Ирина Ваганова
Кадриль с выходом, или Проклятущий принц

– Что? – нервно спросил советник.

– Чисто, – Эсмонд улыбнулся и вкрадчиво поинтересовался: – Зачем нужно было бинтовать?

– Могут быть у девушек секреты? – вмешалась юная ведьмочка.

– Если только они никому не вредят, – принц посмотрел в глаза Юлянке и она снова потеряла сердце.

Зачем он так смотрит? К чему эти лучи тепла, окутывающие всё её существо? С усилием отвела взгляд и пролепетала:

– Это касается только меня. Никому не может навредить.

Общее движение выдало интерес к стеклянному кубу. Тот оставался прозрачным, по-прежнему сверкая отблесками магии на гранях. Луаринская гостья говорила правду.

С минуту все молчали. Наконец, Эсмонд приказал охраннику:

– Пусть камердинер проводит принцесс в их покои.

Девушки встрепенулись, встали. Сделав реверанс, не смогли спрятать улыбки, уж очень огорчённый вид имел советник. Однако он не решился спорить с наследником престола.

По коридорам и лестницам едва не бежали. Отай даже немного растерял свою вечную невозмутимость, стараясь держать заданный темп. На спокойный шаг перешли, когда левое крыло дворца спряталось за кронами каштанов.

Взволнованных неприятным событием подруг не тянуло в помещение, они захотели подышать свежим воздухом. После небольших препирательств камердинер всё-таки оставил их в парке, прежде взяв слово, что девушки не станут углубляться слишком далеко.

– Иди-иди, – грубовато выпроваживала его Белетта. – правила мы знаем, научены!

Немного побродив по аллеям, подруги облюбовали деревянную скамью с изогнутой спинкой, уютно отгороженную от дорожки из красного кирпича кустами орешника. В листве щебетали невидимые птахи, издалека доносился чей-то смех и неразборчивые возгласы, больше ничто не тревожило беседующих подруг.

– Что за лекарство ты дала мне? – спросила Юлянка. Она размотала вторую руку и убедилась, что следа от сыпи на запястье не осталось.

– Моя хозяйка готовит для княгини суспензию. Последняя поставка сорвалась из-за отбора. Вот Аделайда и попросила меня передать, когда узнала, что попаду в замок.

– А можно… – Юлянка молитвенно сложила руки, – можно я себе эту баночку оставлю?

Белетта рассмеялась:

– Дорого тебе обойдётся! Мазь стоит баснословных денег.

– Сколько?

– Да шучу! Бери, конечно. Как-нибудь выкручусь.

– Спасибо! – Юлянка на радостях обняла подругу и прижалась к её щеке своей. Потом отстранилась: – Бель, а как ты попала в ученицы к ведьме?

– Всё-то тебе расскажи! О себе молчишь, как луна в зимнем небе!

– П-п-прости… Мне особенно нечего… Все всё знают, вроде.

Белетта поморщилась и махнула рукой:

– Ладно! Чего взъерошилась! Интересно тебе, как я к ведьме попала? История грустная, в общем. После того случая у охотничьего дома, меня за дурочку держали. Поначалу-то я и правда не в себе была, а потом… Ну ты знаешь деревенских!

– Знаю, – кивнула Юлянка. – Языки у людей, хоть на цепь сажай.

– Вот-вот. С другой стороны, что ещё о девчонке думать, когда она голяком по лесу шастала?

Белетта заметно разволновалась, вспомнив давние события, но рассказ не прервала.

Всякое болтали тогда о ней односельчане. В одном сходились: потеряла девка невинность. Смеялись кто отрыто, кто в кулак. Пальцами показывали. Малолеток учили, мол, не будьте как Белька! Не только самой девушке, но и всему семейству житья не стало. Подумал-подумал отец, да и отвёз дочь в город, едва ей двенадцать исполнилось. Отдал дальней родственнице в обучение швейному делу. Недолго там Белетта выдержала. Во-первых, попрекали её куском хлеба, учить ничему не хотели, а заваливали грязной работой. Во-вторых, скоро слухи о «лесных похождениях» дурочки-Бель достигли городка. Со всех сторон понеслись насмешки и подначки. Не стала она терпеть всё это, подалась в столицу. Там затеряться было куда проще.

О дороге – отдельный разговор, много пришлось повидать и натерпеться. Большой город тоже встретил без восторгов. Беглянка обошла десяток трактиров и харчевен в поисках места, еле пристроилась посудомойщицей в затрапезную забегаловку. Там и нашла её Аделайда.

– Повезло мне, иначе не скажешь, – Белетта потёрла глаза, увлажнившиеся от горестных воспоминаний. – Ведьма пришла на встречу с клиентом. Тот в бегах был, не хотел у неё в доме светиться. Если б не он! Не выжила б я там, честно. Не выжила. А податься больше некуда было.

– Ты говоришь: нашла Аделайда. А зачем ты ей понадобилась?

– Силу мою почувствовала. Дар у меня немаленький. В деревне-то никто этого не мог понять. А она сразу смекнула. Вот и позвала в ученицы. Старая уже, а заказчиков, хоть веником гони, хоть плёткой! Даже с других городов тянутся.

– Значит, помогаешь ей?

– Заболтались мы с тобой! – Белетта встала. – Луиса, наверное, все глаза проглядела.

Юлянка тоже поднялась, с сожалением оставляя удобную скамейку. Девушки взялись за руки и побрели по дорожке. На парк опускался вечер. Свежело. В светлом ещё небе проявился серебристо-белый месяц. Новорожденный – подумалось Юлянке. Она вздохнула, представив, как лёжа на камнях у входа в пещеру, смотрит на этот месяц её чешуйчатый братец: «Гоша! Потерпи ещё чуть-чуть! Завтра бал, а потом мы встретимся и полетим домой!»

9. Танцы-шманцы

На третье испытание претенденткам следовало одеться одинаково – девушки должны выделяться из толпы. Пришлось Юлянке облачиться в изумительное платье василькового цвета с немного расклешённым подолом и обтягивающим лифом. Не слишком откровенное декольте открывало ключицы, чуть-чуть показывая ложбинку между грудями. Пришлось мысленно поблагодарить ведьму Аделайду за целебную суспензию: ни на шее, ни на запястьях и следа не осталось от сыпи. Как бы Юлянка не стремилась покинуть отбор, привлекать внимание посторонних чешуйками на теле не хотела. Правда, волнение может спровоцировать болезнь, прыщи появятся снова, предусмотрев это, девушка попросила Луису спрятать в бальном зале палантин, при случае можно будет прикрыться, сославшись на зябкость.

Красивые платья шли всем, и всё-таки участницы были недовольны, каждой хотелось выглядеть непохожей на остальных. В ход пошли причёски. У Лефтины на голове цирюльник выстроил увитую жемчужными нитями башню из волос. В центре каждой ячейки сверкал сапфир, гармонируя с цветом платья. Белетта подозревала, что хитрая соперница замаскировала среди синих камней Рагнарок⁴, запрещённый в Копоте, и шепнула Юлянке:

– Постарайся не привлекать к себе лишнего внимания, с Лефтиной лучше не тягаться!

– Может, надо предупредить остальных?

– Вот ещё! Пускай перегрызутся, интересно будет посмотреть.

Не очень-то понравился возможный поворот Юлянке, но спорить не стала – сама она не чувствовала магии камня, утверждать с уверенностью не могла, да и потом… у неё свои заботы: пока девочки борются за принца, ей проще оставаться в тени. Хотя, выбор Эсмонда, как показали предыдущие испытания, непредсказуем. В первом Юлянка смогла противостоять его чарам, и её не выгнали. Во втором вообще отличилась так, что чуть не угодила за решётку – тот же результат!

Участницы отбора оформляли себя с той или иной степенью рвения.

Гребеку завили как ягнёнка. Сбрызнутые лаком с золотыми блёстками угольно-чёрные кучеряшки сияли точно звёздное августовское небо. Воздушная причёска отвлекала внимание от узкого бледного лица и производила весьма приятное впечатление. Принцу должно понравиться.

Христа и Дельфия ограничились изысканными гребешками в гладко расчёсанных и уложенных волной распущенных волосах. У первой украшение сияло янтарём, у второй перламутром.

Голову Эсмы украшали бесчисленные дреды, в некоторые косички были вплетены розовые, малиновые или серо-голубые атласные ленты.

Шесть участниц, желая польстить княгине, использовали живые цветы. Одна напоминала розовый куст, другая – букет оранжевых герберов, третья – пруд с нежно-кремовыми кувшинками, четвёртая предпочла фуксии, сияя фиолетовым и пурпурным. Ещё две походили на праздничные икебаны, составленные умелым флористом.

Остальным, в том числе и Юлянке, распорядительница лично предложила серебряные диадемы с вязью из символов правящего дома. Белетта отказалась, водрузив себе на голову чёрную кружевную вуаль с изумрудной брошью.

В бальную залу их вели по двое. Во главе шли Гребека и Лефтина, за ними три пары «клумб». Белетта замыкала шествие в одиночестве. Ведьмочка успела намекнуть подруге, чтобы та на всякий случай держалась подальше. Юлянка огорчилась, но старалась сохранять спокойствие, дабы раньше времени не выдать себя. К ней в пару встала Эсма, и это был не худший вариант.

Заполненное придворными пространство уже не казалось огромным. Толпа делилась на пёструю часть – левой стороны держались дамы, и неброскую – справа расположились одетые в форму мужчины. Мундиры были преимущественно бежевые, хотя попадались зелёные и горчичные. Эсмонд, стоявший напротив дверей, через которые заходили участницы отбора, в синем мундире с золотыми эполетами смотрелся по-царски. Платье княгини – полностью закрытое светло-серое – напомнило облака на горных вершинах.

Выход участниц отбора сопровождал торжественный туш в исполнении оркестра, расположившегося на балконе. Звенели литавры, грохал барабан, гудели валторны, горланили трубы, и всё это многообразие звуков сплеталось в общую гармонию благодаря струнным.

Девушки, ведомые камердинером, достигли центра и замерли, точно класс гимназисток. Отай отошёл в сторону и примкнул к группе мужчин. На первый план выступила распорядительница. Она осталась верна своему вкусу и сияла всеми оттенками золота. С достоинством поклонившись княгине, она получила разрешение начинать и обратилась к подопечным:

– Сегодня самый важный день в вашей жизни, дорогие мои. Поздравляю всех, проделавших сложный путь к нему. Лишь одна станет женой наследника, другие получат возможность обрести счастье и остаться при дворе либо как супруги достойных кавалеров, либо как фрейлины принцессы.

Эсмонд хлопнул несколько раз, зал поддержал аплодисменты. Княгиня подняла руку, призывая к тишине, и сказала:

– Огласите условия, Забина.

– Разумеется, – откликнулась распорядительница и снова обернулась к участницам: – Не ждите приглашения, действуйте сами. Его высочество подарит танец каждой. Имейте ввиду, что вы не обязаны приглашать Эсмонда, можно выбрать кого-либо другого. Советую прислушаться к велению сердца.

– Не нужно советов, – принц недовольно приподнял бровь. – переходите к сути.

Распорядительница опустила глаза, пряча в улыбку и продолжила речь:

– Суть проста. По итогам бала его высочество назовёт три имени. Это будут главные претендентки на его руку. А уже послезавтра её светлость объявит свой выбор. – она взмахнула рукой, давая знак дирижёру, в зал полилась нежная мелодия вальса. – Забина подошла ближе к девушкам, смешавших первоначальный строй и превратившихся в стайку испуганных птичек: – Приглашайте! Ну! – Она легонько подтолкнула Лефтину.

Гребека сориентировалась раньше. Грациозно приподняв пальчиками подол платья, она устремилась вперёд. Толстухе пришлось догонять. Она заметно отстала, но либо спрятанный в причёске артефакт помог, либо Гребеке просто не повезло, она поскользнулась на паркете и замахала руками, пытаясь сохранить равновесие. Лефтина подобно тяжелой барже обошла её как севший на мель парусник.

По толпе наблюдающих этот забег прошелестела волна хохотков и шёпота. Юлянка успела заметить побагровевшего и трясущего бородой казначея, тот стоял среди старших вельмож неподалёку от принца. Всем было интересно, кого же предпочтёт Эсмонд. Он с благосклонным вниманием выслушал первую претендентку и предложил ей посидеть, указав на ряд бархатных скамеек, стоявших вдоль стены за его спиной. Туда же отправилась и раньше времени обрадовавшаяся Гребека. Музыка всё звучала, никто не танцевал.

Приободрившись тем, что его высочество всё ещё свободен, к нему направились «клумбы» – сразу все шесть. Однако им тоже пришлось занять места на скамейках.

Юлянка, прячась от взгляда Эсмонда за спинами Христы и Дельфии, зашептала Эсме:

– Иди! Чего медлишь?

Подружка не мигая смотрела на предмет своего обожания, ноздри её подрагивали. Казалось, вот-вот расплачется:

– Вдруг он и меня усадит.

– Ну и посидишь, не здесь же торчать!

– А ты?

– Я кого-нибудь другого приглашу.

Эсма, стиснула зубы, сжала кулачки, прикрыла веки и, глядя из-под ресниц, двинулась к принцу. Одновременно с ней пошла Дельфия, но не к Эсмонду а в другую сторону. Навстречу девушке из толпы молодых людей выступил Темий. Он, как и прочие, был одет в серый мундир и выглядел молодцом. Христа потянулась за подругой и присела в реверансе перед опешившем Отаем.

Нужно было что-то делать, не оставаться же одной посреди зала! Юлянка метнулась к свободным юношам и пригласила первого же попавшегося ей на пути. По иронии судьбы это оказался тот самый охранник, что поставил ей печать отбора на лоб.

– А ты как здесь? – удивилась девушка.

Молодой человек взял её за руку и, ведя на позицию, ответил:

– Мня повысили после того случая.

– Какого «того»?

– Ну… мы спасли иностранных принцесс. Ты не думай, я хорошего рода. – Он церемонно наклонил голову, представившись: – Ладлен Фокк моё имя.

Юлянка пожала плечами, ей дела не было до того, какого рода её случайный визави. Она осмотрелась и с удовольствием отметила, что Эсмонд кружит в паре с Эсмой. За ними шли Дельфия с Темием, потом Христа с Отаем. К вальсирующим присоединялись фрейлины и вельможи. Среди них сверкала золотом Забина, её страстно обнимал Пит Юджин. Княгиня присела рядом с ожидавшими свою очередь участницами отбора и беседовала с «герберовым букетом». Сделав два круга по залу, Юлянка стала искать глазами Белетту и заметила, как подруга направляется к подпиравшему колонну одетому в чёрный костюм мужчине.

***

При каждом новом повороте Юлянка присматривалась к паре, кружившей в центре вместе с принцем и Эсмой. Человек в чёрном нарочно вывел Белетту на всеобщее обозрение, мол, путь остальные подобострастно создают фон для Эсмонда, кое-кто готов нарушить неписанное правило. Его высочество игнорировал конкурента, оживлённо беседуя с партнёршей. Косички девушки весело подпрыгивали, топорщились, глаза лучились неподдельным счастьем. За Эсму Юлянка могла порадоваться, а ведьмочка выглядела напряжённой, она вперила взгляд в неведомую даль и шевелила губами что-то беззвучно шепча – это пугало.

– Что за человек в чёрном? – спросила Юлянка у партнёра. – Кто он?

– Она. – Ладлен криво улыбнулся: – Это Савка. Рыжая участница ошиблась, пригласив её.

Нет. Белетта не ошиблась, а что-то задумала! У Юлянки похолодело в груди: неужели подруга выкинет фокус на глазах у стольких свидетелей? Вертелась, стараясь держать взрывоопасную пару в поле зрения. Ладлен сердито шептал:

– Не пытайся вести! Да что с тобой? Нормально же начали!

Юлянка не слушала, следила за Белеттой. Лицо ведьмочки оставалось каменным. Одна рука лежала на плече «партнёра», другая в ладони. Всё как у всех, только… Под пальцами Белетты ткань чёрного камзола зашевелилась. Круги расходились по спине, словно чёрную гладь пруда потревожил брошенный камень. Спустя миг тело Савки покрыли пелены из тысячи бабочек, трепещущих чёрными крыльями. Разом взмахнув ими, насекомые взлетели, оставив женщину обнажённой. Она моргнула, не сообразив, что за чёрная туча взметнулась от неё к потолку. Пара успела сделать ещё пируэт, прежде чем на Савку снизошло понимание случившегося.

Остальные танцоры остановились и отступили, разглядывая необычное явление. Кто-то стоял, раскрыв рот, кто-то давился смехом. Музыканты нестройно замолчали. Савка отбросила руки партнёрши и замерла озираясь. Наконец, она взглянула на себя. Ничего не осталось от выбранного образа. Ватные плечи испарились, обычно утянутая грудь задорно торчала, привлекая взгляды внушительными полукружьями и яркими коричневыми сосцами. Среди вельмож, стоявших в задних рядах прошелестел вздох восхищения: хороша бабища!

Секунда, и Савка метнулась к толпе фрейлин. Выхватила у ближайшей веер, прикрыла грудь, и повернулась к Белетте:

– Я знаю, где тебя искать, обезьянка! Не думай, что спрячешься!

Гордо задрав подбородок, голая женщина направилась вдоль толпы придворных. Кто-то сердобольный набросил ей на плечи палантин, но Савка, кажется, не заметила этого. Шла, сдерживая шаг, чтобы позорно не побежать. Шарообразные упругие ягодицы поднимались и опускались в такт мужским сладостным вздохам.

– Это был мой палантин, – недовольно пробормотала Юлянка.

– Что? – наклонился к ней Ладлен.

В этот момент снова заиграл оркестр. Парень протянул руку, предлагая продолжить танец, но Юлянка отказалась, сославшись на головокружение. Он галантно подвёл партнёршу к подруге и откланялся. Белетта пребывала в оцепенении. Растормошить её не получалось. Пары возобновили вальс. Эсмонд сменил партнёршу и теперь с ним щебетала обладательница роз, похожая на свадебный торт.

К обособленно стоявшим девушкам подходили кавалеры, Юлянка извинялась за себя и за подругу и отказывала. Мужчины разочарованно вздыхали. Видно было, что им не терпится порасспросить участницу отбора, каким образом та провернула свой фокус, и можно ли научиться такому трюку. В зале то тут, то там, раздавались взрывы хохота. Не скоро ещё двор забудет выдающиеся формы Савки.

– Давай отойдём, – Юлянка потянула подругу к алькову. Покидать зал нельзя, пока испытание не завершится, а спрятать подругу от всеобщего любопытства хотелось.

Магическая завеса их узнала и легко пропустила на веранду. Звуки доносились сюда приглушёнными, можно спокойно поговорить.

Остановились у стеклянной стены, обнялись и застыли как два ростка от одного корня. Печально смотрели на бушующие красками клумбы. Алые бегонии гармонично сочетались с обрамляющими их вербенами белого, свекольного, морковного и фиолетового цвета. Высаженный по краю колеус контрастных оттенков ненавязчиво подчёркивал нежность цветов. Можно было любоваться растениями бесконечно, мешала ноющая в сердце тревога. Юлянка заговорила первой:

– Кто такая эта Савка?

Белетта, напоминающая натянутую до предела струну, едва заметно покачала головой:

– Не представляешь, как трудно было разыскать её.

– Бастард Дола Юджина, – раздался за спиной низкий голос. – Можно я войду?

Обернувшись, Юлянка увидела висящую в арке летучую мышь. Кивнула, позволяя обернуться. Плотнее обняла подругу, та приникла к плечу и задрожала, всхлипывая. Напряжение начало отпускать понемногу. Айн, приняв вид человека, подошёл к стеклу и тоже уставился на цветник. Белетта тихо поскуливала. Юлянка одними губами прошептала в сторону:

– Рассказывай, не тяни!

Тень, всё так же задумчиво созерцая цветы, начал говорить.

Мать Рианы умерла, когда девочке исполнилось семь лет. Вдовца довольно быстро утешила одна демоница. Была это любовь, или морок, с уверенностью сказать невозможно, однако узнав о тяжести любовницы царь негодовал: та обещала предохраняться. Демоница клялась, что пила изгоняющий отвар, но то ли травы ей подсунули негодные, то ли заклинание подвело, зачатье случилось.

Попытки избавиться от плода оказались безуспешными – Савка слишком сильно стремилась появиться на свет. Усилия по прерыванию беременности сказались на здоровье роженицы, она испустила дух с первым криком младенца. Поговаривали, что Савка прокляла мать ещё в утробе.

Дол не признал ребёнка, но оставил при дворе, обеспечивая всем необходимым. Даже титул даровал. Виконтессу Савку Тупп считают приёмной дочерью советника, хотя всем известно, что она единокровная сестра княгини.

Девочка росла, не зная ни материнской ни отцовской любви. Вместо благодарности за пищу, кров и обучение испытывала лишь злобу. Особенно ненавидела сестру. Царственный отец обожал старшую дочь и наследницу, Риане доставалось то, что по мнению Савки должно было делить на двоих. Это ли сыграло роль, или наклонности были заложены от природы, но подростком виконтесса возненавидела всё девичье. Она отказывалась носить платья. Училась стрелять, фехтовать, скакать верхом, дралась до крови с мальчишками. Ей было безразлично кто соперник: паж, сын сановника или дворовый служка. Постепенно Савка добилась авторитета среди сверстников. Когда же они выросли и вынырнули из-под её влияния, переключилась на младших.

О замужестве виконтесса и слышать не желала, напротив, часто посещала дома терпимости. Жрицы любви не брезговали её дарами, послушно именовали виконтом. Сокрытие женских прелестей превратилось для Савки в манию. Любой, кто решался посмотреть на неё с особым интересом, расплачивался сразу, и хорошо, если дело ограничивалось синяком под глазом.

Айн замолчал и повернулся к девушкам. Белетта перестала плакать, отстранилась от подруги и принялась похлопывать себя по щекам, приговаривая бодрящее заклинание. Юлянка покачала головой и спросила, ни к кому не обращаясь:

– Что же теперь делать?

– Твоей подруге нельзя покидать дворец. Здесь Савка её не тронет, а за оградой… Не представляю, на что способна эта изощрённая стерва. Боюсь, что изнасилование толпой пьяных разбойников покажется милой шуткой на фоне идей виконтессы.

Юлянка тронула подругу, в голосе её чувствовалось нежное участие:

– Савка будет мстить, тебе нужно остаться в замке.

– Кто же теперь позволит! – хмыкнула Белетта. – Ещё после второго испытания собирались выкинуть. Теперь-то уж точно!

– Можешь пожить в моих покоях как гостья… – Юлянка запнулась. Она-то как раз стремилась покинуть обор. Теперь что же, оставаться ради ведьмы-мстительницы? – Ах, Бель! Зачем ты так подставилась!

Подруга посмотрела сурово:

– Не представляешь, как я довольна! Пусть шутка не стала сенсаций. Шавка дефилировала голышом, не уронив достоинства, не то что я десять лет назад. Но хотя бы на миг она почувствовала себя на месте напуганной раздетой на виду у всех девочки.

Айн засмеялся, Юлянка дёрнулась от неожиданности и взглянула на него с укором.

– Молчу-молчу, – продолжал хихикать призрак. – Уверен, что Савка в полной мере унижена. Куда больше, чем какая-то девочка. Виконтессу и так недолюбливают при дворе, а теперь она стала предметом для острот. – Поймав очередной недовольный взгляд Юлянки, он театрально поклонился: – Ухожу-ухожу-ухожу.

Девушки недолго оставались одни, завеса пропустила камердинера. Он взглянул на двух беглянок словно учитель, поймавший школьниц на курении за углом:

– Еле нашёл. – Шевельнув бровью, Отай принял обычный официальный вид и сообщил: – С минуты на минуту объявят решение его высочества. Соблаговолите вернуться в зал.