Ирина Логарт
403: Под запретом

Глава 1. Алекс

Порывы теплого ветра наполняли мое скромное жилище запахом наступающего лета. Сквозь распахнутые окна гостиной, вздымая легкие занавески из бирюзовой органзы, врывались пьянящие ароматы – сладкой выпечки, цветов, жаркого солнца… Неповторимая смесь этого укромного уголка Бостона. Сейчас бы рвануть куда-нибудь на природу, понежиться на сочной травке под солнышком… Только мне было не до того. Я все еще не могла осознать, что учеба закончилась – хотя шапочка выпускника уже целых две недели гордо висела на стене в спальне. Но финальная точка должна быть поставлена именно сегодня. Поэтому, почти не спав от волнения всю ночь, я потратила утро на беготню от ванной комнаты до зеркала в спальне и обратно.

Закончив, наконец, приводить себя в порядок, я придирчиво всматривалась в свое отражение. Платье подобрано идеально – достаточно скромное, но выглядит при этом совсем не дешево. Если посчитать, сколько нервных клеток было погублено во время драки за эту брендовую вещицу на нелегальной распродаже в порту – то оно бесценно. И село как влитое – нежная бежевая ткань приятно обтягивает фигуру и отлично подходит по тону к моим единственным неубиваемым лодочкам. Правда, вырез чуть глубже, чем позволяет деловой этикет, но это не большая проблема – я спрячу его под черным жакетом, который служит мне верой и правдой еще со времен старшей школы.

На копну темных непослушных волос я вылила пол флакона выпрямителя и добрых полтора часа с остервенением утюжила, чтобы по итогу собрать их в аккуратный высокий хвост. Недавно увидела такую прическу на обложке девчачьего журнала и мысленно поставила галочку обязательно испробовать на себе. Возможно, я слегка перестаралась: кожа на висках натянулась, делая разрез глаз слегка раскосым и гарантируя щедрую порцию головной боли ближе к вечеру. Уже нет времени переделывать, так что я решила оставить все как есть. Для первого и, клянусь, последнего раза – неплохо. Быстро нанесла тушь и бежевую помаду. Много макияжа – это не про меня. Золотые серьги с маленькими изумрудами, под цвет глаз – драгоценный подарок от бабули на удачу. Удача мне сегодня пригодится! Несколько капель любимых духов завершили образ. Зеркало давно не видело меня в таком парадном виде!

– Нам очень нужна эта работа. – несколько раз, как мантру, я повторила своему отражению, вглядываясь самой себе в глаза. – Не облажайся! И перестань трястись! Ты должна получить эту работу.

Иначе, все было зря.

Не знаю, зачем разговариваю сама с собой вслух, пугая кота. Я выдохнула и взглянула на часы. Черт! Почему рядом с зеркалом время летит так быстро?!

Быстрее пули выскочила из дома, чуть не сбив с ног соседку, и поймала такси. За окном бодро замелькали уже привычные глазу здания из красного кирпича, постепенно сменяясь все более высокими и все более стеклянными небоскребами. Беспощадное бостонское солнце грело уже вовсю, хотя июнь только-только начался. Этот жар раскалял воздух и проникал под кожу, заставляя кровь кипеть, а мозги плавиться и растекаться ленивой лужицей. Но мне нельзя расслабляться – меня ждет последний рывок на личной дистанции имени одного засранца.

Пятьдесят пять минут спустя дверцы лифта услужливо распахнулись на тринадцатом этаже крупнейшей в штате IT-корпорации. Взгляду открылся шикарный, отделанный светлым мрамором холл. Незамедлительно охлажденная сразу двумя кондиционерами, я поняла, что забыла свой жакет в такси, в спешке бросив его на заднее сидение. Трижды черт!

Парни примерно моего возраста, чинно рассевшиеся по диванчикам в одинаково серо-чёрных костюмах, подняли глаза от своих планшетов и уставились на меня – кто с любопытством, кто снисходительно, кто с откровенной скукой во взгляде. Я непроизвольно подметила, что почти все они были в очках и с портфелями. Как будто вот этих вот их безликих и безупречно деловых костюмов было недостаточно! Может я упустила какой-то пункт про дресс код для собеседования? Вроде нет, приглашение было зачитано до дыр и там ни слова про одежду. Но я все равно поежилась и незамедлительно усомнилась в том, что мое платье такое уж идеальное, каким я считала его около часа назад.

Что-же, отступать поздно. Выдохнула, задрала нос повыше и направилась к стойке ресепшн, пытаясь стать максимально незаметной. Однако и тут я потерпела фиаско – предательские каблуки гулким эхом фиксировали каждый мой шаг. Непреодолимое желание развернуться и убежать крепко схватило меня за горло.

Доброжелательная девушка сверилась со списком и указала в сторону массивных дверей за моей спиной.

– Собеседование проходит в этом конференц-зале, мисс Стоун. Ожидайте, когда вас пригласят. И удачи вам, давненько у нас не было девушек. – уже тише добавила она и подмигнула.

Я благодарно ей улыбнулась и побрела к ближайшему свободному диванчику, чтобы осесть среди прочих кандидатов. Ладно, надо успокоиться. Ещё есть время. Это мое первое собеседование. Оно же – финальная глава моего грандиозного, совершенно безумного плана. Это то, ради чего я так старалась хорошо учиться. Ради чего я смотрела ролики индусов на ютьюбе, вместо того, чтобы заводить друзей и тусить на вечеринках. Ради чего бросила все, что любила. Внеконкурсное собеседование в «IPT» было обещанным бонусом для тех, кто окончит университет с отличием. И я сделала это. И теперь не имею права провалиться. Мне нужен этот контракт. Но, черт подери, как тут много кандидатов! И ведь все – отборные задроты. Как и я.

Часы на запястье очень громко и раздражающе тикали. Я по сотому кругу перебирала в голове те пункты, о которых надо не забыть рассказать на интервью. Вспоминала последние наставления своего профессора. Но это нисколько не помогало унять волнение. В зал приглашали по четыре человека. Каждая партия не задерживалась там более чем на четверть часа, так что через семьдесят три минуты, показавшиеся вечностью, я, наконец, услышала свою фамилию. Холодок пробежал по спине – и вновь пришлось с сожалением вспомнить про забытый жакет. Без него я чувствовала себя голой в этом дурацком платье.

Задрав нос повыше и вдохнув поглубже, я дернула ручку массивной двери и первой шагнула в неизвестность. Я справлюсь. Я все смогу.

В просторном прямоугольном помещении за длинным стеклянным столом сидели четверо мужчин, на приличном друг от друга расстоянии. За их спинами открывался шикарный вид на город через панорамные окна от пола до потолка. Напротив каждого из них стоял пустой стул. Все остальные стулья грудой скучали у дальней стены. Я покрутила головой по сторонам. Не только на меня помещение произвело впечатление – другие кандидаты также замерли у входа, не решаясь пройти дальше. Ха!

Я перевела взгляд на интервьюеров – все в безупречных дорогих костюмах, двое мужчин были уже с сединой на висках, двое других – значительно моложе, хотя разглядеть их на удалении было не просто. Ни один из них не взглянул на нас. Каждый занимался своими делами – те, что постарше, делали какие-то пометки в блокнотах, те, что помоложе – сидели уткнувшись в свои гаджеты. Наконец, самый старший поднял глаза, коротко прошелся по нам взглядом поверх очков, не дрогнув ни единым мускулом. Затем, быстро потеряв интерес, неопределенно махнул рукой, приглашая всех занять места. Я медленно двинулась вперед, лихорадочно выбирая, к кому сесть, но троица скучных серых костюмов резво меня обогнала и проблема выбора отпала сама собой. Мне достался самый дальний. Он до сих пор был скрыт экраном своего ноутбука, демонстрируя только взъерошенные черные волосы и, очевидно, полное безразличие к происходящему. Ну и ладненько. Готова спорить, что мне, как обычно, достался какой-то засранец.

Гордо добравшись до свободного стула последней (слава богам, пол был застелен мягким ковролином), я тихонько опустилась на сидение и положила на краешек стола свое резюме. Расправив все невидимые складки на платье и сцепив руки на коленях, решилась, наконец, поднять глаза на собеседника.

Оказалось, что экран монитора уже опущен. Оказалось, что мое резюме уже у него в руках. Но смотрел он не на листки бумаги, а прямо на меня. Очень внимательно смотрел.

Весь воздух резко исчез. Стало нечем дышать. Все исчезло. Сердце совершило какой-то невнятный кульбит и замерло, в отчаянии надеясь, что это уставшие от бессонницы глаза напортачили – увидели то, что увидеть никак не должны были. Что видение развеется, и тогда мы продолжим спокойненько жить дальше.

Но, нет. Эти серые волчьи глаза я узнаю даже если меня посетит на старости лет Альцгеймер. Слишком долго они снились мне в кошмарах. Как же так? Нет. Нет, нет и нет – я аж замотала головой. Мысли заметались в голове, не желая признавать действительность.

Но это он. Это правда он.

Я ошиблась.

Ошиблась, решив, что мне достался какой-то засранец. Нет, он не какой-то! Он самый что ни наесть наихудший из засранцев. Их вождь и идейный предводитель. Да и не засранец он. Хуже. Много хуже.

Кое-как склеенное за все прошедшие годы сердце безвольно упало и снова разбилось.

Чертов Иден Коул.

Глава 2. Иден

Я не ослеп. И я в своем уме. С утра был, по крайней мере.

Ошибки быть не может. Или может?

Я пригляделся.

Она.

Жиденькая стопка документов подтвердила, что моя крыша все еще на месте и это действительно она. Но как? Зачем?

Александра. Алекс. Моя малявка. Здесь.

А ведь этот день обещал быть безнадежно скучным…

Мыслительный процесс моментально вышел из режима анабиоза, в котором пребывал последние несколько часов – нейроны активизировались, порождая сотни вопросов и воскрешая миллион стоп-кадров из самых темных уголков памяти. Разных.

Странно видеть ее такой… взрослой. Прямо сейчас, по-настоящему. Когда образ этой девчонки так сильно врезался в память. Когда ее лицо иногда – ни с того ни с сего – возникало перед глазами. Правда, в моих воспоминаниях оно было немного другим – мягким, округлым, почти детским. С бледной кожей, на которой так часто проступал румянец, припухшими губами и доверчивым взглядом. А сейчас от пухлых щек не осталось и намека. От доверчивости во взгляде – тоже. Черты заметно заострились. Глаза – как у самой настоящей ведьмы, изумрудно-зеленые, колючие, стали еще пронзительнее. И злее.

“Конечно, она изменилась, идиот. Столько лет прошло.”

Она другая.

Чужая.

Я еще раз быстро окинул ее взглядом, пытаясь быть джентльменом и не смотреть туда, куда не надо. Да к черту, она выглядела неприлично соблазнительно в этом своем ни хрена не уместном обтягивающем платье. Взгляд невольно метнулся обратно на ее грудь и вся кровь предательски устремилась вниз – черт побери, как будто мне опять шестнадцать лет и я никогда бабу в платье не видел. Я инстинктивно прочистил горло и слегка ослабил галстук. Чертова удавка. Нечем дышать.

Итак, передо мной сидит Алекс. Она тоже меня узнала, судя по тому, как округлились и без того огромные глазищи. И сцепленные пальцы побелели. По той же причине можно утверждать – она попала ко мне случайно. Либо она теперь лучшая актриса в мире, во что я никогда не поверю. По-моему, она даже перестала дышать. А потом сердито тряхнула головой, словно желая, чтобы я испарился. Я постарался сдержать улыбку.

– Итак, Александра. – я решил, что дальнейшее молчание привлечет слишком много нежелательного внимания со стороны коллег. Нужно прощупать почву, начав этот непростой разговор с чего-то нейтрального.

Только с чего? Выражение ее лица изменилось, она едва заметно прищурилась и, казалось, расслабилась. Или притворилась расслабленной, чтобы отвлечь внимание от своей реакции и не дать собеседнику шанса понять, что у нее на уме. Я сам ее этому учил.

– Мистер Коул.

Я усмехнулся, хотя звук ее голоса – давно забытый привет из прошлого – словно окатил меня ледяной водой. Что же, давай поиграем во взрослых.

– Начнем с начала. Расскажи о себе, Александра.

Она как-то странно на меня посмотрела. Но потом вспомнила, кто тут папочка, и что мы здесь не одни – и неохотно начала говорить.

– Это довольно скучная история. Переехала в штат, когда мне было одиннадцать. Сменила несколько школ. Окончила Спрингфилдскую среднюю школу науки и технологий – она слегка порозовела и отвела взгляд – сразу после этого переехала в пригород Бостона и поступила в MIT. Недавно перебралась поближе, в Южный Бостон. Отучилась, защитилась и получила степень системного инженера-аналитика. С отличием.

На последних словах она вновь посмотрела на меня, но уже с вызовом.

Черт, я ведь так и не успел подумать, какого лешего она здесь делает. Не может ведь быть, что… Но MIT, серьезно? С магистратурой? Я нахмурился.

– Твои успехи впечатляют. – пробормотал я, пролистывая ее резюме и удивляясь все больше. – MIT – это, безусловно, круто. Но почему ты сменила престижную частную школу, в которой училась, на Спрингфилдскую среднюю школу науки и технологий? – я пристально уставился на нее, вынуждая смотреть прямо в глаза.

Потому что, черт побери, когда узнал от знакомых, в какую дыру она перевелась – был готов плюнуть на все, приехать и вытрясти из нее всю дурь собственными руками. Но вовремя остановился.

Она дернулась, как от пощечины. Закусила губу. Дьявол, я забыл, как она умеет это делать.

– Теперь это значения не имеет. Я смогла набрать нужные баллы и поступить туда, куда запланировала.

– Имеет. Все могло сложиться не так радужно. – я сверлил ее взглядом.

Я не поехал вправлять ей мозги только потому, что ущерб, который мог нанести ей мой визит был ожидаемого гораздо сильнее ущерба от учебы в дерьмовой школе. Черт ее знает, что еще она могла натворить назло мне.

Так. Надо сбавить обороты. Я продолжил чуть мягче:

– Почему технологии? Почему не искусства, как ты хотела? Я был уверен, что ты выберешь творческую профессию.

Ты же хотела стать писательницей, так ведь, крошка Алекс?

Ох какой ненавистью засверкали ее змеиные глаза, она даже слегка подалась вперёд, не справляясь со своими эмоциями.

Некоторое время (целую вечность!) она молчала, а затем, тщательно выбирая слова, произнесла ледяным тоном:

– Слишком смело с твоей стороны предполагать, что я выберу, а что – нет. Но, возвращаясь к твоему вопросу… Я отвечу так: однажды я встретила… человека (клянусь, она хотела сказать – мудака!), который показал мне, что это ничуть не менее творческая профессия. И пусть тот человек из моей жизни исчез навсегда, сама идея мне понравилась и запала в душу. Стала для меня чем-то вроде вызова. Особенно, с учетом того, что в успех моей затеи никто не верил. Так что, можно сказать, что я бросила этот вызов сама себе. И вот я здесь. На финишной прямой.

– Почему никто не верил? – без тени улыбки поинтересовался я, все еще переваривая ее слова.

Она неопределенно дернула плечами и посмотрела куда-то в сторону.

– Родители решительно не одобрили мой выбор. Они не считают это профессией. Выражали крайнее разочарование. Негодование. И до сих пор выражают. Как-то так. Они довольно консервативны и давно спланировали для меня несколько иное будущее. – она поморщилась. – И в канву этого будущего мое решение никак не ложилось. Так что они убедили себя, что это просто подростковый бунт – назло им. Были уверены, что я или перебешусь, или провалюсь – смотря что наступит быстрее. И вернусь к ним, с поджатым хвостом. Разочаровались еще больше, когда этого не случилось. – она нервно усмехнулась. – В общем, рядом не оказалось людей, которые бы достаточно хорошо меня знали и поняли.

Черт, не знал, что у нее проблемы с родителями. Но я хорошо знал ее, и никогда бы не стал сомневаться в ее целеустремленности.

– Знали, что ты всегда добиваешься своего? – я положил ее резюме на стол и тоже подался вперед ей навстречу.

На ее лице промелькнула горькая усмешка, эхом отразившаяся глубокой печалью в глазах.

– Не всегда, как оказалось.

Камень в мой огород. Груда камней.

– Мне жаль, Алекс.

И это действительно так. Она понятия не имеет, как, блядь, мне жаль. Все потроха внутри скрутило в тугой узел от мысли, что ей очень нужен был друг все это время. И что это я лишил ее всех друзей. А сам быть ей другом не смог.

– Твоя жалость мне ни к чему, Иден. – отозвалась она и отстранилась, скрестив руки на груди, спокойно отвечая на мой взгляд.

Я помню, как тяжело ей далось это умение – открыто смотреть мне в глаза. Но это было давно.

Быстро мы наигрались. Оба молча сверлим друг друга глазами. В ее глазах слишком много боли. В ее глазах ненависть. И это убивает меня. Воздух между нами уже потрескивает от электричества.

Я скучал по ней. По ее голосу, по ее сердитой мордашке. Я ведь правда скучал – все это время. Эта мысль ударила меня словно кирпичом по затылку. Волна давно оставленного в прошлом раздражения пробежала по позвоночнику. Глупая девчонка.

Краем глаза я заметил, что все кандидаты уже вышли, а мои коллеги с интересом поглядывали в нашу сторону. Да, девчонки здесь редкость. А эта ещё в таком виде пришла… словно ошиблась дверью, и вообще зданием. Я первым оторвал от нее взгляд и потёр лоб. Надо принять решение. Я должен. Но думать, когда она сидит напротив и мысленно бронирует мне персональный котел в аду – я не в состоянии. Я снова взял в руки ее бумаги и пролистал их. В который раз. Она блестяще училась. Малявка закончила MIT, кто бы мог подумать.

– Ты можешь направить меня к кому-то другому на настоящее собеседование? – ее тихий, слегка охрипший голос прервал мои размышления.

Я поднял на нее глаза от бумаг.

– Иден, мне нужна эта работа и я собираюсь ее получить. – она наклонилась ко мне, шепотом чеканя каждое слово. – И, каким бы ни было твое решение, оно будет предвзято.

Тут она права. Но я не собираюсь ее отпускать. Тем более не собираюсь отправлять к кому-то другому. По крайней мере – не сразу. Хотя, кого я обманываю? Ни за что.

Я наклонился ей навстречу и нарочито громко произнес:

– Вы приняты на испытательный срок в качестве стажера, Александра. Подойдите к секретарю, чтобы она оформила вам пропуск. Завтра в 8.00 я буду ждать вас в своем кабинете.

Совершенно точно я пожалею об этом.

– Что? – она на секунду растерялась, ошарашенно хлопнув ресницами и став той самой Алекс, которую я помню. Похоже, она ждала от меня другого решения. И меня это неприятно кольнуло.

– Бери свои документы и топай к секретарше, вот что. – с нажимом произнес я.

– Почему? – не унималась девушка, отчаянно что-то выискивая в моих глазах.

– Потому что я тебя знаю.

Ее милый ротик снова скривился в горькой усмешке. Она встала и, коротко пожав мне руку, также тихо произнесла:

– Ошибаешься. Не знаешь.

“Может быть. А, может, и нет. Скоро узнаем, Алекс” – глядя вслед шикарной заднице, туго обтянутой шелковистым платьем, подумал я. На руке огнём горела кожа от ее прикосновения.

Когда она успела стать такой… женщиной?

Глава 3. Алекс

Меня тошнило. Буквально – едва переступив порог своего жилища, я помчалась в туалет, где мучительно долго организм пытался вытрясти из себя все, что мог. На смену тошноте пришел озноб. Меня колотило и трясло, и дело совсем не в температуре – с некоторых пор это нормальная реакция моей нервной системы на него. Одновременно с этим я задыхалась от бешенства и негодования. Давненько не доводилось испытывать столько эмоций за раз.

Не подумайте, что я алкоголичка – я не часто пью крепкое спиртное, но сегодня вполне себе экстренный случай. Я достала запылившуюся коробку не помню кем и когда подаренного виски, и трясущимися руками разорвала ее в клочья, пытаясь извлечь бутылку. Одним глотком прикончила первую порцию виски, потом вторую, затем налила ещё. Стало немного легче.

Иден… Я глухо зарычала. Как и раньше, он решил меня подразнить своими странными вопросами. И отчитать заодно. И как у него наглости хватило? Будто у него есть на это хоть какое-то право! Нет, Иден. У тебя нет никаких прав и не было никогда. Я снова начала впадать в неконтролируемую ярость, меряя шагами комнату. Дьявол, ну как так могло все покатиться к чертям? Я столько лет работала над собой, старалась все забыть, училась, пыталась получить эту гребаную работу, доказать, что я сама могу добиться многого… Мне это было необходимо. А он одной своей снисходительной «я-все-знаю» рожей обесценил все. Я снова была перед ним, как маленькая дурочка, и снова именно он решал мою судьбу. Какая жуткая ирония!

Самое время для следующего стакана. Я скинула тапочки и устало рухнула на гору подушек. Кот с готовностью приземлился на меня и уже через две наносекунды храпел. Я вновь и вновь прокручивала этот странный день. Он мой босс теперь? Как это возможно? Как я должна с этим справиться? Часто ли буду его видеть? В груди все сдавило. Все же… я скучала. Ненавижу, ненавижу эту скотину, но я так скучала… Будто и не было этих лет без него. Будто, это вчера мы сидели в его комнате, почти касаясь друг друга. Он мне что-то рассказывал, хрипловатым после бурной вечеринки голосом, про свои дурацкие протоколы безопасности, а я старалась запомнить его запах на всю жизнь… И ведь запомнила. Разрозненные воспоминания начали бить осколками по больным местам – все то, что я тщетно старалась забыть, спрятать, похоронить. Я нашла между подушек пульт от музыкальной колонки и нажала на плей. Из динамиков донесся голос любимого Криса Хармса, но и он был против меня сегодня, вновь и вновь повторяя имя Идена из куплета в куплет… Да вы издеваетесь. Я закрыла лицо подушкой.

.... почти 9 лет назад

Во время летних каникул меня впервые пригласили к Расселам в загородный особняк – и сразу на целый месяц. Мы со Стейси подружились не так давно – когда начали вместе изучать искусства в старшей школе, но довольно крепко. Она была очень популярной девчонкой с кучей друзей, но при этом совсем не была стервой. Ну, почти. Их с Робертом родители были очень уважаемыми в нашем городе людьми, и довольно обеспеченными. Профессор Роберт Рассел старший и Доктор Элизабет Рассел преподавали в престижном техническом университете Массачусетса, имели свой небольшой исследовательский центр и сеть частных научных лабораторий. Кроме того, они были постоянными спонсорами благотворительных акций в нашей школе. Так что родители легко и с радостью отпустили меня в их шикарный загородный дом погостить. Чего скрывать – они трепетали перед такими людьми, как бы противно это не звучало. Мне даже не пришлось уточнять, что их родаки почти на все летние каникулы отправились в круиз – и мы, четырнадцатилетние подростки, по факту, будем целый месяц предоставлены сами себе. Не считая штат домашнего персонала. Мои предки готовы были закрыть глаза на что угодно, да еще и приплатить сверху, лишь бы я оказалась в кругу такой перспективной семьи.

И вот, наконец, такси примчало меня к красивейшему особняку, окруженному хвойным лесом. Когда колеса авто еще шуршали по гравийной подъездной дорожке, я уже слышала счастливый визг Стейси, сбегающей вниз через ступеньку от главного входа. Как только подруга меня встретила и первый шок от того, что я приехала на целый месяц только с одним чемоданом прошел, она схватила меня за руку и потащила в дом знакомиться со своим старшим братом и его друзьями.

– Лекси, знакомься: это Дин, это Курт, а это Иден! Лучшие друзья Бобби! – весело щебетала Стейси, проталкивая меня внутрь небольшой, но со вкусом обставленной игровой комнаты, погруженной в полумрак за счет плотно задернутых штор. Несмотря на то, что снаружи особняк выглядел несколько напыщенно, в духе начала прошлого века, внутри все было однозначно современным и функциональным. В центре комнаты был расположен гигантский диван, перед ним на стене – огромная плазма, под которой на небольшом стеклянном столике гордо стояли последние (отчего то я была в этом уверена) модели игровых приставок, джойстики и стопки дисков. Прямо сейчас на экране творилось некое кровавое месиво, то и дело озаряющее бледно-синим светом парней, хаотично развалившихся на диване.

Вся четверка, не отрываясь от игры, промычала приветствие в ответ, словно зомби. Меня одолевало любопытство – я так много слышала об этих парнях от подруги. Возможно даже, что слишком много. И вот, наконец, могла разглядеть их своими глазами. Как и рассказывала Стейс – Дин оказался высоким, впечатляюще огромным спортсменом. Такой типичный квотербек. Квадратная челюсть, накачанные мышцы. У таких парней обычно целая армия поклонниц и новая девушка на каждый день недели. Роберт и Иден ходили в тот же зал, что и он, но спорт не был для них профессией, как для Дина – просто хобби, не более того. Они по-настоящему фанатели лишь от компьютеров, и постоянно что-то обсуждали на своем инопланетном языке. Однако, из их четверки только Курт походил на настоящего задрота – долговязый, худой, с длинными русыми волосами и слегка безумными глазами. Курт изучал науку о данных и наверняка метил в ученые. Остальные же больше смахивали на беспощадную смесь Крисов Хэмпсвортов с Генри Кавиллами. Я не шучу. Что Роберт, что Иден выглядели как типичные короли любой школьной вечеринки, у которых от девчонок отбоя нет. Роберт был блондином, как и Стейси, а вот у Идена волосы были черные, как смола. А глаза при этом серые, как Атлантический океан в непогоду. Океан, смола – думаю, несложно догадаться, что со мной случилось, как только я увидела его вживую.

Стейси, привыкшая к такой компании, была как рыба в воде, а я вот застряла на пороге и покраснела как помидор. Причем, большей частью своего румянца я была обязана Идену. Не знаю почему, но с самой первой секунды нашего очного знакомства, смотреть на него и не выглядеть полной идиоткой я не могла от слова совсем. От каждого взгляда на него меня обдавало таким жаром, что я серьезно опасалась, что в какой-то момент полыхну. Это было ново для меня, необъяснимо и очень некомфортно.

Рассмотрев комнату и ребят, я сразу почувствовала себя там явно инородным предметом. Полноватая, неуклюжая. Не породистая. Не в дорогих шмотках. Без личной армии воздыхателей. Аутсайдер – вот кем я себя ощутила в полной мере. Что-то невнятно пробурчав, я потянула Стейси прочь из этого нового филиала моей личной преисподней, хотя, парни просто сидели и рубились в приставку, даже не глядя на нас.

– Уже уходите? – Курт, вероятно, был очень хорошо воспитан и просто хотел показаться вежливым. Но тут же осознал свою ошибку, когда Стейси приняла его слова за чистую монету и с разбегу плюхнулась на диван рядом с ним, выхватывая джойстик из его длинных бледных пальцев.

– Ну, раз вам без нас скучно, мы просто не имеем права вас бросить. Правда, Лекси?

Лекси уже была одной ногой за дверью, но в голосе подруги была невысказанной просьба, не характерная для нее, так что я сочла своим долгом вернуть свою задницу обратно в комнату и остаться внутри. Я же в гостях. Нельзя обижать хозяйку. Я неуверенно потопталась у входа, не зная толком, куда себя деть. Видимо, Иден заметил эту незначительную суету и, чуть подвинувшись, с неотразимой хулиганской улыбкой похлопал рядом с собой по дивану, вскользь пройдясь по мне изучающим взглядом.

Когда наши глаза встретились, я густо залилась краской, мысленно делая фейспалм. Он лишь удовлетворенно ухмыльнулся и отвернулся обратно к экрану.

– Давай, Алекс, смелее. Я не кусаюсь.

Я послушно подошла к дивану и с грацией бревна опустилась рядом с ним, сгорая от непонятного стыда и стараясь смотреть куда угодно, лишь бы не на него. Не касаться его. И не дышать.

– Пока сама не попросишь. – еле слышно завершил свою фразу парень, щекоча шею горячим мятным дыханием. Похоже, паршивца забавляла моя реакция, раз он решил подлить масла в огонь.

Стоит ли уточнять, что в тот злополучный момент я была готова провалиться сквозь землю, лишь бы оказаться подальше от него? И в тоже время… Он стал первым, кто заставил мою кровь вскипеть по-настоящему. Я получила свою порцию адреналина и мне хотелось еще. К тому же, он назвал меня “Алекс”. А меня так, почему-то, никто больше не называл. Только он. Вот такой вот убийственный коктейль из двух одинаково сильных желаний – убежать и остаться, так до конца нашей грустной истории и отравлял мою некогда спокойную, размеренную и очень предсказуемую жизнь.

Время, проведенное с ним бок о бок, было пыткой. Я сидела рядом с красивым парнем – не с одним из наших неудачников из школы, а с настоящим, взрослым, охрененным парнем. От которого так вкусно пахло чем-то очень мужским – терпко-мятно-морозным, а не воняло потом и чипсами. Хотя, боюсь, что если бы от него воняло чипсами – я бы и этот запах полюбила. Немудрено, что в таких условиях буйная фантазия четырнадцатилетней девочки услужливо моделировала картины нашей с ним свадьбы и троих прелестных детей.

Он был сильно старше, не думаю, что он придавал хоть какое-то значение своему легкомысленному трёпу, и вряд ли осознавал тогда, как много это значило для глупой маленькой меня.

Именно тогда, на том диване, я с ужасом поняла, что пропала.

Все каникулы я старательно училась не краснеть, глядя на этого нахала. Получалось плохо, но ему это нравилось – он улыбался, довольный собой, и даже иногда легонько щелкал меня по кончику носа. Порой его случайно брошенные мне слова казались слишком двусмысленными, но кто его знает, были ли они такими на самом деле? Необузданная фантазия в то время стала мне настоящим проклятьем. Частенько он упражнялся со мной в остроумии. Так, неожиданно для себя, я выяснила, что у меня довольно острый язык.

И все же, если это все было схваткой, то лето выиграл, безусловно, он. Мне, тихой домашней девочке, единственному ребенку в семье, было все это в новинку. Да и вообще оказалось тяжело привыкать к мужской компании, а парни тусовались у Роберта и Стейси почти круглосуточно, а иногда и оставались на несколько дней. Трудное было лето, полное внутренних и внешних баталий, но я пообещала себе подготовиться и взять реванш на следующее.

Но следующего лета, к моему глубочайшему разочарованию, и даже горю, не случилось. В старом облезлом родовом гнезде на другом конце континента, откуда мы благополучно слиняли, когда мне было одиннадцать, бабуля Нэнси, докурив свою последнюю сигарету и запив ее стаканом дешевого бурбона, отправилась на долгожданную встречу к своему обожаемому дедушке Стивену. Почившему много лет тому назад. Случилось это за день до начала каникул, и за неделю до моего предполагаемого отъезда к Стейси. Так что мои планы на отдых в гостях у подруги были незамедлительно и бесповоротно отменены. Вместо этого мы всей семьей рванули в Портленд, чтобы проститься с бабулей и уладить все многочисленные дела с нею и родовым гнездом связанные. И застряли там почти на два месяца.