Катерина Лазарева
(Не)возможное счастье

Глава 3. Лиза

Дождь лил всю ночь, не закончившись даже под утро. Я плохо спала, но ещё сложнее было проснуться.

Как назло, ехать пришлось из квартиры подруги. На время работы мы поменялись домами – для убедительности. Конечно, Макс вряд ли заявится по адресу, но ничего нельзя исключать.

Хорошо, что, как только мне исполнилось восемнадцать, мама подарила купленную папой ещё заранее, год назад, квартиру-однушку. Для новой и самостоятельной жизни. Очень удачно, ведь сразу после переезда я устроилась на работу к Максу.

Да, вот так сразу. Мне восемнадцать. Первый курс универа, а я уже в большой игре. Но ставки слишком высоки. Да и терпеть больше невыносимо. Папа и так слишком долго в тюрьме. Несправедливо, больно, обидно, жестоко.

Мама не знает про мои планы. Наверное, только поэтому я ждала своих восемнадцати и новой квартиры. Которую, кстати, можно было и прдать ради хороших адвокатов, но папа выступал резко против. Мама его послушалась. И тогда я решила, что тем более должна пойти до конца.

Хотя планировать было гораздо легче, чем делать. Сердце грозило выскочить из груди, когда уже в метро я поняла, что опоздала. А ещё сломался зонт. И ладно бы просто спица соскочила – нет, его безнадёжно сорвало и унесло порывом ветра.

И если трамвай и подземка спасали ситуацию, то снова оказаться на улице стало куда большим испытанием. Я спотыкалась от ветра и луж, дрожала от холода, убегала от безжалостных струй воды. И, конечно, безнадёжно промокла. К зданию офиса подошла, чуть ли не хлюпая ногами. На этот раз обошлось без каблуков. Хотя не сказать, что это облегчило мне участь.

Ещё никогда я не чувствовала себя так жалко, как проходя по элитным коридорам офиса промокшей курицей и оставляя влажные следы. Казалось, все смотрели на меня. Напрямую никто ничего не говорил, но от этого было только хуже.

И сейчас, стоя под струями тёплой воды, я с трудом сдерживаюсь, чтобы не сбежать. Из этого офиса, где все смотрят на меня оценивающими и отчуждёнными взглядами, из ванной, которая напоминает о моём унизительном положении, и… От Макса. Как можно дальше. Его взгляды уж точно не назвать отчуждёнными – и это злит намного больше. А его слова… Да что он вообще себе позволяет?

Сильнее тру кожу мочалкой. Трусиха. Слабачка. Раз уж ввязалась, надо довести до конца. Смысл сейчас уходить, позорно сдаться? Притом всего-то из-за парочки заигрываний и незначительных неудач?..

Папа в тюрьме. Его единственный шанс – мои доказательства, что грязно играл прежде всего Макс. Может, даже получится шантажировать его, чтобы забрал заявление и опроверг свои обвинения.

И пусть для этого придётся распалить его интерес, который меня так бесит… Ничего. Главное – удовлетворение от победы. А до постели у нас ни за что не дойдёт. Можно разогревать, дразня, влюблять, тянуть…

За свои восемнадцать у меня не было отношений. И я понятия не имею, как соблазнять мужчину. Тем более, такого взрослого и пресыщенного. У него наверняка даже сейчас есть любовницы.

И всё же я его интересую. Не надо даже разбираться, чтобы понимать это. Кожа до сих пор горит от его взглядов, и даже мочалка не смогла их выскрести.

Надо посоветоваться с Ариной, что выжать из этой ситуации. Уж подруга точно знает толк в мужчинах разного возраста, статуса и характера.

Сердце отчего-то бьётся сильнее. Накрывает странным волнением, и я принимаюсь яростнее мыться. Впрочем, мысли и переживания настолько углубляют в себя, что я даже не замечаю, когда уже выхожу из душа.

Что ж, сушилка успевает справиться. Уже можно одеваться. А ещё тут есть фен. Надо будет воспользоваться, как оденусь…

Успеваю только надеть нижнее бельё и потянуться за рубашкой, как резко вздрагиваю. Непонятно, что происходит первым – я почувствовала взгляд Макса, или увидела его в зеркале сзади себя. В любом случае, ощущение его присутствия накрывает с головой, и сердце подскакивает в груди.

Переведя дыхание, медленно разворачиваюсь. Макс смотрит непривычно. Строго, жёстко, будто видит меня в первый раз. При этом его глаза всё равно горят животным интересом, но теперь он гораздо более открытый… Почти вызывающий. Прижимаю рубашку к груди, не понимая, что происходит.

– У меня есть кое-какие вопросы насчёт того, о чём ты умолчала в резюме, – холодно сообщает Макс.

Его взгляд обжигает, а тон вызывает ледяные мурашки по коже. Невольно ёжусь. Не самое лучшее начало разговора.

И… Макс ворвался сюда неожиданно. Утром он так не смотрел. И так не разговаривал.

Похоже, подонок что-то узнал. Ему не до церемоний. И он злится.

Неужели…

Сглатываю ком в горле, боясь даже мысленно сформулировать догадку.

– Какие вопросы? – стараюсь спросить как можно непонимающе.

Судя по его испытывающему и чуть прищуренному взгляду – не стоило и пытаться.

– Думаю, лучше обсудить в кабинете. Одевайся скорее, у меня мало времени на личные разговоры.

Макс не дожидается ответа – просто разворачивается и идёт к двери. Но я успеваю заметить, как он перед этим снова окидывает моё тело многозначительным взглядом.

Снова оно. Это унизительное положение, когда приходится зависеть от слов мудака, терпеть его командный тон и мириться с его манерами.

И я не выдерживаю.

– Нечего заходить без стука, – едва слышно выплёскиваю недовольство.

Макс замирает на полпути. Услышал.

Как бы ни хотелось, чтобы он просто пошёл дальше, но увы. Сегодня точно не мой день.

Мудак разворачивается, задумчиво смеряет меня взглядом… Цепким таким, въедливым.

– Я стучал. Бывшая стриптизёрша не привыкла, что на неё смотрят? – насмешливо спрашивает.

До боли прикусываю губу, стараясь не реагировать на язвительность слов. Арина работала танцовщицей в элитном клубе, но это не значит именно стриптиз. Скорее всего, это были гоу-гоу танцы. Я никогда не спрашивала.

Но не это имеет значения. Гораздо сильнее дербанит тон Макса. Такая неоднозначная усмешка. Непонятно, подонок действительно намекает на танцевальное прошлое, или… Или это насмешка над моей ролью.

Вроде бы успокоившееся сердце снова ускоряет темп.

– К этому никогда нельзя привыкнуть, – с достоинством обозначаю. Просто на всякий случай.

Макс чуть медлит, словно собирается что-то сделать или сказать. Но почти сразу разворачивается обратно, бросив:

– Пять минут, – и выходит.

*******************

Захожу в кабинет босса в странной апатии. Запретив себе накручивать проблемы заранее, я на удивление быстро успокоилась. Стало будто даже всё равно. Ну и пусть он выяснил правду. Зато так можно будет высказать всё, что думаю, не сдерживать в себе. И в любом случае не сдаваться. Из всего можно извлечь выгоду.

Но стоит только сесть напротив подонка, поймать на себе всё тот же странный его взгляд, – и сердце снова грозит выскочить из груди. Остаётся только надеется, что этот стук не слышен мудаку. Как и не видно, что я начинаю нервно разминать пальцы. И рада бы перестать, но не получается.

– Я привык думать, что почти все заслуживают второй шанс, – Макс заговаривает неожиданно. – И если бы ты была честна со мной на собеседовании…

Он выдерживает небольшую паузу, продолжая испытывать меня давящим взглядом. Жар мгновенно приливает к коже. Его слова отдаются глухими ударами по вискам. В горле пересыхает. Мне стоит всё больше усилий выдерживать его взгляд.

– Но обман я не терплю.

Вспыхиваю, мечтая исчезнуть. О чём ещё может быть речь, как не о правде?

И не так уж легко принять эту реальность, как я настраивалась. Высказать ему всё, что скопилось на душе и придумать способ извлечь из этого выгоду, совсем не получается. Вместо этого вырывается только тихое:

– Можно узнать, о чём речь?

Мудак усмехается, прекрасно видя моё состояние.

– А ты не знаешь? – насмешливо спрашивает.

И этот снисходительно пренебрежительный тон наконец заставляет меня взять себя в руки. Что бы ни было, я не собираюсь пресмыкаться и лепетать перед ублюдком. Я выдержу навалившееся испытание с достоинством.

Пока правда не озвучена, можно представить, что её нет.

– Понятно, что я о многом умолчала в резюме. Но думаю, моя личная жизнь должна оставаться личной. Она не имеет отношения к моим профессиональным качествам, – как ни странно, мне сразу удаётся говорить ровно, сдержанно, невозмутимо.

Взгляд Макса становится ещё более тяжёлым и внимательным. Он словно сканирует меня.

– Имидж нашей компании имеет значение на мировом рынке. Я даю возможность многим, в ком вижу потенциал. Закрываю глаза на опыт и образование, если верю, что это того стоит. Но предпочёл бы знать, что беру на работу достойных людей, а не… – Макс осекается, пробегается взглядом по мне сверху вниз и обратно. А потом вкрадчиво добавляет: – Не тех, кто преследует личные интересы.

Поджимаю губы, стараясь не реагировать на дрожь по телу.

– К чему это длинное вступление? Давай сразу к делу.

Ожидание мучит сильнее всего. Ещё чуть-чуть, и я сама выпалю правду. Невыносимо быть в таком напряжении.

– Мой личный помощник наводит справки с места учёбы и работы новых сотрудников. Плюс, некоторые семейные нюансы. Я не лезу в дебри, но, надеюсь, ты согласишься, что кое-что нам стоит знать, – не реагируя на мою взвинченность, спокойно начинает Макс.

А у меня сердце чуть не останавливается в этот момент.

– Например? – почти беззвучно спрашиваю.

Ну вот. Секунда – и всем моим планам конец. И никакой альтернативы им нет. Я могу бесконечно храбриться, но в глубине души понимаю это.

– Например, что ваш клуб – по сути, элитный бордель, а танцовщицы – проститутки в нём.

Только и могу, что часто моргать в ошеломлении. Я была готова услышать что угодно (и в первую очередь, правду), но уж точно не это.

Осознание его слов приходит медленно, но настойчиво. Ярко, сбивая дыхание.

Но как?..

Арина… Этого не может быть.

– Это неправда! – протестующе восклицаю.

И только потом вспоминаю, кто передо мной и что обсуждается. Во взгляде Макса мелькает озадаченность, но голос звучит насмешливо:

– Серьёзно? У меня хватает доказательств.

Растерянно вожу взглядом по кабинету. Лишь бы не смотреть на мудака, отчитывающего меня за то, к чему я вообще не имею отношения!

Как и подруга. Я уверена. Арина – очень добрая и позитивная девушка. Красивая, яркая, уверенная в себе. У неё просто не может и не могло быть оснований для такого. Это же унизительно.

Но Макс говорил слишком уверенно. И в глубине души я допускаю – он прав. Клуб действительно непрост. Но даже это ещё ничего не значит.

– Даже если это так, то я бы не стала заниматься таким, – уверенно возражаю, представив себя на месте Арины. – Я работала там от безысходности, мне были нужны большие деньги, но на подобные предложения я не соглашалась.

Действительно, у Арины были проблемы с болезнью матери. Насколько я знаю, это было единственной причиной, по которой подруга пошла работать в клуб. Она любит танцевать, но всегда понимала, что это рискованно.

Звенящая пауза мне в ответ не предвещает ничего хорошего.

Глава 4. Макс

Задумчиво провожу рукой по волосам, неосознанно взъерошив их. Мало что понимаю вообще. Когда узнал про тот клуб, почему-то сильно разочаровался. Это было словно предательством. И дело даже не в пресловутом имидже компании.

Но реакция Арины… Самая настоящая оскорблённая невинность. Праведный гнев.

Но в то же время до этого девочка краснела, мялась, нервничала. Словно знала, о чём пойдёт речь. И – более того – чувствовала вину. Вела себя так, будто мне и вправду есть за что её отчитывать.

В эти размышления вписывается ещё один недавно нарытый интересный факт: Арина устроилась в клуб через месяц после диагноза матери. Нетрудно сопоставить это…

К чёрту домыслы. Нужны факты.

Встаю, прохожу до двери, запираю её на замок. При этом не свожу глаз с Арины, слежу за реакцией.

Девчонка почти не дышит, слегка ведёт плечами, уставившись на стену перед собой. Ну а я больше не колеблюсь – намеренно неторопливо сокращаю между нами расстояние. Шаг за шагом, не сводя взгляда, откровенно любуясь. Ворот её рубашки оголяет тонкие ключицы, которые смотрятся особенно изящно в обрамлении коричневых сияющих на солнце локонов. Небольшая грудь… Вспоминаю, как она просвечивала сквозь мокрую ткань. Сглатываю.

И резким рывком преодолеваю оставшееся расстояние между нами.

Арина почти съёживается, всё ещё или не дышит, или через раз. А я вдруг замечаю, как её тонкие пальцы то и дело сжимаются в кулаки.

Что-то тут не так…

– Арина, – снизив голос, окликаю, облокотившись о стол, за которым она сидит. – Посмотри на меня.

Чуть подаюсь вперёд, не сводя взгляда с её лица. Но она упорно прячет свой. И никак не реагирует на мои слова.

Тогда уверенно беру её пальцами за подбородок… И вдруг сам задерживаю дыхание. Стоит только прикоснуться к ней и почувствовать, как девчонка вздрагивает, – и я пропадаю. Сердце почему-то ёкает, а движения пальцев сами собой становятся осторожными, ласковыми и успокаивающими.

Мягко, но настойчиво приподнимаю её подбородок, заставляя посмотреть мне в глаза… Но Арина закрывает свои. Почти жмурит, крепко так, словно я – какое-то чудовище, которое вот-вот, и нападёт. Будто хочет, чтобы я каким-то чудом исчез.

Но этому уж точно не бывать.

– Посмотри на меня, – тихо, но твёрдо призываю, скользнув взглядом по её губам.

До одури хочется поцеловать её. Но я сдерживаюсь. Сам не знаю почему, но чувствую – нельзя. Не сейчас.

– Посмотри, и всё закончится, – на выдохе добавляю, не понимая ни своё, ни её состояние.

Я ведь словно физически чувствую, как она борется. Арине почему-то стоит усилий открыть глаза, посмотреть на меня… А в её взгляде целая гамма чувств. Непонятных, но сильных. Они ковыряют душу.

Странная девушка. Совсем не доступная ни моему сознанию, ни мне. Даже сейчас, прикасаясь к ней, я почему-то чувствую, как она ускользает. Хотя пальцы по-прежнему ощущают нежность и тепло её кожи.

И почему-то, несмотря на её близость, желание обладать ею отходит на задний план перед каким-то другим чувством, суть которого я не до конца понимаю. Защита? Опека? Хочется утешить девчонку, пусть и не знаю, от чего.

Убираю руки и отхожу. И не надо даже смотреть на неё, чтобы ощутить, как Арина тут же расслабляется. Словно избавилась от тяжёлого груза.

Понятнее от всего этого мне не становится. Но девчонка явно не хочет говорить о прошлом, как бы оно ни было. И не станет.

В её глазах много боли, даже ярости, надрыва какого-то, но нет там вины. И реакция на мужскую близость, на запертый кабинет, на нас наедине – скорее как у испуганной школьницы, чем как у опытной женщины.

А может, мне просто слишком хочется верить.

Снова сажусь напротив неё.

– Хорошо, я верю. И оставляю тебя. Но я рискую имиджем компании, так что если я узнаю, что у тебя остались какие-то связи с прошлой жизнью… Думаю, ты понимаешь, что это не в наших с тобой интересах.

Арина молчит, растерянно смотрит. И не в глаза, а чуть мимо. А щёки слегка розовеют.

Кажется, пора перестать пытаться что-то понимать. И уж тем более ни к чему думать о том, задевает ли её моё «если».

Я вообще-то тут босс, и серьёзные вещи ей говорю. Вполне реальные и проверенные, на которые имею полное право. К тому же, ещё и рискую, поверив ей на слово. С её стороны было бы глупо обижаться, и если она будет – у меня появится повод задуматься, а оправданы ли риски. Испытывать симпатию к девушке и делать её своей сотрудницей – далеко не одно и то же.

Не свожу с Арины взгляда, и это в сочетании с затянувшейся паузой всё-таки заставляет её заговорить.

– Это справедливое решение, – почти бесцветно и без особых эмоций выдаёт она.

Что ж, благодарности я, наверное, и не ждал. А то, что нет оскорблённой невинности – уже что-то.

Достаю папку бывшей секретарши и передаю Арине.

– Теперь переходим к делам. Ты пока на испытательном сроке. Уверена, что справишься со всем?

Девчонка мгновенно подбирается от моего делового тона, переключается, раскрывает папку, пробегается взглядом… Да, многовато работы, но справиться можно быстро. Если включиться в дело.

– Да, – похоже, приходит к тому же выводу Арина.

И тут же встаёт с папкой в руках. Хотя я вроде как не говорил, что можно уходить. И хотя такое своеволие недопустимо, но в данный момент меня цепляет не оно. Что-то с девчонкой не то. Никак в себя не придёт, хоть и усиленно пытается.

Ещё и та реакция на мою близость и прикосновения… Возможно ли, что в том долбанном клубе Арину серьёзно обидели? Так, что теперь ей претит мысль о мужском интересе?

Внутри леденеет от внезапной догадки.

– Арина… – негромко зову. Девчонка замирает, неохотно разворачивает. – У тебя всё нормально?

Она принимает мой взгляд, но смотрит как-то пусто. Да что ж закрытая такая?..

– Более чем.

– Хочу, чтобы ты знала: ты в любой момент можешь обратиться ко мне. Я помогу.

И сам не ожидал, что скажу это с таким чувством, твёрдостью, с обещанием. Хочется достучаться до девчонки. Отчаянно хочется вытащить наружу то, что так дербанит её внутри.

Но Арина отводит взгляд.

Вот только я успеваю заметить промелькнувшую в нём злость. Неожиданная реакция на мою внезапную для себя самого порывистость.

– Спасибо, но я пока не представляю себе такую возможность, – сдержанно отвечает девчонка-загадка.

Внимательно впиваюсь в неё взглядом. Никаких сомнений – такому поведению должно быть объяснение. И я найду его, хочет того Арина или нет. Найду, потому что чувствую, что должен.

– И всё же, знай.

Она приподнимает папку, как бы показывая мне:

– Много дел, как я понимаю, – и, не дождавшись ответа, выходит из кабинета.

А я не перестаю смотреть ей вслед ни по пути к двери, ни пока неуклюже проворачивает защёлку в ручке, отпирая; ни даже когда уже выходит, оставляя меня одного.

Глава 5. Лиза

Макс явно знает толк в своём деле. Приходится признать это, проведя под его руководством всего лишь день.

Живое нестандартное мышление, жёсткая хватка и быстрые ответы почти на любые вопросы – перехитрить такого будет очень непросто. А потому стоит, наверное, пока учиться у него. Пусть всё и кажется невероятно сложным, но вдруг в будущем ученик превзойдёт учителя. Тем более что Макс явно расположен ко мне и охотно делится знаниями.

Но, к счастью, заходит ко мне не так уж часто. Мой кабинет совсем рядом с его. Я постоянно перевожу звонки на его линию. Получаю от Макса распоряжения, сижу перед ним, пока он смотрит договоры. Но в остальное время несложно представлять, что его нет рядом. Только это и помогает. Только так и получается сосредотачиваться на главном – на плане действий против него.

Первостепенная задача – погрузиться в дела компании настолько глубоко, насколько возможно. Ориентироваться во всём, знать самые незначительные нюансы – чтобы при открытом противостоянии было обо что опираться. Да и копать под Макса будет проще, если я буду разбираться в его бизнесе. К тому же, старательной работой ещё и в доверие могу к нему войти, а это даст мне больше свободы действий.

Я не прерываюсь на обед в местном ресторане – заказываю себе прямо в офис. Сразу несколько сотрудников делают так, и я присоединяюсь к ним. Заодно повод познакомиться.

Найти общий язык хоть с кем-то всё равно не удаётся. Коллеги относятся ко мне настороженно, словно чувствуя – я здесь чужая. Да и сама не считаю себя частью команды. Наверное, они это улавливают. Ну или считают, что Макс меня сюда по блату устроил. Многие видели, как без очереди пропустил в день собеседования. Да и разодета я тогда была так, что определённое мнение у сотрудников запросто могла бы вызвать.

Ну да ладно. Нет враждебности – уже хорошо.

Отчасти благодаря отсутствию отвлечений за час до окончания рабочего дня я уже справляюсь со всеми делами. Но Макс словно чувствует это – подсылает своего помощника, который грузит меня дополнительным заданием.

И вот я окунаюсь в новое поручение. А что остаётся? Зря только надеялась, что меня пустят домой пораньше. Кажется, Максу в кайф меня испытывать.

В подтверждение этой мысли обнаруживаю, что новое задание слишком сложное. Оно стоит всех предыдущих, вместе взятых. Мне приходится не раз прибегнуть к гуглу, чтобы разобраться даже в некоторых терминах.

Всё вокруг словно растворяется. Или это я сама пропадаю в буквах и цифрах?..

В реальность возвращает только голос Макса, раздавшийся совсем рядом:

– Ты заработалась. Похвальное усердие, но уже пора.

Вздрагиваю, непроизвольно ёрзаю на месте, растерянно оглядываюсь… И вдруг замечаю, что в офисе остаёмся только я и он.

По крайней мере, на этом этаже. Кабинеты пустуют, свет в них и в коридорах выключен, всё выглядит неживым. Будто само здание уже отдыхает от людей в нём.

Сердце колотится, словно бешеное, и меня совершенно не тянет разбираться почему. Не решаюсь посмотреть на Макса.

– Я ещё не закончила одно дело, – бормочу, бросив взгляд на время.

Вот чёрт. Наверное, на улице уже совсем темно.

Мысли сбиваются, когда Макс подходит ближе… Неспешно, будто даже осторожно, глядя на меня – как тогда, в кабинете, когда непонятно зачем добивался моего взгляда.

Только на этот раз его цель явно в чём-то другом… А вот в чём, я так и не успеваю понять. Он останавливается рядом, и я снова превращаюсь в комок напряжённых нервов.

– Я вот уже два часа, как должен был уйти. Не знаю, почему не вмешался раньше. За тобой занятно наблюдать. Вся в процессе, – вкрадчиво проговаривает Макс, склонившись над моим столом. А потом вдруг мрачнеет: – Кто поручил тебе это?

Босс аж напрягается, въедливо вглядываясь в мои наработки. Такое ощущение, что злится.

Вот только на меня ли?..

Щёки почему-то горят.

– Ваш помощник, – с сомнением тихо выдавливаю, не зная, как себя вести в этой ситуации.

Ведь стоило только ответить, как я понимаю – меня тупо пытались использовать, как новенькую дурочку.

– Это его обязанность, – в подтверждение моей догадки чеканит Макс. Так жёстко, будто его странным образом задевает, что кто-то сыграл на моей наивности. – Как я понимаю, со всеми своими делами ты справилась. Поехали домой.

Замираю, на секунду прикрыв глаза. На коже моментально активируются мурашки. Последняя фраза… Да ещё и то, как Макс чуть заметно склонился ближе при этих словах и как снизил тон…

Надо ответить, пока пауза не стала ощутимой, а моё дурацкое смятение – слишком явным.

– Простите? – недоумённо уточняю.

– Я подвезу тебя, – уверенно сообщает Макс.

К счастью, он всё же выпрямляется и чуть отходит назад, а потому у меня получается обрести ясность мыслей.

Что ж… Неожиданное предложение, но ничего удивительного, учитывая его явную заинтересованность.

И мне бы поощрять это чувство. Но даже понимая это, глупо мямлю:

– У меня уже есть карточка для представительских расходов.

Хорошо, что мне хотя бы хватает смелости развернуться к нему и посмотреть в глаза – чтобы отказ выглядел твёрже.

– И всё же, я подвезу тебя. Ты против? – Макс чуть прищуривает глаза, испытующе глядя на меня.

Сглатываю. Ещё не хватало, чтобы у него возникли вопросы из-за моей отчуждённой манеры поведения или, тем более, скрытой враждебности…

Не стоит забывать – он довольно умён.

Но оставаться с ним наедине в машине… Мне хватило инцидента в кабинете. Сердце ускоряет темп от одной только мысли об этом, а кровь приливает к коже.

– Максим Сергеевич… – едва слышно вырывается у меня.

– Просто Макс.

Перевожу дыхание – его взгляд явно говорит, что всё уже решено.

– Хорошо, я сейчас, – сдаюсь, резко развернувшись в столу.

Собирая вещи, стараюсь не нервничать и не думать, что скоро окажусь в машине Макса. Что он сейчас за спиной… Что смотрит на меня и, возможно, чувствует моё состояние.

********************

Отрешённо смотрю, как Макс заводит машину. Он уже снял пиджак, обнажив крепкие чуть загорелые руки. Действует быстро, технично, уверенно. Словно вот так легко управляет не только автомобилем, но и целым миром. Знает, куда вести и как, подчиняет себе и механизмы, и людей.

Сжимаю руку в кулак, впиваясь в кожу ногтями. Так, срочно успокоиться… Ведь такие мысли провоцируют ярость, а показывать её сейчас – не лучшее решение.

У меня и так хватает проколов.

– Спасибо, что решили подвезти меня, – как можно более мило улыбаюсь, когда машина плавно сдвигается с места.

Быстрый взгляд на Макса – достаточный, чтобы не потерять самообладание и не выдать себя враждебностью. Судя по всему, босс верит, что ему благодарны.

– Мы вроде договорились на «ты», Арина, – в его голосе появляются новые нотки.

Непонятные, волнующие, чуть хрипловатые. Хотя, возможно, мне только кажется. Слишком уж не по себе сидеть вот так рядом с ним. И при этом изображать дружелюбие.

– Да, я постоянно забываю, – глупо хмыкаю. А потом сердце пропускает удар: Макс смотрит на меня. Чувствую это всей кожей, хоть и не поворачиваюсь в ответ. Я почему-то знаю, что это за взгляд. – Не могу привыкнуть…

Из-за собственных же слов сердце ускоряет темп. Я имела в виду обращение на «ты», но взгляд Макса наводит на другие мысли.

Да уж, к этому я точно никогда не привыкну. Пошёл к чёрту со своими желаниями! Ненавижу одну только мысль, что Макс уже видит меня в своей постели. Почти наверняка видит. И не собирается отступать, иначе не прожигал бы сейчас взглядом. Хорошо хоть иногда прерывается на дорогу – иначе я сгорела бы на месте, опаляемая ещё и гневом.

– Это зря. На ближайшее время ближе меня у тебя не будет никого, – вкрадчиво заявляет Макс. Не выдерживаю и стреляю в него недовольным взглядом. Открытый флирт напрягает. Но босс лишь улыбается: – Такой уж у нас график.

Впиваюсь в сидение кресла ногтями. Озорная и мальчишеская улыбка Макса просто добивает. И этот наглый подтекст, намеренно дразнящий…

Очень хочется осадить подонка, но я будто знаю наверняка: этим только подогрею его интерес. А даже если нет – мне же хуже. Соблазнить Макса – самый лёгкий способ обыграть его.

Если, конечно, они вообще есть, эти лёгкие способы…

– Я знала, на что шла, – только и говорю, делая вид, что не улавливаю флирта.

Макс хмурится, мрачнеет, но на некоторое время хотя бы на дороге сосредотачивается. Ну или на мыслях, какая я странная, раз не поддаюсь его обаянию. Уж не знаю, но сейчас, когда его заинтересованные взгляды не сбивают с толку, гораздо легче расслабиться.

Правда, надолго это сделать всё равно не получается.

– Хорошо, что сейчас у тебя нет отношений, иначе это мешало бы им, – неожиданно заявляет Макс, пристально глядя на меня.

Зачем-то смотрю на заблокированный экран телефона. Вздыхаю. Подонок не может наверняка знать про мою жизнь – прощупывает почву.

Не пропустить же его заявление, будто не слышала…

– Да, хорошо, – тихо признаю.

Вздрагиваю, уловив задумчивый блеск в глазах Макса. Ну вот, игра начинается. Я дала ему зелёный цвет.

– Тебе не надо в магазин?

Макс больше не смотрит на меня. С одной стороны, это расслабляет, но с другой… Так он словно пропадает из своеобразного контроля, и я не знаю, чего ждать. Да и вопрос неожиданный, с чего вдруг магазин?

– Нет.

– Тогда поедем через двор, объедем небольшую пробку, – Макс не спрашивает, а сообщает.

Прикусываю губу. Двор, темно… Нет, глупости. Он – босс солидной компании, нам ещё вместе работать.

– Ладно, – не глядя на него, откликаюсь. Хотя меня и не спрашивали.

– Ты боишься? – подонок спрашивает иначе. Так непривычно мягко, осторожно, почти как в кабинете, когда просил посмотреть на него.

Сглатываю ком в горле.

– А есть причина?

– Нет, – бросив на меня нечитаемый взгляд, Макс уверенно сворачивает во двор.

Стараюсь отвлечься от внезапно яркого и почти болезненного осознания, что мы наедине и совсем близко. Макс держится невозмутимо, отвлекает меня непринуждённым разговором, но от этого не легче. Его чуткость раздражает. Если он чувствует моё смятение, то что ещё может уловить? И будет ли при этом таким участливым?..

Вдруг понимаю – было бы гораздо проще, если бы мы противостояли открыто. Если бы Макс показал своё истинное лицо.

Ничего, каких-то полчаса – и я буду дома. А ближе к ночи заедет Арина. Она останется до завтрашнего утра – мы уже договорились.

Только понимание этого помогает мне отвечать ему не простыми односложными фразами, а поддерживающими диалог. Да и он получается довольно интересным – темы самые разные, а в рассуждениях Макса чувствуются опыт и знания. На какой-то момент мне почти удаётся забыть, кто передо мной. Я даже несколько раз вполне искренне улыбаюсь, поворачиваюсь к нему, внимаю сказанному…

Но всё пропадает, когда мы приезжаем. Остановив машину, Макс резко разворачивается ко мне. И я вдруг снова ощущаю, как кожу начинают покрывать мурашки. Осознание, что я наедине с погубившим папу подонком, обрушивается резко и оглушающе. Цепенею. И не успеваю сориентироваться с действиями – взгляд Макса не позволяет.

Чёрт возьми, пора хотя бы пошевелиться! Иначе точно что-то сделает он. Я вдруг понимаю почти наверняка – Макс так просто не отпустит.

Сердце яростно вбивается в грудную клетку, с каждым ударом предупреждая об опасности. Внизу живота сжимается тягучий узел. В растерянности непроизвольно поворачиваюсь к Максу и сталкиваюсь с его пристальным, горящим, почти немигающим взглядом.

Сердце пропускает удар.

– Спасибо, я пошла, – наконец, вывожу себя из оцепенения. Голос чуть дрожит, но звучит решительно и почти дружелюбно.

Сразу берусь за ручку двери, но тут же испуганно вздрагиваю. Меня останавливает прикосновение Макса. Он кладёт ладонь на другую мою руку, свободную и ближайшую к нему. Мягкий жест, недостаточный, чтобы удержать. Но я почему-то замираю.

Даже одно такое касание неожиданно позволяет ощутить жар и близость его тела. Этот подонок стремится ко мне; осторожно, но открыто даёт это понять, и я напрягаюсь в волнении. Что делать? Ещё никогда не приходилось чувствовать себя настолько беззащитно. Настолько застигнутой врасплох…

Он совсем близко. Касается меня. И это выбивает. Не даёт собраться. Не позволяет соображать и быстро придумать, что делать. Не говоря уж о самих действиях… Ощущение, что я обезоружена, обнажена тут настоящей. Перед ним.

– Нет… – сдавленно возражает Макс, хотя прошла достаточная пауза после моих слов. – Не сейчас.

Не успеваю ничего сказать или, уже тем более, сделать. Секунда – и его губы захватывают мои.

Макс везде. Вроде бы просто поцелуй – но он окутывает, полностью вбирает в себя. Весь мир перестаёт существовать, сосредоточившись только в руках, притягивающих меня ближе и в губах, не оставляющих в покое мой рот. То властно и напористо, то осторожно и почти даже нежно.

Макс исследует мои губы, неторопливо сминая. Покоряет, вторгаясь языком и раздвигая. Заставляет считаться с собой, слегка прикусывая или засасывая. Успокаивает лёгкими и плавными движениями.

А я не шевелюсь. Горячая волна разливается по телу, ладони Макса обжигают. Они скользят по моему телу, касаясь там, где никто раньше. Гладят по спине, волосам, обхватывают грудь. Кажется, подонок теряет контроль. А я, дура, позволяю. Не отвечаю, но и не сопротивляюсь.