John Hall
Терма

Глава 13

Христ помогла мне одеться под громогласный ор главного врача. Тут-то я и понял, что ей теперь некуда деваться, и всё по моей вине.

«Не надо было заезжать по роже этому напыщенному кретину. Ведь если теперь, после моего удара по щам докторишки, Христ вернётся, ей не дадут вздохнуть и проще будет сразу валить куда-нибудь на борт к другим мусорщикам», – мысли ни на секунду не оставляли меня в покое.

Валькирия и Нэк, взяв меня под руки, пошли в сторону назначенной встречи. Я перебирал ногами и чувствовал то, насколько ничтожна та работа, которую я сейчас осуществляю, и задал себе один единственный, очень логичный, вопрос: «А что я буду делать в рамках второй части экспедиции?» Думаю, я успел бы восстановиться, хотя бы чуть-чуть, если бы не столь сжатые сроки. Сейчас же моё состояние только усугублялось и катилось в тартарары.

– Слышь, Христ, – я обратился к хилеру, – чёт меня колбасит.

– Ага, я чувствую. У тебя лёгкий жар, и сам ты похож на нечто зеленое. Как только придём на место и всё обсудим, я сразу метнусь на поиски обезболок и стимуляторов. Без этого стафа ты скочерыжишься быстрее, чем я покину ИЛ, – пробормотала она с лёгким смешком.

– А ты никогда раньше не была на поверхности? – Нэк метнул на неё пытливый взгляд. Он за всю свою длинную жизнь, пускай крайне редко, но выбирался по ту сторону крепких стен исследовательской лаборатории.

– Как-то не было ни возможности, ни потребности, – проговорила валькирия.

– Слушай, это печально, – он, не отпуская меня, пожал плечами, от чего у меня внутри что-то щелкнуло, вызвав нестерпимую боль.

– Я тебя так опечалю, если ты ещё раз сотворишь подобное! – из горла вырвался рык.

– Да я это уже понял, – буркнул он в ответ, – больше не буду. Кстати, у меня было время, чтобы поколдовать над двумя приколюхами: первая – это ещё один костюм. Он предназначался кому-нибудь из медицинского и, если бы она не нашла тебя, нам пришлось бы искать самостоятельно. А второе… Я дёрнул наших химиков-фармакологов и дал им очень важное задание. Короче, если у них получится, то введём тебе экспериментальный препарат, стимулирующий образование костной ткани и тут же, если ты не завернёшь ласты в первые несколько часов, будет ещё одна сыворотка, которая будет стимулировать способность организма образовывать белковые, то есть мышечные волокна.

– То есть я либо сдохну, либо нет… Так?

– Чуть больше, – хмыкнул Нэк.

– Это как? – волна недовольства опять начала меня накрывать.

– Ты либо помрешь, либо нет, – снова хмыкнул он. – Сам подумай, тебе же две сыворотки будут вводить, по очереди.

– Ты ж… хороший человек, – проговорил я сквозь зубы.

Этот человек выводил меня из состояния равновесия всё чаще и целенаправленнее.

– Кстати, по всем ожиданиям это будет нереально болезненным мероприятием, которое нельзя будет глушить анестезией. Так что можешь заранее готовиться морально к адовой боли. Лучше подумай о другом. Возможно, благодаря тебе и настолько экстренной ситуации как раз ты станешь тем самым толчком для дальнейшего продвижения и развития области, связанной с медициной и фармакологией. Вот просто возьми и подумай об этом.

– Вот об этом-то я вообще не хочу думать, – сказал я, глядя в пустоту, – мне вообще не улыбается влезть в шкуру одного хомячка-пробирочника, которыми заполнены мусорки и из которых, благодаря их количеству, можно сшить шикарное манто!

– Хочешь… не хочешь… выхода нет, – проговорил Нэк, и от этих слов в голове проскочила строчка старой песни: «…Ключ поверни и полетели!», внутри всё сжалось то ли от осознания того, что он прав, то ли от полного отсутствия желания признавать, что выхода нет.

Меня кое-как дотащили до отсека отдыха, предназначенного для членов лаборатории и тех, кто работает на лабораторию. В самой комнате мне помогли лечь. Состояние было крайне нестабильным. Меня бросало то в жар, то в холод. Нэк показал, как активировать регулярный мониторинг физического состояния носителя костюма. И теперь вокруг и над моей рукой постоянно светилось табло с перечислением всего того, что творилось с моим организмом. Цвет самого меню слегка преобразился с того момента, когда мы с Христ бежали после моей встречи с Краской обратно в медицинское крыло. Теперь меню больше отливало рыжевато-красным, и это давило на психику.

Краска пришла примерно через час после того, как мы прибыли в отсек отдыха. Всё это время мы просто ждали, коротая его за бессмысленным трёпом о прошлом. Так же мы с Нэком рассказали Христ о том, с кем она связалась и о том, чего теперь не сможет избежать. Поделились о непонятных неизученных явлениях, которые могут быть живыми организмами, живущими в подледье, и о которых никто раньше не слышал.

– Здрасьте! – сказала Краска максимально дерзко. – Чё хотел? – она обратилась к Нэку, который сидел на койке рядом с Христ.

Лицо валькирии застыло в удивлении.

– Ну, во-первых, в наших рядах пополнение. Вот, знакомься, это Христ, – сказал он, после чего на лице Краски застыло выражение надменности, а взглядом можно было заморозить.

– Да, я её уже видела, – сказала она и цокнула языком, бросив ядовитый взгляд в мою сторону.

– А вот я рада познакомиться с тобой, – воскликнула Христ, нацепив милую улыбку.

– Ладно, я пойду, – Краска развернулась на пятках и зашагала в сторону выхода, – мне ещё собираться надо, я скоро покидаю ИЛ.

– И куда ты собираешься отправиться? – ехидно спросил Нэк.

– Куда-нибудь… Ходят всякие легенды, что есть места, где вообще нет льда, где его больше нет и никогда не будет, а, возможно, никогда раньше и не было.

– Ну… – протянул он. – Слухи-слухами, а реальность чуть более суровая. Мы не так давно смогли восстановить связь со спутниками над нашей планеткой и увидели, что весь шарик покрыт бело-синим холодом.

– Значит, отправлюсь куда угодно. Разве есть разница, куда отправиться?

– Может, ты всё-таки угомонишь своё упрямство и пойдешь с нами до самого конца? – встрял я в их перепалку, замечая, что её плечо нервно дёрнулось.

– А что за странный звук? – воскликнула Христ.

Причём этот вопрос был совсем не в тему, но именно он разрядил обстановку и приковал все внимание к себе.

– Да ё… – Нэк вскочил с места, сопровождая свои действия громким матом.

Он смотрел на меню моего костюма со всеми показателями. То стало алым и медленно мигало. Поскольку я был не в самом лучшем состоянии, то не стал строить никаких догадок на тему своего самочувствия, доверившись всем собравшимся.

– У тебя есть возможность дёрнуть что-нибудь из медикаментов? Только быстро?! – проговорил Нэк, обращаясь к Христ.

– Не-а, нет, – она мотнула головой, – но ты же говорил про каких-то лаборантов, которые занимаются сыво…

– Краска, так, я сейчас наберу Джину, – Нэк резко перебил её.

– Это тот, который надсмотрщик?

– Да, точно! Берёшь его и быстро бежишь в медицинский. Там собираешь полный набор того, что сейчас напишет наш хилер, и пулей сюда.

– А почему не она?! – возмутилась Краска.

– Потому что она мне тут нужна, чтобы поддерживать состояние, – сказал Нэк. – Так, ему бы пожрать чего-то.

– Вот, возьми, – не раздумывая ни единой секунды, Краска достала из кармана батончик и передала его мне, – не смей подыхать. Ты понял?! – её губы подрагивали.

– Не дождешься, – подмигнул я. – Но спасибо тебе, – и с трудом взял батончик дрожащей рукой.

– …Да. быстро сюда! Встретишься с девушкой по имени Краска, сопроводишь её и медикам, и там от имени ИЛ и лабораторного корпуса возьмешь все то, что она назовет, – быстро тараторил Нэк.

Христ что-то быстро строчила в небольшом блокнотике, который достала из кармана белого халата.

– Расслабьтесь, чуваки. Всё нормально, не суетитесь, – проговорил я внезапно тихо. Буквально за минуту до этого я был полон сил, несмотря на жар, а сейчас словно выкачали всё, и я просто лежал, стараясь уследить за событиями, происходящими вокруг. Так же я внезапно понял, что не могу сосредоточиться на какой-то одной точке и мой взгляд сам по себе перескакивает и что-то ищет, но не может найти.

– Ребятки, – послышался голос Христ, – кажись, он готов отъехать… – спустя пару мгновений она воскликнула: – Готов, и неизвестно сколько ещё сможет продержаться.

– Я тебя понял, – проговорил Нэк и его рука быстро зашевелилась – Ага… да! Фарма?! Это Нэк… тот самый… Что с моим приказом?! Когда обе сыворотки будут готовы?! – его голос начал срываться на злость. – У вас есть полчаса. И первая, которая для костей, ровно через тридцать минут должна быть у меня!

– Что еще за сыворотка? Какая еще «первая»? – спросила Краска, лицо которой выражало непонимание и шок от событий, в которых она даже не хотела принимать участия. От которых она хотела избавиться и попробовать в скором времени наладить самый обычный быт.

– Ах да, – Нэк перевёл на неё взгляд, – я попросил разработать и дал некоторые научные догадки на тему фармакологии и проверки взаимодействия тех препаратов, которые сейчас, к сожалению, тестируют без меня какие-то студенты.

– Ты совсем с головой не дружишь?! – закричала Краска, которая явно не ожидала услышать такое.

– Погодь, всё равно, особо терять нечего. Тут либо попытка завершится успехом, либо нет. А наш дорогой друг, ты только представь, оказался провокатором, который, возможно, сдвинет уровень нашей медицины на несколько шагов вперед! Это же прогресс!

– Краска… – прохрипел я, теряя связь с реальностью. – Крас-ка… – повторил я, случайно разбив её имя на две части. Та повернулась, чтобы посмотреть на меня.

– Краска… не парься… я выживу, – у меня получилось сфокусироваться только сейчас и только на этих невероятных звездах, в которых сверкнули бриллианты слез.

– Падла, – прошипела она сквозь зубы, – Падла… – сказала она громче и топнула ногой один раз, после чего застыла на несколько секунд. В это время внутри неё копилась злость, которая выплеснулась долгой чередой непечатных слов и мерным, жестким, громким топаньем одной ногой. Христ и Нэк не осмелились подойти к моей напарнице, так как было видно, что это приступ истерики, и попытка контролировать данное состояние может закончиться плачевно для всех.

– Старикан, я тебя найду даже в аду, если ты сдохнешь здесь! – сказала она после того, как отдышалась. – Где Джин?! – она обратилась к Нэку, который разговаривал с кем-то.

– Скоро будет! Правда, я боюсь миксовать медикаменты, – лицо его выражало тревогу. – Конечно, нельзя миксовать, но нам в любом случае необходим запасной план.

– А ты чё стоишь как вкопанная?! – спросила Краска, обратившись к валькирии, прислонившейся к стене спиной. – Делай что-нибудь!

– Успокойся, буду делать тогда, когда в этом будет смысл. Сейчас смысла нет. Лишний раз дергать его – делать только хуже. Мне это никаким боком не впало, ясно? – если бы взглядом можно было бы заморозить, то комната бы покрылась толщей льда. – Так что меньше паники, никакой истерики и простое бездушное ожидание. Иначе можно сразу нести черный мешок.

– Что ты сказала?! – глаза Краски налились кровью. – Какой мешок?!

– Ладно, забыли, была не права. Но я серьезно, паника и истерика сейчас наши враги. Нам нужно сохранять спокойствие, – сам саб-зиро замерз бы, услышав тот тон, которым вещала валькирия, – только так мы вытащим этого товарища из того состояния, в котором он находится.

Джин подоспел спустя несколько минут. Он тяжело дышал и потихоньку матерился, его выражение лица выдавало крайнюю степень недовольства. Но страх и низкое положение в сравнении с Нэком не давало ему перейти грань недозволенного.

– Да? – спросил он грубо и в пределах своей головы пометил крестиком всех находящихся в комнате моих коллег по экспедиции и подыхающего меня.

– Бери Краску, – сказал Нэк, – и быстро веди её в медицинское. Там… Так, ты список подготовила? – последний вопрос уже относился к Христ.

– Угу, – она кивнула и протянула аккуратно вырванный из блокнота листик.

– Какая редкость, – проговорил он и внимательно осмотрел полученный кусочек бумаги, – блокнот… откуда? – он был явно удивлён увиденным, так как до этого не обращал внимания на валькирию. – Так, простите, отвлекся, – он кашлянул в кулак, – вот, возьми это и бегом за препаратами, иначе мы распрощаемся с одним телом, что сейчас тупо болит.

Краска резким движением выхватила клочок бумаги, поймав взгляд Джина, полный презрения. Они вылетели из комнаты отдыха, наполняя длинный пустой коридор стуком шагов. Всю дорогу до медицинского они молчали, лишь изредка останавливаясь, чтобы перевести дух и смахнуть пот с лиц.

– Интересно, насколько быстро они смогут сгонять туда-обратно? – промямлила Христ, однако Нэк это услышал.

– Учитывая тот факт, что нам особо негде бегать и в соответствии с этим нет необходимости в беговых тренировках… То дистанция, которую человек в наше время способен преодолеть бегом, не так уж велика. Значит, бежать они будут не быстро, с остановками на подышать и поматериться. Так что, моя родная, нам ничего не остается, кроме как следить и отлавливать нашего гаврика, чтобы он не успел сбежать до того момента, пока наши спринтеры не вернутся.

– Мне не улыбается такая перспектива.

– Ты хочешь сказать, что мне нравится? Я тоже не в восторге. Кстати, потом у меня для тебя есть… – прервавшись на пару мгновений, заметил Нэк. – Ладно, потом отдам. Сейчас нет ни времени, ни желания бежать в лабу.

– А что там?

– Всё потом, сейчас некогда об этом, – Нэк был холоден, хоть и пожирал хорошенькую Христ глазами. Мне оставалось лишь молча наблюдать за всем происходящим. Было то нестерпимо холодно, то невозможно жарко. Тело дергалось в треморе, и это было чем-то страшным и непонятным. В какой-то момент межреберные мышцы сдавились с обеих сторон, и меня окольцевала более сильная, удушающая боль. А душила она, сковывая и отнимая возможность сделать полноценный вздох. Эта судорога одной широкой мебельной иглой пронзила меня изнутри, вдоль линии реберных костей, будто пронзала самое хрупкое место, чтобы вонзиться в костный мозг и заполнить собой всё пространство внутри.

– Слышь, ему совсем плохо, – произнесла Христ, которая села рядом с моей койкой, – ему совсем плохо… Мы его скоро потеряем, – глаза валькирии стали большими и круглыми из-за резкого звука, который выдал мой костюм. Это спровоцировало Нэка выругаться, подлететь к моему телу и упасть на колени рядом с плечистой девушкой.

– Тепло упало до критического уровня, – он изучил меня быстрым взглядом и обнаружил тот батончик, который дала Краска, нераскрытым. – Ох-хо-х! Хера се, что у тебя есть! Я с детства такого не видел!.. – выдохнул он. – Так, родной! Не в мою смену! – не поворачиваясь к Христ, он быстро начал тараторить: – Милая, сядь-ка как-нибудь так, чтобы ты смогла положить его голову себе на ноги, – его взгляд обласкал каждый изгиб её фигуры, – надо сделать так, чтобы я смог его покормить, иначе он отъедет не от боли, а от недостатка тепла.

Христ, не теряя ни секунды сделала так, как ей сказал Нэк, а тот принялся меня кормить; получалось у него очень плохо из-за моего практически бессознательного состояния.

Костюм ревел настолько громко и противно, что бывший коллега был вынужден залезть в панель управления и сделать звук чуть тише. Планомерно, мне становилось всё хуже и хуже из-за необдуманных действий, когда я забил на своё состояние.

– Мы стабилизировали его состояние, – сказал Нэк.

– Ага, с внезапно умирающего до медленно умирающего, – усмехнулась Христ, после чего послышался еще один непонятный звуковой сигнал.

– Да? – проговорил Нэк. – Молодцы! И? Где вы с сывороткой?.. Где?! Самому прибежать? – в его голосе были нервозность и недовольство. – Чё, реально никакого бегунка нету? Реально самому к вам тащиться? – правый глаз начал подёргиваться после каждого слова. – Ладно, хорошо, я прибегу, – срываясь с места и не сказав Христ ни слова, он вылетел из комнаты.

Так мы остались наедине с валькирией, которая не имела ни малейшего представления о том, как быть, если стабильное состояние приближения к концу жизни вновь разгонится до максимума и приблизит меня к реке под названием Ахерон.

Я не знал, сколько времени прошло к тому моменту, когда вернулись Краска с Джином. В сумках у них были медикаменты, необходимые не только для того, чтобы попробовать спасти мою жизнь, но и для того, чтобы в экспедиции было чуть больше, чем бинты, антисептик и лёгкое обезболивающее.

Моя напарница, в сопровождении надсмотрщика, влетела в комнату, заставив дежурящую Христ подскочить с пола. Несколько секунд они молча переглядывались. Краска тяжело дышала, Джин тоже пытался восстановить свое дыхание, получалось у него намного хуже из-за постоянного мата, которым он крыл весь белый свет, состав членов нашей экспедиции и меня, то сгорающего изнутри из-за реки Стикс, несущейся по моему организму, то стучащего зубами из-за влияния озера Коцит.

– Что с ним, как он? – спросила Краска, проглотив достаточно кислорода.

– Плохо и становится только хуже, – сказала Христ, переведя взгляд на меня.

– А Нэк куда подевался?

– Он отправился за сывороткой, – коротко ответила валькирия, – её должны были принести, но, видимо, что-то пошло не так, и в итоге ему пришлось бежать самостоятельно.

– И давно он отчалил?

– Да, достаточно. Думаю, скоро вернется, – Христ говорила спокойно, медленно, стараясь не поддаваться панике, которая явно заползала всё глубже в сердце Краски.

– Так, ладно, – та протянула Христ сумку, – на, лечи. Ты ж тут доктор, не я.

– Нельзя, – спокойно сказала хилер, – пока что самый лучший вариант – это вообще не делать ничего. Судя по всему, мной услышанному, если мы начнем мешать препараты, то наш дорогой стариканчик откинется, даже не попробовав спуститься на этаж ниже.

– О каких этажах ты говоришь?! – презрение так и сквозило в голосе Краски.

– Я про ад, – парировала Христ, – так что единственное, что нам остается, ждать этого, дерганого.

Услышав, как хилер обозвала Нэка, Краска расхохоталась:

– А кстати, ты права! Нэк, он действительно дерганый! Будто бы его подключили к розетке, и после этого он до сих пор не может отойти! – Краска просмеялась, заставив Джина и Христ посмотреть на нее так, будто бы она окончательно лишилась рассудка. – Так, ладно, сейчас найдём, как он это вытворяет, – она начала шевелить рукой, быстро перемещаясь по меню в поисках нужной функции. – О! Нашла!

Она обрадовалась и тут же выбрала необходимый пункт меню, после чего перед ней возникло окно: «Гарнитура не подключена, использовать сигнализационные динамики и вспомогательный микрофон?»

– Ну, да?! Наверное… – после нехитрых манипуляций на мелькающем экране возник список возможных подключений, в котором были расписаны лишь длинные номера. Краска начала пролистывать длинный лист. Она громко ругалась, тем самым стараясь не сдерживать своё негодование, пока не заметила промежуток в длинных сочетаниях цифр и букв. Напарница вернулась к тому месту, которое уже успела промотать, и увидела там три строчки «прототип один», «прототип два», «прототип три».

– Как думаешь, какой тебе нужен? – спросила Христ, которая внимательно смотрела за каждым движением. Даже сквозь пелену надвигающейся вуали смерти я смог рассмотреть огоньки беззлобной зависти, которыми горели её глаза.

Краска молча нажала на «прототип один». Несколько секунд полной тишины пронзили мое тело внезапной болью, источником которой была вибрация материи моего термокостюма и его приглушенный визг, который быстро смешался с моим полу-хрипом, не совсем криком и не до конца стоном боли. В глазах резко потемнело; таким образом, мой контакт с реальность оборвался, окунув меня в плотную материю нескончаемого космоса и пустоты.

«Значит, мой костюм был сделан самым первым?» – мелькнула мысль в моей голове в тот момент, когда последняя фаланга среднего пальца ушла под темную воду того мира, откуда практически никогда не возвращаются.

Глава 14

– Слышь, а чё неаккуратно так?! – послышался первый голос сквозь звон и заложенные уши.

– Потому что плавнее надо, и баланс держи тоньше! – второй голос буквально впивался в мозг, от чего создавалось впечатление, что резко взмываешь ввысь на большой скорости.

– Какой баланс?! О каком «плавнее» ты мне втираешь?! – появился третий голос, он звучал словно издалека.

– В смысле, какой? Обычный, чёрт побери, баланс! Смотри на приборы, ты уровень видишь? – владелец второго голоса продолжил мысль третьего. – Проведи параллель с землей, иначе мы смачно так шмякнемся на землю из-за сорвавшихся лебедок.

– Кстати, вы там нормально зацепились или так, что можно начинать паниковать? – встрял владелец первого голоса.

– Да нормально всё, не бзди там, – голос сквозил уверенностью. – А ты плавнее двигай. Сначала отпускаешь одну сторону, потом другую, как только поймаешь точку баланса, зажимаешь обе стороны и начинаешь погружать нас ниже и ниже. Потом перецепимся.

Открыв глаза, я сразу зажмурил их: свет настолько сильно резал глаза, что в уголках быстро скопились слёзы. Глубоко и медленно вдохнул, словно пытаясь что-то услышать, почувствовать. Но внезапная мысль молнией пронзила сознание: нет боли. Я мог дышать и при этом не чувствовал никакой боли!

Из лёгких вырвался грубый и хриплый стон. Хотелось заорать и спросить, что тут происходит, кто эти люди вообще, но всё, на что меня хватило, – это только стоны.

Через несколько секунд меня тряхнуло так жестко, что создалось впечатление, словно я съехал с огромной горки и всем своим весом приложился о стену. О ледяную стену. Радовало, что падение было непродолжительным, а удар – несильным.

– Да… – я слышал череду непечатных эмоций, который тайфуном вырвались из человека, которого я услышал вторым и про себя так и прозвал «второй». – Ну что ж ты делаешь?! Нельзя ж так резко! Нельзя! – в голосе сквозили недовольство и переживание. Причём, как выяснилось, эти слова были обращены ко мне.

– Главное, что очнулся, – проговорил голос того человека, которого я про себя назвал «первым». – Ты же очнулся, нет?

– О, глянь, реально очнулся! – третий засмеялся. – И дышит так хорошо, так мягко.

Видимо, этот же человек мягко приподнял мою руку и принялся считать пульс, шёпотом проговаривая его частоту:

– Такой ровный и мягкий, как у ребенка.

– М-м-м… – свет бил по глазам, заставляя прикрывать из, хотя, если быть честным, то даже простой осмотр окружающих давался с трудом: с непривычки глаза не могли сфокусироваться ни на одном предмете. К тому же меня напрягала проблема со слухом, словно я находился под толщей воды. Это мало того, что было неприятно, так ещё из-за искажения я не мог расслышать и различить голоса тех, кто топтался вокруг меня.

– О, в сознании, – второй человек, судя по интонации, был приятно удивлён этой новостью, но тут нас нехило тряхнуло из стороны в сторону.

Раздалась череда ругательств со всех сторон. Тут же раздался чей-то серьёзный и в то же время возбуждённый голос:

– Так, ты быстро за управление, я на стабилизацию. Если мы быстро не опустимся своими силами, то молниеносно спустимся автоматически.

Я вновь постарался открыть глаза, но им всё так же было больно воспринимать свет. Поэтому, чтобы не мучиться, я решил поступить проще: закрыл глаза и в скором времени провалился в приятный крепкий сон. Мне даже ничего не снилось. Я словно окунулся в тёплый воск или кисель и находился внутри, пропуская тепло внутрь себя.

Спустя какое-то я вновь открыл глаза – меня окружала темнота. Тьма, которая не причиняла боль, а которая погрузила моё уставшее сознание в свою приятную тишину, помогая восстанавливать силы. В этой темноте я ощущал себя словно заново рождённым. Наслаждаясь возможностью дышать без боли, я начал получать удовольствие от света, который мягким свечением покрывал каждый предмет в этой комнате.

– Пора, наконец, разобраться со всем и понять, где я, с кем и почему, – проговорил я, приподнявшись на локтях на кровати, – потому что мне не совсем нравится то, как меня выдернули из жизни?

В моей голове промелькнули воспоминания о больничном крыле, о Христ, о Нэке и о Краске. Чёрт! Краска! Что с ней?! Где она сейчас?! Встав с койки на шатающихся ногах, я принялся оглядываться в поисках костюма. Оглянувшись, я понял, что нахожусь не в лаборатории, а в исследовательской капсуле и, скорее всего, где-то в подледье.

– Что происходит?! – я начал изучать себя в попытке понять хоть что-нибудь. Для этого задрал майку, чтобы посмотреть, как обстоят дела с моим телом. Оно было в полном порядке и даже чуть больше. Словно за то время, пока был без сознания, я сбросил десяток лет. И в общем состояние было не просто отдохнувшим, а словно выторговал у кого-то, за бесценок, эликсир молодости и пустил его по сосудам. Однако меня напрягали мысли о том, где я и с кем я. Даже капсула, на которой я оказался, отличалась и от скарабея, и от той, на которой мы крайний раз устраивали вылазку за фильтрами.

«Устроим небольшой разведывательный рейд», – подумал я и отправился изучать новое место практически на носочках.

Спустя какое-то время я устало выдохнул.

– А вопросов меньше у меня не стало, – хмыкнул я, посмотрев в лобовое, за которым была кромешная тьма. Но самое неприятное заключалось в том, что я не представлял, где находятся Краска и Христ. Отойдя от окна, я направился к пульту: он был стандартного типа, но с более расширенным количеством датчиков, редукторов и кнопок, назначение которых скрывалось за иконками и сокращениями. На удивление, я смог понять большую часть, поскольку много лет назад сам приложил руку к тому, чтобы начать разработку данных интерфейсов и потом передал в соответствующие отделы. Некоторые обозначения были совершенно незнакомыми, и это было поводом для моего любопытства, которое, я не мог утолить прямо в этот момент по ряду причин.

– Ладно, – протянул я недовольным шепотом, – надо посмотреть, где тут отсеки для отдыха и кто там, – и двинулся дальше.

Стопы касались холодного пола и издавали легкий шуршащий звук.

Я подошел к одной мембране между отсеками. Над проемом горела красная табличка с надписью «Автоматическое открытие отключено». Меня это позабавило. Справа от рамы, в которую были вмонтированы ставни, была небольшая кнопка в цвет всего салона капсулы с небольшой, но очень яркой белой лампочкой в самом центре. Мне ничего не оставалось, кроме как нажать на неё и посмотреть, что произойдёт дальше. Как и ожидалось, двери с мягким шорохом открылись. Из помещения раздалось тихое мерное сопение, и от этого внутри стало как-то тепло.

– Так, там лежат двое. И, скорее всего, это Краска и Христ. Конечно, есть вероятность того, что это не они, но она ничтожно мала, чтобы париться об этом, – пошептал я.

С того момента, как очнулся, я не мог не озвучивать каждую свою мысль. Хоть пару раз мне удалось сдержать свой порыв, но это не всегда заканчивалось успехом. В комнате кто-то дёрнулся, и это было хорошо слышно, после чего, недовольно бормоча, перевернулся с одной стороны на другую.

– Ладненько, не буду будить, пусть отдохнут. У них был длинный и тяжелый день. Явно намного тяжелее и длиннее, нежели у меня, – мои слова обгоняли мои мысли, в то время как я продолжал изучать капсулу, на которой, если верить воспоминаниям, мы уже спустились на землю и устроили привал до точки назначения.

Слова опять вырывались из меня:

– И что мне делать теперь? Был бы мой костюм на мне, хотя бы пошёл и посмотрел бы, где мы; может, даже смог бы понять, где мы. Конечно, и так все предельно понятно но, эм… Бывает ведь, когда что-то случается и планы внезапно меняются… – шёпотом проговорил я и уселся на то место, где очнулся, после чего прилег и вырубился.

– Та-а-ак! Молодец! – я услышал голос, который заставил меня приоткрыть глаза.

– Плавнее, ровнее, – мужчина говорил с максимально ласковыми интонациями, – держи крепче. Вся сложность состоит в том, чтобы не давать вибрации воздействовать на мышцы твоих рук. Дорога, в основном, процесс длительный, и по этой причине практически все капсулы заточены под управление двумя пилотами. Очень редко, крайне редко, можно встретить одноместные, но на таких, как правило, гоняют отморозки. Кстати, наш дорогой полу-коматозник был одним из таких. Я тут поднял некоторые документы, пока мы были на ИЛ, и узнал, что после того, как он перепробовал все работы на станции, то купил какую-то капсулу, не очень большую, и гонял на ней один. Навар, кстати, поднимал крайне приличный, потому что тогда мусорщиков было не так много. Так вот, гонял он на каком-то ведре, которое уже тогда разваливалось на ходу, и так было вплоть до того момента, пока он не дернул у пиратов одноместную капсулу. Даже не знаю, каким образом он смог провернуть ту махинацию, а главное, что именно он сделал, чтобы упереть у пиратов такое! Так что самое смешное – он увез её на своей личной капсуле. А это уже нонсенс, который, однако, подтверждён тем, что за вот этим телом, – я решил не подавать признаков жизни, во всяком случае, так быстро и явно, и просто слушал разговор, – гонялась потом группировка бандосов и пыталась выловить хоть где-нибудь.

– Это и есть подтверждение того, что он тиснул одноместку? – это был голос девушки. Такой родной и теплый голос.

– Ага, – этот голос я уже давно узнал, – так в какой-то момент он ещё смог их развалить при помощи общих сил.

– Не поняла, – это был голос еще одной девушки. – Как он смог столкнуть пиратов и общие силы?

– А вот это хороший вопрос, из разряда «как всего добиться, ничего не делая?», – хмыкнул мужчина. Через секунду нашу капсулу тряхнуло в сторону. Скорее всего, водитель отвлёкся на секунду и упустил кочку или пробоину во льду, и эта пауза послужила отличным поводом для меня, чтобы начать говорить.

– Есть у меня хороший знакомый, который служит в общих силах. Так вот, им необходимо отлавливать пиратов, хотя бы время от времени. И я решил, что мы замечательно поможем друг другу, если решим мою проблему с пиратами, – сказал я, приподнимаясь на локтях и принимая сидячее положение. Как оказалось позже, меня устроили на обеденном столе, и от этого было как-то не по себе.

Троица замерла в молчании, уставившись в лобовое и всматриваясь настолько далеко, насколько позволял свет прожекторов. Молчание было тяжёлым и несколько неловким. Не выдержав этого, Краска повернулась и посмотрела на меня. Её глаза впились в меня так, как ледокол вгрызается в замерзшую воду. Несколько секунд она просто смотрела на меня, словно собираясь с силами перед чем-то грандиозным. Так и случилось. Моя напарница налетела на меня с кулаками. Конечно, она не била меня так, как во время драки, нет. Она колотила меня в грудь и кричала: