Изольда Рыбкина
Не смотри на меня

Глава 5

Вскоре мы снова возвращаемся во двор к общей тусовке. Наевшись желанного мяса, я снова начинаю самобичевание. Как я могла объесться!? Всё насмарку – и платье теперь выглядит неидеально на моём выпирающем животе, и макияж пришлось смыть почти полностью, вместе с остатками моих слёз разочарования. И всё же я решила взять себя в руки и хотя бы попытаться поговорить с Китом.

Выйдя на террасу, ищу глазами высокую, сухопарую фигуру в голубой шведке. Кит работает программистом в какой-то солидной фирме, и ему положен на работе дресс-код. Но, видимо, парня это совсем не тяготит, потому что в обычной жизни классика – полностью его стиль.

Чего не сказать о взбалмошном Мике. Никогда не видела его в рубашках и брюках. Даже на фото с выпускного альбома все его одноклассники одеты прилично и торжественно – белый верх, темный низ, – кроме Мика. Он и тут остался верен себе – обычная спортивная футболка с какими-то надписями, джинсы с вытертыми коленями и кеды. И, сказать бы, бедно жили они – так нет, мои родители всегда помогали, и вещи для школы мама лично покупала дважды в год. Только всё даром – Мика под страхом смерти не заставить надеть костюм. Вот такой он всегда был бунтарь. Мне, прилежной ученице и приличной во всех отношениях девушке, никогда было его не понять.

Глазами нахожу Кита и жду удобного случая, чтобы подойти к нему. Как назло, к нему постоянно кто-то подходит и о чем-то заговаривает. Это были по большей части мужчины. Вернее – парни, друзья Кита, Мика и Васьки, которые всегда приходят к нам, воспринимая мой День Рождения уже как своеобразную «встречу старых друзей». Сегодня они почти все со спутницами – девушками и женами. А вот Кит и Мика сегодня без пары. Вернее Мика-то всегда без пары, а вот Кит, несколько лет встречавшийся со своей Катей, сегодня был, наконец-то, один.

Спустя довольно долгое время, когда все вдоволь наелись-напились-наобщались, народ стал всё больше поддерживать ритмы, льющиеся из колонки, которую мы всегда на такие празднования выносим на улицу. Заметив движуху, Васька, который негласно выполнял роль ди-джея, сделал музыку погромче, и пошло веселье. Композиции подбирал Васька, но я специально попросила его включить в музыкальный ряд несколько «медляков», в надежде использовать их для своих целей.

И вот, когда заиграли первые аккорды долгожданной медленной песни, я как по команде стартанула по заранее намеченной траектории – к противоположному концу площадки, где в компании друзей стоял тот, ради кого я переслушала с полсотни мелодий, чтобы выбрать из них три, которые подходили именно «нам», слова которых могли рассказать о моих чувствах к Киту.

Мне оставалось всего несколько шагов до цели, но я не успела их сделать, потому что «цель» начала перемещаться и удаляться от меня. С полным разочарованием в глазах я смотрела, как Кит подходит к другой и приглашает её на танец.

«Да что ж за напасть такая! – от огорчения мне хотелось затопать ногами, как я часто проделывала в детстве, если со мной не соглашались и чего-то не давали. – Почему он всегда обращает внимание только на этих «старух»!?».

Мне хотелось подойти и высказать парню, что я думаю о его «девушках» – что Катя – дама за тридцать, что теперь эта Вера – дочь моей крестной и отца Матвея – великовозрастная девица двадцати восьми лет. Что в них находит Кит?! Я ведь симпатичнее и моложе! Ну почему он на меня даже не смотрит!?

Разворачиваюсь, чтобы уйти и не видеть этих танцующих под мою любимую песню голубков, но попадаю прямо в руки Мика.

– Потанцуем? – спрашивает он, игриво приподнимая бровь.

Не хотела бы с ним танцевать. Вообще не хотела бы, чтобы он прикасался ко мне. Сама не знаю, почему, но его прикосновения стали как-то странно на меня действовать: внутри всё сжимается, а кожа словно горит в том месте, которое соприкасалось с ним. Непонятное, а оттого – пугающее чувство…

Но отказать сейчас посреди танцпола было бы верхом неприличия, и я вынужденно соглашаюсь. На протяжении всей мелодии я то и дело стараюсь максимально отстраниться от парня. Но у меня мало получается – его рука на моей талии уверенно всякий раз прижимает меня к нему всё ближе. Сердце уже выпрыгивает у меня из груди, и я еле-еле дожидаюсь окончания песни, чтобы сбежать от Мика и ждать новую возможность провести время наедине с Китом.

Вторая попытка пригласить его на белый танец тоже с треском проваливается, когда меня перехватывает мой папа. Я его очень люблю, но как же он сейчас невовремя…

Наконец, доходит черед до третьей, последней, тщательно подобранной мной композиции. Она моя самая любимая – исполняется дуэтом парня и девушки, которые поочередно признаются друг другу в теплых чувствах и обещают вечно любить. Ни за что не упущу эту возможность! Выпиваю еще один бокал вина для храбрости и смело спешу в бой за своё счастье.

Кит стоит от меня шагах в пятнадцати и мило беседует всё с той же Верой. Она девушка нормальная, но чересчур скромная и зажатая. На тусовки не ходит, поёт в церковном хоре, и все в курсе, что она собирается выйти замуж за какого-нибудь будущего священника, чтобы стать матушкой, как и её мама, моя крестная. Вот и нечего ей делать рядом с моим Китом! Он в священники не собирается, насколько я знаю, поэтому я смело подхожу к этой парочке, которая уже собирается снова выйти танцевать медляк. Мой тщательно подобранный медляк!

– Кит, ты сегодня меня ни разу не пригласил, – немного капризно получилось, но что поделать – главное, чтобы подействовало. – Пойдём, потанцуем. Вер, ты же не обидишься?

Вера улыбается и только машет головой, подтверждая мои слова. Кит берет меня за руку и ведет танцевать.

Вот он – этот долгожданный миг уединения. Я смотрю Киту в глаза, он улыбается в ответ. Как я люблю эту улыбку, она такая родная, такая тёплая, словно обволакивает меня спокойствием и защитой.

– Кит, благодарю тебя за подарок… – я говорю о кулончике, который с самого утра преподнес мне от всех Перепелкиных Васька, и убираю руку от плеча Кита нахожу его на своей шее, акцентируя внимание парня.

– Ну что ты, Настасьюшка, это подарок от всех нас. Идея была Васькина, а выбирал Мика, поэтому я меньше всего заслужил тут благодарности.

Кит смеется, а я в ступоре. Чувствую себя полной дурой.

– Но мне приятно, что тебе понравился, – спешит утешить меня и снова, как в детстве гладит рукой по спине.

Это действие действительно успокаивает, и я набираюсь сил, чтобы продолжить начатую тему.

– Кит, ты однажды сказал, что я маленькая девочка, помнишь? – я стараюсь перейти к самому важному, но пока «захожу» издалека.

– Настасья, ты о каком-то конкретном случае сейчас говоришь? – парень обеспокоенно смотрит на меня. Я надеюсь, что он понимает, на что я намекаю. – Если ты обиделась, то прости меня, ты же всегда для меня моя младшая сестренка.

Нет, он не понимает! И снова говорит не то, что я хочу слышать от него.

– Нет, Кит, ты не понял… Я говорю о том дне, когда…

Договорить я не успеваю. На нас в прямом смысле налетает парочка танцующих. Мы чуть не лбами сталкиваемся с Миком и Верой, понятно как оказавшимися рядом, да еще и с такой скоростью, которая никак не подходит звучащей медленной мелодии.

– Ой, ребятки, простите, разбили вашу пару, – как-то неестественно хохочет Мик. Вера выглядит растерянной и испуганной. – Но, раз уж так получилось, то думаю самое время поменяться партнерами? Девушки же не против?

Я открываю рот, чтобы сказать, что ПРОТИВ! Я против! Но этот беспардонный нахал уже утягивает меня в сторону, оставляя Кита с Верой наедине.

– Что ты опять делаешь?! – я зло впиваюсь глазами в бесстыжие карие омуты. Почему-то они начинают расплываться в моём сознании. – Ты хоть понимаешь, что опять всё испортил?! – я бью его в грудь, а он только сильнее прижимает меня к себе, чтобы уменьшить мой размах рук.

– Что я снова испортил? Твои невнятные топтания по ногам моего брата? – он вроде шутит, но говорит серьезно. Хотя мне уже наплевать. Я зла и жажду крови.

– Ты испортил лучший день в моей жизни!

Я отталкиваю его от себя и иду в глубину сада. Там под вишнями стоит небольшая скамейка, которую поставили сначала по просьбе моей мамы, которая любила проводить там время в уединении. Со временем это место стало моим тайным уголком. О нём мало кто помнил, и я частенько приходила сюда, чтобы остаться одной. Видимо, только не сегодня. За мной снова тащится Мик.

– Принцесса, ну что ты опять дуешься? – он садится рядом на скамью, куда я сажусь вместе с ногами. Платье задирается, оголяя и без того очень уж открытые участки. – Ты чего творишь? А ну-ка, займи подобающее положение, – говорит, скидывая мои ноги со скамьи. Меня это раздражает, и я взрываюсь.

– Да что ты вообще о себе возомнил! Вы достали уже все со своей опекой! Я не маленькая девочка! Я люблю Кита, и ты не помешаешь мне его добиться!

Все эти слова я выкрикивала совершенно не беспокоясь о том, что кто-то может меня услышать. Во дворе грохочет музыка, и вблизи нас нет никого, кто бы мог стать невольным свидетелем. Однако после моих слов Мика меняется в лице. Ни намека на веселье не остается, когда он серьезным голосом чеканит, вставая с лавки и медленно шагая в мою сторону.

– Нет, ты не маленькая девочка. Ты глупая маленькая девочка. Ты ничего не понимаешь в жизни. И Киту ты не нужна. Со временем ты это поймёшь. Когда поумнеешь.

Он разворачивается, чтобы уйти, но напоследок вдруг останавливается и говорит еще одну фразу, наверное, чтобы побольнее меня ударить этими словами:

– Прости, что помешал тебе расстилаться признаниями перед человеком, который никогда на тебя не посмотрит как на девушку. Продолжай унижаться перед ним, может он из жалости согласится с тобой встречаться…

Глава 6

Как же трудно раскрываются веки утром после вечеринки. Теперь и я это знаю. Вчерашний день закончился для меня разговором с Миком в саду. Мне не хотелось больше никого видеть, ни с кем разговаривать и, наплевав на правила приличия, взяв по пути еще один бокал шампанского, поднялась к себе в комнату.

Помню, как сидела на кровати и рыдала, пытаясь залить горе игристым напитком. Помню, как мама приходила ко мне и куда-то звала. Но это уже смутно, сквозь сон. Теперь же я лежу в своей кровати, укрытая одеялом, но по-прежнему одетая во вчерашнее «шикарное» платье, которое сбилось во время моего беспокойного сна. Пытаюсь встать, чтобы хотя бы избавиться от этой блестящей тряпки, которая не помогла мне ни вчера вечером в исполнении моих планов, ни ночью не дала нормально выспаться. Становлюсь на ноги и чувствую сильное головокружение. Чтобы не упасть, хватаюсь за край комода рядом с кроватью. Поднимаю голову и, глядя в зеркало, в ужасе знакомлюсь с новой версией себя.

– Кто ты, чудище лесное? – вслух задаю вопрос своему отражению.

Кикимора смотрит на меня также испуганно и с тем же вопросом.

Сколько же я вчера выпила? Бокалов 5-6 шампанского. Видимо, это перебор для меня. Учитывая, что до совершеннолетия родители не разрешали пить больше одного.

Одновременно со стуком до меня доносится знакомый голос:

– Настенька, ты проснулась? – дверь открывается, и мама входит внутрь.

Замок в мою комнату так и не поставили. Философия моей родительницы проста: нужно доверять друг другу, и при входе просто постучать и дождаться ответа. А запоры и щеколды только отгораживают членов семьи друг от друга.

Сомнительные утверждения. Ну да ладно, я всё равно собиралась дождаться совершеннолетия и сделать по-своему. Завтра же попрошу Ваську врезать замок в мою дверь.

– Настюш, ты вчера так быстро ушла в комнату, ничего не сказав, что мы с папой подумали, что тебя кто-то обидел. Ничего не хочешь рассказать?

Мама говорит мягко, изо всех сил стараясь не давить на меня. Я знаю, что она сильно переживает за меня и хочет помочь решить мои проблемы. Но я не могу сказать ей правду.

– Нет, мам, всё хорошо. Зря вы волновались. Просто с шампанским немного не рассчитала своих сил. Голова теперь раскалывается…

Я не вру, у меня действительно болит голова, и с желудком похоже какая-то проблема. Но главная цель моих ответов – перевести тему с событий вчерашнего дня. Не хочу, чтобы мама догадывалась о моих чувствах к Киту. Почему-то мне кажется, она их не одобрит…

– Дочь, по правде говоря, мы вчера на празднике собирались подарить тебе кое-что… Я даже пыталась тебя разбудить, чтобы ты спустилась к гостям. Но ты не смогла проснуться… – я внимательно слежу за маминой мимикой и понимаю, что она волнуется. С чего бы это? Что же там за подарок такой? Честно говоря, у меня даже нет вариантов, что это может быть… У меня всё есть и вроде бы даже мечтать не о чем.

– Мам, прости, я не знала, что вы готовили сюрприз. А сегодня этот подарок еще живой? Его не съели, пока я спала? – почему-то пришла мысль, что мне под конец вечера заказали какой-нибудь большой торт со свечами и бенгальскими огнями. Я уникальная сладкоежка, и маме с папой это хорошо известно.

– Нет, дорогая, – смеется мама, – твой подарок в целости и сохранности. И он ждёт тебя на улице, – она как-то хитро улыбается и поворачивается к двери, у которой в этот момент появляется папа.

– Доброе утро, принцесса! Готова получить еще один подарок? – родители переглядываются, и я начинаю терзаться сомнениями… Неужели мне подарят собаку?! Я с самого детства мечтаю о маленьком белом щеночке…

Подскакиваю с места и на всех парах несусь вниз по лестнице. Родители, смеясь, спускаются следом. Быстро влетая в шлепанцы, открываю тяжелую дубовую дверь и оказываюсь на заднем дворе. Бегло ищу глазами пушистого друга, и даже не замечаю, что происходит кругом. Никого не найдя в обозримом пространстве, вопросительно смотрю на маму с папой. Они улыбаясь показывают мне глазами снова в сторону сада. Но я же туда уже смотрела – собаки там нет.

Стоп. Там стоит машина. МАШИНА!

Резко поворачиваю голову и понимаю: а слона-то я и не приметила! Прямо посреди площадки в центре двора стоит красный кроссовер, перевязанный белой лентой в виде банта. А-ФИ-ГЕТЬ! Этого не может быть!

Поворачиваюсь снова к родителям и они начинают смеяться.

– Поздравляем!!! – в один голос кричат счастливые мама с папой и обнимают меня.

С полчаса моих восторженных воплей, разбудивших Ваську и ночевавших у нас бабушку с дедом, потом еще столько же времени хождений вокруг да около моего «жука», сидение за рулем, исследование салона, бардачка и багажника, и наконец я вспомнила, что вообще-то надо бы переодеться и привести себя в порядок.

За завтраком я почти не ела, мне не терпелось побыстрее сбежать во двор, чтобы сделать кучу фоток с новой «подружкой».

– Дочь, мы с папой посоветовались и решили, что так как ты еще не умеешь водить, то вместе с машиной мы дарим тебе обязательные курсы по вождению и ПДД. Права покупать мы тебе не будем. Выучишь все билеты и сдашь сама, – мне эти слова мамы не очень нравятся, но я в общем-то не удивлена. Другого я и не ожидала.

– А чтобы тебе было комфортнее проходить обучение вождению, мы попросили Михаила с тобой позаниматься, – словно из ледяной бочки окатил меня холодной водой отец.

– Пап, зачем его напрягать?! У Мика и так всегда куча разных дел, лучше я с инструктором договорюсь, – пытаюсь изо всех сил отмазаться от помощи «братишки». Но папа непреклонен:

– Нет, дочь, мы всё решили. Лучше Миши никто тебя не научит водить. Кстати, он должен подъехать уже.

И словно по волшебству из окна слышится гул мотора.

Глава 7

Вчерашняя стычка с Миком в саду, когда мы высказали друг другу совсем нелицеприятные вещи, а я даже, осмелев от выпитого алкоголя, призналась в чувствах к его брату, оставляла в душе неоднозначные эмоции. Я даже не представляю, как себя теперь с ним вести… Как смотреть в глаза? Может, сделать вид, будто ничего не произошло?..

– Счастья тому, кто в этом дому! – каждый раз с новой присказкой появляется на пороге Мик. – Чуть свет уж на ногах! И я у ваших ног! – мама встает ему навстречу и как обычно крепко обнимает парня за шею, когда тот наклоняется к ней.

– Мишка, я всё-таки подозреваю, что в детстве зря разрешал тебе засиживаться у нас в библиотеке, – смеясь приобнимает гостя папа. – Вот точно тебе на голову прилетел какой-то словарь афоризмов. Откуда ты только берешь свои присказки!?

– Мишенька, садись за стол, я тебе кофе сварила, – переводит тему мама, усаживая его напротив меня.

В нашей семье кофе варится редко, больших любителей этого напитка у нас нет. Отец, по молодости был кофеманом, но лет десять назад, когда впервые прихватило сердце и врачи рекомендовали перейти на травяные чаи, вынужден был отказаться от него. Кофемашина используется теперь только для маминых встреч с подругами, а турка всегда наготове, если к нам должен заглянуть Мик.

– Мам, ради Вашего кофе готов каждое утро нестись на аромат через весь город!

Мама счастливо улыбается и гладит его «ёжика» на голове. А я всё это время сижу как на иголках. Уверена, Мик не оставит меня без колкой шуточки.

– Ну что, принцесса, готова стать автоледи? – словно ни в чем не бывало подмигивает мне и тут же, словно потеряв интерес к моей персоне, приступает к бутербродам и кофе.

Капец. Я тут сижу, заморачиваюсь, как с ним общаться, а он вообще на меня внимания не обратил. Будто я пустое место. Подмигнул и то – ради приличия!

– Готова, – отзываюсь я немного с вызовом. Не знаю, как это получается, но с Миком всегда выходит только так. – Когда выезжаем? – стараюсь говорить безразлично, принимая его тон, и встаю с места.

– Сейчас кофе допью и поедем, – с полным ртом отвечает парень, а потом оглядев меня с головы до ног, добавляет: – Только брюки надень, в платье неудобно будет.

Мне несложно переодеться, но с этим человеком у меня постоянная конфронтация. Это буду не я, если сделаю так, как он говорит.

– И так нормально, – бросаю словно невзначай, и выхожу во двор.

Солнце палит нещадно, что и неудивительно – почти полдень. Мои вещи начинают прилипать к телу, и я чувствую ужасный дискомфорт еще и от того, что придется потной сидеть в замкнутом пространстве рядом с парнем. Почему-то подсознательно боюсь его шуток по этому поводу…

Сажусь в машину на водительское сиденье, поскорее завожу мотор, чтобы включить кондиционер, и жду, когда придет Мик. В салоне спустя пару минут уже становится довольно прохладно, но у меня жар не проходит, словно идет уже откуда-то изнутри меня. Стараюсь не смотреть в окно, чтобы не столкнуться с ним взглядом и не дать повода думать, что я его ждала. Однако я попеременно боковым зрением всё же поглядываю в сторону пассажирской двери, не расслабляясь ни на секунду.

– Бу! – выкрикивает Мик, открывая дверь с моей стороны, а я взвизгиваю от неожиданности.

– Ты чего здесь!? – с упреком накидываюсь на парня.

– Это ты чего здесь? – парирует он в ответ. – Ну-ка перепрыгивай на пассажирское! – говорит таким тоном, что я не нахожусь, как на него возразить, и поэтому начинаю перелазить на соседнее сиденье.

Платье на мне довольно короткое, и при перекидывании ноги через коробку передач сильно задирается. Я в ужасе поднимаю глаза на парня и понимаю, что он всё видел. Краска стыда и раздражения заливает моё лицо.

– Зачем мне было перелазить, если я собираюсь учиться водить?! – чуть не подавившись возмущением, нападаю на Мика.

– Водить ты будешь, но не здесь, а на моей базе. Но вот зачем ты перелазила, для меня тоже загадка, – Мик приставляет палец к подбородку, делая вид, что размышляет. – Можно же было обойти и сесть с другой стороны, – он издевается надо мной. – Впрочем, так бы я не увидел, какое красивое у тебя бельё, – Мик смеется, а мне отчего-то слышится какая-то двусмысленность в его шутке. От этого снова становится не по себе. Вот зачем он так шутит со мной?!

Я не нахожу, что такого остроумного можно ответить на всё это и просто отворачиваюсь к окну, когда мы выезжаем из двора, и Мик везет меня на полигон, где он работает, тестируя автомобили.

Несколько минут мы едем молча, и я кроме тихого гула слышу еще и удары собственного сердца. Но спустя минут десять, Мик не выдерживает:

– Насть, ты прости меня за вчерашнее…

От неожиданности я не знаю, что сказать. Волнение не даёт мне даже повернуть к нему голову. А Мик, видимо, посчитав, что я не хочу его прощать, продолжает:

– Я вёл себя как дурак… Наговорил глупости… Настюш… Ну прости меня…

После слов Мика я вообще сомневаюсь, что обижена на него. По большому счету он ведь не виноват, что не знал о моих чувствах к Киту. В его действиях не было злого умысла… По сути, мне не за что его прощать. И мне стыдно, что он просит прощения у меня.

– Насть… Ну что мне сделать, чтобы ты не дулась? – «да не дуюсь я!» – так и хочется сказать, но момент упущен, и мне остается теперь ждать, к чему приведет монолог Мика. – Давай я помогу тебе с Китом?! – вдруг предлагает идею Мик, и от внезапности предложения, я оборачиваюсь к нему.

– Ты помог уже, – бурчу, снова поддавшись неконтролируемому порыву отрицания, и тут же ругаю себя – ведь Мик действительно может мне помочь. Он его брат, знает его намного лучше меня, да и самое главное – он теперь в курсе моих чувств и мне не нужно их от него скрывать.

– Я серьезно, – улыбается, видя мою заинтересованность. – Давай я устрою вам встречу на своей территории, где вы точно сможете поговорить, не беспокоясь о том, что кто-то может помешать.

Мои глаза загораются огнем ожидания, и мне не терпится услышать подробности.

– И как же ты это сделаешь? Ты же не собираешься устроить нам свидание, я к такому пока не готова… Вдруг он откажет мне, и я буду выглядеть полной дурой…

Договорить я не успеваю, Мик меня прерывает:

– Не волнуйся, чтобы тебя не подставлять, я просто соберу вечеринку у нас дома. Там и поговорите.

– Опять вечеринка?! Нам опять помешают, – разочарованно говорю, вспоминая мой день Рождения.

– Об этом не беспокойся, – серьезно отвечает парень. – Я сделаю так, что вы точно сможете пообщаться наедине.

– По рукам! – весело отзываюсь, и мы хлопаем с Миком по ладошкам, скрепляя наш договор.