Катажина Береника Мищук
Я, ангелица

6

Лос-Дьяблос – столица Нижней Аркадии. Культурный центр всего Ада, в котором собрались известнейшие художники, артисты и политики. Это единственное такое место во всем загробном мире. Больше нигде вы не встретите на улице Цезаря, Мерилин Монро или Майкла Джексона (при этом в один и тот же момент!). Основанный более восьми тысяч лет назад, город даже имел свой земной аналог – Лос-Анджелес.

В самом центре этого удивительного мегаполиса находится резиденция Люцифера, занимающего должность Сатаны – правителя Подземного мира. Резиденция, созданная по образцу Версальского дворца, – это настоящий шедевр попавших в Ад архитекторов. На вид радостная и окрашенная в пастельные цвета, на каждом балконе и карнизе она прячет искривленные морды горгулий. Якобы раз в тысячу лет, на великом миллениальном приеме, из их глоток течет самое дорогое земное шампанское.

Эти формульные фразы, как и многие другие, я выучила наизусть так, что, разбуди меня ночью, я произнесла бы их без запинки.

Когда я работала дьяволицей – я должна была убеждать умерших в том, что они желают отправиться в Ад, место вечного упокоения, – от меня требовали энциклопедических знаний. Путеводитель по Лос-Дьяблосу я вызубрила наизусть.

Теперь я стояла рядом с Белетом напротив гладкой стены. У меня была возможность снова туда попасть. На этот раз уже не как гражданка Нижней Аркадии (разговорное понятие «грешница» было слишком неполиткорректным), не как дьяволица, а как человек.

Живой человек с дьявольской силой.

Люцек так обрадуется при виде меня…

– У меня нет ключа, – сказала я Белету.

Он удивленно обернулся.

– Как это нет? Я же оставил его тебе после того, как вернул тебя в прошлое.

Именно Белет по приказу Архангела Гавриила (как оказалось, это Рай на самом деле правит Адом) вернул меня в прошлое, до того, как меня убили. Это изменило ход истории, и я никогда не умирала. И не допустила уничтожения человечества…

Я подумала о маленьком серебряном ключике с выгравированными розами. Об оливковой коже, на которой видела его в последний раз. На груди Петрека…

– Да, – ответила я дьяволу. – Но теперь он… как бы это сказать… недоступен.

– Как это?

– Он у Петрека, а у меня нет желания с ним встречаться.

Белет понимающе кивнул и достал из кармана свой ключ. Он уже собирался вставить его в стену, но я остановила его.

– Могу я сделать копию? – спросила я.

Он согласился без колебаний. В конце концов, я уже имела с этим дело.

Я взяла ключ двумя пальцами. Он был длиннее моего. Его оплетала серебряная змея, символ искушения. Он идеально подходил красавцу Белету. Я зажала ключ в руке и усиленно подумала о его материале, весе, цвете и назначении.

Сочетание дьявольской силы с Искрой дало мне еще одну довольно интересную возможность – я могла дублировать дьявольские ключи.

Этого тоже не умел ни один ангел или дьявол. Если задуматься, то все они были намного слабее меня. Будь у меня чуть больше силы духа, я, может, и смогла бы убедить их наконец оставить меня в покое, а не то хуже будет.

Но силы духа мне как раз недоставало. Как сказала Клеопатра, иногда я добивалась цели исключительно своим раболепием.

Я раскрыла ладонь. На ней лежали два одинаковых ключа.

Протянула Белету оригинал. Он слегка склонил голову, пропуская меня вперед.

– Подумай о своем доме в Лос-Дьяблосе, – сказал он.

Я почувствовала, как внутри все неприятно сжалось. А если не сработает? Если у меня ничего не получится?

Вставила ключ в стену. Он вошел в нее с легким сопротивлением, будто в подмороженное масло или только замешенное дрожжевое тесто. Магия.

Я повернула его. Передо мной появилась белая двустворчатая дверь. Вделанные в нее разноцветные стеклышки сверкали на солнце. Сквозь стекло я разглядела какие-то размытые фигуры с другой стороны.

Получилось!

Я вытащила ключ и, спрятав его в карман, нажала на ручку и открыла дверь. За ней я увидела мощеную дорожку, ведущую в мое адское владение. Пальмы и фруктовые деревья тихо шелестели. Щек коснулся морской бриз.

Я была дома.

– Никто здесь не жил? – спросила я Белета, когда мы переступили порог.

– Я лично проследил, чтобы никто не занял дом в твое отсутствие, – улыбнулся он, гордо выпятив грудь.

– Спасибо.

Я была тронута. У меня в самом деле было чувство, что возвращаюсь домой. Туда, где я могла запереться в четырех стенах и представлять, что я на отдыхе в Греции, где исчезали все горести и сомнения.

Зато возникали совершенно другие проблемы.

За спиной я услышала топот чьих-то ног. Отпрыгнула в сторону, испугавшись, что это могут быть слуги Люцифера, напавшие на нас с пламенными мечами.

Клеопатра в прозрачном платье пролетела мимо меня и замахала руками, встретив пустоту на том месте, где я стояла мгновение назад. В самый последний момент ее схватил Азазель, не дав ей упасть. Корона с королевской коброй чуть не съехала с головы бедняжки.

Я с отвращением подметила, что коварный дьявол воспользовался даже этим кратким мгновением, чтобы облапать грудь царицы.

Кто-то позади меня рассмеялся насмешливо визгливым голосом. Я удивленно обернулась. Передо мной стояла Смерть. Моим первым желанием было крепко обнять ее, но я, к счастью, сдержала свой порыв. Я не уверена, что мне было разрешено к ней прикасаться.

Кроме того, не думаю, что мне хотелось узнать ее… консистенцию.

Смерть опиралась на крепкий, слегка окровавленный топор, почти с нее ростом. Около полутора метров в высоту, одетая в свою коричневую рясу, покрывавшую тело, которого у нее и так не было, она теперь беззвучно хихикала.

– Здравствуй, смертная, – обратилась она ко мне. – Возвращение домой, мм?

– Да, – улыбнулась я. – Похоже на то.

Она кивнула.

– Ты мне нравишься, – заявила она.

Все удивленно повернулись в ее сторону. Я не сразу поняла, что странного в ее словах. Только спустя несколько мгновений до меня дошло, что Смерть просто никогда не выражает свои чувства публично.

Не знаю, хорошо это или плохо, что я нравлюсь Смерти. Хотя, может, это могло гарантировать мне более долгую жизнь? Или совсем наоборот.

– Ты мне тоже, – робко ответила я.

– Да-а-а, – пробормотала она и погрозила мне рукавом рясы. – Ты мне нравишься, так что будь осторожна и не попадай ни в какие неприятности.

Клеопатра, занимающая должность дьяволицы, громко прочистила горло и подошла ко мне. Очевидно, она решила, что Смерть не может взять на себя все приветствия. Царица не могла быть хуже ее.

Она крепко меня обняла.

– Я соскучилась по тебе, Виктория, – защебетала она мне на ухо. – Ты даже не представляешь, как мне тебя не хватало. Никто не мог мне посоветовать, какие перья прикрепить к платью!

В этот момент Смерть закашлялась, пытаясь скрыть смех.

– Знаешь, я однажды навещала тебя на Земле, – продолжала Клеопатра. – Ты гуляла по торговому центру. Я собиралась подойти поздороваться, но заметила на витрине очаровательные туфли, а потом ты куда-то исчезла. Ну, самое главное, что я их купила. Потом покажу тебе.

Я неловко похлопала ее по лопатке.

– Ага… мне тебя тоже не хватало, Клео, – искренне рассмеялась я.

Азазель хищно мне улыбался. Черные волосы он заплел в короткую косу. Несколько прядей падали ему на глаза. Как обычно, он был одет во все черное. Единственным цветным пятном были два голубых перышка на ремешке, повязанном на его шее.

– Здравствуй, Виктория, – сказал он.

– Азазель, – кивнула я.

Если в этом мире был кто-то, кому нельзя было доверять ни при каких обстоятельствах, то это определенно был Азазель. Если бы у него была мать и он мог продать ее за крылья, то он наверняка бы это сделал…

Меня удивляло то, что он встречался с Клеопатрой. Эти двое не подходили друг другу от слова «совсем». Правда, на совести Клео было множество убитых, в том числе немало членов ее собственной семьи… О, вдобавок к этому – как же я могла забыть! – Азазель беспрестанно твердил о том, что его с царицей Египта связывает дикая страсть.

– Нам нужно встретиться и обсудить то, что произошло между вами с Петром, – сказала Клеопатра. – Если хочешь, можем его кастрировать!

– Я подумаю, – уклончиво ответила я.

– Белет уже все тебе объяснил? – нетерпеливо вмешался Азазель.

– Виктории нужно это обдумать. – Белет заботливо обнял меня за плечи. – Сейчас она хотела бы отдохнуть. Простите.

Все направились к выходу. Смерть помахала мне рукавом рясы и наколдовала черную дыру, с помощью которой она путешествовала по измерениям.

– Дома тебя кое-кто ждет, – крикнула напоследок Клеопатра.

Мгновение спустя они вместе с Азазелем исчезли в созданном им проходе.

Белет повел меня домой. Я открыла дверь. Внутри ничего не изменилось. На стенах висели семейные фотографии, сделанные мной когда-то. Книги, в том числе «Адский Устав», том шестой, лежали там, где я оставила их, когда покидала Нижнюю Аркадию. Даже кружка с теперь уже засохшим чаем была небрежно оставлена на столешнице низкого столика.

Я села на кушетку. Рядом со мной, на мягких подушках, расшитых восточными узорами, развалился Белет.

Вдруг на мои колени запрыгнула шоколадно-коричневая фигура и начала громко мурчать.

– Бегемот! – обрадовалась я и принялась теребить его за ушами. – Как ты вырос.

Из маленького шоколадно-коричневого котенка с единственным рыжим ухом он превратился в огромного котяру с длинными когтями. Он был ни худым ни толстым. Мне казалось, он состоит из одних мышц.

– Истребитель местных птичек, – сказал Белет.

И правда. Я не слышала в саду пения птиц.

То есть уход Клеопатры за котом в основном состоял в том, чтобы выпустить его на улицу?

– Мой маленький охотник. – Я уткнулась лицом в его мягкую шерстку. – Я скучала по тебе.

Он замурчал еще громче. Все его теплое тельце задрожало от этого глубокого звука.

Белет придвинулся ближе и положил руку на спинку кушетки.

– Чем сейчас займемся? – спросил он, глядя на мои губы.

– Я остаюсь тут, чтобы страдать в одиночестве, а ты уже уходишь, – ответила я.

У него вытянулось лицо.

– Ты уверена? Я надеялся на какие-нибудь… скажем так… совместные игры…

– Я хочу побыть одна… – пробормотала я. – Мне нужно подумать.

– Хорошо, – сказал Белет неунывающим голосом, видимо – как ни странно, – ожидая такого ответа.

Он коротко поцеловал меня в щеку и потрепал кота за ухом. Широко распахнул входную дверь, за которой я увидела его кроваво-красный «Ламборгини Дьябло». Одно колесо нагло стояло на клумбе с цветами.

– Если понадоблюсь, зови. Я всегда к твоим услугам. Исполню все, что только пожелаешь. – Он закрыл за собой дверь.

Я ошеломленно посмотрела на кота.

– Он действительно ушел? – удивленно спросила я.

Кот кивнул.

– Он не перестает меня удивлять… – пробормотала я, машинально почесывая кота.

Кот вцепился когтями в мою одежду, будто хотел больше никогда меня не отпускать.

– По крайней мере, ты действительно меня любишь, – прошептала я в его мокрую от моих слез шубку.

Бегемот терпеливо сносил мой плач. Пытался слизывать слезы с моих щек, но не мог за ними поспеть.

– Петруша бросил меня, – прошептала я. – Нет, это я его бросила. О боже… это я порвала с ним. Я!

Теперь я была одна.

Бегемот громко мяукнул, глядя на что-то за моей спиной, и спрыгнул с моих колен. Я повернулась в ту сторону. На белой стене начал проступать контур двери. Простой, не очень высокой, из вишневого дерева.

Контур двери, созданной моим ключом.

Каждый ключ подстраивался под своего владельца. Двух одинаковых ключей не существовало, потому что никто, кроме меня, не умел их дублировать. Из-за этого ни у кого не могло быть такой же двери, что и у меня.

Поэтому я точно знала, кто захотел меня навестить.

Через мгновение раздался стук. Таинственный гость постучал три раза. Вопреки дьявольскому этикету. Здесь надо было стучать шесть раз, как этого требовала традиция. Если бы я не узнала дверь, то могла бы догадаться, кто за ней стоит.

Он не входил. Терпеливо ждал, когда я открою. Я подошла к стене и потянулась к дверной ручке. Стала колебаться.

Я решила быть сильной. В конце концов, когда-нибудь мне придется посмотреть ему в глаза.

Открыла дверь.

Передо мной стоял Петрек. В его волосах виднелись остатки штукатурки и пыли. За его спиной я увидела его комнату. Заметила, что он починил дверь и стену, которую я разнесла в приступе ярости. Интересно, как он сумел объяснить Мацеку столь быстрый ремонт?

А он увидел следы слез на моих щеках. Я забыла вытереть лицо.

– Ты воспользовался силой? – спросила я, глядя на нетронутый косяк.

Он обернулся, тоже скользнув по нему взглядом. Он был явно смущен.

– Да… – пробормотал он.

И снова посмотрел на меня.

– Давай поговорим, – попросил Петрек, делая шаг в мою сторону. – Я хочу… я должен попросить у тебя прощения. Не отвергай меня, – попросил он.

– Кажется, это не я тебя отвергла, – возразила я.

Мы молча смотрели друг другу прямо в глаза. Я скучала по нему. Скучала слишком сильно, но не могла простить ему измены. Не хотела, чтобы он стоял сейчас рядом со мной, не хотела видеть его лицо. Это причиняло боль. Слишком сильную боль.

– Я не хочу с тобой разговаривать, – сказала я. – Еще слишком рано.

– Понимаю, – печально кивнул он. – Вики, что мне теперь делать?

– Это не мои проблемы.

Я закрыла дверь. Не хлопнула, как хотелось сначала, а просто закрыла ее. Он не стал меня останавливать. Золотистый контур поблескивал еще мгновение.

Прислонившись щекой к прохладной стене, я положила руку на место, где еще минуту назад была дверная ручка.

Я не могла этого видеть, но Петрек с другой стороны, на Земле, сделал то же самое – прислонился лбом к стене и тяжело вздохнул.

– Как я мог так облажаться? – пробормотал он себе под нос и провел пальцами по шершавой стене.

Теперь нас разделяло нечто большее, чем просто граница измерений.

Я снова заплакала.

Медленно опустилась на пол.

7

Я лежала на бордовой атласной постели. У меня не было ни сил, ни желания вставать. Честно говоря, я даже не видела смысла вставать не только сегодня, но и вообще когда-либо.

Рядом со мной лениво потягивался Бегемот. Я видела, как он мимоходом глянул на меня своими золотистыми глазами. Маленький бандит хотел погрузить когти в подушку, но сдерживался, пока я смотрела на него.

Я вытянула руку и сотворила в ней кружку с горячим шоколадом.

– Знаешь что, котик? – пробормотала я. – Я предпочла бы быть обычной смертной, которая не особо бы верила в загробную жизнь. По крайней мере, я бы заставила себя встать с кровати… а так вовсе и не надо…

Некоторое время в одном из дюжины зеркал я любовалась сеном, которое было у меня вместо волос. Это Белет обустраивал мой дом. По-видимому, он решил, что это отличная идея – увешать всю спальню зеркалами. Наверное, надеялся на какую-нибудь дикую оргию.

Кот, как это умеют только кошки, совершенно меня игнорировал.

– Хочу посмотреть какой-нибудь фильм. Желательно такой, где все умирают, – продолжила я разговор.

На единственной стене, не занятой зеркальными панелями, появились огромные, показные золотые ворота, на которых были вырезаны иероглифы. Я без труда могла узнать, кому они принадлежали.

Разумеется, без стука, в комнату ворвалась Клеопатра. Полупрозрачное платье с длинным шлейфом из перьев подмело пол. Искусно плиссированная ткань веером складывалась на ее бедрах. Золотая корона с королевской коброй на лбу заблестела на солнце, когда Клео одним движением руки распахнула занавески. Густо подведенные черным карандашом глаза с осуждением смотрели на меня.

– Что ты делаешь? – спросила она.

– Разговариваю со своим котом. Мы классно болтаем, – ответила я и заметила, что Бегемот куда-то исчез.

Клеопатра окинула меня очередным неодобрительным взглядом из целой гаммы подобных и села на мою кровать.

– Тебе нужно взять себя в руки, – сказала она. – А теперь рассказывай, как вы расстались. Во всех подробностях.

Терять было нечего. Я рассказала, как чуть не застукала их вдвоем, как съела яблоко и до меня дошло, что он, наверное, изменил мне, а он не стал этого отрицать. Печально…

– Подожди, значит, это ты его бросила? – убедилась она.

– Ну…

– И прекрасно, – довольно улыбнулась Клео.

– Прости? – Я даже приподнялась на локте.

– Это женщина должна первой бросать мужчин. А не они ее. – Внезапно Клеопатра как будто потухла.

– Что случилось? – спросила я.

Она посмотрела на меня с грустью в глазах. Я увидела в них слезы, но ни одна капля не скатилась по ее щеке. Царица не могла позволить себе испортить свой макияж.

– Азазель бросит меня.

– Что? – Я не могла поверить своим ушам.

Азазель не мог ее бросить. Он ведь сделал все, лишь бы Клеопатра была только его. В том числе подрался с Цезарем, что привело к громадному скандалу на балу у Сатаны. Я уже не говорю о том, как Азазель затолкал Наполеона в вазу за то, что тот посмел приставать к его любовнице. Не может быть, чтобы она так быстро надоела дьяволу.

– Ты сотворишь им крылья, и они уйдут в Рай. Азазель меня бросит, – объяснила она.

Я села рядом с ней и приобняла ее. Вдруг, вместо того чтобы горевать самой, я стала ее утешать. Очевидно, Клеопатра пришла сюда только за этим – я была уверена в этом на сто процентов. Она вовсе не была доброй самаритянкой, которая протянет руку убитой горем подруге.

– Он тебя не бросит. Наверняка что-нибудь выдумает, кого-нибудь подкупит и перетянет тебя в Аркадию. Ты ему небезразлична.

Я говорила эти слова, прекрасно зная о том, что Азазель любит только себя. Может, ему в самом деле было наплевать на Клеопатру? Или – еще хуже – он был заинтересован в ней до тех пор, пока мог пользоваться их взаимной близостью, а теперь он бросит ее, потому что на горизонте появилось нечто получше.

Нечто получше, то есть райское гражданство.

– Он бросит меня, – вздохнула Клеопатра, глядя пустым взглядом перед собой. – Как Цезарь. Тот меня тоже бросил.

– Но он вроде бы бросил тебя, потому что умер… – вставила я.

Она задумалась, сморщив свой точеный носик.

– И правда. Вообще-то, это я его бросила, потому что потом стала встречаться с Марком Антонием, – тут же повеселела она, поняв, что это она доминировала в этих отношениях. – Его я тоже бросила. Он мучил меня. Сколько можно быть с одним мужчиной? После первого тысячелетия все становится таким скучным и обыденным…

Хм… мои самые длинные и единственные отношения длились четыре месяца. У меня не было такого опыта.

Я неловко похлопала ее по плечу.

– Вот увидишь, все будет хорошо. Азазель заберет тебя в Рай.

– Он этого не сделает. У меня нет шансов пересечь золотые врата Аркадии, – возразила она, гордо приподняв подбородок.

– Клео, все ведь можно устроить. Ты сама мне это говорила. Неважно, сколько грехов совершил человек за свою жизнь, важно, кто торговался за его душу. Может быть, получится провести за тебя еще один торг.

– Новые торги за мою Ба?^[1] – усмехнулась она. – Это ничего не даст.

– Мы ведь говорим об Азазеле, – возразила я. – Он едва не развязал войну на Земле и чуть не сверг Люцифера с престола. Наверняка он найдет способ протащить тебя в Рай.

– Ты ничего не понимаешь, – пробормотала она. – Когда велись торги за мою душу, речь шла не о Рае или Аде. Меня хотели сослать в Тартар… К счастью, дьявол был способным шарлатаном и сумел меня спасти. На решение сильно повлияла и моя красота, о которой ходили легенды еще при жизни. Мне повезло, что я такая красавица и попала в Нижнюю Аркадию.

Я изумленно уставилась на нее. Что она имела в виду?

– Какой Тартар? Что это? – спросила я.

– Наверняка ты о нем слышала. Должна была слышать.

Клеопатра закусила губу. Это была неприятная для нее тема.

– Мы обе знаем, что я убила много людей, – вздохнула она. – Но это пустяки. У меня все равно был шанс попасть в Рай. Проблема в том, что я ни о какой из этих смертей не жалею. Никогда не жалела и не буду жалеть. Так им и надо, этим мерзавцам. Особенно моему брату, за которого мне пришлось выйти замуж. Когда ты ни о чем не жалеешь, даже самую малость, то не можешь попасть в Рай.

Она затихла на мгновение. Ей нужен был этот разговор, хотелось поделиться с кем-нибудь своими сомнениями.

– Тогда оставалось два пути: Ад или Тартар. В Тартар попадают наичернейшие души. Убийцы, насильники, безумцы. Никто не знает, что там. Даже ангелы и дьяволы не могут туда попасть, понимаешь? Что это за мир, раз им нельзя туда войти?

– Белет всегда говорил мне, что такие души перестают существовать. Он не произносил при мне названия этого места, – сказала я.

Она презрительно махнула рукой.

– Как обычно, наговорил тебе всякой ерунды. Душу нельзя просто так уничтожить. Без пламенного меча не получится. Все они попадают на эту свалку, коей и является Тартар.

Тартар. Интересно, как там? Никто не может туда войти… это было по меньшей мере интересно. Перед глазами встали недра пещеры из греческой мифологии. Похоже на декорации фильма ужасов.

– Мне нужно подумать, как поступить, – заявила Клеопатра. – Надо разыграть все правильно.

– Что разыграть? – спросила я, вырванная из раздумий.

– Как решить вопрос с Азазелем, – объяснила она таким тоном, будто разговаривала с ребенком. С глупым ребенком. – Я не позволю запятнать свою честь.

– Держу за тебя кулачки, – пробормотала я.

Мне не хотелось в этом участвовать. Худшее, что может произойти, – это быть втянутым в чьи-то любовные игры.

– А вообще, я должна познакомить тебя кое с кем, – сказала царица. – Думаю, она тебе понравится. Она, как и ты, не царского происхождения, но мы и без этого обходились…

Вдруг громко затрещал дверной звонок. Мы с Клеопатрой обе подскочили. Я прислушалась.

Кто-то нажал на него шесть раз.

– Кто бы это мог быть? – удивилась я.

Я не ждала никаких гостей, а Белет наверняка вошел бы в мой дом так же, как и Клеопатра, – прямо в спальню.

Накинув на плечи халат, я сбежала вниз по лестнице. Прямо за мной в золотых сандалиях, украшенных драгоценными камнями, семенила любопытная царица.

Я открыла дверь и замерла. Передо мной стоял мой старый знакомый Бельфегор. Единственный дьявол, который был… трансвеститом. Говорят, давным-давно, когда Ад еще не нанимал дьяволиц, он одевался как женщина, чтобы успешнее искушать мужчин.

Так и повелось…

Зато теперь у него была прекрасная работа, которую он обожал. Бельфегор был секретаршей Сатаны и выполнял эту роль идеально. Кроме того, он заваривал вкуснейший чай!

Он очень мне нравился. Меня слегка задело, что вчера он не пришел со мной поздороваться. Может, он не мог уйти с работы? Или просто не хотел встречаться с Азазелем? Мне кажется, что Бельфегор, к несчастью, был им очарован. Азазель не разделял этих теплых чувств, но с радостью воспользовался его помощью, когда нам пришлось бежать из Ада.

– Здравствуй, Виктория. – Бельфегор печально мне улыбнулся.

Платье с оборками, которое было на нем, так ему шло. А вот эта грустная улыбка – нет. Что-то было не так.

Вдруг я заметила за его спиной три фигуры. Три демона. Эти чудовища тоже были слугами Сатаны. Они работали в Канцелярии, следящей за порядком в Аду, и в его резиденции.

Демоны были довольно уродливыми. Длинные рога, растущие изо лба, красная кожа и красные глаза и серьезные проблемы с прикусом… Они могли обслюнявить любой документ. Вот почему я так не любила посещать адскую Канцелярию. Наверняка из-за этого и Люцифер нанял в качестве своей секретарши опрятного и аккуратного Бельфегора, который не пачкал свое рабочее место.

– Виктория. – Дьявол протянул мне свернутый пергамент. – Сатана хочет тебя видеть. Демоны немедленно проводят тебя в его кабинет.

Я не говорила, что Люцек обрадуется, когда узнает, что я вернулась?..