Ник Картер
Борьба за трон

* * *

В библиотечной комнате знаменитого сыщика Ника Картера собрались пять человек. Они сидели за большим круглым столом, стоявшим по середине комнаты, и о чем-то совещались.

Кроме самого Ника Картера и его старшего помощника Дика присутствовали: бывший главнокомандующий армией государства Коразон и вместе с ним начальник тайной полиции короля, генерал Моралес Калабрия, его сын, полковник Евлогий Калабрия и принцесса Нердиния, сестра молодого короля.

Предметом обмена мнений присутствующих служило положение дел короля в его не слишком обширных владениях.

Старый генерал рассказал сыщикам историю заговора, вследствие которого молодой монарх, судя по всем признакам, сделался безвольной жертвой и орудием в руках некоего генерала Фернандо.

Дон Моралес закончил свои объяснения следующими словами:

– Вот все из области фактов, о чем я могу сообщить вам, мистер Картер. Все то, что случилось, произошло в глубокой тайне. Заговорщики, с генералом Фернандо во главе, отлично сумели держаться в стороне от активных выступлений. Они настолько коварны и хитры, что я, старый, простодушный солдат, никогда не сумел бы разоблачить их козни! Вам, вероятно, известно, что я служил еще при деде и отце ныне здравствующего короля. Дон Жуан II в моем лице привык видеть отечески преданного друга и всегда оказывал мне неограниченное доверие. Но вдруг произошла перемена. Совершенно неожиданно мне был запрещен доступ к королю, а когда я просил дать возможность личного объяснения с ним, король приказал сказать, что вызовет меня к себе, когда найдет нужным. Далее он издал приказ, и я был уволен с должности главнокомандующего: а также и со всех почетных должностей, которыми он раньше наградил меня. Я был даже уволен без права ношения мундира. Мне осталось только подстеречь короля в дворцовом саду, где я хотел потребовать объяснения. Но он при встрече бросил мне холодный взгляд, отвернулся и, позвав стражу, приказал меня задержать. Меня отправили в тюрьму, откуда, однако, мне удалось бежать. Находясь в столь отчаянном положении, я вспомнил о вас, мистер Картер, так как вы уже однажды оказали огромную услугу моему отечеству. Когда я прибыл сюда, мне к крайнему моему прискорбию, пришлось узнать, что заговор принял ужасающие размеры. Ее королевское высочество принцесса Нердиния, а равно и мой сын, тоже попали в опалу и были вынуждены бежать за границу. Все эти происшествия покрыты мраком тайны и я положительно не знаю, как мне быть дальше. Еще одно: когда я в последний раз видел короля, он страшно изменился; он настолько был неузнаваем, что мне даже показалось, будто я вижу не его. Черты лица были как будто те же, что и прежде, голос и тембр его, казалось, не изменились, равно как и выражение глаз и все же во всем его облике было нечто, совершенно мне незнакомое. Я положительно не понимаю, что могло произойти! Что могло побудить короля, так часто оказывавшего мне знаки внимания и привязанности, сотни раз доказывавшего мне свою благосклонность, – ввергнуть меня в немилость? Большой должен был произойти переворот в его душе, если он сразу отвернулся от сестры, которую до этого нежно любил. Он вдруг захотел заставить ее выйти замуж за коварного и злого принца Понтсведро, желая таким образом создать для нее участь, в сравнении с которой смерть была бы слаще! Тогда в саду я видел перед собой короля Жуана II, и все-таки какое-то неизъяснимое чувство подсказывало мне, что это не мой король! А теперь, мистер Картер, я прошу вас именем его величества, именем того короля, который раньше благоволил ко мне, именем ее высочества принцессы, оказавшей нам честь присутствовать на нашем совещании, именем моего отечества и моих соотечественников, отправиться вместе с нами в Коразон с тем, чтобы открыть тайну, которая лежит на всей этой истории, тайну, которая изо дня в день приносит стране все новые и новые несчастья! Годами я стар, но дух мой бодр! Я люблю своего короля и членов королевского дома и останусь верен им до гробовой доски. Но в данном случае действуют коварные, темные силы, и я считаю своим долгом принять все зависящие от меня меры, чтобы спасти мое отечество! Я окажу вам содействие по мере моих сил, а если они ослабеют, то на мое место встанет мой сын, которому вы можете, безусловно, довериться! Итак, мистер Картер, я надеюсь, что обратился к вам не напрасно, и вы вступите в борьбу с темными силами, завладевшими государством!

Старик умолк.

Принцесса протянула Нику Картеру руку и произнесла:

– Я присоединяюсь к просьбе генерала не в качестве принцессы, а в качестве сестры человека, находящегося в опасности. Поедемте с нами в Коразон.

– Да, принцесса, я поеду с вами, – заявил Ник Картер, крепко пожимая ее руку.

Глаза принцессы радостно заблестели. Она встала и обратилась к генералу и его сыну со словами:

– Друзья мои! Я должна отдать вам еще один приказ, который беспрекословно должен быть исполнен, и, я надеюсь, смело могу рассчитывать на вашу преданность и верность!

Генерал и его сын молча наклонили головы в знак согласия, а принцесса продолжала:

– Начиная с этой минуты всякая разница в положении между нами исчезает! Теперь я для вас только Нердиния, а все титулы и формальности должны отпасть! Все мои права, поскольку они касаются вашего подчинения моим распоряжениям, я передаю мистеру Нику Картеру. Начиная с сегодняшнего дня, только он один имеет право распоряжаться и приказывать! Никто не в праве противоречить ему или не исполнять его приказаний!

Генерал встал и произнес почти торжественно:

– Признаю вас своим непосредственным начальником, мистер Картер, и обещаю вам безусловное повиновение и преданность.

– А вы, Евлогий? – обратилась Нердиния к полковнику.

Полковник встал и повторил слова, произнесенные его отцом.

– А теперь, мистер Картер, мы ожидаем ваших приказаний, – проговорила Нердиния.

– Исполнение моего первого приказа не представит никаких затруднений, – ответил Ник Картер, улыбаясь, – я прошу вас перейти в столовую, где нас давно уже ждет обед. Завтра мы отправимся в путь. Вот и все приказы на сегодня.

После обеда все снова собрались в библиотечной комнате.

Принцесса, вошедшая первая вместе с Диком, обратилась к Нику Картеру со словами:

– До отъезда я должна еще покончить с некоторыми делами. К сожалению, пароход уходит очень рано и завтра у меня уже не будет времени. Сумею ли я использовать вечерние часы для покупок?

– Я опасаюсь, что все магазины уже закрыты, – отозвался Ник Картер.

– О нет. Я уже беседовала по этому поводу с мистером Диком и он уверяет, что именно те магазины, которые нужны мне, еще открыты. Он вместе с тем был любезен предложить свои услуги проводить меня.

– Если вас проводит Дик, то вы будете находиться под надежной охраной, – улыбаясь, заметил Ник Картер, – но все же я рекомендовал бы отправиться немедленно, иначе вы опоздаете.

– Благодарю. Евлогий тоже отправится вместе с нами, так что вам представится удобный случай наедине переговорить обо всем с генералом.

Таким образом Ник Картер и генерал Калабрия остались одни.

Они перешли в рабочий кабинет Ника Картера и закурили сигары.

Усевшись поудобнее, Ник Картер начал:

– Я должен задать вам еще целый ряд вопросов, генерал, и прошу отвечать мне на них возможно обстоятельнее.

– Спрашивайте, я буду отвечать возможно точнее.

– Во-первых: не подлежит ли сомнению тот факт, что в саду вы видели именно короля, а не кого-либо другого?

– В этом не может быть сомнения. Наружность короля не допускает двух мнений. Кроме того, на расстоянии нескольких десятков шагов за ним следовала обычная свита адъютантов и придворных чинов.

– Он говорил с вами голосом Жуана II?

– Несомненно.

– Не казалось ли вам, что с вами беседует самозванец?

– Нет, иначе я немедленно заявил бы об этом при самом начале свидания.

– Стало быть, вы полагаете, что король попал под чье-нибудь влияние, лишающее его свободной воли и обратившее его в послушное орудие другого лица?

– Только этим я и могу объяснить себе его странное поведение.

– Не допускаете ли вы мысли о гипнотическом внушении?

– Вряд ли это возможно, – ответил генерал.

– Я и сам не допускаю этой мысли, – заметил сыщик, – но тогда остается только предположить, что тот, с кем вы говорили – подставное лицо, а ведь, вы сами отрицаете это.

– Если поразмыслить над этим вопросом, то вы, пожалуй, правы.

– Быть может, вы обманулись вследствие необыкновенного наружного сходства? – продолжал Ник Картер.

– Я допускаю, что так можно ошибиться, но в данном случае это немыслимо.

– Положим, мы еще не перечислили все возможные предположения. Есть еще и другое объяснение.

– А именно? – заинтересовался генерал.

– Да просто то, что король так сильно настроен против вас и всех остальных лиц, впавших в немилость, что он нарочно держал себя именно так.

– О нет, нет! – возразил генерал, – это не в его характере!

– Но что же в таком случае остается? Не можете ли вы указать мне какие-нибудь другие данные?

– Нет. Я могу только повторить, что все это представляет собой неразрешимую загадку.

– Будьте добры, перескажите мне подробно содержание вашей последней беседы с королем в саду, – попросил Ник Картер.

– Я ничего не имею прибавить к тому, что я уже сказал, – ответил генерал, – да, ведь он и сказал то мне всего несколько слов, не глядя на меня, как бы стыдясь и сознавая, что поступает по отношению ко мне страшно несправедливо.

– Будьте добры, повторите мне все подробности.

– Я уже говорил вам, как подло со мной поступили, – беззвучным голосом ответил генерал, – я был лишен всех моих чинов и должен был переносить насмешки и издевательства от людей, которые раньше беспрекословно мне повиновались. Затем я обратился с письмом к королеве, прося у нее аудиенции, но и там получил отказ.

– До сих пор вы ничего еще не говорили о королеве! – воскликнул Ник Картер, – между тем, о ней мне тоже желательно иметь наиподробнейшие сведения!

– В течение многих лет, – продолжал генерал, – у меня находился ключ от дворцового сада, доступ в который, таким образом, мне всегда был открыт. При помощи этого ключа я прошел в сад, между двумя и тремя часами дня, зная, что король в это время совершает прогулку. Я незаметно проскользнул до той скамьи, на которую обыкновенно садился король и стал ждать его прихода. На этот раз он явился почти на целый час позже обыкновенного. Когда он был на расстоянии трех шагов от меня, я выступил вперед и упал перед ним на колени.

– Позвольте! Сначала скажите, как вел себя король, когда увидел вас?

– Он, по-видимому, очень испугался, – ответил генерал, – как будто опасаясь, что я собираюсь совершить на него покушение, он быстро отступил назад и крикнул своей свите несколько слов, которых я, однако, не разобрал, так как слишком сильно волновался. А я дрожащим голосом проговорил: "Чем провинился я, ваше величество, чем навлек на себя немилость своего государя?" Он махнул рукою и приказал мне уйти. Но я не повиновался, а стал просить и умолять. Наконец, он хлопнул в ладоши и подозвал телохранителей. На меня набросились четыре гвардейца и…

– Виноват, – прервал его Ник Картер, – знаете ли вы этих гвардейцев в лицо? По крайней мере, одного или двух, если не всех четырех?

– Нет! То были понтеведринцы! Гвардия из понтеведринцев представляла собой нововведение, против которого я восставал. Но, несмотря на это, она окончательно сменила прежнюю гвардию, состоявшую из уроженцев родной страны.

– Продолжайте! Что было дальше?

– Меня подхватили и подняли на ноги! С громадным трудом я сдержался, чтобы не выйти из себя в присутствии особы короля, а когда меня уводили, я слышал, как король крикнул гвардейцам: "Проводите его к генералу Фернандо и передайте ему, чтобы он раз и навсегда избавил меня от необходимости встречаться с этим человеком!" Затем он громко расхохотался, так же как и тогда, когда меня схватили гвардейцы. Меня бросили в тюрьму, где я и просидел четыре дня в одиночном заключении, не видя никого кроме служителей, которые не отвечали на мои вопросы, а только осыпали меня насмешками и издевательствами. Все это произошло как раз в то время, когда при дворе шли приготовления к свадьбе принцессы Нердинии с принцем Понтсведро. Благодаря содействию преданного мне солдата моего прежнего полка мне удалось бежать. Он напоил стражников допьяна, взял у них ключи и вывел меня из тюрьмы. Кроме того он достал мне одежду и раздобыл у моих друзей крупную сумму денег, без которых бегство было бы немыслимо. Когда мы с ним расставались, он сказал мне: "Да хранит вас Господь! Вы теперь сумеете принять меры за границей, там найдете вы помощь и содействие! Король сам не свой, Бог знает, что с ним случилось! Все окутано мраком тайны! В войсках началось брожение, но солдаты вам преданы и будут скидать вашего возвращения! Пока же мы должны уступать первенство понтеведринцам, тем более, что их теперь втрое больше нас!" Я хотел еще расспросить его, но не мог рисковать оставаться. Мое бегство могло быть обнаружено и тогда пришлось бы пострадать и моему освободителю. Пришлось бежать, не имея подробных сведений о положении дел. Начиная с того момента, я возложил все мои надежды на вас, мистер Картер. Я не мог остаться в родной стране, так как там меня могли схватить клевреты короля. Довериться я тоже никому не мог, так как в настоящее время, как это ни печально, нельзя доверять никому, рискуешь натолкнуться на сообщника заговорщиков. Мне удалось бежать за границу! Вот и все, что я могу сообщить вам, в настоящее время я так же мало знаю о положении дел в моем отечестве, как и вы. Впрочем, должен добавить, что мне донесли, будто мой младший сын произвел покушение на жизнь принца Понтсведро и при этом был убит!

– Вот как, – заметил Ник Картер, – а теперь расскажите мне что-нибудь о молодой королеве.

– Она моя государыня, мистер Картер, – с достоинством ответил старый генерал, – этим все сказано.

– Говорите откровенно, не стесняясь. Вы можете быть уверены, что все это останется между нами.

– Она урожденная Экеверия. Это вы, конечно, знаете?

– Знаю. Сколько ей лет?

– Только восемнадцать.

– Когда она вышла замуж за Жуана?

– Полгода тому назад. Она была помолвлена с королем с самого детства. Она красавица в полном смысле слова, но очень горда и вспыльчива. Я видел ее всего два раза и потому знаю о ней очень мало, но я слышал, что она способна на бессердечную жестокость. Вы поймете, почему я рассказываю вам об этом, иначе я никогда не позволил бы себе так отзываться о своей государыне!

– Конечно! Но мне необходимы возможно подробные сведения! Любит ли она короля?

– Этот вопрос я часто задавал себе, – ответил генерал, – то мне казалось, что она его любит, то я сомневался в этом. Верно лишь то, что король на нее молится.

Ник Картер задумался. Потом сказал:

– Я убежден, что на успех можно будет рассчитывать лишь после того, как я сам прибуду на место и собственными глазами все увижу.

– Вполне с вами согласен, – отозвался генерал.

– Я должен получить доступ к придворным кругам, иначе не сумею вступить в контакт с заговорщиками, если вообще о заговоре может быть речь. Они, несомненно, приняли всевозможные меры предосторожности. Но об этом мы поговорим впоследствии. Теперь перейдем к другому вопросу: дело в том, что…

Вдруг Ник Картер умолк, прислушиваясь, и внезапно вскочив с места:

– Я слышал, как кто-то позвал меня! – воскликнул он и подбежал к двери, которая в этот момент открылась снаружи.

На пороге появился Иосиф, камердинер Ника Картера, и произнес:

– На улице кто-то зовет вас, мистер Картер.

Ник Картер уже не слушал его и помчался вниз по лестнице к парадной двери.

Когда он рванул дверь, к его ногам грохнулось какое-то тело, которое как будто было прислонено к дверям.

Ник Картер сразу узнал Евлогия, сына генерала, который вышел из дома вместе с принцессой и Диком.

В боку у него зияла глубокая рана, из которой струилась кровь. В этой ране торчал кинжал, Евлогий судорожно сжимал его рукоятку, как бы не желая выпускать кинжала из раны.

Ник Картер попытался отстранить его руку, но полковник слабо шепнул ему:

– Наклонитесь ко мне. Оставьте кинжал до поры до времени. Если вынуть его, то я истеку кровью, а я должен выиграть время, чтобы рассказать вам то, что было.

Ник Картер наклонился к самым губам полковника, который с трудом проговорил:

– На нас было совершено нападение, когда мы переходили через узкую улицу, название которой я не знаю. С трех сторон нас вдруг окружили кареты, но мы ничего дурного не подозревали, так как это часто бывает на перекрестках. Но неожиданно дверцы этих карет распахнулись, из них выскочили несколько мужчин и набросились на нас. Мы не были подготовлены к такому нападению и потому в первый момент совершенно растерялись, не зная, что и думать. Мистер Дик начал отбиваться и своими мощными кулаками сшиб с ног двух негодяев, но в тот же момент кто-то сзади накинул ему петлю на шею, его повалили на землю и швырнули в одну из карет. Принцессе набросили платок на голову и тоже посадили в другую карету. Меня сразили ударом кинжала, я лишился чувств, хотя успел расслышать, как кареты уехали. Затем я кое-как добрался сюда, чтобы…

Тут полковник глубоко вздохнул и лишился чувств.

* * *

Иосиф сейчас же побежал в соседний дом за доктором, а Ник Картер бережно поднял раненого и перенес его в гостиную.