Иван Клин
Астральное противостояние

– Ну, я специально не засекал, но как только ты вышел, я закурил, потому что у меня правило – при клиентах не курить. Как видишь, половину сигареты я еще не докурил, – таксист продемонстрировал дымящийся окурок и тут же выбросил его в окно.

Иван почувствовал, как по позвоночнику протекла струйка холодного пота. Ему было страшно. Причем страх, который он сейчас испытывал, был какой-то не обычный, не такой, какой испытывают люди, попавшие в серьезную, но житейскую передрягу. Этот страх был каким-то липким, обволакивающим, он овладел его сознанием так, что ему захотелось себя ущипнуть и проснуться. Но наряду с этим желанием, он абсолютно точно знал, что всё это реальность, что это не сон и не галлюцинации, что попал он в какую-то жуткую, совершенно неестественную историю. Внезапно пришло понимание того, что этим все не закончится, что это только начало. Иван был близок к панике, но сработал инстинкт самосохранения.

– «Только без эпилепсии! Возьми себя в руки! Сейчас главное, подальше отъехать. «Седой» правильно сказал – никого не ждать. Стоп! Он же говорил уходить пешком. Правильно говорил. Если менты начнут копать эту историю, то обязательно выйдут на таксиста, а он приведет прямо ко мне домой. Черт! Вот попал!» – подумал Иван и стал лихорадочно соображать, как отделаться от таксиста, чтобы он ничего не заподозрил.

Поселок, в котором жил Иван, состоял из нескольких больших кварталов частного сектора, и был расположен на окраине города. Его западная часть, упиралась в м-он Черемушки, а разделяла их неширокая бетонная дорога.

– Останови напротив этих многоэтажек, – запутывая таксиста, попросил Иван.

– Так давай во двор заедем, прямо к подъезду!

– Ну да! Чтобы жена и соседи увидели, когда и в каком состоянии я домой возвращаюсь? – сделав вид, что его развезло, пробурчал Иван, – Лучше пройдусь по свежему воздуху после баньки.

Иван вышел из машины и сразу направился во дворы многоэтажных домов. Такси не спеша развернулось и поехало в обратном направлении, но он не изменил маршрута, пока задние фонари машины не исчезли за поворотом. Он шел домой абсолютно трезвый, с невеселыми мыслями в голове. Иван понимал, что ничего противозаконного он не совершил, разве что не сообщил в милицию. Но рассказывать или доказывать следователю эту мистику у него не было никакого желания. К тому же он действительно плохо все помнил.

* * *

– Товарищ майор! Вас просил зайти начальник райотдела, – обратился дежурный к вошедшему высокому мужчине, одетому в штатское.

– Что – то срочное?

– Не думаю, потому что время он не уточнил.

– Добро! Только переоденусь, – ответил с улыбкой майор, у которого с утра было хорошее настроение.

Майор, Сергей Миронович Лабынцев, проработал в милиции двадцать три года. В органы, он пришел работать сразу после службы в армии и за это время, прошел путь от простого патрульного, до старшего оперуполномоченного уголовного розыска. Каждое очередное звание, он получал не за лизоблюдство и не по знакомству, а за бульдожью хватку, в любом, даже самом незначительном деле. Это была выучка старой школы. Он обладал практически феноменальной памятью, аналитическим складом ума и в свои сорок три, мог дать фору, как на боксерском ринге, так и на борцовском ковре, офицерам, гораздо моложе его.

Раздевшись в своем кабинете, майор решил сразу подняться этажом выше, где находился кабинет начальника райотдела.

– Здравия желаю! Вызывал Петр Григорьевич? – обратился Лабынцев к сидящему в кресле за столом полковнику.

– Вызывал, вызывал. Проходи, присаживайся. Есть тут парочка вопросов, из разряда трудно понимаемых. Чай будешь?

– Лучше кофе, – майор сразу стал серьезным. По своему опыту он знал, что если начальник – сам бывший опер – предлагает чай или кофе, то дело серьезное.

– Ты сводку за выходные читал? – разливая кипяток в чашки, спросил начальник.

– Не успел. Переоделся и сразу к тебе, – обращаясь на «ты», ответил майор. Они давно работали вместе и были в приятельских отношениях, к тому же, в недавнем прошлом, полковник был майором и занимал должность Лабынцева, а тот был капитаном и правой рукой сегодняшнего начальника.

– Тогда, кратко объясню суть дела. В ночь с тринадцатого на четырнадцатое, в порту, по улице Морской, обнаружен труп мужчины, примерный возраст которого, восемьдесят пять – девяносто лет. Документов при нем не обнаружено. Был хорошо одет, видно не бедствовал. В карманах покойного найдено портмоне, в котором находилось триста гривен и двести долларов США. На руке были часы фирмы «Сейко», тоже, между прочим, не из дешёвой подделки. Труп был обнаружен группой продавцов из стоящих рядом ларьков. С их странными показаниями ты ознакомишься позже. Так вот. По приезду, опергруппа с экспертом осмотрели все вокруг, включая труп. Ничего подозрительного, а так же следов насилия не обнаружено. При первичном осмотре, эксперт констатировал смерть от банальной старости, и труп отправили на вскрытие. Как ты понимаешь, деньги остались целы только потому, что продавцов было несколько. Видно побоялись друг друга, так как подумали, что это убийство, и мы будем плотно копать. Вот и всё в общих чертах, – начальник замолчал.

Как профессионал, Лабынцев понимал, что это далеко не всё и эта пауза сделана только для того, что бы он успел «переварить» исходные данные.

– Интересно, что этот «божий одуванчик» делал там посреди ночи, да еще так упакованный? И о каких странных показаниях идет речь? – произнес вслух Лабынцев.

– Понимаешь, продавцы твердят, что той ночью отключили свет. Работают там одни женщины, а исправный телефон далековато, вот они и решили пойти позвонить на станцию вместе, чтобы не страшно было. Торговли то ночью, без света, всё равно никакой. Когда уходили, никакого трупа не было, а когда вернулись, его и обнаружили. Кстати, пока они ходили, свет уже дали. Странность в том, что твой лейтенант Забелин, звонил на подстанцию для того, чтобы узнать, во сколько отключили свет, и во сколько был звонок от продавщиц. Тогда, как ты понимаешь, можно было бы определить более точное время смерти, и знаешь, что ему ответили? – полковник потянулся за пачкой сигарет и с видимым наслаждением закурил.

– Ну? – заинтересованно спросил майор.

– Никаких отключений в ту ночь не производилось. Обрывов, замыканий и прочих повреждений тоже не было, иначе они бы видели это на пульте и зафиксировали в журнале. Однако звонок недовольных продавщиц подтвердили. Говорят, долго с ними ругались, те требовали дать свет, а они доказывали, что напряжение подается, и никаких повреждений на линии нет.

Лабынцев догадывался, что это все «цветочки», поэтому старался вникнуть во все детали.

– Ну, во-первых, на станции могли и соврать. Мало ли, щелкнули, случайно, не тот рубильник, а потом заметили, всё исправили, а чтобы не нагорело от начальства, ничего фиксировать не стали. А во-вторых, может какие-то умельцы отключили, чтобы выманить продавцов, с целью ограбления, а дедушка невольным свидетелем стал. Товар бабы пересчитывали? В любом случае надо дождаться выводов эксперта, после вскрытия, – высказал свои предположения Лабынцев.

– На счет товара, будь спокоен. Они пересчитывают всё перед каждой пересменой, ты же знаешь, как эта публика доверяет друг другу. Так что версию об ограблении можно откинуть, да и главное не в этом, – начальник сделал глубокую затяжку и продолжил – Полчаса назад я получил результаты вскрытия. Опуская научные термины, скажу человеческим языком и всего лишь одной фразой: – У нашего трупа, все жизненно важные органы засушенные.

– Не понял, – произнес после короткой паузы Лабынцев.

– Я, честно говоря, тоже. Поэтому тебя и вызвал. Эксперт сказал, что впечатление такое, будто эти органы месяц на солнце сушили, как сушку. Но и это еще не все. Он утверждает, что с такими органами человек не мог жить, ни два дня, ни неделю, ни даже месяц назад. А наш труп жил! Когда приехала опергруппа, он даже полностью не окоченел. К тому же, всё остальное, т. е. мозг, артерии, суставы и так далее, в полном порядке. Так же установлено, что в последние минуты жизни, кровь, у этого дедушки, буквально кипела, отчего большинство сосудов, просто лопнули.

– Чертовщина какая-то, – нахмурившись, сказал майор – Эксперт ничего не напутал?

– В том-то и дело, что нет. Вчера по его просьбе приехали два патологоанатома из других районов. Говорят никогда, ничего подобного не видели, так что пока наши ученые мужи будут определяться по заключению, ты Сережа возьми это дело под личный контроль. Дерьмом от него за версту несет, но ничего не попишешь – территория наша. Экспертов предупреди, чтобы языки за зубами держали. Нам еще разных слухов по городу не хватало.

* * *

Иван жил в частном секторе, в доме, который достался ему по наследству от деда. Дом был добротным, шлакоблочным, но работы по двору всегда хватало. Вместе с женой, они постоянно что-то благоустраивали, достраивали и ремонтировали, что нередко занимало все выходные дни.

В субботу он занимался хозяйством, а в воскресенье приехал Немец, и за бутылкой водки, Иван решил рассказать ему и своей жене о произошедшем случае в порту. Разместившись на кухне и выпив пару рюмок, он не спеша, начал свой рассказ, но получалось как-то неубедительно. Немец откровенно смеялся.

– Ты мне-то лапшу не вешай! Я ведь тебя давно знаю, хотя должен признать, что заливаешь ты красиво, не зря бабам нравится.

– И не говори Немец! Двенадцать лет с ним живу, а как начнет рассказывать, у меня самой уши в трубочку заворачиваются, – поддержала Немца жена Ивана Лилия.

Стройная, энергичная и весёлая, Лиля всегда была полна разными идеями и отличалась здоровым жизненным оптимизмом. Жгучая брюнетка с карими глазами, она часто была ведущей и тамадой в одном лице, и всё время привлекала внимание мужчин на разных торжествах. Лилёк умело и в меру пользовалась косметикой и следила за модой, поэтому всегда выглядела на должном уровне. Но при всей своей жизненной активности, она всегда признавала лидерство Ивана, нередко просто подыгрывая ему.

– Лилёк! И ты мне не веришь? Правильно в народе говорят: хочешь, чтобы тебе поверили, тогда соври! – поднимаясь из-за стола, сказал Иван – Я понимаю, что в это трудно поверить, но у меня есть одно доказательство, которое вам будет трудно опровергнуть.

Немец с Лилей, молча, смотрели на него, не особо пряча улыбки. Так же молча, Иван достал из кармана амулет и демонстративно положил его на стол.

– Вы когда-нибудь видели подобное украшение, даже среди многочисленной бижутерии?

Жена и Немец с растерянными лицами смотрели на амулет. С первого взгляда на него, а это Иван испытал на себе, было ясно, что это отнюдь не украшение, что работа эта старинная и очень тонкая. Сложность и мастерство исполнения трудно было переоценить.

– Напрашивается вопрос: откуда он у меня взялся, если раньше его никто из домашних не видел, – Иван опрокинул очередную рюмку.

– Слушай! А что тебе старик за этот амулет говорил? – заинтересованно спросил Немец.

– Да ничего он не успел сказать. Я вообще, плохо все помню. Что-то про силу говорил, еще про что-то. У меня тогда такое состояние было – не передать, поэтому я мало что запомнил.

– Ну и что ты с ним будешь делать? – спросила жена. Она взяла из его рук амулет, и, развернувшись к зеркалу, одела его на шею, пытаясь застегнуть сложный замок на цепочке.

– Поживем – увидим! Э-э-э, что с тобой?! – Иван сорвался с места и едва успел подхватить падающую без сознания жену на руки – Немец помоги! – они вдвоем перенесли ее в соседнюю комнату на кровать, после чего Иван метнулся назад в кухню, чтобы набрать стакан воды. Пока он набирал воду, его взгляд наткнулся на цепочку с амулетом, которые лежали возле стула, на котором меньше минуты назад сидела его жена или Лилёк, как он часто ее называл.

* * *

Майор Лабынцев собрал свою опергруппу вечером, в конце рабочего дня. После разборов и докладов по текущим делам, он отпустил всех, кроме лейтенанта Забелина.

– Вот что, Виталик! Для тебя есть персональное задание, – майор посмотрел на сразу подтянувшегося лейтенанта. Лабынцеву нравился энтузиазм, и нестандартное мышление парня. Чем-то он напоминал майору его самого в молодости.

– Я о непонятной смерти старика в порту. Слишком много в этом деле вопросов и загадок. Спинным мозгом чую, что смерть эта неестественная, а посему вот что. Завтра, вместе с участковым, пройдись по квартирам многоэтажки, окна которой выходят на ларьки. Поговори с жильцами, может, что-то и нарисуется, тем более что приблизительное время смерти мы знаем и оно не очень позднее.

– Так может прямо сейчас и заняться. Как раз вечер, люди с работы пришли, – с готовностью ответил Забелин.

– Не пойдет! Во-первых, ты по гражданке, но даже если бы ты был в форме, большинство жильцов все равно бы не открыло дверь, именно потому, что рабочий день окончен и как они считают, для милиции тоже. А если к этому добавить то, что в лицо тебя никто не знает, значит, разговаривать будут, из-за закрытых дверей, а это сам понимаешь, не разговор. Другое дело с участковым – его хоть какая-то часть жильцов знает. Кстати! Советую кого-то из ЖЭКа взять. Вот ради того, чтобы увидеть работников этой конторы – все двери откроются. О трупе, жильцы наверняка уже знают, поэтому сделай вид, что это обыкновенный опрос потенциальных свидетелей. Особое внимание удели пенсионерам, их часто бессонница мучает, вот и сидят у окошка. Потом, еще раз потряси продавцов той смены, пусть по минутам весь вечер вспомнят. Ясно?

– Понятно! – с улыбкой ответил лейтенант, польщенный доверием.

* * *

Самолет приземлился в Приморске точно по расписанию, что было полной неожиданностью для коренных приморчан, знающих какие сюрпризы преподносит погода в феврале. Если для кого-то это и было подарком природы, то никак не для трех пассажиров, которые вышли в числе первых и уверенно прошли к зданию аэропорта. Они не получали багаж в виду его отсутствия, имея при себе только небольшие наплечные сумки, а прошли сразу на стоянку такси. Расспросив таксиста о наличии в городе гостиниц, они переглянулись.

– Гостиница «Берег», – уверенно проговорил Михалыч.

– Без проблем. Загружайтесь, – обрадовался таксист и начал суетливо открывать двери.

Проезжая по улицам Приморска, они отчетливо ощущали атмосферу промышленного центра. Город показался им серым и безрадостным. Лица прохожих были серьёзны и сосредоточены, и выглядели какими-то отрешенными. Всё изменилось, когда они проехали промышленную зону, и въехали в приморский район. Здесь была уже совсем другая аура. Повсюду виднелись улыбки на лицах, было много деревьев, магазинов и прибрежных кафе. Сразу было видно, что в этом районе города всё предназначалось для отдыха и шопинга, и можно было только догадываться, как кипит здесь жизнь, в разгар летнего сезона.

Высадив промолчавших всю дорогу клиентов возле гостиницы, таксист с удивлением подумал о том, что именно эту гостиницу, он им назвать не успел и о цене он им не говорил, но заплатили они ровно столько, сколько бы назначил он сам.

В гостинице сняли трехместный номер, но распаковывать вещи они не спешили.

– Михалыч, мы на месте и нам нужны все подробности, – Алексей твердо смотрел в глаза своего наставника.

– Для этого я и снял один номер на троих. Долго мы здесь не задержимся, а поговорить спокойно можем. В этой гостинице жил Белый, поэтому надо будет поработать с персоналом, а когда будем отсюда съезжать, сделать так, как будто нас здесь, никогда не было. Еще, надо будет почистить номер, где жил Белый и оставить «презент» для темных. Алексей, возьмешь это на себя. Теперь к делу.

Как я уже говорил, Ключ состоит из семи частей, три из которых было отдано Свету и три Тьме. Седьмая часть – это основа ключа, своеобразный стержень, который соединяет остальные шесть частей в единое целое. Только не спрашивайте меня, где этот стержень находится, об этом можно только догадываться. Как вы уже знаете, забрать амулет силой нельзя, так же как и снять с мертвого тела. Этот Ключ сможет хранить только тот человек, которому его добровольно передал предыдущий хранитель. Найти хранителя, одной из частей Ключа, практически невозможно. Он может проживать в любой точке планеты, а население земли сейчас, как мы знаем, в пределах шести миллиардов. Вдобавок ко всему, каждый хранитель, как правило, в совершенстве владеет магией и имеет негласную охрану. В данном случае, для Белого, мы ею и являлись. Поэтому остаётся загадкой, как темные смогли узнать, что Белый является хранителем. Это всегда держится в тайне, а сам ключ состоит из особого сплава, на который не реагирует ни один металлоискатель, рентген и прочая людская техника. Он обладает особой защитой, которую не сможет сломать даже маг высшего уровня, – Михалыч замолчал.

– А почему ты нам раньше об этом не рассказывал? – спросил более молодой и нетерпеливый Юрий.

– Всему свое время, а что касается Ключа, думаю все правильно. Хорошо, что о нем вообще знают единицы, иначе представляешь, какая беспощадная охота началась бы за этим артефактом, – задумчиво произнес Алексей.

– А она никогда и не прекращалась! Просто ни Тьме, ни Свету невыгодна широкая огласка, поэтому про амулет знают только высшие уровни с обеих сторон, и приближенные к ним лица, – невозмутимо заметил Михалыч.

– Этот человек, не зная, чем он владеет, запросто может его продать, подарить или выбросить, ведь это будет добровольно! Что тогда? – поинтересовался Алексей.

– Все три варианта возможны, но здесь есть одно «но». Амулет- ключ обладает колоссальной притягательной силой, главное, чтобы этот человек одел его себе на шею.

– Что будем делать, когда найдем этого человека? – спросил раскрасневшийся Юрий. Было видно, как сильно захватило его это дело.

– Хороший вопрос. Дело в том, что хранитель выбирается на семь лет, после чего, срок или продлевается или меняется хранитель. Белый был хранителем, без малого три срока – в апреле истекал бы двадцать один год. Скорее всего, Тьма, поэтому и рискнула, ведь в апреле хранителем мог стать кто-то другой и такой шанс мог им больше не представиться, – Михалыч сделал паузу и тяжело вздохнул – И ещё одна неприятная новость. Вследствие беспрецедентно жестокой, многовековой охоты за составными частями Ключа, Свет уже потерял две своих части. Каким образом, и как это могло произойти, мы сейчас обсуждать не будем, просто вы должны знать, что это последняя часть Ключа, которой обладает Свет. Если он попадет в распоряжение Тьмы, нарушится баланс, и последствия будут страшны и не обратимы. Сейчас темные бросят все свои силы и возможности для того, чтобы овладеть этой последней частью артефакта. В связи с этим, в ближайшее время, нам предстоит жесткое противостояние с Тьмой.

– Выходит, что этот простой, не посвященный человек, поневоле становится хранителем на следующие семь лет, только по истечению которых, он сможет передать его кому-то из нас! – сделал неутешительный вывод Алексей.

– У него будет выбор. Он даже сможет отдать его темным. Для этого ему надо будет сделать особый ритуал передачи, от Света к Тьме, который знает только Тьма. Если же кто-то из темных, в аналогичной ситуации, решит добровольно отдать свою часть Свету, для этого существует обратный ритуал передачи, от Тьмы к Свету, о котором знаем только мы. Таковы правила. Вот поэтому, мы должны найти нового хранителя первыми. Если тёмные нас опередят, им достаточно будет надавить на него, его родственников или детей, и он сломается. К тому же мир соблазнов велик и нет такого соблазна, который не смогла бы предоставить Тьма.

– Причем здесь его семья? – недоуменно спросил Юрий – Ведь ты говорил, что амулет – ключ нельзя забрать насильно.

– Нельзя, по отношению к личности самого хранителя, но семья и близкие родственники в это понятие не входят, – Михалыч многозначительно посмотрел на своих помощников.

– Но ведь это означает, что нам придется прикрывать всех его родственников, притом, что сам хранитель, ничего не понимает в магии!

– Именно так. Но не всё так плохо. Всю свою Силу, Белый передал этому человеку, и нам остается только научить его пользоваться этой силой.

Алексей с сомнением покачал головой.

– Это понятно, но для этого понадобится время, а его у нас нет. К тому же неизвестно, что это за человек.

– Чего раскисли? Возможно, именно для этого я и обучал вас все эти долгие годы. В ближайшие дни, к нам в помощь, приедет пара сильных боевых колдунов. По решению Большого Круга Света, состав посвященных в это дело лиц, очень ограниченный. Всё слишком серьёзно. Теперь о новом хранителе. Конечно, этому человеку придется все объяснять и охранять его семью, но лучшая охрана – это он сам, надо только научить его, для начала, простейшей магии. Учитывая переданную силу Белого, он сейчас один из самых сильных колдунов, хотя сам об этом даже не догадывается. Он имеет колоссальную силу, но не имеет, ни малейшего понятия, как ею пользоваться. Значит сейчас, наша первоочередная задача, найти этого человека, постараться доходчиво всё ему объяснить, научить пользоваться Силой, и наконец, объяснить, в чем разница между магией и колдовством. Кстати, искать его будем, ориентируясь на отданную этому человеку, силу Белого. Ее мы почувствуем, как только он окажется поблизости.

– Он? – удивленно спросил Юрий.

– Хранителем может быть только мужчина. Это должен быть человек, возрастом от двадцати пяти до сорока пяти лет. Что еще вас интересует?

– Мы ничего не знаем о причине, из-за которой Белый поехал в Приморск, – быстро спросил Алексей.

– Как я теперь понимаю, в этом и состояла ловушка, о которой я вам говорил. Белый лечил одного мальчика, который серьезно болен – у него с рождения расстроена психика. Родом этот мальчик из Приморска, а лечиться к нам в Киев, приехал с матерью. Как, оказалось, вызвал их в Киев ее родной брат, который там постоянно проживает. Сначала лечение шло хорошо, появились ощутимые результаты и мальчик явно шел на поправку, но в один из дней, они не пришли на очередной сеанс. Потом позвонила мать мальчика, сказала, что у него нервный срыв, и он просто сбежал в родной Приморск. Естественно во всем обвинила Белого, обозвала его проходимцем и шарлатаном, после чего бросила трубку. Но через два дня она позвонила уже из Приморска и сообщила, что мальчик лежит в больнице, в тяжелом состоянии. Вот Белый и решил ехать.

– Магическое воздействие темных, на мальчика, было? – прищурившись, спросил Алексей.

– Нет, это исключено. Белый бы сразу это почувствовал. Во всяком случае, пока они ходили на сеансы, воздействием темных там и не пахло. Но здесь есть одно обстоятельство, которое дает мне право думать, о заранее спланированном действии Тьмы. Еще в Киеве, я хотел повидаться с этим дядей мальчика, с тем самым братом матери, который их вызвал, но дома его не оказалось. Зато на входной двери, стояла очень мощная защита, известная нам как «паутина». Как вы знаете, такую защиту может поставить только темный колдун не ниже среднего уровня.

– Подожди Михалыч! Ведь ты сам говорил, что Тьма не могла знать о том, что Белый является хранителем, тогда зачем было выманивать его в Приморск? – на одном дыхании выпалил Юрий.

– Да Михалыч, здесь что-то не сходится, – поддержал Юрия Алексей.

– Я сам пока многое не понимаю, но думаю, что здесь все прояснится.

– Михалыч! Но ведь здесь может завариться такая каша… – серьезно заметил Алексей.

– Постараемся этого не допустить, хотя… кто знает пути…

– С чего начнем? – нетерпеливо спросил Юрий.

– С нашей родной милиции, разумеется. Если есть труп, значит, существует дело. Изъять его труда не составит, но лучше будет, поговорить с теми, кто его ведет. У них наверняка есть свои версии, мысли, план действий, а может свидетели, хотя в последнем я сильно сомневаюсь, – Михалыч строго посмотрел на своих помощников – Итак! С этого момента полная концентрация, максимум внимания и предельная осторожность – мы вступаем в открытое противостояние с Тьмой.

* * *

Обходить квартиры, лейтенант Забелин, участковый и представитель ЖЭКа, начали с самого утра. Сразу начали с тех квартир, окна которых выходят на ларьки. В четвертой, по счету, квартире, дверь открыла старушка, лет восьмидесяти. Квартира была однокомнатной, бедно обставленной, но идеально чистой. Сразу было видно, что старушка живет одна и свободного времени у нее много.

Хозяйка, визиту такой делегации, обрадовалась и заявила, что жалоб и предложений у нее много, поэтому без чая, она их не отпустит. Лейтенант незаметно кивнул участковому в знак согласия и все прошли на кухню. Они еще не успели выпить по чашке чая, как старушка успела рассказать о доброй половине жильцов: кто, когда, где, с кем и во – сколько. Воспользовавшись небольшой паузой, лейтенант решил перейти к делу.

– Галина Степановна, у нас тут несчастный случай произошел, как раз напротив ваших окон.

Умер пожилой мужчина, а случилось это, с тринадцатого на четырнадцатое, где-то в половине первого ночи. Может, видели что ненароком.

– Мне о той ночи даже вспоминать страшно, хотя я мало что успела увидеть, – старушка вздрогнула, и начала сильнее закутываться в пуховой платок.

– А вы налейте нам еще по чашечке чая и расскажите все по порядку, – Забелин опять подал знак участковому, на этот раз для того, чтобы он увел работника ЖЭКа.

– Я ведь сынок хоть и старая, но из ума еще не выжила, понимаю, что ежели человека убили, то за это виновникам отвечать надобно.

После этих слов, Забелин вскочил как ошпаренный.

– Как убили? И почему о виновниках вы говорите во множественном числе?

– Ну, как убивали я не видела… В общем, дело так было. Я ведь часто на ларьки смотрю, благо они круглые сутки работают, а меня бессонница мучает. Там, около ларьков этих, постоянно народ толкается, а летом так вообще интересно – эх, молодость! Так вот, в ту ночь, я тоже несколько раз к окну подходила, но никого не видела – зима, одним словом. Начала я телевизор смотреть, как вдруг свет пропал. Ну, я и пошла, посмотреть, в ларьках тоже свет выключили или нет. Гляжу, стоят трое, супротив них один – все мужики были. Возраст то и не разглядишь, уж очень темно было, да и в ларьках свет не горел. Только я их увидела, как у меня ноги то и отнялись. Оперлась я на подоконник, прилипла лицом к стеклу и смотрю. Вдруг один, из этих трех, повернулся прямо в мою сторону, как – будто видел меня, потом рукой как – то странно махнул, а из меня сознание сразу вон. Очнулась я и опять к окну. Вижу, тех троих уже нету, а тот, что один супротив них был, на земле лежит, а возле него какой – то мужик крутится, вроде как помочь пытается. Потом он в такси сел и уехал.

– Галина Степановна! Может этот последний не помочь хотел, а одним из тех троих был?

– Да нет, сынок. Куртка у него светлая была. Я ведь когда очнулась, уже луна вышла, видно хорошо было. Помочь он ему хотел, голову поддерживал, а те трое все в темном были, – ответила старушка и набожно перекрестилась.

Еще полных два часа, Забелин расспрашивал, протоколировал и записывал на диктофон показание старушки. Он понимал, что редко удается найти такого свидетеля, но все гладко не бывает. Во всех этих показаниях, не было конкретики: ни описания внешностей, ни номеров и марок машин, ни самого убийства она не видела. Да и сами показания, сильно смахивали на мистику. Старушка могла многое нафантазировать, что-то перепутать, не запомнить или не увидеть по старости. Такую бабушку и свидетелем назвать можно было с большой натяжкой.

Опрос остальных жильцов, ничего не дал.

Лейтенант Забелин возвращался в райотдел довольный собой. Ему было, что доложить майору Лабынцеву. В ларьках он застал смену продавцов, что работала в ту ночь. Опросив, по порядку стоящих ларьков, продавщиц, он выяснил, что тогда, по причине отсутствия света, никто не работал. Никто, кроме Таньки, которая ради того, чтобы поболтать, работает при любых условиях.

У Татьяны Владимировны Волошиной, он и узнал о позднем клиенте, заказавшем вино, которое, так и не забрал. О такси, на котором он приехал, и которое здесь часто мелькает, видимо обслуживая этот район. И самое главное, этот поздний клиент должен был вернуться за вином, примерно во время совершения преступления, и одет он был, в светлую куртку.

– Вы не подскажете, кто ведет дело о смерти пожилого мужчины, умершего в порту в ночь с тринадцатого на четырнадцатое, – обратился к дежурному, невысокий, хорошо одетый мужчина лет шестидесяти.

– А вы собственно кто такой будете? – вопросом на вопрос ответил дежурный.

– Понимаете, три дня назад у меня пропал старший брат, страдающий склерозом. Я обзвонил все больницы и морги, а потом решил обратиться в милицию. В горотделе сказали, что похожего по моему описанию мужчину, нашли мертвым в порту, и вы должны устроить мне опознание. Вам что, не звонили? Мужчина был явно расстроен и очень взволнован.

– Понятно! Дело ведет майор Лабынцев, но его сейчас нет.

В это время, негромко хлопнула входная дверь, и на пороге появился молодой лейтенант.

– Забелин! – обратился дежурный к вошедшему – Пообщайся с гражданином, он пришел по поводу трупа в порту.

Лейтенант с интересом посмотрел на посетителя, но наткнувшись на внимательный, пронизывающий взгляд, стушевался.

– Пройдемте к нам в кабинет.

Спустя полчаса, Михалыч вышел из райотдела. На улице его ждали Алексей и Юрий, в глазах, которых, читалось нетерпение и неподдельный интерес. Они спустились в порт, и зашли в небольшое кафе, которое находилось недалеко от ларьков.

– Ну, что Михалыч? – не выдержал Юрий.

– Правильно в народе говорят: может наша милиция работать, если захочет, конечно. Их очень заинтересовало это дело, так, что надеяться, что его спишут в архив в ближайшее время, не стоит.

И Михалыч рассказал все, о чем знал лейтенант Забелин.

– Всего трое! Ну, этого не может быть! – с возмущением произнес Юрий.

Михалычу достаточно было взглянуть на него, чтобы он осекся на полуслове.

– Ты, наверное, забыл, что таких реплик, как «не может быть», в нашем ремесле не существует. Их было трое, хотя меня это тоже удивляет. Только что мы проходили мимо места схватки, и этот участок, люди до сих пор невольно обходят стороной. В астрале, вокруг этого места, сейчас сильная дымка, которая бывает только после «черного тумана». Итак, что мы имеем? Нового хранителя, хорошо описала милиции продавщица. Её ларёк, третий по счёту от нашего кафе. Сейчас проведем с ней сеанс гипнопроекции. Этим займёмся мы с тобой, Юрий. Алексей, на тебе внушение, она должна вспомнить все до мельчайших подробностей, а потом – забыть навсегда, как это уже забыл лейтенант и ещё одна милая старушка, – Михалыч сделал паузу, что-то обдумывая, и продолжил – Работаем аккуратно, каждый задействует минимум энергии, поэтому и участвуем втроём, хотя тут и один бы справился. Раньше времени нам светиться не желательно, а большую Силу, тёмные сразу почувствуют. Они не знают, что эта девушка видела и общалась с новым хранителем до схватки, что её и спасло, иначе… она бы сейчас здесь не торговала.