Ирина Калитина
Добрые люди
Мне было восемь, когда к нам в квартиру зашла женщина с девочкой лет тринадцати. У женщины были глаза с набухшими веками, точно такие я видела на фотографиях папы.
Мама не предложила им сесть, быстро собрала какие-то вещи, и передала вместе с деньгами.
– Кто это? – спросила я, хотя, догадывалась кто.
– Папина сестра вышла из тюрьмы, пьёт водку. Живут в Луге.
– Почему ты не пригласила их побыть у нас?
– Не хочу иметь с ними ничего общего.
– Девочка тоже была в тюрьме?
– Оставим этот разговор.
Мама умерла, я так ничего и не узнала о родственниках.
Неужели эта приятная, интеллигентная женщина и есть та самая девочка, дочь уголовницы?
– Рассказывай, – произнёс Паша.
– Мы жили в Луге, – начала Лида повествование, – приехав в город, зашли к жене умершего брата моей мамы. Она плохо приняла нас. Помню, что дом был на этом проспекте.
– Как имя и отчество брата?
Сердце билось в горле, в голове, в ушах, везде.
– Иван Петрович.
– Правильно, а фамилия?
– Антонов.
– Верно! Неужели, Вы моя сестра?!
Непонятно, только, каким образом из Луги, где когда-то селись люди с «подмоченной» репутацией, сестре удалось перебраться в Питер, получить образование и квартиру? Как спросить и не обидеть? Оказалось, что они с Пашей много лет работают на одной кафедре в институте, но недавно он сопоставил её историю и мою. Паша ожил, повеселел. Лида смотрела в его сторону с восторгом и благодарностью. Мы говорили, и не могли остановиться. Вошла молодая женщина кавказской внешности, как дети, видимо, мать.
– Чай с пирогом хотыте?
– Да, Роза, принеси, пожалуйста.
Я подумала, что это невестка. Пили чай, смеялись, болтали, я уже любила Лиду, как сестру, хотелось обнять её и Пашу, но один вопрос толкнул изнутри, дурацкая привычка тестировать программы на сочетание различных вариантов, при которых может возникнуть сбой.
– Почему Вы не посещаете могилы моего папы и нашего с вами дедушки?
– Как же, обязательно, езжу туда весной и осенью.
– Не замечала следов присутствия там… Как отчество деда?
– Дмитриевич.
– Вы уверены?
– Конечно.
На надгробии моего, которого, даже, мама не видела живым, написано «Елизарович». Редкое, не спутаешь.
– Ваш на Охтинском кладбище?
– На Серафимовском.
Сказка закончилась. Паша расстроился, на лице женщины – сожаление, у меня снова пусто внутри.
– Спасибо за тёплый приём, чувствую родную душу, вот моя визитка, звоните, заходите, – я поднялась с кресла, – здоровья Вам и вашим внукам.
