Иван Вологдин
Это сладкое слово измена

Измена вместо пролога

Мужчина, раздвигая нежные, женские бёдра сильными, мускулистыми руками, вошёл в тело Алины почти на весу. Ноги женщины едва касались поверхности пола, из-за чего даме пришлось в буквальном смысле стоять на цыпочках, с высоко задранной серой юбкой, лицом к лицу со своим завоевателем.

Всего третий мужчина в её жизни брал Староверову стоя. Причём, фактически абы где – в подсобном помещении офиса, средь полок и стеллажей, заваленных канцелярией.

Третий мужчина – после любимого мужа Вадима и того мимолётного, подросткового увлечения, которое кончилось незапланированной потерей девственности в летнем лагере, где она работала вожатой.

Но именно этот мужчина был вторым, кого она хотела так же, как мужа, в лучшие годы долгого брака. И если отбросить чисто-женскую дипломатию и лукавство, которое проявляется даже во внутренних разговорах «сама с собой», возможно – чуточку больше.

Возможно – не чуточку…

Конечно, пара любовников пыталась предаваться интиму как можно тише. Несмотря на то, что рабочий день закончился, и основной персонал офиса разошёлся по домам, всё же существовала вероятность попасться какому-нибудь забывчивому коллеге, который мог вернуться на этаж в любой момент. Ко всему прочему, где-то на этаже орудовала своей шваброй техничка.

Но как заставить саму стихию снизить уровень шума в угоду конспирации? Как заставить вулкан более корректно разбрасывать магму и камни во время извержения?

Поэтому, маленькое помещение наполняли звуки: стеллаж, о который опиралась спина Алины, всё ещё одетая в строгую офисную блузку и пиджак, безжалостно скрипел всеми своими металлическими сочленениями от напора нового любовника. Да и сама женщина тихо, утробно подвывала, в порыве особо-острых ощущений, впиваясь в плечо мужчины красивыми, коралловыми губами.

В этот момент времени, женщине было совершенно наплевать, что синяя, шёлковая рубашка коллеги будет испорчена из-за размазанной помады. Совершенно плевать на то, что маленькая и аккуратная грудь может открыться перед взором каждого, кто мог зайти в подсобное помещение, помешав игре в блаженство.

Староверова предавалась страсти. И на данный момент, наиважнейшей, но малоосознанной целью жизни являлось закончить начатое любой ценой.

По большому счёту, в этот момент Алине было совершенно наплевать и на репутацию бизнес-вумен и на репутацию примерной жены и матери сразу двоих детей – настолько хорошо новый любовник вторгался в нежное, женское нутро, отключая разум.

Секс тем и прекрасен, что позволяет откинуть прочь всё человеческое и обнажить что-то глубинное, звериное, инстинктивное.

Нет, конечно, секс может быть разным:

– цивилизованным – чувственным, нежным, романтичным;

– экспериментальным – новые места, люди, состояния разума и души;

– скучным – в миссионерской позе и под работающий телевизор.

Но именно этот секс в подсобном помещении был по настоящему древним и животным. И в этом состоянии разума и души не было чего-либо отвратительного. Просто желания мужчины и женщины наконец-то вырвались наружу, срывая все социальные маски, ставшие ненужными в этот момент.

Не только страсть подогревала ощущения Алины.

Член нового партнёра был значительно крупнее, чем член мужа и, разумеется – того юноши шестнадцати лет от роду, с которым она стала женщиной, под шум нежного, летнего дождя. И длина, и толщина, и даже общий вес мужского достоинства, имеющегося в наличии у нового партнёра, чувствовался внутри лона намного сильнее, чем привычный, аккуратный член родного супруга. Да и брал новый партнёр напористее, быстрее и наглее, чем муж, чего иногда так не хватало в семейных, постельных баталиях.

От совокупности новых ощущений взрывалась нутро и голова.

Но в этих «взрывах» не было много боли. А если боль и присутствовала, то служила вкуснейшей приправой, к любимому блюду плотской любви.

Сладкий стон предательства словно вырвался из горящего сердце женщины и, волной, прокатившись через стройное тело, выгнул Алину в тугую, напряжённую дугу. После чего стон, превратившись в общий импульс всего тело, нагло, без ведения хозяйки, вырвался наружу громким, чувственным оргазмом.

Позабыв себя, Староверова закричала настолько громко, что волосатая рука Андрея, реагируя на резкий звук, отпустила бедро и резко зажала рот женщине своей массивной пятернёй.

В порыве чувств Андрей, не переставая совершать амплитудные и мощные фрикции (благо, что позволяла длина), довольно грубо сжал щёки своей начальницы, после чего нагло засунул указательный и средний палец в приоткрытый рот.

Нет, довольно вежливый и обходительный Андрей Конев, в обычной жизни не был альфа самцом, доминантом или порноактёром. Он никогда не копировал чей-либо стиль секса или интимного поведения. Просто вести себя так, здесь и сейчас, требовала сама ситуация, которой он полностью подчинялся, позабыв и о субординации и об игре в дружбу.

Пальцы зашли довольно глубоко в нежный ротик Алины.

Но это было не страшно – недаром женщина, стараясь разнообразить довольно скучный, семейный интим, освоила технику глубокого минета! И эту технику, в скором времени, она планировала продемонстрировать совсем на других местах своего нового партнёра.

Местами, коллега по работе был груб и даже жесток.

И это очень нравилось Алине, которая подчинилась мужчине целиком и полностью, так как в обычный день именно она была его руководительницей и старшим наставником в области страхования человеческой жизни.

Почувствовав язычок, загулявший по пальцам, Андрей почувствовал и понял отдачу. На уровне инстинктов он прочувствовал, что нужно в этот момент Староверовой.

Вынув пальцы изо рта, мужчина подарил «нижней» лёгкую пощёчину, окончательно проверяя реакцию на содеянное.

Красивое, раскрасневшееся лицо длинноволосой брюнетки, совершило резкое движение отстранения, как будто строптивая лошадь пыталась вырваться из-под руки ездока. После чего, отвечая подчинением на игру в грубость, коралловыми губами Анна вновь поймала один из пальцев своего нового коллеги, обжигая его кожу горящим пространством пылающего рта.

«Нижняя» подчинилась и приняла игру с новым партнёром.

И произошло это столь страстно, столь неожиданно, что Андрей застонал, а по его спортивной спине побежали настоящие бугры.

Короткостриженый, молодой блондин был очень голоден и, по пульсации его вздыбленного члена, Староверова поняла, что совсем скоро её новый партнёр выстрелит тугой струёй спермы. И судя по общему напряжению так, что поток семени, как лавина, проникнет в древнюю, тайную глубину женского очага сладострастия…

… проникнет в те тайные чертоги, где величественной тайной мироздания, зарождается сама жизнь.

Выпустив палец, прерывистым голосом Алина прошептала:

– Не в меня… – и это фраза была прекрасно понята Андреем.

Мужчина вошёл максимально глубоко, растягивая нежное нутро и максимально наполняя его своим присутствием, после чего на секунду замер. Конев проник так глубоко, что Староверова, до сего дня и не знала, насколько вместительна «её маленькая девочка», так как именно в этот момент показалось, что родить ещё одного ребёнка было бы немножко проще.

Только сейчас она прекрасно поняла фразу: «натянул по полной программе», так как Алине на доли секунды показалось, что ещё миллиметр внутреннего напора и Андрей прорвётся дальше, вторгаясь в пространство живота.

И этот миллиметр (так и не пробивший эластичные внутренние стенки) всё же почувствовался перед первым выплеском Андрея…

Алина зарычала в унисон с оргазмирующим мужчиной, который вынул член и приподнялся на цыпочки, окончательно отрывая ноги маленькой и аккуратной женщины от пола своим тазом. Так, на весу, с бессовестно раздвинутыми ногами, начальница принимала и принимала на обнажённый живот новые выстрелы своего подчинённого, сокращаясь, содрогаясь внутри и отвечая оргазмом на оргазм.

Так завершилась её первая «официальная» неверность. Так, третий мужчина завершил долгое путешествие по её глубинам.

И эта измена являлась неверностью вчерашней «приличной девочки», которая и думать не могла, что её соблазнит новый коллега по работе. Коллега, который ещё и на семь лет младше тридцатипятилетней начальницы!

Хотела ли Анна измены? О, да!

К этому решению женщину привело очень много событий, о которых она не могла рассказать никому, ибо не имела ни друзей, ни подруг.

Любила ли она своего мужа, во время супружеской неверности?

О, да!

И почему то даже больше чем вчера, во время скандала, когда предстоящая измена только начала планироваться посредством тайной переписки.

Отстрелявшись, Андрей проявил галантность и аккуратно помог Алине вновь обрести почву под ногами, поддержав под крепкие ягодицы и позволив ступням встретиться на холодном, кафельном полу.

Голос искусителя охрип и от того казался ещё более притягательным:

– Вы прекрасны, Алина Сергеевна, – вытащив платок из приспущенных брюк, Андрей аккуратно вытер член.

Мужчина действительно прекрасно кончил – он дрожал и нетвёрдо стоял на ногах, несмотря на солидную, спортивную массу. Коневу было очень хорошо и совершенно не чувствовалось того отупляющего состояния, которое накрывает самцов после исполнения главной функции.

Наоборот, Андрей был бодр и «если Родина попросит» – готов на новые подвиги.

– И ты прекрасен Андрей Иванович, – Алина улыбнулась роковой улыбкой победительницы.

Улыбнулась как дьяволица, соблазнившая праведника:

– Я думаю, что следующая встреча состоится в более удобном помещении? Сколько ещё у нас? Два дня перед твоим отъездом?

Андрей поперхнулся от радости, ошибочно считая, что подобный контакт возможен только раз, так как пара любовников банально не сдержала себя.

Мужчина улыбнулся, зияя ровными, белыми зубами, растягивая пухлые, чувственные губы:

– Я до последнего не верил, что у нас что-то получится Алина Сергеевна. Если бы я верил в это с самого начала дня, то я бы пригласил вас вечером в ресторан. А там…

– Нет, всё прекрасно родной, – Алина провела аккуратной ладошкой по вспотевшей щеке мужчины, заканчивая игру в напускную вежливость и в общение «на вы» – это был лучший опыт на работе.

Женщина немного лукавила. То, что случилось сейчас, было лучшим опытом в её жизни. Но она сознательно решила не раскрывать все карты, чтобы подчинённый не получил соблазн зазнаться.

Естественно, Андрей не знал истины:

– И часто у тебя бывал такой опыт? – мужчина небрежно заправил всё ещё крепкий член, овитый венами, в трусы, прихватив фиолетовую головку резинкой от трусов «в стоячем положении». Конев знал, что делает и «маскировался» хотя бы для того, чтобы не привлекать внимание вечерней технички и охранника при выходе из подсобки.

– А это некорректный вопрос, дорогой, – вновь улыбнулась Алина, расправляя смятую юбку – в женщине должна быть загадка. Ну, а пока, давай-ка по домам. Баба Аня вот-вот ворвётся сюда, ставить свои вёдра на места. Да и муж должен заехать вот-вот.

Искуситель коротко кивнул и заметно расстроился, услышав слово «муж».

Именно это слово вернуло любовника из грёз о дальнейшем, вернув в суровую реальность настоящего.

– Значит, нужно поспешить, – заметно посуровел молодой человек.

Раскрыв дверь, пара любовников вошла в пустой, полутёмный офис, внутренне радуясь, что данное помещение техничка Аня оставляла «на закуску», предварительно вымыв все прочие офисы большого этажа.

Выйдя из подсобки, Андрей немедленно раскрыл окно, за которым виделся глухой, летний дворик областного центра среднего размера.

Такие скромные, Богом забытые дворики, расположенные по соседству с большими бизнес-центрами, уже не встретишь в Москве или Санкт-Петербурге. Но такие дворики по-прежнему имелись здесь и неизменно радовали взоры офисных служащих, мечтавших о наискорейшем завершении дня.

Особенно – в летнюю пору.

Нарушая звукоизоляцию, красиво зашелестела листва молодого тополя, и защебетали поздние птицы, расположившиеся на деревянном заборе частной ограды.

Запах плотской любви, донёсшийся и сюда, подхватил тёплый ветер и, на секунду насытив коридор, унёс его прочь. Непередаваемое амбре из запаха мускуса и морепродуктов растворилось в запахе хлорки и пластика. Как мираж воды в пустыне перед взором заплутавшего путешественника.

Но всё же и до бабы Ани на миллисекунды донеслось это непередаваемое амбре, которое остаётся в спальнях самых горячих партнёров по сексу. В тот момент, когда жаркие, постельные баталии подходят к концу…

– Увидимся завтра, Алина Сергеевна? – нарушил неловкое молчание Андрей.

– Завтра выходной, – рассмеялась Староверова, – И я вряд ли смогу вырваться из дома под предлогом «доделать документы». Мы увидимся только в понедельник. Накануне отъезда.

– Значит, вечером в понедельник, ты будешь снова моей!

– А это – как распорядиться судьба.

За разговором Алина придирчиво осмотрела себя в зеркало. Женщина окончательно стёрла остатки помады и только после этого приблизилась к своему Искусителю.

В глазах Староверовой по-прежнему чёртики играли с огоньками. С теми огоньками, которые, может быть присутствовали в глазах самой Лилит.

Женщина (чувствуя себя девушкой) страстно поцеловала партнёра в губы, после чего резко села на корточки в порыве озорства.

Шумно расстегнув ширинку, она поцеловала только что успокоившуюся головку обрезанного члена, после чего, как ни в чём не бывало, вернулась в стоячее положение:

– А это тебе аперитив на вечер понедельника.

Староверова резко встала на ноги и быстро пошла к широкой, двустворчатой двери, ведущей в коридор. Встав на пороге и помахав рукой на прощание, Алина вышла из офиса, оставив Андрея и в шоковом и в полуобнажённом состоянии.

В конце коридора, там, где череда офисов превращалась в широкий холл, который в свою очередь архитектурно перетекал в лестницу, Староверова лицом к лицу столкнулась с техничкой:

– Добрый вечер тётя Аня!

– Добрый вечер Алина Сергеевна, – полная, бойкая бабушка, одетая в рабочий халат, длинную юбку и серую, одноцветную косынку, прикрывающую короткие, рыжие волосы, приветливо улыбнулась, – муж ждёт вас уже минут пятнадцать.

– Ничего, – широко улыбнулась Алина, – мне нужно было кое-что подписать.

– Слышно было, как вы подписывали, – шутливо заворчала тётя Аня, продолжая умело тереть пол – а если бы муж вошёл?

От слов технички ноги Алины пронзило током.

Староверова замерла на верхней ступеньке, глядя на тётю Аню как на своего палача.

– Да полно вам, – тётя Аня даже не оторвалась от мытья полов, лишь на секунду всплеснула рукой – я не в свои дела не лезу. Дело молодое, как говорят. Ваше нынешнее настроение – лучший показатель внутренней нужды. И я тоже была в вашем возрасте и ещё не позабыла о том, что была не святой. Так что – идите. Мне не с кем обсуждать это происшествие. Разве что с бабками из соседнего двора. Да и те – не поверят.

– Благодарю… – Алина была искренне благодарна, по сути, чужому человеку.

– Всего доброго.

Как ни в чём не бывало, полноватая бабушка нагнулась и принялась деловито выжимать тряпку.

Алина была сконфужена, но быстро взяла себя в руки и «продышавшись» на первом этаже, вышла к мужу, который скучал, залипая в телефоне за рулём большого, чёрного внедорожника.

– Долго ты, – чуть полноватый, черноволосый мужчина средних лет радостно улыбнулся, наконец-то дождавшись супругу, – но в этом есть и плюс – пробки рассосались и за город мы домчим минут за двадцать.

– Это же хорошо, Вадим! – Алина села на пассажирское сидение и как ни в чём не бывало, поцеловала супруга в губы.

Женщину радовало её внутреннее состояние. Радовало то, что её «отпустило» длительное внутреннее напряжение и что она наконец-то помирилась с супругом, найдя способ разрядки на стороне.

Того, чего она так боялась накануне, не произошло и угрызения совести мирно спали где-то в самой глубине её чувственной души.

– Мчим? – традиционно спросил супруг.

– Мчим! – выдохнула Алина и внедорожник, лихо, взревев мотором, умчал в занимающийся закат, который виднелся между двумя бастионами серых десятиэтажек, широким прямоугольником окружавших офис и дворик.

Глава 1. За год до измены

Дети Алины и Вадима – два черноволосых, подтянутых мальчика пяти и шести лет от роду, перенасытившись курортными впечатлениями, мирно сопели загорелыми носами в прохладной спальне турецкого отеля.

За окном темнело и небо над белокаменным, иноземным городом, постепенно насыщалось малиновыми оттенками глубокого вечера. Жара ещё не спала, но холодный, морской бриз, доносящийся сквозь приоткрытые створки балконной группы, с каждым дуновением обещал скорое избавление от нестерпимого зноя и духоты.

На пороге помещения, такие же загорелые и уставшие, как и дети, стояли Алина и Вадим, любуясь подросшими плодами некогда большой любви:

– Казалось ещё вчера… – начал стандартный разговор мужчина, облачённый в лёгкую майку-безрукавку и тёмные шорты.

– … они были совсем-совсем крошечные, – закончила известную фразу Алина, приобнимая мужа сзади.

Вадим стоял на пороге единственной спальни, небрежно опираясь правой, полусогнутой рукой о косяк двери и как-бы перекрывал проход для своей супруги.

В сгущающейся темноте глава семьи Староверовых казался несокрушимой глыбой, способной стать надёжным препятствием на пути любых бурь. По крайней мере, дети, родственники и коллеги Вадима знали мужчину только с этой стороны. И только супруга ведала, насколько близок к нервному срыву, иногда бывает муж, из-за своей тяжёлой службы.

Отпуск был спасением для Староверова перед новым витком карьеры. Отпуск должен был стать спасением и для семьи, которая уже давно держалась больше на взаимоуважении, нежели на чувстве любви.

Алине очень шла нехарактерная, загорелая кожа, которая придавала некоторую «восточность» уроженке Российской Федерации.

Обычно Староверова была «по офисному» бледна и сильно походила на представительницу коренных народов крайнего севера: не только своей белой, гладкой кожей, но и раскосыми, чёрными глазами.

Турецкое солнце сильно изменило привычный облик. В то же время курортная лёгкость помогла сменить строгие, рабочие одеяния дресс-кода, на воздушные, девичьи, фривольные наряды молодости.

Обновлённый образ Алины очень сильно подстегнул сексуальную активность супруга: Вадим старался «зажать» супругу везде, где представлялась хотя бы короткая возможность остаться наедине. Однако наличие детей сильно ограничивало возросшие аппетиты Вадима.

К слову, Староверовой очень нравилось повышенное внимание и заигрывания со стороны мужа, что только красило женщину, насыщая эмоциями. В моменты коротких «зажимок» секс, как говорят, «происходил в головах», что было уже неплохо, на фоне годичного охлаждения страсти.

Турецкий курорт дарил надежду и раздувал огонь гаснущих чувств.

Для своих лет и для почётного статуса двукратной мамы, Алина выглядела просто прекрасно.

Из-под белого, лёгкого, летнего платья с открытой спиной, почти от самых ягодиц виднелись стройные ножки, икры на которых особенно выделялись в тот момент, когда слабая половинка четы Староверовых, разглядывая что-то, старалась компенсировать свой маленький рост.

Вот и сейчас, ножки были напряжены, из-за необходимости заглядывать в спальню. В свою очередь, из-за необычной позы, длинные волосы словно приподнялись вместе с платьем, обнажая чуть больше частей тела, чем то требовали правила приличия.

И только в том случае, если бы гипотетический наблюдатель сидел на длинном диване в форме буквы «Г», который стоял в самом центре гостиной, то только тогда, со своего низкого места обзора он бы увидел тот чудесный факт, что на Староверовой совершенно нет белья…

Рост человека – весьма условное понятие. Равно как и кондиции тела.

Кому-то идёт быть высоким, а кому-то – низким. С образом кого-то изумительно сочетается полнота, но кто-то рядом может просто прекрасно выделяться в толпе видимой худобой и хрупкостью.

Всё условно в этом мире. Всё – на любителя.

Алине, маленький рост подходил просто изумительно.

Когда она передвигалась по чужому городу в лёгком платье и на невысоких каблуках – она больше походила на девушку-подростка, чем на мать двоих детей и руководительницу крупного офиса.

Телесный образ, к слову, не делал Алину слабой руководительницей – к своим многочисленным подчинённым женщина относилась со всей строгостью, когда это было нужно. Ввиду этого Вадим был полностью спокоен за супружескую верность и нисколько не волновался, что в подчинении у супруги было немало мужчин.

Впрочем, Староверов был не ревнив. И этот факт, из-за социальных норм и правил, мужчина тщательно скрывал, считая, что будет не понят супругой, которая росла в довольно строгой семье.

Может быть, подобная вынужденная скрытность и стала первопричиной общего разлада в семье – кто знает? Просто так иногда бывает, когда один замалчиваемый факт цепляется за другой, в конечном итоге превращаясь во всесокрушающую лавину нелюбви.

Сейчас это было не важно. Сейчас было важно то, что в душе каждого взрослого члена семьи Староверовых теплилась надежда на скорую оттепель в отношениях.

– И всё-таки оно стоило того, – полушёпотом произнёс Вадим, нарушая молчание.

– Что именно, дорогой? – с той же громкостью ответила супруга.

– Наконец-то срастить всё не сращиваемое и вырваться всей семьёй в отпуск.

– Всей семьёй? Ты же сначала не хотел брать детей, – Алина поцеловала мужчину в открытое, загорелое плечо, – ты хотел устроить второй медовый месяц и всё такое…

– Да полно тебе! Мы ещё своё догоним…

Мягко отлынув от дверного косяка, Вадим всем телом надавил на женщину, как-бы провоцируя её начать движение в глубину тёмной гостиной – основной комнаты большого номера.

– Но не сейчас же! – с лёгким возмущением произнесла отступающая Алина, которая была не в силах совладать с массой своего супруга.

Но она и не хотела. Алине нравилась сила мужчин. И сейчас, довольно большой Вадим выглядел просто великолепно – как завоеватель, неумолимо входящий в шатёр к теперь уже своей испуганной жертве набега.

Нет, Вадим не был тучен. Ни в коем случае.

Единственное место, на котором слегка отразилось тридцати пятилетие супруга – это небольшой животик, с которым Вадим безуспешно боролся, тренируя пресс.

В целом, несмотря на годы брака, мужчина по-прежнему выглядел презентабельно и регулярно приковывал взгляды женщин среднего возраста, что нисколько не злило неревнивую Алину.

В тот же момент, когда Вадим надевал военную форму с крупными звёздами «настоящего подполковника» – заместитель командира небольшой ракетной части был попросту неотразим.

Форма являлась скрытой слабостью Алины.

Супруги так и познакомились около десяти лет назад – во время весеннего парада, регулярно и с размахом проводимого в областном центре. Вернее – после его успешного завершения.

В тот хмурый день, молодые люди, столкнулись случайно.

Вадим, в звании старшего лейтенанта, строил образцово-показательную роту с целью объявить благодарность за проведённый парад. Алина – «якобы случайно» просто шла с подругой мимо, но на самом деле хотела вблизи полюбоваться молодыми солдатиками, перед тем как военные КАМАЗы увезут срочников и контрактников в загородную часть.

Проходя мимо и заглядевшись на ровный строй, девушка буквально уткнулась в плечо своего будущего супруга, чем вызвала радостный хохот образцово-показательной роты.

Вадим беззлобно прикрикнул на своих подчинённых и даже по-отечески погрозил пальцем, чем быстро навёл порядок. Больше всего – своим авторитетом.

Дальше, познакомиться и обменяться номерами для Вадима и Алины являлось делом техники. И этот инцидент спустя всего год после знакомства, в конечном итоге и привёл пару в ЗАГС, а течение судьбы и развитие отношений – в номер турецкого отеля…

– Но не сейчас же, дети спят! – снова повторила Алина, когда задняя поверхность бёдер уткнулась в мягкую ткань диванной спинки.

Вадим будто и не слышал доводов супруги. Азарт притуплял чувство опасности.

В порыве и воодушевлении, возбуждённый супруг легко подхватил женщину на руки, после чего властно перебросил через спинку на основную поверхность дивана, наслаждаясь видом задранного платья.

Алина не носила белья почти с начала отпуска, компенсируя «открытость» «приличной» длинной выходных одежд. И «полная свобода снизу» – это что-то новое, что посмела попробовать Староверова в сменившейся обстановке.

Вадим был несказанно рад, когда в первый же день получил понимание того, что происходит. С тех пор военный словно сошёл с ума и иногда, труднообъяснимое поведение мужа, обнажало отсутствие белья перед посторонними.

Никто ничего не сказал вслух. Всё воспринималось естественно и легко.

Негласная игра в эксгибиционизм так понравилась Староверовым, что начала подогревать страсть в отношениях.

Иногда, Вадим якобы случайно позволял задрать юбку супруги напускной неловкостью, наслаждаясь удивлёнными и разомлевшими лицами незнакомцев и незнакомок.

Чаще всего это происходило так: пара уезжала в удалённый район курортного города, где просто гуляла по местным аллеям и скверам.

Когда ситуация складывалась благоприятно и дети были чем-то отвлечены, Староверовы в первом случае делали быстрые, пикантные фотографии (скорее с намёком на обнажение, чем с засветом пикантных мест, но и это для пары было прорывом) не всегда дожидаясь полного ухода прохожих. Во втором случае Вадим якобы что-то ронял, после чего, «неловко» поднимаясь, якобы цеплял юбку то рукой, то плечом, приподнимая лёгкую ткань перед случайным зрителем, вплоть до сладкого мига полного обнажения.

Примерно так же Староверовы играли и в молодости.

Но не «доиграли».

Вполне естественно, что с рождением детей, подобные развлечения почти ушли с повестки дня и на долгое время превратились в воспоминания, приятные обоим.

Да и Вадима ныне знали чересчур много «нужных» горожан, чтобы продолжать «игру» в любых районах родного города.

Быт и обстоятельства – вот что чёрной косой, чаще всего проходится по цветущему полю страсти многих пар, оставляя на «оцивилизованном» покосе только ровные, «правильные» и «нужные» копны сена.

И Алина, и Вадим много работали ради карьеры. И даже рождение первенца, не смогло остановить общее стремление – заработать как можно больше.

Зарабатывали Староверовы более чем прилично по меркам среднестатистического россиянина. Даже «неприлично» прилично: пять лет назад, Вадим и Алина купили двухэтажный, загородный дом, добрав кредитом «совсем чуть-чуть» и являлись владельцами сразу двух респектабельных автомобилей.

Карьера – вот та область, где Староверовы выдали полную свободу друг другу. И как водиться на этом свете: плата за одно благо – это потеря чего-то другого.

Только в отпуске стандартные установки смешались, даруя втору молодость.

Поэтому, несмотря на протесты жены, мужчина приспустил шорты и в темноте гостиной, по-молодецки вынырнув из-под резинки трусов, показался эрегированный член, при первом взгляде на который, опытная женщина лёгкого поведения могла бы вынести вердикт: «чуть больше среднего».

Нахлынувшее желание не просто «налило» член. Оно сделало его «звенящим».

Стандартная длина, так нелюбимая гражданкой Ивлеевой, компенсировалась приличной толщиной. Член был не обрезан, но крайняя плоть в момент большого возбуждения слегка приоткрывалась сама. Мошонка была чуть меньше «тела» полового члена, что позволяло придать общей картине мужского достоинства вполне эстетический вид.

Ко всему прочему, супруг регулярно брил мужское достоинство, что в лучшие годы очень радовало Алину.

Радовало и другое – когда член Вадима был напряжён максимально, он как бы немного торчал верх, увитый небольшими венами, что очень нравилось супруге в моменты близости. Алина хорошо чувствовала трение о верхнюю стенку влагалища, что позволяло достигать вагинального оргазма если не каждый раз, то с завидной регулярностью.

Далеко не сразу Староверова научилась получать полноценный вагинальный оргазм. Только когда подростковые комплексы были окончательно побеждены, и женщина наконец-то смогла полностью расслабиться и начать получать удовольствие от самого процесса, новая форма чувственности и самопознания, как долгожданная гостья, ворвалась в жизнь, меняя всё вокруг.

Клиторальный оргазм, знакомый с детства – это мягкий, нежный, успокаивающий «старый приятель», с которым можно хорошо поговорить за кружкой чая. Вагинальный – грубоватый, наполненный, насыщающий изнутри, увеличивающий аппетит «товарищ-авантюрист», с которым можно уверенно сорвать все маски приличия и умчать хоть в Алабаму.

Возбуждение супруга понравилось и сейчас. Да настолько понравилось, что Алина явно ждала «товарища-авантюриста». Быть может и не одного.

Как ни крути, но крепко стоящий пенис – лучший комплимент для любой дамы, независимо от возраста и наличия/отсутствия штампа в паспорте.

Вот только инстинкт матери был сильнее страсти, поэтому присутствие детей в соседнем помещении, сильно отвлекало и вынуждало сопротивляться:

– Нет, Вадим. В любой момент либо Ваня, либо Витя могут попросить воды, еды или спросить дорогу в туалет. Ты же знаешь!

– Да они не поймут, что происходит! – не унимался Вадим, подсаживаясь на край широкого дивана и окончательно стягивая шорты вместе с трусами, – для подстраховки мы включим телевизор, и нас дополнительно прикроет спинка этого чудесного предмета мебели.

Для убедительности, тяжёлой рукой, мужчина даже постучал по упомянутой спинке, словно проверяя конструкцию на прочность.

В то время, когда правая рука проводила проверку мебели, левая, ритмичными движениями медленно поддерживала эрегированный пенис в боевом состоянии.

Общая картина и напористость супруга начали делать своё дело – «внутренняя мама» наконец-то поверила, что секс будет скрыт от глаз детей.

– Знаешь, – как бы, между прочим, сказала Алина и в глазах её заплясали дьявольские огоньки, – сегодня не только ты обнаружил, что на мне нет белья.

– Вот как? – удивлённым домиком вскинул брови мужчина, незаметно ещё более укрепившись внизу живота.

– Да. Во время посещения магазина ты с мальчиками пошёл в поисках туалета. В это время один услужливый турецкий юноша, помог найти мне новые сандалики на небольшой платформе. Когда ты ушёл, он значительно активизировался и даже присел на колено, чтобы лично проверить подходит ли выбранный размер моей миниатюрной ножке. В этот момент, он просто не мог не заметить этого.

Рука Алины скользнула вниз и коснулась горячего, влажного входа в сладость и негу женщины.

Только сейчас, раздвинув перед мужем внешние половые губы, она поняла, насколько хочет того, чтобы дети не проснулись до утра.