Ирина Петровна Шухаева
Опоздать вовремя

Глава 11

Утром Соня, не заходя к себе, заглянула в переговорную. Алексей приветливо поднялся.

– Знаешь, ты прав? – начала она без предисловий. – Насчет воображения и сказок…

– Рад, что ты меня поняла…

– Погоди радоваться. Я тебе напомню про жизнь в одном сказочном королевстве. В том самом, из любимого фильма, где «никакие связи не могут сделать ножку маленькой, а душу большой…»

– Это ты мне сейчас сказала, что у меня нет совести?

– У тебя, может, и есть, а вот у твоего говнюка эксклюзивного точно нет…

– Соня, он несчастный, больной человек…

– Какая душевная тонкость, ты ко всем больным и несчастным такой? Вот уж не замечала! К тому же этот больной нуждается не в жалости, а в изоляции. Ты посмотри, сколько человек он довел! И сам при этом светится, как будто лампочку в жопу вставили…

– Соня… Ты же не злая…

– А я теперь жесткая, сам учил!

– Это хорошо, но пока держи свою новорожденную жесткость при себе. Здесь надо сделать исключение. Я тебя об этом прошу…

– Почему это исключение должно происходить за счет моих нервов?

– Слушай, ты заигралась и возомнила себя! Слишком уж возомнила! Ты здесь продаешь свою работоспособность. И достаточно дорого продаешь, вполне можешь выполнить и неприятную работу… А жесткость проявляй с подчиненными, тебе же нравится, что они к тебе все как к родной матери бегают… Да такие же говнюки уже стали, ты просто видеть не хочешь!

Соня оторопела. Алексей подвинул к ней пачку сигарет.

– Кури!

– Не хочу!

– Тогда иди, работай.

– Психотерапевтом? У них другая оплата, почасовая, и у них есть возможность выбрать клиента, пациента…

– Ты зачем сейчас начинаешь меня доставать?

– Было бы что доставать! – обида, досада рвались наружу. Тормоза вышли из строя.

– Вот уж не думала, что ты тоже прогибаешься перед такими уродами!

Соня направилась к двери.

– Погоди, – Алексей говорил уже примирительно, – Сонь, ну… Надо это пережить… Его отец может так нагадить…

– Это ты мог бы и не говорить, меня уже предупредили… Хотя это и по сыночку видно… Это у них семейное, видимо… Скажи… А ведь можно было его выправить, да? Какое-то время назад… Он ведь таким был и до аварии, здесь дело не в костылях?

– Почему ты так уверенно говоришь о прошлом времени?

– Потому что сейчас мне кажется, что процесс уже необратимый…

Незнакомое ранее виноватое выражение лица Алексея неприятно пронзило Соню. Сердце екнуло. «Наверное, я не все знаю… Вижу ситуацию только с одной стороны…»

– Верно, – Алексей низко наклонил голову, прикуривая, – его упустили… Но сейчас это уже неважно…

– Конечно, – Соня неуправляемо возвращалась к точке кипения, – сейчас надо гадкой деточке дать поиграть в новые игрушки… И ничего, что они – живые?

– Игрушки, – задумчиво повторил Алексей, хитро подмигнул Соне, – жаль, что не могу выписать тебе в сотрудники Пьера Ришара, я уверен, что это тоже твой любимый фильм…

– Хватит меня подкалывать! Ведь он доводит специально… Это же видно! Значит, заниматься по-настоящему сыном у папаши времени не было и нет, а вот на то, чтобы…

– Соня, – в голосе Алексея послышались угрожающие нотки, – ты лезешь не в свое дело.

– Но он отравляет и мою жизнь!

– Ты получаешь за это деньги!

– Вообще-то не за это! И за это я деньги получать не хочу, никакие!

– А я тебе ничего дополнительно и не предлагаю. И никто уже не предложит.

– И если он сейчас опять сидит под моей дверью, – гневно продолжала Соня.

– Ты пойдешь и будешь с ним общаться, пока он не уйдет довольный. Или…

– Или?

– Или весьма довольная собой уйдешь ты!

– И будет у них с папой праздник? До меня уже дошли слухи про сердечные приступы…

– Соня!

– Да пошел ты!

– Сонь, такое впечатление, честно, что он для тебя просто повод побузить, выразить себя… Ты что, опять за старое? Войны, враги, разборки? Хватит уже тебе бороться! В конечном итоге любая борьба, она ведь против.

– Ну почему, можно бороться за себя. Это ведь «за»? Верно?

– С кем, Сонь? – он смотрел на нее как на разбаловавшегося ребенка, что начинало опять злить Соню.

– Как с кем? С обстоятельствами! С людьми! С…

– Ну, да, заканчивай – с собой, то есть против себя…

Соня тяжело вздохнула.

– Значит, бороться плохо?

– Конечно, лучше разбираться.

– С собой – ехидно поинтересовалась Соня.

– Ну да…

– И сколько можно с собой разбираться?

– Не хотел бы тебя огорчать, но постоянно… Или ты хочешь, чтобы за тебя кто-то разобрался? Даже если и появится такой, с глубокими добрыми намерениями, ты что, допустишь наводить порядок в своей жизни, мыслях, чувствах?

– Вот еще! Глупости! Сама разберусь! – она выпустила пар и без всяких размышлений понимала, что он прав. Что именно ее напряжение и тревога становятся источником такого раздражения на Ивана.

– Ладно, я понимаю, что ты не сдаешься… но согласись, когда у человека все в целом хорошо, он собой доволен, знает, чего хочет и что для этого делать, он гораздо спокойнее реагирует на такие явления. Сонь, ну его же, правда, жалко…

– Да какая, к черту, жалость! – мгновенно закипела Соня. – В этом конкретном случае! Вот я передачу по телевизору смотрела… Там про женщину рассказывали. Она инвалид с рождения, без рук родилась. Мать от нее отказалась, она в детдоме росла. Сейчас она уже старенькая, лицо такое простое совсем, открытое и такое светлое. Сын у нее, она так прямым текстом и говорила, спасибо, кто-то мною не побрезговал, ребеночка мне сделал, люди добрые всегда помогали, родила, вырастила… Ее спрашивают: вы, наверное, на мать свою сильную обиду держите? А она в ответ: нет, она же родила меня… Вот за что я душой болею, так это за то, что я сама-то любви не знала, наверное, не знаю, как надо правильно любить сына, внуков…

Такая пронзительность во всем этом – Платонова нету записать… Сына ее показали – нормальный парень. Она всю жизнь при этом работать умудрялась… Дом показали – весь в каких-то приспособлениях, она все делает – и посуду моет, и готовит. Ногами… А когда она перед камерой ногами… Слышишь, НОГАМИ нитку в иголку вдевала!!! У меня слезы полились, я потом три ночи спать не могла – все эта сцена перед глазами стояла. И подумалось мне: какое же блядство кругом блядское творится, все ноют, жалуются, все не так… А человек хочет жить и живет, да еще полноценнее всех нас будет!

– Убедительно, – через некоторое время сказал Алексей. – Но тебе такая женщина на экране встретилась, а этот – в жизни. Хорошая ты, Соня, все правильно понимаешь глобально, но…

– А мне тогда хотелось тебе понравиться, – неожиданно для себя сказала Соня.

– Мне тоже хотелось тебе понравиться, я все это и затеял, чтобы тебя как-то зацепить, узнать про тебя побольше…

– Ага, потом приятно поразить, да?

– Да…

– Все получилось. И мне было приятно, что это с твоей подачи я почувствовала, что желания исполняются… В принципе… Знаешь уже про добытчика алмазов?

– Как и он здесь? – возмущенно-ревниво спросил Алексей.

– Ну, в некотором роде здесь… – Соне вдруг стало совсем легко с ним разговаривать, как будто с родным, давно знакомым. Может, и хорошо, что у них ничего такого не вышло. – Так вот, меня Макс все канал – где твой будущий муж? А я ему – занят, алмазы добывает… Так Макс как-то ко мне уважением проникся, это потом ему Катя объяснила, что это очередной мой прикол… А когда выяснилось, что твои деньги слегка алмазные, от дядькиного бизнеса, мне даже как-то жутковато стало. Поосторожнее надо шутить, да и желать тоже…

– Вот это нам с тобой и помешало… – задумчиво глядел на нее Алексей. – Видимо, мы оба в такой осторожной стадии находимся… Я ведь тебя когда увидел дома, ну, когда Настька твоя таблеток наелась, такое раздражение накатило. И на тебя, и на себя…

– На себя-то за что?

– За то, что тебя так не разглядел, ошибся. Тогда, в «Лебеде», ты мне показалась прикольной, не такой, как многие… А там, дома, ты была… Серая… Скучная…

– Заезженная?

– Точно! Обиделась?

– Нет. Это так и было.

– А когда на улице после аварии подобрал, вот тут обрадовался. Честно, ты без сознания, грязная вся – и такая настоящая, просто прелесть. Да, Сонь, я твои откровения читал, выпросил у Семена Васильевича. Как он?

– Не знаю… – Соня нахмурилась. То, что Алексей знал про нее слишком много, напрягало.

– В общем, порадовался я за тебя, ну и за свое чутье тоже порадовался…

– И что оно тебе подсказывает, это чутье? – недоброжелательно перебила Соня.

– Береги себя, и все будет…

– Хорошо?

– Как захочешь… Только далеко не уходи… Есть в тебе эта склонность. Поэтому мне потом еще раз захотелось быть с тобой рядом, защищать что ли…

– А потом расхотелось?

Он пожал плечами.

– Скорее да. Ты сама по себе… Но мужик тебе нужен… Но не я… Сейчас, во всяком случае… Знаешь, сейчас честный разговор – у нас ведь у обоих что-то екнуло, но не вспыхнуло, никто головы не потерял… Значит, это что-то не то самое, ну, ты меня понимаешь?

– Кажется, да…

– Так что если что – всегда помогу…

Соня нехотя выползла из кресла.

– Ладно, пойду…

– Держись и пообщайся с Семеном. Он настоящий клад. Пользуйся, пока есть доступ.

– Что значит пока? – настороженно обернулась Соня.

– Все под Богом ходим…

Соне резко захотелось все это закончить. И уйти. И позвонить Семену Васильевичу.

– Скажи мне, – начала она, – что таких уродов больше никогда не будет.

– Будут, Соня. Все, иди, ты свободна…

Соня подошла к столу, села, потянулась к принтеру, достала чистый лист.

– Я действительно свободна! И это стоит больше всех денег в мире, вместе взятых.

– Ты хорошо подумала?

– Нет, я как-то сразу решила.

Дверь в переговорную открылась, всунулся Гнус.

– Она здесь, – крикнул он кому-то и вошел. Соня продолжала писать заявление об уходе.

Вошли Игорь Владимирович и Андрей Константинович. Оба посмотрели на Соню мрачно и зло. Поздоровались с Алексеем. Соня подняла голову.

– Здравствуйте, господа.

– У вас беседа? – спросил Игорь Владимирович.

– Да тут Софья Петровна уходить собралась, – Алексей внимательно вглядывался в их лица.

Гнус просиял.

– Вот и славно, что сама. Что, стыдно стало?

– Мне? – Соня поднялась, продолжая держать листок в руках.

Игорь Владимирович откашлялся.

– Нам, Софья Петровна, к сожалению, тоже стыдно… Вот за это ваше творчество, – в руках у него Соня увидела те самые листочки, которые ей дала Карина и которые она так опрометчиво забыла на столе. Соня набрала в грудь воздуха, и тут же в голове ее пронеслось, что, если она сейчас заложит редакторов, никому легче не станет… Она решила молчать. Алексей протянул руку за листочками, но Гнус быстро выхватил их из рук Игоря Владимировича.

– Нет необходимости читать эту гнусную клевету. Тем более, что Софья Петровна признает свою вину, видите, она молчит… А обычно она сразу отвечает весьма язвительно и колко.

– Докололась, – философски произнес Андрей Константинович. – Да еще и распространила это по всему издательству…

– Я? – Соня хотела возмутиться, но снова запнулась.

– Ну не я же! – ехидно всплеснул руками Гнус. Игорь Владимирович как-то странно посмотрел на него.

– Идемте со мной, – сказал он Соне и вышел в коридор, – уладим все юридические и финансовые вопросы.

Соня пошла за ним. Алексей вырвал листочки из рук Гнуса.

– Свободен! – властно прозвучал его голос, когда Соня закрывала дверь.

– Соня, – Игорь Владимирович неожиданно остановился и заговорил шепотом, – Соня, я знаю, что это не вы… Но то, что на столе оставили – это роковая оплошность… Значит так, теперь я должен буду рассчитать вас без премии, все здесь непросто… Вы сейчас перепишите заявление завтрашним днем, а сегодня пойдите и возьмите больничный… Это единственное, что я могу сделать для вас.

– Спасибо. – Почему-то Соне стало легче оттого, что он знает правду и что все кончилось. Хотя и очень быстро.

– Пожалуйста. И вам спасибо за работу. Не в такой обстановке хотелось бы вас поблагодарить, но вот так бывает… Больничный возьмите недели на две, купите, если нет знакомых врачей, я распоряжусь, чтобы оплатили и не проверяли. За это время сможете себе найти работу, уж вы точно найдете… И сделайте себе рекомендацию, я все сам подпишу. Только быстрее, через несколько дней я полностью передам свои полномочия. Да, Алексей вам кто?

– Друг, – не задумываясь, ответила Соня.

– Ну, с такими друзьями вы не пропадете.

Соня развернулась и заторопилась к выходу. Ни с кем, ни о чем разговаривать не хотелось. Странно, но ей было как-то все равно. Она остановилась на пустой лестнице. Достала сигареты, наклонилась, чтобы найти зажигалку, которая как назло спряталась где-то в недрах сумки. Через секунду она почувствовала себя крепко прижатой к кому-то.

– Быстро идем со мной, – Алексей тащил ее за собой в переговорную.

Он закрыл дверь и прижал Соню к стене. Она не сопротивлялась, но и не поддавалась ему.

– Ты чего? С ума сошел?

– Да, да, да… – он крепко прижал ее к себе и стал гладить по голове. – Внеплановое краткое безумие… Сонь, ты сейчас такая беззащитная стояла… Такая родная, близкая… Не знаю, что это… Сонь, ты бы поплакала…

Соня обняла его и застыла на несколько секунд. Жадно вдохнула запах хорошего одеколона, потерлась щекой об его щеку… Почувствовала тепло внизу живота… Посмотрела на него и улыбнулась.

– Мне не хочется плакать…

– Поехали к тебе?

– А поехали…

Глава 12

Соня шлепала босыми ногами из ванной. Алексей еще лежал, разглядывая что-то на потолке. Соня взяла стул, открыла шкаф, кинула в него полотенце.

– Понял… Завершай процедуру и уматывай…

Он быстро вышел из комнаты. Соне хотелось прямо как есть, голышом, плюхнуться на еще теплый мягкий плед, который они так и не сняли, но она с большой неохотой укуталась в халат. Села на краешек кровати, Алексей, что-то напевая, шел по коридору. Остановился.

– Сонь, кинь мне мои шмотки сюда и одевайся.

– А я уже одета.

– Ты что, на улицу в халате пойдешь? Еще не лето.

– Я не хочу на улицу, – Соня протянула за дверь его вещи.

– Это моя просьба…

– Но зачем?

Ответа не последовало. Соня немного постояла и вышла из комнаты в коридор. Алексей уже влезал в свитер. Соня подошла и уткнулась ему в грудь. Он замер.

– Ну, ты чего?

– Странно. Я когда думала о тебе, ну раньше… Было дело… Я почему-то думала, что ты резкий такой… Властный, агрессивный…

– Эй, ты полегче… Могу обидеться…

– А ты, – Соня не обращала внимания на его слова, – а ты такой… Нежный, открытый…

– Ласковый? – он очень серьезно смотрел на нее.

– Да, – кивнула Соня.

– Это хорошо… Одевайся, пойдем…

– Но зачем?

– Хочу посмотреть, куда ты ходишь в магазин, где у тебя сберкасса, где можно просто погулять, какие кафе рядом…

– Зачем? Да я и не особо еще освоилась…

– А вот это плохо! Начнешь освоение прямо сейчас, под моим чутким руководством.

Соня пожала плечами и пошла одеваться. Потом быстро влезла в куртку и уже собралась открывать дверь.

– Эй, – улыбался Алексей, – лицо поправь.

– В смысле, попроще сделать?

– Нет, в смысле размазанную тушь смыть… А вот пятно вокруг губ останется… Эх, нельзя так целоваться с накрашенными губами…

– Как так?

– Иди.

Соня отправилась в ванну. Со смехом смотрела на свое отражение… Надо нервничать и волноваться, а она что делает? Соня удивленно отметила, что из глубины души не выскочил привычным чертиком из табакерки вопрос: и что дальше? Даже не хотелось ехидничать на тему, что вообще-то мы только с утра договорились, что друг другу не подходим для этого…

Они вышли на улицу. Было холодно, пасмурно, но кое-где уже проглядывало голубое небо. Алексей остановился и закурил.

– Сонь, – он говорил серьезно, немного взволнованно, – можешь подумать минуту и сказать, что я могу прямо сейчас сделать для тебя. Желательно с материальными затратами?

– Могу, – Соня ответила не задумываясь, – оплати мне интернет месяца на два, а лучше на три… Это мне сейчас точно будет нужно…

– Ладно. Идем, где платить?

– Недалеко, – она взяла его за руку и повела.

– А еще?

Соня пожала плечами.

– Не знаю.

Они молча дошли до офиса, Алексей попросил его подождать, выяснив все тонкости процесса оплаты. Он вышел, протянул ей квитанцию.

– Где-то до Рождества тебя эта проблема перестает волновать…

– Ух ты, здорово!

– Пожалуйста. Так, где у тебя хороший магазин?

– Там, – Соня махнула рукой на другую сторону улицы.

– Пошли.

– Мне опять подождать?

– Догадливая…

Он вышел с полными сумками.

– Пойдем, провожу до дома.

– А что там?

Соня не удержалась от любопытства и заглянула в пакеты.

– Ага, – подтвердил увиденное Алексей, – чай, кофе и потанцуем…

Пакеты были забиты разными сортами кофе, чая и еще была целая куча музыкальных сборников. «Музыка пустыни» особенно привлекла ее внимание.

– А коньяк зачем сейчас? – серьезно спросила Соня.

– А это моя авторская альтернатива «водке, пива, полежим»… Принимается?

– Ага, в первом чтении… А чего такой странный выбор?

– Ну, я должен знать, что рюмочка кофе с чашечной коньячка у тебя долго будет в наличии… И чай с коньяком для снятия стресса и блокады простуде…

Соня остановилась и посмотрела на него. «Кажется, с ним то же, что и со мной, – подумала она, – все было классно, но дальше пока не хочется».

– Ага, – он снова кивнул, – все это означает, что на некоторое, очень некоторое время я собираюсь исчезнуть…

Соня согласно кивнула и пошла дальше, к дому.

– Сонь, – он остановился, меняя пакеты в руках, – можно дурацкий совет? Вот прямо сейчас придешь домой, выпьешь кофейку с коньячком, покуришь… Брось резюме в интернет и ложись спать…

– Легко, – снова кивнула Соня.

– Главное не это. Главное – выходи на работу на первое предложение, которое тебе более менее подойдет… Не думай, не выбирай. Просто – выйди на работу и все.

– Ты что, уже договорился? – подозрительно спросила Соня.

– Еще нет, руки заняты… Сейчас провожу тебя и сразу позвоню на небо…

– О как!

– А что, насчет тебя можно с простыми людьми договориться?

Они нежно расцеловались на прощание, Соня походила по квартире из угла в угол, сама себе улыбалась, была какая-то слегка блаженная. Пришла смс-ка. «На ваш счет поступил платеж 5000 рублей». Вау! А вот об этом она не догадалась попросить… Ведь теперь всегда нужны деньги на мобильном… Приятно, черт побери!

Глава 13

Соня сделала все, как просил Алексей. Ей понравилось, что она может просто сказать: я сделала все, как мне велели… Вообще, у него такая манера, которая, наверное, может сильно напрягать… Она лишь недолго думала, куда бы ей податься. В издательское дело больше не хотелось, к творческой работе она сейчас явно не готова, да и не уверена, что хочется… Остается попробовать постучаться в топ-менеджмент. Опыт руководящей работы – аж больше трех лет… Рекомендации отличные… Вечером останется написать себе рекомендательное письмо уже отсюда, наверное, лучше будет умолчать о попытке директорства… Хотя Игорь Владимирович любое подпишет… Посмотрим…

Соня собралась лечь поспать, пока Настя не вернулась из школы, но телефон уже запел и Соне предложили… Стать руководителем отдела продаж… Если только ее не смущает, что продает компания… Презервативы, причем отечественные…Которые сами же и производят по японской технологии. Если учесть, что в эту минуту Соня как раз думала, что как-то легкомысленно обошла вопрос защиты во время… То ее это предложение развеселило, и она сразу же согласилась прийти на собеседование. В долгий ящик решили не откладывать, и уже завтра Соня должна была явиться в офис.

Настя, услышав, чем собирается заниматься мама, пришла в полный шок, что Соню еще больше развеселило. Она даже поговорила с Сергеем, он тоже поинтересовался, не хочет ли она заняться чем-нибудь более приличным? И пытался напроситься на беседу о смысле жизни, он тоже собирается поменять работу… Но приехать сможет только после выходных… Он ДОЛЖЕН ехать на дачу.

– Ага! – Еще больше развеселилась Соня, – «ДачаСтрой» и «ТещаСервис». Это твои самые любимые и успешные проекты… С ранней весны и до поздней осени! Удачи!!! – нажала отбой и засмеялась… Вообще смеяться или хотя бы хихикать хотелось постоянно.

В таком веселом расположении духа она и пребывала следующим утром, с трудом найдя нужный адрес. Потом ее попросили подождать, потом явился мрачный мужчина восточного типа, представился, быстро задал обыкновенные скучные вопросы, но потом стало чуть интереснее.

– Скажите, – Соня явно видела, что Марат готовит какой-то провокационный вопрос, видимо его коронный, после которого он зайдет к менеджерам по персоналу и гордо скажет: я так ее расколол…

Соня с удовольствием отметила, что вместо панического напряжения она чувствует скорее расслабленность, будто сама забавляется, а не устраивается на работу.

– Скажите, Софья, вам бывает за что-нибудь больно, стыдно, страшно?

Соня старательно сделала большие, удивленные глаза: ой, а это вы про что сейчас спросили?

– Я в большом смысле… В стране, в бизнесе, в политике…

– Типа в каком именно месте мне «за державу обидно»?

– Что?

– Верещагин. «Белое солнце пустыни».

– Я не люблю старые фильмы.

– Фильмы бывают старые, а бывают вечные, как хорошие книги. Ну да бог с ними, с павлинами… Значит, про политику я совсем не в теме. Знаете, я себе представляю, что это такая большая сложная кухня, где я не то что в рецептах не разберусь, а даже не пойму как воду или газ включить… Так что, извините, я человек совсем не политический… В этом надо разбираться, этим надо жить или не лезть совсем.

– То есть в политических дебатах в коллективе вы не участвуете?

– Не-а…

«Еще спроси, хожу ли я на выборы…» Соня думала, что он отстанет, но человек, видно, был дотошный, раз задался целью что-то из нее вытащить, одной этой темой не обойдется.

– Ну, а все-таки, образование, медицина, старики… Что-то же вас должно тревожить…

– Медицина… – Соня задумалась. – Знаете, у меня сестра- врач, так вот когда она училась, подрабатывала в одной продуктовой компании. Мерчендайзером… Пришла она в один из своих подопечных… Не буду называть, какой сети это магазин… Так вот, знакомиться она пришла… И изо всех сил скрывает, на кого она учится… Потому как даже этим самым мерчендайзером она получала больше, чем медсестрой в больнице, где тоже подрабатывала… Поэтому она от ответа увиливает, а девочка, менеджер торгового зала, ей и говорит спокойно: а я – врач. Тут уже сестра не выдержала: какой? Акушер-гинеколог. И сменщица моя тоже акушер-гинеколог. Надоело гречку жрать и детям во всем отказывать. А вон, видишь, мужик здоровый в мясном отделе – хирург. А администратор зала – психиатр. Тут сестра и раскололась, что она тоже врач. Девочка обрадовалась: нашему полку прибыло… Только это все грустно совсем, и больно. За них – больно, а за нас – страшно. За нас и наших детей. Кто их лечить будет? А у вас есть дети?

Лицо Марата мгновенно покрыла пелена непроницаемости.

– Это к делу не относится…

– Конечно, извините…

Он кивнул.

– А у вас сестра какой врач?

Соня тактично смотрела на него.

– Понял. Это к делу тоже не относится. Что ж, Софья, спасибо, что пришли. Вам позвонят.