Карла Кэссиди
Одна тайна на двоих

Разумеется, ничего не может быть дальше от действительности. Джейк Ламонт снял отдельный кабинет потому, что им нужно многое обсудить. В их родном городе действует серийный убийца. – Как мило, – сказала она, как только официантка ушла и они остались одни.

– Мне показалось, что нам лучше беседовать на нейтральной территории, – пояснил Джейк. – Но, может быть, сначала поедим, а потом обсудим главное?

– Мне такой вариант подходит, – кивнула Моника.

Джейк указал ей на меню:

– Я уже выбрал, что закажу.

Моника принялась листать страницы, все время чувствуя на себе его взгляд. Выбрав блюда, она захлопнула меню и резко вскинула голову. Их глаза ненадолго встретились, а потом он отвернулся. На какое-то время за их столиком повисло неловкое молчание. К счастью, вернулась официантка. Она принесла им воду, булочки с чесноком и сливочное масло. Приняла у них заказ и снова вышла.

– Как прошел ваш день? – спросил он, когда они остались одни.

Моника посмотрела на него с удивлением. Она уже и не помнила, когда кто-то в последний раз интересовался, как прошел ее день.

– Вам в самом деле хочется узнать, как прошел мой день, или вы просто проявляете вежливость? – спросила она.

– Мне в самом деле хочется это узнать.

– Утро выдалось трудным. Как бывает почти всегда. По натуре я сова, и по утрам со мной обычно случается все самое плохое. Вчера сломалась моя кофеварка. Я купила новую, а сегодня, когда захотела сварить кофе, поняла, что кофе-то у меня закончился.

– Настоящая катастрофа! – Уголки его губ дернулись в намеке на улыбку.

– Вы уж мне поверьте, это в самом деле катастрофа. Без утреннего кофе я не человек… А ваш день как прошел?

– Тихо. Я немного посмотрел телевизор, потом порисовал. Терпеть не могу воскресенья, когда офис закрыт, и мне особенно нечем заняться. – У вас есть в городе родственники?

– У меня нет родственников нигде, – ответил он. – После того как наши родители умерли, мы с Сюзанной остались вдвоем. А вы? Есть у вас родня?

– Мама умерла, когда мне было восемь, но у меня есть отец и две старших сестры, в которых он души не чает. Их зовут Эдди и Элизабет… они многого добились в жизни.

– Значит, с вами все обстоит наоборот? – Джейк удивленно поднял темные брови.

– Я много лет только и делаю, что разочаровываю отца, – ответила Моника, борясь с подступившими слезами.

Беседа прервалась, когда им принесли еду. Джейк заказал спагетти с мясными шариками, а Моника – равиоли с сыром.

– Выглядит очень аппетитно!

– Отрезать вам хлеба?

– Да, пожалуйста.

Он отрезал ей кусок.

– Масла?

– Непременно, – кивнула она.

Джейк намазал хлеб маслом и протянул ей. Когда кончики их пальцев соприкоснулись, у нее в животе снова запорхали бабочки. Боже, что с ней такое?!

– Итальянскую кухню я люблю больше всех остальных, – признался он, отрезая кусок хлеба и себе.

– Мне тоже нравится итальянская кухня, но больше всего я люблю мексиканскую, – призналась Моника. – Нет ничего лучше чипсов и сальсы, а также энчилады с сыром.

Несколько минут за их столиком царило молчание; оба увлеклись едой. С одной стороны, Моника спешила съесть все скорее, чтобы можно было приступить к важному разговору. С другой стороны, в глубине души ей хотелось, чтобы ужин длился как можно дольше. Тогда можно притвориться, что у них просто первое свидание и они хотят побольше узнать друг о друге. Она тряхнула головой и снова удивилась себе самой. От Джейка Ламонта ей нужно только одно – сведения об Убийце-Мстителе. Ей не терпится записать сенсационный материал. Поэтому нельзя терять сосредоточенности и тонуть в его красивых зеленых глазах под густыми темными ресницами. Нельзя забывать, что он для нее – просто средство для достижения цели.

– Итак, почему новости? – спросил он, пока они ели.

Моника пожала плечами:

– А почему архитектура?

– Мне всегда нравились разные постройки. Я давно понял, что хочу создавать прекрасные здания. – А меня всегда завораживали женщины-репортеры в новостных программах. Я всегда знала, что хочу заниматься журналистскими расследованиями и раскапывать сенсации, способные повлиять на Канзас-Сити и его окрестности.

– Почему вы не устроились на работу в какую-нибудь крупную корпорацию? – спросил Джейк, отрезав себе еще хлеба.

– Собственный подкаст – совершенно новый мир. Все больше и больше людей стремятся узнавать новости из альтернативных источников. – Она невольно улыбнулась. – Кроме того, мне нравится, что я сама себе хозяйка. Я не всегда хорошо умею ладить с другими.

Он снова состроил удивленную мину, подняв темные брови:

– Ничего себе! Тогда зачем вы хотите сотрудничать со мной?

– Открою вам маленький секрет… если вы согласитесь со мной сотрудничать, я стану вашей самой преданной сторонницей.

– Значит, от меня требуется только одно: поверить вам.

– Уверяю вас, мне можно верить! – пылко воскликнула Моника. Их взгляды встретились. Она не могла сказать, верит ли он ей, но она сказала ему истинную правду.

Она первая отвела глаза. Его взгляд показался ей слишком пытливым… и слишком интимным.

– Я скорее сяду в тюрьму, чем выдам имя своего информатора. Несмотря на то что я хочу многого добиться, поверьте, я человек порядочный.

– Порядочность – неплохая черта, – заметил Джейк.

Они закончили ужинать; он отодвинул в сторону пустую тарелку.

– Хотите десерт к кофе? Никогда не упускаю возможности закончить еду чем-нибудь сладким.

Моника улыбнулась не без вызова:

– Больше всего на свете я люблю шоколад и убийства. В таком случае давайте приступим!

* * *

Последние сутки Джейк обдумывал, что он расскажет Монике. Можно ли на нее положиться? Хотя у него не было абсолютно никаких причин доверять ей, чутье подсказывало, что она – человек надежный. А может быть, все дело в том, что ему ужасно хотелось ей поверить? Ему нужен кто-то вроде нее, который будет знать о том, что произошло тогда в лесу… если с ним вдруг что-то случится.

На десерт он заказал тирамису, а она – шоколадную лаву. Как только им принесли кофе и десерт и официантка вышла, Джейк перешел к делу. – Итак, представьте себе шестерых разгневанных мужчин, – начал он. – Все они пережили потерю близких, погибших от рук плохих людей. Но не только это их объединило. Из-за роспуска жюри присяжных, технических ошибок и других огрехов судебной системы все преступники, убившие их близких, не понесли заслуженного наказания….

Джейк поднял взгляд на свою собеседницу.

– В общем, наши шестеро разгневанных мужчин очутились в группе психотерапии в Нортленде. Все они пытались как-то совладать со своими эмоциями. Надеялись получить навыки выживания и как-то справиться с всепоглощающей болью.

– Они нашли то, что искали? – тихо спросила Моника.

– Нет, не нашли. После занятий они несколько раз вместе ходили выпить, говорили о своем горе, о том, как они злы на систему. Никто из них не находил облегчения. Тогда на свет появился дурацкий план…

– Дурацкий план? – Моника отложила вилку и пытливо посмотрела на него.

Он боялся рассказывать, хотя в глубине души ему хотелось поделиться с ней всем, облегчить свое бремя.

– Не забывайте, что все мы тогда были буквально вне себя от горя, – сказал он, как будто это каким-то образом смягчало задуманное ими: по сути, самосуд.

– Я не собираюсь никого осуждать, – ответила она.

Джейк глубоко вздохнул:

– Честно говоря, я точно не помню, кто первым выдвинул такую идею. Предполагалось, что каждый из нас устранит убийцу, который причинил горе кому-то другому. Например, я убью того, кто убил жену Ника Саймона. Ник убьет того, кто до смерти избил мать Мэтта Гаррисона, и так далее… – Он замолчал и осторожно посмотрел на Монику, ища признаки потрясения и отвращения. Однако не нашел на ее лице ничего подобного. Видел лишь откровенное любопытство. – Когда я сейчас вспоминаю о той нашей встрече в лесу, она кажется мне дурным сном, как будто все происходило не на самом деле. И все же это произошло. – Он снова замолчал и глубоко вздохнул. – После той встречи каждый из нас не сомневался, что будет действовать согласно плану. Но когда дошло до дела, я понял, что не способен убить человека, какие бы чудовищные преступления тот ни совершил. По-моему, и остальные испытывали те же чувства, что и я. Не поймите меня неправильно, мысль о круговой поруке и убийствах, так сказать, по обмену мне нравилась, но я не верил, что все произойдет на самом деле.

Разговор прервала официантка, которая принесла кофейник и подлила им кофе. Джейк передал ей свою кредитку для оплаты, и она снова вышла.

– В общем, – продолжал Джейк, – я не думал, что все случится на самом деле, пока не убили первого… – У него стиснуло грудь, когда он вспомнил, как прочел об убийстве в газете.

– Брайана Макдауэлла, – кивнула Моника. – Того, который до смерти забил мать Мэтта Гаррисона.

– Совершенно верно. Его должен был убить Ник Саймон, но Ник его не убивал. Именно тогда я поверил в рождение Убийцы-Мстителя.

– Значит, по-вашему, Мститель – один из вас?

– Я не верю, что виновен кто-то из тех, кто добился справедливости, так сказать, с помощью Мстителя. По-моему, убийца – один из двух оставшихся. Либо Клей Роджерс, либо Адам Кинкейд.

– И как вы намерены действовать дальше?

– Я думаю обо всем с тех пор, как убили Макса Клинтона. По сообщениям в прессе, все убийства совершались между полуночью и двумя часами ночи. Поэтому я считаю, что единственный способ опознать убийцу – следить за теми двумя примерно в это время, пока кто-то из них не начнет действовать.

– А что потом?

– Как только я узнаю наверняка, кто Мститель, я на него наброшусь. Будем надеяться, мне удастся его связать, а потом вызвать полицию. Очень хочу, чтобы Мститель попал за решетку. – Джейк нахмурился. – Моника, мне кажется, что ему нравится убивать. А буквы, которые он вырезает на лбу у жертв, свидетельствуют о его кровожадности, что просто отвратительно.

– Совершенно с вами согласна. У меня только один вопрос. Как только мы поймем, кто убийца, мне нужно время, чтобы передать репортаж о нем до того, как это сделают другие. – Ее глаза заблестели.

От него не ускользнуло, что она сказала «мы». – Пожалуй, – согласился он. – Но пока вам нет никаких причин во все вмешиваться. Я сообщу, когда точно узнаю, кто убийца, и вы получите свой сенсационный репортаж.

– Я сама хочу во всем участвовать! Джейк, я тоже хочу помочь, – возразила она.

Их снова перебили: официантка принесла его кредитку и чек.

– Моника, слежка может оказаться опасной, – заявил Джейк, когда они снова остались одни. – Кем бы ни был убийца, он не хочет, чтобы его схватили. И он не знает жалости!

– Понимаю, но подумайте – двое лучше, чем один! Мы могли бы вести наблюдение одну ночь из вашей машины, а следующую из моей, чтобы никто ничего не заподозрил. Мы можем будить друг друга, если кто-то вдруг задремлет!

Джейк покачал головой:

– Не думаю, что это удачная мысль. А все рассказал вам по одной причине: хочу, чтобы кто-то еще знал обо всем на тот случай, если что-нибудь случится со мной.

– Почему с вами что-то должно случиться?

– Это безжалостный тип и, если он только заподозрит, что я за ним охочусь, наверняка явится по мою душу.

– И все же я тоже хочу участвовать! У меня есть имена двух человек, которых вы считаете потенциальным Мстителем. Если вы не хотите, чтобы я наблюдала за ними вместе с вами, буду действовать самостоятельно.

Моника вздернула подбородок, в ее глазах читался вызов.

– Не заставляйте меня жалеть о том, что я все вам рассказал, – проворчал Джейк.

– А вы даже не пробуйте не допускать меня к действию, – парировала она. Потом, наклонившись вперед, накрыла его руку своей. От неожиданно приятного прикосновения у него словно ток пробежал по телу. – Джейк, ну пожалуйста! – Она убрала руку. – Давайте завтра я приеду к вам домой где-нибудь в половине двенадцатого, и мы приступим?

– Ладно, – наконец согласился он. – Ну что, можем идти?

– Да, – кивнула она.

Поскольку Джейк уже расплатился, они вышли на улицу. Несмотря на вечер, было по-прежнему жарко и душно.

– Здорово, стерва! – послышался сзади низкий голос.

Оба развернулись. Джейк мельком заметил на тротуаре какого-то лохматого брюнета. Тот размахнулся и что-то швырнул в их сторону. Джейк прижал Монику к груди и развернул, чтобы защитить, когда рядом о тротуар ударилась пивная бутылка.

– Какого дьявола? – Джейк посмотрел на незнакомца.

Но тот уже убегал.

Через несколько секунд где-то вдали хлопнула дверца машины.

– Сука! – прокричал лохматый брюнет, когда его машина проехала мимо.

– В чем дело? Кто это? – спросил Джейк, оборачиваясь к Монике.

– Это Ларри Олбрайт. Местный подрядчик, которого я разоблачила несколько дней назад. Он обманул многих домовладельцев, в основном пожилых, сказав, что им нужна новая крыша. А потом не только выставил запредельный счет, но и воспользовался низкокачественными материалами.

– И чем он теперь занимается? Выслеживает вас?

– Сегодня, судя по всему, он именно этим занимался.

– Вы заявили в полицию?

– Нет. Не думаю, что он представляет для меня реальную опасность. Он просто спускает пар. А теперь… спасибо за ужин. До завтра!

Джейк смотрел вслед Монике. Она шла к машине. Выглядела великолепно, последние лучи солнца играли в ее темных волосах. Несмотря на высоченные каблуки, двигалась она плавно и уверенно.

И все же, какой бы привлекательной он ее ни находил, Джейк невольно сознавал: создавшееся положение изначально ничего хорошего не предвещает.

Глава 3

– Не пропустите завтра второй выпуск «Бандитского Канзас-Сити». И как всегда, смотрите «Правильные новости Моники Райт»!

Моника выключила микрофон и камеру.

Сегодня она показала первую часть большого подкаста о растущем влиянии уличных банд. Каждые выходные на улицах Канзас-Сити стреляли; каждую неделю появлялось все больше убитых. В основном бандитские разборки происходили на юге центральной части города.

Моника очень гордилась собой: ей удалось взять интервью у члена уличной банды. Интервью вышло захватывающим, Моника радовалась своей удаче. Однако больше всего она думала о том, что случится ближе к ночи.

Сегодня они с Джейком начнут охоту на убийцу. Холодок возбуждения пробежал у нее по спине, когда она переодевалась из делового костюма в черную блузку с коротким рукавом и черные джинсы. Конечно, и накануне, когда Джейк рассказал ей о замысле шестерых разгневанных мужчин, она испытала настоящее потрясение. Вместе с тем у нее появился повод задуматься. Джейк настолько доверился ей, что поделился самым сокровенным.

Будь она другим человеком и другим репортером, могла бы воспользоваться тем, что он ей рассказал, и записать сенсационный репортаж. Но ее гораздо больше интересовал эндшпиль. Убийцу необходимо убрать с городских улиц и посадить за решетку. Если они найдут убийцу и помогут его арестовать, будет настоящая сенсация! Вот что она хотела: довести дело до конца и передать убийцу в руки правосудия.

Моника не верила, что Джейк Ламонт может стать убийцей, пусть даже в состоянии аффекта. Иначе зачем он ей все рассказал? Правда, она может и ошибаться. Время покажет.

В одиннадцать она бросила в сумку несколько батончиков для перекуса, взяла маленький автохолодильник, куда помещалось несколько банок с газировкой, и вышла из дому. Идя по темному переулку к тому месту, где стояла ее машина, она внимательно следила за прохожими. Вчерашняя выходка Ларри Олбрайта потрясла ее не на шутку. Никогда еще на нее не нападали те, кого она прославляла или ославляла в своих репортажах. Моника села в машину, убедившись, что за ней никто не следит. И все же, повернув на дорогу, она еще какое-то время посматривала в зеркало заднего вида, но не заметила, чтобы за ней кто-нибудь ехал.

Почти весь день она искала в Сети информацию о тех, кого Джейк назвал своими товарищами по несчастью. Нашла два объявления о помолвке. Ник Саймон и Трой Андерсон обручились месяц назад. О других ей почти ничего найти не удалось, но она решила, что сегодня Джейк введет ее в курс дела.

В окне-эркере в доме Джейка горел свет. Моника остановилась на дорожке возле его дома, достала припасы и позвонила в парадную дверь. Он открыл сразу же. На нем были черные джинсы и черная футболка.

– Я все надеялся, что вы передумаете ехать со мной, – заметил Джейк, хмурясь.

– Напрасно надеялись! – отрезала она.

– У меня предчувствие, что нас ждет долгая ночь.

Моника рассмеялась:

– Тогда давайте скорее приступим!

Через несколько минут они сидели в машине Джейка и направлялись к дому Клея Роджерса.

– Расскажите о Клее, – попросила Моника, стараясь не обращать внимания на очень приятный терпкий аромат одеколона Джейка.

– Он работает бухгалтером в фирме по торговле автомобилями. Как-то вечером его подружка вышла на пробежку и не вернулась. На следующий день ее труп нашли в поле. Ее изнасиловали и задушили.

– Настоящая трагедия, – сказала Моника.

– Да, но еще большая трагедия состоит в том, что убийцу нашли, отсмотрев записи с видеокамер, развешанных в том районе. Его зовут Чарли Коэн. – Дайте-ка угадаю. По какой-то причине его освободили.

Джейк кивнул. В слабом свете, идущем от приборной панели, его красивое лицо казалось слишком мрачным.

– Он нанял дорогого адвоката, который уверял, будто Чарли всего лишь хотел попросить ее позвонить по телефону, потому что у него спустило колесо. Момент, когда он хватает ее, не попал на запись. Судья решил, что недостаточно оснований для того, чтобы созывать новое жюри присяжных.

– Значит, вы все испытывали не только боль из-за того, что сами потеряли близких. Вам было больно и обидно и за других.

– Да. – Джейк глубоко вздохнул, плечи его немного расслабились. – Клей самый молодой из всех нас, и он мне нравился, но, если Мститель – он, его нужно остановить.

– Потому-то мы и сидим в машине среди ночи, – кивнула Моника.

Оба замолчали. Они ехали по темным улицам к дому Клея.

Они понятия не имели, когда Мститель снова нанесет удар, но у Моники зародилось предчувствие, что ждать им придется не очень долго. Она считала, что Джейк прав. Мстителю нравится убивать. И что же он предпримет после того, как покончит со всеми, кто причинил зло шестерым? Начнет ли убивать своих бывших товарищей по несчастью?

Джейк повернул на улицу, обсаженную деревьями, остановился у обочины и заглушил мотор.

– Клей живет вон там. – Он показал на противоположную сторону улицы.

Дом оказался маленьким, одноэтажным, с аккуратным палисадником. Света в окнах не было, но, если убийца живет здесь, он может выйти из дому в любую минуту.

– Устраивайтесь поудобнее, – предложил Джейк. Сам он отстегнул ремень безопасности и отодвинул сиденье назад, чтобы можно было вытянуть ноги.

Моника сделала то же самое и открыла сумочку.

– Хотите лакричных конфет?

– Нет, спасибо.

– У меня есть еще кукурузные чипсы, леденцы и сушеные яблоки…

Джейк развернулся на сиденье и посмотрел на нее:

– У вас с собой в самом деле столько припасов?

– Это набор для выживания наблюдателя. Я захватила не только то, чем можно перекусить, но и крем с антибиотиком, лейкопластырь, флакон обезболивающего и еще многое другое.

– Значит, я могу сосать леденцы, пока вы перевязываете мне рану? – улыбнулся Джейк.

– Вот именно. Теперь вы понимаете, что без меня вам не обойтись?

– У меня тоже есть набор для выживания, – признался он.

– В самом деле? Что же в него входит?

– Фонарик и пистолет.

Его слова мгновенно отрезвили Монику. Они не просто сидели в машине среди ночи. Их положение чревато опасностью.

– Надеюсь, вы понимаете, что дело может занять не одну и не две ночи? – спросил Джейк, отвлекая ее от страшных мыслей.

– Понимаю, но не думаю, что пройдет слишком много времени, прежде чем Мститель снова нанесет удар, – ответила она.

– Согласен. – Джейк посмотрел на дом. – Кроме того, возможно, сейчас мы наблюдаем не за тем человеком. Надеюсь, что убийца – не Клей.

– Расскажите о втором… об Адаме Кинкейде.

– Жену Адама убили после того, как она сняла двести долларов в банкомате. Какой-то наркоман выволок ее из машины и зверски избил из-за денег. Прежде чем дело дошло до суда, преступнику предоставили неприкосновенность: он обещал помочь полиции в разоблачении сети наркоторговцев, которые действуют в городе.

– Боже мой, просто не верится! – воскликнула она. – Система обошлась со всеми вами несправедливо.

– К счастью, такие дела случаются не каждый день, в большинстве случаев правосудие все-таки торжествует.

– Но шесть человек так и не дождались справедливости, и это по-настоящему ужасно, – ответила Моника. – Даже не представляю, что вы чувствовали, зная, что Макс Клинтон, убивший вашу сестру, разгуливает на свободе.

– Было нелегко, – признался Джейк.

Моника снова с трудом преодолела порыв дотронуться до него. Она понимала, какое горе и какой гнев испытывали все эти люди.

Джейк взял с торпедо фонарик.

– Я выйду и проверю, стоит ли его машина в гараже. Обидно всю ночь наблюдать за пустым домом! Он ведь мог давно уехать.

– Нет! – Моника схватила его за руку. – Не хочу, чтобы вы проверяли… Это слишком опасно! – Что опасного в том, что я просто загляну в гараж?

– Может зажечься свет или сработает сигнализация…

Джейк мягко высвободился.

– Если это произойдет, применим план Б.

– Что за план Б? – поинтересовалась Моника.

– Вы пригнетесь как можно ниже, а я побегу прочь со всех ног.

Джейк выбрался из машины, стараясь не производить шума.

Не включая фонаря, он перебежал дорогу и подошел к дверям гаража на две машины; в каждой створке двери было прорезано окошко. Но едва Джейк подошел к дверям, перед гаражом зажегся яркий свет. Сердце у него замерло. Неужели где-то в доме включилась сигнализация? Он осторожно заглянул в одно окошко и пустился наутек.

Джейк бежал не оглядываясь. Через три дома заметил большое дерево и спрятался за него. Несколько раз глубоко вздохнул, стараясь унять сердцебиение. Неужели все, что он придумал, было полной глупостью? Да, наверное, но иначе ему никак не найти убийцу.

Прошло несколько минут, свет над гаражом Клея выключился. Никто не выбежал на улицу, чтобы проверить, все ли в порядке. «Скорее всего, – подумал Джейк, – просто сработал датчик движения».

Он выждал еще несколько минут и, убедившись, что больше ничего не произойдет, снова перебежал дорогу к своей машине.

Моника сидела, пригнувшись к самому полу; ее глаза от страха сделались огромными, как блюдца.

– Мы в безопасности? – спросила она встревоженно.

– В полнейшей. Можете выпрямиться.

Она снова устроилась на сиденье и глубоко вздохнула:

– Было страшновато.

– Я вас предупреждал! Ну так что, дальше позволите мне действовать одному? Я буду держать вас в курсе дела и обязательно расскажу, удалось ли мне вычислить убийцу.

– Даже не думайте! – отрезала Моника. – Мы вместе до самого конца.

Откровенно говоря, Джейк надеялся, что она попросит отвезти ее назад и позволит ему дальше действовать самостоятельно. Она отвлекала его, Джейк все время сознавал ее близость и видел в ней не напарницу, а женщину… притом желанную женщину.

Последние два года он старался дистанцироваться от всех знакомых. Прекратил почти всякое общение и сосредоточился на одном: на работе. И останется один навсегда. Такое наказание он назначил себе сам за то, как вел себя в роковой день, когда убили его сестру.

Моника стала первой женщиной за последние несколько лет, которая представляла собой искушение. Он ни на минуту не забывал о ее миниатюрной, но идеально сложенной фигурке. Кожа у нее была нежной и мягкой; ему нравилось, как сверкают ее глаза и как изогнуты губы. Но куда больше физического влечения ему нравилась излучаемая ею энергия. В ней чувствовались любопытство, острый ум и подлинная жажда жизни. Моника напомнила ему о том, каким он был до убийства Сюзанны.

К счастью, она, скорее всего, видит в нем всего лишь средство для достижения своей цели. Поэтому едва ли представляет для него искушение. Ему же хотелось только одного: остановить Мстителя до того, как он нанесет следующий удар.

– Вы видели машину в гараже? – спросила она.

– Да, машина там.

– Должна признать, я страшно перепугалась, когда вдруг зажегся свет.

– Я и сам испугался, – признался Джейк. – Скорее всего, там просто установлен датчик движения.

Он устроился на сиденье поудобнее и посмотрел на дорогу. Они решили, что убийца будет и дальше действовать в пределах тех же временных рамок, что и с четырьмя предыдущими жертвами. Сейчас почти полночь; они просидят у дома Клея до начала третьего, а потом вернутся к дому Джейка.

– Нам будет трудно работать днем после таких ночных бдений, – заметил он.

– У меня нет четкого рабочего графика, – ответила Моника.

– У меня сейчас такой роскоши нет. Ведется строительство небоскреба по нашему проекту. Поэтому мне необходимо каждый день бывать на стройплощадке и корректировать планы с застройщиком.

Она положила руку ему на плечо. Ее пальцы оказались теплыми и мягкими; он невольно вздрогнул и с трудом заставил себя не отстраниться.

– Джейк, по-моему, то, чем вы занимаетесь сейчас, достойно восхищения.

– Мною совсем не стоит восхищаться, – буркнул он, радуясь, что Моника наконец убрала руку.

В машине вдруг стало слишком душно. Джейк завел мотор и включил кондиционер на полную мощность.

– Джейк, у меня чувство, что Мстителя рано или поздно убьют, вмешается в дело кто-нибудь или нет. Он вообразил себя Господом Богом, и, судя по всем признакам, ему это нравится.

– Именно поэтому его надо остановить!

Как ни странно, было гораздо утешительнее обсуждать с Моникой убийства, чем что-либо другое. Ему не хотелось говорить с ней о пустяках. Ему не хотелось познакомиться с ней поближе. Они напарники; у них общая цель, вот и все.

Когда салон машины достаточно остыл, он вырубил мотор.

– Вы говорили, ваши родители умерли. Что с ними случилось? – спросила Моника.

Очевидно, ей, в отличие от него, хотелось познакомиться с ним поближе. Джейк вздохнул. Он редко вспоминал о родителях, которые всю жизнь делали неверный выбор.

– Оба они подсели на наркотики, когда нам с Сюзанной было лет пять. Отец умер от передозировки, когда нам было одиннадцать. Мать много раз пыталась завязать, но ничего у нее не получилось. Она умерла от передоза, когда нам исполнилось восемнадцать.

– Ох… простите. Мне очень жаль, – сказала Моника.

– Спасибо, но это было очень давно. Расскажите о ваших сестрах и отце, – попросил Джейк. Хотя он не хотел слишком много узнавать о ней, ему показалось, что спросить нужно. Во всяком случае, хотелось сменить тему и говорить не о нем и не о его жалкой жизни.

Моника поерзала на сиденье и наклонилась к нему.

– Сестры на пять и шесть лет старше меня. Самую старшую зовут Эдди. Она замужем, у нее две дочки. Работает медсестрой. Элизабет тоже замужем, у нее есть дочка. У них с мужем своя адвокатская фирма. Ну а я с самого рождения только и делаю, что разочаровываю отца. Он очень хотел мальчика.

– Уверен, он не меньше любит вас из-за того, что вы родились девочкой, – ответил Джейк.

– Не знаю, мне всегда казалось, что я должна работать вдвое больше, чтобы угодить ему. Он считает, что я напрасно трачу время и играю в игрушки. Он не понимает, что журналистика – моя страсть и выбранный мною путь.

Следующие полтора часа они говорили о работе. Моника рассказала о своих последних репортажах, в том числе посвященных бандитским разборкам, а Джейк – о задуманных им проектах зданий и о радости, когда видишь, как твои планы воплотились в жизнь.

С Моникой оказалось так легко разговаривать, что Джейк рядом с ней совершенно расслабился. Заметив, что на часах начало третьего, он удивился. Как быстро пролетело время!

– По-моему, нам пора убираться отсюда, – сказал он. – Если Клей – тот, кого мы ищем, и если бы он сегодня что-то задумал, уже давно приступил бы к действию.

– Согласна!

Моника снова пристегнулась. Он последовал ее примеру и завел мотор.

– Вы уверены, что убийца – один из двух? – спросила она, когда Джейк направился назад, к своему дому.

Он задумчиво нахмурился.

– Я уверен, что ни Ник Саймон, ни Трой Андерсон не убийцы. Они оба были потрясены и напуганы, когда убили тех, кого по плану должны были убрать они. Кроме того, я знаю, что они преодолели свои страхи и начали новую жизнь. Оба нашли любовь и больше не желают вспоминать прошлое. В невиновности Мэтта Гаррисона я не так уверен. И все же мне кажется, что убийца – или Клей, или Адам.

– Завтра ночью снова будем следить за Клеем? – спросила Моника, зевнув и прикрыв рот рукой.

– По-моему, нужно следить за ним, пока что- нибудь не произойдет. – В груди у Джейка словно завязался узел. «Что-нибудь» будет убийством еще одного человека, если только он не вмешается вовремя.

Остаток пути оба молчали.

– Вы не боитесь ехать домой? – спросил Джейк, останавливаясь на дорожке рядом с ее машиной.

– Ничего со мной не случится, – заверила Моника. – Завтра в то же время? – спросила она, когда оба вышли из машины.

– Если только не хотите снова со мной поужинать. Вы упомянули, что вам нравится мексиканская кухня. Если вы не против, приглашаю вас в «Эль Чаппос».

В лунном свете ее лицо казалось серебристым; она не скрывала радости, ее глаза сверкнули, она широко улыбнулась. О чем он только думает? И что делает?

– С удовольствием. Раньше я часто туда ходила, и мне нравится тамошняя кухня. Давайте там и встретимся, скажем, около шести.

– Хорошо, – кивнул Джейк, сразу пожалев о своем приглашении.

Через несколько минут Моника села в машину и уехала. Он смотрел ей вслед, пока машина не повернула за угол, потом направился к дому.

Усталость навалилась на Джейка, когда он вошел в спальню и приготовился ко сну. Прошло много лет с тех пор, как он с кем-то общался. Он оттолкнул друзей, которые когда-то поддерживали его в горе и гневе. Они были не только его друзьями, но и друзьями Сюзанны. После ее убийства он не смог с ними видеться – ему было больно.

Сегодня, хотя они с Моникой не говорили ни о чем важном, ее общество подействовало на него благотворно. Моника всколыхнула в нем желание чаще разговаривать, проводить с ней больше времени и делать ее еще большим искушением. Нет, больше он никуда с ней не пойдет! Дурак он был, что пригласил ее поужинать. Она не должна думать, будто стала для него чем-то большим, чем напарницей в поимке убийцы.