Иван Рэмович
Каналы связи
– Именно так, – кивнул я. – Все это время я спал, и хоть вы говорите, что я самостоятельно вошел в подъезд к Ирине, в памяти этого нет. Для меня все события выглядели как пробуждение в послеобеденное время в совершенно другом месте.
– Сообщение, которое вы послали вашему юному подельнику незадолго до ареста, косвенно подтверждает вашу версию. А может, вы специально сговорились, чтобы замести следы? – продолжал сомневаться во мне майор.
– Даун у вас? – спросил я.
– Мы ищем его, и хорошо было бы, если бы вы нам в этом посодействовали, – нахмурился седой. – А теперь излагайте четко и внятно все события, которые произошли с вами с того момента, как вы прибыли в Серокамск. С какой целью вы сюда приехали, почему сбежали из машины наших сотрудников, что за китайцы вам помогли, где сейчас Алик и парень по кличке Дауншифтер?
– Я общался по сети с Metal Child почти каждый день, – руки в наручниках за спинкой стула начали затекать от неудобной позы. – Но недавно она исчезла из онлайн, не попрощавшись. Я приехал в Серокамск в надежде узнать, все ли у нее в порядке. Едва я оказался в городе, Дауншифтер передал мне накопитель с письмом от Нади. Я отправился к ней домой, но девушка не захотела со мной разговаривать. Вскоре ваши сотрудники арестовали меня и посадили в камеру с Аликом. На следующий день, когда нас везли на допрос, машину обстреляли какие-то люди, которых я не знаю. Мы с Аликом воспользовались ситуацией и сбежали, вскоре к нам присоединился Дауншифтер, мы втроем скрывались от киберполиции на природе, за городом… Вчера ночью я уснул в палатке в лесу, а сегодня почему-то проснулся в неизвестной мне квартире. Поехал на автобусе обратно в лес, но не обнаружил там своих друзей, вернулся в город, купил планшет для связи, написал сообщение Дауншифтеру и зашел пообедать в ту забегаловку.
– И это всё? – разозлился майор и вскочил со стула. – Что вам известно о проекте? Как Дауншифтер был связан с Metal Child? Вы контактировали с ней после приезда в Серокамск?
– Я выяснил, что Надя работала в лаборатории биоинформатики, – не стал я отпираться. – Судя по всему, над чем-то секретным, раз вы подняли столько шуму. Ранее я не знал, где она работает и живет. Мы общались анонимно. Я нашел ее, только применив смекалку и некоторые методы разведки по открытым источникам. О проекте мне ничего неизвестно, Дауншифтеру тоже, он такой же, как и я, сетевой друг Metal Child. Она попросила его проследить за моими перемещениями и, если я появлюсь в городе, отдать мне флешку с письмом. Я приходил к Наде домой, но она сделала вид, что меня не знает. В письме мы обнаружили какой-то код из единиц и нулей, но не поняли, что это такое.
– Складно излагаете, – майор хлопнул по столу какой-то папкой. – Самое интересное, что у нас действительно нет сведений о вашей связи с китайцами или с профессором Руденко. Со стороны вы выглядите, как случайный пассажир и жертва обстоятельств. Но как вы объясните провал в вашей памяти сегодня утром, визит к Ирине и её последующие странные, я бы сказал, нехарактерные для нее преступные действия?
– Никак не объясню, – покачал я головой. – Можете меня проверять на любом полиграфе, я, правда, ничего не помню.
– Странно, – сказал майор, открывая папку. – Вот ваше личное дело, переданное нам из вашего родного города. Вы не участвовали в американской секретной программе «Монарх», не контактировали ни с кем из зарубежных спецслужб. Как же получилось, что у вас вдруг отказала память, при том, что вы сами при этом исправно двигались и совершали осознанные действия. Остановили попутку на дачной трассе, добрались до города, в девять утра подкараулили у подъезда Ирину. Под дулом пистолета заставили ее подняться с вами обратно в квартиру, из которой она вышла через пять минут, поехала на работу и стала убивать коллег, а вы благополучно проспали у нее дома до обеда, съездили в лес, вернулись назад, купили планшет и спокойно пошли ужинать в суши-бар… Где вы, кстати, взяли пистолет, который потом отдали Беловой?
– Не было у меня никакого пистолета, – не моргнув глазом, соврал я.
– Вам что ли видео с камер показать? – майор повернул ко мне ноутбук и продемонстрировал черно-белую запись, на которой я сначала сидел на лавочке возле подъезда, а когда из подъезда вышла Ирина, достал из-под футболки ствол, наставил на нее и вместе с женщиной скрылся в подъезде.
– Давайте уже колитесь, пока мы с вами нормально разговариваем, – сказал Руслан, криво улыбнувшись.
– Ничего не помню, – покачал я головой. – Раньше таких провалов в памяти никогда не было, но сегодня случилось что-то странное.
– Я вижу, вы по-хорошему не понимаете, – майор задумчиво покачал головой. – Сержант! Отведите товарища в камеру номер пять. Пусть подумает над своим поведением.
Вместе с молодым парнем в штатском мы спустились по лестнице в какие-то полуподвальные помещения. Войдя в коридор с рядами камер, сержант снял с меня наручники и открыл дверь одной из них. Внутри сидели два бугая нерусской внешности.
– К вам тут новенький, – ехидно сказал мент, легонько толкнув меня в спину. Нерусские осклабились. Как только дверь захлопнулась, один из них подошел ко мне и без предупреждения ткнул в грудь кулаком.
– Как зовут, э? – спросил он грубо.
– Константином, – представился я.
– Будешь, значит, Нина, – ухмыльнулся мужик и повернулся ко второму. – Сейчас его опустим или до вечера подождем?
– Что у вас за порядки в хате? – удивился я. – Ты ничего не перепутал?
– Ты еще мне поговори, – бугай врезал мне по щеке. В голове зазвенел колокол, но я устоял и в ответ рубанул ему по горлу ребром ладони. Попал. Но мужик только слегка закашлялся.
– Ах ты, сволочь, – захрипел он и, повалив меня на пол, стал бить по лицу, не слишком сильно, но методично. Минуты две я пытался закрываться от ударов руками, а потом один из них попал в висок, и меня вырубило.
Очнулся в одиночной камере. Лицо распухло, один глаз заплыл. Двигаться было больно, но я чувствовал, что внутренние органы не отбиты, видимо, подсадным громилам приказа меня покалечить не давали. Подковыляв к умывальнику, смыл кровь от ссадины на лбу, приложил намоченный рукав к синяку под глазом. Да уж, ну и методы у киберполиции. Некоторое время я сидел на нарах, пытаясь прийти в себя. Позвать охранника? А смысл? Я лег на неудобную, жесткую поверхность и закрыл глаза. Может, мне приснится Metal Child, и все будет хорошо…
Глава 9. Институт Аналитики
– Подъем, – крикнули рядом, и я в панике разлепил глаза. Точнее один глаз, второй почти не открывался. Рядом с ноги на ногу переминался накачанный охранник, ожидая, когда я встану. Еле-еле поднявшись, я посмотрел вокруг. Судя по солнечному свету из маленького зарешеченного окошка, я проспал всю ночь безо всяких сновидений.
– Давай, на выход, – подтолкнул меня охранник и, нацепив наручники, повел по коридорам. Мы снова пришли в кабинет майора. На стуле напротив Руслана Сергеевича сидел ухмыляющийся Алик, без наручников, в приличном костюме. Вид у майора, как и у меня, был весьма растерянным. Заметив мой заплывший глаз и ссадину на лбу, пожилой татарин улыбаться перестал и недобро глянул на полицейского.
– Ну что же вы, Руслан Сергеевич, моему другу-то лицо подпортили?
– Так позвольте, мне информация была нужна… – обескураженно произнес майор.
– Дело закрываем, – решительно заявил Алик и кивнул охраннику. – Снимите с него наручники. Теперь этот товарищ переходит под мою ответственность. Расследование по поводу стрельбы в лаборатории прекратить, спишите все на помешательство Беловой. Она скончалась сегодня ночью в больнице, не приходя в сознание. Все данные засекретить, с сотрудников взять подписку о неразглашении.
– Алик? – я удивленно на него взглянул. – Где Дауншифтер, что происходит, почему ты ментам приказываешь?
– Все хорошо, Костя, – успокоил меня Алик. – Ты не бойся, я не из киберполиции. Есть одна структура, о которой не принято говорить. Вот я как раз оттуда. Ты, кстати, свободен.
– В смысле? – не понял я. – А зачем тогда мы в лесу прятались?
– Тогда нам не были известны некоторые подробности, – объяснил Алик.
– Даун что, тоже на вас работает? – поразился я.
– Нет, он обычный паренек, – Алик взял меня за плечо и повел прочь из кабинета. – Пойдем уже, хватит киснуть в застенках. Свежий воздух и лечебный компресс на твой глаз явно не помешают.
Мы прошли мимо сержанта, который отдал честь Алику, и спустились к выходу. На улице нас ждала неприметная белая «Волга». Татарин сам сел за руль и указал на сидение рядом.
– Если хочешь, поехали, подлечим твои синяки.
– Кто ты такой? – разозлился я. – Почему меня отпустили, и почему нельзя это раньше было устроить?
– Давай по дороге расскажу, – предложил старый хакер. – А то нас там Дауншифтер ждет, пельмешки варит.
– Блин, да ты шутишь, – я уселся рядом с ним. – Давай рассказывай, а то я, знаешь ли, уже ничего не понимаю.
– Видел когда-нибудь такой знак? – Алик ловко вырулил на шоссе и показал мне правый кулак с небольшим перстнем. На перстне красовалась пирамидка с глазом на верхушке.
– Масоны, иллюминаты? – хмыкнул я.
– Институт Аналитики, – пояснил Алик гордо.
– Cпецслужба или тайная секта? – не выдержал я. – Чем вы вообще занимаетесь? Что еще за аналитика?
– Видишь ли, мой юный друг, – Алик подмигнул мне, и я заметил, что синяк, доставшийся ему от китайцев, тоже еще не зажил. – В интернете очень много информации, которую можно анализировать с помощью различных методов. Чем мы сначала и занимались, чтобы отслеживать тенденции в политике, предсказывать события, воздействовать на лидеров различных движений. Но чем больше мы погружались в мир аналитики, тем больше приходилось работать с различными факторами, которые нельзя описать логически. В мире есть место чудесам, и, чтобы адекватно оценивать происходящее, нельзя отрицать существование некоторых сил, которые влияют на нашу реальность.
– По-человечески можешь сказать, – попросил я. – У меня еще голова болит после вчерашнего.
– Можно и по-человечески, – согласился Алик. – От прогнозирования событий на основе больших данных и мониторинга потоков информации мы перешли к менее признанным методам – поиску закономерностей в случайностях, а после к концепции информационного поля. Для этого пришлось углубиться в магические практики и получать информацию из источников, которые мы не можем описать в привычных терминах.
– То есть вы занялись гаданием на кофейной гуще, а киберполиция за это отдает вам честь и встает по стойке смирно? – съехидничал я.
– Вроде того, – кивнул Алик. – Только вот полиция подотчетна государству, а мы нет. Действуем не только на территории этой страны, и полномочия у нас обширные.
– А почему ты меня освободил? – спросил я. – Это из-за Metal Child, так?
– Так, – согласился он. – Изначально меня поставили наблюдать за тобой, потому что все это дело с копированием сознания в компьютер показалось нам важным. А буквально сегодня утром, когда мы с Дауном ждали от тебя новых сообщений, со мной связался наш главный. Сказал, что ты в киберполиции, и приказал тебя оттуда вытащить, не заботясь более об инкогнито. Еще шеф просил передать, что ты теперь можешь работать с нами, если захочешь. Никто из полиции и китайцев тебя больше не побеспокоит.
– Что-то как-то все очень просто, – меня не покидали сомнения. – И что я для этого должен сделать?
– А ничего, – татарин пожал плечами. – Я и сам не знаю почему, главный пока не рассказал подробности. Мы тут квартирку с Дауном сняли, пойдем, покушаем, – он заехал во дворы и остановил машину возле более-менее приличного подъезда.
– Значит, о вашей организации никто не знает, – недоверчиво сказал я, пока мы поднимались по лестнице. – А как же Дауншифтер? Он в курсе насчет этого твоего Института Аналитики?
– В общих чертах рассказал ему сегодня… – кивнул старый хакер. – Но это неважно. О нас не то чтобы никто не в курсе, просто информация сознательно искажена.
– Искажена? – спросил я. – Если я сейчас уеду в свой город и начну рассказывать в сети о вашем институте, что со мной будет?
– Когда-то существовало одноименное сообщество в социальных сетях, – сообщил Алик. – Увлекались нетсталкингом, парапсихологией, OSINT. Группа просуществовала несколько лет, потом была закрыта, о чем известно в хакерских кругах. Так что, если ты начнешь всем говорить, что Институт Аналитики правит миром, тебя сочтут или поехавшим, или «толстым троллем».
– Понятно, – сказал я. – А сейчас чем вы занимаетесь?
– Тем же, что и раньше. Собираем и анализируем информацию, делаем выводы, иногда что-то меняем, – туманно пояснил Алик. – В политику стараемся не лезть. Лишь бы не было войны, остальное не критично.
– Снэйк, – обрадованно заорал Дауншифтер, открывая дверь. – Ого, как тебя отделали. Прикинь, а Алик, оказывается, гребаный иллюминат.
– Сам ты иллюминат, – обиделся татарин. – Начитались теорий заговора…
Дауншифтер пошел на кухню, наловил в тарелки пельменей, кинул по ложке сметаны и присыпал сухой зеленью из пакетика.
– Ешьте, – он первый уселся за стол и принялся уплетать пельмени за обе щеки. – Рассказывай, чего ты от нас ночью сбежал?
– Ну, это очевидно, – Алик подцепил вилкой пельмень, обмакнул его в сметану. – Наш друг, будучи одержим демоном по имени Metal Child, вместо своего утреннего дежурства у костра отправился в город, где вошел в контакт с Ириной Беловой. Костя проснулся на том месте, где был оставлен Metal Child, а она сама в теле Беловой направилась к себе на работу. Воспользовавшись привилегиями начальника проекта, женщина сначала стерла все данные о проекте из компьютерной системы, а затем физически устранила ключевых сотрудников, расстреляв их из твоего трофейного пистолета. В конце Ирина пустила пулю себе в живот, некоторое время была в коме, а ночью умерла. Вместе со смертью Руденко данные действия привели к тому, что проект «Каналы связи» восстановлению не подлежит. С какой целью это было сделано, мне пока неизвестно, но, думаю, наш главный знает подробности. И да, кстати, Metal Child с Институтом Аналитики никак не связана, действовала, насколько я знаю, самостоятельно.
– Круто! – восхитился Дауншифтер. – Так она, что ли, демон?
– Не совсем, – возразил Алик. – Но, судя по тому, что наш Костя ничего не помнит о своих ночных похождениях, его подружка воспользовалась каналом проникновения, который обычно используется демонами для симбиоза с человеческим мозгом. Можешь считать это уязвимостью системы связи с ячейками сознания. Человек может не только принимать, но и передавать информацию, благодаря чему на близком расстоянии возможен как бы перенос демона от одного человека к другому. Именно для этого Metal Child в теле Кости посетила квартиру Беловой.
– А где сейчас ее сознание? – спросил я. Пельмени в горло не лезли. Новая информация с трудом переваривалась в голове.
– Я не знаю, – покачал головой старый хакер. – Возможно, там же, где и раньше, – в своей ячейке. Меня только один факт смущает: Ирина застрелилась довольно странно.
– Обычно в голову стреляют, – понимающе воскликнул Даун. – Бах! – он изобразил пальцем ствол у виска.
– Metal Child с тобой говорила? – поинтересовался Алик. – Во сне, например?
– Раньше говорила, – согласился я. – Только ничего не объясняла. Сказала, что все будет хорошо. А сама пошла и перемочила кучу народа…
– Вообще, зря ты на нее злишься, – Алик налил себе чаю из новенького термоса. – Есть информация, что китайцы собирались использовать технологию копирования сознания для того, чтобы избавиться от стариков и инвалидов, переписав их в компьютеры, а оригиналы уничтожив.
– В смысле уничтожив? – не понял я.
– Стариков много, а еды мало, – сотрудник Института Аналитики расслабил галстук и отхлебнул чай. – Фашисты в свое время слабых и больных в газовые камеры загоняли, а китаёзы решили сначала их в компы скопировать, чтобы семьи не возмущались. Бесплатное бессмертие для дедушки – и кормить больше не надо… А сколько пенсий можно не платить. Сплошные плюсы, в общем.
– Получается, Надя спасла кучу жизней? – спросил Дауншифтер.
– Тут с какой стороны посмотреть, – хмыкнул Алик. – По крайней мере, уничтожила проект, из-за которого человечество могло свернуть не на тот путь развития.
– Дивная история! – заявил Дауншифтер.
– Сам в шоке, – усмехнулся я. – Может, ты в аптеку сходишь, а то глаз у меня чего-то болит.
– Да без проблем, сейчас сгоняю! – он засобирался, и вскоре в квартире остались только мы с Аликом.
– Что думаешь делать теперь? – спросил Алик.
– Не знаю, – задумчиво произнес я. – За мной точно никто больше не будет гоняться?
– Нет, ты теперь под защитой Института Аналитики, – татарин многозначительно поднял указательный палец. – Это серьезное прикрытие!
– История про взлом Windows и кражу исходников тоже ложь? – поинтересовался я.
– Почему же, чистая правда. Меня потом и завербовали, – признался старый хакер. – Решили, что могу быть полезен.
– Понятно, – сказал я. – А ведь Metal Child и вправду меня просто использовала…
– Не расстраивайся, – Алик подвинул ко мне термос. – Выпей чайку, взбодрись.
– В мире столько всего интересного, ты даже не подозреваешь, – он жестом попытался показать необъятность чудес. – Если захочешь в наш Институт, главный одобряет…
– Нет, знаешь, с меня, кажется, довольно приключений, – покачал головой я. – Хочу домой, пить пиво.
– Твое право, – согласился пожилой татарин.
Вскоре вернулся Даун. Мы подлечили мой заплывший глаз, намазав опухшее веко вонючей мазью и соорудив повязку.
– Вот теперь ты похож на пирата, – заявил паренек, закрепляя мне бинт где-то за ухом.
– Ну, спасибо, – сказал я. – А ты, Алик, все-таки редиска. Ведь с самого начала мог нас от всего этого отмазать, но делал вид, что типа сам жертва обстоятельств…
– Во мне умирает актер, – картинно развел руками товарищ. – Уж извини, но у меня не было указаний вмешиваться. Сопровождать, следить, но не вмешиваться. Правда, когда нас поймали китайцы, я всерьез подумывал освободить тебя, без привлечения сил Института Аналитики, так сказать собственными силами. Но ты освободился сам.
– А как ты догадался про копию Нади? – спросил я. – Я ведь не говорил вам, что она у меня в голове.
– Меня насторожили две вещи, – Алик почесал подбородок. – Почему Metal Child оставила код ячейки именно тебе, и как ты смог разобраться с китайцами, не запачкав одежду кровью. Насколько вероятно было то, что нас найдет Руденко и решит провести очередной опыт по переселению разума в компьютер именно на тебе, а не на мне, к примеру? Надя словно заранее знала будущее, и это навело меня на мысль, что без вмешательства потусторонних сил здесь не обошлось.
– Но каким образом тебе передали информацию от начальства? Ты же в лесу без связи был, – напомнил я.
– У меня в запястье вшит микропередатчик, и после того, как ты свалил из палатки, а Белова отправилась стрелять коллег, со мной связался главный и приказал вытащить тебя из лап киберполиции, – татарин улыбнулся. – Обычно мы не используем свои полномочия так явно, но тут, видимо, особый случай. В полицию позвонили из администрации президента и объяснили им, кто я такой. Правда, эти идиоты успели бросить тебя в камеру. Ты извини, если что… Майор, рассказал мне историю про беспамятного подозреваемого, и картина сложилась. Я понял, что изначальной целью Metal Child было именно проникновение к тебе в голову. Возможно, ты ей нравишься. Она успешно устранила Руденко, Белову и остальных сотрудников, кто потенциально мог возродить проект «Каналы связи». Твоей подруге явно помогли свыше, ведь череда случайностей была сильно подкорректирована.
– Что ты имеешь ввиду? – Дауншифтер сделал большие глаза. – Кто ей помог?
– Пока не знаю, – покачал головой старый хакер. – Это может сказать нам только Metal Child. Ты не чувствуешь ее в своей голове? Хотя вряд ли, для перенастройки демону необходим непосредственный контакт.
– Ничего я не чувствую, – сказал я. – И раньше она только во сне со мной разговаривала. Как теперь искать Metal Child, и стоит ли это делать, даже не знаю. Может она умерла вместе с Ириной. И я вообще-то не в восторге от таких выходок. Если хочет мое тело использовать, могла бы хоть разрешение, что ли, спросить. А то получается точно, как в том письме.
– Знаете, ребята, я, наверное, поеду к себе в город, пока опять что-нибудь не случилось, – решительно заявил я после некоторого молчания.
– Мы тебя отвезем на вокзал, – сказал Алик, достал из кармана пухлый бумажник и дал мне несколько крупных купюр. – На вот тебе, на билетик и на бинты с зеленкой.
– Сволочь ты, – я легонько ткнул старого хакера кулаком под ребра и сверкнул на него одним глазом. – Вот как я в таком виде на работу пойду?
– Да не гони, у тебя еще отпуск не закончился, – улыбнулся татарин. – Отсидишься дома, поешь, пивка попьешь, до свадьбы заживет.
– Ладно, везите меня на вокзал, – махнул рукой я. Мы закрыли квартиру и спустились к старой машине Алика. Даун вместе со мной плюхнулся на заднее сидение.
– Сам-то ты что делать будешь? – спросил я у него.
– А чего? – удивился Дауншифтер. – Вернусь в свою берлогу. Или другой подвал найду, чтобы китайцы не доставали. Кроме них, вроде никто не должен беспокоить, Алик отмазать обещал.
– Не надоело попрошайничать? – спросил Алик с переднего сиденья. – Может, хочешь устроиться стажером в наш Институт?
– А можно? – обрадовался Даун. – Мне тоже такой перстень с пирамидкой дадут, да?
– Его еще заслужить надо, – покачал головой татарин, заводя машину. – Но, думаю, тебе и так понравится.
– По рукам, – воскликнул паренек. – Мы теперь в богемскую рощу полетим на посвящение?
– Нет, ну ты точно Даун, – рассмеялся Алик. – Костя, может, ты все-таки тоже с нами?
– Домой хочу, хватит с меня, – решительно возразил я.
– На вот тебе, для связи, – Алик полез в бардачок и вытащил оттуда черный прямоугольник, на котором зелеными цифрами был написан номер сотового телефона. – Если что, звони.
– Окей, – я рассеяно спрятал визитку в карман джинсов. Мы добрались до вокзала, купили в кассе билет и просидели пару часов в машине, разговаривая о произошедших событиях. Наконец, подошел мой поезд, и я, пожав руки товарищам, забрался в вагон.
– Давайте, удачи, – помахал им рукой в открытое окно своего купе и уселся на полку. Серокамск стал медленно уплывать вдаль. Трудно сказать, какие чувства я сейчас испытывал. Разочарование, боль, грусть. По всему выходило, что Metal Child воспользовалась моей привязанностью и, сделав свое дело, бросила меня на произвол судьбы.
Я еще долго глядел одним глазом в окно на проплывающие мимо деревушки и, наконец, задремал.