактом, что регулярно дрочу на воспоминания о нашем перепихоне? Нет. Это хоть раз остановило меня? Не-а.

Твою мать, я и правда мудак.

Я много чего знаю о женщине, стоящей передо мной. Она забавная. Умная. За словом в карман не лезет. Обалденный адвокат. Но есть и другое… И, к сожалению, то, что засело у меня в мозгу, сейчас никак не может помочь в сложившейся ситуации. Еще в колледже она специализировалась на политологии и… скачках верхом на моем члене. Правда только на первом курсе. После этого мы успешно перешли во френдзону – что кажется маленьким чудом, учитывая ту химию, что искрила между нами. Не знаю, что помогло бы забыть яркие воспоминания о том, как я врезаюсь в нее сзади.

Ее розовый ротик приоткрывается, и она то ли стонет, то ли вздыхает. Это возвращает меня прямиком в ту ночь, когда все изменилось.

К тому времени мы, познакомившись на лекции по менеджменту, уже общались пару месяцев. Она привлекла меня с первого дня. Но я был полностью загружен учебой и играл в хоккей в команде колледжа, и, когда она проговорилась, что ищет постоянства лишь со своим вибратором и учебой, я решил даже не думать о каких-либо отношениях. Она была умной, хорошенькой и забавной… но у меня не было времени на девушку, так что мы решили быть просто друзьями. Но однажды ночью все изменилось.

Было поздно. На улице стемнело. Мы боролись за пульт дистанционного управления на кровати в моей общежитской комнате в день после окончания сессии. Она оказалась у меня на коленях, ее бедра прижались к моим, и для моего либидо это стало концом игры. Я не мог этого скрыть. Она почувствовала, как мое тело отреагировало на нее, потому что застыла в моих объятиях, ее рот удивленно приоткрылся.

– Прости, – хрипло извинился я, потянувшись вниз, чтобы все-таки попытаться скрыть эрекцию, нарастающую в моих спортивных шортах.

Взгляд Сары встретился с моим, затем – ненадолго опустился к моим губам. Она не слезла с моих колен и не оттолкнула меня, как я ожидал. Вместо этого она кокетливо прикусила губу, обнажив идеально ровные белые зубы, и уставилась на меня.

– Прости за что? – в ее голосе звучали игривые нотки. Она же догадывалась, так ведь?

Я откашлялся, мечтая, чтобы эрекция сошла на нет.

– За то, что возбудился. На моих коленях – горячая цыпочка, если ты вдруг не заметила, – ответил я, пытаясь разрядить атмосферу.

– Да? – застенчиво переспросила она, все еще разглядывая меня так, словно я – самое очаровательное создание в мире. – Я тебя возбуждаю, ТиКей?

Ее губы дрогнули в улыбке, пока она ждала ответа.

Мне было крайне неловко и непривычно. Ее наглая уверенность, ее прямота – это было слишком для двадцатиоднолетнего юнца. Я привык к робкой возне в темноте, поцелуям украдкой и быстрым связям, заканчивавшимся, не успев начаться. Весь этот разговор был похож на прелюдию, и возбудил меня больше, чем когда бы то ни было. А она даже пальцем меня не тронула.

Ее вызывающий взгляд придал мне храбрости, так что я качнул бедрами – всего лишь раз – позволив ей почувствовать его и ответ на ее вопрос:

– Я думаю это – чертовски большое «да», тебе не кажется? – Когда она снова открыла рот, я испугался, что перегнул, так что пробормотал: – Но мы же – друзья. Так что, как я и сказал, прости.

Она склонила голову на бок:

– Мы друзья, но… Я люблю секс. Ты любишь секс. Это прекрасная форма аэробики. Не говоря уже о снятии стресса.

Я нервно сглотнул. Предлагала ли она то, о чем я думал, или нет?

Не может быть, чтобы мне так повезло.

– Почему бы нам не потрахаться и не решить эту проблему? – сказала она вызывающе, взгляд ее голубых глаз был озорным и немного коварным.

Я был уверен, она шутит. Наверняка шутит. Но я ошибся.

Вот так она впервые оказалась в моей постели обнаженной.

Сара была такой спонтанной, такой веселой, и любила секс так же сильно, как я. После того первого раза он стал регулярным. Мы не могли насытиться друг к другом, встречались всякий раз, как появлялось свободное время: после занятий, поздно ночью, однажды – даже в библиотеке.

Как-то вечером я озвучил свое спонтанное желание снять нас на видео и стал ждать, когда она откажется от этой идеи. Вот только она не отказалась. Когда в ее глазах появился кокетливый блеск, я начал умолять, и она рассмеялась.

– Пожалуйста. Кроме нас это никто не увидит, – обещал я, прижимая ее к постели собственным телом.

Она все еще улыбалась, когда я сказал ей, что это поможет мне пережить лето и подарит что-нибудь на память о ней. Через несколько дней она уезжала, чтобы вернуться домой, в городок, расположенный в нескольких часах езды, где у нее была назначена летняя стажировка в юридической конторе.

– Не покажешь никому из членов команды? – спросила она, вглядываясь в мои глаза.

– Боже, нет, – заверил я. – Это будет лишь для наших глаз. Обещаю.

Между нами не было ничего серьезного, но мы были моногамны, и я бы никогда ни с кем не поделился чем-то настолько личным… не говоря уже о моих болтливых товарищах по команде.

Это было все, что ей требовалось, потому что после она помогла мне настроить камеру телефона, чтобы запечатлеть нас под лучшими – самыми грязными – углами.

Видео было обжигающе горячим, и я тщательно позаботился о том, чтобы сохранить его там, где на него никто не наткнется.

Но затем, несколько дней спустя, она позвонила в панике, прося меня удалить видео без следа. Я успокоил ее, пообещав, что так и сделаю. И я действительно собирался это сделать. Я обязан был это сделать.

Но я не смог.

И в итоге сохранил копию в личном облаке.

Следующей осенью Сара вернулась в кампус с новым парнем, с которым познакомилась в юридической конторе, таким же стажером, и на этом наша физическая близость закончилась. Мы остались друзьями, но я никогда не забывал о нашей горячей студенческой истории и о химии, что все еще искрила между нами всякий раз, когда мы встречались. Даже после всех этих лет.

И, глядя на нее сейчас, на все эти изгибы, задрапированные красным шелком, как я могу хоть когда-то забыть то, что между нами было? Она – умный, яростный, целеустремленный юрист и… невероятно привлекательная штучка.

Но с ее напряженной карьерой и моим графиком профессионального хоккеиста нам просто не суждено быть вместе. Мы оба слишком много работаем. К тому же я практически уверен, она до сих пор воспринимает меня как незрелого студента-качка, Того, кто предложил снять домашнее порно, организовал возню в библиотеке и слишком много играл в видео-игры – даже несмотря на то, что я с тех пор изменился. По крайней мере немного.

Сара тихо неодобрительно ворчит и настежь распахивает дверь в конференц-зал, чтобы встретиться с нашим незваным гостем лицом к лицу.

Оуэн стоит в коридоре, улыбка сходит с его лица, когда он видит, как мы напряжены.

– Я думал, ты улизнула, чтобы повеселиться со своим «призом», – говорит он, глядя Саре в глаза.

– Едва ли, – она делает шаг вперед, явно намереваясь поставить его на место, но моя рука, опустившаяся на ее талию, останавливает ее. Она делает глубокий вдох, беря себя в руки, пока я оттаскиваю Оуэна в коридор.

Мы никогда не рассказывали друзьям короткую историю наших отношений, и, честно говоря, с чего бы? Это не касается никого, кроме нас, к тому же было так давно, что уже не должно иметь никакого значения.

Вот только, если тот мудак, угрожающий обнародовать видео, и в самом деле сделает это, наша история появится в каждом выпуске новостей отсюда до Китая.

Твою мать.

– Я должен поговорить с Сарой. Наедине, – строго говорю я.

Оуэн вскидывает руки:

– Все нормально. Я просто дурачился.

Я киваю:

– Я знаю. Но сейчас – не лучший момент.

С лица Оуэна пропадает обычное игривое выражение:

– Все в порядке?

– Да. Все в порядке, – лгу я. – Просто есть кое-что, в чем нам с Сарой надо разобраться.

– Хорошо. Ну, если я буду нужен, я ушел съесть тысяч шесть этих слоеных штук с крабами. Ты пробовал? Они потрясающие! – Оуэн стукает кулаком о мой кулак, и, прежде чем вернуться в конференц-зал и снова закрыть дверь, я наблюдаю, как он идет по коридору к бальному залу.

Сара сидит в одном из кресел и выглядит так, будто готова к битве. Между ее бровями залегла озабоченная складка – единственный признак волнения в ее полном уверенности образе. Меня пронизывает новый укол сожаления о том, что я поставил ее в такую ситуацию.

Я сажусь напротив и встречаю стальной взгляд ее голубых глаз.

– Итак, ты будешь моим адвокатом или нет?

Она немного расслабляется и вздергивает подбородок:

– Похоже, у меня нет выбора.

Испустив долгий вздох, я ударяю по креслу:

– Мне невероятно жаль, Сара.

– Ты уже извинился. Дважды, – подчеркивает она.

– Лучше не стало. – И, конечно же, гложущее чувство вины, проедающее дыру в моей груди, никуда не делось.

Она хмурится:

– Нет, не стало. Но что сделано, то сделано. Полагаю, теперь нам придется разбираться с последствиями.

Я сглатываю ком в горле.

– Никогда не думал, что это видео всплывет.

– Я тоже не думала, – поднявшись, она опирается одной рукой о стол. – Честно говоря, я не в настроении веселиться этим вечером. Думаю, я поеду. Поговорим обо всем завтра.

Я тоже встаю:

– Как ты сюда добиралась?

– На такси, – отвечает она.

– Позволь отвезти тебя домой. Это меньшее, что я могу сделать.

Она не возражает, и мы вдвоем прощаемся со всеми, кто еще остался за столом. Бекка отбирает у Оуэна тарелку с крабовыми слойками, сказав, что, если он не прекратит, у него будет болеть живот. Обычно на такое забавно смотреть, но мои натянутые нервы не позволяют мне насладиться их игривой перебранкой.

Поездка проходит в молчании. Когда мы с Сарой подъезжаем к дому, я выхожу проводить ее до двери. Мы медлим, Сара смотрит мне в глаза, но я не могу понять выражение ее лица. Я боюсь, что облажался непоправимо. И пусть даже между нами нет романтических чувств, нашу дружбу я ценю выше всего прочего.

– Мы со всем справимся, ладно? Прошу, не надо меня ненавидеть, – говорю я, пытаясь улыбнуться, но ощущаю себя странно, как будто за несколько прошедших часов я забыл, как это делается.

Она чуть качает головой:

– Я тебя не ненавижу. Я знала, что делаю, когда согласилась на съемку. Но все равно это полный отстой.

– Точно, – я потираю рукой затылок. – Но я должен был удалить видео, как ты и просила.

Она смотрит мне в глаза, взвешивая мои слова:

– Это точно.

– Клянусь, я никогда не показывал его ни одной живой душе. Эта запись была только для меня. Только для моих глаз. – Мое признание звучит тихо и печально, и она имеет полное право прямо сейчас пнуть меня коленом по яйцам, но, к счастью для моих мальчиков, она этого не делает.

Поправляя на плече ремешок сумочки, Сара кивает:

– Я тебе верю. И я собираюсь хорошенько поработать, чтобы это видео исчезло. Нашим первым шагом станет письмо о прекращении противоправных действий.

Я чувствую мгновенное облегчение и сдержанно киваю:

– Звучит как план. И еще раз спасибо.

Я притягиваю ее к себе, чтобы обнять. Ее снисхождение и готовность помочь еще сильнее заставляют меня чувствовать свою вину. Она действительно удивительная девушка, и мне противна мысль о том, что я поставил ее в такую ситуацию. Объятие длится всего пару секунд, но бурлящее влечение, которое я держу обычно под замком, сохраняется еще долго после того, как я ее отпускаю.

Наблюдая, как она заходит в дом, я изо всех сил стараюсь игнорировать подергивание в штанах. Именно из-за этого у нас теперь неприятности, и последнее, что мне нужно, – усугубить все в десятки раз, лаская своего адвоката.

Как бы сильно мне этого ни хотелось.