Иван Созонтович Лукаш
Баллада о курантах

Вода выше шести футов по ординару: выстрел каждые четверть часа. Семи футов достигла вода: пушка дает два выстрела каждые четверть часа.

Я помню ночной дождь, ветер и пушку, ночной страх наводнения в нашей подвальной квартире в Академии художеств. Я просыпался от пушечного гула, меня закутывали в одеяло, все домашние были одеты, у нас были соседи, все слышали глухие, редкие выстрелы.

Во мне навсегда затаилась ночная тревога питерских бедняков, Галерной гавани, нижних этажей казенных зданий по набережной: выше пяти футов по ординару. Если еще выше, если участятся пушечные выстрелы, нам надо выбираться на верхние этажи. Тогда темная Нева зальет нас…

Ночные пушки, тревога империи. Тревога в легчайшем полуночном пении курантов, тревога в пушечных салютах.

Я помню, как погребальные салюты крепости провожали на вечный покой кого-то из императорской фамилии. Это был траурный гром, мерные редкие содрогания. И помню я торжественную пальбу, как будто сливающуюся в торопящийся гул, – сто один выстрел в ознаменование рождения новой цесаревны российской.

Пушечный салют в Пасхальную ночь. Всегда замирало сердце, когда за Невою, в апрельском теплом небе, вспыхивал огонь выстрела. И еще пальба – на открытии навигации…

Только что прошел ладожский лед. Нева необыкновенно синяя, холодная и совершенно пустая.