Ив Самсонов
И смерть пришла
Борис Иванович прошел мимо нее на кухню и сел на прежнее место. Чай уже остыл, и он поднялся к чайнику.
– Чай будете? – спросил он гостью. – Есть правда только черный, я всю эту зеленую китайскую лабуду не признаю, так будете или как?
Смерть села напротив него, прислонив косу к кухонному пеналу. Теперь она перегораживала портал, препятствуя выходу с кухни. Борис Иванович еще подумал, что идея с этими порталами была по сути идиотская, но жена настояла. Теперь жена в основном жила в Париже, а он вел дела на родине.
– А нервы у тебя железные, уважаю.
Гостья извлекла, откуда-то, из под балахона планшет, в серебряном чехле, весь расписанный письменами и рунами, да еще и с черной пентаграммой на обратной стороне.
– Я за тобой лично не просто так пришла. Человек ты Борис Иванович, не совсем понятный. Потому меня и послали проверить, так сказать данные, и если все совпадет, то забрать тебя. То есть, как ты понимаешь умертвить.
Борис Иванович выслушал ее спокойно, ну как то не верилось в реальность всего происходящего. И вроде бы надо было кинуться в панику, пасть на колени, и молить об отсрочке, но как то вспомнилось о поврежденном в Сочи колене. Покатался на свою голову на лыжах. Потому на колени становиться не стал, да и умолять тоже было не в его характере.
– И что такого странного во мне, что тебя послали за мной лично?
– Понимаешь Иваныч, ты вроде человек не плохой. В том плане, что плохого людям не делал в жизни, хотя при занятии бизнесом, а в особенности строительным, это странно. И, тем не менее, хорошего в своей жизни ты тоже не сделал ничего. И в целом жизнь ты прожил пустую и никчемную, по сути. То есть по нашим меркам человек ты пустой и никчемный, а значит для этого мира бесполезный, – проговаривая это, она постоянно смотрела в свой планшет.
Борис Иванович слушал ее внимательно, и с каждым словом начинал злиться, хотя и не так как следовало. Он ловил себя на мысли, что подсознательно согласен с ней, что и сам понимает какая пустая у него жизнь. И вроде все как у всех и вроде жил не тужил, и добра нажил, а счастья, или чего-то подобного не было. Есть бизнес, семья, правд за границей, есть даже молоденькая любовница, а вот чего-то особенного в его жизни нет. Он, было, начал оправдываться и доказывать, что будь он таким никчемным, у него бы не было такого налаженного дела, почти двух сотен сотрудников, и его б не любила молоденькая секретарша.
