Иван Аксаков
По поводу «Окраин» Ю. Ф. Самарина
Второй совет нравится мне больше чем первый и, кажется, разумнее первого, – заканчивает г. Самарин. – В своем приходе будить людей нельзя, – это уже дознано рядом опытов, и я перехожу в другой приход, в гостеприимную Богемию, и ставлю на пражском Вышеграде пожарную каланчу… Авось увидят сигнал из дому…».
Все это, объясняя появление пражской спасительной каланчи, возбуждает однако же в читателе новое недоразумение: почему же именно не дозволяется будить людей в своем приходе? Каким образом заводятся такие сторожа, которые предпочитают пожар всякой тревоге, – допускают гореть и не пускают тушить? Такое странное явление, по отношению к русским окраинам, объясняется нашим отношением к самой русской народности у себя дома. Следующая выписка из того же предисловия г. Самарина к его книге, озаглавленной общим заглавием: «Русские окраины» и в частности: «Русское Балтийское поморье», поможет читателю разрешить свое недоумение. Признавая праздными и несвоевременными рассуждения о форме правления в России, автор находит, что главный вопрос теперь в том: «Которое из двух побуждений, периодически сменяющихся в высших правительственных сферах, окончательно возьмет верх над другим: доверие или страх?»
«Если восторжествует первое, – говорит он, – то оно даст простор нашим национальным стремлениям и тем самым укрепит за нами наши государственные окраины, ибо Россия, развязанная у себя дома, верная своему историческому призванию, непременно понесет и туда действительную свободу для всех, поставит на ноги народные массы и поднимет их дух, – а на всех наших окраинах (к счастью, не вполне нами заслуженному) народные массы все еще за нас. Наоборот, второе побуждение (то есть страх) повело бы к систематическому давлению внутри и к неразлучному с тем послаблению на наших окраинах всем антирусским стихиям, тяготеющим к заграничным центрам. Повторяю: давление дома, послабление на окраинах. Мы это можем видеть на каждом шагу – одно другим обусловливается… Кто нашептывает правительству, что оно слишком далеко зашло на пути либеральных реформ и пугает его полусвободою нашей печати, присутствием крестьян на земских собраниях и всесословным выбором мировых судей; кто проповедует необходимость подтянуть, обуздать и осадить русское общество, двинув против него аппараты полицейской власти, – тот в то же время заигрывает с польскою шляхтой и молча пасует при встрече с балтийским рыцарством…».
