Карл Генрих Маркс
Капитал. Том третий

4) Но сюда присоединяется дальнейшее затруднение, которое ещё усиливается, как только различные составные части прибавочной стоимости выступают в форме самостоятельных по отношению друг к другу доходов. Затруднение это заключается в том, что устойчивые определения дохода и капитала взаимно обмениваются и меняются местами, так что, с точки зрения отдельного капиталиста, кажутся лишь относительными определениями, которые, однако, исчезают при рассмотрении всего процесса производства. Например, доход рабочих и капиталистов подразделения I, производящего постоянный капитал, возмещает и вещественно и по стоимости постоянный капитал капиталистов подразделения II, производящего предметы потребления. Таким образом, можно обойти затруднение посредством такого представления: то, что для одного – доход, для другого – капитал, а потому эти определения не имеют никакого отношения к действительному обособлению составных частей стоимости товара. Далее, товары, в конечном счёте предназначенные к тому, чтобы образовать вещественные элементы, на которые расходуется доход, то есть предметы потребления, например, шерстяная пряжа, сукно, проходят в течение года различные ступени. На одной ступени они образуют часть постоянного капитала, на другой – они потребляются индивидуально, следовательно, целиком входят в доход. Можно, следовательно, вместе с А. Смитом вообразить себе, что постоянный капитал есть лишь мнимый элемент товарной стоимости, исчезающий в общей связи. Таким же образом происходит, далее, обмен переменного капитала на доход. Рабочий покупает на свою заработную плату часть товаров, составляющую его доход. Этим самым он в то же время возмещает для капиталиста денежную форму переменного капитала. Наконец, часть продуктов, образующих постоянный капитал, возмещается или in natura или посредством обмена между самими производителями постоянного капитала, – процесс, к которому потребители не имеют никакого отношения. Когда это упускают из виду, то возникает ложное представление, что доход потребителей возмещает весь продукт, следовательно, и постоянную часть стоимости.

5) Помимо той путаницы, которую вносит превращение стоимостей в цены производства, возникает и другая вследствие превращения прибавочной стоимости в различные особые формы дохода, самостоятельные одна по отношению к другой и относящиеся к различным элементам производства вследствие превращения её в прибыль и ренту. Забывают, что стоимости товаров являются основой и что распадение этой товарной стоимости на особенные составные части и дальнейшее развитие этих составных частей стоимости в формы дохода, их превращение в отношения различных владельцев различных факторов производства к этим отдельным составным частям стоимости, их распределение между этими владельцами сообразно определённым категориям и титулам, решительно ничего не изменяет в самом определении стоимости и в законе определения стоимости. Так же мало изменяется закон стоимости вследствие того обстоятельства, что выравнивание прибыли, то есть распределение всей прибавочной стоимости между различными капиталами, и препятствия, которые отчасти (в абсолютной ренте) ставятся земельной собственностью на пути к этому выравниванию, обусловливают отклонение регулирующих средних цен товаров от их индивидуальных стоимостей. Это оказывает влияние опять-таки только на величину присоединения прибавочной стоимости к ценам различных товаров, но не снимает самой прибавочной стоимости и совокупной стоимости товаров как источника этих различных составных частей цены.

Здесь перед нами quid pro quo ^{350}, которое мы рассматриваем в следующей главе и которое неизбежно связано с иллюзией, будто бы стоимость возникает из своих собственных составных частей. В частности, различные составные части стоимости товара приобретают в доходах самостоятельные формы, и в качестве таковых доходов их относят к отдельным вещественным элементам производства как к их источникам, вместо того чтобы отнести их, как к их источнику, к стоимости товара. Они действительно относятся к упомянутым особым источникам, но не как составные части стоимости, а как доходы, как составные части стоимости, достающиеся определённым категориям агентов производства: рабочему, капиталисту, земельному собственнику. Тем не менее можно вообразить, что эти составные части стоимости не происходят от разложения товарной стоимости, а, наоборот, лишь образуют её посредством соединения; тогда-то и получается великолепный порочный круг: стоимость товаров возникает из суммы стоимости заработной платы, прибыли, ренты, а стоимость заработной платы, прибыли, ренты, в свою очередь, определяется стоимостью товаров, и т. д.^[148]

При нормальном состоянии воспроизводства только часть вновь присоединённого труда употребляется на производство и, следовательно, на возмещение постоянного капитала; именно, как раз та часть, которая возмещает постоянный капитал, израсходованный для производства предметов потребления, вещественных элементов дохода. Это выравнивается тем, что указанная постоянная часть не стоит подразделению II добавочного труда. Но постоянный капитал, который (если рассматривать весь процесс воспроизводства, в который, следовательно, включено и вышеуказанное выравнивание подразделений I и II) не есть продукт вновь присоединённого труда, хотя этот продукт невозможно было бы произвести без него, – этот постоянный капитал подвергается во время процесса воспроизводства, в вещественном отношении, случайностям и опасностям, которые могут его уменьшить. (Далее, если рассматривать его со стороны стоимости, то и в этом отношении он может обесцениться вследствие изменения в производительной силе труда; однако это относится лишь к отдельным капиталистам.) В соответствии с этим часть прибыли, следовательно, прибавочной стоимости, а потому и прибавочного труда, в котором (если рассматривать его с точки зрения стоимости) представлен лишь вновь присоединённый труд, служит страховым фондом. При этом дело нисколько не изменяется от того, управляет ли этим страховым фондом страховое общество как отдельным предприятием или нет. Это – единственная часть дохода, которая не потребляется как доход и не служит обязательно фондом накопления. Служит ли она фактически фондом накопления или лишь покрывает пробелы воспроизводства, это зависит от случая. Это также единственная часть прибавочной стоимости и прибавочного продукта, а следовательно, и прибавочного труда, которая наряду с частью, служащей для накопления, следовательно, для расширения процесса воспроизводства, должна будет существовать и по уничтожении капиталистического способа производства. Конечно, это предполагает, что часть, регулярно потребляемая непосредственными производителями, не будет ограничена её нынешним минимальным уровнем. За исключением прибавочного труда на тех, которые в силу своего возраста ещё не могут или уже не могут принимать участие в производстве, отпадает какой бы то ни было труд на содержание тех, кто не работает. Если обратиться к начальному периоду истории человеческого общества, то мы увидим, что здесь нет ещё произведённых средств производства, следовательно, нет постоянного капитала, стоимость которого входит в продукт и который при воспроизводстве в том же масштабе должен возмещаться in natura из продукта в размере, определяемом его стоимостью. Но здесь природа непосредственно даёт жизненные средства и поначалу нет нужды их производить. Поэтому она оставляет дикарю, которому приходится удовлетворять лишь небольшие потребности, время не на то, чтобы использовать ещё не существующие средства производства для нового производства, а на то, чтобы, кроме труда, которого стоит присвоение существующих в природе жизненных средств, затрачивать труд на превращение других продуктов природы в средства производства: лук, каменный нож, лодку и т. д. Процесс этот, если рассматривать его только с вещественной стороны, у дикаря совершенно соответствует обратному превращению прибавочного труда в новый капитал. В процессе накопления постоянно совершается превращение такого продукта избыточного труда в капитал; и то обстоятельство, что всякий новый капитал происходит из прибыли, ренты или других форм дохода, то есть из прибавочного труда, ведёт к ошибочному представлению, будто вся стоимость товаров возникает из дохода. Это обратное превращение прибыли в капитал при более тщательном анализе показывает, что добавочный труд, – который всегда выступает в форме дохода, – служит не для сохранения или воспроизводства прежней капитальной стоимости, а, поскольку он не потребляется как доход, для создания нового дополнительного капитала.

Всё затруднение вытекает из того, что весь вновь присоединённый труд, поскольку созданная им стоимость не сводится к заработной плате, выступает как прибыль, понимаемая здесь как форма прибавочной стоимости вообще, то есть как стоимость, которая ничего не стоила капиталисту и которая поэтому, конечно, не должна возмещать ему ничего авансированного, никакого капитала. Поэтому такая стоимость существует в форме незанятого, добавочного богатства, короче, с точки зрения отдельного капиталиста, в форме его дохода. Но эту вновь созданную стоимость одинаково можно потребить как производительно, так и индивидуально, одинаково и как капитал и как доход. Она частично уже по своей натуральной форме должна быть потреблена производительно. Таким образом, ясно, что ежегодно присоединяемый труд создаёт как капитал, так и доход; что́ и обнаруживается в процессе накопления. Но часть рабочей силы, затраченная на производство нового капитала (следовательно, по аналогии, та часть рабочего дня, которую дикарь употребляет не на то, чтобы присваивать продукты питания, а на то, чтобы изготовлять орудие, посредством которого он присваивает продукты питания), становится невидимой потому, что весь продукт прибавочного труда выступает прежде всего в форме прибыли, – определение, которое в действительности не имеет ничего общего с самим этим прибавочным продуктом, а касается только частного отношения капиталиста к инкассированной им прибавочной стоимости. В действительности прибавочная стоимость, создаваемая рабочим, распадается на доход и капитал, то есть на предметы потребления и добавочные средства производства. Но прежний, оставшийся от прошлого года, постоянный капитал (кроме той части, которая повреждена и, следовательно, pro tanto ^{351} уничтожена, стало быть, поскольку прежний капитал не должен быть воспроизведён, – а такие нарушения процесса воспроизводства подпадают под страхование), рассматриваемый со стороны его стоимости, не воспроизводится посредством вновь присоединённого труда.

Мы видим, далее, что часть вновь присоединённого труда постоянно поглощается в процессе воспроизводства и возмещения потреблённого постоянного капитала, хотя этот вновь присоединённый труд распадается только на доходы: заработную плату, прибыль и ренту. Но при этом упускается из виду, 1) что часть стоимости продукта этого труда не есть продукт этого вновь присоединённого труда, а уже существовавший и потреблённый постоянный капитал; что поэтому та часть продукта, в которой представлена эта часть стоимости, тоже не превращается в доход, а возмещает in natura средства производства этого постоянного капитала; 2) что часть стоимости, которая действительно представляет этот вновь присоединённый труд, не потребляется in natura как доход, а возмещает постоянный капитал в другой сфере, где он приобретает такую натуральную форму, в которой может быть потреблён как доход, но которая, в свою очередь, опять-таки не является исключительно продуктом вновь присоединённого труда.

Пока воспроизводство совершается в неизменном масштабе, каждый потреблённый элемент постоянного капитала должен возмещаться in natura посредством нового экземпляра соответствующего рода, если не того же самого количества и формы, то такой же дееспособности. Если производительная сила труда остаётся прежней, то это натуральное возмещение будет в то же время и возмещением той стоимости, какую постоянный капитал имел в своей прежней форме. Если же производительная сила труда увеличивается так, что те же самые вещественные элементы можно воспроизвести меньшим трудом, то меньшая часть стоимости продукта может вполне возместить in natura постоянную часть. Избыток может в таком случае послужить для образования нового добавочного капитала, или можно будет большей части продукта придать форму предметов потребления, или же уменьшить прибавочный труд. Напротив, если производительная сила труда уменьшится, то на возмещение прежнего капитала потребуется более значительная часть продукта; прибавочный продукт уменьшится.

Обратное превращение прибыли или вообще какой бы то ни было формы прибавочной стоимости в капитал показывает, – если мы отвлечёмся от исторически определённой экономической формы и будем рассматривать это превращение просто как образование новых средств производства, – что всё ещё сохраняется то положение, когда рабочий, кроме труда, направленного на приобретение непосредственных жизненных средств, затрачивает труд на производство средств производства. Превращение прибыли в капитал означает не что иное, как применение части избыточного труда на образование новых, добавочных средств производства. Что это совершается в форме превращения прибыли в капитал, означает лишь, что не рабочий, а капиталист распоряжается избыточным трудом. Что этот избыточный труд должен сначала пройти стадию, в которой он выступает как доход (в то время как, например, у дикаря он выступает как избыточный труд, непосредственно направленный на производство средств производства), означает лишь, что этот труд или его продукт присваивается тем, кто не работает. Но что́ в действительности превращается в капитал, – это не прибыль как таковая. Превращение прибавочной стоимости в капитал означает лишь, что прибавочная стоимость и прибавочный продукт не потребляются капиталистом как доход, индивидуально. Что́ действительно превращается таким образом – это стоимость, овеществлённый труд, или продукт, в котором непосредственно представлена эта стоимость или на который она обменивается после предварительного превращения в деньги.

И тогда, когда прибыль превращается в капитал, не эта определённая форма прибавочной стоимости, не прибыль составляет источник нового капитала. Прибавочная стоимость при этом только превращается из одной формы в другую. Но не это превращение формы делает её капиталом. В качестве капитала теперь функционирует товар и его стоимость. Но то обстоятельство, что стоимость товара не оплачена, – а только вследствие этого она и становится прибавочной стоимостью, – совершенно безразлично для овеществления труда, для самой стоимости.

Недоразумение выражается в различных формах. Например, в том, что товары, из которых состоит постоянный капитал, также заключают в себе элементы заработной платы, прибыли и ренты. Или: то, что представляет для одного доход, для другого представляет капитал, и потому это – просто субъективные отношения. Так, пряжа прядильщика содержит часть стоимости, которая представляет для него прибыль. Следовательно, ткач, покупая пряжу, реализует прибыль прядильщика, для него же самого эта пряжа – лишь часть его постоянного капитала.

Кроме того, что уже раньше было сказано об отношении дохода и капитала, следует заметить: то, что́, рассматриваемое как стоимость, входит с пряжей как составная часть в капитал ткача – это стоимость пряжи. Каким образом части этой стоимости распределяются для самого прядильщика на капитал и доход, иными словами, на оплаченный и неоплаченный труд, – это совершенно безразлично для определения стоимости самого товара (если отвлечься от изменений, обусловливаемых средней прибылью). Однако здесь таится ещё представление, будто прибыль, вообще прибавочная стоимость, есть избыток над стоимостью товара, который образуется лишь благодаря надбавке, взаимному надувательству, прибыли от отчуждения. Если оплачивается цена производства или даже стоимость товара, то оплачиваются, конечно, и составные части стоимости товара, которые представляются продавцу последнего в форме дохода. О монопольных ценах здесь, разумеется, нет речи.

Во-вторых, совершенно верно, что составные части товаров, из которых состоит постоянный капитал, могут быть сведены, подобно всякой другой товарной стоимости, к частям стоимости, которые для производителей и собственников средств производства распадаются на заработную плату, прибыль и ренту. Это есть лишь капиталистическая форма выражения того факта, что всякая товарная стоимость есть лишь мера заключающегося в товаре общественно необходимого труда. Но уже в «Капитале», кн. I было показано, что это ничуть не препятствует распадению товарного продукта всякого капитала на отдельные части, из которых одна представляет исключительно постоянную часть капитала, другая – переменную часть капитала и третья – только прибавочную стоимость.

Шторх выражает и мнение многих других, когда говорит:

«Продаваемые продукты, составляющие национальный доход, следует рассматривать в политической экономии с двух различных точек зрения: как стоимости по отношению к индивидуумам и как блага по отношению к нации; потому что доход нации определяется не так, как доход отдельного индивидуума, по его стоимости, а по его полезности или по тем потребностям, которые он может удовлетворить» («Considérations sur la nature du revenu national». Paris, 1824, p. 19).

Во-первых, это ложная абстракция рассматривать нацию, способ производства которой основан на стоимости, которая, далее, организована капиталистически, как целостный организм [Gesamtkörper], работающий только для удовлетворения национальных потребностей.

Во-вторых, по уничтожении капиталистического способа производства, но при сохранении общественного производства определение стоимости остаётся господствующим в том смысле, что регулирование рабочего времени и распределение общественного труда между различными группами производства, наконец, охватывающая всё это бухгалтерия становятся важнее, чем когда бы то ни было.

ГЛАВА ПЯТИДЕСЯТАЯ
ВИДИМОСТЬ, СОЗДАВАЕМАЯ КОНКУРЕНЦИЕЙ

Уже было показано, что стоимость товаров, или регулируемая всей их стоимостью цена производства, распадается на:

1) Ту часть стоимости, которая возмещает постоянный капитал или представляет прошлый труд, потреблённый в форме средств производства при изготовлении товара; иными словами, стоимость или цену средств производства, вошедших в процесс производства товара. Здесь мы имеем всегда в виду не отдельный товар, а товарный капитал, то есть ту форму, в которой представлен продукт капитала за определённый отрезок времени, например за год; отдельный товар образует лишь элемент товарного капитала, и стоимость его распадается на те же самые составные части, что и стоимость товарного капитала.

2) Ту часть стоимости, которая составляет переменный капитал, измеряющий собой доход рабочего и превращающийся для последнего в его заработную плату, которую рабочий, следовательно, воспроизвёл в этой переменной части стоимости капитала; короче, часть стоимости, в которой представлена оплаченная часть труда, вновь присоединённого в производстве товара к первой, постоянной части стоимости.

3) Прибавочную стоимость, то есть ту часть стоимости товарного продукта, в которой представлен неоплаченный, или прибавочный, труд. Эта последняя часть стоимости принимает, в свою очередь, самостоятельные формы, которые в то же время являются формами дохода: форму прибыли на капитал (процент на капитал как таковой и предпринимательский доход с капитала как функционирующего капитала) и форму земельной ренты, которая достаётся собственнику земли, участвующей в процессе производства. Составные части 2) и 3), то есть та составная часть стоимости, которая всегда принимает форму дохода – в виде заработной платы (конечно, лишь после того, как последняя предварительно прошла через форму переменного капитала), прибыли и ренты – отличается от постоянной составной части 1) тем, что к ней сводится вся та стоимость, в которой овеществляется труд, вновь присоединённый к этой постоянной части, к средствам производства товара. Если же оставить в стороне постоянную часть стоимости, то окажется верным утверждение, что стоимость товара, поскольку она, следовательно, представляет вновь присоединённый труд, всегда разлагается на три части, образующие три формы дохода – на заработную плату, прибыль и ренту,^[149] соответствующие величины стоимости которых, то есть те соответственные доли, которые эти величины составляют от всей стоимости, определяются различными, специфическими, выведенными выше законами. Но было бы неверно обратное утверждение, что стоимость заработной платы, прибыль и рента образуют самостоятельные, конституирующие элементы стоимости, путём соединения которых получается, – если оставить в стороне постоянную составную часть, – стоимость товара; иными словами, неверно было бы утверждение, что они образуют слагаемые составные части товарной стоимости или цены производства.^[150]

Не трудно увидеть, в чём тут разница.

Пусть стоимость продукта капитала, равного 500, будет 400_c + 100_v + 150_m = 650; 150_m распадается, в свою очередь, на 75 единиц прибыли + 75 единиц ренты. Допустим, далее, во избежание ненужных затруднений, что это капитал среднего строения, так что его цена производства совпадает с его стоимостью; совпадение, всегда имеющее место, коль скоро продукт этого отдельного капитала рассматривается как продукт соответствующей его величине части совокупного капитала.

Здесь заработная плата, измеряемая переменным капиталом, составляет 20 % авансированного капитала; прибавочная стоимость, исчисленная на весь капитал, 30 %, а именно 15 % прибыли и 15 % ренты. Вся та составная часть стоимости товара, в которой овеществлён вновь присоединённый труд, равна 100_v + 150_m = 250. Величина её не зависит от того, что она распадается на заработную плату, прибыль и ренту. Соотношение этих последних частей показывает нам, что рабочая сила, оплаченная сотней, скажем, фунтов стерлингов, доставила количество труда, выражающееся в сумме денег, равной 250 фунтам стерлингов. Мы видим отсюда, что рабочий выполнил прибавочного труда в 1½ раза больше, чем труда для самого себя. Если рабочий день = 10 часам, то он работал 4 часа на себя и 6 часов на капиталиста. Итак, труд рабочих, оплаченных 100 ф. ст., выражается в денежной стоимости 250 фунтов стерлингов. За исключением этой стоимости в 250 ф. ст. ничего не приходится делить между рабочим и капиталистом, между капиталистом и земельным собственником. Такова вся стоимость, вновь присоединённая к стоимости средств производства, равной 400. Поэтому произведённая указанным образом и определяемая количеством овеществлённого в ней труда товарная стоимость в 250 составляет предел тех дивидендов, которые рабочий, капиталист и земельный собственник могут извлечь из этой стоимости в форме доходов: заработной платы, прибыли и ренты.

Пусть капитал с тем же самым органическим строением, то есть с тем же самым отношением между применённой живой рабочей силой и приведённым в движение постоянным капиталом, вынужден платить 150 ф. ст. вместо 100 ф. ст. за ту же самую рабочую силу, приводящую в движение постоянный капитал, равный 400; пусть, далее, прибавочная стоимость распадается также в новой пропорции на прибыль и ренту. Так как предполагается, что теперь переменный капитал в 150 ф. ст. приводит в движение ту же самую массу труда, какая раньше приводилась в движение капиталом в 100 ф. ст., то вновь произведённая стоимость была бы по-прежнему = 250 и стоимость всего продукта по-прежнему = 650, но мы имели бы тогда 400_c + 150_v + 100_m; и эти 100_m распадались бы, скажем, на 45 единиц прибыли и 55 единиц ренты. Пропорция, в которой вся вновь произведённая стоимость распределяется теперь между заработной платой, прибылью и рентой, была бы совершенно иная; совершенно иной была бы также величина всего авансированного капитала, хотя он приводит в движение ту же самую совокупную массу труда, что и раньше. Заработная плата составила бы 27³/₁₁%, прибыль – 8²/₁₁, рента – 10 % авансированного капитала; следовательно, вся прибавочная стоимость составила бы несколько больше 18 %.

Вследствие повышения заработной платы изменилась бы величина неоплаченной части всего труда, а тем самым и величина прибавочной стоимости. При десятичасовом рабочем дне рабочему приходилось бы теперь 6 часов работать на себя и лишь 4 часа на капиталиста. Изменилось бы также отношение между прибылью и рентой; уменьшенная прибавочная стоимость делилась бы между капиталистом и земельным собственником в новой пропорции. Наконец, вследствие того, что стоимость постоянного капитала осталась неизменной, а стоимость авансированного переменного капитала возросла, уменьшенная прибавочная стоимость выражалась бы в ещё более пониженной норме валовой прибыли, причём под последней мы понимаем здесь отношение всей прибавочной стоимости ко всему авансированному капиталу.

Изменение в стоимости заработной платы, в норме прибыли и норме ренты, каково бы ни было действие законов, регулирующих взаимоотношение этих частей, может совершаться лишь в пределах, определяемых величиной вновь созданной товарной стоимости = 250 единицам. Исключение имело бы место лишь в том случае, если бы рента покоилась на монопольной цене. Это нисколько не изменило бы закона, но лишь усложнило бы исследование. Ибо если бы мы в этом случае стали рассматривать только самый продукт, то изменение обнаружилось бы лишь в распределении прибавочной стоимости; если же мы стали бы рассматривать относительную стоимость этого продукта по сравнению с другими товарами, то мы нашли бы лишь то различие, что часть прибавочной стоимости последних переносится на этот специфический товар.

Повторяем вкратце:

Прежде всего прибавочная стоимость понизилась на одну треть своей прежней величины, со 150 до 100. Норма прибыли понизилась несколько более, чем на одну треть, с 30 % до 18 %, так как уменьшенная прибавочная стоимость исчисляется теперь на возросший авансированный совокупный капитал. Но и она упала далеко не в том отношении, как норма прибавочной стоимости. Эта последняя со 150/100упала до 100/150, то есть со 150 % до 66²/₃%, в то время как норма прибыли понизилась лишь со 150/500до 100/550, или с 30 % до 18²/₁₁%. Таким образом, норма прибыли падает относительно больше, чем масса прибавочной стоимости, но меньше, чем норма прибавочной стоимости. Далее, мы видим, что стоимости, как и массы продуктов, остаются неизменными, раз применяется то же самое количество труда, хотя авансированный капитал вследствие увеличения его переменной составной части увеличился. Это возрастание авансированного капитала отозвалось бы, конечно, очень чувствительно на капиталисте, начинающем новое предприятие. Но с точки зрения воспроизводства в целом возрастание переменного капитала означает лишь одно, – что бо́льшая часть стоимости, вновь созданной при помощи вновь присоединённого труда, превращается в заработную плату и, стало быть, прежде всего в переменный капитал, вместо того чтобы превращаться в прибавочную стоимость и прибавочный продукт. Следовательно, стоимость продукта остаётся неизменной, так как она ограничена, с одной стороны, постоянной капитальной стоимостью = 400, с другой стороны – цифрой 250, которой представлен вновь присоединённый труд. Но обе эти величины остались неизменными. Новый продукт, поскольку он сам снова входит в постоянный капитал, представляет в данной величине стоимости ту же, что и прежде, массу потребительной стоимости; следовательно, та же самая масса элементов постоянного капитала сохраняет ту же самую стоимость. Иначе обстояло бы дело в том случае, если бы заработная плата повысилась не потому, что рабочему стали давать бо́льшую долю стоимости продукта его собственного труда, но если бы он стал получать бо́льшую долю стоимости продукта своего собственного труда потому, что упала производительность труда. Тогда вся стоимость, в которой выражается то же самое количество труда – оплаченного и неоплаченного – осталась бы неизменной; но масса продукта, в которой представлено это количество труда, уменьшилась бы и, следовательно, возросла бы цена каждой соответственной части продукта, так как каждая такая часть представляет теперь большее количество труда. Повышенная заработная плата в 150 единиц представляла бы не больше продукта, чем прежняя заработная плата в 100; пониженная прибавочная стоимость в 100 единиц представляла бы лишь ²/₃ того продукта, 66²/₃% той массы потребительных стоимостей, которая прежде выражалась в 100. В этом случае вздорожал бы и постоянный капитал, поскольку в него входит этот продукт. Но это не было бы следствием повышения заработной платы, – а, наоборот, повышение заработной платы было бы следствием вздорожания товаров и следствием пониженной производительности того же самого количества труда. Здесь возникает иллюзия, будто повышение заработной платы удорожило продукт; в действительности повышение это является не причиной, а результатом изменения стоимости товаров вследствие понижения производительности труда.

Если, наоборот, при прочих равных условиях, когда, следовательно, прежнее количество затраченного труда было бы представлено, как и раньше, в 250 единицах, повысилась или упала бы стоимость применённых трудом средств производства, то и стоимость той же массы продукта повысилась бы или упала на ту же самую величину. 450_c + 100_v + 150_m составляет стоимость продукта = 700, тогда как 350_c + 100_v + 150_m даёт для стоимости той же самой массы продукта лишь 600, вместо прежних 650 единиц. Следовательно, когда растёт или уменьшается авансированный капитал, приводимый в движение тем же самым количеством труда, тогда, при прочих равных условиях, увеличивается или падает стоимость продукта, – раз увеличение или уменьшение авансированного капитала происходит вследствие изменения величины стоимости постоянной части капитала. Наоборот, она не изменяется, если увеличение или уменьшение авансированного капитала вызвано изменением величины стоимости переменной части капитала при неизменной производительной силе труда. Увеличение или уменьшение стоимости постоянного капитала не компенсируется никаким противоположным движением. Увеличение же или уменьшение стоимости переменного капитала при неизменяющейся производительности труда компенсируется обратным движением прибавочной стоимости, так что стоимость переменного капитала плюс прибавочная стоимость, то есть стоимость, вновь присоединённая трудом к средствам производства и вновь созданная в продукте, остаётся неизменной.