Когда в весенний день, о ангел мой послушный, С прогулки возвратись, ко мне подходишь ты И, руку протянув, с улыбкой простодушной Мне подаешь мои любимые цветы, –
С цветами той руки тогда не разлучая, Я радостно прижмусь губами к ним и к ней… И проникаюсь весь, беспечно отдыхая, И запахом цветов и близостью твоей.
Гляжу на тонкий стан, на девственные плечи, Любуюсь тишиной больших и светлых глаз – И слушаю твои младенческие речи, Как слушал некогда я нянюшки рассказ.
Гляжу тебе в лицо с отрадой сердцу новой – И наглядеться я тобою не могу… И только для тебя в душе моей суровой И нежность и любовь я свято берегу.
«К чему твержу я стих унылый…»
К чему твержу я стих унылый, Зачем, в полночной тишине, Тот голос страстный, голос милый, Летит и просится ко мне, –
Зачем? огонь немых страданий В ее душе зажег не я… В ее груди, в тоске рыданий Тот стон звучал не для меня.
Так для чего же так безумно Душа бежит к ее ногам, Как волны моря мчатся шумно К недостижимым берегам?
Гроза промчалась
Гроза промчалась низко над землею… Я вышел в сад; затихло всё кругом. Вершины лип облиты мягкой мглою, Обагрены живительным дождем.
А влажный ветр на листья тихо дышит… В тени густой летает тяжкий жук; И, как лицо заснувших томно пышет, Пахучим паром пышет темный луг.
Какая ночь! Большие, золотые Зажглися звезды… воздух свеж и чист; Стекают с веток капли дождевые, Как будто тихо плачет каждый лист.
Зарница вспыхнет… Поздний и далекий Примчится гром – и слабо прогремит… Как сталь блестит, темнея, пруд широкий, А вот и дом передо мной стоит.
И при луне таинственные тени На нем лежат недвижно… вот и дверь; Вот и крыльцо – знакомые ступени… А ты… где ты? что делаешь теперь?
Упрямые, разгневанные боги, Не правда ли, смягчились? и среди Семьи твоей забыла ты тревоги, Спокойная на любящей груди?
Иль и теперь горит душа больная? Иль отдохнуть ты не могла нигде? И всё живешь, всем сердцем изнывая, В давно пустом и брошенном гнезде?
К ***
Через поля к холмам тенистым Промчался ливень… Небо вдруг Светлеет… Блеском водянистым Блестит зеленый, ровный луг. Гроза прошла… Как небо ясно! Как воздух звучен и душист! Как отдыхает сладострастно На каждой ветке каждый лист! Оглашено вечерним звоном Раздолье мирное полей… Пойдем гулять в лесу зеленом, Пойдем, сестра души моей. Пойдем, о ты, мой друг единый, Любовь последняя моя, Пойдем излучистой долиной В немые, светлые поля. И там, где жатва золотая Легла волнистой полосой, Когда заря взойдет, пылая, Над успокоенной землей, – Позволь сидеть мне молчаливо У ног возлюбленных твоих… Позволь руке твоей стыдливо Коснуться робких губ моих…
Призвание (Из ненапечатанной поэмы)
Не считай часов разлуки, Не сиди, сложивши руки, Под решетчатым окном… О мой друг! о друг мой нежный! Не следи с тоской мятежной За медлительным лучом…
Не скучай… Тревожный, длинный День пройдет… С улыбкой чинной Принимай твоих гостей… Не чуждайся разговора, Не роняй внезапно взора И внезапно не бледней…
Но когда с холмов душистых По краям полей росистых Побежит живая тень… И, сходя с вершин Урала, Как дворец Сарданапала, Загорится пышный день…
Из-под тучи длинной, темной Тихо выйдет месяц томный За возлюбленной звездой, И, предчувствуя награду – Замирая, – к водопаду Прибегу я за тобой!
Там из чаши крутобокой Бьет вода волной широкой На размытые плиты… Над волной нетерпеливой, Прихотливой, говорливой Наклоняются цветы…
Там нас манит дуб кудрявый, Старец пышный, величавый, Тенью пасмурной своей… И сокроет он счастливых От богов – богов ревнивых – От завистливых людей!
Слышны клики… над водами Машут лебеди крылами… Колыхается река… О, приди же! Звезды блещут, Листья медленно трепещут, И находят облака.
О, приди!.. Быстрее птицы – От заката до денницы По широким небесам Пронесется ночь немая… Но пока волна, сверкая, Улыбается звездам,
И когда с тревожной силой Брошусь я навстречу милой И замрут слова мои… Губ моих не лобызая – Пусть лежат на них, пылая, Губы бледные твои!
«Брожу над озером…»
Брожу над озером… туманны Вершины круглые холмов, Темнеет лес, и звучно-странны Ночные клики рыбаков.
Полна прозрачной, ровной тенью Небес немая глубина… И дышит холодом и ленью Полузаснувшая волна.
Настала ночь; за ярким, знойным, О сердце! за тревожным днем, – Когда же ты заснешь спокойным, Пожалуй, хоть последним сном?
«Откуда веет тишиной?..»
Откуда веет тишиной? Откуда мчится зов? Что́ дышит на меня весной И запахом лугов? Чего тебе, душа моя, Внезапно стало жаль – Скажи: какую вспомнил я Любимую печаль?
Но всё былое, боже мой, Так бедно, так темно… И то, над чем я плакал, – мной Осмеяно давно. Невежда сам, среди других Забывчивых невежд, Любуюсь гибелью моих Восторженных надежд. Но всё же тих и тронут я –
С души сбежала тень, Как будто тоже для меня Настал волшебный день, Когда на дереве нагом, И сочен и душист, Согретый ласковым лучом, Растет весенний лист… Как будто сердцем я воскрес
И волю дал слезам, И, задыхаясь, в темный лес Бегу по вечерам… Как будто я люблю, любим, Как будто ночь близка… И тополь под окном одним Кивает мне слегка…
«Один, опять один я. Разошлась…»
Один, опять один я. Разошлась Толпа гостей, скучая. Вот и полночь. За тучами, клубясь, несутся тучи, И тяжело на землю налегли Угрюмо неподвижные туманы. Не спится мне, не спится… Нет! во мне Тревожные напрасные желанья, Неуловимо быстрые мечты И призраки несбыточного счастья Сменяются проворно… Но тоска На самом дне встревоженного сердца, Как спящая холодная змея, Покоится. Мне тяжело. Напрасно Хочу я рассмеяться, позабыться, Заснуть по крайней мере: дух угрюмый Не спит, не дремлет… странные картины Являются задумчивому взору. То чудится мне мертвое лицо, – Лицо мне незнакомое, немое, Всё бледное, с закрытыми глазами, И будто ждет ответа… То во тьме Мелькает образ девушки, давно Мной позабытой… Опустив глаза И наклонив печальную головку, Она проходит мимо… слабый вздох Едва заметно грудь приподнимает… То видится мне сад – обширный сад… Под липой одинокой, обнаженной Сижу я, жду кого-то… ветер гонит По желтому песку сухие листья… И робкими, послушными роями Они бегут всё дальше, дальше, мимо… То вижу я себя на лавке длинной, Среди моих товарищей… Учитель – Красноречивый, страстный, молодой – Нам говорит о боге… молчаливо Трепещут наши души… легким жаром Пылают наши лица; гордой силой Исполнен каждый юноша… Потом Лет через пять, в том городе далеком, Наставника я встретил… Поклонились Друг другу мы неловко, торопливо И тотчас разошлись. Но я заметить Успел его смиренную походку, И робкий взгляд, и старческую бледность. То, наконец, я вижу дом огромный, Заброшенный, пустой, – мое гнездо, Где вырос я, где я мечтал, бывало, О будущем, куда я не вернусь… И вот я вспомнил: я стоял однажды Среди высоких гор, в долине тесной… Кругом ни травки… Камни всё да камни, Да желтый, мелкий мох. У ног моих Бежал ручей, проворный, неглубокий, И под скалой, в расселине, внезапно Он исчезал с каким-то глупым шумом… «Вот жизнь моя!» – подумал я тогда.
Но гости те… Кому из них могу я Завидовать? Где тот, который смело И без обмана скажет мне: «Я жил!» Один из них, добряк здоровый, глуп, И знает сам, что глуп… ему неловко; Другой сегодня счастлив: он влюблен И светел, тих и важен, как ребенок, Одетый по-воскресному… другой Острит или болезненно скучает… А тот себе придумал сам работу, Ненужную, бесплодную, – хлопочет И рад, что «подвигается вперед»… Тот – юноша восторженный, а тот – Чувствителен, но мелок и ничтожен…
Мне весело… но ты меж тем, о ночь! Не медли – проходи скорей и снова Меня предай заботам милой жизни.
Тьма (Из Байрона)
Я видел сон… не всё в нем было сном. Погасло солнце светлое – и звезды Скиталися без цели, без лучей В пространстве вечном; льдистая земля Носилась слепо в воздухе безлунном. Час утра наставал и проходил – Но дня не приводил он за собою… И люди – в ужасе беды великой Забыли страсти прежние… Сердца В одну себялюбивую молитву О свете робко сжались – и застыли. Перед огнями жил народ; престолы, Дворцы царей венчанных, шалаши, Жилища всех имеющих жилища – В костры слагались… города горели… И люди собиралися толпами Вокруг домов пылающих – затем, Чтобы хоть раз взглянуть в лицо друг другу. Счастливы были жители тех стран, Где факелы вулканов пламенели… Весь мир одной надеждой робкой жил… Зажгли леса; но с каждым часом гас И падал обгорелый лес; деревья Внезапно с грозным треском обрушались… И лица – при неровном трепетанье Последних, замирающих огней Казались неземными… Кто лежал, Закрыв глаза, да плакал; кто сидел, Руками подпираясь – улыбался – Другие хлопотливо суетились Вокруг костров – и в ужасе безумном Глядели смутно на глухое небо, Земли погибшей саван… а потом С проклятьями бросались в прах и выли, Зубами скрежетали. Птицы с криком Носились низко над землей, махали Ненужными крылами… Даже звери Сбегались робкими стадами… Змеи Ползли, вились среди толпы, – шипели Безвредные… их убивали люди На пищу… Снова вспыхнула война, Погасшая на время… Кровью куплен Кусок был каждый; всякий в стороне Сидел угрюмо, насыщаясь в мраке. Любви не стало; вся земля полна Была одной лишь мыслью: смерти – смерти, Бесславной, неизбежной… страшный голод Терзал людей… и быстро гибли люди… Но не было могилы ни костям, Ни телу… пожирал скелет скелета… И даже псы хозяев раздирали. Один лишь пес остался трупу верен, Зверей, людей голодных отгонял – Пока другие трупы привлекали Их зубы жадные… но пищи сам Не принимал; с унылым долгим стоном И быстрым, грустным криком всё лизал Он руку, безответную на ласку – И умер, наконец… Так постепенно Всех голод истребил; лишь двое граждан Столицы пышной – некогда врагов – В живых осталось… встретились они У гаснущих остатков алтаря, Где много было собрано вещей Святых. Холодными, костлявыми руками, Дрожа, вскопали золу… огонек Под слабым их дыханьем вспыхнул слабо, Как бы в насмешку им; когда же стало Светлее, оба подняли глаза, Взглянули, вскрикнули и тут же вместе От ужаса взаимного внезапно Упали мертвыми.
И мир был пуст; Тот многолюдный мир, могучий мир Был мертвой массой, без травы, деревьев, Без жизни, времени, людей, движенья. То хаос смерти был. Озера, реки И море – всё затихло. Ничего Не шевелилось в бездне молчаливой. Безлюдные лежали корабли И гнили на недвижной, сонной влаге… Без шуму, по частям валились мачты И, падая, волны не возмущали… Моря давно не ведали приливов… Погибла их владычица – луна; Завяли ветры в воздухе немом… Исчезли тучи… Тьме не нужно было Их помощи… она была повсюду…
