Ира Трубова
Хроники вампов. Книга I. Начало

***

Взошло солнце. Его теплые лучи ласково обняли землю, согревая ее своим теплом. Стало жарко. Солнце начинало припекать, а спрятаться было негде – поблизости не было ни единого деревца, лишь бескрайние просторы поля и море благоухающих трав. Мне казалось, что мою кожу жгло огнем, настолько палящим было солнце. После той ночи в лесу солнце стало для меня самым большим наказанием. Я не мог долго находиться на открытом пространстве днем, а если находился, то терял все свои жизненные силы. Солнце убивало меня. И с каждым днем становилось все хуже и хуже. Мне повезло, что я был здесь, в безлюдном поле, где я не мог никого убить. Из всех живых существ здесь были лишь птицы и муравьи, которые копошились у меня под ногами. Впереди – бескрайние просторы поля, вверху – чистое голубое небо, а на душе тьма. Ни один лучик солнца не смог туда пробраться. Казалось, что кромешная темнота поселилась там навечно. Я утратил все человеческие чувства и был, словно корабль, которому обрубили канаты, и пустили в свободное плавание. У меня было все, но в то же самое время, ничего. Мое одиночество, наконец, обрело одиночество, но я не радовался этому. Я тосковал по друзьям, по дому, по тому себе, кем я был раньше. Порой люди просят у жизни побольше свободы, но когда ее получают, жалеют, что не остались там, где были. Одиночество – это свобода, но не та, какую мы желаем. Нам нужны люди. Даже самым заядлым одиночкам они нужны. В полном одиночестве мы теряем себя, теряем веру во все, и в конечном счете сходим с ума. Нет свободы. Есть безумие, страх. Для одного нет пути. Каждый человек нуждается в людях. Я всегда находился в обществе людей, поэтому одиночество убивало меня. Я все больше менялся, терял себя прежнего, и превращался в того, кем никогда не был. Теперь я стал убийцей, хищником, которому люди нужны были лишь для одной цели – насытиться. День становился все более жарким. Пот тек с меня ручьем. Я еле брел по уже приевшемуся мне полю. Местность была слишком скучной и однотонной, и навевала уныние. Хотелось немного прохлады, напиться холодной воды, или просто окунуться с головой в какое-нибудь озеро. Жара начала выматывать меня, и мне казалось, что я вот-вот рухну замертво. Без человеческой крови я все больше слаб. Мне нужна была всего лишь капля. Всего лишь одна капля… Внезапно я увидел на дороге какое-то движение, и остановился как вкопанный. Я боялся, что встречу по дороге человека, ведь точно знал, что с ним произойдет. Сколько бы я ни пытался сдержать себя, у меня все равно бы не вышло. Инстинкты были сильнее моих чувств на тот момент. Я понимал, что убью любого, кого встречу на пути. Поэтому я боялся любой встречи с человеком. Но мой страх не оправдал себя. Это был не человек, а всего лишь маленький щенок, который рысцой бежал по дороге, поджав заднюю лапку. С нее на землю тихо стекала кровь. Я сглотнул слюну. Мой взгляд был устремлен на мелкие капли крови, покрывающие землю. До моих ноздрей донесся запах свежей, солоноватой и влажной на привкус крови. Перед моими глазами потемнело. В горле появился комок, который я не мог сглотнуть, и начал задыхаться.

В моем мозгу появилась новая мысль, которая затмила все: убить. Я еле сдержался, чтобы не броситься на щенка, и не разорвать его в клочья. А он все приближался, идя мне навстречу. Завидев меня, щенок остановился, и обратил на меня свой испуганный, несчастный взгляд. Мои глаза наполнились слезами. Мне было жаль его. Этот щенок был беззащитен против меня. Он даже не мог убежать. Он лишь стоял и смотрел на меня с такой надеждой, с таким ожиданием, что я не поверил, что животные умеют так смотреть. Этот взгляд напомнил мне взгляд ребенка, который просил милостыню, взгляд голодного и бездомного малыша. Но я уже не был человеком, у меня не было совести. Я слышал лишь пульсирующую по его жилам кровь, и чувствовал невыносимый голод. Мои глаза сузились, клыки заострились и я, отчаянно борясь с собой, схватил этого щенка за шкирку и высосал всю кровь из его маленького тельца. Крови было маловато, но мне стало немного лучше. Бросив опустошенную тушку в заросли чертополоха, я побрел дальше.

***

Около полудня я оказался на границе небольшого соснового леса. После скучной местности поля это было просто подарком судьбы. Ступив под живые зеленые ветви сосен, я вдохнул свежий лесной аромат, и прислушался. Свистел ветер, шелестела трава, где-то неподалеку пели птицы. Это было самое лучшее место, в котором мне довелось побывать за последние несколько дней. Даже мой родной город не внушал мне такого душевного трепета. В то мгновение, как я вошел в этот лес, я забыл абсолютно обо всем. Я хотел лишь лечь, и уснуть, хотел навсегда остаться здесь и никогда не покидать это дивное место. Но мне нужно было идти. Я понимал это, и поэтому, отбросив все желания в сторону, побрел по тропе через лес, не зная, куда иду. Я просто шел вперед, навстречу пугающей меня неизвестности. Всю дорогу я размышлял об отце. Я не понимал своих чувств, не понимал, почему так внезапно возненавидел его. Я ведь раньше любил его, и уважал, несмотря на все плохие слова, которые он когда-либо мне говорил. Я понимал, что кроме отца и Джеймса у меня больше никого нет, и хоть я очень часто ссорился с ними, но никогда и не думал о том, что ненавижу кого-то из них. Это были два моих самых родных человека. Но после всего того кошмара, через который мне пришлось пройти, после осознания того, что мой отец сбежал из города без меня, на меня обрушилась злость. Я и не думал, что могу так ненавидеть. Но я ненавидел. Своего родного отца. Когда в жизни сталкиваешься с тем, что ты не можешь объяснить и что тебя пугает, ты начинаешь винить во всем окружающих. Вот зачем я пошел в тот проклятый лес?! А ведь отец предупреждал меня! Почему я его ослушался? Мне просто захотелось поступить по-своему. Я всегда так делал. И всегда после принятия мною важных решений следствием было неодобрение отца, либо других людей. Но на этот раз последствия были гораздо масштабнее. Я стал убийцей-монстром, мой город разрушили, а отец сбежал с мыслью о том, что я погиб. Возможно, и ему было больно, как и мне. Может, и он ненавидел меня за то, что я его ослушался и снова сделал по-своему. На тот момент мне было плевать на чьи-то чувства. Я думал лишь о себе. Я хотел, чтобы все было по-моему. Монстр внутри меня все больше заполнял мой рассудок, лишая свободы. С каждым днем, с каждой секундой, с каждым шагом я все больше жаждал человеческой крови. …Половина пути была пройдена. Начало смеркаться. Я стоял у огромного дуба, и глядел на темнеющее небо. На мое тело навалилась усталость. Я осмотрелся в поисках места для ночлега, и мой взгляд остановился на небольшой полянке, которая была усеяна мелкими, едва различимыми в зелени травы, цветами. Я лег, заложил руки за голову, и закрыл глаза. Мне нужно было хорошенько выспаться, ведь мне предстояло прожить еще один тяжелый день, полный испытаний и мучений. *** Проснулся я глубокой ночью в холодном поту. Было такое ощущение, словно меня приковали к земле, я не мог ни пошевелиться, ни даже открыть глаза. Меня будто парализовало. В голове я услышал странный тихий шепот, а в сердце поселился первородный страх. Как будто я снова вернулся в тот проклятый лес… Полностью проснувшись, я вскочил на ноги и начал оглядываться по сторонам. Странно, но я никого не увидел. В лесу было тихо и пустынно. Казалось, что спали не только лесные обитатели, но и сам лес. Ни один листок не шелохнулся ни на одном дереве. Ветер молчал, не желая тревожить эту спокойную тишину. Но меня она не успокаивала. Я настороженно вглядывался во тьму, ожидая, что какая-нибудь ползучая тварь вылезет оттуда и сожрет меня. Но все было тихо. Чересчур. Это казалось мне подозрительным, поэтому я не успокаивался. Просканировав взглядом каждый видимый участок леса, я немного успокоился и прилег на траву. Страх стал понемногу отступать. Спустя несколько часов, а, может, секунд, я поднял свои отяжелевшие кости от мягкой, уютной травы и стал искать тропу. Мне нужно было торопиться. Отец мог быть уже где угодно, а мне следовало отыскать его. Я больше не чувствовал себя монстром. Этот страх подсказал мне, кем я на самом деле являюсь. Только человек может так чего-то испугаться. Найдя тропу, я неспешно побрел к северной опушке леса. Сил у меня хватало ровно на то, чтобы еле-еле передвигать ногами. Я чувствовал себя брошенным и опустошенным. Кровь той собачонки уже давно сошла на нет, и я снова чувствовал знакомое мне жжение в венах, которое напоминало мне о голоде. В те минуты у меня была лишь одна мечта: оказаться дома в своей кровати и спать спокойным сном. Ни тебе вампиров, ни трупов, ничего. Лишь я и мой сон. Но, как говорят, мечтать не вредно. Хотя иногда и вредно. Если мечта неосуществима, лучше не мечтать. От этого может стать только хуже. Тропинка виляла между деревьями, и мне приходилось пригибаться, чтобы пройти через кустарники и заросли акации. Я был весь исцарапан, изрядно вспотел, но продолжал упорно следовать навстречу свободе. Этот лес стал угнетать меня. Здесь было слишком спокойно. А когда у тебя в душе словно поселилась стая кровожадных воронов, спокойствие ни к чему. От него только больше сходишь с ума. К счастью, я шел не так медленно, как мне казалось, и вскоре, через несколько часов, перед моим взором замаячила долгожданная опушка. Однако радости от этого во мне не прибавилось. Как раз в этот момент я услышал чей-то громкий смех и из-за деревьев появилось трое мужчин. За их спинами висели ружья. Судя по всему, это были охотники. Они были изрядно выпившие и шли, слегка покачиваясь и громко распевая песни. Меня они заметили не сразу. А я, только увидев их, остолбенел. Я узнал об их приближении еще задолго до того, как они подошли к опушке, но я надеялся, что они повернут в другую сторону. Однако бог не услышал мои мольбы. Мне снова пришлось встретиться с людьми. Завидев меня, охотники остановились как вкопанные. Я понимал, что выгляжу нелепо, и поэтому не удивлялся тому, что они на меня так пялятся: на мне были лишь брюки и рваные сапоги. Оголенную грудь украшали мелкие порезы и ссадины, а все мое лицо было в крови. Я походил на бродягу. Наверное, охотники так и подумали. Один из них схватился за ружье и настороженно спросил:

– Э-э-э… Молодой человек, вы в порядке?

Я мог бы ответить, что да, и они бы отвязались от меня, но я не мог. Мне не удалось выдавить ни звука. Я просто стоял и поедал их взглядом. Я хотел, чтобы они ушли. Пока я сдерживался, но не факт, что мне удастся держать себя в руках и дальше. Я мог наброситься на них в любой момент, не прилагая для этого особых усилий. Но я сдерживался. И с каждой секундой становилось все невыносимее.

– Эй, юноша! – сказал второй. – Ты что, оглох?

Я попытался что-то ответить, но не смог. Мой внутренний голос кричал:

«Убирайтесь отсюда!».

Я думал, что взорвусь. А охотники подбирались все ближе ко мне. Я больше не мог совладать с собой. Набрав в легкие побольше воздуха, я что было мочи закричал:

– Вон! Идите отсюда! Убирайтесь прочь!

Это их разозлило. Один из них, тот, который заговорил со мной первый, снял с плеча ружье и, прицелившись в меня, сказал:

– Да кто ты такой? Как ты смеешь мне указывать? Это мой лес, и я буду делать здесь все, что мне заблагорассудится.

– Я прошу вас… – мой крик сошел на нет. – Уйдите. Я больше не могу…

В моих жилах закипела кровь, клыки начали заостряться, а голова потеряла способность мыслить. В моем мозгу пульсировала лишь одна, пугающая меня, мысль:

«Кровь. Убить».

Я посмотрел невидящими глазами на охотников, и увидел на их лицах испуг. Видимо, они не ожидали этого. А мне было все равно. Инстинкт заставил меня нападать. Но эти ребята были не промах. Они как один схватили ружья и выстрелили в меня. Я ожидал, что ко мне придет наконец моя смерть, но ошибся: я ровно ничего не почувствовал. Как будто в мое сердце и не вонзались три огромные пули. Но, судя по всему, у меня больше не было сердца и я не был способен на чувства. После второго неудачного выстрела я расхохотался охотникам в лицо и набросился на них, убив каждого по очереди. Ох, это было непередаваемое наслаждение! Как же прекрасно напиться крови после нескольких дней голодовки. Я как заново родился. Бросив обмякшие тела в грязь, я осмотрел себя и решил, что нужно приодеться. Не мог же я в таком виде явиться к отцу. Я выбрал второго охотника и стянул с него всю одежду. Теперь можно было идти.

***

Уже в сумерках я выбрался из леса. Немного отдохнув по дороге к опушке, я бросился в новый путь. До Лондона оставалось недолго. Несколько дней – и я уже там. Я был очень расслаблен, брел по дороге, разглядывая звезды и не замечал ничего сверхъестественного или непонятного. Но оказалось, что за мной все это время следили. Да еще и так, что я этого не заметил. Поэтому для меня было полной неожиданностью, когда на меня из кустов набросился какой-то лохматый зверь и покатился вместе со мной в кусты. В сгущающихся сумерках я долго не мог разглядеть, что же это за зверь, но когда его морда приблизилась к моему лицу, я понял, что это волк. Настоящий, только огромных размеров. Я думал, что справлюсь с «мелким лесным зверьком», но не тут-то было. Этот волк был сильнее обычного раз в сто. Тому я бы мигом свернул шею, но этот по-настоящему дрался со мной. Сначала он прижимал меня к земле, норовя прокусить шею, затем, когда я отбросил его в сторону, он принял другую тактику и начал меня душить. Я не желал умереть такой глупой смертью, и поэтому оборонялся, как мог. Я бил его в челюсть, кусал за все, что видел, и вскоре мой рот наполнился грязью и шерстью. Я начал задыхаться. Волк воспользовался моим замешательством, и прижал меня к земле, подбираясь к горлу. Но страх перед смертью заставил меня сражаться до конца. Внезапно у меня появились силы, чтобы противостоять этому «зверьку». Я отшвырнул его подальше и налетел сверху, при этом клыками вцепившись в шею. Прокусив его кожу, я почувствовал вкус его крови. Но эту кровь я не мог пить: она обжигала мне рот. Тогда я просто свернул ему шею и, отдышавшись, сел рядом с трупом этого волка.

Мое сердце все еще учащенно билось. Ошарашено глядя на него, я подумал: «Что это, черт возьми, было?»

Глава 5

Демон ночи

Многим позже я подошел к деревне Сателли. Я очень хорошо знал эти места, ведь в детстве часто бывал здесь с отцом у его друга Остина. Я изучил буквально каждый миллиметр каждой тропы. У меня было здесь много товарищей и знакомых. Но после смерти мистера Остина я больше здесь не бывал. На похоронах был только отец, меня он не пожелал взять с собой. Я очень любил этого человека, и снова оказаться в этой деревне мне было очень приятно, сразу нахлынули старые воспоминания. Я не очень люблю вспоминать умерших, но этого человека стоит вспомнить. Он был не только добр ко мне, но также научил многому, тому, чему отец не хотел учить меня. Он стал мне почти как дядя. Жаль, что мне не удалось проводить его в тот мир…

В деревню я попал совершенно случайно, просто она была по пути к Лондону, но все же у меня здесь было много знакомых, и я надеялся что-нибудь у них выведать. Может, кто-то и знал о том, где находится мой отец. Может, он уехал в другое место, а вовсе не в Лондон. В любом случае, я должен был все разузнать. В деревушке было очень тихо. Все дома были окутаны сонной дымкой, и от них исходило спокойствие и умиротворение. Слегка шелестела листва на деревьях, но в этой тиши она была подобна грому. Я брел вдоль домов, заглядывал во все окна, но нигде не горел свет. Деревня словно вымерла. Я был единственным живым существом на много миль вокруг. Казалось, что я забрел сюда случайно. Будто призрак посетил полное мертвецов кладбище. Я уже и не надеялся никого встретить, но мне улыбнулась удача: пройдя несколько метров, я увидел человека. Он бродил туда-сюда, временами останавливался и подолгу смотрел на звезды. Завидев его, я тут же остановился, думая о том, что бы мне сказать и как бы разузнать об отце. Но долго мне подумать не дали. Внезапно человек посмотрел в мою сторону и крикнул:

– Стой! Кто идет?

Этот голос я сразу узнал. И почему-то сразу в душе поселилась злость. Настолько сильная, что я еле сдержался, чтобы не убить этого человека.

– Бартер! – воскликнул я. – Что ты здесь делаешь?

– Чарли?.. – шепотом крикнул он.

В его голосе прозвучало удивление и ужас.

– Ты же умер!

– Кому лучше знать, как не тебе? Это ведь ты сбежал, и ничего не видел, а утверждаешь так, будто стоял рядом со мной, будто бы свечку держал, когда меня убивали.

Бартер пятился. Его руки тряслись и он еле совладал с собой.

– Чарли, прости… Я не хотел. Я испугался…

– Ну, конечно, ты испугался. Трус несчастный. Да, это не ты шлялся черт знает сколько по тому проклятому лесу, не ты закапывал тела своих друзей, просто чтобы они не валялись посреди дороги. Ты преспокойно спал себе, не видя ничего этого. Ты не пришел на помощь своим друзьям. И что ты сказал остальным? Как оправдывался? Небось соврал, а?

Бартер промямлил что-то невразумительное, и исподлобья взглянул на меня.

– Ладно, неважно. Где отец?

– Я, я не знаю. После того как… ты пропал, он ходил тебя искать. Потом объявили эвакуацию, и всех наших перевезли сюда. А твой отец забрал Джеймса, и уехал в другое место. Я право не знаю, где он, Чарли. Я приехал сюда вместе со всеми.

– А что ты здесь делаешь? Выслеживаешь зверя?

– В каком-то смысле, да. У нас ночной караул. Дежурим по очереди с ребятами. Лес не очень далеко, и мы решили, что лучше перестраховаться. На второй день после приезда мы собрали ребят, и теперь дежурим по очереди. Ну а ты как? Как ты выбрался из леса? Остальные в порядке?

– Все мертвы. Амелия тоже. Остался только я.

– Амелия? Она разве не уехала?

– Нет, Бартер, она мертва. Как и все твои друзья. Может, будь ты похрабрее, все сложилось бы иначе.

– А зверь? Он все еще там?

– Нет.

– А где?

– Он стоит прямо перед тобой, – тихо сказал я, и выдавил улыбку, наблюдая за тем, как меняется лицо Бартера. Он прямо-таки онемел.

– Чарли, что ты сочиняешь? С тобой все в порядке? Что за бред ты несешь?

– Это не бред, а самая настоящая правда.

Я втянул носом воздух, и почувствовал, как мои легкие наполнились кислородом. В висках застучало, зрачки расширились, а клыки стали увеличиваться. Я почувствовал вновь появившийся голод и безумие. Я больше не думал о том, что делаю. Я хотел лишь одного: отомстить этому трусу и насытиться. Жажда была слишком сильна. Я обратил свой взор на Бартера и увидел, что его всего трясет. В его глазах читался плохо скрываемый испуг. Он начал отступать. Секунду спустя он уже убегал. Но невозможно убежать от вампира. Я был силен, ведь я был хищником. Лев гнался за перепуганной ланью. У Бартера не было никаких шансов. Я пошел ему наперерез, повалил на землю и стал душить. Затем опрокинул его голову и впился зубами в плоть. Мой рот наполнился вкусом железа. Вскоре в Бартере не осталось ни капли крови.

***

Утром я зашел в местный трактир «Медная монета». Я не смог узнать у Бартера о том, где находится мой отец, и хотел найти кого-нибудь из нашего города, чтобы расспросить об этом. Я не мог больше вынести того, что я убиваю людей, не мог смотреть им в глаза, разговаривать с ними, зная, что они станут моими следующими жертвами. Я поставил перед собой цель. Я должен был найти отца. Я надеялся, что он поможет мне, поддержит. Я очень соскучился по нему и по Джеймсу. Эти дни были слишком длинными. Я не мог вынести свое одиночество. Мне нужно было кому-то поплакаться.

«Успокойся, Чарли. Ты выдержишь. Может быть, это всего лишь сон. Да, так оно и есть. Это все неправда. Это обычный ночной кошмар.»

Я успокаивал себя как мог, и вскоре поверил в то, что говорил. Я представил, что нахожусь во сне, и что на самом деле ничего этого не произошло. Тогда стало гораздо легче. В трактире, несмотря на раннее утро, уже сидело несколько заядлых пьяниц. Один из них покуривал сигару. Я прошел мимо них и подошел к трактирщику. Тот неодобрительно покосился на мою рваную одежду и сразу причислил меня к бродяге. Я поздоровался с ним, и учтиво спросил:

– Простите, могу ли я у вас кое-что спросить?

– Конечно.

Он был удивлен моими манерами, и его мнение обо мне тут же переменилось. Он стал гораздо приветливее.

– Мне сказали, что в вашу деревню привезли людей из моего города, – я назвал город. – Это так?

– Совершенно верно! – ответил трактирщик. – Их тут столько понаехало! Я даже удивился. Давно не видел столько народу. Последний раз столько людей приезжало на прошлое Рождество, и только. Мне совершенно невдомек, что у них там произошло. Неужели война? Столько беглецов!

Я оборвал трактирщика на полуслове.

– А в вашем трактире есть постояльцы из этого города?

– Да. Две семьи и один мужчина на третьем этаже. Остальные поселились у знакомых и родственников.

– А вы не могли бы уточнить, кто именно у вас поселился?

– Конечно. На третьем этаже живет мистер Хадсон. На втором живут семьи Лоули и Хисс.

– Спасибо большое. Вы мне очень помогли.

Я поднялся наверх по лестнице, и остановился в нерешительности. К Хадсону я не хотел идти, он был сумасшедшим, с Лоули я не очень ладил, оставались только Хисс. С ними у меня тоже были натянутые отношения, но мне нужно было разузнать об отце, и я решил не останавливаться, тем более, что это было не такое уж препятствие. Мне нужно было задать всего пару вопросов. Я не собирался пить с ними на брудершафт. Поднявшись на второй этаж, я отыскал нужную дверь, и постучал. Почти сразу мне открыли. На пороге появилась Анжелина. Когда-то, казалось, сто лет назад, я был влюблен в нее. Она тоже любила меня, и клялась в вечной любви. Но вскоре в ее жизни появился другой мужчина, Джек Хисс. И он забрал ее. Он украл ее, пленил ее сердце, и она разлюбила меня. Я долго за ней убивался, но потом смирился с этим. Однако моя неприязнь к Джеку осталась. Хотя и с Анжелиной я не особо общался. Поджав губы, я сказал:

– Здравствуй. Мне нужно с тобой поговорить.

– Здравствуй, Чарли. О чем ты хочешь поговорить?

– Позови Джека. Мне нужно кое-что спросить.

– Хорошо. Проходи.

Она впустила меня внутрь, и скрылась в другой комнате. Я услышал, как она шепчет кому-то:

– Только, пожалуйста, не груби.

– Я волен делать то, что хочу, поэтому не смей мне указывать, – прошипел Джек. – Он не царь, чтобы я ему не грубил.

После этих слов из комнаты вышел Джек. Надев на себя маску безразличия, он бросил:

– Чего тебе, Хиллман?

Я перевел на него взгляд, и увидел, что тот тут же отвел глаза. Хисс заметно нервничал, хотя не подавал виду. Я видел по его бегающим глазам, что ему абсолютно не хочется со мной разговаривать. Раньше мы довольно неплохо ладили, но после того, как он стал мужчиной Анжелины, я возненавидел его. И он меня. У нас никогда не было друг к другу никаких братских чувств, но если и были какие-то отношения, то они рассыпались за какой-то миг. Я нажил себе еще одного врага.

– Чего тебе, Хиллман? – с насмешкой спросил Хисс.

Как можно вежливее, я сказал:

– Мне нужно кое-что у тебя узнать.

– Что именно? – с надменной улыбкой спросил Джек.

– Ты случайно не знаешь, куда уехал мой отец?

Джек ехидно ухмыльнулся, и сказал:

– Случайно не знаю.

Он издевался надо мной, и я это видел. Я тоже мог сказать ему что-то грубое, но не стал этого делать. Мне нужен был ответ. Но Хисс, судя по всему, не собирался мне ничего говорить. У меня было еще несколько вариантов, у кого бы я мог узнать местоположение отца, поэтому я не сильно вышел из себя. Повернувшись к двери, я сказал:

– Хорошо. До свидания.

И взялся за ручку двери.

– Подожди, Хиллман!

Я обернулся, и встретился взглядом с бегающими глазками Джека. Он нервно покусывал губы. Один глаз его дергался.

– Я знаю, где твой отец.

– Ну так скажи. Я ведь тоже хочу знать.

Он нервно ухмыльнулся, и сказал:

– Он в Лондоне вместе с Джеймсом, поехал к своему брату.

– Спасибо.

Я уже собрался выходить, но Джек сказал еще кое-что:

– Они, наверное, забыли про тебя. Хотя, да, они же думают, что ты сдох.

Я рывком обернулся, и зверем уставился на Джека. Тот отшатнулся.

– Что ты сказал?!

Хисс улыбнулся, и повторил:

– Я говорю, они думают, что ты сдох.

Я сузил глаза, и прошипел:

– Это ты сейчас сдохнешь. И я набросился на него.

Сначала Джек отбивался, бил меня руками по голове, но потом его хватка ослабла. Я зажал его руки в свои, и прильнул к его шее. Проколов плоть, я начал пить кровь.

– Что ты творишь? – визжал Джек. Но мне было плевать. Я уже перешагнул через себя. Кровь попадала в мой организм, согревая его, а разум мой холодел. Я совершенно не осознавал, что делаю. Я желал лишь одного – выпить всю кровь этого ублюдка. Да, заходя к ним, я не собирался никого убивать, но Джек Хисс сильно взбесил меня своей болтовней. Он уже давно напрашивался на то, чтобы ему надрали задницу. И я наконец нашел в себе силы это сделать. Я потихоньку убивал его, чувствуя холодную радость. Это было блаженство. Когда в теле Джека не осталось ни одной капли крови, его тело со стуком рухнуло на пол. Вскоре в комнате появилась Анжелина. Она думала, что мы подрались, но ошиблась. Ее глазам предстал я, весь измазанный кровью, а у моих ног лежал мертвый Джек. Ее глаза наполнились ужасом. Она побежала в другую комнату, пытаясь спасти детей. Я хотел остановиться, и уйти, но не мог: кровь уже ударила мне в голову. Я все равно убил бы ее. Зайдя в другую комнату, я увидел ее. Она прижимала детей к себе, закрывая их от меня. Я подошел к ней, и дети вырвались из ее объятий, пытаясь спрятаться под кроватью. Я погладил Анжелину по щеке, и заглянул в ее напуганные до ужаса глаза.

– Нет… Прошу… Не надо… – лепетала она.

Но я ее не слышал. Приблизившись к ней, я попытался ее поцеловать, но она оттолкнула меня. Тогда я, не раздумывая, набросился на нее, убрал волосы с ее шеи, и впился клыками в ее плоть. Это случилось настолько быстро, что она даже не успела ничего сказать. Вдоволь напившись крови, я бросил ее безжизненное и бесполезное тело на кровать. Дети дрожали, прижавшись друг к другу под кроватью. У меня была возможность убить и их, чтобы не оставлять свидетелей, но во мне все еще была хоть одна капля человечности, и я не сделал этого. Я просто вышел из комнаты, и покинул трактир, направившись в Лондон, к отцу.

Глава 6

Прекрасные лесные зверушки

Вечером одного дня мой отец возвращался домой от шерифа. Они сидели допоздна в его доме, обсуждая наболевшие дела. А именно – о лесном звере, и о том, что же с ним делать дальше.

…Тем вечером у шерифа собрались все мужчины, которые остались в городе. Горожане сошлись во мнении, что нужно что-то делать со зверюгой, которая поселилась в их лесу, и постепенно уничтожает людей. Но ловить зверя не хотел более никто. Слишком много в том лесу пропало людей. У горожан было лишь одно желание – сбежать. И шериф думал так же. Однако, куда бежать, никто не знал. Вот они и собрались все, чтобы решить, куда поедут всей толпой, и где взять транспорт. Поодиночке никто не хотел уезжать. Ну, разве что мой отец, который уже давно решил ехать к брату в Лондон.

– Ну-с? – сказал мой отец. – И что вы решили, товарищи? Будем все-таки уезжать?

– А что еще делать? – сказал Сиди Лайс. – Мы пытались поймать зверя, но из этого ничего не вышло. Мы потеряли слишком много хороших людей.

– Да, и мой сын погиб. Вы втянули его в это. Почему же вы сами ничего не сделали? Или вы боялись за свою шкуру?

– Он сам согласился, – съежился Лайс. – Я не настаивал. Он мог и не идти. Это было его решение.

– Ну да, конечно, – усмехнулся отец. – А теперь мы убегаем. Кто же будет искать его? Он наверняка где-то в лесу. Возможно, он еще жив.

– Я оставлю в городе несколько человек. Когда все кончится, они обыщут лес. Я обещаю, что это так просто не оставлю. Даже если я и уеду, то все будет под контролем.

– Я искренне надеюсь, – сказал мой отец. – Джеймс мне все уши прожужжал. Он не верит в то, что Чарли больше нет. Вы просто обязаны найти его.

– Я обещаю, что найду его. Я ему многим обязан.

– Хорошо. Давайте дальше. Куда поедем? Не у всех есть родственники и друзья в других городах.

– Те, кому некуда ехать, поедут в Сателли. Это не очень далеко от города, поэтому, когда все кончится, люди смогут вернуться в свои дома. Какое-то время они переждут в деревне. Я уже договорился с местным трактиром и людьми. Им будет, где остановиться.

– А что по этому поводу думает мэр? – спросил сидящий справа от моего отца мужчина. – Или он вообще ни о чем не думает?

– Он приказывает мне остаться в городе, и говорит, что разрешит эту ситуацию, как только решит свои очень важные дела. Но он хочет, чтобы мы все остались в городе. Кому-то же нужно ловить убийцу! Но я не хочу гоняться за тем, чего не догонишь. И не хочу подвергать опасности оставшихся горожан. Я и так виноват во многих смертях. Так что… Будем уезжать. Такие дела.

…Мой отец посмотрел на ночное небо, которое сплошь было усеяно мелкими звездами-фонарями, которые глядели на людей, и не понимали, почему они настолько глупы. Да, им было хорошо – они постоянно отдыхали, и у них не было войн и убийств. Разве что, раз в несколько миллионов лет взрывалась какая-нибудь звезда, но так у них было тихо. В отличие от того городка, который всегда был очень спокойным. Был до прихода вампира-убийцы. Отец был ни в чем не виноват, да и все остальные люди тоже. Да, у них были свои недостатки, но их не нужно было за это убивать. Вселенная раскололась, как и души тех, кто пал за ничто. Больше не было смысла бороться. Оставался лишь побег. Отец сплюнул себе под ноги, и подумал:

«Есть ли в этом какой-то смысл?»

Открыв дверь, он шагнул в уютную прихожую нашего дома.

«Главное, – чтобы не было поздно».

***

Ночью, когда все огни потухли и город уснул, доселе спавший лес ожил. Поднялся ветер, тихо зашелестела листва, закачались ветви деревьев и в темноте леса замигали какие-то огоньки. Это были глаза. Когда луна поднялась и коснулась макушек деревьев, засияв голубым светом, из леса стали выбегать какие-то твари. Глядя на них, можно было сказать, что это люди, но это было отнюдь не так. Горожане говорили, что они выглядели точно так же, как и обычные люди, носили одежду, но это были не люди, а вампиры. Их безумные взгляды смотрели на город, а губы были изогнуты в безжалостной улыбке. Наконец-то повелитель дал им сделать то, чего они хотели уже несколько месяцев!

«Убивать… – говорил их взгляд. – Мстить… Мучить…»

***