Ирина Якутенко
Воля и самоконтроль: Как гены и мозг мешают нам бороться с соблазнами

Благодаря новым методам исследования мы можем видеть, какие части мозга активируются при выборе между шоколадным печеньем и редиской

Само по себе утверждение, что ПФК отвечает за нашу способность сдерживать сиюминутные порывы ради высших целей, по ценности примерно равно заявлению, что за расклад пасьянса "Косынка" отвечает центральный процессор. Формально верно, но по сути ничего не отражает. До недавнего времени выяснить, какой именно регион ПФК определяет, насколько хорошо кто-то будет контролировать эмоции, было невозможно по одной простой причине: объектом исследования по определению должен быть человек. А чтобы увидеть, какие нейроны активируются в ПФК, когда мы решаем, остаться ли дома посмотреть кино или все же пойти в спортзал, нужно вскрыть голову и в лучшем случае воткнуть в мозг парочку электродов. Столь брутальные методы обращения с венцом творения могли приветствоваться разве что в Средневековье, существуй тогда электроды. Но до конца XX века других способов прицельно воздействовать на нервные клетки не было.

Все изменилось в 1985 году, когда трое британских исследователей продемонстрировали, что можно заставить человека непроизвольно шевелить ногой или рукой, если приложить к голове похожий на аппарат для физиотерапии приборчик, который создает переменное магнитное поле {17}. Когда исследователи прикладывали магнитное кольцо в район моторной коры с правой стороны черепа, у испытуемого дергались левые нога и рука. Когда ученые стимулировали левую половину моторной коры – сокращались мышцы с правой стороны. Такой "перекрест" доказывал, что прибор воздействует на нужные участки: полушария мозга контролируют правую и левую половины тела "наоборот".

Под влиянием переменных магнитных импульсов в тканях мозга запускается слабый ток, который и стимулирует нейроны. Теоретически можно воздействовать на мозг непосредственно электрическими импульсами. Но в отличие от магнитного поля они очень плохо проникают сквозь твердую кость – ее сопротивление току в 8–15 раз больше, чем у мягких тканей. Не в последнюю очередь именно поэтому электроды вставляют прямо в мозг, а не прикрепляют липучками к нужной части головы. К тому же, когда не мешает крышка черепа, подвести электрод можно чуть ли не к конкретному нейрону. Воздействие снаружи куда менее точное. Поэтому транскраниальная магнитная стимуляция (ТМС), как назвали новый метод, быстро стала популярной.

Сегодня ТМС чаще проводят с помощью специальных аппаратов, напоминающих кресло зубного врача, или даже плотно используют прилегающие шапочки наподобие тех, что надевают в бассейне. Стимулируя разные зоны мозга, можно, например, заставить человека смеяться без причины или просто перестать думать о грустном. В 2008 году Федеральное управление США по контролю за качеством пищевых продуктов и лекарственных препаратов (оно же FDA, аналог российского Роспотребнадзора) одобрило методику лечения депрессии при помощи ТМС.

Магнитное поле здорово улучшило настроение и ученым, которые ищут биологическую основу силу воли. В 2010 году в престижном журнале Nature Neuroscience вышла статья нейрофизиологов из Швейцарии и США, которые локализовали в голове место, где "сидит" самоконтроль {18}. Исследователи предлагали добровольцам забрать примерно 30 швейцарских франков сейчас или же заглянуть в лабораторию через пару недель и уйти с 37 франками (в 2010 году, когда проводился эксперимент, за один франк давали 29 рублей). Ученые специально сделали разницу между вознаграждениями не слишком существенной: получить больше денег в любом случае логичнее, но если суммы отличаются, скажем, в 10 раз, даже самые импульсивные товарищи, скорее всего, заставят себя потерпеть полмесяца. Эта ситуация напоминает то, что происходит в реальной жизни: если бы за неделю без десертов можно было сбросить 20 кг, людей с лишним весом вокруг вообще бы не было. Но когда после недели мучений на весах в лучшем случае минус 1 кг, как не потерять остатки самообладания и не пойти в магазин за самым нажористым тортиком!

Все испытуемые принимали решения, лежа в аппарате ТМС, но что именно стимулируется магнитным полем (и стимулируется ли вообще), они не знали. Между тем ученые воздействовали именно на ПФК. Добровольцы, которым возбуждали эту область, мешая ей нормально работать, в два раза чаще предпочитали забрать меньшую сумму сейчас, чем ждать две недели, чтобы получить на 7 франков больше.

Вентромедиальная часть ПФК работает как фильтр, сдерживая порывы лимбической системы

Но только лишь знания, где "сидит" самоконтроль, недостаточно для того, чтобы разобраться, почему одни способны бросить курить и никогда не покупают в магазине ненужных вещей, а другие не в состоянии отказаться даже от самых вредных соблазнов. Важно еще понимать, как именно работает это хранилище силы воли. Похоже, в последние годы стала вырисовываться более или менее непротиворечивая теория. Как мы только что выяснили, наша решимость сделать что-нибудь не слишком приятное, но важное для глобальных целей или, наоборот, не сделать нечто привлекательное, но могущее реализацию этих самых целей отодвинуть, связана с умением подавить позывы лимбической системы. И первый бастион, который призван не допустить разгула вредных желаний, – это вентромедиальная часть ПФК, участок внизу префронтальной коры, ближе к саггитальной плоскости (см. рис. 3.4). С ней очень тесно связана орбитофронтальная ПФК, поэтому исследователям бывает сложно отделить их работу и функции.

Вентромедиальный участок ПФК постоянно общается с лимбической системой: именно он отвечает за обработку поступающих от нее желаний. Можно сказать, что вмПФК "очеловечивает" животные порывы лимбической системы, соотнося их с приемлемыми социальными нормами. Пациенты с повреждениями в этой зоне постоянно отпускают скабрезные шуточки, жестоко глумятся над товарищами, неуемно хвастаются, воруют и лгут {19}. При этом они отдают себе отчет, что нарушают принятые в обществе нормы, но сдержать себя не могут {20}. Люди, у которых вентромедиальная или орбитофронтальная ПФК не повреждена, но в силу "конструкционных" особенностей работает не очень, позволяют себе излишне расслабляться и потакать своим слабостям, потому что над ними не властен один из главных сдерживающих факторов – явное и неявное давление социума. Классический пример того, что бывает, если эта зона "выключается", приведен во врезке.

История, без которой не обходится ни одна книжка про мозг

Говоря о том, насколько вмПФК важна для нашей личности, невозможно обойтись без истории американца Финеаса Гейджа – самый яркий пример того, что бывает, если эта часть мозга выходит из строя. Гейдж, добросовестный, трудолюбивый, компанейский и очень энергичный человек работал на железной дороге: он был прорабом одной из бригад, которая подготавливала территорию для прокладки путей. 13 сентября 1848 года бригаде Гейджа поручили взорвать скалу неподалеку от городка Кавендиш в штате Вермонт. Рабочие заложили в глубокое узкое отверстие порох, и Гейдж аккуратно утрамбовывал его железным ломом, чтобы потом насыпать сверху песок. Но тут один из рабочих отвлек его каким-то вопросом, Гейдж обернулся и не заметил, как лом высек из скалы искру. Порох рванул, железный лом со страшной скоростью вылетел из керна и насквозь пробил Гейджу череп. Он вошел с левой стороны под глазом, вышел позади левого глаза и упал на землю в 25 метрах от места взрыва. К изумлению товарищей, Гейдж остался жив и даже не потерял сознание. Его быстро доставили к врачу Джону Харлоу, тот обработал раны и выхаживал пациента следующие несколько месяцев.

Спустя всего 10 недель после аварии Гейдж вернулся домой, и хотя физически он быстро поправился, вернуться на прежнюю работу не смог. Дело было в характере Гейджа, который радикально изменился. Вот что писал о пациенте доктор Харлоу: "Травма нарушила равновесие между его интеллектуальными способностями и животными склонностями. Он стал порывистым, ведет себя неуважительно, временами оскорбляет окружающих, используя грубейшие ругательства, чего раньше за ним никогда не водилось. С товарищами исключительно непочтителен, раздражается на советы и ограничения, которые противоречат его желаниям. Временами вдруг проявляет необычайное упрямство. При этом он капризен и нерешителен, все время придумывает планы на будущее, которые, однако, никогда не реализует, так как они сменяются новыми, которые кажутся ему более привлекательными. Ребенок по своим интеллектуальным возможностям и суждениям, он проявляет животные страсти взрослого мужчины".

Несложно заметить, что подобные черты, пусть и в меньшей степени, свойственны импульсивным людям. И теперь самое время сказать, какую же часть мозга повредил лом. Разумеется, он задел огромное количество разных зон, но одна пострадала особенно сильно: после аварии у Гейджа осталась, в лучшем случае, половина вентромедиальной префронтальной коры. Без этого внутреннего тормоза, который сдерживает неуемные порывы лимбической системы, невозможно как следует строить планы и добиваться отдаленных целей. Человек поддается любым сиюминутным желаниям, потому что в каждый конкретный момент они представляются ему невероятно значимыми. Мощь взращенной миллионами лет эволюции лимбической системы колоссальна, и без фильтра вентромедиальной ПФК, отсекающего часть ее воздействия, сиюминутные требования лимбической системы всегда пересилят умозрительную ценность отдаленных целей.

Наш внутренний командор Спок – дорсолатеральная ПФК – заставляет нас действовать рационально

Но далеко не все люди, у которых вентромедиальная префронтальная кора в идеальном состоянии, умеют использовать ее активность во благо – некоторые делают это исключительно во вред. В чем секрет? Ученые не сомневались, что в мозгу есть еще какие-то сигналы, которые направляют деятельность нашего мозга в правильное русло. И оказалось, что сигналы эти исходят из той же части префронтальной коры, которой мешали работать швейцарские ученые, при помощи магнита побуждавшие добровольцев забирать меньшую сумму, но зато прямо сейчас (они воздействовали не на всю ПФК, а только на небольшой ее участок). Исследователи называют эту зону дорсолатеральной префронтальной корой^[14] (длПФК), и стимуляция этой области – в том числе и "изнутри головы", т. е. собственными мыслями – заставляет людей отказываться от более приятного, но потенциально неправильного выбора в пользу менее соблазнительного, но зато со всех сторон правильного. В нашем анимированном изложении дорсолатеральная префронтальная кора будет командором Споком из саги "Стар Трек" – сверхрациональном персонаже, который действует, руководствуясь исключительно логикой. И как Спок в сериале порой дает волю эмоциям, так и длПФК некоторых людей периодически сбоит.

Наглядный пример того, насколько длПФК важна для жизни, был описан еще в 1984 году: студент, у которого после травмы эта зона оказалась повреждена, один за другим провалил все экзамены и вылетел из колледжа – при том, что проблем с усвоением материала у него не было. Он просто не мог заставить себя сесть за книжки {21}. Похоже, наш внутренний Спок все время бубнит: "Сладости вредно, брось. Спорт полезен, вставай с дивана. Откладывать деньги на пенсию правильно. Тебе не нужна новая приставка". Дорсолатеральная префронтальная кора – оплот рацио в нашем мозгу, средоточие логики и интеллектуального анализа. Эволюционно она развилась позже остальных зон мозга и окончательно созревает только у взрослых, не раньше 18–20 лет.

Дорсолатеральная ПФК – главный начальник, который принимает окончательное решение, поддаваться соблазну или нет

Как именно работает длПФК, выяснили американские нейрофизиологи из Калифорнийского университета в Пасадене в 2009 году {22}. Ученые предложили испытуемым 50 вариантов угощений и попросили раскидать их по шкалам "вкусно-невкусно" и "полезно-вредно" – так исследователи определили ценность каждого блюда (учитывая, что все участники сидели на диете, теоретически самыми ценными должны были оказаться максимально полезные блюда, но часто первое место по ценности занимал, например, гамбургер). Затем добровольцам предложили выбрать между какой-нибудь неполезной вкусняшкой и условным обезжиренным йогуртом или другой едой, которую участники сочли умеренно вкусной и умеренно здоровой. Как и в реальной жизни, одни участники плюнули на пользу и предпочли съесть что-нибудь вредное, но вкусное, а другие удержались и мрачно довольствовались йогуртом. Как водится у исследователей, все это происходило в МРТ-сканере – и прибор показал очень интересные вещи.

Независимо от того, удержались ли испытуемые от соблазна съесть вредное, их вентромедиальная ПФК активировалась тем сильнее, чем выше была для человека ценность блюда. Но у тех, кто в итоге предпочел вкусную еду здоровой, активность была заметно больше, когда им предлагали более аппетитный, но менее полезный перекус. Можно предположить, что активность вмПФК отражает ее усилия по сдерживанию порывов лимбической системы, которая, разумеется, предпочитает жирный сладкий пончик постному йогурту. Если напор лимбической системы слишком мощен или сил вмПФК недостаточно, на выходе из "фильтра" мы все же получим желание съесть вредное, но вкусное. Однако самая существенная разница между добровольцами обнаружилась в момент выбора еды: у тех, кто смог совладать с порывом съесть пончик, ярким светом загоралась длПФК – командор Спок не допустил срыва диеты. У проигравших в борьбе с искушением активность в этой зоне оставалась низкой. Более того, распределение сигналов на экране МРТ указывало, что длПФК способна усмирять вмПФК, если в ответ на предложение съесть любимый вид конфет она не справилась с натиском лимбической системы и сказала "да".

Дорсолатеральная часть ПФК – это, простите за дурацкий каламбур, головной офис, где принимаются окончательные решения о том, как именно отреагировать на стимул извне, в нашем случае – на соблазн. В него стекается информация из других подразделений, в частности от вмПФК, которая фильтрует капризы лимбической системы, а также приходят донесения от передней поясной коры – "телохранителя", который отсекает конфликты между сиюминутными надобностями и глобальными целями. Ученые полагают, что контакт между "головным офисом" и "телохранителем" критически важен для самоконтроля. Узрев конфликт, "телохранитель" тут же рапортует в "офис", что для принятия правильного решения необходима когнитивная поддержка внутреннего Спока. Получив донесение, командор Спок берет на себя контроль над процессом и помогает "полицейскому", т. е. дФМК запретить незаконное действие. И мы все же отказываемся от предложения выпить пива с друзьями и идем в спортзал. Если "телохранитель" недостаточно оперативен или он в принципе плохо замечает конфликты, информация о том, что над нашими глобальными целями нависла угроза, не попадает в "головной офис", и мы безо всяких угрызений совести задвигаем сумку с формой и кроссовками под стол и идем в кабак. Если же подтормаживает вмПФК, то все происходит еще быстрее. Лимбическая система гораздо шустрее новой коры, поэтому радость предвкушения захлестнет вас задолго до того, как вы даже начнете размышлять о спортзале. Выбегая на встречу с друзьями, вы, может, и вспомните, что обещали себе не пить слишком часто, но мысль эта потонет во всепоглощающем ожидании удовольствия. Тот же плачевный результат получается в случае, если вмПФК пытается справиться с лимбической системой, но терпит неудачу – то ли из-за собственной слабости, то ли из-за силы эмоционального "хочу".

Благодаря недюжинным способностям к анализу и оценке Спок вычленяет из происходящего самое главное (например, понимает, что новый эпизод сериала закончится в половине второго ночи, а в семь утра надо вставать на работу) и удерживает это главное в рабочей памяти. Дорсолатеральная префронтальная кора сравнивает два стимула, объекта или возможности на предмет их относительной ценности. Если предложить людям с повреждениями длПФК рассортировать карточки с рисунками, руководствуясь каким-либо правилом, а потом это правило поменять, они продолжат раскладывать карточки так, как делали изначально. И, похоже, этот регион мозга очень во многом отвечает за то, насколько сильна будет наша мотивация во что бы то ни стало добиться задуманного, несмотря на многочисленные соблазны.

Сила мотивации зависит от работы разных зон мозга

Мотивация, или побуждение к действию – способность, не обсудив которую бессмысленно говорить о силе воли. Если человек в принципе ничего не хочет, то ему все равно, добьется ли он результатов хоть в какой области. Держать слово и выполнять данное себе обещание можно лишь тогда, когда есть цель, ради которой имеет смысл отказываться от сиюминутных удовольствий. Чем сильнее человек хочет добиться цели, тем выше вероятность, что он потерпит и пожертвует немедленной радостью, если она грозит разрушить его большие планы.

Специальной зоны мозга, в которой сидит мотивация, не существует. То, насколько сильно конкретный человек будет стремиться к намеченной цели, зависит от работы многих отделов. Более того, можно разделить мотивацию как таковую и мотивацию делать или не делать какие-то определенные вещи. Например, чтобы заставить человека захотеть поесть – вообще, а не чего-то конкретного, достаточно простимулировать небольшую зону гипоталамуса. Стимуляция другой зоны, наоборот, приносит ощущение сытости, даже если съедено совсем немного. В лаборатории можно стимулировать мозг при помощи электрического тока или магнитного поля, в реальной жизни этим занимаются нейромедиаторы. Подробнее о том, как они работают, мы будем говорить в следующей главе, а здесь отмечу, что нарушения в любой из систем, которые отвечают за синтез, распределение и утилизацию нейромедиаторов, могут очень сильно влиять на нашу способность терпеть и долго трудиться ради выбранной цели. То же самое относится и к гормональным системам: многие приказы мозга реализуются в теле через изменение гормонального состояния, и, если с гормонами не все в порядке, активности мозга не хватит для того, чтобы выдержать долгую дистанцию к светлому будущему.

К зонам мозга, которые реализуют общую мотивацию, относят гипоталамус, миндалину, элементы системы поощрения, в первую очередь связку вентральная область покрышки – гипоталамус, и определенные зоны префронтальной коры. Когда мы видим (или представляем) какой-то возбуждающий стимул, скажем, самого себя, пробегающего полумарафон, нейроны вентральной области покрышки возбуждаются и выделяют нейромедиатор дофамин, стимулируя нас добиваться цели – т. е. выйти на пробежку и преодолеть чуть большее расстояние, чем днем ранее. Префронтальная кора, в первую очередь ее дорсолатеральная часть, отвечает за презентацию желаемой цели и удержание ее в голове. Прилежащее ядро (ПЯ, мы подробно поговорим об этой зоне дальше) получает информацию от ПФК и вентральной области покрышки, активируется и дарит нам приятные ощущения. Заодно ПЯ участвует в подборе оптимальной программы действий, при помощи которых мы будем поставленной цели добиваться.

Работа дорсолатеральной ПФК определяет, насколько сильна будет наша мотивация

Для сильной мотивации необходимо, чтобы все эти системы нормально работали и хорошо взаимодействовали между собой. Но, похоже, определяющую роль играет именно длПФК. В одной из недавних работ было показано, что работа этой зоны в конечном итоге влияет на то, насколько мотивированным будет человек. Когда мы представляем награду, которую планируем получить, если добьемся своей цели, дорсолатеральная ПФК активируется напрямую, а прилежащее ядро и вентральная область покрышки – только через ее посредничество {23}. Есть данные, что в поддержание мотивации вовлечены и другие зоны ПФК, например, ее орбитофронтальная и медиальная части, которые больше чувствительны к вознаграждению {24} – то есть острее реагируют на приятные стимулы, но главный "босс" – это все-таки длПФК.

Лабораторные эксперименты показывают, что активность правой и левой половин длПФК у всех людей разная. И по особенностям их работы можно предсказать, насколько хорошо испытуемый будет сдерживать свои порывы совершить нечто неправильное^[15] {25}. Более того, оказалось, что людей, у которых активнее левая половина длПФК, и "правосторонних" мотивируют совершенно разные вещи. Повышенная активность левой половины дорсолатеральной ПФК – верный признак, что человек будет особенно чувствительным к положительным стимулам. Иными словами, он будет с готовностью делать что-либо, если знает, что впереди его ждет награда. А вот для людей с активной правой половиной длПФК лучшим стимулом предпринимать какие-то действия будет страх неприятностей, которые произойдут, если они не выполнят то, что собирались {26}.

Эти особенности поведения соответствуют биологической теории мотивации, предложенной британским нейропсихологом Джеффри Греем, который делил людей на два основных типа в зависимости от особенностей их поведения. Поступки людей первого типа определяются прежде всего положительным подкреплением, за реакцию на которое отвечают мозговые механизмы, названные Греем BAS (behavioral activation system – система активации поведения). Основная мотивация таких людей, которая определяет их действия, – это стремление к вознаграждению. Люди второго типа сильнее реагируют на негативные стимулы, и соответствующие структуры мозга ученый обозначил как BIS (behavioral inhibition system – система торможения поведения). Основной мотиватор поведения людей этого типа – стремление избежать проблем.

Грей разработал свою теорию в 1970 году. В то время исследователи гораздо меньше знали о том, какие структуры мозга определяют наше поведение и как именно. И хотя мы по-прежнему не можем однозначно связать тот или иной тип поведения с работой конкретных областей мозга, примерное понимание у исследователей есть. В частности, можно говорить о корреляции между активностью левой половины длПФК и выраженностью поведения по типу BAS. Повышенная активность правой половины дорсолатеральной префронтальной коры связана с проявлениями BIS {27}. Чтобы определить, к какому из типов поведения склонны вы, пройдите тест, предложенный во врезке. Это поможет лучше понять, какие стимулы сделать или не сделать что-то ради будущей большой цели будут эффективны именно для вас.

Опросник Карвера – Уайта

Это один из самых популярных опросников, который позволяет определить чувствительность человека к положительным и отрицательным стимулам. Для людей, которые более чувствительны к положительным стимулам, основной мотивацией в жизни является стремление к удовольствиям. Те, для кого важнее отрицательные стимулы, в первую очередь стремятся избежать неприятных и болезненных ощущений. Уверенно определить, какая мотивация преобладает в ваших поступках, может только профессиональный психолог, но самостоятельно пройдя опросник, можно тем не менее получить приближенное представление. Ниже приведена русскоязычная версия опросника (с изменениями) {28}.

Инструкция: перед вами утверждения, с которым нужно согласиться или не согласиться. Пожалуйста, оцените свое отношение к каждому утверждению, выбрав один из представленных ниже вариантов. Пожалуйста, ничего не пропускайте и будьте искренни в своих ответах. Отвечая на вопрос, не обращайте внимания на следующий или предыдущий пункты – иными словами, не старайтесь быть "последовательными" в своих ответах.

Диапазон оценок:

4 = очень верно для меня

3 = скорее верно для меня

2 = скорее неверно для меня

1 = абсолютно не верно для меня

Интерпретация результатов

Люди, набравшие больше баллов в шкале "BAS: Реактивность на стимулы награды" склонны проявлять много положительных эмоций и активизироваться, если ситуация обещает какую-то награду или исполнение их желания. Те, у кого много баллов в категории "BAS: Настойчивость", склонны упорно добиваться своих целей. Люди, чьи ответы тяготеют к категории "BAS: Поиск развлечений", предрасположены импульсивно стремится к удовольствиям. Люди, набравшие много баллов в категории "BIS", отличаются повышенной чувствительностью к негативным стимулам: избегание неприятных ощущений для них намного более сильная мотивация, чем поиск и стремление к положительным.