Иван Аксаков
Ответ на рукописную статью «Христианство и прогресс»

Если вы согласны разуметь под прогрессом только движение христианского сознания и развитие в жизни человечества христианских начал, то не правильнее ли было бы поставить в заглавии: «Церковь и христианский прогресс»? Тут заключалась бы целая постановка вопроса о внешней неподвижности церкви параллельно с движением христианского сознания, с развитием христианского миросозерцания в людях. Правда, такое заглавие потребовало бы соответственной перестройки целой статьи. А перестроить ее необходимо, по моему убеждению; не знаю, удастся ли мне это вам доказать, но постараюсь, насколько сумею. Повторяю опять: было бы, конечно, в высшей степени полезно вразумить всех, группирующихся под знамя прогресса и либерализма, что христианство не только не враждебно работе искренней науки и возвышенным стремлениям либеральным, но только оно одно заключает в себе таинство свободы, оно одно растит семя истинного равенства и братства. Нужно вырвать у либерального неверия это знамя, знамя свободы, равенства и братства, и водрузить его на почве веры и любви Христовой, на почве нравственности христианской. Это было бы большой заслугой в литературе и самой действительной защитою религии. Но необходимо устранить всякое недоразумение, провести резкую черту между христианским идеалом и идеалом современных либералов и прогрессистов. Всякое смешение тут, всякое недоразумение тут вредно. И ваша статья не довольно резко установляет это различие. Вы, например, беспрестанно упоминаете девиз французской революции: liberte, egalite, fraternite, называя их евангельскими принципами, церковью пренебреженными и усвоенными себе современным прогрессом и современными правительствами. Без сомнения, эти принципы евангельские, Евангелием внесенные в сознание человеческое, особенно же идея братства, которой вовсе не ведал языческий мир. Но целая бездна лежит между этими принципами в связи с верою во Христа и ими же оголенными от всякой веры, понятыми вне христианского миросозерцания. Если извлечь из этих принципов веру в Бога, очистить от всякой догмы или «отвлеченной теории», как вы выражаетесь, то эти принципы логически приведут к абсурду.

Так, идея равенства, понятая чисто внешним образом, логически развиваемая вне идеи Бога, не может остановиться на равноправности перед законом, на уничтожении привилегий: она выставит знамя бунта против неравенства состояний и Божьих даров, потребует уравнения ленивого с прилежным, бездарного с даровитым, невежды с ученым и в вечном протесте против природы и Бога – убьет самую жизнь, ни к чему не приведет, кроме смерти и разрушения. А знаменитое fraternite, выставленное на знамени французской революции, запретившей декретом исповедание бытия Божия, не есть ли само по себе логическая нелепость? Ибо братство предполагает сыновство и без сыновства, без понятия об общем отце, немыслимо. Люди только потому и братья, что дети одного отца, и если мы не сыны Божий, то нет и братства. Евангелие не употребляет слова равенство, да и нет в том надобности, потому что идея братства не только заключает ее в себе, но и выше ее, ибо восполняет любовью всякую неравномерность как искусственную, так и естественную. Все это, конечно, вам известно, но не довольно звучно звучит в вашей статье, в которой вообще все внимание обращено на внешнюю, практическую сторону христианства, где грань между христианством и прогрессом переступить очень легко.