Женя Виненко
Заложники желаний
Пока мы осторожно спускались по грубым ступеням к неизвестной цели, я решила завести разговор с Кормаком еще раз. Как-никак он был родственником Патрика и мог знать куда больше, чем думал сам. Нельзя было упускать шанс – капнуть глубже.
– Раз уж вызвался помочь, – начала я вполголоса. – Признай, что твой приезд сюда был не ради пресловутых денег и, уж тем более, не из соображений совести и почтения к деду.
– Разве? И для чего тогда я приперся в убогую деревню?
– Тебе хорошо известна история вашего рода, и ты решил разведать, насколько она правдива.
– А ты сообразительнее своей коллеги. Та, как и весь город, все еще считает, будто меня интересовала только финансовая составляющая. Да, ты права. Мне с детства знакомы глупые байки про нашу семейку, но это отнюдь не достоверные факты, на которые стоит опираться.
– Вряд ли тебя когда-то смущала мифичность услышанного.
– И снова в точку – нисколько! Я всегда любил рисковать и пользоваться легкой наживой. Если сказка могла оказаться явью, стоило попробовать. Приезд в имение еще больше убедил меня в достоверности старинных преданий.
– Расскажи! – потребовала я, предчувствуя, что истина где-то рядом.
Кормак безразлично пожал плечами и, на удивление быстро, согласился. Видимо решил, что терять уже нечего и в худшем случае я приму его за психа.
– Легенда гласит, будто наш род настолько древний, что уходит корнями глубоко в историю тех времен, когда в этих горных краях появились первые коренные жители. Великие предки были первооткрывателями, отцами-основателями нового поселения. Но, как известно, те времена не отличались спокойствием и гармонией. Кровопролитные войны не раз заставляли прародителей покинуть свои дома. Они долго были в изгнании, скитались по Северным островам и, в итоге, оказались одними из немногих, кто смог вернуться. Следующие слова, возможно, покажутся бредом, и вызовут смех, но я верю, что когда-то люди использовали магию. Ведьмы, колдуны и прочие ночные создания действительно существовали. Их услугами пользовались все, в том числе и мои предки. Наш дьявольский секрет заключался в земле, на которой мы испокон веков жили. Поэтому они так стремились попасть обратно. Понимаю, любой здравомыслящий человек поставил бы подобный бред под сомнение, но только не я. Вы спросите, как взаимосвязаны озвученные мною параллели с происходящим сейчас? Да элементарно! Старые свитки матери гласят, что у нас, как и у других истинных жителей «холмов» есть нечто вроде личного духа, некой покровительницы. Она всегда защищала и оберегала наш род, помогала ему процветать, богатеть и властвовать. Проанализировав судьбу нескольких предков, проживавших исключительно в этом замке, я неожиданно понял, что каждый из них рано или поздно добивался, чего желал. Тогда-то я и подумал, а вдруг все – правда? И притащился сюда, чтобы узнать истину у Патрика.
– Ты говоришь о банши, – не поверив ушам, я озадаченно уставилась на парня. – Но это невозможно! Они не злобные существа, а лишь духи, к тому же, зачастую, прародительницы рода. Потому сущности и оказывают всяческое содействие потомкам: охраняют покой, оплакивают после смерти. Но главное, банши не требуют жертвоприношений. Мы же столкнулись с чистым злом!
– Точно, «банши»! Именно так называл дьяволицу дед. Естественно он о ней не рассказывал, а на все вопросы о преданиях, посылал на хрен, но я туда отправляться не желал. Все время прислушивался и приглядывался. И вот однажды наблюдения принесли плоды. Патрик и его «якобы гражданская жена» бурно спорили. Бронак умоляла пойти ей на встречу, а взамен сулила вернуть молодость, здоровье или, как прежде, кучу денег и женщину. Дурак упорно не соглашался и тогда, безумно крича, она убежала в склеп.
– Хочешь сказать, Бронак и была банши? Но у них нет человеческих оболочек. Это лишь могущественный дух. Тем более старуха умерла пятнадцать лет назад. Вряд ли она имеет отношение к происходящему в настоящем.
– Тебе виднее, раз до сих пор слушаешь меня, вместо того, чтобы отправить в психушку. С той странной беседы, я следил за бабкой каждую ночь, и теперь покажу ее логово. Полагаю, это единственное место в усыпальнице, что вы еще не исследовали.
– Ты что творишь, вандал?! – впервые прервала нашу беседу Мэйв. Изумленно разглядывая, как бармен в определенном порядке легко передвигает гробницы родственников, она вновь достала пистолет и сердито направила на негодяя.
– Дура, я открываю проход. Я столько раз наблюдал, как это делает Бронак, что точно знаю последовательность.
– Не мешай ему, – я грубо отодвинула напарницу в сторону, но, все же следуя ее примеру, кое-как достала из-под кучи одежды боевую косу. – Ты хоть раз был внутри?
– Нет, ни разу. Доходил досюда, наблюдал, как дрянь скрывается за спрятанным проходом, а затем ждал ее возвращения на улице, – честно признался Кормак, боязливо косясь на приоткрывшуюся потайную дверь. – Даже после того как она померла, не хватило смелости сунуться внутрь. Когда гадкий Олифф получил наследство, а бабка сдохла, я решил: все потеряно, опустил руки и согласился на работу, что предложил «великодушный дядюшка». С тех пор больше никуда не лез.
– Что же она тут делала? – я первой двинулась по жуткому, узкому проходу, внимательно вглядываясь вперед.
– Точно не знаю, но зачастую банши была здесь ни одна.
– Что? – остановившись на полпути, я сердито уставилась на идиота. – Почему раньше не сказал?
– Так никто не спрашивал! Через ночь компанию ей составлял какой-то мужик. Лица я не видел. Он всегда прятал его под капюшоном дурацкого ретро-плаща: что летом, что зимой. Будто ему никогда не было ни холодно, ни жарко.
– Такой черный, потертый?
– Да, – испуганно подтвердил бармен, спиной пятясь к выходу. – Я вам еще нужен? Может я пойду отсюда?
– Размечтался! Останешься, пока не решу обратного, – грубо пихнув его, пробубнила полицейская. – Ты что-нибудь понимаешь? – поинтересовалась она у меня.
– С уверенностью только одно: теперь основной подозреваемый точно не Олифф. На тот момент, что описывает Кормак, его здесь не было и в помине, а вот убийца уже был.
***
Логово банши встретило нас очередным замком. Облегченно выдохнув, трусливый Кормак направился было к выходу, глупо полагая, что малейшее препятствие сможет меня остановить, но Мэйв мигом преградила слюнтяю путь. Пока они перешептывались – стоит ли оставаться в подземелье, я воспользовалась косой, как упором, и легко снесла последнюю, отделявшую от истины, преграду. Вырвавшийся на свободу холодный поток воздуха обдал запахом смерти, тоски и печали: всем тем, чем обычно и богаты склепы. Однако на сей раз источником отчаянья и безысходности был отнюдь не тлен, а потерянные, изгнанные не по своей воле, души. От боли и ненависти, что они излучали, по спине пробежали крупные мурашки.
– Бедолаги где-то рядом, – прошептала я, резко перебивая спорщиков. Оба мигом заткнулись и уставились на распахнутую дверь. Жестом приказав напарнице взять со стены факел, я первой ступила в сырое подземелье.
– Тут никого нет, – недоуменно озираясь по сторонам, отметила полицейская, заходя следом. – Комната – пуста! Идиот завел нас в пустые старые лабиринты под замком. Здесь таких много.
– Он доставил нас, куда надо. Я чувствую гнилой могильный запах даже кожей. Его ни с чем не спутать, – дотронувшись до ближайшей стены, я провела ладошкой по ледяной каменной кладке. – Здесь все пропитано злобой и страхом.
– Так и есть, – раздался за нашими спинами отдаленно знакомый, будто слышимый только раз, голос. – В этом месте смерть плачет не только по умершим, но и по живым, обманувшим ее ожидания.
– Аластер? – осветив лицо пришельца факелом, изумленно воскликнула Мэйв. – Какого хрена ты тут делаешь?
– Прекрати ломать комедию. Я знаю, чего ты хочешь, и с радостью помогу следствию, – тихо, но уверенно произнес бледный, осунувшийся доктор, угрожающе таща за собой огромный молоток. – То, что вы ищите – там, – занеся над головой опасный инструмент, он тяжело опустил его на стену, возле которой я только что стояла. Дребезжащий треск гулко разнесся по склепу и, преграда, моментально поддавшись, рухнула после первого же удара. Повеяло застоявшимся трупным запахом. – Все девушки внутри. Я замуровывал их после каждого приношения, – безразлично пожав плечами, сознался мужчина.
Слова звучали убедительно, но впечатления не производили. Меня не покидало устойчивое ощущение, что они выдумывались на ходу. Держа наготове боевую косу, я смело шагнула за проводником в жертвенник. В нескольких метрах от поваленных кирпичей лежала груда небрежно сваленных, прогнивших тел.
– Признаки смерти те же, – прикрывая нос шарфом, констатировала я, разглядывая трупы.
– Опусти кувалду, и подними руки вверх, – радостно скомандовала моя напарница, направляя пистолет на убийцу. – Ты арестован, и ответишь за свои грехи по всей строгости закона! – заламывая руки негодяя за спину, она привычным жестом застегнула наручники и толкнула доктора вперед. – Идем.
– Секундочку, – остановила я подругу, усердно вглядываясь в лицо злодея, но все не находя там признаков враждебности или безумия. – Сначала объясни: почему?
– Это важно сделать прямо сейчас? – с неподдельным удивлением глаза Аластера заметались между мной и полицейской.
– Для меня – да.
– Таков был ритуал.
– Какой именно?
– Ежегодный обряд привлечения могущества и власти, – уклончиво ответил доктор, уже с нескрываемым презрением косясь на Мэйв. – Я готов ответить за преступления, только давайте поскорее покончим с глупым цирком.
– Ты лжешь, – укорила я мужчину, все еще безрезультатно стараясь пробиться сквозь стену в его голове. – Девушки умирали «особенной» смертью. Человек сотворить такое не способен. Кто твой сообщник?
– Никто! Я был один, – слишком торопливо ответил Аластер, чтобы его слова были правдой. С каким-то странным, сердитым выражением лица, он развернулся к надзирательнице и нетерпеливо пробурчал: – Уведи меня отсюда. Я устал участвовать в тупом спектакле.
– Идем, – быстро дала добро полицейская, подталкивая арестованного к выходу. Взглядом она приказала Кормаку присоединиться. – Я вызову подкрепление, а ты разберись здесь, – попросила меня напарница, последней перебираясь через полуразрушенный пролет. На секунду остановившись, она с надеждой произнесла: – Саня, я доверяю лишь тебе. Найди банши, и уничтожь подлую тварь!
– Нет! – заголосил во все горло доктор. Яростно сопротивляясь, он попытался вернуться. – Не трогайте ее! Она ни в чем не виновата! Это я, все сделал только я! – так и продолжал причитать несчастный, пока процессия не оказалась достаточно далеко, чтобы я перестала его слышать.
– Что-то не так, – прошло десять минут после их ухода, а я все еще не могла сопоставить имеющиеся факты. Удобно разместившись на холодном каменном полу, я решила проговаривать вслух все, что возникало в мыслях: – Зачем Аластер взял на себя вину? Он точно не убийца. Даже алиби имеется, которое, уверенна, спокойно подтвердит новая управляющая. «Обряд привлечения». Это, конечно, полный бред, но тогда – зачем? Банши – покровительница. Она поможет хозяину с чем угодно, но только доктор – не ее потомок. Да и человеческие жертвы для ее манипуляций не нужны. Думай, Сангинария, думай! – я вновь и вновь перебирала в голове теории и варианты. – С двадцатого на двадцать первое… С двадцатого на двадцать первое… – повторяла я раз за разом. – Тупая курица! – в сердцах зарядив себе по коленке, я мигом вскочила с пола. – День зимнего солнцестояния дарит новую жизнь, – наконец-то начиная понимать, что конкретно упускала, я, сломя голову, бросилась к выходу. – Каждый год в это время рождается новое солнце и умирает старое. Они совершали обряд перерождения! Кормак прав, Бронак и была банши.
***
Незаметно обойдя многочисленную охрану отеля, я без стука влетела в шикарные покои владельца. Кроме Олиффа, что-то печатающего за огромным рабочим столом, в комнате никого не оказалось. Одновременно смущенно и удивленно мужчина уставился на меня из-за тонкого монитора. Видимо собираясь что-то сказать, но, не сумев подобрать слова, он так и замер с открытым ртом.
– Где она? – первой задала я вопрос, чтобы облегчить его мучения.
– Кто? – напугано выкатив глаза, переспросил хозяин апартаментов. Он все время пытался заглянуть мне за спину, вероятно рассчитывая обнаружить там Мэйв.
– Ты знаешь о ком я: новая управляющая.
– Понятия не имею! – записклявил мужчина, растерянно соображая, что делать, раз рядом нет никого, кто может защитить.
– Говори или будет хуже, – сурово нахмурив брови, пригрозила я.
– Вы не имеете права! Вторглись на частную собственность и угрожаете! Я сейчас же вызову службу безопасности…
– Никого ты не вызовешь, – злобно прошипела я, быстро оказываясь подле трусливого красавца. Прежде, чем он успел нажать на кнопку внутреннего коммутатора, я уже зажала его палец в болевом захвате. – Хватит притворяться. Я знаю, что Рин – банши. Ладно, Аластер – идиот, влюбившийся в дух, но ты… Скажи, смерть восемнадцати невинных стоила тех денег и власти, что ты получил?
– Я никого не убивал, клянусь! – противно хныча, взмолился Олифф с видом раскаявшегося человека.
– Не убивал, но позволил сделать это покровительнице, а значит, все равно, что совершил преступление сам.
– Я не хотел, честно, – ноя хуже капризного ребенка, моментально сознался слабохарактерный мудак. – Когда Бронак предложила в обмен на тело – деньги и власть, я был в столь бедственном положении, что не смог ни согласиться. После, что-либо менять было поздно.
– Надеешься, Искушаемая купится на плаксивую историю? – ехидно усмехнувшись, прошипела я, скидывая верхнюю одежду на пол. – А знаешь, валяй, поведай свою душещипательную версию происходящего, – скептическим тоном разрешила я, доставая из-за плеча косу. Установив ее лезвием вниз, я прислонила голову к древку и со скучающим видом приготовилась слушать.
– Когда мать, перед смертью, рассказала об отце, – послушно начал мужчина, нервно теребя синюю бороду, – я, как любой брошенный ребенок, захотел с ним встретиться. Патрик наотрез отказался. Предприняв еще несколько настойчивых попыток, и все также получая категорическое «нет», я, в итоге, сдался, забыл про гада. Пока однажды представитель юридической конторы не сообщили, что старик умер. Поверь, я был не в курсе истории древней семьи и тем более не знал о духе, охраняющем их покой. Я просто решил попрощаться с тем, кого даже не знал. И тут на арену вышла дряхлая любовница покойного папаши, как я тогда считал.
– Что она сделала для Патрика? Ради чего он позволил ей обрести человеческую оболочку?
– Он хотел сына.
– То есть, ты – результат ее даров, – язвительно хмыкнув, я наградила бездаря уничижительным взглядом. – Пока банши – бестелесное существо, она защищает свой род и оберегает его от напастей. Но стоит ей переселиться в живой сосуд, как она тут же получает силу, не подвластную даже самой сильной ведьме. Бронак не составило труда подобрать для старика подходящую кандидатуру. Вот почему пожилой джентльмен так легко обзавелся наследником.
– Да, ради меня, сорок пять лет назад, он позволил ей перейти на эту сторону. Вместе с преданным Говардом они поймали какую-то бедолагу, а Дела, в ночь на зимнее солнцестояние, совершила нужный обряд. Но как только я родился, слабоумный дед испугался. Он знал, что когда я подрасту и узнаю о банши, то не смогу устоять и, так же как и он, воспользуюсь услугами духа, продав душу дьяволу. Чтобы огородить отпрыска от соблазна, он отослал мою мать прочь, окончательно оборвав любые связи. Так длилось тридцать лет, пока болван не помер.
– Как Бронак умудрилась протянуть так долго? Используя силу, банши скоротечно стареют. Именно поэтому ритуал приходится проводить ежегодно.
– После появления на свет сына, Патрик категорически отказался от ее услуг. Темное создание почти не расходовало данный ей потенциал. Она коротала дни, как обычный человек, проживая год за пару.
– И все ради Аластера, – складывая пазл в единую картину, подхватила я.
– Они познакомились, как только Бронак получила оболочку. Тупицы по уши влюбились друг в друга. Когда мы впервые встретились, доктору было уже за пятьдесят, а ей, на вид, около восьмидесяти. Несмотря на возраст, он по-прежнему боготворил старуху и не собирался оставлять ее до самого конца.
– Вот и объяснение его уставшим, удрученным опытом, глазам: ты позволил банши вернуть Аластеру молодость. Дела поставила всем блок, чтобы я не догадалась сразу. Все это время вы водили меня за нос, – я знала, что за моей спиной уже несколько минут стоит тот, чье предательство я меньше всего ожидала. – Отлично подготовились, – разочарованно произнесла я, разворачиваясь к старой знакомой. – У меня лишь один вопрос: зачем понадобилась я?
***
– Брось оружие! – вместо ответа приказала полицейская, направляя на меня свой ствол. – Я отлично знаю, как лихо ты умеешь отрезать конечности.
– Мэйв, Мэйв, Мэйв, – с досадой протянула я, в бешенстве отшвыривая косу. С четко рассчитанной траекторией та пролетела в опасной близости от лица Олиффа, оставляя на смуглой коже тонкий кровавый след, и с вибрирующим звуком вонзилась в стену. – Не делала бы ты глупостей…
– Ты как, сладкий? – испуганно взвизгнула женщина, озабоченно глядя на дергающийся глаз побледневшего любовника. – Сильно задело?
– Нет, но как видишь, стерва обо всем догадалась, – свирепо тараща темные глаза, сообщил мужчина. – Теперь она для нас бесполезна! – раздраженно пробурчал он, картинно смахивая пыль с дорогого костюма.
– Это мы еще посмотрим, – возразила ему сообщница, переводя на меня яростный взгляд. – Если вновь попытаешься сотворить нечто подобное, я, не задумываясь, прострелю тебе живот. Конечно, обычная пуля Искушаемую не убьет, но помучиться, вынимая ее из кишок, придется.
– Сомневаюсь, что ты осмелишься мне навредить, – я злорадно покосилась на предательницу, стараясь держать в поле зрения обоих негодяев. – Ты затащила меня в убогий городишко с конкретной целью. Теперь я даже знаю – с какой. Только мне под силу покончить с банши и, пока я этого не сделаю, вам обоим придется меня терпеть. Чем же так насолила хозяевам золотая рыбка, что они решили от нее избавиться?
– Я до последнего надеялась, что ты ничего не заподозришь. Рассчитывала на доверие. Думала, прикончишь мразь и свалишь, как всегда делала до этого. Надо же было тебе все испортить и припереться к Олиффу, – не слыша вопроса, с тяжелым вздохом пробубнила Мэйв. Осторожно, не сводя с меня пистолета, она переместилась к напарнику и, с трудом вытянув косу из стены, по-хозяйски уселась партнеру на колени. – Чертова Бронак. Знаешь, насчет нее и Аластера ты попала в точку. Влюбленные идиоты тридцать лет ждали смерти Патрика, чтобы освободить древний дух из плена сгнивающего тела. Доктор питал столь сильные чувства к темному отродью, что лично помог юристам разыскать прямого наследника умершего. Однако странная парочка упустила одну мелочь: настоящая любовь приходит не только к убогим, но и к нормальным людям, – презрительно передернув плечами, заявила полицейская. – Когда они предложили за новую молодость и свободу – деньги и власть, мы с Олиффом были уже по уши влюблены друг в друга. Так что мне не составило труда предусмотрительно уговорить его согласиться лишь на первое. Глупо упускать возможность держать удачу за хвост.
– Как ты до такого докатилась, дорогая? Жадность затуманила твой разум настолько, что ты не гнушалась закрывать глаза на ежегодные убийства невинных жертв.
– Что плохого в том, чтобы желать большего?! – крайне удивившись моему замечанию, грубо отреагировала женщина. – Мне ни капли не жаль тупых куриц, что мы использовали. Никакой пользы обществу они все равно не принесли.
– Как удобно быть любовником начальника полиции. Она покроет любые преступления. Совесть не мучает, Мэйв?
– О, не будь ханжой. Ты же прекрасно понимаешь, что я не просто «покрывала», а активно во всем участвовала и, более того, лично отбирала кандидатуры для Бронак. Все, как она просила: черные волосы, карие глаза. Дьяволица хотела, чтобы внешне тела как можно больше напоминали оболочку, что когда-то полюбил Аластер. Кто, если не я, смог бы так идеально вычислять никому не нужных, да еще и красивых девок?! Не состыковка вышла только с Нелли. По официальным данным она была одинока. Ее чокнутая тетка, объявившаяся на пороге участка, для всех оказалась сюрпризом. Пришлось избавиться и от старухи, и от докучливого шантажиста Лютера.
– Значит и сама успела замарать руки в чужой крови?
– Каюсь, последних двух идиотов действительно убрали мы с Олиффом.
– А убедительные рассказы про ужасные глаза и душещипательные крики, были лишь для того, чтобы я поскорее пришла к мысли о банши.
– Я старалась приблизить тебя к этой идее буквально каждым намеком. Обращала внимание на Кормака, который знал тайну семьи, на Бронак, когда та все еще была старухой в старом обличии, на схожесть молодых проституток и точную дату их смерти, даже на связь с доктором. Ты была на редкость невнимательна… – раздраженно заметила полицейская. Не в силах сдержать эмоции, она, нехотя, выбралась из объятий любовника, вручила, брезгливо скривившемуся мужчине, боевую косу и медленно начала наступать в моем направлении. – Каждым своим словом я пыталась уберечь Олиффа и отвести от него любые подозрения. Но нет же, ты прицепилась к моему синебородому ангелу и все время уходила в сторону, словно нутром чуя подвох.
– Значит, все, от начала до конца – твой план.
– Наш! Это был наш план. Я придумала его ради любимого человека. Первыми сообщниками, безоговорочно и сразу, стали дворецкий и экономка, еще пятнадцать лет назад. Если бы ни они, мы бы ничего не смогли сами. В распоряжении Делы имелись нужные для проведения ритуалов силы, а Говард знал все тонкости о банши. Патрик доверял ему и в подробностях рассказал все секреты, включая историю рода и тайны дома. Старики остались верными семье хозяина до последнего. Ну, а подлецу Кормаку, верящему лишь в силу денежных знаков, мы заплатили кучу денег, чтобы он подыграл мне в баре, а затем сдал помещение, где были девки, но тут влез идиот Аластер. Тоже мне спаситель! Хотел взять на себя вину, чтобы обезопасить Бронак. Он же реально считал, что ты – какая-то шишка из столичных органов правопорядка. Испортил такую постановку, ублюдок, – Мэйв подошла ко мне настолько близко, что я впервые за все годы, вдруг явственно ощутила, как сильно от нее веет жестокостью, жадностью и жаждой смерти. – Полагаю, окончательно сбил тебя с толку именно он.
