Катерина Даймонд
Ангел

– Не вздумай сломать их! – с угрозой воскликнул Крис, по-прежнему не выпуская из рук стеклянную трубку.

Гэбриел поджег обрывок картона и бросил в корзину. Мусор вспыхнул мгновенно. Парень пристально смотрел на огонь, теперь уже не без оснований надеясь, что эта часть вечера закончится очень скоро. У него вдруг возникло ощущение необычайной уязвимости. Словно вот-вот должно было произойти что-то ужасное.

Глава 2

Детектив-сержант Эдриан Майлз протянул руку напарнице, детективу-сержанту Имоджен Грей, чтобы помочь ей перешагнуть через железнодорожную шпалу. В другой руке он держал мобильный телефон с включенным фонариком, которым освещал мокрую землю под ногами. Имоджен что-то буркнула под нос и, не замедляя шаг, пересекла рельсы без посторонней помощи. Детективы прошли вдоль насыпи и при свете фар пожарной машины добрались до сгоревшей сигнальной будки, откуда когда-то управляли семафором. Даже дым успел рассеяться. Остался только обугленный каркас, с которого капала вода.

– Роскошно выглядишь, Грей, – заметил Эдриан, мимолетно направив луч фонарика в лицо Имоджен.

Отпуская комплимент, он инстинктивно держался вне зоны досягаемости. Волосы напарницы были уложены в высокую прическу, губы покрыты слоем помады. Сегодня у нее явно был особенный вечер. Сам же Эдриан, получив вызов, валялся на диване и смотрел старые эпизоды сериала «Звездный путь».

– Я ужинала в ресторане.

– Ого! Совсем как взрослая.

– Заткнись, Майли.

На самом деле он был рад снова видеть напарницу такой. Ее мать недавно вышла из комы и отправилась на «восстановительный отдых», но Имоджен все еще чувствовала вину за то, что не сумела защитить ее. Считала себя ответственной за случившееся, потому что на мать напали в конце их последнего расследования. Подобные мысли то и дело отвлекали Имоджен от работы, но Эдриан считал за благо не упоминать об этом. Руководствовался простым принципом: захочет – сама расскажет, если сочтет его достойным доверия.

– Как дела у Дина? Все хорошо? Как он себя ведет? – спросил Эдриан, убедившись, что их не слышат стоящие неподалеку полицейские в мундирах.

Вопреки предсказаниям Эдриана, сулившего непременную разлуку, Имоджен все еще жила со своим парнем. Даже несмотря на темные делишки в прошлом, которые, как Дин наверняка убедил подругу, никогда не повторятся, союз получился достаточно прочным. Закон не запрещает жить с бывшим заключенным, но начальство, разумеется, этого не поощряет. Наступит момент, когда их отношения придется предать огласке, и это вызовет косые взгляды руководства – чего сам Эдриан постарался бы любой ценой избежать.

– Он в полном порядке. – Имоджен опустила глаза и улыбнулась. – Сегодня его день рождения, мы хотели отметить его порцией карри в индийском заведении.

– Мудро с твоей стороны не слишком мучить его блюдами собственного приготовления, если, конечно, не хочешь, чтобы он сбежал.

– Не моя вина, что ризотто с грибами в последний раз подгорело, – возмущенно отозвалась Имоджен.

– Нет-нет, на меня ты произвела сильное впечатление. Не подозревал, что в микроволновке что-то может подгореть, не говоря уже о сыром рисе.

Из ночной тьмы появился пожарный.

– Похоже, дело достаточно серьезное, – предположил Эдриан.

Пожарный кивнул.

От главной платформы торопливыми шагами приближался начальник вокзала. Его, судя по всему, тоже вытащили из тепла и уюта.

– Добрый вечер, детективы, – кивнул он.

– Следуйте за мной, – жестом позвал их пожарный.

Они подошли к основанию постройки. Деревянной лестницы больше не существовало, как и всего первого этажа.

– Предумышленный поджог? – спросил Эдриан, доставая блокнот.

– В прошлом нам доставляли неприятности залезавшие сюда дети и бездомные, – вставил начальник вокзала.

– Пока не завершится расследование, ничего определенного утверждать нельзя, но выглядит действительно как поджог, – продолжил пожарный. – Пусть деревянные конструкции были очень старыми, но ночь выдалась дождливая, а судя по сообщениям, огонь распространился с необычайной скоростью. Есть подозрение, что использовали горючее.

– Значит, все-таки поджог? – повторил Эдриан.

– Да, я склоняюсь к такой версии. Источником возгорания послужила корзина для мусора, но нам предстоит еще раз проверить это.

– У вас остались записи с камер наружного наблюдения? – спросила Имоджен.

– Конечно. Мой коллега как раз готовит их для просмотра. Правда, здесь плохое освещение, а в скверную погоду запись может оказаться и вовсе нечеткой, не говоря уже о том, что все случилось ночью. Однако есть небольшая вероятность, что, когда поджигатель покидал будку, зону подсвечивали вокзальные фонари и прожекторы, установленные на мосту.

– Вам сообщили причину вызова? – спросил пожарный, с любопытством переводя взгляд с одного детектива на другого.

– Что вы имеете в виду? – поинтересовался Эдриан.

– Мы обнаружили труп.

Детективы невольно переглянулись.

– С этого, наверное, и следовало начинать, – раздраженно произнесла Имоджен.

– Пожар начался в верхней части помещения, а тело лежало в подвале, где расположены механизмы. Скорее всего, это мужчина, не исключено, что бездомный, но все это только догадки, поскольку труп сильно обгорел. Должно быть, залез туда поспать. Они обычно прячутся внизу, поскольку там нет окон. Постоянно ошиваются здесь. Мы узнаем больше, когда следователи детально все изучат, а вы вызовите патологоанатома, чтобы он осмотрел тело до того, как его увезут в морг.

Они двинулись дальше. Пожарный снабдил их абсолютно ненужными касками – ничего не нависало над головами. Потолок и крыша сгорели дотла. Эдриан принялся рыться в мелких обломках остова постройки. Пол тоже выгорел, механизмы покрылись слоем черной сажи, а когда глаза привыкли к мраку, удалось разглядеть среди них нечто, все еще сохранявшее форму человеческого тела. Пожарный направил вниз луч фонарика.

Увидев труп, начальник вокзала закрыл лицо руками и покачнулся. Имоджен посмотрела на Эдриана, и тот кивнул.

– Покажите мне записи с камер, – обратилась она к начальнику вокзала и последовала за ним назад к станционной платформе, предоставив Эдриану разбираться с мертвецом.

Эдриан склонился и осмотрел тело. Оно было непостижимым образом изломано, будто свернулось в позу зародыша в утробе матери, обугленное и хрупкое, с явно заметными точками переломов там, куда обрушился потолок, раздробив череп. Обломки лежали вокруг в виде тонких почерневших щепок – дерево настолько иссохло, что сгорело практически полностью. Эдриан посветил фонариком вверх, где прежде была уничтоженная огнем крыша, а теперь отливало черными чернилами открытое небо. Вернувшись к осмотру, он различил среди прочего хлама крысиный помет и куски влажной, чуть опаленной древесины. Он словно смотрел передачу по черно-белому телевизору. Все выглядело одноцветным, выделяясь лишь оттенками серого. Темно-серый сырой пепел, светло-серый сухой пепел, разнообразных тонов серая пыль, лежащая повсюду. Даже остатки красных кирпичных стен потемнели от сажи.

Появилась группа криминалистов – экспертов по осмотру мест преступления, и Эдриан взял у них две таблички-маркера, яркая желтизна которых казалась особенно сияющей на фоне мрачной обгоревшей постройки. Он сосредоточил внимание на очертаниях трупа, пальцы которого скрючились наподобие когтей. Эдриан вздрогнул, подумав о человеке, прятавшемся здесь от холода, когда начался пожар.

– Сколько времени требуется, чтобы труп приобрел такой вид? – спросил Эдриан у одного из криминалистов, как только убедился, что Имоджен и начальник вокзала ушли достаточно далеко.

– На самом деле это зависит от температуры возгорания. Здесь ограниченное пространство, которое было хорошо изолировано, несмотря на разбитые окна. Кроме того, из-за большого количества металла пламя разгорелось вовсю. Я разговаривал с пожарным. Они потратили не менее сорока пяти минут, чтобы добраться сюда по рельсам. Будка почти не видна издали, и, хотя в ночное время здесь редко ходят поезда, машине то и дело приходилось сигналить, чтобы пропустили. В общем, место труднодоступное. Кто знает, как долго бушевал огонь, прежде чем его заметили. Записи с камер наблюдения позволят составить более точную картину.

– Вы сумеете получить ДНК трупа?

Беседуя с экспертом, Эдриан делал пометки в блокноте.

– Пока не могу ничего обещать, уж извините. Это зависит от сочетания целого ряда факторов. Выясним больше, когда попадем в лабораторию.

– Спасибо.

Эдриан убрал блокнот и отправился за Имоджен. Он шел вдоль рельсов, испытывая странное чувство: у его матери была навязчивая идея, что именно так он погибнет. Задний двор дома, в котором он вырос, выходил на пути станции Сент-Томас в Эксетере, и каждый раз, отправляя гулять, его строго предупреждали, чтобы даже не приближался к железной дороге. Сейчас поезда задержали, и Эдриан знал, что ему ничто не грозит. Но все равно чувствовал себя обманщиком и чуть ли не предателем.

Войдя в кабинет, Эдриан увидел Имоджен и начальника вокзала, просматривающих записи. Он подсел к ним так, чтобы как можно лучше видеть экран. Они прокручивали кадры назад от момента возникновения пожара.

Из будки вышли пятеро. Двое натянули на головы капюшоны. Кажется, это подростки мужского пола. Непрерывно лил дождь. Эдриан смог разглядеть девушку в бейсбольной кепке, но четкого изображения лица получить не удалось. Затем появилась вторая девица в мини-юбке, прикрывавшаяся от дождя газетой. Ее держал за руку еще один юноша, помогая спускаться по лестнице. Высокий, длинные темные волосы до плеч скрывают лицо. Он выделялся вычурным, так называемым альтернативным костюмом.

– Нам ни за что не установить личности по этим записям.

Имоджен развернулась в кресле и посмотрела на него.

– В городе не так много мест, где собирается молодежь из неформальных группировок, Майли. Думаю, я знаю, откуда начать поиски.

Глава 3

Имоджен показала полицейское удостоверение девушке, стоявшей в дверях ночного клуба, и та взмахнула рукой, дав понять, что можно войти. Оказавшись внутри, детектив почувствовала прилив адреналина. Когда-то она хорошо знала подобные заведения, сама была такой же, как эти подростки. Впрочем, против ее легкомысленной матери бунтовать было трудно. Ирен Грей разгуливала по городу в ярких многослойных юбках и кардиганах, курила «травку» и порой скандалила с соседями, считая это актами протеста.

Пока Имоджен была девочкой, мать настойчиво одевала ее в такие же наряды, какие носила сама. Но обретя самостоятельность, дочь переоблачилась в мешковатые черные брюки и куртку с капюшоном, отчасти для того, чтобы не выделяться на общем подростковом фоне, но главным образом сообщая окружающим, что совершенно не похожа на мамашу. Тогда Имоджен и начала посещать местные клубы для готов, и матушка всерьез забеспокоилась, что дочь поразили симптомы того же душевного недуга, от которого прежде страдала она. Но истина заключалась в другом. Имоджен старалась полностью отстраниться от Ирен, хотела сама выбрать, кем ей быть.

Сейчас она сняла заколку с волос и позволила им свободно разметаться по плечам. Впервые за долгое время Имоджен почувствовала фальшь: стало неуютно, что она пришла сюда по служебным делам. Явилась, чтобы помешать веселью, а не принять в нем участие. Ее знакомые готы все до единого враждовали с официальными властями. Она растрепала волосы и поймала недоуменный взгляд Эдриана. Несомненно, он никогда не бывал в таких клубах. Короткие юбчонки девушек, корсеты, излишний, почти театральный грим на лицах. Юноши в мотоциклетных очках, в обтягивающей одежде и с подведенными глазами. Только более внимательный взгляд позволял заметить среди посетителей нескольких людей, выпадавших из общего ряда.

– Откуда ты знаешь об этом клубе?

Эдриану пришлось перекрикивать громкую музыку.

– Я много чего знаю. Кроме того, я даже собиралась прийти сюда. Сегодня здесь играет неплохая рок-группа.

– И тебе нравится?

– О да. Мне здесь действительно хорошо.

Эдриан кивнул на стойку бара. Имоджен посмотрела в ту сторону и увидела высокого молодого человека, ждавшего очереди заказать напитки. У него были волосы до плеч и одежда в точности как у юнца на записи с камеры. Такие же панковские штаны в красную клетку, известные как укрепленные, поскольку вдоль штанин крест-накрест шли полосы материи. Дорогая и броская одежда. Пряди волос парень заправил за уши.

Имоджен оглядела его снизу доверху. И ростом, и телосложением он походил на субъекта с записи. Обернувшись, парень встретил ее взгляд, заставив Имоджен слегка покраснеть. Ей пришлось взять себя в руки, прежде чем подойти и показать удостоверение.

– Можно с вами поговорить? – спросила она.

Парень дважды проверил удостоверение, хотя казался скорее сбитым с толку, чем встревоженным. Он залпом выпил содержимое своего стаканчика и последовал за полицейскими в вестибюль.

– Я сержант Имоджен Грей, а это мой партнер, сержант Эдриан Майлз.

– Гэбриел Уэбб.

Парень протянул руку, и Имоджен пожала ее. Этот юноша держался очень прямо. Складывалось впечатление, что он вежлив и нисколько не напуган происходящим.

– Могу я поинтересоваться, где вы были сегодня чуть раньше?

– Гулял с друзьями. Мы болтались по городу.

– У нас есть запись с камеры внешнего видеонаблюдения, где видно, как вы покидаете сигнальную будку у железной дороги.

– Да, конечно, я там был, – он отбросил с лица длинную челку.

– С кем вы там были? – спросил Эдриан.

– А в чем дело? – Гэбриел Уэбб прищурился, но по-прежнему не выглядел человеком, которому есть что скрывать.

– Это вы устроили пожар в сигнальной будке? – спросила Имоджен, от души надеясь на отрицательный ответ. Вероятно, Гэбриел понятия не имел, что в подвале был мужчина. Иначе он вряд ли справился бы с эмоциями. Несмотря на высокий рост, у него было слишком юное лицо. Едва ли ему больше восемнадцати. Хотелось отправить парня домой, прежде чем весь его мир перевернется с ног на голову. С такими вот недорослями всегда труднее всего.

– Да, я поджег мусор в корзине, но он прогорел еще до нашего ухода. Кто рассказал вам об этом?

– Где ваши друзья сейчас? Они здесь?

– Есть что-то, о чем вы мне не говорите, верно? – Бледное лицо Гэбриела стало и вовсе призрачно-серым, когда он начал понимать, что все куда серьезнее, чем показалось сначала. – Я не стану стучать ни на кого, пока не выясню, почему вы спрашиваете.

– Нужно, чтобы вы проехали с нами в полицейский участок, – очень серьезно сказал Эдриан.

Он мельком встретился взглядом с Имоджен, и она поняла, о чем он думает. Они могут разрушить будущее мальца.

– Придется вызвать следственную группу и допросить всех присутствующих, если не сообщите, с кем вы были, – сказала Имоджен, понимая, что лица девушек на видео скрыты, а их одежда слишком типична, и, если даже они здесь, шансы идентифицировать их почти нулевые.

– Я не могу сказать, с кем был. Я поеду в участок, но стучать не стану.

У Имоджен тревожно засосало под ложечкой, когда Гэбриел сказал девушке у входа, куда его уводят. Они явно были хорошими знакомыми. Имоджен пока не хотела полностью информировать парня. Да, он достаточно высок, чтобы выглядеть взрослым, но под броней подведенных глаз и зловещего с виду наряда он явно чувствовал себя растерянным. Будучи подростком, Имоджен знавала таких мальчишек: они просто носили боевую раскраску, маску, позволявшую стать частью мира, в который трудно вписаться иначе.

В комнате для допросов Гэбриел сел лицом к Эдриану. Сейчас парень вовсе не выглядел спокойным, но он явно понятия не имел о случившемся.

– Мы не знаем, известно ли тебе, – начал Эдриан, – но этой ночью, то есть в пятницу двадцать шестого июля, после того как вы покинули сигнальную будку, в ней вспыхнул огонь. Пожарные далеко не сразу сумели его погасить.

– О боже! – воскликнул парень и нервно заерзал на стуле.

Эдриан попытался прочитать мысли Гэбриела. Казалось, тот ничего не скрывает, но комнаты для допросов повидали слишком много искусных лжецов. Оставалось только гадать, можно ли доверять тому, что инстинкт подсказывал по подводу этого юнца. Воспринял Эдриан его правильно или поддался манипуляции?

В комнату вошла Имоджен со стаканом воды, который поставила перед Гэбриелом, прежде чем сесть рядом с напарником.

– Для записи: детектив Грей вернулась в помещение, – произнес Эдриан в микрофон установленного на столе магнитофона.

– Расскажи нам, что произошло, Гэбриел, – попросила Имоджен.

Эдриан откинулся на спинку стула, позволяя напарнице вести допрос. Складывалось впечатление, что ей удалось наладить доверительный контакт с подозреваемым, и это могло позволить получить честные ответы.

– Я гулял с друзьями, и мы забрались в сигнальную будку.

– Ты бывал в ней прежде?

– Нет, никогда.

– С кем из друзей ты залез туда?

– Разве это имеет значение? Я же сказал, что сам разжег огонь. Нет смысла причинять неприятности кому-то еще.

– Зачем ты разжег огонь? – спросила Имоджен.

– Там было холодно. Дождь лил как из ведра. Я не предполагал, что погода испортится, и не надел плащ. – Он помолчал, откровенно обдумывая формулировку. – Одна девушка продрогла. Корзина была металлическая, и пламя в ней скоро погасло.

– Продолжай.

– Это все. Мы вышли из будки и отправились в клуб слушать группу.

Эдриан мельком посмотрел на Имоджен. Она выглядела мрачно, в полном соответствии с его собственными ощущениями.

– К сожалению, этот поджог имел очень серьезные и печальные последствия, Гэбриел, – сказал Эдриан.

– Поджог? Не было ничего подобного. Я бы не стал ничего палить.

– Это решать судье.

– Судье? Почему? Вы обвиняете меня в пожоге? Но ведь это наверняка был несчастный случай.

Имоджен шумно вздохнула.

– Боюсь, случилось еще кое-что, – сказала она.

– Если позвоните моим родителям, они возместят любой нанесенный ущерб.

– На самом деле все гораздо серьезнее, – Эдриан прервался и посмотрел на Имоджен. – В подвале будки обнаружили труп, – закончил он.

Слова Эдриана заставили Гэбриела побледнеть.

– Что?

– Кто-то был в подвале, когда постройку охватил огонь. По всей вероятности, бездомный, но пока мы ничего не можем с уверенностью утверждать, сначала будет проведено детальное обследование трупа и места преступления.

– Нет… Там были только мы, – еле слышно произнес Гэбриел, чья грудь вздымалась от волнения.

– С вами все в порядке? – спросила Имоджен.

Теперь Гэбриела била крупная дрожь. Казалось, еще мгновение, и его стошнит.

– Вы поможете себе, только честно назвав тех, с кем были в будке. Они подтвердят вашу версию про огонь, разведенный в корзине.

– Можно позвонить родителям? Думаю, понадобится адвокат. А пока мне не стоит ничего говорить.

Его дыхание стало частым и затрудненным. Он захрипел, стараясь вдохнуть поглубже.

– У вас астма, Гэбриел? – с тревогой спросила Имоджен.

Он кивнул, уже сражаясь с застежками на кожаном корсете, сжимавшем его талию. Парню явно не хватало воздуха.

– Допрос временно прерван в 00:15, – произнес Эдриан и остановил запись.

– Помоги уложить его, – попросила Имоджен.

Полицейские опустили Гэбриела на пол. Он был тяжел и неповоротлив, но его следовало успокоить. Парень дугой выгибал спину и вытягивал шею, едва дыша.

– Можно я помогу снять это? – спросила Имоджен, указав на корсет, и Гэбриел кивнул, слезы хлынули из глаз и потекли по щекам.

– У вас есть лекарства? Ингалятор? – спросила Имоджен.

Он помотал головой.

– Что мне делать? – спросил Эдриан.

Подергав за застежки на корсете, Имоджен наконец сумела снять его. Парень жадно втянул воздух. Эдриан мог лишь наблюдать, как напарница гладит лоб Гэбриела. Казалось, его дыхание постепенно приходит в норму.

– Тебе лучше вызвать подмогу.

Имоджен повернулась к напарнику, который постарался скрыть, насколько удивлен ее лаской. Было что-то материнское в том, как она обращалась с Гэбриелом Уэббом. Эдриан подошел к двери и окликнул констебля, отдав приказ привести врача.

– Я в порядке, – прохрипел Гэбриел. – Все хорошо. Иногда со мной такое случается.

– Мы оставим кого-нибудь посидеть с вами, пока не придет дежурный доктор, хорошо?

Гэбриел медленно поднимался, все еще дыша мелко и отрывисто, но уже гораздо спокойнее, чем минуту назад. Эдриан подал ему руку, помогая. Он прекрасно помнил, что чувствуешь, когда тебе девятнадцать. Вроде уже мужчина, но на самом деле – нет. Но и не ребенок. Словно завис в непонятном промежуточном состоянии. Ужасный возраст.

– И что будет дальше? – Гэбриел сел на стул, глядя перед собой невидящим взглядом.

– Зависит от выводов после осмотра места пожара.

– Вы хотя бы осознаете, что, если мы не сможем допросить друзей, с которыми вы проникли в сигнальную будку, вся вина будет возложена на вас? – спросила Имоджен.

– О чем вы?

– Гэбриел, если следователи подтвердят факт умышленного поджога, мы будем вынуждены предъявить вам обвинение в убийстве по неосторожности.

* * *

Эдриан прикурил сигарету, стоя у своей машины. Он давно прекратил попытки завязать и с каждой затяжкой чувствовал себя все лучше. Из участка, на ходу закручивая волосы в узел, вышла Имоджен. Она качала головой.

– Господи, до чего я иногда ненавижу свою работу.

Она взяла сигарету из пальцев Эдриана и немного подымила, прежде чем вернуть.

– Значит, ты ему поверила?

– На все сто. Жаль, что мое мнение не имеет никакого значения.

– Оно важно для него. Ты ему понравилась, насколько я успел заметить.

– А что родители? Дениза связалась с ними?

– Да. Они обещали приехать утром. Считают, что остаток ночи в камере предварительного заключения пойдет сыночку на пользу.

– Мне он показался неплохим мальчишкой, если хочешь знать. Я переживаю за него.

Имоджен действительно сочувствовала Гэбриелу. Возможно, так работал ее инстинкт самосохранения: парень напоминал ее саму до того, как она решила поступить в полицию.

– Уверен, что огромные и печальные голубые глазищи не сыграли никакой роли, как и милая ямочка на подбородке.

– Ладно, ладно, я действительно нахожу его симпатичным, но от этого еще хуже. Надеюсь, у него хватит сил выдержать содержание под следствием.

– Сначала Дин Кинкейд, а теперь этот парнишка. Теперь я знаю, какие мужчины тебе нравятся, Грей. С преступными наклонностями.

– Брось, все совсем иначе. Не смеши. Будь я лет на десять моложе, вероятно, обратила бы на него внимание. Но не сейчас. Даже не знаю, – добавила она после паузы. – Думаю, он напоминает меня, взрослеющую.

Они еще немного постояли, предаваясь размышлениям и докуривая сигарету Эдриана. Выкрали две минуты, чтобы обдумать случившееся и вероятное развитие событий. Казалось, Гэбриел по-прежнему не собирался рассказывать про остальных подростков, а определить их личности по записи с камеры невозможно. Куртки с капюшонами и мини-юбки – своего рода униформа для любого, кому еще не исполнилось двадцать, а они составляют значительную часть населения города. Придется искать ту самую иголку в стоге сена.

– Как бы то ни было, нынешняя ночь выдалась отвратительной. Ты голодна? – спросил наконец Эдриан, потушив окурок.

– Нет, я не хочу есть. Не могу выбросить из головы мысли о судьбе мальчишки. В тюрьме его попросту съедят заживо.

– А мы-то что можем сделать?

– Нужно начать с идентификации трупа.

– Тогда давай браться за дело. Мой уик-энд все равно безнадежно испортили Доминик и Андреа, которые увезли Тома в Лондон, кажется на шоу.

– Снова?

– В будущем году ему исполнится шестнадцать и он сможет проводить выходные где захочет.

– Ты уверен, что с ним они в безопасности?

– Доминик всеми способами стремится показать, что завладел моей семьей. Он не причинит им вреда. Просто в очередной раз пытается взбесить меня. Думаю, пока я не раздобуду против него конкретных доказательств, им безопаснее всего рядом с ним. Я попросил Гэри помочь.

– Не знаю, смогла бы я на твоем месте сохранять спокойствие.

– Слово «спокойствие» в данном случае не совсем подходит. Я все время стремлюсь себя занять, чтобы не думать об этом постоянно.

Эдриан начал следить за Домиником примерно четыре месяца назад, когда сын поделился с ним подозрениями, что тот обманывает маму. Детектив легко опроверг версию измены с другой женщиной, но обнаружил факты, которые не смог проигнорировать. Финансовые нарушения, касающиеся крупных сумм. Денег, происхождение которых выглядело необъяснимым с точки зрения закона. Но не имея на руках улик, он не обладал полномочиями инициировать официальное расследование. А доказательств не было. Как только выпадал шанс, Эдриан проверял дела Доминика с помощью Гэри Танни – работавшего в полицейском участке компьютерного эксперта, любившего в свободное время разгадывать головоломки. Но противник был хитер. До сих пор не удалось добыть данные, на которые можно твердо положиться.

Чуть больше двух месяцев назад Доминик выяснил, что Эдриан сует свой нос в его финансовые операции. С тех пор пришлось стать осторожнее, но детектив не собирался бросать расследование. Он не сомневался: рано или поздно Гэри разберется в схеме. А последовавшие со стороны фигуранта недвусмысленные угрозы и требование остановиться, чтобы не осложнять себе жизнь, лишь усилили желание вытащить бывшую жену и сына из опасной ситуации – пусть не сейчас, но в ближайшем будущем. Преступнику придется ответить. Эдриан лишь опасался, что он потянет за собой членов семьи.

– Тогда я позвоню Дину. Скажу, чтобы не ждал меня и ложился спать.

Они вернулись в участок, чтобы провести остаток ночи за новым, еще более тщательным просмотром видеозаписей. Немного везения, и им, быть может, удастся поймать более четкие изображения друзей Гэбриела, чтобы попробовать установить, с кем он был в сигнальной будке.