Екатерина Орлова
Каждой клеточкой тела
Глава 20
– Очень уютно, – восхитилась я, рассматривая интерьер квартиры Джеммы и Калеба. – Я в восторге от подушек, – добавила.
– Мэл и подушки, – сказала Джемма, приобняв меня за плечи.
– Эй, что не так с подушками? – возмутилась я.
– У Мэл на кровати с самого детства такая огромная куча подушек, что она может лечь там и затеряться в них, – прокомментировала подруга, глядя на Тейлора.
Он махнул рукой с пивом.
– Надеюсь, в скором времени убедиться лично, – сказал он, и подмигнул мне.
Я перевела взгляд на Джемму. Её улыбка немного стухла, но она держалась молодцом, не показывая, что мой парень её раздражает. Но судя по напряжению в теле подруги, я сделала вывод, что так оно и было. Джемма потянула меня на кухню, быстро бросив на ходу:
– Мальчики, разбирайтесь с тем, что мы будем смотреть, а мы пока приготовим тарелки для пиццы.
Как только мы оказались вне зоны слышимости мужчин, с лица Джеммы слетела натянутая улыбка. Она посмотрела на меня в замешательстве.
– Серьёзно, Мэл?
– Что? – не поняла я.
– Тейлор. Где ты его взяла?
– Что значит «взяла», Джем? Я с ним встречаюсь.
Я защищалась, потому что не хотела самой себе признаваться в том, что мы с Тейлором на разных полюсах. Моя мама всегда говорила, что я родилась уже готовой к замужеству. Все мои игры были связаны с готовкой, уборкой, стиркой. Каждый мальчик, который попадался мне на пути в детстве, вынужденно становился моим «мужем». Стиви Голдман, который в детском саду отказался «жениться» на мне, ушёл домой с разбитым носом. После этого мальчики ещё охотнее стали подыгрывать мне. Так что было ожидаемо, что мой избранник будет гораздо старше меня, и готов связать себя узами Гименея. Но я привела с собой Тейлора, и теперь Джемма может осознать всю глубину моего отчаяния в отношении Рона.
– Странный выбор, – заключила подруга, слегка нахмурившись.
– Давайте посмотрим бейсбол, – услышала я голос Тейлора из гостиной.
Мы с Джеммой одинаково скривились и посмотрели друг на друга, ведя немой диалог о моём неудачном выборе спутника.
– Вряд ли это хорошая идея, мужик, – донёсся до нас спокойный голос Калеба.
Раздался звонок в дверь, и моё сердце затрепетало, словно запертый в клетке птенчик. Я знала, кто стоит по ту сторону деревянного полотна. И, когда Калеб открыл дверь, и послышались приглушённые голоса, я намеренно не смотрела в сторону прихожей. Я доставала стаканы из шкафчика, и молилась всем богам, вплоть до Древних цивилизаций, чтобы он пришёл без пары. Я отдавала себе отчёт, что, несмотря на то, что сама пришла со спутником, просто не выдержала бы, если бы Рон привёл с собой очередную куклу, висящую на его руке так плотно, как будто рухнет в силиконовую преисподнюю, если расцепит свои когтистые лапы.
– Привет, девочки, – услышала я за спиной голос, от которого все волоски на теле встали дыбом.
– Привет, – радостно протянула Джемма. – Я думала, ты не сможешь прийти.
– Не мог пропустить ваш праздник, – отозвался Рон.
И от каждого звука, вылетающего из его рта, по моей коже как будто проводили факелом, поджигая каждое нервное окончание. Дальше тянуть со стаканами уже было бы подозрительно, и я повернулась лицом к ним. Меня как будто в грудь ударили кувалдой. Он был ещё красивее, ещё суровее и неприступнее. Но я знала этот взгляд и эти руки: они могли быть ласковыми и нежными. Я затаила дыхание, ожидая того, что он скажет. Рон сверлил меня взглядом, пожирая каждый дюйм неприкрытого тела. Когда Джемма, схватив тарелки, выскочила из кухни, мы всё так же продолжали стоять и пялиться друг на друга, как будто пытались взглядами наверстать месяц, за который не виделись.
Наконец эти пухлые губы приоткрылись, и бархатный голос произнёс, пронизывая всё мое естество горячей лавой:
– Привет, малышка Мэл.
– Привет, – выдохнула я через секунду.
– Нужна помощь? – Он кивнул на стаканы, и я проследовала за его взглядом.
Выстроившаяся в ряд стеклянная армия ждала, пока её перенесут в гостиную. Я знала, что сама не справлюсь, поэтому небрежно пожала плечом и, взяв три стакана, направилась в гостиную. Проходя мимо Рона, я намеренно задержала дыхание, чтобы не сойти с ума от знакомого запаха. Но тщетно. Лишь войдя в дом своей сестры, он заполнил им всё пространство, и теперь все могли вдохнуть немного Рона.
Как только я присела на диван, рядом со мной расположился Тейлор, забросив руку на спинку, его пальцы легонько касались моего плеча. Почему-то в этот раз мне хотелось сбросить его руку, как будто меня волновало, что об этом жесте подумает Рон. А потом слева от меня сел тот, руки которого я хотела чувствовать на себе, но этот поезд уже ушёл, сопровождая своё исчезновение пронзительным гудком.
Рон откинулся на спинку и открыл своё пиво. Я постаралась незаметно посмотреть, как эти губы обхватывают горлышко бутылки, как кадык поднимается и опускается, облегчая попадание жидкости в организм. Меня застали за подглядыванием – непроницаемый взгляд Рона изучал моё лицо в ответ. Я слегка покраснела и отвернулась.
– О, «Железный человек», – сказала Джемма, входя в гостиную и выключая свет, чтобы нам было приятнее смотреть фильм.
– Да ну, – простонал Тейлор. – «Марвел» – отстой.
– О-о-о, – протянула Джемма тихо, как будто сама себе. – Сейчас начнётся.
Подруга устроилась между ног Калеба на большом раскладном кресле, и отпила пиво. Я почувствовала движение слева от себя, и поняла, что сейчас таки начнётся.
– Считаешь «DC» лучше? – негромко спросил Рон, посылая вибрации по моей коже. Он произнёс это практически мне на ухо, потому что я сидела между ним и Тейлором.
– Да, там сюжеты больше похожи на жизнь, – спокойно ответил Тейлор.
– А ты всегда смотришь фильмы, чтобы увидеть в них жизнь? —не унимался Рон.
– Такие фильмы приятнее, – не отставал от него Тейлор.
– Тогда тебе лучше смотреть «Discovery», – процедил сквозь зубы Рон.
– Просто обычно такое, – Тейлор махнул рукой в сторону телевизора, —смотрят люди, уставшие от жизни.
В комнате повисла тишина. Калеб и Рон были гораздо старше нас, хоть это и не делало их стариками. Но всё же такой грубый намёк на возраст прозвучал как будто с подтекстом.
– Зато такие люди проживают свою жизнь как следует, а не плывут по течению, погрязая в вечных вечеринках и прозябая в доме братства.
Тейлор только успел открыть рот, чтобы возразить, но его перебил дверной звонок. Джемма подскочила с кресла.
– Это пицца! – вскрикнула подруга. – Поставьте на паузу кино для старичков, я хочу досмотреть.
Пробегая мимо, Джемма подмигнула мне, и я со вздохом откинулась на диванные подушки. Сжав переносицу, я зажмурилась.
– Прости, —раздалось слева от меня тихим голосом.
Я слегка качнула головой, давая понять, что не хочу обсуждать эту идиотскую перепалку. Остаток фильма мы все сосуществовали вполне мирно. Съели пиццу, выпили ещё пива, и с горем пополам – под неуместные комментарии Тейлора – досмотрели геройскую ленту. Как только по экрану пошли титры, мой парень приобнял меня и прижал к себе, поцеловав в макушку.
– Только ради тебя, детка, – шёпотом произнёс Тейлор. Я закатила глаза незаметно для него.
– Тейлор, – позвал его Рон, и я зажмурилась. – А чем ты увлекаешься?
Мой парень выровнялся и выпятил покатую грудь, готовясь представить свою крайне интересную личность моему бывшему.
– Я играю в футбол, живу в доме братства. Мы часто устраиваем забойные вечеринки. Ну, знаешь, там девочки в коротких платьях, море пива и всякие приколы.
Я отстранилась и посмотрела на Тейлора. Он подмигнул мне, и в его взгляде был какой-то намёк, от которого я почему-то поёжилась. И почему я раньше считала его милым и приятным парнем? Сейчас он предстал передо мной тупым качком, игроком в футбол и человеком, совершенно лишённым радара сарказма. К тому же Тейлор, похоже, не уловил уничижительных ноток в голосе Рона, когда тот ранее упоминал о вечеринках и братстве.
Пока длилась словесная перепалка Рона с Тейлором, я смотрела на парней и пыталась понять, почему так всегда происходит в моей жизни. До Рона я встречалась с несколькими парнями, только чтобы не быть самой. После него я по этой же причине начала встречаться с Тейлором. Я с пятнадцати лет никогда не была сама, рядом со мной всегда был парень. И сейчас я как будто снова заполняла рядом с собой пустующее место. Как будто мне было холодно, если я была без парня.
Отчего-то эта мысль меня безумно расстроила. Ощущение было такое, словно без очередного плюс один я как будто несостоявшаяся личность. Меня начало душить чувство зажатости между двумя тестостероновыми сосудами, которые пытались померяться длиной своего эго. Причём мерялся только Тейлор, Рон же, по своему обыкновению сохраняя невозмутимость на лице и расслабленность в теле, забавлялся с моим парнем, как ребёнок играется с собачонкой.
Я почувствовала, что на глаза наворачиваются слёзы. Мне стало противно находиться в такой ситуации. Я испытывала отчаяние, находясь с Роном, потому что сердце не переставало набирать обороты и таранить грудную клетку. Когда во время фильма его нога невзначай касалась моей, я легонько вздрагивала, и наши взгляды встречались. Рон смотрел на меня, как всегда, непроницаемым взглядом зелёных глаз, над которыми нависали густые брови, образуя складку ровно посередине лба. У меня чесались руки коснуться его щеки, чтобы эта морщинка исчезла, а в уголках любимых глаз снова появились морщинки, похожие на лучи, которые образовывались только тогда, когда Рон широко улыбался. За этот вечер он не улыбнулся ни разу.
Я услышала, как голос Рона становился всё напряжённее с каждым словом Тейлора. Я вскочила, больше не в силах выдержать это противостояние. Выйдя на кухню, налила себе большой стакан воды, сделала три глотка. Положив руку на грудь – туда, где больше всего болело, – я пыталась заставить себя снова нормально дышать. Меня душили стены, ситуация, люди, даже я сама. Я подняла голову к потолку, чтобы заставить предательские слёзы затечь назад в глаза, не позволяя им испортить макияж.
Я услышала напряжённые быстрые шаги позади, и мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто вошёл в кухню. Я всегда чувствовала его присутствие по тому, как волоски на затылке приподнимались, а по позвоночнику пробегал волнительный холодок. Рон подошёл ко мне и, выхватив стакан из руки, бросил его в раковину, отчего тот разбился.
Я отскочила на несколько шагов и уперлась спиной в холодильник. Железный монстр задребезжал содержимым, когда мое тело соприкоснулось с глянцевой поверхностью. Ладони Рона были сжаты в кулаки так сильно, что побелели костяшки. Его взгляд пророчил мне взрыв, как только рот приоткроется.
– Серьёзно, Мэл? – спросил он сквозь зубы.
– Что? – дрожащим голосом спросила я.
– Тейлор, малышка Мэл? – Рон покачал головой, как будто не верил, что я могла привести такого парня.
– А чем он плох? – спросила я, набираясь мужества. – Он внимательный и заботливый, весёлый, и мне с ним легко.
Рон закрыл глаза и крепко сжал челюсти. Щипнув себя за переносицу, Рон потёр подбородок, и я снова оказалась в поле зрения зелёных глаз.
– Нам нужно поговорить.
– Рон…
– Нам. Блядь. Нужно. Поговорить, Мэл, – проревел он, делая ко мне два шага.
Я сжалась. Таким ужасающим он ещё не выглядел. Мне было страшно даже смотреть на него, не то что находиться рядом. Я сделала шаг влево, намереваясь обежать кухонный островок и покинуть кухню как можно скорее.
– Стоять, – прорычал Рон.
Он в два шага преодолел оставшееся между нами расстояние, и навис надо мной, поставив руки по бокам от меня. Я почувствовала, как меня начало трясти мелкой дрожью. Я пыталась убедить себя том, что это же Рон, он никогда меня не обидит. Но я не знала, на что на самом деле он способен, если будет разъярён.
– Посмотри на меня, малышка, – прошептал он у моего уха. Его быстрое дыхание обдавало мою кожу, но в этот раз меня не успокаивала его близость, а наоборот – пугала до чёртиков. – Детка, пожалуйста, посмотри на меня.
Я подняла взгляд, стараясь не приближаться к Рону ещё больше. Его глаза были подёрнуты пеленой гнева, они были цвета вечернего леса. Я, как завороженная, смотрела в них. Страх смешивался с желанием, бедное сердце трепетало и тянулось к нему.
– Коснись моей щеки. – Я шире распахнула глаза, но побоялась выполнить его просьбу. Отвернула лицо, и Рон наклонился ниже. – Малышка Мэл, положи руку мне на щёку, – попросил он снова. – Пожалуйста. Мне нужно, чтобы ты коснулась меня, – хриплым голосом пробасил Рон, задевая губами мочку уха, и пробуждая ото сна коматозных мурашек.
Он слегка отстранился и замер в ожидании. Я повернула голову и подняла трясущуюся руку. Не отводя взгляда от его глаз, я положила ладонь на тёплую, покрытую аккуратно постриженной бородой, щёку. Рон слегка вздрогнул и прикрыл глаза. Через несколько секунд он снова смотрел на меня, но во взгляде не было желания разорвать человека надвое. Он смотрел на меня так, как месяц назад. Так, как будто я – целый мир и лекарство от всех болезней для него.
– Меня это всегда успокаивает.
Я судорожно втянула воздух, даже не заметив, что перед этим перестала дышать. Зачем он это делал? Он ведь отказался от нас. Или нет? Я не умела читать Рона Мориса, поэтому мне оставалось лишь дожидаться, пока он сам озвучит свои мысли и желания.
– Нам нужно поговорить. Поехали.
В тон Рона снова вернулась его обычная решительность и желание командовать.
– Нет, – ответила я тихо, и попыталась забрать руку, но он прижал её своей ладонью.
– Почему? – спросил он.
– Потому что всё уже сказано. – В мой голос вернулась дрожь, а на глаза – слёзы. От Рона не ускользнула моя реакция, он напрягся.
– Когда? – прорычал он.
– Когда перед моим носом закрылась дверь твоей квартиры. А потом ещё когда целый месяц мой телефон молчал. Рон, мне не нужно повторять дважды. Как видишь, я всё поняла с первого раза.
Рон сжал губы и снова прикрыл глаза.
– По-хорошему у нас с тобой никак не получается, Мэлори Дуглас.
Сразу после этих слов Рон схватил меня за талию и закинул себе на плечо. Он решительно шагал из кухни под аккомпанемент моих криков, мужественно выдерживая град ударов кулачками по спине.
– Эй, какого хрена, мужик? – услышала я голос Тейлора.
Рон остановился и повернулся лицом к нашим друзьям. В его голосе были слышны металлические нотки, которые даже самому недалёкому человеку подсказали бы, что сейчас с этим мужчиной лучше не связываться.
– Не смей больше подкатывать к моей девочке, – прорычал он, крепче сжав мои ноги.
Его слова и тон не оставляли сомнений в том, что и как он сделает с человеком, который попытается вмешаться. Весь этот коктейль из мужественности, приправленный собственничеством по отношению ко мне хлынули через моё тело, как самый мощный афродизиак, снова наполняя его жизнью. Я была рада, что распущенные волосы, завесой прикрывающие моё лицо, не дали Тейлору увидеть триумф, который просто так скрыть было бы невозможно. Я всё ещё была его девочкой!
– Мэл… – послышался нерешительный голос Тейлора.
– Прости, – тихо ответила я уже у самого выхода.
Когда входная дверь уже практически закрылась, я услышала голос подруги:
– Тейлор, ничего личного, но у них долгая история, в которой, боюсь, никому третьему нет места. Мне жаль.
Я не слышала искренних сожалений в голосе Джеммы, потому что знала, что наше воссоединение с Роном она будет праздновать первая. Ну, сразу после нас.
Глава 21
Как только за нами закрылась дверь в квартиру Рона и послышался щелчок замка, меня опустили на пол, и я тут же отскочила на несколько шагов. Развернулась, и мой взгляд наткнулся на крепко сжатые челюсти и потемневшие глаза. Я сжала кулаки, пытаясь сдержать ярость, ведь мама учила, что это чувство не к лицу девушке. Но у меня плохо получилось, потому что Рон разрушил мой вечер и меня саму. От былого триумфа и радости не осталось и следа. Я была зла, в первую очередь, на себя саму за то, как быстро сдалась, стоило ему только повести себя как неандерталец по отношению ко мне.
– Как ты смеешь?! – выкрикнула я, выпуская на волю скопившиеся за последний месяц чувства.
– Ты – моя, делаю, что хочу, – спокойно произнёс Рон.
– Я перестала быть твоей, как только ты захлопнул дверь перед моим носом. Теперь я с Тейлором.
Рон покачал головой.
– Ты ошибаешься. Всегда была моей и всегда будешь, малышка Мэл.
– Не называй меня так! – крикнула, и для убедительности стукнула босой ногой по полу. Этот неандерталец вытащил меня из квартиры Джеммы, даже не удосужившись захватить мою обувь, которую я сняла на входе.
– Почему? – так же спокойно спросил он, и меня это взбесило ещё сильнее.
–Потому что… потому что я не разрешаю.
– А ему разрешаешь? – прорычал Рон, делая шаг ко мне, и заставляя меня отступить ещё немного.
– Не твоё дело, что я ему позволяю, а что нет. Ты утратил право требовать! – я снова перешла на крик. – Я двинулась дальше!
– Ни хера ты не двинулась, детка, – жёстко парировал Рон.
– Двинулась! Ты выгнал меня, как жалкую собачонку, с которой наигрался! И теперь пытаешься заявить свои права на меня. Катись к чертям, Рон Морис!
Я чувствовала, как в носу защипало от подступающих слёз, но не собиралась доставлять ему такое удовольствие.
– Ты, блядь, обманула меня, Мэл! Ты больше года врала мне об отношениях Джеммы с Калебом! – крикнул Рон, его голос звучал как раскат грома в тихой гостиной. – Я столько раз спрашивал тебя об этом, но ты врала!
– Но им хорошо вместе, а ты бы всё испортил! – Я обхватила себя руками, пытаясь защититься от его мощной энергетики, которая трощила на мелкие щепки всю мою убеждённость в собственной правоте.
– Это не тебе решать. Какого хрена ты молчала, а, Мэл? – прогремел он.
– Потому что Джемма попросила, – тихо произнесла я дрожащим голосом.
– Джемма попросила, да? – спросил он, делая ещё шаг ко мне. Я осталась стоять на месте, замороженная скандалом, которые ненавидела. – А если бы он обидел её? Если бы, блядь, причинил боль, Мэл? Ты бы тоже это скрывала?
– Нет, – проблеяла я.
– Громче, Мэл! – крикнул он, и я содрогнулась. Мне снова становилось страшно рядом с ним.
– Нет, – повторила я так, чтобы он услышал.
– Так какого хрена, детка? Неужели этот риск стоит небольшой ссоры между вами с Джеммой? Ты бы взяла на себя ответственность, если бы он разбил ей сердце?
– Но не разбил же.
– Мэл! – гаркнул Рон так, что я подскочила. – Открой глаза! Калеб разбил не одно сердце. Из-за него одна девчонка в университете чуть не покончила с собой, когда он ею наигрался. – Я ахнула и прикрыла рот ладонью. – Вот почему я был против! Я, блядь, не просто так вёл себя как мама-медведица. Он мой друг, и я слишком хорошо знаю его, поэтому хотел быть в курсе их отношений.
– Прости, Рон, но я хранила тайну своей подруги. И если бы она снова попросила меня об этом, я бы так и поступила. До того момента, пока её здоровью и жизни ничего не угрожает, я буду беречь её секреты.
– Блядь! – крикнул Рон, и впечатал кулак в стену рядом с собой, от чего там образовалась вмятина, а я попятилась назад. – Я не хотел быть с тобой, – уже более спокойно произнёс он, отчего скопившиеся слёзы потекли горячими струйками по моим щекам.
– Тогда почему был?! – выкрикнула я, крепче сминая ткань платья на боках. – Зачем позволил этому случиться, а потом испариться в один миг?! Почему ты не думал о том, насколько сильно будет разбито мое сердце? Поставь на мое место Джемму, и ты бежишь разрывать в клочья того, кто заставляет ее проронить хоть одну слезинку. Но от меня ты ушел с легкостью, даже не подумав о том, что топчешь мои чувства своими дурацкими ботинками! Ты за это время ни разу не позвонил мне, не ответил на мои звонки и сообщения! Чего ты хочешь от меня, Рональд? Чего? Ты? Хочешь?! – Я задыхалась, произнеся последнее слово.
Рон молчал. Он сложил руки на затылке, сцепил их в замок и крепко зажмурился. Прошла минута, две, три, а он продолжал стоять на входе в гостиную, и молчать. Я переместила руки на свои плечи, как будто заключая в клетку измученное сердце, не давая ему выпасть и разбиться вдребезги у ног мужчины с искажённым понятием о заботе.
– Мы так чертовски сильно не подходим друг другу, – прошептал Рон, и его слова отозвались эхом в бедной растерзанной мышце, скрывающейся за моей грудиной.
Я всхлипнула, подавив дрожащий вдох, и тихо двинулась в сторону двери. Мне нужно было как можно быстрее покинуть это место моей скорби, чтобы успеть зализать раны ещё до того, как меня посетит желание сделать что-нибудь с собой, как бывшая девушка Калеба. Но не успела я сделать и пяти шагов, как была схвачена крепкими руками, и прижата к стенке мощным телом. Рон навис надо мной, а я повернула лицо в сторону, чтобы не видеть его разъярённого взгляда и крепко сжатой челюсти. Мне хотелось раствориться в душном воздухе, чтобы прекратить страдания, разъедающие едва живую душу.
– Посмотри на меня, – тихо попросил Рон. Я зажмурилась. – Детка, пожалуйста, посмотри на меня. – Я не шелохнулась и затаила дыхание. – Блядь.
Рон снова ударил по стене, но теперь уже рядом с моей головой. А в следующую секунду его губы прижались к моим, сминая мягкую кожу и не давая вдохнуть. Вся ярость и боль, которые я в себе держала, вырвались наружу. Я схватила его за волосы, притянув ещё ближе к себе, и приоткрыла рот, впуская горячий язык. Мы целовались так, как будто хотели причинить друг другу ещё больше страданий. Рон обхватил мою талию и поднял меня вверх, впечатывая в стену своим телом, а мои ноги привычно обвили его талию. Он так сильно вжался твёрдым членом в самое нежное место на моём теле, что становилось больно. Но я хотела этой боли и всего, что он для меня приготовил.
Через несколько минут яростных поцелуев с искусанными губами, Рон рванул мои трусики, и те, превратившись в клочья, полетели на пол. Следом за этим задребезжала пряжка ремня, раздался характерный звук расстегиваемой молнии. И уже через пару секунд он болезненно ворвался в меня, и замер, тяжело дыша. Я была мокрой и готова была бы принять его, если бы не месячное воздержание и эффект неожиданности. Как бы сильно Рон не брал меня прежде, он никогда не позволял себе так жёстко врываться в меня в самом начале, всегда давал время привыкнуть к вторжению. Но в этот раз всё было иначе, и это «иначе» приносило немыслимую боль между ног, как будто я только что снова потеряла девственность.
И всё же жжение внизу ни шло ни в какое сравнение с болью, в которой купалось сердце. Рон трахал меня, как в последний раз. Как будто вымещал на мне обиду, страх и осознание того, что больше это не повторится. По моим щекам стекали слёзы, а я вцеплялась в Рона мёртвой хваткой, как будто это помогло бы мне остаться с ним, несмотря ни на что. После нескольких толчков моё тело достаточно расслабилось, чтобы я начала чувствовать удовольствие, сравнимое, разве что с наркотической эйфорией. Крепче обняв его ногами и руками, я позволяла Рону задать ритм, который бы удовлетворил нас обоих. Я чувствовала, как подступает оргазм, каждой клеточкой тела, которая содрогалась и вибрировала под аккомпанемент моих стонов и мужественного рычания Рона, которое он посылал в изгиб моей шеи, слегка её прикусывая. Я откинула голову, полностью отдавшись удовольствию, простреливавшему от макушки и до самых кончиков пальцев. Когда Рон сжал мою грудь, я рассыпалась на тысячи мерцающих осколков, а перед глазами поплыли цветные круги.
Мою улыбку омывали слёзы радости и боли. Я была уверена, что после этого он даст мне уйти, закрыв дверь, как сделал это почти полтора месяца назад. Рон тяжело дышал, уткнувшись лбом мне в ключицу. Мы провели так примерно пять минут, пока дыхание не выровнялось. После этого он развернулся и понёс меня в сторону спальни, немало удивив. Я думала, что он опустит меня, и, не глядя в глаза, предложит подвезти до дома. Но следующее, что я почувствовала, – прохладу простыней и руки Рона, стягивающие с меня платье.
Я удивлённо смотрела на него, но он как будто выполнял стратегически важную задачу, избавляя меня от одежды. Его брови были слегка нахмурены, а губы сжаты в ровную линию. Лоб был покрыт испариной после нашего бурного воссоединения, а мышцы на руках подрагивали от сильного напряжения. Я смотрела, как играют татуировки на покрытых мышцами руках и едва сдерживала улыбку от того, что мне дан шанс ещё немного побыть с ним, почувствовать его, напиться им.
– Ненавижу то время, когда мы не вместе, – сквозь стиснутые зубы процедил Рон, опуская голову между моих ног и проводя языком горячую дорожку по центру наслаждения.
Я выгнула спину и с громким стоном вцепилась в его волосы, когда он повторил свой манёвр.
– Ненавижу то, что ты двинулась дальше, Мэл, – сказал он, поднимая голову и глядя на меня. Я посмотрела в ответ. Такие серьёзные разговоры с его головой между моих ног могли бы вызвать смех, потому что это и правда смотрелось забавно. Но мы говорили о слишком важных вещах, чтобы прервать их нелепой реакцией организма. – Ненавижу всё, что отдаляет тебя от меня, – закончил Рон, и вернулся к занятию, которое ласкало моё тело не меньше, чем слова – душу.
В ту ночь мы ложились спать всё ещё злыми друг на друга, наши тела были удовлетворены, но сердца всё ещё болели от грядущей неизвестности. Мы как будто высказали друг другу всё, что наболело, но наш разговор всё равно остался недосказанным. Словно истина постоянно летает где-то в воздухе между нами, но мы никак не можем протянуть руку и ухватить её. Состояние неопределённости, которое сжирает нас самих и наши отношения.
Утро встретило меня трелью телефонного звонка. Я застонала и попыталась потянуться, но тяжёлая горячая рука ещё сильнее прижала меня к телу Рона. Свидетельство его утреннего пробуждения уперлось мне в попку, и Рон слегка толкнулся бёдрами мне навстречу, впечатывая внушительный орган в обнажённую кожу. Потом Рон потерся своей колючей бородкой о затылок, пробуждая мурашек от самого крепкого сна за последний месяц.
– Рон, – хриплым ото сна голосом позвала я. – Твой телефон разрывается.
В ответ он только буркнул что-то неразборчивое в мою шею.
– Рон, проснись, он звонит уже третий раз. Может, это что-то важное.
– О, господи, – простонал он, перекатываясь на спину.
Рон потянулся к тумбочке, взял телефон и ответил на звонок.
– Привет, обезьянка. Да, со мной. – Рон бросил на меня заспанный взгляд и вернулся к разглядыванию потолка. – Она позвонит тебе, как будет готова.
– Я готова, – произнесла я, и потянулась за телефоном, но Рон свободной рукой блокировал мои движения.
– Мы завтра заедем забрать их, – невозмутимо продолжил он. – Не замучил. Всё нормально, Джем. Не лезь не в своё дело. Я её когда-нибудь обижал? – Рон замолчал, слушая, что говорит его сестра. – Это только между нами, малявка. Разбирайся с Калебом. Да. Хорошо. До завтра, обезьянка.
Рон вернул телефон на тумбочку и снова скрутил меня и прижал спиной к своей груди.
– Эй, я хотела поговорить с ней.
– Завтра поговоришь, – пробубнил он сонным голосом.
– Почему завтра? Я хочу сегодня.
– Сегодня ты вся моя. Ты и завтра вся моя, но мы поедем забрать у Джеммы твои вещи.
– Но почему не сегодня? Мне нужен мой телефон.
– Зачем?
– Чтобы сказать маме, что я жива и объяснить, где нахожусь.
– Джемма уже сообщила.
– О, господи. Ты всё продумал, да?
– Да. Спи, малышка.
Я бы ряд ли смогла уснуть от бурлящего во мне раздражения, поэтому попыталась выпутаться из цепких объятий.
– Куда ты собралась? – спросил Рон.
– В душ.
– Только со мной.
– Но ты спишь.
– С тобой поспишь, – рыкнул Рон, крепче схватил меня за талию и, не меняя позы, перекатил на себя сверху.
Я откинула голову на его плечо, наслаждаясь близостью.
– Чувствуешь себя грязной, малышка Мэл? – спросил Рон соблазнительным голосом, после чего его рука, сначала сжав мою грудь, опустилась ниже к месту, которое гудело от нашей вчерашней гимнастики.
Когда спустя полчаса мы были вместе в душе, Рон намыливал меня своим гелем с терпким запахом, я стояла, прислонившись спиной к прохладной стене, едва удерживая себя на дрожащих ногах, и смотрела на то, как заботливо он промывает каждый дюйм моего тела.
– Ты голодна? – спросил он, глядя на меня снизу вверх. Рон стоял на одном колене, промывая пальчики на моих ногах. Я кивнула. – Мы сегодня не выйдем из дома, так что подумай, чего бы тебе хотелось, и я приготовлю.
Я расплывалась по плитке душевой, и стекала в слив, пенясь перед самым исчезновением. Меня так трогал заботливый Рон, что я не смогла удержаться от ласковой улыбки. Когда внешне и внутренне суровый мужчина проявляет такие, казалось бы, незначительные знаки внимания, это не может оставить равнодушной ни одну девушку, у которой сердце открыто.
Весь день Рон не выпускал меня из своих рук. Мы вместе готовили, ели, лежали на диване, скрутившись одним большим клубком и завернувшись в плед. Мы пересмотрели кучу дрянных шоу, съели ведро попкорна, бесчисленное количество раз занялись сексом, даже вздремнули перед телевизором, но так и не прояснили ситуацию до конца. Я не знала, чего ожидать от нашего воссоединения. И надолго ли оно было? Каждая моя попытка поговорить была встречена коротким от Рона:
– Завтра.
Мне хотелось, чтобы он поклялся в вечной любви, пообещал быть рядом в горе и радости, построить для меня дом с белым заборчиком и сделал мне деток, которых я буду любить не меньше, чем их отца. Но ничего из этого не было произнесено, и, кроме физического комфорта, Рон больше ничего мне не дал в тот день. Сердце разрывалось от неопределённости и боли. От мыслей о том, что это был кратковременный всплеск ласки с его стороны, и на большее мне лучше не рассчитывать.
Мы снова легли спать, обнимаясь. Я едва уснула из-за мыслей, роящихся в моей голове и раздирающих эмоций. Как всё будет завтра? Чем закончится наша временная любовная изоляция? Как в этот раз он выставит меня за дверь? Всю ночь я ворочалась, сны были сумбурными и неприятными, с ощущением, словно моё горло сдавливает чья-то холодная рука, не дающая полноценно вздохнуть.
