Иван Николаевич Пальмов
Хромой
Вот он я сижу, проходят люди, редко, так что и не замечаю их почти. Глядят издали, а потом проходят, поравнявшись их уж и нет как бы. Прошел и исчез человек. Дальше пойдут еще, солнце встанет, будет совсем много, начнут кидать монеты. Почему? Как они так решили что мне это надо, ведь я не прошу, у меня никакой шапки не лежит возле, ни стаканчика, ни чего… вот народ, ну это, наверное, инстинкт, я так про себя думаю. Эти денежки так и лежат, уйдешь-придешь, все одно тут. Вот где сидел, чуть справа от крыльца, вот они. Берут. Конечно, берут, не без того, но так чтоб по чуть-чуть не заметно, церковь же стоит, смотрит на них, осуждает. Они так думают, ну наверное.
Светлеет, пейзаж красивый. Для меня архитектура всегда превосходила красоту природы, хотя и ее я не против. Природа сама по себе красива, но не дополненная рукой человека выглядит дико. Нет, иногда думаешь ну бы их всех и только бы такой тишины, где этого человека нет, но я давно уже так не думал.
Красота ведь. Серенькая дымка облаков стелется по дороге, сгущаясь в туман чуть ближе к пойме, туда под мост и дома, серая тень которых, скрывает все фасадные несовершенства, оставляя лишь силуэт, массивный и слегка даже пугающий. Кругом еще парки, деревья, а церкви не видно, она там за мной. Как Эльфевая башня в Париже, не видно ее только когда она рядом. Смешно. Вон идет человек, я его уже видел, это точно, но запомнить лицо никак не могу. Мне даже проще узнать человека по походке и силуэту издали, нежели в лицо, ведь странно. Впрочем, не всех, но с этим именно так. На нем широкополая шляпа, мне казалось, таких не носят давно, еще у него пальто и издалека он вылитый черный плащ. Помню, как любил это мультфильм в детстве. Черный плащ подошел ближе и сел прямо передо мной. Думаю, деньги, что ли кидать вздумал. Нет, сидит, смотрит в упор, мне неловко, но я не хочу показаться трусом, и смотрю на него в ответ. В его глазах безмятежность полнейшая и чего он только хочет от меня неизвестно, ведь и не говорит ничего. Рука ушла за спину, под плащ и я увидел нож. Очень быстро в его руке и вот… дыхание перехватило, озираюсь, смотрю на него и мне ничего не ясно, слезы только подходят, больно, но я разинул рот и сижу. Перестал смотреть, руки в крови, загребают монеты, он встает и уходит. Я вижу, как шаг за шагом удаляется все дальше, и думаю про себя, зачем? Зачем ты взял их, пусть бы они лежали? Ведь не мог ты за них, не мог. Зачем же? Он уже далеко прошел вниз по мощеному тротуару, и все ведь не скроется ни как, идет и идет. У меня все темнеет, сходит в одну точку, съедая края черным, я смотрю на него и слышу.
